Текст книги "Страницы тёмных снов (СИ)"
Автор книги: Влада Воронова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– 3 —
– У этой бабы вообще есть нервы? – возмущался молодой полицейский. – Ей говорят, что было покушение, а она спокойна как бетонный причал.
– А ты ждал, что после тринадцати лет в гуманитарных миссиях она истерики будет устраивать? – фыркнул сержант. – Там самим надо постоянно чьи-то истерики успокаивать, поэтому слабонервные на такой работе не задерживаются. Как и трусливые. В зонах стихийных бедствий всегда полно мародёров, которые без колебаний убьют того, кто застанет их за обиранием трупов. А в районах, где есть угроза голода, убивают за пачку сигарет или упаковку аспирина, потому что их можно выменять на еду.
Полицейский через стеклянную стену глянул на Сандру Стоун, которая давала показания инспектору. Через два стола от них допрашивали Эрика Бермана.
– …Нет, – говорил Берман, – миз Стоун уехала в Цивиллер-1 одна на попутной машине. У неё была очень важная деловая встреча, миз Стоун не могла ждать, пока приедет дорожный патруль. Я проводил её до попутки и вернулся в кафе, глупо торчать под солнцепёком на стоянке. Патруль приехал минут через пять, я показал в телефоне сканы документов о покупке, страховке, регистрации и фотографию самой машины. Как и скан паспорта миз Стоун, она сказала, что даст показания как свидетель.
– Вы что, носите в телефоне копии всех документов, с которыми имеете дело? – удивился инспектор, полнеющий, одутловатый брюнет лет тридцати пяти.
– С недавних пор да, – ответил Берман. – Разумеется, я не копирую то, что относится к производственной тайне – и на телеканале, и в своём бизнесе. А всё остальное в телефоне. Как оказалось, это очень удобно.
Инспектор глянул на Стоун.
Берман кивнул.
– Миз Стоун рассказывала, что делает так ещё со старшей школы, когда вступила в молодёжную волонтёрскую организацию. Всё хранила в PDA-устройстве, которое можно было везде носить с собой, как носят мобилку. А это имеет отношение к угону моей машины?
– Миз Стоун – очень деловая женщина, – сказал инспектор. – Предусмотрительная, рациональная и весьма изобретательная. А главное, не боится рисковать по-крупному. И чрезвычайно опытна в этом.
– Возможно, – в голосе Эрика появилась жёсткость. – Но какое отношение это имеет к угону?
– Вы получите немалую сумму за аварию. Причём не в рассрочку, а сразу.
– Если вы намерены обвинить меня в мошенничестве со страховкой, которое привело к гибели двух человек, то я буду обсуждать такую чушь только в присутствии своего адвоката.
Инспектор усмехнулся.
– Ты-то этого не делал. Во всяком случае, сам. Пороху у тебя не хватит. Зато вот баба твоя могла такое затеять запросто. А ты пошёл за ней как баран на верёвке, ты же любишь, чтобы тебя бабы за шкирняк таскали. Вот она и потащила.
Берман взял телефон и вызвал ожидающий наготове контакт.
– Миз Танояма, ваша помощь всё же понадобилась. – После короткой паузы сказал «Спасибо» и посмотрел на инспектора.
Тот ядовито осклабился:
– Только и годишься, что бабам под юбку прятаться.
Берман проговорил спокойно:
– Не будь ты полицейским, я отвозил бы тебя мордой по столу. Но сидеть в тюрьме из-за такого позора правоохранения, как ты, я не хочу. Тебя надо бить только статьями уголовного кодекса, а в этом юрист разбирается лучше.
– Я «позор»? – вскочил инспектор. Но сдержался, сел на место. – Сейчас я устрою тебе позор… – Он вызвал дежурный патруль. – Увести задержанного. И вот ту дамочку тоже, – показал на Сандру Стоун. – Это они сами угонщиков наняли, а машину взорвали. Барышня в организаторах, а этот, – в голосе инспектора прозвучало отвращение, – исполнитель.
Один из патрульных подошёл к Стоун, но несколько мгновений спустя отступил в сторону, а к инспектору подбежал его коллега, который допрашивал Сандру.
