Текст книги "Страницы тёмных снов (СИ)"
Автор книги: Влада Воронова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Эрик вымученно улыбнулся и с надеждой посмотрел на Сандру.
– Судя по тому, как о вас отозвалась на своей странице в соцсети Виолетта, вы понимаете образ жизни Основнухи.
– Я тщательно его изучила, – не стала отрицать Сандра. – И культуру БДСМ как таковую тоже. Столь её крайний вариант, какой принят на Основнухе Девианса, лично мне не нравится, но он полностью вписывается в общую концепцию добровольности, разумности и безопасности, на которой основаны как законная реализация альтернативных сексуальных потребностей, так и любое конструктивное взаимодействие между людьми в любой сфере деятельности.
– Хм, – качнул головой Эрик. – Никогда об этом не задумывался, но всё так и есть. Добровольность, разумность и безопасность необходимы везде, от приятельских посиделок за пивом до подписания контракта с банком.
– Вернёмся к Виолетте, – сказала Сандра. – Как именно вы к ней попали?
– Один из старших рабов моей бывшей Хозяйки сказал, что я подарен юной белокурой красотке, при виде которой все практиканты изошли слюной, и у которой нет других рабов. Я даже обрадовался, потому что у тогдашней Госпожи я был всего лишь дополнительным развлечением. А у новой становился основным.
Сандра кивнула. Пока всё то, что рассказывал Берман, укладывалось в психологию и обычаи обитателей основных островов Девианса. Он помолчал и улыбнулся с горечью:
– Но вместо Хозяйки получил безмозглую цивилку. – Эрик с мольбой посмотрел на Сандру: – Поймите меня правильно, я хорошо отношусь к цивилам и глубоко почитаю женщин, но Виолетта… То, что она сделала, позорит и тех, и других.
– Бывшая Хозяйка не пыталась вам помочь? – нахмурилась Сандра.
– Миз Стоун, если бы не давление Виолетты, Хозяйка ни за что не отдала бы своего раба кому попало. То, чем Виолетта заставила её подарить меня, не позволит ей и помочь мне. Но Хозяйка открыла счёт на моё имя, который не упомянут в дарственной, и положила на него крупную сумму. Пусть это и не та страховка, которая действительно может мне помочь, но это тот максимум, который Хозяйка могла для меня сделать.
– Так подарок оформлен официально? – оживилась Сандра. – Виолетта Корелли поставила свою подпись на документы Регистрационной Палаты?
– Миз Стоун, у каждого мужчины в Шактириане есть регистрационный номер и приписка к Госпоже или организации. Это и рабов защищает от неадекватных Госпожей, и остров от нелегалов, и самих Госпожей от чрезмерного внимания соискателей. Нельзя передать раба другой Госпоже или организации без командировочного предписания, договора аренды, продажи или дарения. А все эти документы проходят через Палату. Только так можно гарантировать безопасность, разумность и добровольность рабства. В Яньжэне и Дуплексиане всё точно так же.
– Я знаю, – кивнула Сандра.
Парень не лгал. Из-за глупой выходки Виолетты Корелли он действительно попал в беду, самостоятельно справиться с которой не может. Эрику Берману надо помочь. Сандра задумалась о том, как это сделать. Спустя минуту сказала:
– Мне нужна копия договора дарения или справка о том, что он оформлен, или что-то в этом роде, чтобы показать начальству на планёрке.
Эрик положил перед Сандрой документ.
– Я всё сделал. А теперь скажите, как я могу отблагодарить вас за своё спасение.
– Спасённым вы будете, когда окажетесь в качестве лота на телеаукционе. Или когда Виолетта вернёт вас вашей Хозяйке. Но вероятность и того, и другого очень мала. Пусть Виолетта и не желает понимать специфику Основнухи Девианса, однако она далеко не дура. Это человек весьма изворотливый, настырный и непредсказуемый. Я предъявлю справку публично, под протокол планёрки, чтобы никто не мог сделать вид, что её не было, но это ни в малейшей степени не гарантирует, что Виолетта позволит вам остаться рабом Шактириана. Да и вопрос с вашей бывшей Хозяйкой остаётся открытым. То, чем шантажировала её Виолетта, менее опасным не стало.
