Текст книги "Рокировка (СИ)"

Автор книги: Владилен Суворов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

   – "Но есть чисто женские способы, на них и нужно делать ставку".

   Амелия незаметно покинула залу, ответив посланным императором слугам, что должна подготовиться к "ночи первой страсти". За дверью залы ее встречали восторженные взгляды спутниц из числа женской стражи. На нее сыпались поздравления.

   – Сигурд такой сильный мужчина!

   – Да будет нежно твое лоно сестричка...

   – Многих сынов и дочерей!

   – Какая будет пара...

   – Лучший муж с лучшим семенем!

   – Смешает свое семя дважды и потомство нальется еще большей силой...

   – "Уж лучше было бы выйти замуж за Иллирида".

   – Помогите мне подготовить себя к брачному ложу, – в комнате принцессы после этих слов разразился настоящий шторм, служанки, и девушки буквально брызнули во все стороны.

   – "По крайней мере, я буду красивая, и это произойдет не с уродом и бомжом, это радует".

   По приказу императора была подготовлена драконья опочивальня. Барельефы драконов были созданы стараниями лучших скульпторов.

   Амелия возлежала на расстеленной кровати поверх белоснежной простыни. На ней был лишь расшитый золотом прозрачный халат, волосы были переплетены в свадебную прическу, а все тело благоухало дорогими мазями и благовониями.

   В этот день на нее было потрачено столько эльфийских мазей, что это стоило бюджету дворца нескольких тысяч золотых.

   – "Это похоже на дурацкий сон..."

   Амелию обуревали страхи. Это был не страх перед мужчиной, она всегда понимала, что рано или поздно с девством придется расстаться и стать, наконец, женщиной.

   – "От этого еще никто не умирал, кажется..."

   Это был иррациональный страх перед Сигурдом, отец был великаном, очень большим мужчиной и пусть Амелия по всем меркам уже созрела для брака, такие габариты вызывали подсознательный страх.

   – "Он меня разорвет", – с другой стороны Камилла была чуть ниже дочери, и пока не торопилась умирать. Амелия вспомнила сплетни наложниц отца, девушки часто шепотом сообщали подробности того что происходило в спальне императора. Сигурд и правда отличался диким темпераментом. Он хорошо ел, крепко спал и любил заниматься любовью, часто не давая спать своим наложницам до самого утра. От любовных утех он совсем не уставал, что достигалось благодаря воздействию редкого магического артефакта.

   – "Сломать бы ему эту штуку, без артефакта было бы легче".

   За дверью рос гул и раздавался многоголосый шум, гогот пьяных мужчин отражался в сводах дворцовых коридоров, усиливаясь эхом.

   – "Для них это всего лишь шоу и развлечение, а я тут в страхах маринуюсь".

   Они будут ждать за дверью, чутко ловя слухом все стоны молодой жены императора, чтобы потом в лицах воспроизвести, как оно все это было. В том числе сколько раз овладел женой повелитель. Чем больше раз овладеет муж женой, тем больше его слава как мужчины. В ту далекую ночь, когда тарки захватили дворец, Сигурд овладел Камиллой 22 раза.

   – "А потом вывесят простыню с кровью как флаг на всеобщее обозрение..."

   Девушка с трудом понимала свои чувства. Ей хотелось, чтобы это все побыстрее случилось. И ей не хотелось, чтобы эта грань была перейдена. Хотелось, чтобы все вокруг оказалось всего лишь сном. Было стыдно, старой частью сознания. Девичья часть захлебывалась от чувства предвкушения и надежд. Сейчас она реализовывала самую большую женскую мечту и амбицию в империи.

   – "Наверное, мне даже завидуют".

   Руки начали путешествие по телу, сознание запоздало решило подготовить тело к неминуемому событию.

   Двери в опочивальню распахнулись от мощного удара ногой. Сигурд вошел в спальню бодрым уверенным шагом, гул за спиной как ножом отрезало, несколько предупредительных придворных исполнительно закрыли дверь за спиной мужчины, и в коридорах дворца распространилась тишина. Император недаром славился как сильный мужчина, поэтому сейчас должен был подтвердиться один из элементов мифа.