– Перкенс, ты охренел?! – рявкнул подбежавший. – Какое задержание? Хочешь, чтобы сначала адвокаты обвинили нас всех в дискриминации и по стенкам размазали, а после агенты из бюро внутренних расследований понабежали?
– Ну конечно, – зашипел злобно Перкенс, – что этим ещё остаётся, кроме как за адвокатов по защите прав уродов прятаться? Но я докажу…
– Сначала докажи, – спокойно ответил инспектор. – А сейчас иди остынь. Келлер, подмени его.
Перкенс вышел из зала, бормоча ругательства. Остальные инспекторы старательно делали вид, что ничего не произошло.
* * *
Адвокатесса Танояма – маленькая, элегантная, подвижная – сидела в комнате для важных допросов и внимательно слушала инспектора Келлера, молодого светловолосого парня лет двадцати восьми. Сандра и Эрик сидели на соседних стульях. Танояма, дослушав, кивнула:
– Согласна, версия акции одного из тех фанатиков, которые угрожали моей клиентке, вероятна. Но эта публика любит общественное внимание, а тут планировалась тихая авария. Взрывчатки-то совсем мало, только чтобы бензобаки поджечь. И сделана она очень дилетантски, а все эти борцы за чистоту человечества свои мероприятия готовят намного серьёзнее. К тому же если и взрывать грешницу, то в Нью-Йорке, а не в затерянных посреди Тихого Океана островках. Девяносто процентов американцев плевать хотели на то, что происходит за пределами Штатов. Сообщение, которым для фанатиков должна была стать смерть нарушительницы норм их морали, не дойдёт до тех, кого они хотят заставить по этим нормам жить.
– У вас есть своя версия? – заинтересовался Келлер.
– Я достаточно много защищала интересы женщин по делам об изнасиловании на свидании и по сексуальным домогательствам. Так вот на сайтах знакомств любой направленности обязательно есть статьи о правилах безопасности для женщин. И среди них такое: ни в коем случае не продолжать общение с навязчивым мужчиной или с таким, кто сразу же начинает что-то советовать, требовать, критиковать. А сами женщины, и среди них бывают не только цивилки, но и Доминантки, и рабыни, в своих дневниках на сайтах знакомств нередко возмущаются тем, что периодически к ним в личные сообщения пишут мужчины, которые, не поздоровавшись и не спросив согласия дамы на знакомство, сразу предъявляют ей инструкцию того, как она должна их удовлетворить. Типа «Я возьму тебя сначала по-собачьи, а после по-миссионерски», «Госпожа, вы должны быть в кожаном бикини и с плёткой-семихвосткой», «К ноге, сучка, и слушай приказ» и тому подобное в зависимости от постельных предпочтений написавшего.
– Быть не может! – не поверил Эрик. – Какой нормальный человек так будет себя вести? Не только шактирианка или цивилка, но и яньжэньская бесхозная рабыня за такую попытку заговорить с ней засветит Господину в табло, а в арбитраже скажут, что правильно сделала, и оштрафуют Господина, чтобы неповадно было так к другим бесхозным подходить.
– Ключевое слово «нормальный», – улыбнулась Танояма. – А тут явная патология. Эти люди уверены, что если женщина показывает готовность к знакомству с мужчиной для интимных отношений, пусть даже брачных, то она обязана обслуживать их сексуальные капризы и не имеет права отказаться. Авторов таких сообщений адресатки банят, но те неадекваты, что поумнее, знакомятся нормально, но на первом-втором свидании начинают предъявлять претензии, и если дама их отвергает, то прибегают к насилию. В лучшем случае это оскорбление, в худшем – изнасилование с убийством. А теперь, миз Стоун, вспоминайте всех навязчивых или излишне требовательных поклонников, которых вы отвадили.
– Среди них не было таких, кто может приехать в архипелаг, – ответила Сандра. – До Девианса я была в составе миссии, которая отработала три месяца в такой дыре в центральной части Австралии, где у мужчин вообще смутное представление об авиаперелётах. Да и не приставали они ко мне, не до того было. А для тех мужчин, которые знали как покупать билет, я тем более была существом бесполым, предназначенным исключительно для делового общения. В Девиансе то же самое – я работала, и работала много. Мне не то что флиртовать было некогда, я вообще не успевала заметить какого пола человек, с которым вместе решаю очередную проблему. До Австралии я была в Нью-Йорке, но три месяца ни один насильник ждать не станет, потому что кругом ходят толпы новых жертв.
