Текст книги "Всё про наш класс. Наташины рассказы"

Автор книги: Владимир Добряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Пятёрка с плюсом

На первом уроке была математика.

Нина Ивановна вызвала к доске Марину – решать задачку. Марина в одну минуточку поставила все вопросы, прибавила что нужно, разделила и написала на доске ответ.

Нина Ивановна похвалила её и сказала, что поставит пятёрку. Она раскрыла дневник Марины и… глаза у неё стали круглые. Ну совсем круглые, как две монетки.

– О-о! – сказала она удивлённо. – У тебя уже стоит пятёрка. Да ещё с плюсом.

Марина испугалась и тоже заглянула в дневник. И сразу сделалась красная. Она и так розовая всегда, а тут будто не лицо у неё, а морковка.

– Это кто же тебе, – спросила Нина Ивановна, – по всем предметам поставил пятёрки с плюсом?

А Марина стоит и сказать ничего не может. Слезы с подбородка на белый фартук падают.

– Успокойся, – сказала Нина Ивановна и погладила Марину по голове. – Ведь я не думаю, что это ты сама так высоко оценила свои знания.

– Это… Вика, – наконец выговорила Марина.

– Ах, сестрёнка, – улыбнулась Нина Ивановна. – Ну и ну, смотри, какая она у тебя добрая учительница. И ты ей хорошие отметки ставишь?

– Да, – ответила Марина. – Я тоже пятёрку с плюсом ей поставила. Она девочку очень хорошо нарисовала и гуся. И десять букв уже знает. Но я же не в настоящий дневник ей поставила, а просто так, на листочке. Мы в школу сегодня играли.

– Тогда всё понятно, – сказала Нина Ивановна. – Ты сделала уроки, поиграла с сестрёнкой в школу и пошла гулять. Правильно?

– Правильно. На лыжах пошла кататься.

– А Вика тем временем решила мне помочь. Собралась я тебе сейчас пятёрку поставить, а она уже стоит здесь. Вот только с плюсом что делать?

– Оставить, – сказал со своего места Гоша. – Марина на пятёрку с двумя плюсами знает. Вчера мне задачку про хоккеистов задала, я сразу всё понял.

– Ну, раз сам Гоша просит, можно и оставить, – Нина Ивановна расписалась в дневнике и протянула его Марине. – А все другие пятёрочки ты аккуратно вытри резинкой и скажи Вике, чтобы она больше не помогала мне.

Друдлы

В городе эпидемия гриппа началась, а у нас в классе – своя эпидемия: сочинять и разгадывать друдлы. Я даже не знаю, кто первый это затеял. Только как приходим теперь в класс – прежде всего начинаем друг перед другом своими друдлами хвастаться.

Хороший друдл придумать нелегко, но отгадать ещё труднее. У нас даже свои чемпионы появились. Те, которые быстрее всех разгадывают. Это командир Витя Зайцев и я. Правда-правда, меня тоже чемпионкой считают. Особенно после того, как я Андрюшин друдл разгадала. Он нарисовал кружок, а в середине поставил точку.

Что ребята только не называли! И колесо, и карандаш с заточенным грифелем, и кнопка, и гвоздь, и парашют, и что это – луна, которую к небу гвоздём приколотили, как в сказке у Маршака.

– Слабаки, – посмеивался Андрюша. – В жизни никогда не догадаетесь.

– Гриб, – сказала я.

Андрюша глаза вытаращил, смотрел, смотрел на меня и говорит:

– Точно. А какой гриб?

– Рыжик. У него ямочка посредине.

Андрюша чуть не обалдел.

А Гоша доволен – заливается:

– Вот какую шайбу тебе закинула!

Я, конечно, случайно угадала. Ведь это и карандаш мог быть, и гвоздь, и колесо, и яблоко… Что угодно. Просто так вышло. А ребята уж сразу решили, что я какая-то необыкновенная угадывальщица.