   Сигурд подошел к ложу и приказал:

   – Раздень меня...

   Амелия начала расстегивать завязки богатого камзола, дорогая ткань была мокрой от вина и отдавала алкоголем. Ей приходилось привставать на носки, Сигурд был выше ее на полторы, а то и все две головы. Под камзолом оказалась сравнительно сухая рубашка. А под рубашкой не было ничего. Только пласты огромных каменных мышц и шрамы. Кожа императора была чистой и приятно пахла мужским потом. Этот запах приятно возбуждал.

   Она не удержалась и провела ладонями по голой мужской груди, ощупывать такие мышцы было так приятно...

   Сигурд стоял прямо, не спуская с нее своих светящихся удовольствием глаз. Ее руки помогали снять с его ног сапоги, расшнуровывать завязки штанов, пока мужчина не остался полностью голым.

   – "Какой великолепный организм", – она потянула за завязки своего халатика, и осталась перед ним обнаженной, руки начали гладить чужое сильное тело, передавая сознанию целый сонм восторженных ощущений. Тело явно было не против такого союза.

   – Не обо мне ли ты мечтала дочь моя, – вопрос отца заставил покраснеть, "так вот в чем дело, он все воспринял буквально", но отступать было уже поздно.

   – Покажи мне свою мужскую силу император, – она взобралась на огромную кровать и раскинула руки и ноги в стороны.

   Вид обнаженной и изгибающейся телом красивой девушки пьянил и возбуждал. Мужчина взгромоздился на кровать, пристраиваясь между доверчиво распахнутых ног молодой жены. Руки мужчины поглаживали нежную кожу ног и бедер, начав путешествие по еще девственному женскому телу.

   – "Опытный..."

   Пальцы мужчины погрузились в междуножье девушки, деловито массируя клитор и половые губы. Вторая рука ненасытно поглаживала и сжимала немаленькую упругую грудь девушки.

   Между ног стало влажно, влага коснулась пальцев Сигурда и он, не раздумывая, направил во влажный тоннель свое достоинство. Амелия закрыла глаза, чтобы не закричать от ужаса, мужское достоинство Сигурда было действительно огромным.

   Он овладел ее телом одним быстрым движеньем, но что удивило ее больше всего – боли не было. Амелия удивленно распахнула глаза, встречаясь с торжествующими глазами мужа.

   – Амулет, – задыхающийся ответ все расставил по своим местам, амулет гасит боль от потери девства.

   – Аааа...

   Женский стон наполнил опочивальню, отражаясь от высоких сводов потолка.

   – "Это невозможно терпеть", – внизу тела будто поселился клубок нервов, и каждое движение доставляло столько приятных ощущений, что она не смогла сдержать нежного стона удовольствия.

   Стоны подействовали на Сигурда как удар электрического хлыста. Чем больше она кричала, наполняя спальню громким восторгом своей нежности, тем с большим остервенением он пронзал ее нутро, вкладывая в свои удары всю мощь своего тела. Опытный мужчина опирался на свои мощные перевитые чудовищными мышцами руки, чтобы не раздавить хрупкую девушку.

   Амелия не понимала или она на самом деле сама такая, или это действие амулета, но сейчас ей нравилось кричать и извиваться под этим мужчиной. Ее глаза покрылись мягкой поволокой страсти, и сейчас в глазах принцессы обращенных на мужа плескались не высокомерие, а животная страсть и странная нежность.

   – "Со своим мужем я распутная девка, но почему же мне это так нравится..."

   Она безостановочно гладила это мокрое от пота возвышающееся над ней тело, начиная понимать, что полностью теряет над собой всякий контроль. Ей хотелось, чтобы это все никогда не кончалось.

   – Я тебя люблю...