– Но мистера Бермана вы заметили, – возразил Келлер.
– Это совсем другое, – покачала головой Сандра. – Наше знакомство состоялось при крайне необычных обстоятельствах, и если оно и послужило бы причиной мести, то это был бы кто-то из натравленных Виолеттой Корелли фанатиков. А они, как верно сказала миз Танояма, убивают иначе.
– Неужели у вас совсем не было ухажёров? – не поверил Келлер.
– Не было. Специфика Шактириана такова, что там все одинокие мужчины стараются услужить женщине, но сама женщина для них ничего не значит. Важен только сам процесс прислуживания. Они не отличат меня от любой другой дамы.
Келлер немного подумал:
– А был ли среди них кто-то, выделявшийся особой услужливостью?
– «Липучка Дорнан», – сказал Эрик. – Я даже не знаю, кто это, на канале работает сотни четыре народа, но пару раз слышал, как женщины говорили, что он надоедливый и от него лучше держаться подальше, если не хочешь прослыть скандалисткой и истеричкой, которая срывается на рабов. Инспектор Келлер, надо знать специфику Шактириана, чтобы оценить всю меру навязчивости этого человека. В переводе на цивильные отношения это означало бы, что он пытается незаметно для свидетелей и камер наблюдения облапать каждую проходящую мимо него женщину.
– Я не шактирианка, – сказала Сандра, – и на тамошний этикет не заморочена, да и репутацией не особо дорожу, поэтому и послать могу кого угодно, и в морду дать без предупреждения. Бесхозные как будто это чувствовали, и ко мне не подкатывали. Всё всегда было строго по-деловому. Что касается Дорнана, то он действительно слишком навязчив. И делает всё так, что конфликт вынуждена была бы начинать женщина. Поэтому от него проще уйти, чем объяснить, что он не прав. Не знаю, как с другими, а за мной он хвостом не таскался и вообще общество своё предлагал редко, иначе я давно послала бы его громко и конкретно.
– И вы оба оказались бы в отделе кадров, – сказал Эрик. – А там очень не любят харассмент. Но особенно его не любят в арбитраже.
Сандра задумчиво поглаживала шею кончиками пальцев. Келлер отвернулся, потому что от этого совершенно обыденного и банального жеста у него вдруг началось шевеление в штанах. «Она ведьма в лучшем смысле слова, – подумал Келлер. – Или суккуб. Но самое страшное, что Стоун своих чар не замечает».
– Нет, – отрезала Сандра. – Подлость в Дорнане имеется, но он слишком мелкий для убийства. Максимум, на что его хватит – это школярская пакость, например, налить кленовый сироп в сумку. Не хочу хвастаться, но я лично знаю немало убийц. В Эквадоре наркобароны весьма не против заняться благотворительностью, а потому приглашают директора миссии вместе с координаторами к себе на виллу, где в охране такой контингент, что не в каждой тюрьме увидишь. А секретари у них истинные рыцари яда и заточки. Тихие такие, интеллигентные, но то, насколько они опасны, за километр чувствуешь. Дорнан же… – Сандра запнулась, подбирая слово, – дрябленький.
– Я тоже не хочу хвастаться, миз Стоун, – ответил инспектор, – но уже поймал несколько таких дрябленьких, которые убивали богатых родственников или карьерно успешных коллег. Поэтому Дорнана я проверю. Если он невиновен, то проверка ему ничем не повредит. А вы оба поезжайте спокойно в Гринвел, сделанных вами показаний вполне достаточно. Если что, я сам приеду. Вы ведь в Гринвеле надолго?
– Не меньше месяца, – сказала Сандра. – Я как автор, мистер Берман как инженер по информационной защите. Его канал вкладывает в этот проект деньги, а потому дал мистеру Берману командировку.
– Удачной работы, – Келлер встал из-за стола, повёл Стоун, Бермана и Танояму к выходу из участка.