А иногда сколько ни ломаем головы – ничего не можем придумать. Валя Кулькова, которая с Петей Зорькиным сидит, придумала такой друдл: шесть кружочков и каждый перечёркнут крестиком. Всю большую переменку ребята грызли ногти – никто не смог догадаться. А там и думать-то, оказывается, нечего. Шесть кружочков – это шесть яблок, которые её сосед Петя-обжоркин принёс в портфеле. А крестиками перечёркнуты потому, что за переменки Петя успел слопать все яблоки.

Или такое: нарисуют чёрточку, на конце – крестик. Тоже вспотеешь, пока что-нибудь придумаешь. А это – новогодняя ёлка. Крест у нее остался, а ветки ободрали.

А вчера Петя Зорькин опять всех насмешил, как с теми часами. Вытащил из портфеля листок. На нём нарисована кошка. Петя спрашивает:

– Что это такое?

– Не что, – поправила я Петю, – а кто. Ведь это – кошка.

– Нет, не простая кошка.

– Конечно, – сказал Игорь, – это самый настоящий слон.

– Смеёшься! – обиделся Петя. – Не можешь догадаться, вот и смеёшься.

– Ты, Петя, – говорю я, – голову нам не морочь. Чем это не простая кошка? Хвост есть, лапы есть, уши есть, глаза – тоже. Всё на месте.

– И не всё! – обрадовался Петя. – Усов нет.

Ребята стали смеяться, а Петя снова обиделся.

– Ничего вы не понимаете! Это безусовая кошка. Муська её зовут. В нашем подъезде она живёт у Кольки. Колька с братом спичками усы ей сожгли. Я бы надавал Кольке, да брат у него сильный…

Всё-таки трудно быть чемпионкой. Вот разгадываем эти друдлы, не получается, и тогда все смотрят на меня, ждут, что я скажу. Даже на Витю не смотрят, хотя он тоже чемпион и командир «звёздочки».

Но сегодня я доказала, что кое-чего стою. Гоша, как только вбежал в класс, подскочил к доске и принялся рисовать кружочки. Много нарисовал. А один кружочек не простой, а с маленькими лучиками, как солнце.

– Если кто разгадает мой друдл, тот пусть требует от меня чего только захочет!

Все, кто был в классе, столпились у доски и смотрели на кружочки. Долго молчали.

– Портфель с яблоками, которые наш Петенька съест за одну перемену, – со смехом сказал Андрюша.

Ребята посмеялись, а Гоша сказал:

– Мимо. Поехали дальше.

– Звезды и солнце, – сказал Витя.

– Поехали дальше.

Я стала зачем-то пересчитывать кружки. Их было ровно тридцать… И вдруг я поняла. Подошла к Гоше и говорю:

– Значит, всё, что потребую, исполнишь?

Гоша постучал себя в грудь:

– Раз обещал – исполню!

– Твой друдл, – сказала я, – разгадывается очень просто. Всего кружочков тридцать. Двадцать девять – это шайбы, которые ты забьешь в одном матче. А этот, – я показала на кружок с маленькими лучиками, – золотая медаль чемпиона, которой тебя наградят, когда ты станешь знаменитым хоккеистом. Разгадала?

– Всё точно! – Гоша сиял, как та самая медаль, которую он мечтал получить.

– Эх, Гошка, пропал ты! – сказал Игорь. – Теперь Наташка такое с тебя потребует, не обрадуешься!

– Совсем немного, – сказала я. – Пусть двояшку по письму исправит, пусть все правила выучит на зубок и пусть каждый день читает хотя бы по стольку страниц, сколько забивает шайб.

– Всё! Капут тебе, Гоша! – засмеялся Игорь. – Лучше сразу дари кому-нибудь свою клюшку.

Гоша покосился на Игоря и презрительно усмехнулся:

– Мне – капут? Это ещё посмотрим!

Сашина бабушка

Утром я пошла к Саше Голубеву домой, чтобы взять у него «Семь подземных королей» писателя Волкова. Я эту книгу никак не могла достать. Даже в библиотеке нет. Она была, но кто-то взял её и потерял.