– Я понимаю это, миз Стоун. И знаю, что уголовная ответственность за шантаж меньше, чем за недоплату налогов или чем там Виолетта прижала мою бывшую Хозяйку. Поэтому я решил внимательнее присмотреться к самой Виолетте.
Сандра отрицательно качнула головой.
– Она сверхморалистична. Такие люди не делают того, чем можно их шантажировать.
– Но они дорожат мнением тех, кто сделал их таковыми. Виолетта как инквизитор – видит только один постулат и судит, не разобравшись. А значит её воспитывал такой же инквизитороподобный человек. Это отец Виолетты. И если он узнает, что она добывает деньги для благотворительной организации шантажом, рискуя тем, что организацию закроют как преступную, а все её сотрудники безо всякой вины навечно окажутся под подозрением у полиции, Виолетте обеспечена ссора с отцом на много лет. Она на это не пойдёт никогда.
– Мистер Берман, с таким оружием вам не нужна моя помощь. Вы сами заставите Виолетту вернуть вас Хозяйке.
Эрик отрицательно качнул головой.
– Увы, миз Стоун. Вы смотрите на меня как на свободного, дееспособного и самостоятельного человека, пусть и с чудинкой. А для Виолетты и её отца я жертва насилия и стокгольмского синдрома, мои суждения неадекватны, следовательно, никакого значения не имеют. По их мнению, я не способен на самостоятельные поступки, и меня надо срочно отправить в реабилитационный центр под опеку психологов. Разумеется, ни в каком реабилитационном центре меня держать дольше часа не станут, но сам факт пребывания в нём безнадёжно испортит мою репутацию у Госпожей. Как и прямой отказ подчиниться требованиям Виолетты. Обратиться в арбитраж, не создав проблем моей бывшей Хозяйке, я не могу.
– Откупиться от Виолетты деньгами вашей бывшей не пробовали? Она ведь для этого вам их и дала.
Эрик ответил устало:
– Виолетта ничего не хочет слышать. Ни от меня, ни от кого бы то ни было из девиансцев. Это Торквемада с сиськами. Виолетту интересует только её собственный вариант справедливости, и плевать на всё остальное. Поэтому я и обратился к вам. Если вы расскажете на работе о том, что она подвергает организацию огромной опасности и провоцирует её конфликт с Девиансом, Виолетту тут же уволят без рекомендаций и с позорной записью в резюме. Ведь едва информация о её выходке просочится к публике, организацию объявят нежелательной не только в Шактириане. Вся Основнуха будет в ярости. Возможность свободно вести наш образ жизни для всех нас превыше всего, и потому те, кто посягает на эту свободу, становятся вечными врагами. Да и Цивильня тоже не обрадуется. Им по многим причинам выгодно быть частью того Девианса, который есть сейчас. Но если Виолетте обо всём этом скажу я, она меня не услышит. А вас – очень даже хорошо.
– Логично, – кивнула Сандра. – Но говорить с Виолеттой я буду только в вашем присутствии и только при вашей поддержке. И вы должны быть готовы самостоятельно выступить на собрании руководства миссии, если Виолетта заартачится. Разговор с директором я вам устрою, а дальше вы сами.
– Это хорошие условия, – согласился Эрик. – Я готов их выполнить.
– Тогда я вызываю сюда Виолетту прямо сейчас.
Сандра достала из сумочки планшетофон и выбрала в списке контактов номер Виолетты.
* * *
Виолетта с яростью молотила боксёрскую грушу в спортзале.
Но обычно безотказный способ сбросить злость и напряжение сегодня не помогал.
«Сандра Стоун, подлая дрянь! Как она может поддерживать античеловечный режим Девианса? Я не ханжа, и прекрасно понимаю, что те, кто любят секс с наручниками и плётками, так же нормальны, как и те, кто предпочитают романтику. Но вся нормальность заканчивается там же, где и свобода выбора. В Девиансе людей вынуждают становиться рабами. Детей делят по воспитательным домам, где превращают в рабов и хозяев. В такой рабский дом перевели Эрика».
Сам Эрик говорил, что благодаря переводам в специализированные дома дети-девианты избавлены от насмешек цивильных сверстников и легче принимают свою природу, быстрее учатся с ней жить. А в школу ходят все вместе, потому никакой сегрегации нет. И родители навещают детей, поэтому никто не чувствует себя заброшенным или отвергнутым.
