Текст книги "Рука Бога"
Автор книги: Владимир Ильин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Снилась мне гигантская гора, разметавшая свое раздробленное, массивное тело в жарких лучах безжалостного солнца. Она была черна как уголь и совершенно безжизненна, ни ней, ни рядом не было ни одной травинки или деревца, а вокруг разлеглись горячие, кроваво-красные пески, что обжигали безжалостно мои стопы, не давая ни секунды на осмысленные размышления. И никакая чешуя не спасала мои ноги от жутких и очень болезненных ожогов. Я не стоял на месте, мчась во всю свою прыть, мелькая пятками к спасительной, высоченной горе.
Откуда-то в моей голове билась назойливая, одинокая мысль, что черная гора является единственным спасением моей жизни. Пески начали содрогаться от подземного движения, еще больше затрудняя мой бег. Я очень хотел взмыть птицей в небо, но в один момент понял, что крыльев-то за спиной у меня и нет совсем. Теперь только сильные ноги и ловкость с выносливостью спасут мою темную шкуру от смерти.
Я еще никогда так не обливался леденящим кожу потом, который заливал мне глаза и лицо, становясь помехой в моем паническом движение вперед. Прожигающий мою душу безжалостный ужас гнал меня в строну вожделенной горы, а та все также была далека от меня, не приближаясь совсем ни на йоту.
В какой-то момент коричневая, гигантская, сморщенная клешня вынырнула из песков и почти ухватила меня за пятку, скользнув болезненно по ноге.
Кажется мне вот-вот придет конец.
А после этого я наконец очнусь от этого реалистичного кошмара, сил у меня уже оставалось совсем мало, их почти без остатка съедала немыслимая жара, что была главной карающей дланью для меня в этом странном сне.
Вскоре, клешня еще раз ударила из под земли и в этот раз она отхватила мне большой палец на моей ноге. Мое жадное дыхание сбилось с ритма и черный шлейф крови стал виться за мной по пятам, сознание замутилось, последние силы покидали меня.
Ещё один такой удар и я точно останусь без ноги, а там и смерть станет моей самой близкой подругой сегодня. Как противостоять чудовищам я не знал, оружия у меня не было совсем, а крылья и вовсе испарились с моей спины, как будто их и не было никогда у меня там.
Я, стал готовится к неминуемой своей смерти; сил бежать просто уже не оставалось; ноги налились беспощадным свинцом. Я, уже ели передвигал свои болезненные ноги, что были безжалостно покрыты пузырями несчитанных ожогов. Они уже стали подкашиваться от усталости. Под песками, около меня, уже было заметно движение очередной, наверное последней для меня опасности. Сил уклониться от очередной атаки у меня уже просто нет. И последнее, что мне пришло в мою разгоряченную бегом и болью голову, так это помолится создателю, чтоб он сжалился и вернул мне мои чудесные крылья. В эту молитву я вложил все отчаянье и боль, что терзала мою душу и тело.
Я хочу жить!
И, когда выныривающая из песка, очередная клешня готовилась сомкнуться на моей лодыжке, то меня неудержимо рвануло вверх: серебристые крылья гордо распустились за спиной, унося меня стремительно в прекрасное, спасительное небо.
Наконец-то я задышал, наслаждаясь полной грудью, а гора стала стремительно приближаться ко мне, становясь моей основной опорой в этом затянувшемся для кошмаре. Мне казалось, что я больше часа мчался по этому раскаленному аду, а может это было гораздо дольше. Хорошо еще, что песок был плотный и мои ноги почти не увязали в нем. Наверное он просто сплавился коркой от таких беспощадных солнечных лучей. Сейчас же меня обдувал встречный поток теплого ветра и это хоть каплю, но облегчало страдание от глубоких ожогов. Ведь они покрыли не только стопы, но и все мое тело. Лучи адского солнца были совсем беспощадны ко мне.
И тут, совсем для меня неожиданно черная гора оказалось точно подо мной, распахнув свою клыкастую и хищную, алую пасть. Она стремительно поглотила меня, а мгновение спустя на меня опустилась, убивающая меня, беспросветная и безжалостная тьма. Наверное так и выглядит смерть...
