Текст книги "Судьба китайского Бонапарта"

Автор книги: Владилен Воронцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

В Китай хлынули американские военные, дипломаты, промышленники; правительство США не скупилось на подачки Чунцину. Но все это было напрасной тратой сил и средств. Гоминьдан продемонстрировал свое политическое бессилие, спасти его могло лишь чудо в виде прямого иностранного вмешательства. На это Вашингтон не мог решиться – не позволила международная и военно-политическая обстановка.

Дипломаты, готовившие в феврале 1945 г. свои предложения о необходимости расширения сотрудничества с КПК, в том числе о снабжении армии КПК, были, видимо, еще в неведении относительно Ялтинской встречи (4–11 февраля 1945 г.), где было достигнуто соглашение ведущих держав антигитлеровской коалиции о вступлении СССР в войну против милитаристской Японии. Участие СССР в войне на Тихом океане приближало победу над державами «оси» и с такой точки зрения рассматривалось американскими стратегами как позитивный фактор. В то же время этот фактор снижал возможности спекуляций на антисоветских настроениях в Китае, ибо СССР выступал в союзе с революционными силами, в том числе с китайскими коммунистами. Сам Хэрли узнал о ялтинском соглашении в период кратковременного пребывания в США после серии неудач своей миссии. С тех пор сторонники Чан Кайши стали обвинять госдепартамент в пораженческой политике.

Когда Хэрли рассказал Чан Кайши о Ялте, лидер Гоминьдана пришел в шоковое состояние.

Окружавшие Чан Кайши политики переполошились, когда узнали, что без их присутствия на Ялтинской конференции глав правительств трех союзных держав – СССР, США, Великобритании – обсуждались вопросы урегулирования на Дальнем Востоке. Не успел президент США возвратиться из Ялты, как к его главному советнику по военным делам адмиралу У. Леги обратился с просьбой о встрече глава китайской миссии в США Шан Чжень. Гоминьдановский эмиссар хотел выяснить, насколько верны слухи о ялтинских решениях. «Уста американского адмирала, – докладывал Шан Чжень в Чунцин, – были как плотно закрытый сосуд». Посол Чунцина в Вашингтоне Веллингтон Ку пытался оказать давление на администрацию. Если сведения о возможности передачи Советскому Союзу в аренду Порт-Артура и Дальнего подтвердятся, говорил он Леги, в Китае произойдет «всеобщий взрыв».

12 апреля 1945 г. скоропостижно скончался президент Ф. Рузвельт. Сторонники более жесткого курса в китайской политике вздохнули свободно. Чан Кайши с удовлетворением наблюдал, как окружение нового президента Трумэна охватила лихорадка ревизионистских настроений; политика бывшего президента, и дальневосточная в частности, подверглась усиленным нападкам как в конгрессе, так и в госдепартаменте.

На стороне Чан Кайши стали выступать видные политические и военные деятели США. Из тех, кто «подхлестывал» Трумэна, требуя ревизии согласованного союзниками в Ялте решения о вступлении СССР в войну на Тихом океане, выделялся американский посол в Москве А. Гарриман. Бывший посол США в Японии Дж. Грю, ставший заместителем государственного секретаря, открыто ратовал за укрепление режима Чан Кайши, требовал вообще пересмотреть китайскую политику США, высказывал мысли о необходимости сохранить «сильную Японию» на Дальнем Востоке.

В июне 1945 г. государственный департамент подготовил анализ обстановки в Азии и на Тихом океане к концу войны. Согласно предварительным оценкам, возможно было следующее положение: китайские коммунисты устанавливают контроль над основными районами Северного, Северо-Восточного, Центрального и Восточного Китая, над основными стратегическими пунктами и районами: Аньхой, Хэнань, Хубэй, Южная Цзянси, Чжэцзян, Гуандун, Маньчжурия и Синьцзян. Провал попыток объединения сил коммунистов и гоминьдановцев приводит к установлению в Китае двух «военно-политических структур» (для одной – контроль гоминьдановцев и для другой – коммунистов). Вступление Советского Союза в войну с Японией создаст благоприятные условия для установления прямого контакта советской стороны с китайскими коммунистами, следствием чего будет оказание последним советской помощи и поддержки в установлении контроля над всем Китаем. Поддержка Советским Союзом китайских коммунистов, в то время как США и Великобритания делают ставку на гоминьдановское правительство, может привести к опасным для США неожиданностям. Рекомендации госдепартамента, учитывавшие этот анализ обстановки, имели в виду с точки зрения кратковременных целей эффективное объединение сил с целью военного давления на Японию и с точки зрения длительных интересов – содействие созданию сильного объединенного Китая.