– Тысячелетиями дворяне и богатое купечество отдавали детей на воспитание нянькам и учителям, – сказал тогда Эрик. – И ни детям, ни человечеству это нисколько не повредило. Я, например, о своих нянюшках могу сказать только самые лучшие слова.
«Может он сказать! – саданула по груше Виолетта. – Как вообще можно слушать человека, чья психика целенаправленно уродовалась с рождения?»
А Робсон, тварь продажная, поддержал Стоун и ван-Рейгер. Да-да, эта рыжая холеная гадина примчалась в кабинет директора сразу же после его звонка и едва не полезла в драку с Виолеттой, орала, что не позволит капризным континентальным истеричкам издеваться над гражданами Шактириана.
– Если ты, курица безмозглая, берёшь раба, то не имеешь права пренебрегать им! На десять минут берёшь, на всю жизнь, но ты обязана удовлетворить его потребности ровно в той степени, в какой он удовлетворяет твои! А нет у тебя потребностей в рабе, так и не лезь в чужой огород, динамь своих цивилов!
Забирать себе Эрика обратно Госпожа Ингрид не стала. У неё, видите ли, новый практикант, и на бывшего раба нет времени. Поэтому формальной Хозяйкой стала Сандра Стоун.
– Ничего, – ван-Рейгер потрепала по затылку Эрика так, как приласкала бы пса. Сам он сидел на полу возле её кресла. – Раз такое дело, я привлеку к аукциону побольше солидных Госпожей.
Эрик поцеловал ей щиколотку с таким благоговением, будто припадал к святыне в церкви.
А ноги рыжей стервы лежали на спине скрючившегося на четвереньках парня лет семнадцати. Ещё один мужчина, тридцатилетний, стоял рядом с креслом на коленях и держал в руках поднос со стаканом воды.
В Шактириане такие сцены были повсеместно. И это ещё мелочи. В некоторых кварталах устраивали публичные порки, а то и чего похуже.
Поверить в то, что на такое кто-то согласится по доброй воле, без тотальной промывки мозгов, Виолетта не желала категорически. Потому-то и вмешалась, когда ван-Рейгер прилюдно дала пощёчину Эрику только за то, что тот купил в автомате банку нового напитка-энергетика, а затем велела идти мыть офисные унитазы. Смириться с тем, какой испуганный и виноватый вид был у парня, Виолетта не смогла. А когда узнала, что у него ещё и клетка на члене была – наличие пояса верности и срок, который проносил его раб, были указаны в договоре, то захотела врезать ван-Рейгер по морде. Жаль, сама ван-Рейгер к этому моменту уже ушла из Регистрационной Палаты, а то Виолетта не сдержалась бы. От пояса она избавила бедного парня сразу же, как только он подошёл к ней. Виолетта отдала Эрику ключ, велела снять в ближайшем туалете оскорбительную мерзость и выкинуть её. Изумление, растерянность и даже испуг парня потрясли Виолетту до глубины души.
Но из-за Сандры Стоун спасти его не удалось, и бедный страдалец опять вернётся в шактирианский ад.
А Робсон старательно делал вид, будто ничего особенного не происходит.
– Раб ведь получает долю от вырученной за него суммы? – спросил он.
– Половина переходит на его пенсионный счёт, – мило улыбнулась ван-Рейгер. – Если рабу позволено работать, то на пенсионный счёт кладётся половина его зарплаты. Вторую половину получает Госпожа. Но и цивилы отдают половину всех заработков жене или сожительнице на совместное хозяйство. Если же раб занят только домом Госпожи, то она ежемесячно переводит на его счёт половину той заплаты, которую он получал до того, как стать домработником. Разумеется, еда, одежда и оплата медстраховки в этом случае с Хозяйки. Как видите, от цивильности это отличается только декором, ради которого мы и живём в Шактириане.
– Да, я знаю, – кивнул Робсон.
А Виолетта кипела от гнева, слушая столь наглое искажение истины.
«Да какое значение имеет забота о пенсионном счёте и страховке, когда эти сучки убивают личность их владельцев?!»
Робсон повернулся к Виолетте.