   Она превратилась в странное существо, упивающееся мужской мощью, задыхающееся от желания и страсти, и шепчущее всегда одно и то же.

   – "Какой ужас, оказывается женщине – не нужна власть и могущество, ей не нужно ничего кроме своего мужчины", – мысль оказалась очень четкой и полной внутреннего осознания, теперь она поняла трагическую грусть матери, не попасть под обаяние мужской силы Сигурда было невозможно.

   Она ощутила приближение какой-то приятной волны, тело превратилось в натянувшуюся струну, она потянулась навстречу стволу, начав бешено насаживаться на его основание, спинка выгнулась грудью навстречу все увеличивающемуся чувству радости и ее накрыло.

   В этот момент Амелия забыла, как ее зовут, забыла, зачем живет, плывя в ощущении странной неги и восторга, по всему телу гуляла сладостная истома и эйфория. Это длилось долгие минуты, коротко и удивленно вскрикнув, девушка лежала в объятьях мужчины, забыв о времени и окружающем мире, она даже не заметила, как ее нутро омыла мощная струя горячего мужского семени.

   – "Оргазм... создатель как же это... непередаваемо".

   Ноги девушки, раскинутые в стороны – мелко подрагивали, и эта дрожь передавалась влагалищу, оно импульсивно сжималось, обволакивая твердое мужское достоинство, которое и не думало уменьшаться в размере. Сладкие конвульсии приятно отдавались в сосках и мочках ушей, а на щеках играл нежный румянец.

   Сигурд прилег сбоку, игриво покусывая ее ушко.

   – "Создатель, неужели ему мало?", – Амелия вспомнила предупреждение матери о темпераменте мужа, – "у меня уже нет сил".

   – Жаль, что я не знал о твоей страстности раньше, – жаркие слова и горячее мужское дыхание ударили в шею, – в моем доме и такой цветок желаний, я хочу тебя все сильнее... это безумие, Амелия ты сводишь меня с ума...

   Он продолжал двигаться в ней, и она ощутила, что сползает в беспамятство чувственности и желаний. Иногда она приходила в себя после очередной волны счастья, удивленно обнаруживая себя верхом на мужчине, либо под ним. Он переворачивал ее, ставил в немыслимые позы, пока она не бросила пытаться осмыслить все, что с ней происходит. В конце остались лишь мужчина, его восторженные глаза и волны счастья.

   А потом она потеряла сознание от избытка чувств и наступила спасительная тьма. Придворные были впечатлены страстностью младшей жены императора и его мужской силой. Император взял свою жену 35 раз, это был рекорд, сильнее мужчины в империи просто не было. И не важно, что все дело было в хитром амулете, слава императора только расширилась и укрепилась.

   Проснулась она от странного чувства наполненности между ног. Император уже проснулся и неторопливо овладевал спящей женой.

   – "Да он озабоченный..."

   Слава Создателю между ног ничего не болело, похоже, что амулет помогал избежать досадных недоразумений в виде натертостей.

   – Аааа... создатель как же хорошо, – она проснулась, выгибаясь телом навстречу мужу. Сигурд уже не штурмовал ее как крепость, неспешно получая удовольствие от юного гибкого тела. Он уже удовлетворил свое эго доказав придворным свою силу. Теперь он получал удовольствие от самого процесса.

   Он смотрел в сияющие глаза молодой жены и ощущал ее нежную податливость.

   Через несколько часов они закончили. Амелия лениво повернула голову и не заметила на простыне крови.

   – "Значит уже висит, вытащили испод императора и его жены во время сна... вот бесстыжие люди".

   Она лежала на груди огромного мужчины, поправляя руками его пропитанные потом волосы. Так здорово было ощущать своей грудью его грудь, новое положение жены принесло немыслимое количество ощущений и чувств. Став женщиной она вдруг оказалась наполнена таинственным знанием, знанием того что происходит между мужчиной и женщиной. Тем знанием, которое может постигнуть только женщина. Этой ночью и в эти минуты она была подлинной императрицей.

