Текст книги "Рука Бога"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Пот телу разлилась могучей рекой приятная истома сытости и благоденствия. Голод отодвинул свои мерзки щупальца от моего довольного желудка. Я уже вдоволь наелся полетами по самое не хочу. Вот бы присесть у костерка, да водочки шваркнуть под шашлычок жирненький и умерено соленый, а потом просто вытянуть свои длинные ноги под громкое бренчанье порывистой, страстной гитары и заливистый, радостный смех друзей и подруг. Все-таки в моей прошлой жизни было много чего хорошего.

Зря ИИ орбитальной станции сказала, что моя прошлая жизнь была никчёмной. Я точно помню было много светлых и приятных мгновений в ней.

Что-то я загрустил однако. Мне хватило и несколько секунд такой меланхолии, что навалилась на меня своей жирной, подавляющей тушей, принося только вред в данный момент. Махать крыльями на одном месте было совершенно бесполезно и очень затратно. Пора отправляться снова в путь.Только бы еще знать куда? Амирелла все еще грызла свою часть щупальца, но её лицо не выглядело сильно довольным. А женщины вообще когда-то бывают вообще довольны?Наверное только после шопинга и то в дни массовых, бешеных скидок. Вот мне в голову ударило-то! Опять привет из прошлой жизни. Шопинг, жопинг блин, да и вся прочая лабуда. Когда же закончится этот бесконечный и хмурый океан, полный опасностей и неожиданностей. Наверное никогда.

И тут у самой поверхности океана блеснул массивный косяк блестящих рыб, я заметил их самым краем глаз. Давно я рыбки не ел однако! Я стал спокойно спускаться вниз, чтоб не распугать их. Рыбки оказались ни хрена не мелкие, а с мою руку и даже больше, а рука у меня, что надо длиной. Вблизи мне эти рыбки не понравились совсем, больно у них хищный вид. И движения такие резкие и порывистые.

Я уже раздумал массово их убивать во время подводной охоты. Ведь в воде я могу превратится запросто из хищника в жертву. Я вспомнил про то копье, что было в сумке у Амирреллы. Ведь её сумка до сих пор была у меня. Она и без неё-то летает не лучшим образом. Ели отыскал его в этой бездонной пакости такой нужный мне атрибут для моей намечающейся охоты. Хорошо, что руки у меня длинные. Я наставил уверенно копье острием вперед и плавно планируя на потоках воздуха спустился к зеленоватой воде вплотную, прицелившись, резко ударил длинным копьём.

Ловись рыбка большая, ловись маленькая!

К моему глубокому сожалению с первого раза я промазал. Скользкие они и резкие такие, но рыбки вообще не обратили на мою попытку никакого внимания. Тогда я попытался ударить максимально стремительно и резко, мое копье наконец пробило добычу насквозь. Я резко выдернул его из воды, рыба же дергалась бессильно насаженная на нём. Я проткнул ей глаз ножом и оборвал ее страдания и жизнь,а после сорвал добычу с копья и стал рвать её клыками.

– МММ... Вкусно!

За этим занятием меня застала девушка и капризно, надув свои губки выдала:

– Я тоже себе такую хочу!

Я сунул копье прямо ей в руки и увидел ошарашенное её лиц, глаза на котором стали наливаться праведным гневом. Ух! Она явно не довольна, что я рыбкой с ней не поделился я. На что ей ответил, не сильно смутившись при этом:

– Привыкай к боевым будням красотка, надо учиться жить в этом мире самой. Вот не будет меня рядом. Что ты будешь делать? Как выживать?

– Как это не будет? Куда ты денешься!?

А потом, почти со слезами, уже более откровенное выдала:

– Ты меня одну бросить хочешь, что ли?

Ну вот! Зря я эту тему затронул, не было печали. Мне еще её слез не хватало, надо прекращать этот балаган.

На что я ответил без слов, молча отдав оставшуюся половину рыбины и забрал у девушки копье, а после закатив глаза к небу, полетел к поверхности воды за новой жертвой. И за что мне это все?