И вот недавно от Саши я случайно узнала, что у него есть эта книжка. Я так обрадовалась!.. Саша пообещал, что на другой день принесёт мне её. Но не принёс. Говорит, забыл.

– Завтра уж обязательно принесу, – сказал он.

И опять не принёс.

– Ты, – сказала я ему, – в дневник запиши про книжку. Станешь уроки делать и вспомнишь.

– Ну да, ещё чего! Буду из-за всякой ерунды дневник пачкать! Сказал, принесу, значит, принесу. Просто в хоккей заигрался и забыл. Честное слово, даже уроки едва успел сделать. И в школу собирался, как ненормальный, чуть не опоздал. Вот завтра уж точно принесу.

А сегодня утром я почему-то подумала, что Саша опять забудет книжку. Погода такая хорошая, солнце светит. Снова, наверно, в хоккей будет гонять. И я решила пойти к нему сама за книжкой. Очень уж мне хотелось прочитать о новых приключениях Страшилы и его друзей. Сделала пораньше уроки и пошла.

Саша живёт сразу за кинотеатром. Дом его я знала, а квартиру не знала. Ничего, думаю, разыщу. Но мне и разыскивать не пришлось. Только в арку их дома завернула – вижу: и правда, мальчишки в хоккей играют. Кричат, носятся. И Сашу сразу увидела. Он стоял в стороне от ребят и разматывал чёрную ленту на своей клюшке. Я подошла к нему и говорю:

– Здравствуй, Саша!

А он ничуточки не удивился, не обрадовался. И на моё «здравствуй» не ответил.

– Ты чего, – спрашиваю, – такой сердитый?

– Чего, чего! Не видишь, клюшку сломал!

И верно, широкая загогуля у клюшки только на ленте держалась. Отмотал ещё немного ленты – крючок и отвалился. Я даже пожалела Сашу: смотрит он на обломки и чуть не плачет. Но не заплакал. Вздохнул и ко мне обернулся:

– За книжкой пришла? Ну, идём…

Поднимаемся мы по лестнице – у них квартира на пятом этаже, – а он всё о клюшке вздыхает. Недавно, когда тройку с минусом за диктант получил, совсем, по-моему, не переживал, а тут… Я и говорю:

– Знала клюшка, когда сломаться. А то бы и уроки, может, не успел сделать, и про книжку бы снова забыл.

Саша только засопел. Сказать-то ему нечего было. За уроки он и в самом деле ещё не садился…

Открыл он ключом дверь, бросил в угол свои палки. На меня не глядит. «Вежливый, – думаю, – мальчик! Даже в квартиру не приглашает зайти». Но я всё-таки зашла. Под дверью стоять и совсем неудобно.

Передняя у них просторная. Через стеклянную дверь видна комната. Саша на этажерке книжки перебирает. Никак «Подземных королей» найти не может. Я стою в передней. Жду. Только варежки сняла.

Вдруг ещё одна дверь открылась и вышла оттуда старушка. Седенькая и горбатая. Горб не очень большой, но всё равно заметно.

Я поздоровалась и объяснила, что пришла к Саше за книжкой.

Бабушка открыла дверь со стеклом и громко сказала в комнату:

– Лександр! – Я сразу и не поняла, что это она к Саше обращается. – Ты что же, хозяин нелюбезный, не предложишь девочке раздеться, в комнату не приглашаешь?

Саша что-то буркнул в ответ, а я поспешила сказать, что пришла всего на одну-одну минуточку.

– И одна минуточка – время, – сказала бабушка и ласково добавила: – Снимай шубейку, а валенки не надо снимать. Отряхни веничком…

Она сама обмела на моих валенках снег и повесила на гвоздь шубу.

Мне было так неудобно, и больше всего за Сашу. Не то что «нелюбезный», как сказала бабушка, а просто нахал он.

Ну ладно, разделась я и вошла в комнату. Саша всё возле этажерки, в книжках копается.