   – Я хочу, чтобы ты избавился от всех своих наложниц, – Амелия коснулась своими губами губ мужа, ощущая, как оживает его мужская суть, – сегодня.

   Сигурд ответил страстным поцелуем, как же он был опытен с женщинами, каждый его поцелуй или движение были совершенством.

   – Ты ведь любишь меня?

   – Все что угодно радость моя... все что угодно...

   Ни в этот, ни в следующие дни они так и не вышли из опочивальни. Что не мешало им раздавать странные приказы. Во дворце ощутили все набирающее веянье ветра перемен. Новая жена императора набирала свою силу вместе с опытом в половой жизни. Уже спустя несколько дней из дворца были удалены все наложницы. Еще спустя неделю, в дальнее поместье отправилась старшая жена императора. А позже и часть старших детей.

   Говорили, что император потерял голову от любви к младшей жене. Хотя младшей ее называл только дурак. Вместе с обретением любви император одновременно потерял кое-что важное, это была воля и способность на сопротивление. Над небосклоном Торбурга поднималась яркая звезда. И это была звезда – Амелии Гольдштайн.

   Дайна Фарландская. Териум

   В это раннее погожее утро любой любопытный прихожанин храма богини Алкенны мог бы увидеть странное и удивительное зрелище. В пустом утреннем храме стояло три интересные личности. Высокий мужчина с улыбчивым лицом, насупленный солидный гном и невысокая девушка в черной мужской одежде.

   Служитель Алкенны был занят благородным делом, принимая взаимные клятвы в верности и любви, его не волновали мысли о том, что же могло подвигнуть столь разных существ, прийти в этот день с утра пораньше в поисках внимания богини-свидетельницы. Если человек или другой существо нашло дорогу в храм, то так тому и быть. На все воля Алкенны.

   – ... клянетесь ли вы в этом?

   – Клянемся, – мужчина и девушка обернулись друг к другу и соединились в долгом поцелуе, над головами пары разлилось светлое сияние.

   – Отныне для всего мира вы единое целое, муж и жена. Алкенна осветила этот брак, – служитель был удивлен, очень редко происходили события подобные этому, чтобы сама богиня благословила союз мужчины и женщины, нужно обязательно сообщить об этом в главный храм в Винницу.

   При выходе из храма они остановились, любуясь тем как лучи восходящего солнца отражаются от облаков и шпилей многочисленных храмов города. Зрелище восхода было неповторимо и прекрасно.

   Каждый из троих думал о чем-то глубоко своем. Выражение лица мужчины было удивленно-задумчивым. Казалось, он еще до конца не верил в то, что произошло. Время от времени неверяще оглядываясь на невысокую девушку в попытке рассеять иллюзию или наведенный сон.

   Широкоплечий гном, часто и не по делу удовлетворенно крякал, по-видимому, осуществляя и обдумывая в своей голове, свои неведомые, и никому не известные – планы и расчеты.

   А девушка, она была просто счастлива. Никто бы не сказал, в чем заключается ее источник счастья. Возможно, она радовалась что, наконец то покинет этот город и избавится от опеки отца. Вероятно, это были предчувствия от радости поступления в далекий магический университет. Либо же это была чисто женская радость от факта замужества. О последнем можно было задуматься, заметив с каким выражением лица она смотрит на высокого мужчину. В этом взгляде была дикая смесь – здесь было и превосходство и торжество, и скепсис с высокомерием, но так же присутствовала и доля сожаления и даже толика странной нежности. Впрочем, кто их способен понять... этих женщин.

   Странная троица свернула на одну из боковых улочек и вскоре уже двигалась в сторону торговых рядов. Девушка о чем-то активно жестикулировала. Очерчивая в воздухе, какие-то странные силуэты. Мужчины с чем-то обреченно соглашались. Вскоре все трое остановились перед лавкой знаменитого во всей Смирне портного. Видимо эта конечная цель и была источником такого бурного обсуждения.

