Текст книги "Всё про наш класс. Наташины рассказы"

Автор книги: Владимир Добряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Какой он – Гоша?

Я Гоше сегодня так и сказала: «Ты – шут!»

Ну, правда, сколько можно дурачиться, шута из себя строить! Вчера Нина Ивановна сказала, чтобы ученики, которые получили за диктант двойки и тройки, остались на дополнительное занятие. Все эти ученики остались. А Гоша преспокойно пошёл домой.

Сегодня Нина Ивановна, конечно, первым делом спросила Гошу, почему он вчера ушёл.

– Но вы же сами сказали: остаться тем, у кого двойки и тройки.

– Совершенно верно.

– А у меня – тройка с минусом.

Так и сошло ему. Сначала посмеялись, потом Нина Ивановна постыдила его немного. А что толку? Ребята после урока ещё и восхищались им:

– Вот даёт Гошка! Никулин!

А Гоше это приятно. Ещё больше старается. На третьем уроке снова насмешил всех.

Нина Ивановна вызвала Риту к доске. Та вышла. Вдруг учительница увидела на её платье какие-то крохотные белые пятнышки.

– Что это? – спросила она.

Рита посмотрела на платье и плечами пожала.

– Не знаю.

Я тоже, наверно, не догадалась бы, а Нина Ивановна догадалась. Улыбнулась и говорит:

– Ты что сначала делаешь – рот открываешь, а потом конфету кладёшь туда или наоборот?

Рита губы вытянула и засмеялась:

– Сначала рот открываю.

– Что-то не верится.

– Нет, – сказала Рита, – я правильно делаю.

– Странно, с конфетой догадалась, а когда пошла умываться, поступила наоборот.

– Почему наоборот? – удивилась Рита.

– Потому что сначала надо было умыться, а потом надеть платье. Тогда бы оно у тебя осталось чистым. А так всё забрызгано зубным порошком… Ребята, – обратилась Нина Ивановна к нам, – кто ещё из вас так же чистит зубы? Признавайтесь… Ты, Валера, как чистишь?

– Я рубашку потом надеваю, – сказал Валера.

– А ты, Ира?

– Даже смешно! – фыркнула Ира. – Конечно, сначала надо умыться и почистить зубы.

– А ты, Гоша?

– Я по-всякому.

– Видите, ребята, – сказала Нина Ивановна. – Ещё один нашёлся.

– И нет. Я просто зубы не чищу.

Опять в классе – хохот. Как же, Гоша высказался! Бывает даже так: он и смешного ничего не скажет, а всё равно смеются. Привыкли. А тут уж смеялись целую минуту. Валера чуть с парты не свалился.

Тогда я ему и сказала в самое ухо:

– Ты – шут!

Он и не подумал обидеться. Написал слово «шут» на промокашке и засветился как ясное солнышко:

– Ага, раз я шут, то в мою честь оркестр будет играть туш. Значит, я буду знаменитым.

Я лишь покосилась на него: ненормальный он, что ли?..

После урока я хотела выйти в коридор, а Гоша за рукав меня схватил и не пускает.

– Догадайся, почему мне будут играть туш?

– Гоша, – сказала я, – сходи, пожалуйста, в поликлинику.

– Ага, не догадалась! А прочитай слово «шут» наоборот. Что получится? Туш!

– Великое открытие! – Я выдернула руку и пошла в коридор.

Стою у окна. А Гоша – снова рядом. Вдруг говорит:

– А я вижу медведя!

«Нет, – думаю, – каши с ним не сваришь. Во второй четверти всё звено подвёл, и в этой четверти не видать нам первого места…»

– Ну, увидела медведя?.. Эх, слепая! Вон сидит, на небе.

Я посмотрела на белое облако, и правда: на медведя похоже. Туловище, лапы, голова…

– А вон – рыба. Карась.

Я сначала не могла разобрать. А потом вижу: действительно, карась не карась, а что-то есть рыбье.

Взглянула я сверху на Гошу (он ниже меня ростом) и подумала: «Вот считала Валю жадюгой, эгоисткой. А на самом деле что вышло?.. Сейчас Гошу «шутом» обозвала… А может быть, опять чего-то не понимаю, ошибаюсь?..»

– Гоша, спросила я, – ты в библиотеке рассказы Толстого взял. Прочитал уже?

– Сказала! Всего три дня прошло.

– Так ведь тонюсенькая книжечка. Листочков десять.

– Ну и что? У меня времени нет.

– Опять в хоккей играешь?

– Играю, – подтвердил Гоша.

– Всё время играешь?

– Почему всё? Не всё. Мало ли дел.

– Гоша, – сказала я, – ты бы хоть в гости меня когда-нибудь пригласил.

– А что, приходи! – оживился Гоша. – С Графом познакомишься!

– Тогда уж обязательно приду, – пошутила я. – Интересно же посмотреть на живого графа!