– Недавно видел, стояла здесь, – ворчал он. – Теперь куда-то пропала…

Конечно, разве тут быстро найдёшь – такой беспорядок на полках! Одни книжки стоят корешками наружу, другие – внутрь, да ещё сверху навалено.

– Почему же у тебя такой беспорядок? – спросила я.

– У меня! Это Вовкины книжки. Его хозяйство.

Я знала, что Вова – Сашин брат, в шестом классе учится.

– Разве брат на тебя рассердится, если ты наведёшь на полках порядок?

– Очень нужно! – сказал Саша. – Пусть сам наводит!

Затерявшихся «Семь подземных королей» мы всё же наконец разыскали. Книжка стояла сверху, на видном месте, только корешком к стенке.

Саша приподнял на ладони книгу, будто взвесил её, и с недоверием спросил:

– Неужели прочтёшь такую толстую?

– А ты сам попробуй, – сказала я. – Осилишь.

– Нет, – безнадёжно вздохнул Саша и посмотрел во двор, где мальчишки продолжали гонять хоккейную шайбу. – Это целый месяц надо сидеть… Нет уж, бери. – И он протянул мне «Королей».

Только я хотела спросить, не найдётся ли у него газеты – завернуть книгу, как открылась дверь со стеклом и бабушка недовольно сказала с порога:

– Лександр! Сызнова сантиметр утащил!

Саша даже головы к ней не повернул.

– Какой ещё сантиметр? Ничего я не брал.

– Куда ж он подевался? Ведь не с ногами сантиметр. Вчера на месте был, сама положила в машинку…

И вдруг Саша как закричит:

– Отстань ты! Пристала как муха. Никакого я твоего сантиметра не видел!

Я не верила своим ушам. И ещё меня поразило то, что бабушка не рассердилась на Сашу. Качнула своим горбиком и закрыла дверь.

Зато я на него рассердилась страшно. Просто и не знаю, когда ещё так сердилась.

– Хорошо, – говорю ему шёпотом, – разговариваешь ты с бабушкой! И не стыдно?

– А твоё-то какое дело? – покривился Саша. – Подумаешь, что я такого сказал! Вовка старой каргой её называет, и то ничего. Во как!

Я не люблю драться, но Саше я бы влепила пощёчину. Как мне хотелось крикнуть ему в лицо всякие обидные слова! Но они почему-то застряли в горле. Я вдруг почувствовала, что сейчас зареву.

Я бросила на стол его книжку и выбежала в переднюю. Схватила с гвоздя шубу, шапку и скорей – за дверь, на лестницу.

Там мне стало немного легче. К первому этажу застегнула все пуговицы, натянула варежку. На левую руку. А правой варежки нет. Обшарила карманы – нет. Видно, у них в передней варежка выскочила. Ну и пусть! Не пойду за ней. Пусть даже пропадёт. И книжка от них мне не нужна!

Я уже прошла через арку, иду по улице – слышу: кто-то догоняет меня. Неужели Саша? Он. Я зубы стиснула и молчу.

– Вот, варежку ты у нас обронила… Возьми, замерзнет рука.

Хотя голос у Саши был совсем другой, но смотреть на него мне всё равно не хотелось. Взяла варежку и продолжаю молчать. А он в лицо мне заглядывает.

– Почему же ты книжку оставила?.. Вот, возьми. Сама прошла, просила…

– Обойдусь без твоей книжки!

Не обиделся. Идёт не отстаёт. Только голову опустил.

– Ну, чего ты рассердилась? Из-за бабушки, да?

Я наконец не выдержала:

– Никогда не видела таких грубых и бессовестных мальчишек! Я не знаю… Я просто отколотила бы тебя!

Саша и это стерпел. До самой аптеки смотрел себе под ноги. Даже по ледяной дорожке не захотел прокатиться. А может, и не заметил её? Потом он улыбнулся и сказал:

– А ты поколоти меня.

– Бессовестный! Тебе ещё смешно!