Так, закончился первый мой сон. Может быть и сон, а может быть и нет. Боль и усталость, что я испытывал в нем были слишком реалистичны.
Вскоре, я вновь появился из небытия.
Я снова был без крыльев, для меня это были на столько неприятные ощущения, что мне просто не хотелось жить от этого. Я стоял на чем-то мягком и податливом, и тут мое зрение неожиданно вернулось ко мне полностью, и в этот же миг я чуть не ослеп от ярких красок, что ударили неожиданно мне по глазам. Вокруг и подо мной раскинулись сочные, яркие розовые облака с золотыми, сияющими прожилками.
Блин! После такого... я точно неделю спать не смогу, даже если захочу невыносимо совсем. Мои глаза все еще не привыкли к такому яркому зрелищу и слезились, но я старательно смотрел по сторонам и вверх, вглядываясь в следующий слой оранжевых облаков, которые были исчерчены черными, контрастными прожилками.
Прямо вверх, уходили множество прозрачных, хрустальных лестниц с ажурными, золотистыми, вполне изящными такими тонкими поручнями. Мне нужно было сделать выбор, найдя свой путь к заветному желанию. Такое откровение пришло в мою, перегруженную яркой картиной, голову. Эта мысль пришла ко мне извне и явно была чужим посылом.
Мне хотелось закричать в ответ, что-нибудь глупое и безрассудное, но я понял, что рта у меня нет, а вместо него глубокая уродливая вмятина с неровными краями, сочащимися гниющей плотью. Бррр! За что? Только один вопрос колошматил стальным молотом мою перегруженную резкой сменой событий голову.
Я не веря, ощупывал свое лицо и жаждал скорее проснуться, молясь постоянно богам, снова уповая только на создателя, но он меня не слышал. Я же медленно и недоверчиво начинаю передвигаться по мягкой, розовой плоти облаков или чего-то похожего на них. Проходя мимо красивых, искусно выкованных лестниц, точнее их перил, что красовались цветами, листьями и многочисленными, разнообразными змеями.
Чтобы это значило вообще?
Сами же ступени были почти прозрачными, отливая слега лазурью, но, при этом, очень фактурными и интересными, с различным, диковинными насекомыми, замершими в них навсегда. Многих из которых я видел первый раз в своей новой короткой жизни. Я давно уже устал бродить по этому бесплатному музею энтомологии, устала и моя голова, что уже не обращает на всякие левые словечки внимания. Меня начинает клонить ко сну.
Блин! Я ведь, и так вроде сплю.
Но вот, проходя мимо очередной, уже несчитанной лестницы, меня как-будто молнией ударяет в пятки, странные такие ощущения однако. И я не долго раздумывая, начинаю тяжелый подъем вверх по этой крутой лестнице. Он длится целую вечность, а может и больше, мои измученные ноги и руки поверх ожогов покрываются за это время кровавыми мозолями, а волдыри лопаются и кровоточат. Я бреду вверх только на силе воле.
И оставляю за собой черные, чуждые этому месту кровавые следы. Моя кровь тут же начинает дымиться и сгорает, оставляя за собой мелкие призрачные дымки, которые исчезают за мной почти бесследно, но тут я понимаю, что лестница подо мной начинает неудержимо таять.
Неужели моя черная кровь так убийственно действует на неё?
Я из последних сил ускоряюсь, уже начиная бежать вверх, срывая очень болезненно для меня так и окровавленные мозоли, неумолимо скользя при этом по широким, гладким ступеням.
Неожиданно из оранжевых облаков высунулась длинная, когтистая рука пятнистого, темно-зеленого цвета и попыталась резво схватить меня в свои удушающие тиски. Все на что хватает моей, притупленной постоянным монотонным подъемом, реакции, так это ударить по ней своим окровавленным кулаком, но этого на удивление хватает для гигантской руки.
Рука начинает визжать, как резаная и корчится в конвульсиях от боли, дымясь при этом жутким, зловонным, желтым, густым дымом.