Витина победа

Игорь принёс магнитные шахматы. Очень удобные. Доску хоть кверху ногами переверни, а фигуры на месте останутся, не упадут.

Игорь и Витя сегодня на каждой переменке сражались. Сидят в коридоре, на подоконнике, и двигают фигуры.

Игорь, когда думает, нос пальцами зачем-то дёргает, будто оторвать его хочет. Витя нос свой не дёргает, зато на лице его, как на экране, всё понять можно. Брови поднялись – значит, ход придумал хороший. Нахмурился, губы закусил – плохие дела. Глаз прищурил – какую-то ловушку готовит. И ещё привычка у него – приговаривать:

– Про этого конька своего ты, Игорёк, забудь. Похорони его и в могилку закопай.

Или так. Походил Игорь слоном, а Витя спешит объявить всем болельщикам:

– Эх, мастер! Думать надо! Вот и попался на вилочку!

Ну, поймал, перехитрил. Но зачем же насмехаться?

Я всё время за Игоря болела. Когда на большой переменке он выиграл у Вити ладью и пешку, я обрадовалась. «Что, – думаю, – закусил свои губы, командир?! То-то! Не всё ты будешь мат ставить!»

Над следующим ходом Витя минуты две думал, ничего не приговаривал и всё губы покусывал. А Игорь тем временем на ребят поглядывает, улыбается, подмигивает. Он уже был уверен в своей победе.

Но Витя всё-таки придумал очень хитрый ход. Не успел Игорь опомниться, как Витя слопал его ферзя, а вслед за этим и мат объявил.

Смотрит Игорь на доску, за нос пальцами схватился и глазами – хлоп, хлоп.

Мне так жалко его стало. А тут еще Витя засмеялся. Радостно засмеялся, громко, наверное, в конце коридора было слышно:

– Эх, мастер! Учись, как надо играть!

Умный Витя, способный, настойчивый. И спорить нечего. И всё-таки противный он. Только за себя радуется.

А должен ли командир про одного себя думать?.. Может быть, мы неправильно сделали, что выбрали его командиром «звёздочки», то есть всего класса?..

Весёлый человек

Со слов Гоши я себе представляла Графа огромным, важным псом. Он и в самом деле оказался таким. Шерсть на его спине чёрная, а сам серый, желтоватый. А голова больше, чем у человека. Я потом видела, как он зевнул. Ну и пасть! Футбольный мяч, наверно, мог бы поместиться в ней. А зубы – белые, длинные, ну, точно как у волка на картинке в моей старой детской книжке про Бабушку, Красную шапочку и Серого волка.

Когда я пришла, Граф меня обнюхал, оглядел внимательно, и хотя он не сердился, не лаял, всё равно мне было страшно.

– Не бойся, – смеялся Гоша. – Можешь за лапу с ним поздороваться.

Здороваться я всё же не решилась.

– Чудачка! Да он не тронет тебя. Он – мирный.

Хорош мирный! – вспомнила я. – Сам рассказывал, как кошек ненавидит, готов на части разорвать.

– Ты же не кошка, – сказал Гоша. – Да и не всех кошек он не любит.

Гоша завёл Графа в другую комнату, закрыл дверь, а сам куда-то убежал. Через минуту он вернулся с рыжей кошкой на руках.

– Ты что?! – испугалась я.

– Это Рыжка – кошка наших соседей.

– Какая разница! – возмутилась я. – Тебе их кошки не жалко?

– Рыжку-то? – усмехнулся Гоша. – А что Граф ей сделает?

– Разорвёт.

– Посмотрим, кто кого разорвёт.

Гоша опустил Рыжку на пол и распахнул дверь в другую комнату.

Я подумала: сейчас произойдёт что-то страшное! От ужаса я закрыла глаза рукой… Жду, что будет… Нет, никто не лает, не рычит, не мяукает…

Открыла глаза и вижу: стоит пёс – громадина, а Рыжка хвост выгнула и о переднюю лапу его трётся.

– А ты боялась, – сказал Гоша. – Граф и Рыжка – лучшие друзья.

Я обрадовалась, что ничего страшного не случилось, что все живы да ещё, оказывается, друзья.

– Почему же они дружат? – спросила я.

– Рыжка так захотела. Не веришь? – Гоша прыгнул на диван, уселся с ногами и начал рассказывать: – Я сам не видел – в деревне был, а папа видел. У нас балкон с соседями общий, только железными прутьями перегорожен. Летом Граф на балконе любит лежать. Солнце, жара, а он всё равно терпит. Язык высунет и лежит. Интересно ему: люди ходят, машины, собака пробежит.

Соседи свою дверь на балкон закрытой держали, потому что котёнка завели. Вот эту Рыжку. А про нашего Графа все знают, как он ненавидит кошек. И закрывали дверь – боялись. А один раз забыли закрыть. Рыжка и вышла на балкон. Увидела Графа и захотела с ним познакомиться. Она же ничего не знала. Перешла Рыжка на наш балкон. Мой папа заметил котёнка из окна. Испугался, а что делать – не знает. Собака лежит с закрытыми глазами и ничего не видит. Дремала, наверно. Если позвать Графа, он глаза откроет, увидит котёнка и разорвёт. «Будь что будет, – решил папа. – Может, котёнок сам испугается и уйдёт».