Когда они проходили через рабочий зал, Перкенс бросил:
– Что, Келлер, тебя тоже поставили на четвереньки и отодрали в зад псевдочленом?
Тот вспыхнул, но сдержался и сказал спокойно:
– Ходи чаще в душ и пользуйся дезодорантом, тогда и тебя приласкают.
В зале засмеялись.
Перкенс презрительно фыркнул:
– Недобабы для тех, кто нормальной вдуть не может.
У Бермана шевельнулись желваки, но обе кошёлки, которые были с ним – и любовница, и адвокатесса – схватили ушлёпка за руки.
– Удар по банковскому счёту больнее всего, – сказала косоглазая. – А штраф и компенсацию он заплатит солидные.
– Недомужик только по судам бегать и может, – бросил Перкенс.
Мужчина в форме песочного цвета и полевого фасона, на груди значок начальника подразделения силовой поддержки, рыкнул:
– Перкенс, сиди на попе ровно и не раздражай гражданина непристойными звуками, а то он не поотрывает тебе все выступающие части тела.
– Не беспокойтесь, офицер, – спокойно сказал Берман. – Я хорошо владею собой.
– Да… – начал Перкенс, но силовик рявкнул:
– Заткнись! Лови! Отбивай!
Прежде, чем кто-то что-то сообразил, звякнула об пол отброшенная и разбитая кофейная кружка, а вторую, к удивлению публики, Берман держал в руках.
– За разбитую я заплачу, – всё так же спокойно сказал Берман.
Силовик довольно хохотнул:
– Где учился, парень – в Высшей Школе Шактириана или в Академии?
– Второе.
Силовик глянул на побледневшего Перкенса.
– Большинство тех, кто в Основнухе называют себя рабами и рабынями, имеют подготовку телохранителей. Не у всех высшего уровня, но всё равно приличную. Фарш сделать из такого, как ты, её хватит.
– И почему у вас, мальчишек, – рассердилась Сандра, – всё и всегда сводится к членомерке? Оба состоявшиеся, успешные мужчины, а устроили выпендрёж перед неудачником, которого ни одна женщина, будь она цивилкой, Госпожой или рабыней, не подпустит к себе и на километр. Без демонстрации понтов не понятно, что перед вами вечный лузер, которого от зависти к вам рвёт на части?
Берман и силовик немного смутились, а в зале засмеялись. Перкенс злобно зыркнул, но промолчал.
– А ещё, – жёстко сказал женский голос из глубины зала, – мне интересно, почему инспектор полиции не может по походке определить уровень физподготовки фигуранта.
Все посмотрели на лейтенанта участка, которая вышла в зал из своего кабинета.
– Перкенс, ко мне сейчас же, – приказала лейтенант и вернулась в кабинет.
По залу пробежал злорадный шепоток. Перкенс пошёл к начальству, а Келлер повёл адвоката и потерпевших к выходу.
* * *
«Как они могли обнаружить взрывчатку? – недоумевал Кейн Дорнан. – После взрыва от неё не должно было остаться никаких следов».
Но следы почему-то остались. И повреждения системы управления сгорели не до конца.
Полиция начала расследование преднамеренного убийства.
И на счастье, и на беду Дорнана, Девианс – одна из самых спокойных в криминальном отношении стран. А потому пресса уделяет пристальное внимание любому преступлению. Делают это, разумеется, местечковые газеты и интернет-порталы, но все крупные СМИ, такие, как канал «Шакти-Стар», где работал Дорнан, мониторят все эти листки и сайтики, надеясь первыми разнести по архипелагу весть о происшествии, из которого можно раздуть сенсацию.
В этом было преимущество. Дорнан успел вовремя перевести деньги со своего счёта на анонимный и скрыться. Думать «А вдруг не найдут, что это я» или «Они не докажут, что это я» мог только идиот. Полиция Девианса любое преступление воспринимает как личное оскорбление, и потому будет трясти всё и вся.
И это беда Дорнана. В Девиансе оставаться нельзя, а как покинуть архипелаг, он не знал.