И началась охота: она в этот раз была еще успешней, я пронзал рыбу и складывал её, в почти бездонный мешок Амиреллы, но когда я один разок был совсем неосторожным и по невнимательности уронил рыбу обратно в пучину морскую, то через несколько мгновений она была разорвана совершено без остатка. Вот тебе и рыбки маленькие!

Не даром я их так опасался. В итоге я забил сумку ими до самого предела, он все-таки у нее оказался.

Амирелла громко ругала меня за то, что я к её драгоценностям всякую гадость вонючую сую. На что я ответил абсолютным молчанием и стал поедать очередную рыбку.

"Лучше пусть все провоняет там, чем я буду голодным совсем летать!" – подумал я. Следующая мысль была в мой голове, что деньги не пахнут.

Я еще хотел поохотиться, но рыба видимо что-то сообразила и ушла в глубину моря-окияна. Я не сильно расстроился этим. Пришла пора опять отправляться в путь: туда, куда глаза мои глядят. Мы с Амиреллой объелись на славу. Она стала жалеть, что сама не поохотилась. Странные женщины существа однако!

Лететь на полный желудок было веселее и мы уже не были такими злыми и раздражёнными, как еще недавно. Амиррелла больше не капала мне на мозги, громко причитая вслух. И я был очень доволен, как ни когда.

Полет был спокойный и размеренный, пока вокруг нас не стали появляться оранжевые птицы с черной грудкой. Странно! Но их расцветка ни капли не помогала им маскироваться. Они издавали громкие, протяжные, подобные стону звуки, которые стали меня так сильно начали раздражать, что я уже намеревался разогнать их, устроив им кровавое, жёсткое побоище, но тут неожиданно появились несколько странных существ. И стон птиц тут же утих, а сами они пропали упорхнув бесследно в небытие.

Я очень удивился их исчезновению, меня это сильно напрягло. Существа же, которые появились, стали громко и протяжно петь непонятную мне песню: они выглядели, как большие, пушистые яйца цвета морской волны, с миниатюрными крыльями бледно-зеленого цвета, были они и без глаз и без клюва. Зато гигантская пасть, наполненная зубами-штыками, точно говорила мне, что они заядлые и очень опасные хищники.

Как они летали на таких маленьких крыльях? Я не знаю, но они ими даже и не махали, просто парили в высоте. Внезапно я начал чувствовать, что мне становится дурно, стремительно закружилась моя голова. Я понял, что нужно безотлагательно действовать, а то будет слишком поздно. Песню я слушал всего-то около десяти секунд, но как же мощно она на меня повлияла.

На этот раз свои перья-ножи я не стал жалеть и решил ударить всей своей мощью по зубатым, поганым яйцам. Но когда я взмахнул крыльями, то перья-ножи просто не слетели с них, оставшись в полном статичном покое. Я не стал впадать в прострацию. Счет шел на секунды. Амирелла болезненно вскрикнула и рухнула вниз, стремительно падая к поверхности океана.

Мне только и осталось уповать на метательные ножи и копьё. Больше никакого оружия дальнего боя просто у меня не было.

А арбалет же очень долго заряжать. Я стал метать один нож за другим, не останавливаясь ни на миг, но попал только в одного пушистого зубастика.

Я подумал, что все... скоро я потеряю сознание и мне тогда точно придет окончательный звиздец, как и незадачливой Амирелле. Меня уже так сильно накрыло непонятной и жутко влияющей на мое сознание песней, что я, почти теряя сознание, совершил единственный поступок, подсказанный мне моей интуицией, запустил копье, целясь прямо в зубастый, широко раскрытый рот, выбрав при этом самого крупного и дальнего от меня зубастика. Я вложил, при этом, всю свою богатырскую силищу и первобытную, необузданную, непомерную злость в этот яростный, свой последний бросок.

И я попал!

Песня на мое удивление сразу замолкла, а оставшиеся зубастики кинулись на меня в лютой злобе, видимо стремясь незамедлительно отомстить за своего вожака. Наверное без него песню продолжать возможности у них не было.