   Спустя несколько часов странная компания покинула дом портного Самира. Лица всей троицы сменили свои выражения. На этот раз лицо гнома выражало глубокую задумчивость. Лицо мужчины еще не потеряло своего ошарашенного и глубоко удивленного выражения. А девушка, как нам кажется, она в этот раз была действительно удовлетворена.

   – Радуйтесь, что я не скупила всю лавку, – возможно, ее слова были всего лишь плодом воображения, но после этой фразы оба ее спутника вздрогнули и испуганно отвели взгляды.

   Ну что же пришла пора взглянуть на ситуацию глазами одного из героев.

   Возвращение домой прошло не так эпично, как предполагала Дайна. Где особая помпа, где фанфары, где завистливые взгляды соперниц и подруг? Тут нужно отступить в сторону и признать – друзья у девушки были, но чаще всего это были парни. По большей части это были ученики многочисленных школ боевых искусств. В Смирне девушка была своего рода знаменитостью. Почти все любители помахать мечом или кулаком знали или имели представление о том кто такая Дайна.

   – Хороший парень... то есть, хорошая девушка, – заявили бы они с восхищением, и обязательно посетили бы такое торжественное мероприятие как свадьба природного воина. Но, к сожалению, Дайне даже в голову не пришло пригласить кого-либо из этих не равнодушных людей на собственный праздник жизни.

   Если посмотреть в глаза правде, то не так уж она и нуждалась в подобных увеселениях. Однако ощущение того, что что-то идет не так как хотелось бы, заставляло постоянно давить в себе раздражение, и натянуто улыбаться. Взрыв обязательно должен был случиться, не таким человеком... гномкой была Дайна, чтобы долго держать в себе подобные эмоции.

   Все трое сидели за обеденным столом, стараясь не встречаться взглядами. Уже не было прежней легкости и веселья. Тарвин и Ульрих вяло ковырялись в тарелках, всячески демонстрируя своим видом безмятежность и спокойствие. Однако девушка была не спокойна...

   – Ульрих... дорогой, – приторно-ласковый голос Дайны заставил их замереть, он уже знал, что именно подобных интонаций и нужно бояться. Она была наиболее безвредна, когда метала гром и молнии и кричала, но когда девушка начинала говорить, таким вот ласковым голосом... ее стоило поостеречься.

   – Да, дорогая.

   – Я не сомневаюсь что меня как и любую девушку, только что вышедшую замуж в надежде на счастье ждет великолепная ночь любви... ну в нашем случае уже день.

   Вдохновленное лицо девушки буквально светилось от наполняющих ее эмоций и предвкушений. Ульрих Фарландский, в который раз чуть не схватился за сердце. За почти пять сотен лет жизни у него ни разу не случалось подобных историй. Он был исследователь, увлекающаяся личность. Он был силен в магии и исследованиях, но избегал женщин. Конечно, он отдал должное этой стороне жизни в первую сотню лет, но ему повезло не встретить в те годы женщину способную увлечь его настолько, чтобы он потерял голову.

   – "Эх, Тарвин, старый друг", – он не понимал, как смог допустить такое стечение обстоятельств. Это был не крах, но это было нечто, что изменит слишком многое в его жизни. Как отреагируют преподаватели академии? Многие, из которых были его старыми приятелями. Наверняка будут каверзные вопросы и понимающие ухмылки. И ведь что главное, в его возрасте увлечение женщиной это нонсенс.

   – Э...

   – Мой муж ректор возможно снизойдет до того чтобы исцелить раны своей жены. Нанесенные им же самим... вы так сильны как мужчина, что мне стоило больших усилий сохранять равнодушие в эти часы. Сказать честно, все так сильно болит, что я еле стояла на ногах, – девушка мечтательно закатила глаза, и соблазнительно облизнулась.

   – "Как можно быть таким непроходимо... не чутким?"

   – А... да, конечно, – ее тело погрузилось в странное состояние, боль мгновенно растворилась, и ее наполнила удивительная легкость. Ректор поводил над ней еще несколько раз руками и смущенно сел на свое место.