– Правда, поколоти, – Саша так посмотрел на меня, будто и в самом деле очень хотел, чтобы я отдубасила его.

– А разве не стоит? – сказала я.

– Стоит. – И Саша покорно вздохнул.

И тогда я вспомнила о нашей бабушке Нюше и почему-то стала рассказывать о ней.

– У неё, – говорю, – пятеро детей было. И был в то время голод. После революции. Тогда же война шла. А самое плохое, что не было соли. И вот пошла бабушка Нюша – она тогда ещё никакая не бабушка была, а молодая – за солью в Ярославль. За двести километров. Несколько дней шла. Наменяла там соли и пошла обратно. По дороге в лесу её чуть не загрызли волки, но она всё-таки убежала от них. Идёт дальше. День, второй, третий идёт. Совсем из сил выбилась. Но вот уже немного осталось, рядом её деревня. Только речку перейти. А перед этим ударил мороз, и речка покрылась льдом. Что делать? Лодки не ходят, к мосту идти – ещё полдня потеряешь. Попробовала она лёд – крепкий. И пошла потихонечку. Уже почти всю речку перешла. А у самого берега лёд вдруг затрещал и стал лопаться. Тётя Нюша закричала, да кто поможет? Никого кругом. И провалилась она под лёд. Сама-то кое-как выбралась, а мешочек с солью утопила.

Рассказала я про бабушку Нюшу и чуть сама не заплакала. А Саша брови нахмурил и спросил:

– Так и утонула соль?

– Конечно. Как же подо льдом найдёшь её?

– А где сейчас твоя бабушка?

– Умерла два года назад.

Саша помолчал немного, а потом сказал:

– Наша бабушка тоже героическая. Не веришь? Ты не смотри, что она с горбом. Она всю блокаду в Ленинграде перенесла. На заводе работала. Мины там вытачивала. Я её спрашивал, как вытачиваются мины. Резец такой твёрдый на станок прикручивается, и мины им вытачивают. У бабушки даже медаль есть «За оборону Ленинграда».

– Вот видишь, – сказала я, – у тебя такая замечательная бабушка, а как ты с ней разговариваешь? Эх ты!

– Ну, поколоти меня! – опять сказал Саша.

– И поможет?

– Ага.

– И больше не станешь так грубо разговаривать с бабушкой?

– Ага.

Я покачала головой.

– Ты только обещаешь, а не выполнишь.

– Это почему же? – спросил Саша.

– Потому. Будет, как с книжкой. Обещал, обещал, а толку-то?

– А я говорю – будет толк.

Я хотя и видела, что Саша сейчас говорит очень серьёзно и даже обиделся, что не хочу верить, но я решила его помучать.

– Всё равно не верю.

– Ах, так! – Саша сбил ботинком кусок льда под водосточной трубой и сунул его в рот. Кусок был большой, и щека у Саши раздулась, будто от флюса. Я испугалась: так и ангину можно подхватить. Я летом поспорила с Надей, кто быстрее съест мороженое, и заболела ангиной.

– Выплюнь сейчас же! – потребовала я.

Саша вынул лёд, но не выбросил его, а держал в руке возле рта.

– Веришь мне?

– Ладно, верю.

Саша далеко запустил ледышку.

– И Вовке скажу, чтобы бабушке не грубил. Пусть только попробует! Я и подраться с ним могу!

Я улыбнулась. В общем, ведь он хороший – Саша. И тут я заметила, что сам-то Саша без варежек и шарф он не успел надеть. Торопился.

– Саша, – строго сказала я, – давай твою книжку и скорей беги домой. Ты же, наверно, и уроки ещё не делал?

– Ага, – смущённо сказал он и сунул мне в руку «Семь подземных королей». – Я тогда побегу.

– Беги, – сказала я.

Королевский обед

Это всё из-за рассказа вышло. Вот послушай, папа. Вчера мы читали на уроке рассказ Толстого «Лев и собачка». Печальный такой рассказ, очень печальный. Прямо плакать хотелось. Я уже раз десять читала этот рассказ, и мне всё равно было очень грустно.