Хуже всего то, что все труды оказались напрасны. Смерть Сандры хоть и раздосадовала, но Дорнан утешился тем, что её вожделенными прелестями не воспользуется больше никто. Однако всё пошло прахом из-за какого-то девятнадцатилетнего придурка, который любил похвастаться перед своими приятелями, такими же бездельниками и охламонами, тем, что легко справится с любой супернадёжной противоугонкой. Вот и покатался в обществе своего брата двенадцати лет на машине Бермана.
Теперь член Бермана истекает неслыханным наслаждением в лоне Сандры, а Дорнан не только не получил к сей пещерке доступа, но вынужден прятаться, чтобы не оказаться в тюрьме лет эдак на пятьдесят.
«Надо покинуть страну, но как? Угнать яхту? Так я не настолько хороший моряк, чтобы пересечь на ней океан».
И тут забрезжила надежда.
«Нелегалы и беженцы. Их держат в демаркационных лагерях, пока они не выучат до минимально допустимого уровня английский и не подпишут как клятву следовать законам Девианса, так и расписку в том, что они понимают меру ответственности за их нарушение. А поскольку пособие по безработице здесь мизерное, только чтобы с голода не сдохнуть, то жители ортодоксальных стран не желают делать вид, что им нравится свобода девианских нравов, и предпочитают, получив единовременную выплату подъёмных, вернуться на родину. Хватает и тех, кто нарушил миграционные правила, и теперь подлежит депортации».
Дорнан улыбнулся.
«Погранслужба внимательна только к въезжающим. А на депортируемых не смотрит вообще. Главное, не попасть в ту группу, которая едет в Сирию или что-то подобное. Турция или Греция мне вполне подойдут. Даже более нищая страна, чем эти, лучше, чем тюрьма. А может, мне повезёт, и я останусь в Девиансе как какой-нибудь Абдул ибн-Махмуд».
Оставалось придумать, как уберечь в лагере от кражи милые сердцу, дорогие по стоимости и весьма полезные в будущем мини-камеры и мощный ноутбук.
Камеры даже важнее, они дороже. Придётся, наверное, всегда носить их при себе. И не в кармане, а в каком-то специальном приспособлении, чтобы не вытащили.
«И если носить, то и съёмку включать незаметно, – решил Дорнан. – Мало ли какие сценки будут в лагере. А сайты «жареных роликов» неплохо платят за материал».
* * *
Сандра углём рисовала на большом белом листе Прометея, а прикованный к декоративной решётке на стене Эрик позировал.
– Не о том думаешь, – шутливо рассердилась Сандра. – Ты страдать должен, а не висеть с таким видом, словно сейчас кончишь. Прометей мучился, орёл клевал ему печень.
– И титан ждал какого-то получеловка-полубожка, чтобы тот его освободил? – фыркнул Эрик. – Я скорее поверю в то, что Прометей обманул Зевса, устроив за его счёт сессии с орлицей-оборотнем. Ну или с орлом, кто знает, какая у Прометея была ориентация. В античности из-за этого не заморачивались. Главное, что на Олимпе работать не надо, одни только сладкие пытки. А Геракл им всё испортил. Уверен, кто-то донёс Зевсу, как Прометей и орлица веселятся.
Сандра рассмеялась.
– Оригинальная трактовка. Очень новаторская.
– Звёздочка, а с кем, кроме Геры, Зевс был в своём собственном обличии? То он лебедь, то дождь, то является к приглянувшейся женщине в образе её мужа. Не очень-то дамы его жаловали. Потому Зевс и завидовал Прометею.
– Не думаю, что специалисты по античности с тобой согласятся, но идея красивая.
Сандра подошла к Эрику.
– Если орлица примет человеческий облик, то она встанет здесь и для начала сделает вот так, – Сандра сжала пальцами соски Эрика и впилась в губы жестоким и властным поцелуем. Эрик застонал от боли и наслаждения:
– Да, моя крылатая царица!
* * *
Эрик шёл к магазину, улыбался довольно, немного пьяно. Губы припухли от поцелуев, в ложбинке между шеей и плечом едва заметный след от зубов. Утро у парня явно было весьма содержательное.
Перкенс проводил Эрика злобным взглядом. «Прилепился к шлюхе и кайфует».