Фантасмагория какая-то! Где её хозяин-то?
Или это такое существо, состоящее из одной руки? Скоро рука затихает, а я подхожу к ней поближе и рассматриваю зеленое, странное нечто, что легло прямо поперек узкой лестницы, преграждая своей мерзкой плотью мне мой путь наверх.
Из легкого интереса обламываю ей, совершено не щадя при этом, все её массивные, очень острые когти. Целых шесть штук! Пальцев ведь тоже шесть. Авось, они пригодятся мне когда-нибудь. Запихиваю быстренько себе их в свою безразмерную сумку; хорошо, что я не снял её, ложась вчера спать. После, я снова устремляюсь неуклюжим, многострадальным бегом наверх, уже воочию наблюдая трещины на мутных, совсем не прозрачных ступенях.
Скоро эта лестница расколется и я рухну вместе с ней вниз, так и не узнав самого заветного своего желания. И по этому, я мчусь наверх так бойко, что бешено мелькают мои пятки, а сердце вообще грозится выскочить из моей широко вздымающейся груди.
Надо успеть, обязательно надо!!
Ведь, цена этого падения вниз, может быть и моя драгоценная для меня только еще начавшаяся жизнь. И тут, сверху, прямо из оранжевых облаков, посыпался синий град величиной с мой кулак. Его мощные кристаллы грозили просто сбить меня с лестницы вниз.
Я получал очень основательные удары ими по многострадальному моему телу и голове, при том, так сильно и болезненно, что моя темная чешуя полетела в разные стороны, осыпаясь на лестницу кровавыми ошметками, а я просто ошеломлен напрочь долгое, почти бесконечное мгновение.
Такого еще со мной, на моей памяти, никогда не было, а самое главное, что самой лестнице доставалось еще больше и её доживавшим последние мгновения ступеням, по которым я перебирал ускоренно ногами, несмотря на прямые попадания в меня.
Бег мой основательно так замедлился под монотонно бьющим градом, а лестница начала громко трещать под моим весьма нескромным весом. Вот-вот она обрушится и я устремлюсь в свободном падение в неизвестность.
Интересно, а станет ли для меня оно полностью фатальным?
Проверять это, мне явно было не охота. От слова совсем. На моей ноге до сих пор нет пальца и рана не закрывается, постоянно лишая меня утекающей безжалостно крови, а она ведь не бесконечная, я уже и так чувствую легкое головокружение от её потери.
Задаваться вопросом реальности происходящего у меня нет совсем никакого времени. Я постоянно получаю увесистые удары града, один за другим. Они выбивают из меня последние остатки силы и моей жизни. Моя рука уже с превеликим трудом ползет к поясу, почти в полном изнеможение, ища хоть какое-то оружие против убийственного, синего града, выбивающего безжалостно глухой ритмичный звук по моему телу. Она с неповторимой радостью обнаруживает там мой верный, славный меч. Если я и умру, то точно с ним в руке. Такая смерть уже не будет на столь обидной для меня.
Я выдергиваю его из ножен и молю, призывая искры, чтоб те дали мне хоть какую-то защиту от ударов, что скоро выбьют последние крупинки жизни из меня. Они очень болезненны для и почти смертельны.
Вот, дерьмо синее! Не уж-то ты меня все же доконаешь.
Алые искры бешеной, неудержимой стаей набрасываются споро на град, расщепляя их на атомы в ярких, почти торжественных для меня вспышках, но тут лестница обламывается у самого своего основания, а я не успеваю пробежать какие-то пару десятков метров. Мы вместе с распадающейся в воздухе лестницей, начинаем совместное, неудержимое падение вниз.
И это очень хреново, крыльев-то, так у меня и нет. Ни какие искренние просьбы, посланные создателю в форме молитв, не заставляют их вернуться ко мне обратно на спину. И это очень скверно печально. Мой взгляд ищет постоянно пути к спасению, но не находит их совсем.