   – Ну, наконец-то, так уже лучше, – Дайна вдруг поняла, что хочет повторить ночной эксперимент. Когда такой взрослый мужчина ведет себя как напакостивший ребенок и стыдливо прячет глаза... это так подстегивало ее желания. Она любила ставить людей в положение, когда им становилось не по себе.

   Отсутствие боли родило в ней целое море чувств, экспериментаторский зуд в одном месте не давал сосредоточиться ни на чем другом.

   – "Как бы мне не испугать мужа, не хотелось бы, чтобы он сбежал от меня в первый же день".

   – Пойду-ка я посплю, кое-кто не дал мне выспаться этой ночью, – Дайна подошла к сидящему мужу и поцеловала его в щеку, "такую зверушку надо приручать постепенно", – я надеюсь, что вы разделите со мной ложе еще раз. В первый раз было слишком много боли и страха. Я буду ждать вас...

   Когда она поднималась по лестнице, от нее не отрывался взгляд мужа и отца.

   – "Не переборщила ли я?"

   – "Ну и пусть, брачные клятвы невозможно снять..."

   Спать действительно хотелось. Почти сутки без сна вызывали легкое головокружение и усталость. Постель в гостевой комнате уже была прибрана. Здесь же стояла деревянная ванна. От горячей жидкости поднимался легкий парок.

   – "Отец просто умница, и как ему удается все понять наперед?"

   После роскошной ванны и протирки тела насухо она завернулась в теплое и приятно пахнущее одеяло. Чувствуя, как сознание проваливается в крепкий сон.

   – "Это один из лучших дней в моей жизни".

   Сонное ощущение уюта и спокойствия подкрепилось чувством крепкой надежности. Девушка сонно повернулась и уткнулась в голую грудь мужчины, неосознанно ища чужие губы.

   – "Какая же она..."

   Губы встретились, и он ощутил ее восхитительный язычок, кончик которого коснулся его губ и проскользнул немного внутрь.

   Она сонно забросила свою голую ногу на его бедро, доверчиво потершись низом тела о его естество. Восхитительно сформированное тело юной женщины прижималось к нему, чувственно изгибаясь в волнах страсти.

   Он проникнул в нее, стараясь не спешить и боясь разбудить жену раньше времени, в этом положении она была такая нежная и ранимая, совсем не походя на ту грозную пантеру, что испугала его несколькими часами ранее.

   В то же время Дайне снились заново события той ночи. Соитие с мужчиной уже не несло той боли, теперь в каждом движении были лишь радость и счастье.

   – "Как же хорошо..."

   Во сне он брал ее снова и снова, двигаясь в ней нежно и медленно, покрывая ее лицо и глаза нежными поцелуями.

   – "А я еще та горячая штучка, даже во сне этим занимаюсь", – Дайна радовалась, что спит, и никто не видит тех безумств, что вытворяет ее тело в этом сновидении.

   Ректор академии Ульрих Фарландский был очень стеснительным мужчиной, так получилось. Именно поэтому он, набросив на жену крепкое заклятие сна, неспешно познавал с ней страсть и плотские желания. Нужно признать, что обе стороны были полностью удовлетворены подобным положением вещей, ректор постепенно привыкал к факту наличия жены физическим экспериментальным способом, а жена сладко извивалась под мужем, пребывая в твердом убеждении, что все это всего лишь сон.

   Именно в эти мгновения клятва озаренная благословлением богини набирала свою полную силу, связывая этих двоих, так как не могло бы их связать ничто иное.

   – "В конце концов, это даже приятно иметь жену..."

   – "Нужно будет обязательно повторить, когда проснусь".

   И лишь в далеких и неведомых пространствах добродушно смеялась некая таинственная сущность. И в этом смехе не было угрозы.

   – "Счастья вам детки..."