21 июля командующий англо-американскими силами на Тихом океане Дуглас Макартур получил срочную информацию. Советский Союз, сообщалось в ней, вступит в ближайшее время в войну против Японий. Тогда же Макартуру было сообщено, что в правительстве усилились голоса в пользу принятия неотложных мер по капитуляции Японии до вступления Советского Союза в войну. Американский генералитет одолевали заботы о послевоенном урегулировании на Дальнем Востоке. Макартур, когда впервые узнал о ялтинских решениях, потребовал ответа на вопрос: «Какие уступки сделаны России?» Но, как военный, он понимал, что без вступления в войну СССР американцы примут на себя основной удар японских дивизий и понесут тяжелые потери.

Чан Кайши по-прежнему смотрел на перспективу участия СССР в тихоокеанской войне сквозь призму внутренней ситуации в Китае и изменений в дальневосточной политике США после смерти Ф. Рузвельта. Советники делились с генералиссимусом своими опасениями: результатом присоединения СССР к усилиям союзников станет либо «захват Советами Маньчжурии», либо установление там контроля КПК.

Чан Кайши спешно искал возможные пути для предотвращения нежелательных для себя последствий вступления СССР в войну на Дальнем Востоке. Предполагалось действовать различными средствами и прежде всего использовать внутренние рычаги. Кто мог бы возглавить прогоминьдановские силы в Маньчжурии? Многие из помощников называли Чжан Сюэляна. Никто, кроме него, рассуждали они, не может справиться с этой миссией. Но Чан Кайши не простил ему «предательство» в Сиани, свое позорное пленение в суровое время кануна войны с Японией. Чан Кайши даже не стал обсуждать эту идею. Он решил обратиться к испытанному методу «разделяй и властвуй». Три маньчжурские провинции были разделены на девять. Места губернаторов заполнили деятели, связанные с группировкой «синерубашечников». Среди них видную роль играл Эрик Чжоу, по происхождению маньчжур. Верховным комиссаром в Маньчжурию назначен был Сюн Шишуй. Чан Кайши направил в Маньчжурию и своего сына Цзян Цзинго, поручив ему роль комиссара по иностранным делам для связи с советским командованием.

В Китае уже во второй половине февраля было распространено сообщение Ассошиэйтед Пресс от 14 февраля о предполагаемом вступлении СССР в войну на Тихом океане. «В американских компетентных кругах считают, – отмечалось в нем, – что СССР скоро вступит в тихоокеанскую войну, и большинство полагает, что участие СССР в войне против Японии явится ценным вкладом в дело завоевания победы над японцами».

Гоминьдановский лидер лавировал не только во внутренней, но и во внешней политике. В начале мая на VI съезде Гоминьдана в своем выступлении он решил предсказать поведение северного соседа. Советский Союз, как полагал оратор, не должен был пойти на «захват» Маньчжурии и на передачу ее под контроль КПК – ему необходимо считаться с позицией США и Англии. Группа политических и военных деятелей предложила на съезде резолюцию с призывом к всестороннему сотрудничеству с Советским Союзом. Резолюция, как слишком «радикальная», была отклонена. Чунцинский диктатор пытался оправдывать доверие Вашингтона, хотя американские специалисты по Китаю продолжали искать компромисс с КПК, памятуя о том, что «падающий дворец трудно подпереть одним бревном».

Не рано ли пришла победа?

В начале июня Чан Кайши обратился к правительству СССР с просьбой начать переговоры по поводу послевоенного устройства в Маньчжурии. Министр иностранных дел Сун Цзывэнь, находясь в США и имея инструкции Чан Кайши, пытался втянуть в переговоры американцев и англичан. В Вашингтоне вынуждены были рекомендовать Чан Кайши действовать в соответствии с ялтинскими решениями.

30 июня 1945 г. в Москву прибыла китайская правительственная делегация во главе с Сун Цзывэнем. Чан Кайши послал в Москву и своего сына Цзян Цзинго. Сун Цзывэнь стремился определить сроки пребывания советских войск в Маньчжурии. Советская сторона решила не настаивать на безусловном соблюдении всех условий вступления СССР в войну. По принципиальным вопросам советской дипломатии пришлось выдержать битву.