Их было пятеро. Меня ожидал очень трудный поединок. Я успел еще кинуть два метательных ножа, поразив одного зубатого уродца, но остальные четверо тут же навалились на меня всем своим злостным скопищем.

Я думал о том, как же они вообще будут сражаться со мной без своих заунывных песнопений.

Им только и оставалось кусать меня громадными зубами. Больше им поразить меня нечем, ну вроде бы как с первого взгляда. Я почти угадал. Но они смогли меня очень сильно удивить. Из их ртов стали вылетать зубы-штыки и загораться голубым, слепящим меня, ярким светом. В меня устремился целый рой, таких нежеланных мной, подарочков. Я решил использовать свою скорость и маневренность, чтоб оторваться от их поражающей мощи, на свою удачу снова попробовал взмахнуть крыльями, отправив свои перья на поражения опостылевших мне уже зубастиков и их опасно сияющих зубов– штыков.

И у меня это получилось – чудо свершилось! На этот раз сработало все, как и надо было мне, показав всю свою смертоносную, неукротимую и блистательную мощь. Из четырех последних зубастиков троих просто изрешетило ,а последний, тоже весь израненный, взял и исчез. С той же лиловой вспышкой, что и все телепорты. Вот же ежики горбатые. Слинял гаденыш такой!

Вот же тварь! Опять мне телепорт гребаный попался. А может они все умели это делать, но только один успел. Надеюсь он все таки сдохнет от своих ран.

Я отвлекся в порыве ярости и пропустил одну из атак зуба-штыка и тот угодил мне прямо в бедро моей левой ноги. Нога сразу стала неметь, а я продолжал уходить, уворачиваясь постоянно от новых их атак. Пока совсем не обращая на онемевшую ногу ни какого внимания. Зубастые подонки давно передохли, но один все же слинял в неизвестное мне далеко. Видимо его сучьи штыки до сих пор за мной и гонялись. Их все еще было очень много. Зубов у этих уродцев в пасти почти неисчислимое количество.Мне все трудней было уворачиваться от них, рана в ноге уже сказывалась на моей подвижности. Я конечно бросался в них метательными клинками, но все это было бесполезно. Точность таких бросков по небольшим целям была почти нулевой.

Попробую рубить их мечом, он совсем без дела у меня в ножнах отдыхает. Я рванул меч из ножен и приготовился сражаться на смерть! Ногу я совсем не чувствовал, видимо магический яд, что был скорее всего на каждом зубе, стал подниматься вверх по моему телу. Кажется меня скоро поцелует неотвратимо и безжалостная подруга-смерть, и я на веки замру в её пленяющих, холодных объятьях.

Но тут случилось невероятное: искры из моего верного меча кинулись с вожделением на сияющие зубы-штыки.

Искр было очень много!

И штыки стали гаснуть от их эффективных и действенных ударов, при этом, навсегда распадаясь серым и неприятным прахом. Ну а резвые искры стали сиять ярче и возвращались обратно в меч. Мой темный друг передал мне свои ощущения: это было такое неповторимое блаженство и удовольствие, что я просто обалдел от всей этой ситуации.

Блин! Ну откуда я мог знать, что ты так можешь!?

Тут, я почувствовал, что левая сторона тела окончательно онемела, мое бушующее от адреналина сердце пропустило целый удар. Единственное, что я успел придумать за оставшийся мне миг жизни, так это ударить своим мечом прямо себе в грудь, оставив, при этом, его там торчать.

Я почувствовал острейшую, жгучую боль прямо рядом со своим сердцем. И через секунду мое сознание окончательно уплыло во тьму, растворяясь там наверное навсегда...

Глава 16 Без Амиреллы.

Я очнулся. Надо же, я всё таки жив! Где я!? В моё тело ударяли лениво и беспардонно приливные, прибрежные волны. Одна за другой они неумолимо доводили до меня мысль, что я снова оказался на суше, точнее совсем рядом с ней

Надеюсь, что это не снова остров. Опять мелькнула очередная, шаловливая проказница-мысль. Я болтался, как никому ненужное, старое, давно подгнившее бревно, в прибрежных солёных водах. Из моей пробитой груди все еще торчал мой верный меч. Он похож меня и спас, как-то не убив при этом окончательно. Когда я его вонзал себе в грудь, то в голове царила надежда только на искры, что так легко разобрались с ядовитыми штыками-зубами. Я надеялся, что они нейтрализуют убивающий меня яд, проникший так глубоко в моё тело, что даже моё могучее сердце почти остановилось.

