Текст книги "Бронзовый щелкунчик: Волшебные сказки"

Автор книги: Владимир Писарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Янтарный кораблик

1. Завещание нищего

Жил в большом портовом городе вдовый купец. Был у него единственный сын, мальчик лет десяти по имени Вилли. Как-то раз купец оставил сына на попечение Барбары, своей кузины, а сам отправился к берегам далекой Америки за табаком, сахаром, кофе. Настало время вернуться купцу, а его все нет и нет. Шли дни, недели, месяцы, но он так и не возвратился домой, и корабль его пропал.

Что было делать? Мальчику по закону принадлежало большое наследство: и склады с товарами, и магазины, и торговые суда, но он был слишком мал, чтобы распорядиться всем этим добром. Поэтому тетушке Барбаре пришлось опекать Вилли до его совершеннолетия.

При всей своей строгости и скупости Барбара была очень набожна, ежедневно водила Вилли в церковь, самозабвенно слушала проповеди, подолгу молилась. Она определила Вилли в церковный хор, после чего не раз была удостоена похвалы настоятеля собора за столь способного и благочестивого воспитанника.

Почти каждый раз, направляясь из дома в церковь или возвращаясь домой, Вилли и тетушка встречали одного и того же нищего. Это был дряхлый старик. И в дождь, и в жару, и в стужу он сидел на тротуаре поблизости от перекрестка, протягивал к прохожим избитую медную кружку, невнятно бормотал молитвы и просил подаяния. Худое, морщинистое лицо, беззубый рот, беспорядочные космы седых волос, истрепанная одежда, костыли – весь его вид вызывал чувство жалости в юной душе Вилли. Глядя на старика, он невольно вспоминал нравоучения святых отцов о христианской добродетели, о любви к ближнему, о сострадании и милосердии.

Однажды Вилли увидел, как к нищему подбежал мальчишка-оборванец, ловко выхватил из медной кружки монетку и бросился наутек. Старик только обиженно покачал головой, а потом, глядя вслед оборванцу, не замечая проходившего мимо Вилли, вдруг злорадно рассмеялся и изрек:

– Ну вот, еще один попался!

Дома Вилли спросил тетушку, что могли бы означать слова "еще один попался", но она лишь махнула рукой и сказала, что старик, видно, лишился рассудка, оттого и говорит столь странные вещи.

Однажды поздней осенью, вечером, возвращаясь домой, Вилли и тетушка снова увидели его. С неба валил густой снег, растрепанную голову старика облепило белыми хлопьями, а он, надрывно кашляя, опираясь на костыли, пытался подняться с мокрого тротуара. Нищий обессилел, он просил редких вечерних прохожих о помощи, но тщетно. Одни просто обходили старика, а другие отводили глаза в сторону и шли мимо, будто бы не замечая его.

– Тетушка, надо помочь пожилому человеку, – робко произнес Вилли, – а то ведь замерзнет. Слышишь, как он кашляет?

– Пойдем-ка скорее домой, племянничек, – ласково отвечала она. – Как бы нам самим не замерзнуть. А этого нищего уже никто не спасет. Видно, Господь призовет старика к себе. Видно, время пришло.

Дома тетушка накормила племянника ужином и отправила спать, а вскоре и сама легла. Вилли никак не мог заснуть – ему было страшно, что он не помог старику, было страшно за тетушку. Но вот Барбара крепко уснула; Вилли оделся и, стараясь не шуметь, осторожно вышел из дома.

По-прежнему валил густой снег. Нищий сидел на том же месте, он уже не пытался подняться и, казалось, смирился со своей участью. Увидев Вилли, он сразу, без слов, понял, что тот пришел на помощь.

– Поблизости отсюда есть заброшенный сад, – сказал он. – Вы, мальчишки, лазаете туда летом за сливами. А в саду старый сарай – вот там-то я и живу.

Когда они добрались до сада и, наконец, вошли в сарай, нищий тут же повалился на лежавшую в углу солому.

– Спасибо тебе, добрый мальчик, – устало произнес он. – Я отблагодарю тебя за помощь. А сейчас оставь меня одного.