Об увольнении из полиции Перкенс не жалел. У него дядя мастерскую расширил, складов и гаражей докупил, там теперь нужен начальник охраны, который организует всё так, как надо.
Дядю Перкенс уважал. Правильный человек. Нужный порядок знает, в доме у него бабы мужику не перечат и дальше кухни нос совать не смеют, всю эмансипационную дурь он из них давно выбил. В полицию сучки тоже звонить не станут, знают, что без мужа и отца будут гнить на пособии в бесплатной ночлежке. И в мастерской порядок – никаких цветных, извращенцев, атеистов, феминисток, чайлдфри и прочего генетического мусора, на работу дядя берёт только полноценных людей.
А ещё он всегда жертвовал деньги партии «Благословенность», которая хотела отделения и самостоятельности для островов, называемых выродками Цивильней. И пусть партия за все восемьдесят лет своего существования ни разу ни на одном острове не набрала голосов столько, чтобы пройти даже в префектурный совет, не говоря уже о парламенте острова и тем более страны. Ничего, время всё расставит по местам.
Поэтому служба в полиции стала не нужна. Перкенс довольно улыбнулся, вспомнив, как в последний день впервые стал в участке нормальным человеком, а не той амёбой, которыми были большинство коллег. Сучке, пролезшей в лейтенанты через отсосы начальству – а как ещё баба карьеру может делать? – он тоже всё высказал.
Пусть она и посчитала его психом, но зато положенные по закону две недели не заставила отрабатывать, уволила сразу. Бабы, они все ущербные, вместо мозгов эмоции.
Теперь же Перкенс занимался очень важным для «Благословенности» делом – собирал сведения о Стоун и Бермане. Президент сказал, что они будут полезны для правого дела.
Но надо быть осторожным. Очень осторожным. Берман чрезвычайно опасен.
* * *
Городишком Гринвил оказался маленьким, скучным и необустроенным, его спешно возводили на месте бывшей промзоны и складов.
Но здесь была дешёвая земля. И здания, пригодные для киностудий и телеканалов. А потому сначала появились многочисленные фирмы и фирмочки, обслуживающие эту индустрию, и почти одновременно с ними – магазины, кафе и ресторанчики для всех, кто работал в Гринвиле. А вскоре застройщики сообразили, что дважды в день мотаться из столицы в город-спутник неудобно. Следовательно, одним необходимо жильё на период рабочей недели, другим – на время развлекательных шоу уикенда. И застройщики спешно начали реконструировать бывшие общежития вахтовиков, домишки постоянных рабочих и строить новые дома с учётом вкусов звёзд экрана, их менеджеров, а также многочисленных специалистов с хорошей зарплатой, занятых в кино– и теледеятельности.
Поэтому Гринвил быстро менялся. До полноценного комфорта ему ещё далеко, но хорошие районы в нём уже были. А потому все формы недвижимости в Гринвиле стали стремительно дорожать.
Эрик, лёжа на ковре, внимательно изучал сводки Ландшафтной Палаты. Сандра сидела на диване, рисовала в графическом планшете новую страницу комикса. Ноги она положила на спину Эрика, и тот довольно улыбался – их приятная тяжесть давала ощущение принадлежности и нужности.
– Звёздочка, а если нам взять кредит и вложиться в недвижимость? Даже через полгода мы сможем продать нашу долю и получить сумму в два раза большую. И кредит погасим, и с хорошей прибылью останемся.
– Идея отличная, но необходимо все проверять и перепроверять, потому что одновременно с оживлением на рынке недвижимости резко возрастает число мошенников и рейдерства. Пройдёт немало времени пока всё стабилизируется и станет безопасным.
– Хм… – задумался Эрик. – У Госпожи Ингрид есть целое подразделение, которое такими проверками занимается. Вот если бы оно тут работало!
– Продай ей идею открыть филиал.
Эрик озадаченно похлопал глазами, осознавая услышанное, и сказал:
– Если можно торговать идеями, то продавать её должны вы, Госпожа. Ведь это вы придумали открыть здесь филиал. Соединить вас с Ингрид?
– А давай!
* * *
Дорнан с ужасом смотрел в дуло пистолета.