Вдруг, очень неожиданно для меня, мои алые искры воплощаются в сияющую, спасительную веревку, что падает мне одним концом прямо мне в руку. Я судорожно, почти с остервенением, сжимаю этот спасительный конец, с чувствительным рывком повисая в воздухе на ней, срывая уже куски плоти со своих ладоней вмести с остатками мозолей.
Это было очень больно!
Другим концом, сверкающая алым сиянием, веревка цепляется за остатки лестницы. Я молю свои спасительные искры выдержать мой совсем нескромный вес и начинаю усиленно, сквозь дикую боль в руках, перебирать ими, стремясь вверх к своему нежданному спасению.
О главном своем желание я уже забыл. Я уже не верил, что это сон.
Все происходящее было слишком реалистичным. Мне попадает по спине и голове еще несколько раз градом, но я уже не обращаю на это внимания. Кажется мое тело просто онемело от беспрерывных ударов и я их уже не чувствую так остро, как раньше. Только смутные отголоски гулких ударов.
Наконец-то я добираюсь до остатков лестницы и совсем без сил замираю на краю оранжевых туч. Искры погасли и мой меч, что до сих пор был в моих руках остался полностью темным и безжизненно безмолвным.
Интересно, а что это значит вообще?
Но даже сил думать об этом у меня не было совсем и я закрываю с облегчением свои глаза, стараясь отгородиться от этого бесконечного кошмара хотя бы чуть-чуть. Вернуть своего лучшего друга в ножны я уже поленился.
Как же хорошо-то... Вот так, просто лежать и ничего не делать.
Но всему, когда-то приходит конец. И не смотря на свои многочисленные раны от синего града и ожоги с мозолями надо вставать и идти вперед.
Откушенный сморщенной, песчаной клешней палец левой ноги просто прожигает меня фантастической болью , "скрашивая" и так мою не скучную жизнь.
Я все же встал, сильно и неуклюже покачиваясь, при этом опираясь на мой безжизненный меч, совсем его не жалея при этом. Но он не роптал, он понимал в каком я сейчас состояние нахожусь. Я зашагал прочь от обрыва по жалким остаткам лестницы, направляясь при этом вверх. И вскоре вышел на мрачную, почти черную, пугающую меня поверхность.
Она так контрастировала с оранжевым цветом облаков, что я оцепенел на долгое мгновение, но когда я впереди увидел неяркое мерцание высокого постамента, что состоял из массивного, черного, как уголь камня, то я увидел на нем каменного воина трехметровой высоты. Это впечатлительно вооруженный воин стоял совсем как живой, а я двинулся, не долго думая к нему, оставляя глубокие следы среди -темно-серого пепла, что мягко расстелился повсюду и прилипал к моим влажным от сукровицы ногами.
Подойдя к памятнику ближе я понял, что воин был двуликим, а за спиной у него висело целых два меча. Они выглядели очень внушительно и опасно. В угрожающей же небу руке, у него бал еще один меч, гораздо более массивный и тяжелый.
Воин держал его на вытянутой вперед руке острием вверх, как будто угрожая самому создателю, при этом, на каждой стороне лица у него было надето по маске. С одной стороны бледно-серебристая, а с другой желто-золотистая; и обе маски поблескивали, изображая неизвестных мне оскалившихся своими клыками существ, и несли своей жуткой гримасой явную угрозу этому миру.
Все это совершенство было выполнено талантливым, магическим скульптором из серого, неброского камня. Широкоплечий, гордо стоящий воин, выглядел очень реалистично, почти совсем, как живой. Кроме масок меня больше ни чего здесь не интересовало.
Оставалось только забраться на постамент и быстрее снять их, но в голове маячила упорная мысль, а что если этот гигант оживет? Тогда, с моими ранами и без крыльев, это точно будет мой последний бой.
Стоять и ждать не известно чего было глупой потерей времени, и я с разбегу, причитая громко и матерясь, от боли в ноге и остальном теле, зацепился когтями за край постамента, с превеликим трудом подтянув свое тяжелое, сильно избитое, тело наверх.