На этом они расстались, но рано утром Вилли принес нищему горячее молоко в большой кружке, закутанной в теплый шерстяной платок, и еще хлеб с маслом.

Старик был очень плох, он с трудом узнал Вилли. Беспрестанно кашляя, он сказал:

– Ты снова здесь, добрый мальчик. Правда, мне уже не помочь, но ты пришел не напрасно. Я открою тебе три тайны. Во-первых, у меня есть перстень, чудо-перстень. Стоит кому-нибудь стащить монетку из моих подаяний, как он становится моим должником. Благодаря перстню я могу вызвать любого из должников и потребовать, чтобы он вернул мне именно ту самую монетку, которую украл. Да-да, именно ту самую и никакую другую. А если он не сумеет вернуть, то я могу заставить его украсть для меня то, что мне захочется.

Старик достал из кармана совершенно непримечательный, изрядно потертый медный перстень, надел его на средний палец левой руки и произнес: "Эй вы, должники, явитесь ко мне все разом!" Тут же, словно из-под земли, в сарае появились двое мальчишек лет десяти-двенадцати.

– Вот что, отныне у вас будет новый хозяин! – с презрением в голосе обратился к ним нищий. – А теперь убирайтесь! Глаза бы мои вас не видели!

Мальчишки тут же исчезли, словно растворились в воздухе.

Старик снял с пальца перстень, отдал его Вилли и продолжил:

– Но имей в виду, что каждый из них исполнит только одно поручение. Теперь о второй тайне: мои прежние должники рассчитались со мной и принесли немалые богатства, они хранятся в сундуках, спрятанных под развалинами старого форта, что на острове, недалеко отсюда. У основания самой низкой башенки есть яма, из которой растут колючие кусты облепихи. Нужно залезть в яму, пробраться через колючки, и тогда ты попадешь в лаз, который и приведет к сокровищам. Ты можешь тратить их по своему усмотрению. И, наконец, третья тайна. Там же, в небольшом железном сундуке, лежит шкатулка, а в ней янтарная брошка в виде кораблика. Она принесет тебе счастье, большое счастье, если ты останешься честным и добрым человеком. Вот и все.

– Но как же я могу остаться честным и добрым, если буду заставлять мальчишек красть? – удивился Вилли.

– В том-то и дело, – ответил старик, – пустив в ход перстень, ты сможешь разбогатеть, заставишь должников воровать, а если будешь просить подаяния, то число должников будет расти, – ведь всегда найдутся мелкие воришки, которые позарятся на твои медяки. Но тогда тебе не нужен янтарный кораблик. Обе эти вещицы, и перстень, и брошка, достались мне от покойного дедушки. Я решил стать богатым, потому и воспользовался перстнем. А ты сам решай, что лучше: богатство или счастье без корысти… Прощай, завтра мы едва ли увидимся.

Сжимая в руке перстень, Вилли отправился домой. Он долго размышлял над словами нищего и решил следующим утром снова навестить его. Так он и поступил, но еще до рассвета придя в сарай, нашел старика мертвым.

Вернувшись домой, Вилли дождался пробуждения Барбары и сразу спросил ее:

– Тетушка, что нужно сделать, если человек умер?

– Как что? Его нужно отпеть в церкви, похоронить, – удивленно ответила она. – А почему это тебя заинтересовало? Кто-то умер?

– Да, этой ночью умер нищий. Тот самый старик…

– Умер-таки? Ну что же, такова воля Господня, – равнодушно произнесла она и перекрестилась. – Но это, дорогой племянничек, нас не касается. Не нам же хоронить его. Похороны стоят денег, немалых денег.

– Но старик оставил мне состояние.

– Состояние? – Барбара недоверчиво улыбнулась. – И что же это за состояние? Дюжина медяков или, может быть, две дюжины?

– Я и сам не знаю, сколько там денег. Нищий сказал, что сундуки с сокровищами спрятаны на острове, под развалинами старого форта. Я найду эти сокровища, и тогда у нас будут деньги на похороны. Можно мне сейчас же пойти туда?

Но тетя молчала. Она лишь вытаращила глаза и, затаив дыхание, внимательно слушала Вилли.