А потом Нина Ивановна спросила, любим ли мы животных. Мы все ответили, что любим.

– А кто знает какую-нибудь историю про животных? – спросила учительница.

Несколько человек хотели рассказать, но я первая подняла руку. Потому что сразу вспомнила про Амура.

– Ну, что у тебя, Наташа, за история? – посмотрела на меня Нина Ивановна.

– В нашем дворе, – начала я рассказывать, – живёт очень забавный щенок Амур. Вот сегодня вышла я покататься на лыжах, а он подбежал ко мне и лизнул в нос. Я ему строго сказала: «Не лезь!». А он не слушает. Только я сняла варежку – застегнуть ремешок на лыже, – Амур схватил варежку в зубы и стал носиться по двору. Я бегала-бегала за ним – всё-таки отняла. Застегнула ремни, надела варежки, глядь: а одной палки нет. Опять Амур утащил!

Ребята в классе засмеялись, а Гоша Белоусов сказал:

– Тоже на лыжах захотел покататься.

Тут ещё сильней поднялся смех. Этот Гоша как скажет что-нибудь – всегда хохот стоит.

Нина Ивановна тоже смеялась.

– А где же ваш весёлый Амур живёт? – спросила она. – В своей конуре? Или у кого-то в квартире?

– Не в квартире и не в конуре, – сказала я. – Он ничей, дворовый. А живёт под лестницей, у батареи. Там ему тепло и рогожка лежит. Только вот кормить его забывают. Я недавно вынесла костей от супа, так он в одну минутку всё поглотал. И опять смотрит на меня. Я принесла хлеба. Он и хлеб сразу съел. И опять смотрит.

– Да, он всё время голодный, – сказала Рита из нашего дома.

На переменке мы с Ритой рассказывали ребятам о всяких других проделках Амура. И на следующей переменке рассказывали о нём.

А сегодня, как только я вошла в класс, подходит к моей парте Таня Михалёва, расстёгивает портфель и достаёт бумажный свёрток. Развернула, а там – куриные кости.

– Это вашему Амуру. Понравится ему?

– Ещё как! – обрадовалась я.

Не успели мы завернуть кости – Валера Шитиков пакет протягивает.

– Каша рисовая от обеда осталась. Тоже для Амура.

Человек пять ещё принесли всякой еды для Амура.

Я тапочки свои в портфель положила, и весь мешочек для сменной обуви доверху набила подарками.

Некоторые ребята после уроков захотели идти вместе со мной на Амура посмотреть и как он будет радоваться угощениям.

А он и правда очень обрадовался. Ел, ел и даже половину на завтра оставил. Поел, смотрит на ребят и хвостиком виляет. Ребята хоть и незнакомые, а не лает на них. Он же умный, понимает, что это они принесли ему столько подарков.

Гоша похлопал Амура по спине и сказал:

– Королевский обед съел! Завтра ещё принесём. Спокойной ночи, приятель!

Вот сколько теперь у Амура новых друзей!

Про всяких животных

Теперь в нашем классе все ребята заболели историями о животных. Началось это после Амура, когда его накормили королевским обедом. А может, Амур тут и ни при чем. Просто время такое пришло – рассказывать друг дружке всякие интересные истории о животных. Кто сам видел, кто услышал, кто в книжке прочитал.

Андрюша Белов ездил в деревню к своей тёте.

– Иду, – говорит, – раз огородами, смотрю – поросёнок и собака вместе бегают. Куда поросёнок, туда и собака. Как привязанные. Роста одинакового, хвостики у того и другого – крендельком.

Андрюша до того удивился, что целый час тоже бегал за ними, все смотрел, как они дружат. Устанет поросёнок – растянется на траве, и пёсик рядом лежит. Смотрит на своего приятеля и хвостиком виляет. Потом Андрюша узнал, что они – неразлучные друзья. И едят из одной миски, и спят вместе. Хозяйка даже сердилась: «Не поросёнок, – говорит, – а наказание одно. Так за день с собакой набегается, что кожа да кости остались. Хоть на цепь сажай вместе с собакой!»