Это Рыжка-то испугается! Как бы не так! Увидела красный язык и захотела с ним поиграть. Подкралась да как прыгнет, стукнет его лапой! Граф глаза вытаращил – не может понять, как такой малыш посмел напасть на него! Папа думает; ну, пропал котёнок, сейчас Граф разорвёт его. А Рыжка снова – бемц лапой по языку! А коготки у неё острые. Больно Графу. Испугался он и заскулил. И не тронул Рыжку.

А потом такими друзьями стали – водой не разольёшь. Только выйдет Граф на балкон и сразу начинает повизгивать и всё на дверь соседей смотрит. Выйдет к нему Рыжка – он рад, оближет её. А теперь она совсем обнаглела: кусает его, царапает, лучшие куски мяса отнимает.

Мне очень понравилась эта история.

– А других кошек всё равно не любит? – спросила я.

– Конечно! Только Рыжку признаёт.

Насмотрелась я на Рыжку да на Графа и подошла к столу, где лежали разбросанные тетрадки Гоши.

– Мне уходить скоро, – сказала я. – Давай о деле поговорим.

Но Гоше не очень хотелось говорить о деле, и он всё-таки заставил меня посмотреть модели, которые собирает из деталей конструктора. А конструкторов у него три набора. Целый склад всяких уголков и полосок с дырочками, осей, колёс, шин, болтиков с гайками. Мельницу хорошую сделал с крыльями. И ещё какую-то странную машину. Я ничего не поняла. Колеса крутятся, что-то двигается, поднимается, опускается, стучит. Гоша и сам не мог толком объяснить, что это за машина.

Долго я у него сидеть не могла. Мне же через три дня выступать на концерте в музыкальной школе. Надо готовиться. Я развернула газету и положила Гоше на стол книжки, которые принесла ему.

– Десять книжек здесь. За месяц должен прочесть.

– Все десять? – уныло спросил Гоша.

– Ничего, одолеешь! – уверенно сказала я и добавила: – Тебе, Гоша, надо больше читать. Ты ещё неважно читаешь.

– Я знаю… – Он вздохнул. – Ладно, постараюсь.

– Обязательно постарайся, – повторила я. – Вот за математику ты всё-таки взялся, и стало немножко получаться.

– Почему немножко? Я все задачки сам теперь решаю. И примеры сам…

Я стала прощаться.

– Ну, – сказала я Графу, – до свиданья!

– Ты ему лапу пожми, – сказал Гоша.

– Попробую. Раз Рыжку не тронул, и меня, может, не съест.

Я протянула Графу руку. Он поднял лапу, и я пожала её.

– Ты смотри на нас в окно, – провожая меня к дверям, сказал Гоша.

Когда я вышла на улицу и посмотрела на второй этаж, на их окно, то увидела три головы: Гоши, Графа и Рыжки. Гоша улыбался до самых ушей и махал мне рукой. И Граф несколько раз махнул хвостом. А Рыжка только смотрела и не махала. Что с неё возьмёшь – кошка!

Мне так смешно было на них смотреть, что я не выдержала и расхохоталась.

До самого своего дома я шла и улыбалась. Все вспоминала, как они, трое друзей, провожали меня.

Смешной этот Гоша. Только ведь никакой он не шут. Просто весёлый человек.

Заключение

На этом мои истории обрываются.

Вот прочитала их и будто всё-всё снова пережила. Вообще, молодец папа, что так хитро придумал с магнитофоном. А то прошло бы сколько-то времени, и многое бы, наверно, забылось. А теперь не забудется. И теперь мне даже как-то интересней стало – что дальше будет с нашими ребятами? Например, с Гошей. Кое-что он стал понимать. И, по-моему, напрасно Нина Ивановна опасается, что всю жизнь он может просмеяться без толку. А что будет дальше с Андрюшей – моим верным защитником? Помирится он с Колей Ступиным?

А наше первенство? Хотя Марина и самая лучшая моя подруга, но я очень хочу, чтобы наше звено стало наконец первым. А как у меня дальше будет с Валей? Я думаю, мы не станем с ней больше ссориться.

И что-то мне не нравится командир нашей «звёздочки» Витя Зайцев. Действительно, настоящей ли он командир?

До чего же всё интересно! Вот бы заглянуть года на два вперёд! Даже на год. Даже меньше. Скоро – конец учебного года. Только весна пройдёт, и всё. Летние каникулы. На море с мамой и папой поедем. А уж там!..

Нет, и думать не буду. Что толку? Сколько ни думай, ни представляй, а на самом деле столько всяких историй случится, что и придумать никогда не придумаешь. Лучше подожду. Немного осталось.