– Сундуки с сокровищами? – наконец прошептала она. – Конечно же, дорогой племянничек, надо по-христиански похоронить человека, обязательно надо. Не бросать же мертвого в сарае. Я сейчас же соберусь, и мы вместе отправимся на остров.

Пока тетя одевалась, Вилли достал из кладовки масляный фонарь, хорошенько заправил его, а в карман сюртука положил огниво. Наконец они вышли из дома.

Вот и берег моря, а невдалеке – заросший кустарником остров, в центре которого темной, мрачной громадиной возвышались руины старой крепости. Вилли и тетушка на лодке добрались до острова и, раздвигая кусты, беспрестанно озираясь и прислушиваясь, пошли к развалинам.

В полнейшей тишине шел мокрый, редкий снег. Почерневшие от сырости стены форта, ржавые решетки подвальных окон, безжизненные бойницы – все это тревожило, тяготило душу; и Вилли, и Барбара невольно ощутили какое-то беспокойство, даже страх, чувство неизвестной опасности.

Надо сказать, что среди горожан этот островок пользовался дурной славой. Поговаривали, будто бы когда-то давным-давно разбойники держали здесь пленников в ожидании выкупа, а тех, кто пытался бежать, казнили на виселице.

– Интересно, какая же башня здесь самая маленькая? – тихо спросил тетушку Вилли. – Ведь сокровища под ней.

– Давай-ка один разочек обойдем вокруг форта, – так же тихо ответила она, – тогда все и увидим.

Добравшись до крепостной стены, они пошли вдоль нее в сторону главных ворот.

– Тетушка, а что, если из этих ворот кто-нибудь на нас как набросится? – вдруг с опаской прошептал Вилли.

– Да помолчи ты! И так на душе кошки скребут. Черт меня дернул пойти сюда, – ответила Барбара и перекрестилась. – А все этот попрошайка, все из-за него. До чего же место страшное. И город, вроде бы, рядом, а случись что, так никого не дозовешься. Кричи, не кричи – все одно.

Но вот они дошли до ворот. Затаив дыхание, Вилли высунулся из-за угла и заглянул в них. О Боже, в глубине двора он увидел покосившуюся, потемневшую от времени, но самую настоящую виселицу. От неожиданности он тут же повернулся и бросился наутек, тетушка Барбара за ним, и кто знает, чем бы все это кончилось, если бы тетушка не оступилась и не свалилась в какую-то яму, прямо у основания одной из башен крепости.

Вилли вернулся, помог Барбаре подняться и, пока она стонала и жаловалась на ушибы, внимательно осмотрел и башню, и яму, и возвышавшиеся над ней старые, густые, наполовину мертвые кусты облепихи. Он достал из кармана огниво, зажег фонарь, осторожно спустился в яму и осветил основание башни. Сквозь плотный, колючий кустарник были видны каменные блоки фундамента, но под ними чернела какая-то пустота.

Прикрыв глаза рукой, он протиснулся через колючки и оказался в начале какого-то лаза. "Тетушка, подожди меня, я скоро вернусь", – крикнул Вилли, разгреб сухую листву, изрядно засыпавшую лаз, и освещая путь фонарем, на четвереньках полез в подземелье.

Наконец он достиг цели. Под самым фундаментом башни была пещера, а в ней четырнадцать сундуков. В большинстве из них хранились золотые монеты и слитки, в трех сундуках – всевозможные ювелирные украшения, а один был доверху наполнен драгоценными камнями. В железном сундучке наряду со старинными золотыми монетами Вилли нашел шкатулку, а в ней большую янтарную брошь. Чья-то умелая рука выточила из цельного куска лучистого, переливчатого слоеного янтаря двухмачтовый парусник.

"Вот он, янтарный кораблик, – подумал Вилли. – Может быть, это мое счастье".