Чан пытался организовать дипломатическое наступление на Москву. Цзян Цзинго получил от своего отца телеграмму, где содержались настойчивые рекомендации повидать И. В. Сталина и поведать ему о причинах, определяющих позицию Чунцина по территориальным проблемам и выдержанных в духе воззрений автора «Судеб Китая». «Чан Кайши явно не хотел признавать независимость МНР. В глазах радетелей великоханьской политики это признание могло стать прецедентом, который поколебал бы всю систему великодержавношовинистической ориентации.

Встреча Цзян Цзинго со Сталиным состоялась в июле. Цзян пустился в пространные рассуждения о длительной борьбе Китая за восстановление суверенитета в пределах своей национальной территории, за возвращение всех своих земель. В этих условиях признание Гоминьданом независимости Монголии будет означать отказ его правительства «от такого куска территории» и народ попросту «не поймет такого шага китайского правительства». Сталина не убедили рассуждения о нежелательности для Китая потери «куска территории». Камнем преткновения оказались и вопросы о КВЖД и ЮМЖД, Порт-Артуре и Дальнем и др.

Чан Кайши пытался повлиять на американцев, надеясь, что Вашингтон сумеет заставить Москву отказаться от ялтинских договоренностей. Американцы опасались открыто признаваться в нежелании следовать ялтинским соглашениям и рассчитывали, что «грязную» в этом смысле работу сделает за них Чан Кайши. Вашингтон подключал к «работе» и свои спецслужбы, действовавшие в Китае.

Генерал Ведемейер, хотя и отличался от Стилуэлла жесткой линией по отношению к КПК, воспринял у своего предшественника особое отношение к САКО. Генерал хотел оградить американцев (не настало еще время) от вмешательства через САКО во внутриполитическую борьбу в Китае; он настаивал: американцы не должны принимать участие в убийствах коммунистов. Мейлз, не имея возможности открыто воспротивиться Ведемейе ру, решил мобилизовать все имеющиеся в распоряжении САКО средства в борьбе с КПК. В июле – августе 1945 г. агенты САКО, двигаясь в различных направлениях, пересекали оккупированные японцами территории, оседали в наиболее крупных городах – Нанкине, Пекине, Гуанчжоу, Шанхае. Мейлз и Дай Ли в районе Шанхая вошли в контакт с одним из ближайших соратников Чан Кайши – Ду Юэшэном. Мейлз надеялся, опираясь на шанхайскую мафию, противостоять влиянию освободительных идей, которые были начертаны на знаменах антигитлеровской коалиции.

Вечером 8 августа стало известно: Советский Союз вступает в войну на Тихом океане. Американская сторона разработала проект приказа № 1, который предусматривал, что Главнокомандующему Советскими Вооруженными Силами на Дальнем Востоке сдадутся японские войска в Северо-Восточном Китае, в северной части Кореи (севернее 38-й параллели) и на Южном Сахалине. Советская сторона в принципе не возражала против такого содержания и после внесения ряда поправок приняла этот приказ. После решающих побед в Китае и Корее Красная Армия приняла капитуляцию у большой части японских войск, расположенных в Китае, вступила в корейские города Хамхын и Вонсан.

10 августа Чан Кайши потребовал от своих генералов установить еще более тесную связь с марионеточными войсками (240 тыс. из 350 тыс. были на стороне гоминьдановцев) и занимать с ними освобожденные от японцев районы. В прокламации Гоминьдана от 11 августа марионеточным войскам предлагалось подчиняться только приказам Чан Кайши, оставаться на своих постах, сохранять «порядок», ни в коем случае не переходить в другие армейские подразделения. Командующие марионеточными войсками, согласившиеся с условиями чанкайшистов, поступали в распоряжение Гоминьдана, получали от последнего особые привилегии. Чан Кайши пошел дальше: 12 августа он отдал приказ Красной армии Китая «оставаться на своих местах и ждать дальнейших указаний», «не предпринимать никаких самостоятельных действий».

Ведемейер был не на шутку встревожен, ему казалось реальным вовлечение в конфликт с КПК Соединенных Штатов. Он отдал САКО приказ не принимать участия в военных операциях в районах, находящихся под контролем КПК. Мейлз попросту игнорировал этот приказ. 12 августа глава САКО поставил своих служащих в известность о приказах Чан Кайши. Главное – не допустить движения коммунистов в районы, которые находились пока еще во власти оккупантов.