Руки и ноги не слушались меня как и остальное тело. В данный момент я был лёгкой добычей, почти для всех обитателей этого негостеприимного мира. Какая-то злая зубастая рыбка пыталась грызть мой палец, но моя черная чешуя не позволяла вкусить ей плоти, которая бы наверняка убила бы её даже единственной каплей моей крови. Я совсем не чувствовал прикосновений зубов этой, видимо очень голодной, злобной, маленькой рыбки и от этого мне было ещё страшней. Правду говоря, меня обуял первобытный, несокрушимый страх. Страх остаться на всегда таким беспомощным. Единственное, что я мог себе позволить, так это только смотреть своими глазами по сторонам. Интересно, а почему я не захлебнулся водой в бессознательном состояние? На мой вопрос мог ответить только сам создатель...

Таким беспомощным я не чувствовал себя даже в детстве. Сейчас я наверное вспомнил о том детстве, которое было у меня в прошлой жизни. Волны продолжали монотонно обрабатывать моё тело, захлестывая меня розовыми водорослями и остальной не понятной мне требухой. Я давно был покрыт разнообразным месивом бурной отрыжки мрачного океана. Только голова на удивление не была покрыта им. Лежа на спине, я вскользь смотрел на сушу, мечтая наконец очутиться там.

"Пусть это будет даже и остров." – снисходительно подумал я.

Крылья-то у меня на что? И ту в мою голову резвой молнией шваркнула беспощадная мысль о Амирелле.

Что с ней!? Совсем мало шансов, что она осталась жива, но все-таки они есть, хоть и совсем призрачные.

Так бы я болтался в воде, как простой, прибрежный мусор. Наверное очень долго и муторно.

Но по беспечной до этого океанской поверхности пришла особо крупная и высокая волна, что вынесла беспощадно и злобно на каменистый, суровый, прибрежный берег острова.

Меня жестко приложило головой о здоровенный валун так, что в глазах потемнело, а с затылка потекло что-то горячее и очень липкое.

А я даже пошевелиться не могу, чтоб оказаться себе хоть какую-то помощь. Стоп. У меня появились чувства! Боль! Я чувствую снова боль. И я ощущаю, как моя теплая кровь стекает по разбитому затылку.

Ура!

Лежать в состояние овоща мне было просто ужасно.

Чувствовать себя беспомощней маленькой, слабой девочки – это то еще испытание для меня. Но, похоже я рано обрадовался. Пошевелиться я все равно еще не могу.

Вот же ежики горбатые!

Тут прилетела какая-то птица и села мне вольготно на спину, нагло так и без спроса. Волна была такая сильная, что перевернула мня вниз лицом, в итоге я уткнулся им прямо в прохладные, совсем не вкусные для меня слегка соленоватые, шершавые камни, отдающие непонятной горечью.

Лежать так мне было не очень удобно, но терпимо. Зато глаза мои находились в полной безопасности. Их хоть у меня хоть и шесть, но лишиться их можно почти моментально. Природной защиты у них не было абсолютно никакой. Так вот, эта наглая птица скакала по моей широкой спине, и что-то без перерыва, при этом, склевывала с неё.

Ведь со мной из морской пучины вынесло много всего, что могло заинтересовать и привлечь эту надоедливую, гадкую птаху. Хорошо, что она хотя бы не пытается мной подзакусить слегка. Я выдохнул с облегчением и стал делать попытки пошевелить пальцем руки или ноги, но это все было совсем бесполезно.