Наконец-то я забрался. А после, долго немедля, потянулся за серебристой маской рукой, аккуратно и трепетно снимая её с воина. Под маской оказалась абсолютно гладкая, плоская поверхность: лица просто не было.
Не долго подумав, я снял и другую маску, ослабляя драгоценные застежки с блестящими камнями. И как только я это сделал, то каменное тело воина внезапно рассыпалось серым прахом, осыпая меня с ног до головы, а рядом со мной раздался тяжелый вздох облегчения.
Он унесся тихим эхом в даль, а я чертыхнулся от неожиданности и громко чихнул. Противный прах умудрился попасть мне даже в нос. Да, что там говорить, когда я даже умудрился вдохнуть его в свои легкие. Я выплевывал его из своего рта и проклинал его про себя. Это миг не хотелось почему-то нарушать громкой и злобной бранью.
А еще, через несколько мгновений, такой же участи не избежал и постамент и я полетел вниз, больно ударившись при этом поврежденной ногой. На этот раз из моего рта вырвалась мощная тирада многоэтажного мата.
Рот!
Он опять был у меня на своем законом месте.
Но это я воспринял уже совсем спокойно. К этому моменту я так устал и был сильно измучен, что все чувства притупились.
Теперь, я был абсолютно весь вымазан остатками памятника, так, как был весь в своей крови и поте, да и не только. Хорошо хоть волос нету на рогатой голове, иначе и они были бы полны этой гадости. Я стоял и долго отходил от боли в ноге. Она пульсировала с новой силой пальце, а вернее том огрызке, что от него остался. Рана вновь открылась, а из остатков фаланги большого пальца снова полилась черная, неуемная кровь.
Вот же, ёжики курчявые!
Что же теперь мне делать и куда вообще двигаться? Путь вниз был для меня точно закрыт. Туда можно было отправляться только с крыльями.,
Это явно не сон, можно даже не пытаться щипать себя за руку. Сейчас, мне точно проснуться не грозит. Потому, что я и так не сплю вовсе.
Меня начал терзать дикий, хищный голод, а мое тело срочно требовало питательных калорий для своего восстановления. В мешке кажется, была еще рыба. Я стал доставать её и поедать с жутким остервенением, а остановился только тогда, когда её не осталось совсем.
Вот, я обжора все же.
Мой живот всё также оставался плоским и рельефным, будто в нем исчезало всё в никуда.
Одной проблемой стало меньше, мои раны слегка зарубцевались, наконец-то остановив потерю моей совсем не бесконечной крови. На меня навалилась сильная усталость, а сытый желудок потребовал отдыха и полного покоя. Я решил положить золотистую маску в сумку. Серебристая мне почему-то больше приглянулась.
От чего так. Я не знаю. Ведь, они обе изображали сильно неприятных, отталкивающих тварей.
Я наконец-то сподобился лечь на мягкий, серый пепел, положив сумку под голову и обняв её правой рукой, а левой взял занятную такую вещицу, подробно и досконально рассматривая понравившуюся мне вещь. Я совсем близко, при этом, поднес её к своему уставшему лицу.
Неожиданно маска засияла многочисленными, мелкими, синими молниями, а я так ничего и не успев сделать, получил ослепляющий удар, такой вот шустрой и резкой молнией. При том, его я получил прямо себе в лицо.
Мое сознание не долго переживало впечатляющую, безграничную боль. Оно плавно растворилось, почти незамедлительно уплывая в далекую страну безвременья, где я бываю последнее время и так слишком часто для себя.
Глава 22 Снова в путь!
Очухался я с дикой болью в голове. Все тело болело, будто стадо слонов по нему пробежало целый марафон.
Блин! Слоны?
Это что за животины еще за животины такие? Наверное очень тяжелые и большие, раз все мое тело страдало так сильно, будто по нему потоптались безжалостно, а потом еще раз потоптались, при этом подпрыгивая высоко в воздух. Причем, очень старательно так и основательно.
В горле было сухо, как в самой засушливой пустыне, которая не видела никогда и капли дождя.
Глаза! Жгучая боль поселилась в них, будто у меня они набиты землей или пеплом, а может и вообще песком с мелкими камнями.