А Ира Матвеева про индюков смешную историю рассказала.

У одной их знакомой во дворе живут шесть индюков. Во-первых, они очень важные. Ходят с таким гордым видом, будто во дворе они самые главные, а ни какая-то там хозяйка. А во-вторых, у этих индюков очень вредный характер. Если, например, почтальон плохо засунет в почтовый ящик газету, то индюки изо всех сил стараются эту газету вытащить. А когда вытащат, то начинают рвать ее на мелкие кусочки. Рвут с такой злостью, будто в газете о их зловредных привычках фельетон написан.

Мы так смеялись, когда Ира про фельетон сказала! Словно индюки и в самом деле читать умеют.

А ей про индюков и про фельетон рассказала дочка той знакомой тёти. Эта девочка уже в пятом классе учится. Вот один раз индюки вместе с газетой письмо из ящика вытащили. Газету они разорвали, а письмо самый главный индюк взял в свой клюв и стал ходить с ним по двору. Девочка увидела письмо и хотела отнять, а индюк от нее – удирать. Сколько ни бегала она – не может догнать. Индюк будто нарочно дразнил её. Тогда девочка догадалась, что надо сделать. Взяла дома кусок булки и показала индюку. Он посмотрел, сказал что-то по-своему и бросил письмо. А девочка за это отдала ему булку.

Мы Ире сначала не поверили про письмо. А она чуть не заплакала от обиды и сказала, что нисколечко-нисколечко не выдумала, всё так и было. Эти индюки и сейчас живут.

И совсем замечательную историю рассказала Таня Михалёва. Это она от своей бабушки услышала. Её бабушка жила раньше, еще до революции, в Ташкенте, и был у них свой дом с большим садом. А бабушка тогда ещё девочкой была. Вышла один раз утром она на крыльцо и видит – ползёт из кустов черепаха. Прямо к крыльцу ползёт. Обрадовалась девочка и позвала свою маму. А мама у неё была очень добрая и хорошая. Она не стала прогонять черепаху, а наоборот, вынесла ей в блюдечке молока. Попила черепаха и обратно заковыляла куда-то в кусты.

На другое утро она опять появилась у крыльца. Головку подняла и смотрит своими глазками. Я представляю. Я же видела в зоопарке черепаху, глазки у нее как блестящие пуговки. Снова вынесли ей молока.

Так она приходила несколько дней подряд.

Девочка уже привыкла к черепахе и каждое утро поджидала её на крыльце с блюдечком молока.

Сидит она однажды и ждёт. А черепахи нет и нет. Вдруг показалась на тропинке. Смотрит девочка и глазам своим не верит: вслед за мамой-черепахой ковыляют малюсенькие черепашатки. Гуськом ползут, штук двенадцать.

Девочка подняла такой визг, что мама с испугом выбежала из дверей. Подумала, что случилось какое-то несчастье.

А потом увидела черепашье семейство и сама засмеялась.

– Одним блюдечком столько народу не накормишь, – сказала она и вынесла широкую чугунную сковородку.

Налили они с мамой в сковородку молока, и черепашата облепили сковородку со всех сторон. Пьют черепашки, причмокивают, довольны.

Наелись и снова в прежнем порядке ушли в сад: мама-черепаха впереди, а детки за ней – гуськом.

Недели две водила черепаха своё семейство в столовую у крыльца. А потом вдруг не пришли они. И на другой день их не было. Сколько девочка потом ни ждала – так больше не появились её маленькие друзья.

Просто, наверно, подросли, окрепли и сами стали добывать себе пищу. А может, какая беда случилась. Только у крыльца их больше никто не видел.

Вот какая замечательная история про черепах. Мне даже плакать захотелось, когда Таня сказала, что черепашки больше не пришли. И самой Тане тоже было жалко их. Я заметила: под очками у нее слезы блестели.