Приказ Мейлза гласил: «Американцы из службы САКО… следуйте со своими полномочными командующими китайскими подразделениями. Берите с собой полные комплекты радиоаппаратуры и полностью вооружитесь. Сохраняйте это в тайне от всех ваших друзей. Направляйте как можно скорее всевозможное снаряжение лояльной патриотической армии… и продолжайте оказывать ей техническое содействие» САКО втягивало США в гражданскую войну в Китае. Но спор между Ведемейером и Мейлзом закончился неожиданно: Мейлза «по болезни» отозвали в Вашингтон.

14 августа 1945 г. в Москве был подписан Договор о дружбе и союзе между СССР и Китаем. Советская сторона, идя на подписание договора, не поддалась давлению Чан Кайши, потребовавшего от СССР отказаться от помощи и поддержки КПК. Мао Цзэдун приветствовал итоги переговоров, поскольку договор, по его словам, устранял «возможность конфликта между СССР и США по китайскому вопросу» и затруднял вмешательство США в гражданскую войну в Китае.

15 августа гоминьдановский министр иностранных дел официально получил текст капитуляции Японии. Чан Кайши поставил в известность главнокомандующего японскими вооруженными силами в Китае генерала Окамура, каким основным принципам капитуляции должны следовать подчиненные ему войска. Голос генералиссимуса прозвучал по радио: «Наша вера в справедливость благодаря беспросветным и безнадежным дням восьми лет борьбы восстановлена…»

В Чунцине праздновали победу. Рассыпался разноцветными искрами победный фейерверк… 10 млн китайцев отдали свои жизни, 11 млн остались калеками. Только материальный ущерб, нанесенный захватчиками, оценивался в 60 млрд долларов.

Сразу же после капитуляции Японии Мейлз повторил приказ о содействии Дай Ли. Практически американская разведка присоединилась к гоминьдановской политике сотрудничества с японцами и марионеточными войсками в деле восстановления контроля Чан Кайши в политических центрах Китая, прежде всего в Шанхае. 49 гоминьдановских армий (127 пехотных дивизий) общей численностью более миллиона солдат и офицеров под предлогом «принятия капитуляции» начали продвижение к границам освобожденных районов. Чанкайшистские войска перебрасывались на американских самолетах; благодаря этим и другим подобного рода спешным мерам гоминьдановцы восстановили контроль в Центральном и Южном Китае, оккупировали важные пункты и коммуникации в Северном Китае.

13 и 16 августа командующий 18-й армейской группой (так официально именовалась 8-я народная армия) Чжу Дэ и его заместитель Пэн Дэхуай послали Чан Кайши две телеграммы с протестом в связи с присвоением Гоминьданом монопольного права на прием капитуляции японских войск, излагались предложения КПК по предотвращению гражданской войны.

8 сентября 1945 г. на военном совещании в Чунцине Чан Кайши сообщил план перевооружения армии в соответствии с требованиями союзников. Чан Кайши отдавал себя в руки судьбы и своих американских союзников, объявив о согласии американского командования «оказать помощь в обучении войск и обеспечении военных действий хоминьдановской армии при завершающих операциях».

США предприняли серьезные попытки с целью изменить положение в Китае: американская морская пехота высаживалась в Циндао, Тагу и других портах Восточного Китая, содействовала гоминьдановскому командованию в подготовке наступления широким фронтом на районы, находящиеся под контролем КПК; благодаря «заботе» американского командования в Китае продолжалось интенсивное строительство аэродромов, ввозилось оружие, боеприпасы, продовольствие для гоминьдановской армии; сотни транспортных самолетов и кораблей, тысячи автомашин были переключены на обслуживание перевозок гоминьдановских войск.

Американская разведка действовала в тесном контакте с преемником Ван Цзинвэя – Чжоу Фокаем. Занимавший перед концом войны пост мэра Шанхая Чжоу Фокай заслужил похвалу Мейлза, который назвал приспешника Ван Цзинвэя «антикоммунистическим патриотом». Дай Ли доставил Чжоу Фокая в Чунцин, где гостя поместили в комфортабельную резиденцию. Немало военных преступников находило благодаря царившей в Гоминьдане коррупции убежище на освобожденной от японцев территории. Коллаборационисты за приличные взятки получали гарантии от ареста. Даже те, кто, как Чжоу Фокай, работали на Ван Цзинвэя, оставались безнаказанными.