Дела мои обстояли крайне дурно и можно сказать совсем отвратительно, а еще я почувствовал, что на мне совсем ничего нет. Моя набедренная повязка и так дышала на ладан, при том уже давно. Видимо её сорвало при жестком падение вниз. Падение было очень неудачным и только сейчас я начал чувствовать все его весьма неприятные последствия.

Это была острая, всепоглащающая боль в ребрах и правой моей ноге. Похоже они элементарно были сломаны. Сила боли нарастала с каждой секундой и минутой. И только сейчас я осознал, что я же лежу на животе, а клинка в моей груди уже нет. Знатно меня по прибрежным камням покидало. Даже клинок выпал из груди непостижимым образом. Но кровь к моему удивлению из груди совсем не текла, иначе под моим телом уже была бы давно здоровенная, кроваво-черная клякса.

Мне непереносимо захотелось уснуть и не просыпаться очень долго, а лучше целую вечность. Организм требовал сна для своего лечения.

И только меня стала одолевать всемогущая дрема, как я почувствовал удар клюва, в столь сокровенное место для любого существа.

Что мое негодование стало просто беспредельным, а от неожиданности произошедшего нападения первым звуком вылетевшим из моих уст был убойный, многоэтажный мат, полный изобретательности и фантазии. Но это вовсе не облегчало и мои физические и моральные страдания.

Вот пля ёжики горбатые! Похоже, меня имеет какой-то сраный дятел.

Но вся моя не человеческая ярость была просто абсолютно бесполезной. Ведь я все еще был в состояние полной недвижимости. Я просто безголосый овощ на грядке, который можно сорвать и сожрать спокойно, не беспокоясь о моих чувствах совсем.

Едучий случай! И когда же это закончится? Ну дятел *баный! Ты за все у меня заплатишь. Я тебе точно клюв на жопу натяну.

Какого херроса ты там нашё? Утконос недоделанный! Но дятлу было абсолютно по фиг. Мои слова для него прозвучали как пустой звук, не подкрепленный никакими действиями. Он яростно пытался выклевать какую-то хрень из моей задницы.

Жалко, что я не могу наделать тебе тепленького прямо тебе в клюв твой убогий птичья отрыжка. Чтоб ты подавился жучками обделавшимися от страха.

Наконец, это птичье наказание и издевательство закончилось для меня. Надеюсь эта тварь меня не попортила. Соловей-разбойник свалил в закат,при том, похоже, что навсегда. Какого паразита он там выклевал я не знаю, но рассказывать о таком конфузе точно никому не буду. Птица не только прекратила свои посягательства на мою честь, но и вовсе убралась восвояси, не желая рисковать уже своей задницей. Вот продуманна тварь! Я ведь даже не видел, как она выглядит. Так что отомстить ей мне явно не светит наверное уже никогда. От слова совсем.

Не очень приятный морской воздух входил в мои легкие, пахло капустой или протухшими яйцами, чем-то средним между ними. Ни каких приятных ароматов цветов или трав не витало в окружающем воздухе. Похоже я нахожусь не на острове, а на каменном, почти безжизненном атолле. Когда я парил беспечно в небесах таких ароматов там не было совсем.

Поздний вечер захватил меня в свои прохладные, сумеречные объятия. Жёсткие камни холодили моё тело, впиваясь безжалостно в него. Если на атолле нет жизни, то моя тушка находится в относительной безопасности. Но серьёзно утверждать это было не совсем правильно. Захотелось непереносимо пить и есть. Но оставалось только мечтать об этом. Вода есть в сумках, а может и не только она. Мало ли чего там отыскала в пещере драконов Амирелла!

И при мысли о ней мне стало очень грустно и паршиво на душе,ведь терять друзей всегда очень больно и неприятно, а она для меня была гораздо больше, чем друг или соратник.

"Была и есть!" – подумал бодро я. Не чего её раньше времени хоронить,ведь мы с ней одной крови. Таких как мы в этом паршивом мирке больше нет! В сердце мне ужалила безжалостная и беспощадная змея, а имя ей одиночество.

Слава все богам! Обе сумки были на мне, но радости от этого было для меня мало. Тем что было в сумках я явно дорожил гораздо больше, чем своей самодельной набедренной повязкой.