– Миз Корелли, сейчас же поезжайте с миз Стоун в Регистрационную Палату. А оттуда отправляйтесь в Рим. Я говорил и с гендиректором, и директором итальянского отделения, они оба согласились, что только такому квалифицированному специалисту как вы можно доверить заведование архивом организации в Ареццо. Тем более что вы родом из этого города и наверняка соскучились по родным местам. К новым обязанностям вы приступаете послезавтра, билет на утренний рейс для вас уже заказан и оплачен.
Мальчишка под ногами ван-Рейгер захихикал, за что немедленно получил от неё пинка. Но, судя по чистой символичности удара, санкции, применённые к Виолетте, шактирианку порадовали.
…Виолетта влепила груше ещё один апперкот.
– Дерьмо!
«Они все спятили, если думают, что я безропотно стерплю такое унижение. Я собирала для организации пожертвований больше, чем кто бы то ни было, и вот благодарность! Руководство идёт на поводу у Стоун, которая якшается с преступниками против человечности, а меня отшвыривают от работы как мусор. Ну ничего. Есть и на них управа. Для начала разобраться со Стоун. Если она поддерживает преступников, то должна среди них остаться навечно».
Виолетта ударила по груше ещё раз и пошла в душевую.
«Мне нужны ультра-религиозные партии и организации. Любой конфессии. И начать надо с Бриджпорта, потому что Стоун приехала оттуда и туда же вернётся после командировки. Не самый лучший штат для того, что мне нужно, Библейский Пояс намного перспективнее, но и до него очередь дойдёт».
…По дороге в квартиру и в процессе сбора вещей Виолетта свой план успела обдумать досконально. А из аэропорта, незадолго до отлёта, отправила директору филиала в Риме заявление об увольнении. Расчёт ей обещали выдать сразу по прибытии.
* * *
Подготовка телемарафона забирала всё время и все силы, миссии катастрофически не хватало сотрудников. Эрика Бермана взяли на временную работу и на телеканал, и в миссию, потому что заниматься техподдержкой онлайн-трансляции больше было некому.
Сандра ругалась с бухгалтерией, которая не успевала наладить приём денег со всех платёжных систем Девианса, улаживала ссоры спонсоров, каждый из которых хотел урвать для своей рекламы местечко получше, улещала звёзд, которые ревниво следили за почестями, оказываемыми конкурентам, отчитывалась перед чиновницей Регистрационной Палаты, которая требовала проверки и перепроверки допущенных к аукциону Госпожей… Да ещё влажная тропическая жара, к которой никак не могла привыкнуть Сандра, добавляла проблем. Кондиционер кондиционером, а беготни между зданиями и машинами было немало.
Коротенького десятиминутного перерыва хватало только на то, чтобы выпить в комнате отдыха местного травяного чая, действительно весьма полезного в здешнем климате.
Эрик сел на специальный коврик у кресла Сандры, стал обмахивать её ноги веером.
– Очень тяжело без сессий? – спросила она.
– Такое огромное количество работы и усталость помогают держаться. Если совсем припрёт, схожу к платнице.
– К кому? – не поняла Сандра.
– К кинкиреше, а чаще к цивилке, которая за гонорар более-менее убедительно сыграет Госпожу и отсессионит.
– Здесь есть проститутки? – поразилась Сандра.
– А почему их не должно быть, миз? Из-за количественного соотношения Госпожей и рабов не меньше трети мужчин не востребованы никем. А спермотоксикоз у парней с Нижней ориентацией не слабее, чем у цивилов. Так что платницы на отсутствие клиентов и дешевизну гонорара не жалуются.
– Тогда зачем искать Хозяйку? С платницей всё намного проще.
Эрик отрицательно покачал головой.
– Платница – это гамбургер. Его можно съесть, когда очень сильно голоден, а нормальной еды нет. Но постоянно питаться гамбургерами означает безнадёжно испортить здоровье. Часто общаться с платницами – испортить себе жизнь. Настоящую Госпожу, которая не играет в Доминантку, а является ею на самом деле, не заменит никто. Даже если она берёт тебя в рабы всего лишь на час, это стоит того, чтобы смириться с дежурствами в СОУ, очередь на которые на неделю вперёд.
– Странно, что при таких условиях процветает игра в работорговлю, да ещё так сильно натурализированая.
Эрик сделал неопределённый жест.