   Дайна проснулась только к утру, сонно потянувшись и изогнувшись всем телом. День начинался хорошо, через ставни окна пробивались озорные лучи теплого солнца. Во всем теле отдавалась очень приятная сладкая истома, казалось, что все тело поет от нежности и удовольствия.

   – "Никогда еще не было так хорошо".

   Казалось, каждый нерв в теле поет от счастья и любви. Странное ощущение, неповторимое. Под ней оказалась новая простыня и накрыта она была новым одеялом.

   – "Служанки, какие бесстыжие, это как же я крепко спала, что даже не ощутила ничего", – видимо отец приказал убраться служанкам, вот и проявление такой исполнительности.

   Следующие два дня пролетели для девушки как один час. Она паковала свои вещи, которых оказалось удивительно много. Это только казалось, что вещей всего один шкаф гардероба, а на самом деле это было множество нужных вещей, вроде обуви, бижутерии и нижнего белья, что начали продавать торговцы в последние 2 года.

   – "Кстати да, нужно бы узнать, кто стоит за этим бельем, подозрительно это", – была мысль, что тут постарался кто-то из ребят. Слишком уж странным было появление стольких новинок одновременно. Бюстгальтеры, трусики, чулки, кружевное белье, лосины, купальники... удивительное разнообразие.

   – "Жаль, что тут нет мировых газет, столичные ведомости за пределами столицы почти и не читают".

   Дайна не стала размышлять о несбыточном, выкинув соратников по несчастью из головы, сейчас ее интересовало исключительно собственное будущее. Она еще не говорила с мужем на тему поступления в академию, но не сомневалась, что решит этот вопрос. Решит, так как ей выгодно.

   – "Нужно быть аккуратной, не нужно взваливать на ослика весь груз сразу, нужно приучать его понемногу кормя морковкой..."

   Но самое главное среди груза – это была обширная коллекция собственноручно купленного оружия. Ульрих, впервые увидевший такое количество предметов, все назначение которых было предназначено для убийства живых существ, вначале был сильно не в себе. Только при помощи авторитета отца и собственной угрозы удалось пройти этот рубикон в отношениях:

   – Я лучше выброшу всю свою одежду, чем оружие, – в этот момент ректору стало действительно плохо, он слишком хорошо помнил поход к портному.

   – "Какое-то неправильное отношение к жизни у мужа, в академии одни магички, а мне там надеть нечего будет, вот и запасаюсь", – портной провожал таких клиентов до самого порога, Дайна скупила и заказала почти полсотни комплектов одежды. Как и всякая добропорядочная жена, она сразу поинтересовалась бюджетом мужа. Узнав конкретную сумму, была очень удивлена ее размером, и тут же деятельно принялась уменьшать ее до более скромного состояния.

   Гардероб леди Дайны отныне был одним из лучших в городе, сознавать это было приятно. Платья из эльфийского шелка. Кожаные костюмы для поездок верхом на лошади. Домашние пеньюары. Одежды было много, но самое главное она была сплошь красивая и дорогая.

   – "Газеты бы помогли, пустить весточку, встретиться и поговорить с такими же, как я жертвами реинкарнации", – Дайна предполагала, что общение с ребятами было бы конструктивно взаимовыгодным, – "только Андрея с мужем знакомить не буду, от греха подальше".

   Много кожаных чемоданов с пряжками и два сундука, вот и весь груз. Сбор в дорогу можно было считать оконченным.

   – "И всего-то два дня ушло, мало у меня багажа..."

   Она подошла к зеркалу, добротная дорожная одежда, крепкие сапоги, на спине хватом рукояти вниз закреплен небольшой метровый клинок. На широком поясе несколько кинжалов. Она будто сошла с картины времен испанских конкистадоров. Пиратка и разбойница.

   – "Академия... академия, надеюсь, что там мне понравится".

   Два старых друга внезапно упрочивших свои отношения до родственных уз, сидели внизу, склонившись над картой и обсуждая какие-то важные мужские дела.

   – Я готова!