Против сил КПК готовились выступить единым фронтом американские, чанкайшистские и японские войска. Только в Северном Китае более 300 тыс. японских солдат и офицеров, не сложивших оружия к осени 1945 г., практически содействовали гоминьдановским акциям против КПК. Японское командование, знавшее о приказе ставки сложить оружие, следовало все же указаниям Чан Кайши и поощряло выступление против НОА при попытках последней принять капитуляцию. Гоминьдановские штабисты с гордостью докладывали американскому командованию о том, что если бы коммунисты не встретили помех при приеме капитуляции от японских войск, то они получили бы оружие, достаточное для вооружения 65 дивизий.

10 сентября Чан Кайши попросил США обеспечить транспортировку гоминьдановских войск из Гуанчжоу в Дайрен, а спустя 20 дней гоминьдановцы проинформировали советское посольство о намерении перебросить свои войска в Дайрен. В Чунцине подумывали над тем, как овладеть Маньчжурией после ухода оттуда Красной Армии. Советское посольство разъяснило министерству иностранных дел, что в соответствии с китайско-советским договором Дайрен – коммерческий порт, предназначенный лишь для транспортировки товаров, а не «войск». Заключение было коротким и категорическим: «…высадка войск в Дайрене какой бы то ни было национальности является нарушением китайско-советского договора и вызовет протест Советского правительства». Впоследствии госдепартамент в своей Белой книге вынужден был признать причины неудач гоминьдановских войск: «Вступлению сил китайского правительства серьезно препятствовал отказ русских разрешить им использовать Дайрен в качестве порта высадки, а их дальнейшему продвижению после вступления препятствовало промедление с отводом русских войск. Это промедление имело также результатом то, что оно дало китайским коммунистам время создать свои войска в Маньчжурии, которые, по-видимому, были подкреплены переброской спешно организованных или усиленных частей из провинций Чахар и Жэхэ. Кроме того, китайские коммунисты были в состоянии захватить в свои руки и распределить для использования среди войск запасы вооружения и военного снаряжения, принадлежавшие японцам к моменту капитуляции и которые русские предоставили коммунистам прямо или косвенно. После ухода из Мукдена русские военные власти отказались разрешить национальному правительству использовать железнодорожную линию севернее этого города, ведущую в Чанчунь, для перевозки китайских войск» [82]82
  The United States relations with China. W., 1949. P. 147–149.


[Закрыть].

Представители Советского правительства в Китае считали своей первейшей обязанностью оказать помощь китайским коммунистам и нередко выходили при этом из рамок, обозначенных официальными отношениями с Чунцином. Благодаря усилиям советской стороны в Маньчжурии было спасено множество промышленных предприятий от разрушения и полного демонтирования, а японское вооружение переходило в распоряжение НОА. Советские представители противодействовали попыткам гоминьдановцев установить контроль в Маньчжурии, способствовали укреплению в этом районе позиций коммунистов.

Военный министр Патерсон в ноябре 1945 г., осторожно взвешивая шансы на победу в Китае, направил меморандум госсекретарю Бирнсу, где предложил: «Было бы чрезвычайно ценно иметь ясное заявление о минимальных интересах, от коих США не откажутся в случае столкновения сторон на Дальнем Востоке, в частности в отношении Маньчжурии, Внутренней Монголии, Северного Китая, Кореи». [83]83
  Tang Tsou. America’s Failure in China 1941–1950. L., 1963. P. 361.
  Robinson J. В. Marshall in China. N.Y., 1970. P. 115.


[Закрыть]Определить «минимальные» интересы в Китае оказалось, однако, не таким уж простым делом, и чем быстрее разваливался режим Чан Кайши, тем явственнее становилась возможность полной потери Вашингтоном своих позиций в Китае. Кризис режима Чан Кайши не могла скрыть даже гоминьдановская пресса. Журналисты из «Дагун бао»– газеты, находившейся в собственности лиц, тесно сотрудничавших с идеологами гоминьдановского правительства, вынуждены были горько сожалеть: призрачная власть ускользает из рук Гоминьдана.

С 16 июля по 18 сентября Ведемейер в качестве специального представителя президента обследовал положение в Китае. В его докладе по итогам проделанной работы, в частности, констатировалось, что мероприятия по земельной реформе в северных районах Китая обеспечили авторитет КПК среди широких крестьянских масс, а положение Чан Кайши оказалось чрезвычайно слабым из-за существовавшей оппозиции и сепаратистских движений. С нескрываемой горечью Ведемейер вынужден был признать, что действия Советского Союза упрочили позиции КПК в Маньчжурии, и это отрицательно сказалось на деятельности чанкайшистского правительства в политической, военной и экономической областях. Победа для Чан Кайши пришла, видимо, слишком рано. Гоминьдановский режим вступал в новую полосу кризиса.