Он снял с шеи платок, бережно завернул в него янтарную брошку и положил ее во внутренний карман сюртука. Тут он услышал какое-то непонятное сопение, доносившееся из лаза. Оказалось, это тетушка Барбара не вынесла томительного ожидания и, превозмогая страх, решила вслед за племянником добраться до сокровищ. Кряхтя и жалобно охая, она влезла в пещеру, но, едва увидев открывшиеся перед ней богатства, буквально потеряла дар речи. Потом, словно опомнившись, она строго, с раздражением в голосе сказала Вилли, чтобы он ни к чему здесь не притрагивался.

– Ты еще мал, а потому не сможешь распорядиться всем этим добром, поучала она племянника. – Ведь по своей детской наивности ты раздашь его всяким проходимцам, а то и просто потеряешь.

– Я лишь хотел взять денег на похороны старика, – оправдывался Вилли.

– Да уж не беспокойся, уплачу я за похороны, – почему-то сердилась тетушка. – А теперь, дорогой племянничек, полезай-ка наружу, подожди меня рядышком с ямой, а я здесь хорошенько все рассмотрю. Для твоего же блага, племянничек.

Вернувшись домой, тетушка Барбара выполнила обещание, уплатила за похороны нищего. Став обладательницей сокровищ, она решила, что называется, пожить для себя: в лучших салонах заказывала наряды, купила роскошный экипаж, наняла многочисленную прислугу, взялась за строительство нового, богато украшенного дома в самом центре города, а потом и загородной виллы. Богатство окончательно вскружило ей голову, и тетушка решилась на строительство замка.

Она наняла лучших архитекторов, инженеров, мастеров и потребовала, чтобы они построили такой замок, который не уступал бы по своему величию замку самого короля. Строительство началось, но уже через год стало ясно, что найденных на острове сокровищ не хватит, что замок обойдется значительно дороже. Кроме того, у тетушки скопилась целая пачка неоплаченных счетов. Что было делать? Она решила расспросить Вилли, не оставил ли нищий еще какие-нибудь ценности.

– Дорогой племянничек, ведь ты знаешь, как я люблю тебя, – говорила она. – Вспомни хорошенько, что рассказал старик перед смертью. Не может такого быть, чтобы все свои богатства он спрятал в пещере. Где-то еще есть, это уж точно.

Постарайся вспомнить, помоги своей тетушке. Ты же видишь, как мне тяжело. Ведь кредиторы обратятся в суд, и бедную, старую Барбару посадят в тюрьму. Неужели ты хочешь причинить мне зло?

Вилли не желал ей зла, но и не мог ничем помочь. Однако, когда он рассказал тетушке о том, каким путем нищий нажил свои богатства, она тут же стала выпрашивать медный перстень.

– Неужели ты совсем меня не любишь? – жалобно спрашивала она. – Неужели я не заботилась о тебе, не кормила и не одевала? А кто водил тебя в церковь, кто определил в церковный хор? Ах, Вилли! Почему ты такой жестокий и неблагодарный? Ведь я не заставляю тебя иметь дело с этими воришками, должниками старика. Они обокрали бедного, убогого человека. Так с какой стати прощать им этот грех? Пусть вернут свой долг… хотя бы мне.

Выслушав эту тираду, Вилли твердо решил не уступать тете, он понимал, что, завладев перстнем, она призовет к себе мальчишек-должников и заставит их воровать.

А Барбара, расстроенная упрямством племянника, вдруг закричала, схватилась за сердце, повалилась на пол и, закатив глаза, простонала:

– Бессердечный, я умираю из-за тебя, из-за твоей жестокости. Ой-ой, вот уже сердце остановилось, уже смерть пришла. Господь не простит тебе этого греха, прощай, любимый племянничек. Прощай, Вилли.

Увы, Вилли не смог вынести эту ужасную сцену.

– Ладно, заберите перстень, – тихо сказал он, – в моей комнате, в нижнем ящике комода. Я не хочу, чтобы вы из-за меня умерли.

Барбара тут же вернулась к жизни, вскочила с пола и побежала в комнату племянника. Вскоре она возвратилась с перстнем в руках, самодовольно улыбнувшись, надела его и громко произнесла:

– Где вы, мои дорогие должники? Идите к своей хозяйке.

И вот перед ней предстали все те же двое мальчишек, которых Вилли видел в сарае у нищего накануне его смерти. Они подросли, повзрослели, ведь с того времени прошло более трех лет.