А где теперь находился мой меч я пока не знаю. Главное, чтоб его не смыло очередной большой волной. Я крепко беспокоился за моего острого, славного друга, ведь он уже давно стал частью меня самого.

Сегодня он спас мою жизнь, а она у меня всего одна. В этом новом мире я всего несколько дней, не считая скучного пребывания на орбитальной станции. Чувствую себя очень странно, как маленький ребенок в теле гиганта. Я же так мало повидал и только начал свою жизнь. Надеюсь она будет длинной и интересной. Поэтому она мне дорога как никому!

С этими не легкими размышлениями я незаметно провалился в далекую страну сновидений.

Утро встретило меня пронзительным холодом и и шквалистым ветром. Снизу тепло забирали безжалостные и суровые камни, а сверху ледяное дыхание пронзительного морского ветра. Моя задница страдала больше всех, она-то привыкла быть в относительном тепле и уюте. Предатель Фет так и не подумал осчастливить меня своими жаркими лучами. В данный момент он нужен был мне, как никогда.

Лежать мне основательно надоело, но пронзительная боль в ребрах и ноге напоминала, что движение не принесет мне много радости. Я снова попробовал шевельнуть хотя бы пальцем руки. Путем титанических усилий у меня это получилось. После этого знаменательного и очень важного события я слегка успокоился, ведь полный паралич приговаривал меня к жуткой смерти в одиночестве посреди безбрежного, безжалостного океана.

Надеюсь, что скоро я смогу вытащить флягу с водой из сумки. И это будет главным подвигом для моего разбитого тела. Я замерзал все сильней и сильней Сказывалась и потеря крови от моих серьёзных ранений. Хотелось вновь заснуть на долго и проснуться уже здоровым. Регенерация моего тела очень хороша, но организму, чтоб отойти от таких серьезных ран нужно время, сон,а самое главное еда. Про лекарства можно было только мечтать.

Еда у меня есть в безразмерной сумке Амиреллы. Надеюсь зубастая рыбка не испортится так быстро. А у Амиреллы соответственно еды нет. И сейчас мне стало немного стыдно. Если она осталась жива, то была одна одинёшенька посреди безразличного, опасного океана. И ей придется учиться быть одной и охотиться, добывая пищу самой. Без надежды на чью-то помощь. Благо, что когти у неё тоже есть на руках, при том весьма острые. Да и меч с гардой усыпанный дорогими, сияющими камнями висел у неё на поясе. Как и кинжал, что почти насильно я навешал ей на добротный кожаный пояс. Но даже с этим оружием шансы выжить её были близки к нулю. Но не будем о грустном. Моя жизнь в данный момент медом мне точно не казалась.

Как же я вас всех ненавижу яйца протухшие! Зубастые ублюдки, столько бед из за вас.

Зря я так. Во всем надо винить себя. С этого момента всех тварей, что попадутся мне на встречу буду изничтожать и шинковать, не жалея живота своего, а если еще точнее, то я устрою им такую кровавую мясорубку, что океан изменит свой цвет от их протухшей, вонючей крови.

Особенно буду изничтожать воздушных созданий, гадов таких. Как же я беспечно отнесся к этим ярким черно-желтым птичкам. Они же были наводчиками на цель охоты. Винить себя в возможной смерти Амиреллы было мучительно больно.

Я еще помнил её в человеческом обличье, трудно будет встретить девушку на столько желанную и сексуальную. Одна огромная, наливная грудь чего только стоит. Да и все её прекрасное, неповторимое естество вдохновляло на подвиги и другие сумасшедшие поступки.

Еще я вспомнил о копье, которое пропало в океане, застряв в теле поверженного заводилы пушистых зубанов.

Так я решил их называть с этого самого дня. Копье тоже было очень жаль. Оно было изготовлено из того же металла, что и мой меч с метательными клинками. Какими магическими возможностями оно обладало мы так и не успели узнать с Амиреллой.