Обнаруживаю, что мое тело лежит ничком на земле, а конечности мои ели двигаются и в них совсем мало жизни. Руки дрожат даже от малейших усилий.
Рукой, все же, дотягиваюсь до глаз, пытаясь их отчистить от грязи или того, что в них попало. Становится только еще хуже и больней, слезы ручьем льются из моих многострадальных глаз. Боль становится совсем адской, но вскоре, я все же начинаю видеть, прямо сквозь слезы и мало терпимую боль. Тело постепенно оживает и приходит в порядок, все-таки у меня довольно сильный организм.
Движение разгоняет мою кровь по телу и становится на много легче. Словно сквозь туман я вижу, что нахожусь точно не на том самом месте, где отдыхал после последнего приема пищи, ну и точно не в комнате, где я засыпал, весь расстроенный злюкой-королевой.
По ходу дела, про Мираль мне можно просто забыть навсегда, как про приятный сон, который мог стать еще приятней для меня. Я ведь, даже не знаю на каком острове я был и в каком океане вообще. Прибило-то меня к нему в полном беспамятстве. Как жалко, что у меня нет ноутбука, что меня отдала С.И.Э.С 300. Там было столько полезных знаний и информации о планете. Мне было бы гораздо легче ориентироваться в данный момент, а сейчас я словно слепой котенок попадаю вовсе неприятности, которых вполне можно было избежать. Наверняка в компе была подробная карта всей планеты и стран, что на ней распологаются.
Так, что найти тот остров в ближайшее время я точно не смогу, да и компаса у меня нет волшебного, сделанного из драгоценных камней, что должен был привести меня к тому волшебнику, который запер айконок сильнейшим проклятьем в подземелье. Девушкам очень не повезло, но наверное при таких обстоятельствах они останутся там навсегда, ну или очень на долго.
Жаль их мне, при этом, очень сильно. Столько крылатых самачек пропадает без дела в этом замшелом саду под землей, мучаясь без мужиков в своих совершенных и изящных домах. Я бы им постельку с удовольствием согрел. Такие девочки однако, прямо пальчики оближешь. Сколько они мне могли доставить блаженства и удовольствия, а уж я бы, им сколько вставил. Ой! Ошибся я, конечно же доставил. Это я про удовольствия все еще мечтаю. Но крылатых дамочек надо пока забыть и идти дальше, а лучше, так вообще лететь.
Впереди у меня полная неизвестность, но я надеюсь, что все будет хорошо. Ведь по другому и быть не может.
Мне было очень трудно слезать с этой яркой, приятной нити воспоминаний, что еще были так свежи и отчетливы в моем сознание. Люблю я длинноногих барышней. Это моя главная слабость в этой жизни. Да и со всем остальным у крылаток тоже было всё в полном ажуре: и грудь, и фигура, и животик – все отлично! И, что эта коза Громиолоа так взбеленилась на меня?! Даже поесть нормально не дала, да и выпить тоже.
Поток мыслей, выражающих мое крайнее сожаление, нарастал прямо пропорционально тому, как мне становилось лучше. Вот так маска попалась мне – буйная и дикая такая. Смачно она меня приложила так.
Кстати, где эта зараза!?
Ни где поблизости я её не видел, наконец-то я мог нормально осмотреться по сторонам. Жизнь снова засияла новыми красками.
Жить хорошо, а хорошо жить, еще лучше!
Боль убегала из тела бурными ручьями, вскоре я почти был уже в норме, но находился, при этом, совсем не понятно где для себя.
Я искал маску еще долго, везде и повсюду: и в траве, и в кустах, что были рядом, короче все облазил, что мог только, но ничего не обнаружил кроме двух солидных таких грибов с большой коричневой шляпкой и толстой серой ножкой.
Вот и обед однако. Ну и хрен с ней! С этой маской.
У меня еще одна есть, если что. Разожгу-ка я лучше костер однако. Деревьев и сучьев очень много рядом было.