– Нижним в большинстве своём приятно чувствовать себя товаром, вещью, которая всецело в чужой власти. Эта сладкая, пряная смесь страха, беспомощности, унижения и надежды на удачу, когда тебя покупают, а ты бессилен как-либо повлиять на процесс… И очень яркое удовольствие от утолённого самолюбия, когда тебя выбирают, признают значимость и ценность твоих качеств и умений. – Он улыбнулся: – А Верхним нравится власть, возможность брать живого и весьма небесполезного человека как товар, как свою игрушку, чувствовать себя божеством, вершащим его судьбу. В итоге оба набора эмоций смешиваются в единый упоительный коктейль, который опьяняет сильнее вина, даёт наслаждение, близкое к оргазму.
Эрик смущённо глянул на Сандру:
– Вам неприятно это слышать. Простите.
– Да нет, просто это всё не моё. Но на чисто интеллектуальном уровне я поняла смысл и ценность таких ритуалов для жителей Основнухи.
Сандра закрыла глаза, откинулась на спинку кресла.
– Вы должны весьма недёшево стоить.
– Миз Сандра, пожалуйста, не хвалите меня. Моя природа требует благодарить Хозяйку за такую милость, а поскольку вам моё поклонение не нужно, это создаст проблемы.
– Хорошо, не буду, – успокаивающе сказала Сандра. – Утешайте себя мыслью, что скоро аукцион, и вы обретёте настоящую Хозяйку.
– Принести вам ещё чаю?
– Нет, спасибо, уже пора на работу.
– Миз, пока всё тихо. Я подам ваш ноутбук, и пока вы разбираете свежую почту, смогу сделать вам массаж ног.
Сандра глянула на него.
– Так тяжело без прислуживания? – спросила она сочувственно.
– Тяжело без принадлежности Госпоже. Особенно после всей этой истории. Те мелочи, которые вы позволяете делать для вас, помогают не превратиться в невротика. Даже такое маленькое рабство лучше его полного отсутствия.
– Хорошо, давайте ноутбук и массаж.
– Спасибо, миз, – поклонился Эрик.
У Сандры запиликал планшетофон, возвещая о незнакомом абоненте. Когда она ответила на звонок, из динамика донеслось:
– Грязная шлюха дьявола, ты сгоришь в Аду! – злобно прошипел мужской голос. – Ты поплатишься за свои…
Сандра оборвала связь и с удивлением посмотрела на телефон. «Ошибка в соединении. Но какой-то барышне «повезло» связаться с психопатом».
Эрик принёс ноутбук, влажные салфетки и тюбик крема для усталых ног. Аккуратно снял с Сандры босоножки, бережно и ловко протёр салфетками ступни и лодыжки, начал массаж.
Сандра забыла о письмах.
Она не делала макияж и не покупала нарядов, предпочитая джинсы, неяркие пуловеры и кроссовки, летом – шорты, футболки и шлёпки без каблука. Но за здоровьем и благополучием своего тела следить любила. Тренажёры, бассейн, сауну, процедуры по уходу за кожей и волосами, маникюр и педикюр, массажи посещала всегда, как появлялась возможность. И не абы какие, а только очень качественные.
Но то, что делал Эрик, не шло ни в какое сравнение с лучшими спорт-центрами и салонами Бриджпорта и даже Нью-Йорка. У него были воистину волшебные руки. Сандра от такого удовольствия даже застонала едва слышно.
Когда Эрик завершил массаж и надел ей босоножки, Сандра сказала:
– Спасибо. Это было настоящее чудо.
– Вам спасибо, – Эрик улыбнулся счастливо. – Видеть такое искреннее удовольствие Госпожи – лучшее, что может быть с рабом.
Он собрал салфетки и крем, встал.
– Можно я пойду работать? Мне пора.
– Да, конечно.
Эрик поклонился и ушёл. А Сандра занялась почтой. Её оказалось вдвое больше, чем обычно, и половина посланий состояла из религиозных проклятий, поношений ультра-правозащитников и поборников патриархата. Причём предметом обвинений была не только Сандра, но и вся благотворительная организация, где она работала.
Сандра позвонила секретарше Робсона, спросила, не получала ли миссия странных звонков и писем.
– Да штук двадцать того и другого, – ответила секретарша. – Люди как с ума сошли.
Сандра попрощалась, пожала плечами и поехала в Регистрационную Палату. Но нормальной работы не получилось, телефон разрывался от звонков и СМС. Выключить его было нельзя, Сандра ждала несколько важных разговоров, но абоненты не могли пробиться через этот шквал.