Глядя на их испуганные лица, тетушка невольно рассмеялась.

– Так вот, ребятки, – ласково молвила она, – мне нужно много-премного денег. Вам придется основательно потрудиться, иначе мне не построить замок. Большой, величественный, очень красивый замок. Поэтому скоро я снова приглашу вас, а пока можете идти. Всего вам доброго, должники.

Когда мальчишки исчезли, Барбара прямо-таки залилась смехом, а Вилли с укоризной в голосе произнес:

– Едва ли этот перстень принесет вам счастье, тетушка. Отдайте его обратно.

– Ну что ты, племянничек… Тебе-то он зачем?

– А затем, чтобы вы не заставляли мальчишек воровать.

– Что ты сказал? – удивленно воскликнула Барбара. – Это я заставляю их воровать? Как у тебя язык повернулся сказать такое? Сейчас же проси прощения!

– Я виноват лишь в том, что отдал вам перстень, – упорствовал Вилли. – Своим притворством вы обманули, перехитрили меня, и теперь эти воришки оказались в вашей власти. Какую судьбу вы им готовите, тетушка, на какие преступления пошлете?

– Ах ты грубиян! – возмутилась Барбара. – Убирайся и сиди в своей комнате, пока не одумаешься! И носа не высовывай. Я покажу тебе, кто здесь хозяин.

Вилли пришлось подчиниться. Придя в свою комнату, он достал из комода янтарный кораблик, поднес его к настольной лампе, внимательно рассмотрел и невольно подумал: "Нищий сказал, будто бы брошка может принести счастье. Но где оно? Кругом алчность, жестокость, подлость". На душе было невыносимо гадко и безысходно.

С этого дня его жизнь изменилась, стала скучной и однообразной. Он редко выходил из дома и почти все время проводил у себя в комнате.

Однажды ночью он был разбужен голосами, доносившимися из гостиной. Вилли поднялся с постели, потихоньку подкрался к двери гостиной, чуть-чуть приоткрыл ее и увидел сидевшую в кресле тетушку. Но, что самое интересное, здесь же, прямо перед ней, стояли все те же двое мальчишек.

– Вот видите, как нехорошо вы поступили – шумно вздохнув и укоризненно покачав головой, обратилась к ним Барбара. – Вы ограбили бедного, пожилого, больного человека. А ведь он и без того был несчастен: страдал от голода и стужи, унижался перед людьми. Вы должны искупить этот грех.

Еще раз оглядев должников, она указала пальцем на одного из них и не спеша, с расстановкой сказала:

– Ты пойдешь к ростовщику, господину Нойбергу. Он живет недалеко отсюда. Так вот, заберись в его дом и выкради из сейфа драгоценности. Ну как, тебе все ясно?

Мальчишка лишь безропотно кивнул головой и тут же исчез.

Немного поразмыслив, тетушка обратилась ко второму должнику:

– Ты пойдешь и ограбишь… королевскую казну.

– Едва ли я сумею это сделать, – с сожалением в голосе ответил он. Вы посылаете меня на верную смерть, мадам.

– Но ведь ты обворовал нищего!

– Да, примерно три года назад я стащил у него монетку. Не знаю, где она сейчас. В тот день было очень холодно, я замерз и проголодался, поэтому потратил ее в ближайшей булочной.

– Сразу же и потратил? – притворно удивилась тетушка.

– Да, купил пшеничную булку.

– Пшеничную булку? – возвысила голос Барбара. – А о старике ты подумал? Разве он не был голоден? Так смелее, юноша! Пришло время рассчитаться за украденную монетку.

Мальчишка умолк, он лишь виновато опустил глаза и тут же исчез. Но что было делать Вилли?

Собрав всю свою волю, он осмелился открыть дверь в гостиную.

– Племянничек? – удивилась тетя. – Ты, наверное, пришел, чтобы попросить прощения за свою дерзость?

– Отдайте перстень, – робко произнес Вилли. – Я все слышал.

– Что-о-о? – возмутилась Барбара. – Ты еще и шпионить за мной вздумал? Прочь отсюда, подлый мальчишка! Видеть тебя не хочу.