Странные деревья вокруг меня росли, при том, рядом совсем. Они были с резко искривленными, белыми стволами и короткими ветками, при том со светло-синими листьями в фиолетовых разводах. Весь белый ствол был усыпан синими наростами, похожим на опухоль. Такое ощущение, что эти деревья перекрутила какая-то злая сила. Настолько они были полны, просто фантастических изгибов.
Мне очень неохота было незнакомые грибы сырыми есть, да и рискованно это было очень, может и пронести очень славным поносом, ну или еще чего случится могло похуже.
Потом буду по кустам бегать, как умалишенный, и высиживать бесконечно яйцо, выпучивая глаза от бесконечного "счастья", при том, без перерыва на обед. Хотя... они вроде съедобные с виду, но риск конечно же остается все-таки.
Рыбы у меня больше не было, а жаль, так-то она вполне питательная такая, вот я её всю и умял до последнего кусочка. Придется снова выходить на охоту, а это новые впечатления и опасности. Я чиркнул зажигалкой, с трудом найденной в сумке, и огонь стал радостно поедать сухие листья с сучьями, что вызвало у меня вполне приятные ощущения и очень смутные воспоминания.
Грибы разрезанные и наколотые на деревянную шпажку зашипели и скоро вполне аппетитно запахли. И когда я солью обзаведусь все же? Швыряет, как безвольную щепку с одной безумной волны на другую, такую же своенравную и шальную. Ни дня покоя у меня нет.
Я поедал грибы с большим удовольствием и громко чавкал при этом. Зачем напрягать себя условностями на природе и соблюдать разные приличия, при том, что я один совсем.
На без рыбье и рак рыба!
Не плохие грибочки, очень даже вкусные.
Снова прошлое напомнило о себе, интересно, а я когда-нибудь вспомню все нормально или так и будут разные пословицы в голову приходить. Надеюсь, я все же все вспомню, если это вообще возможно в моем случае.
Я вновь пытался отыскать маску, и вновь мои усилия были полностью бесплотны.
Вытоптал и облазил всю округу, еще кучу грибов нашел ,при этом, и закинул их в сумку про запас.
Все! Пропала маска – из старой, древней сказки.
При том, бесследно и очень чувствительно для меня и болезненно. Жалко, что так бесполезно только, как и далекий теперь Мираль с сисястыми и роскошными девочками.
Мне стало совсем грустно, а пронзительные птичьи трели еще больше ухудшили и так нехорошее мое настроение. Костер уже догорал, устало дымя в небеса своим слабо извивающимся, почти прозрачным шлейфом, а утро сменилось уже более светлым, сероватым днем.
Фет прятался, как нашаливший ребенок, что разбил дорогою вазу. Всегда он такой, скрытый облаками по самое не хочу, а это меня совсем не радовало. Люблю я, чтоб яркое солнце на бескрайнем небосводе освещало мой путь. Оно все, вокруг себя, делает таким приятным, радостным и безмятежным.
Но, уже пришла пора двигаться вперед, на встречу новым неожиданностям.
Затоптав остатки костра, я зарядил арбалет. И как он еще остался цел, с такими-то сумасшедшими приключениями. Спасло его только то, что он находился в безразмерной сумке, там все хранится просто на отлично. Хоть в чем то мне везет вообще в это мире.
И тут, до меня только дошло, что я даже и не вспоминал про свои прекрасные крылья за все это долгое время. И мысли не было, чтоб подняться высоко в воздух, воспарив на встречу ветру.
Крылья были на месте и вяло шевелились, при этом, они были с полным запасом перьев-ножей, что вполне утешало меня. Меч тоже был на своем законном месте, прямо в изящных ножнах. Ну, хотя бы он не пропал.
Маске серебристой я сказал последнее прощай, окончательное и бесповоротное. Не сошлись мы с ней характерами, вот она и взбунтовалась, чуть не покалечив меня.