   – Отлично, – маг внимательно изучил внешний вид жены и одобрительно кивнул головой, Ульрих сам был большой любитель побродить по дорогам стран мира. Поэтому предпочитал походный стиль одежды.

   – Перейдем в Териум городским порталом.

   – "Ужас, так и разориться не долго, пять тысяч золотых за человека", – нужно будет научить его считать деньги.

   Она оглянулась на дом, было немного грустно от сознания, что этот этап жизни остался в прошлом.

   – "Так надо, потом было бы поздно..."

   Да и не бывает такого везения, каков был шанс, что ректор одной из самых великих академий остановится в доме приятеля в одном из тысяч городов. Это был один шанс из тысячи. Если бы не крепкая дружба отца... он мог бы списать все на испорченность самой девушки. Мог отрицать свою вину. Если ей повезло встретить высоко морального мужчину, то грех этим не воспользоваться.

   – "Брак в этом мире был неизбежен, так пусть лучше это будет ректор академии, чем пастух", – Дайна знала, что она в этот момент была жестка, но такова была жизнь и правила выживания.

   – Отец, – девушка сбежала с лестницы прямо в объятья отца. Если кого и любила Дайна от всей души в этом мире, то это был ее отец. Этот спокойный и степенный гном был и отцом и матерью одновременно.

   Гном поднял свой тяжелый страдающий взгляд на старого друга, и их глаза встретились, это был немой разговор двух хорошо поживших и многое в жизни понимающих взрослых людей. Один передал, а другой принял ответственность. Так и делают настоящие мужчины в настоящих мирах.

   Переход через портальный круг из Смирны в Териум прошел не интересно. Никаких взрывов и молний, лишь туман накрыл людей на миг, а потом вокруг проступили совсем другие очертания.

   Ульрих тут же нанял три кареты, две повезли багаж Дайны, а в третьей поехали сами молодожены. Девушка ощущала себя спокойно и уверенно. Слишком активным человеком была Дайна, чтобы отпустить события на самотек. Она тут же по-хозяйски села под руку мужа, взяв его ладонь в свои руки.

   В ней, то распространялось, то давилось чувство страха перед незнакомым городом. И Ульрих был здесь единственным знакомым ориентиром. Сейчас она напоминала собой маленького щенка, что сидя у ног хозяина ревниво и с затаенным страхом следит за всеми незнакомыми людьми.

   – Приехали.

   Карета остановилась перед огромным особняком. Вокруг дома поднимался густой цветущий сад. Вместо изгороди тут была крепкая каменная стена, высокая стена трех метров. Каждое крыло дома венчалось огромными массивными башнями. Башни были высокими и выглядели несокрушимо.

   – "Настоящее гнездо мага..."

   – Господин, – от раскрытых ворот радостно семенили два старика, мужчина и женщина лет 70-ти, чуть позади из-за ворот с любопытством выглядывала немолодая женщина лет пятидесяти.

   – Господин вернулся, – Ульрих оглянулся и заметил, как заинтересовано, вскинула брови Дайна при последних словах прислуги, а это могла быть только прислуга, слишком красноречивы были ливреи.

   – Дайна меня не было дома почти 10 лет, – оправдываясь, объяснил он.

   – Познакомьтесь, пожалуйста. Это моя жена Дайна. Раньше она носила фамилию моего близкого друга эр Тарвин, теперь понятно ее следует называть Дайна Фарландская.

   – Поздравляем, Господина и Госпожу. Радость то какая.

   – Говорить об этом пока никому не нужно, я сам сообщу все, как раз на днях будет осенний бал при магистрате. А пока поводов для разговоров нет!

   – Не сомневайтесь Господин, будем немы как рыбы.

   – Дайна это моя экономка Патрисия, – женщина уважительно склонила голову, – это ее муж Гармат, он дворецкий и охранник, ты не смотри что он такой сухонький, великий воин был в свое время...

   – Это правда, – Дайна бесцеремонно перебила мужа, удивленно посматривая на старика более похожего на божий одуванчик.