Ждите твари недобитые! Скоро я встану на ноги, мои раны заживут и я устрою вам великую, бесподобную бойню, полный геноцид и истребление. И с этими победоносными, яркими мыслями я снова окунулся в дряблое болото сна, что спасло меня от океана боли,как физической, так и душевной.

Сон был тяжелым и мрачным, полным не ясных образов и событий. Он противно отлипал от моего сознания вездесущей, вязкой, приставучей паутиной. Я покидал территорию другой реальности медленно и неприятно, пока не вынырнул на холодные, влажные камни неприветливого клочка тверди, который находился посреди вечно неспокойного океана.

С морской поверхности до меня долетали соленые брызги,осыпая мою спину и ноги, а вскоре и вовсе пошел очень сильный дождь и стало совсем безрадостно на душе. Я все еще лежал вниз лицом, вкушая все прелести этого беспомощного положения. Пока я и не пробовал перевернуться в более удобную позу. Надо начинать с самого малого Шевелить пальцами рук и ног, а потом попробовать аккуратно двигаться руками. Пить хотелось как в пустыне, горло и глотку сковали оковы мучительной сухости. Там раскинулась настоящая пустыня.

Пить! Хочу пить. Пальцы начали слегка сгибаться и разгибаться.Спустя пол часа я уже смог сжать свои кулаки. Это был очень большой успех. Боль терзала мое тело, особенно болели ребра, при том, что я даже не делал попыток шевелится. Было просто до невозможности страшно их побеспокоить, но это придется сделать, иначе я умру от обыкновенного обезвоживания, а перед этим галлюцинации завладеют моим разумом сделав меня полным идиотом.

Нога, в которую попал ядовитый зуб, почти не беспокоила меня, но другая сломанная нога просто пронзала болью всё тело до самого нутра, сломана она была в районе голени. Эпицентр боли был точно там, но такой щадящей злодейка-боль была, только пока я нахожусь полном покое. Я надеюсь, что у меня просто трещина в кости, а не перелом со смещением. Если со смещением, то я буду поправляться ещё дольше. Придется накладывать шину из подручных материалов, перед этим сделать самое сложное – вправить кость на место. Чем привязывать шину пока не знаю, да и шину еще надо выискать где-то. Надеюсь этого делать мне не придется.

"Эх, сейчас бы пару таблеток анальгина, а лучше вообще целую пачку." – пришла мне в голову бесполезная мысль из прошлой жизни. Интересно, что это за чудодейственное средство? Я бы с него сразу бы выздоровел или нет? Прошел еще час примерно и мои руки стали оживать и подчиняться мне. Пора делать попытку попасть, как-то в сумку и найти там фляжку с водой. При мысли об этом я получил второе дыхание и стал гораздо оживленней. Лежать голодным и холодным мне было в тягость, чувствовал себя немощным стариком с гипертонией.

Наконец-то решился потянутся рукой в сумку, приготовившись к острой реакции ребер. И они среагировали ожидаемо и бескомпромиссно. Я понял, что лежа на животе я не смогу попасть в сумку. Боль была всепоглощающая, злая и острая, будто нож впивается в плоть. Полежав еще некоторое время, решил, что надо переворачиваться во чтобы-то ни стало на спину. Лишь бы организм выдюжил. Плевать на боль! Я резко оттолкнулся рукой от камня и перевалился на спину, при этом чувствуя, что сознание уплывает в туман, спасая от запредельной вспышки неподражаемой боли. Мир для меня резко потемнел и потерялся, где-то далеко, далеко.

Когда я снова очнулся, то вместе с болью меня неожиданно удивили жаркие лучи несносного Фета, что согревали моё тело. Жажда вообще убивала меня безжалостно и жестоко.

Скорее, пить!

Рука потянулась в вожделение к заветной сумке, где хранилась драгоценная жидкость во фляжках. Их было всего-то две. Очень мало для моего огромного, пораненного организма. Наконец-то преодолевая боль в ребрах, ценой неповторимых усилий я достал одну из фляжек и в мой, иссушенный жестокой жаждой, рот потекла прохладной, тонкой струёй сама жизнь. Жестко ссохшиеся губы я ели разлепил, чтоб впустить в себя животворящий поток волшебной жидкости. Теплая вода отдавала алкоголем, что был там до этого, но это было для меня совсем неважно.