Пистолетовладелец, полнеющий, одутловатый брюнет лет тридцати пяти, хищно улыбнулся и ткнул его пистолетом в лоб.
– Ты действительно вообразил себя первым уголовником, который пытается бежать с острова через демаркационный лагерь?
Дорнан дрожал и поскуливал от страха, но всё же сообразил, что полицейский так арестовывать не будет. А бандит или, скорее, бандитствующий коп искал обычного уголовника отнюдь не для того, чтобы пристрелить.
«Вот и пришло время для мини-камер», – Дорнан заскулил громче и обнял себя руками, провёл пальцами по груди как будто от страха, а сам включил камеры.
– Что вы хотите? – спросил он.
– Выбирай, – процедил пистолетовладелец, – или я пристрелю тебя сейчас, или ты отомстишь и мудаку, который забрал твою бабу, и сучке, которая посмела залезть под другого.
– Что я должен делать? – Дорнан добавил в голос дрожи, судорожно соображая, какая связь между этим человеком и Сандрой Стоун или Эриком Берманом. Ответ был очевидным: карьерные интриги вокруг нового телепроекта, который мог принести участникам немалые деньги.
Ради них и бандита нанять можно.
Означенный бандит сказал:
– Из Шактириана ты уезжал, не попавшись камерам наблюдения. Молодец. Но ты ехал не автобусами, а попутками, и потому тебя заметили и запомнили. В Цивиллер-1 и в Гринвил поедешь автобусами и электричками. Приедешь на автовокзал «Аврора». – Бандит дал ему листок со штрих-кодом от камеры хранения. – Возьмёшь три пакета. Первый положишь в кабинет Бермана. Второй – в кабинет художников, в рабочую зону Стоун. Третий – к ним в квартиру. И в перчатках работай, урод! Всё время в перчатках! Оставишь пальцы – убью.
– Как я войду в здание телеканала? – Дорнан позволил себе немного ехидства. – Это не придорожное кафе. Охрана там серьёзная, электрики и сантехники свои.
– Зато пожарная инспекция приходящая. Купишь в театральном магазине форму, парик, бороду с усами, тонированные очки, и ни одна собака тебя не узнает. Скажешь, что пришёл для точечной проверки. Пройдёшься по десятку кабинетов на разных этажах. Среди них будут те, где работают Стоун и Берман. Всё понятно?
– Да, – сказал Дорнан. – Всё. А что мне за это будет?
– Я тебя не убью.
– Нет. Этого мало. Между пятьюдесятью годами тюрьмы и пулей в голове разница невелика. Твой хозяин сделает мне статус беженца.
Пистолетовладелец немного подумал.
– Хорошо. Если докажешь свою полезность, будешь беженцем.
– Я всё сделаю, – заверил Дорнан.
Пистолетоваделец усмехнулся, ткнул его стволом в лоб и ушёл.
А Дорнан бросился в хостел лагеря, схватился за ноутбук. Через несколько минут он вывел в фото один из кадров записи камер, а ещё через минуту знал имя визитёра – Виктор Перкенс. До недавнего времени инспектор полиции Моста-12а, соединяющего Цивиллер-1 с Цивиллером-2 и прилегающей к мосту территории Цивиллера-1. Теперь начальник охраны в крупной мастерской по производству грунта для домашнего и офисного озеленения.
Специалистом по сбору сетевой информации Дорнан не был, но, почти каждый день пересекаясь с журналистами, поневоле усвоил несколько приёмов.
И теперь шерстил всё связи Перкенса, изучал его биографию.
«Если меня арестуют, я докажу, что он заставил меня и машину Бермана взорвать».
* * *
Марк с интересом смотрел на Эрика.
– Ты изменился. Тот Эрик, которого я знал, был парнем неглупым, но безынициативным. Он никогда не стал бы спорить с дирекцией, предлагая улучшенную систему защиты. И тем более тот Эрик не затеял бы свой бизнес. Не говоря уже о том, чтобы убедить одного из лучших продюсеров Девианса взяться за раскрутку его сайта.
Эрик засмеялся.