Как ни пытался он убедить ее вернуть перстень, да только еще больше рассердил. В конце концов она силой отвела Вилли в его комнату, заперла на ключ и пригрозила, что не выпустит до тех пор, пока он не одумается и не попросит прощения.

Оказавшись в запертой комнате наедине с самим собой, Вилли размышлял обо всем происшедшем. Мучило, не давало покоя чувство собственной вины во всей этой истории. Но что было делать? Неожиданно для себя он понял, что ему нет места в этом доме, в этом родном и привычном жилье, что оставаться здесь было бы просто невыносимо. Он достал из комода янтарный кораблик, потом оделся и, потихоньку открыв окно, выбрался на улицу. Немного постояв возле дома, но так и не решив, куда пойти и что делать, он медленно побрел в сторону городского парка.

Время от времени он останавливался, вновь и вновь обдумывал случившееся, но каждый раз убеждался в том, что вернуться к тетушке просто не сможет. Не сможет, какие бы испытания не ожидали его впереди.

Тих и пустынен ночной город. Лишь случайный прохожий, словно тень, бесшумно промелькнет в тусклых лучах фонарей, лишь редкий патруль конной стражи цоканьем копыт нарушит покой погрузившихся в полумрак улиц. Вилли уже миновал несколько кварталов и, успев привыкнуть к ночной тишине, вздрогнул от неожиданности, когда вдруг услышал раздавшиеся из-за угла отчаянные вопли, злобный собачий рык и лай. Вот зазвенело разбитое стекло, отчетливо послышались новые и новые крики, потом громкий топот и храп коней, строгий голоса стражников.

Вилли заглянул в ближайший переулок и увидел богатый, облицованный гранитом дом, а рядом с ним стражников и какого-то старика в халате, судя по всему, хозяина этого дома.

– Вы как всегда опоздали, – с раздражением в голосе бросил стражникам старик. – Что бы я делал без моих собачек…

– Так где же грабитель, господин Нойберг? – спросил его командир патруля. – Он жив?

– Мои люди не успели оттащить псов, – нехотя ответил старик. – А у бульдогов мертвая хватка, и вы прекрасно это знаете, сержант.

Тут из подъезда вынесли окровавленное тело грабителя.

– Надо же, совсем мальчишка, – удивленно заметил сержант.

– Мальчишка? – сердито переспросил Нойберг. – Этот мальчишка только что очистил сейф и едва не ушел через окно. Собаки поднялись в последний момент, и, если бы не они, то за одну ночь я мог бы стать бедняком!

Услышав имя хозяина дома, Вилли сразу же вспомнил беседу тетушки Барбары с должниками. "Нойберг! – с ужасом подумал он. – Это тот самый ростовщик, о котором она говорила. А мертвый мальчишка – первый из должников!" От одной этой догадки мурашки по телу пошли. Сам не зная зачем, Вилли повернулся и побежал прочь, все быстрее и быстрее, пока не оказался в заброшенном саду, где когда-то умер нищий старик. Остаток ночи Вилли провел в сарае, а утром от нечего делать пошел к берегу моря.

Вот и порт, как всегда шумный, многолюдный и многоязычный; где грузят, где выгружают, где причаливают, а где отдают швартовы. Вволю наглядевшись на окружавшую его кипучую, деловитую круговерть, проходя мимо портового рынка, Вилли вдруг услышал новость, о которой, кажется, все вокруг только и говорили.

– Ну и времена! – удивлялся булочник. – Просто в голове не укладывается. Попытка ограбления казны!

– Да еще в одиночку, – вторил лавочник, продававший копченую рыбу. Надо же до такого додуматься.

– Вот она, современная молодежь! – возмущался торговец солониной. Ни стыда, ни совести! Во время казни, когда этого юнца тащили к палачу, он кричал, будто бы вся его вина состоит в том, что он украл монетку у нищего.

Было ясно, что речь шла о втором мальчишке, о последнем должнике Барбары. "Потащили к палачу, – с ужасом повторил про себя Вилли. – А ведь в этом есть и моя вина".