Я выпил всю фляжку до дна и моя рука упала без сил, будто я целый день таскал мешки с мукой.

" Как же хорошо-то." – подумал с облегчением я и снова провалился в спасительный сон, что освобождал меня от бешеной и злобной, кромсающей мое тело боли.

Глава 17 Раны любят героев!

Спустя какое-то время я проснулся снова. Меня раздражали непонятные звуки, что доносились со стороны моря. Они разрушали идиллию вечной, морской симфонии, вплетая постоянно в неё чужеродные и такие неприятные нотки. Для меня они были наполнены тревогой и ожиданием явной беды. Сколько я проспал, я точно не знаю

Но, по видимому очень долго. Мои догадки о моём продолжительном сне были основаны не только на ощущение дичайшего голода и жесточайшей жажды. Да, пить мне очень хотелось. При осмотре своего пострадавшего тела я заметил , что оно заметно потеряло свою мышечную массу. Я был невозможно шокирован этим сильно расстроившим меня фактом, но на целую треть я точно похудел и это ни капли не радовало меня.

Невероятно! Я что несколько дней спал что ли? Может и больше.Точнее сказать нельзя. Хорошо, что дикие птицы на мне гнездо не свили. Не хватало тут мне всяких дятлов маленьких ещё.

А-то ведь могли засранцы этакие. От них всякого можно было ожидать.

А еще я почувствовал, что ребра почти не болят, а ноги так вообще в полном порядке. Только легкий шрам остался на том месте, куда меня ранили пушистые зубаны. Земля им вечным адом пусть пылает или океан пусть кипит им жирным супом из серной кислоты. Похоже, что организм использовал внутренние резервы, не дожидаюсь пока я поем. Во всем моем теле царила величайшая слабость. Сломанная нога зажила тоже. Значит у меня была простоя трещина в костях голени. Это были очень хорошие новости. Теперь я уже думаю, что спал я точно больше недели. Ну, и соня все-таки я!

А плохие новости для меня начались с того, что я сильно переохладился и чувствовал, что жар ломит мои кости во всём теле, горло побаливало не очень сильно, но это только начало процесса еще пока. Наверное поэтому у меня была такая ватная, неприятная слабость во всём теле. Не только потому, что я голоден как два медведя по весне вместе взятые, а может и три.

Блин! Какие еще медведи ещё?

Мне срочно пора подкрепиться, чем-нибудь вкусным и питательным. Будет полный вселенский облом для меня, если наловленная мной рыба в безразмерном мешке протухла вся до последней штучки.

А жутко смердящей вони будет сколько! Я вообще реально побаивался залезать в мешок Амиреллы.

Но все-таки я решил рискнуть и запустил с опаской туда свою руку и был бесконечно удивлен.

Мать моя женщина! Да ведь они почти ледяные. Их мне вообще еще отмораживать придется, ну или отогревать так точно.

Я стал вытаскивать такую вожделенную мной рыбу, не думая даже ждать пока она станет пригодной температуры для её потребления. Стал глотать её почти целиком, но потом неожиданно опомнился, вспомнив, что после долгого голодания нужно начинать очень сначала очень умеренно питаться. Лучше бульоном наваристым вообще покушать, желательно диетическим конечно, но где же его сейчас сварганишь.

Как возможно сейчас развести костер в таких-то условиях? Влажность такая вообще большая, что я её чувствовал, вдыхая океанский воздух. Какие тут костры, да и дров скорее всего нету тут совсем, деревьев-то я совсем не наблюдаю поблизости.

Рыбу я все-таки съел, но аккуратно разжёвывая при потребление, можно конечно сказать, что я ее просто сгрыз как сухарь, так как я все равно покончил с ней очень быстро. Хотелось еще, но я решил все-таки сделать небольшую паузу. И только сейчас наконец оглянулся по сторонам, пока только в просто сидячем положение. Вставать так скоро на ноги я слегка опасался, после своих серьезных травм.