– Марк, я живу с таким вдохновением… Дело не в том, что я хочу быть достойным моей Госпожи. Хотя и это тоже… Но важнее другое: Сандра вытащила из меня столько сил, идей, желаний! Я никогда не думал, что у меня столько всего есть. И я хочу всё это воплотить, потому что иначе просто не могу. А ещё это важно для Сандры. Она ведь не только Госпожа, она друг. Это как сражаться спина к спине, как идти вместе по одной дороге в одном направлении. Я не знаю, как объяснить.
– Я понял, – кивнул Марк, погладил бирку Хозяина.
Эрик улыбнулся, встал из-за стола в переговорной, потянулся.
– Ладно, я к своей работе. Документы твоему Хозяину пришлю вечером.
– Давай, – кивнул Марк.
* * *
Сандра вошла в БДСМ-отдел хорошего секс-шопа. К ней тут же подошла солнечно и приветливо улыбающаяся менеджер.
– Чем-нибудь могу вам помочь?
– Да. Мне нужен ударный девайс, который оставляет долговременные следы, но не причиняет сильной боли. Ведь синяки могут появляться и от средненького удара. А ещё синяки должны ложиться красиво. Если мой парень хочет похвастаться в спортзале или в сауне следами наших игр, то это должно хорошо выглядеть.
– Понимаю, – кивнула менеджер. – Вы уже выбрали какой-то определённый тип девайсов или хотите посмотреть весь ассортимент?
– Я почитала статьи в интернете, посмотрела магазины, но купить хочу в реале, ведь надо сначала проверить, как это всё лежит в руке и соответствует ли тому, что говорят в рекламе.
– О, конечно, – поддержала менеджер, – такие вещи надо выбирать тщательно. Я рекомендую вам новинку – жёсткий флоггер. Он сделан специально для любителей следов, которым не нужна сильная боль. Флоггер порет весьма умеренно, а следы будут ложиться очень красивой ёлочкой. Я покажу вам фото результатов порки.
Сандра кивнула. Менеджер будет нахваливать всё, что угодно, у них работа такая, но рекламная болтовня Сандру не впечатляла. Она смотрела только на сам товар.
* * *
Чего не ждал Перкенс, так это сожалений о том, что он уволился из полиции.
Если раньше он мог вдуть любой нелегальной проститутке в любое угодное ему время любым способом, каким хотел, то теперь шлюхи презрительно фыркали и посылали Перкенса словами непечатными. Идти к лицензированным проституткам было дорого, но и тут ждало разочарование. Перкенса не принимали. А бордель-мастера разводили руками – они предоставляли проституткам помещение, охрану, сопутствующий сервис, но не имели права указывать, какого клиента обслуживать, а какому отказать.
– Это свободный бизнес в свободной стране, мистер, – говорили бордель-мастера Перкенсу. – Продавец имеет полное право отказаться от сделки с любым покупателем без объяснения причин, и не важно, что продаётся: гамбургеры или секс-услуги. Проститутки такие же женщины, как и все. Попробуйте полюбезничать с ними, комплименты говорить, анекдоты рассказывать. Девочки любят весёлых.
Предложение любезничать с сосками Перкенс счёл оскорблением. К сожалению, если вмазать за такое в рыло тем ублюдкам, которые помогают потаскухам в презренном занятии, то суд признает виновным именно Перкенса.
Бесплатные шлюхи-любительницы из баров и ночных клубов, готовые лечь под кого угодно, Перкенса к себе не подпускали.
– Женись, – поучал дядя. – Среди филлипинок и русских полно красивых молодых девок, которые понимают место бабы в доме мужчины. Феминизма у них ни капли нет, а если что и найдётся, быстро вышибешь. В полицию они не побегут, потому что побоятся депортации.
– Дорого ездить за ней в такую даль. Сюда ещё везти, с визами возиться.
– Дурак! – сердился дядя. – Шлюхи обходятся намного дороже. А здесь ты жену не найдёшь никогда, девиансские бабы для семьи не годятся, даже те извращенки с Яньжэня, которые называют себя рабынями. Слишком много в их головах мусора о том, что у бабы есть какие-то права. Поэтому жену надо брать такую, которая будет тебя слушать сначала из-за страха перед депортацией, а после ты сам её быстро выучишь место знать и молчать.