Я шагал вперед осторожно, стараясь не шуметь излишне, вслушиваясь в каждый шорох, держа арбалет вверх направлением к ветвям деревьев. Хотел подстрелить хотя бы какую-то птицу. Лес был очень густой, с сочной высокой травой, мне приходилось с усилием прокладывать себе совсем нелегкую дорогу вперед. Жаль мачете у меня нет, а использовать так бездарно для этого меч и ножи я считал совершено глупым поступком.
После меня оставалась весьма такая заметная тропа. От кого мне тут прятаться? Я тут сам опасный хищник! Да еще, совсем в край оголодавший. Голод-то не тётка. Теперь-то я точно знаю, что неприятности просто точно обожают меня.
Раздавались птичьи трели, но их самих видно не было. Хорошая маскировка у них все-таки. Или может дар какой магический? Так я и шел спокойно, пока не вступил в огромную кучу говна.
Мать твою! За что мне такое наказание вонючее? Я же без обуви даже. Самый натуральный босяк и нищий. Пришлось оттирать и отмывать стопу ноги в травах и лужах.
Расслабился я совсем, больше вверх посматривая, ища таких невидимых и перистых чертовок себе на обед. Перья есть везде. Вон, на земле валяются, а птиц так и не видно совсем.
Так и в капкан можно попасть случайно совсем, нужно поглядывать под ноги внимательней будет. Лес явно не был моей стихией. Если и дальше не будет охоты удачной, то придется взлететь вверх, рискуя нарваться на атаку магов или на стаю голодных драконов, что для меня тогда будет совсем уж скверным раскладом.
В рот их колотить!
Да и светиться мне было очень опасно. Не известно, далеко ли их жилища. Пока потерплю как-нибудь, перестрадаю тихо и безмолвно.
День уже начинал близиться к вечеру, но увидеть красивый закат конечно мне не грозило.
Есть хотелось жутко, а птицы, как будто смеялись надо мной, издавая совсем неприличные звуки. Я уже хотел остановиться и снова разжечь костерок для готовки грибов, но тут на меня выскочило гигантское и бесподобное существо. Вместо головы у него был огромный молочно-белый глаз без зрачка, при этом, на длинной, худой и кривой шее. Цвет его кожи сливался под окружающую среду. Хамелеон, похоже, выискался. По мою душу. Развелось их тут, сук недорезанных. Слишком уж до хрена что-то.
Не даром я его в последний миг заметил. Только прямо перед собой. Ростом оно был намного выше меня, а мускулы рук и ног просто приводили в тихий ужас своей неподражаемой мощью. Когти у него так и вообще росли по два из каждого пальца. И были просто огромны. Вот кто настоящий хищник в этом пустоватом лесу, а вовсе не я. Как глупо и неосмотрительно подумал о себе я.
А где у него рот вообще?
Лучше этого не знать. Наверное. Я рефлекторно нажал на спуск арбалета и стрела высекла яркую искру из его шкуры.
Вот плять!
Из его живота мгновенно выскочили длинные шеи-отростки с зубатыми пастями и устремились ко мне, при этом, очень быстро и стремительно. А у меня не остается ни на что времени, как только отдать приказ левому крылу, чтоб оно ударило в полном объеме боевыми перьями по опасному гипертрофированному переростку.
При этом, мне приходилось уходить в резком кувырке влево, с последующим перекатом от молниеносного удара зубастых пастей. Все-таки одна пасть дотянулась до меня, но я её встретил мечом. А ей от этого удара совершенно ничего не было. Только щелкнула громко серыми зубами недовольно.
Мои стремительные перья явно попали в цель, но мелькнул множеством искр мощный и ослепительно яркий, магический щит. А тварь продолжила свои беспрерывные и молниеносные атаки на меня, которые стали еще свирепей и быстрей. Постоянно вынуждая меня только обороняться от них. Я с великим трудом уходил от резких ударов её очень длинных лап и жадных до моей плоти, очень опасных челюстей.
Долго я так не смогу, скоро чудище просто перекусит меня пополам. Любой доставшей меня челюстью. Они были на столько огромны, что вполне могли это сделать. Да и любой пропущенный удар такими когтями будет для меня единственным и фатальным. Моя чешуя просто точно не спасет меня от таких-то ударов.