Пришлось заявить в полицию о хулиганстве и позвонить в телефонную компанию, чтобы сделали фильтрацию входящих вызовов, допускали только те, которые входят в составленный Сандрой список.
В офисах миссии, и цивиллерском, и тех, что на Основнухе, ситуация оказалась не лучше. А возле головного офиса в Нью-Йорке и филиала в Бриджпорте вообще устроили небольшую демонстрацию, причём везде не столько обвиняли организацию, сколько Сандру Стоун.
– Я не знаю, что происходит и почему, – сказала она по скайпу гендиректору. – Всё шло как обычно, и вдруг начался этот нелепый цирк.
– Вы по-прежнему намерены продать Эрика Бермана на аукционе?
– Он хочет быть купленным на этом аукционе. Я всего лишь помогаю ему исполнить желаемое.
– А как-то по-другому он свою интимную жизнь устроить не может?
– Сэр, если бы мог, давно устроил бы.
– Ладно, работайте, – гендиректор отключил связь.
Сандра потёрла лицо ладонями.
– Бред какой-то.
К ней подошёл Эрик.
– Миз Сандра, если вы позволите, я предложу службе безопасности организации найти источник этого действа. Его ведь явно затеяли в сети.
– У организации нет службы безопасности. Это ведь гуманитарная миссия, а не коммерческая фирма.
– И сисадминов в головном офисе нет так же, как и здесь? Там тоже в случае неполадок вызывают первую попавшуюся в телефонном справочнике сервисную службу?
– Мистер Эрик, у гуманитарных организаций нет возможности нанимать много персонала. Вы же видите как мы работаем.
– Что ж, придётся довольствоваться тем, что есть. Вы сможете связаться с гендиректором и спросить, хочет ли он найти источник своих проблем, и если да, то согласен ли заплатить двум толковым парням, одному в Германии, другому в Калифорнии за то, что они мне проассистируют? Сам я поработаю бесплатно. Ваша организация помогла мне, теперь моя очередь помочь организации.
– Я соединю вас с Робсоном, предложите это ему. Если что, он сможет продавить вашу идею у генерального.
Эрик поклонился.
– Вам лучше знать, что надо делать.
Сандра взяла планшетофон.
* * *
Эрик шёл за Сандрой по магазину фермерских продуктов и катил тележку для покупок. Сандра придирчиво выбирала мясо, овощи, специи, зелень.
– Вы любите хорошую кухню, – улыбнулся он.
– Да. И желательно разную. Китайский салат, французский суп, турецкое жаркое… Или ещё что-то в этом роде. Знаю, что кухни разных стилей на один стол подавать не принято, но мне плевать. Главное, чтобы было вкусно и разнообразно.
Эрик кивнул.
– Таким, как вы правила не нужны, потому что вы их сами создаёте.
Они пошли к кассам. Возле них стояла витрина с шоколадками, жвачками, напитками и прочей мелочью для спонтанных покупок. Эрик взял пёстро раскрашенную банку с напитком.
Сандра глянула на него с лёгкой укоризной:
– И хочется же вам травить ваш красивый организм разной дрянью.
Эрик смутился, поставил банку на место.
– Госпожа Ингрид тоже запрещала мне такие продукты.
– Я вам запрещать ничего не стану, но Ингрид полностью поддерживаю.
Эрик подкатил тележку к кассе, попросил разделить счёт на двоих.
На улице, выгружая покупки в багажник машины, спросил:
– Неужели вы никогда не пробовали доминирование?
– Пробовала. Но не сложилось. Не моё это.
Эрик посмотрел на неё с изумлением и недоверием.
– Если не секрет, почему? Вас кто-то обидел в континентальном БДСМ?
– Эрик, я похожа на человека, который позволит себя обидеть?
– Простите, Госпожа, – тут же склонил он голову. – Я сказал глупость.
– Ладно вам… Всё, забыли.
Сандра села в машину, включила зажигание.
– Мне до отвращения не нравится вся эта нарочитость и показуха, которой все сопровождают процесс. Как будто нельзя просто заняться альтернативным сексом, пусть даже это только порка без полового акта, и не заморачиваться на декор. Такое впечатление, что ты нужна только как приложение к антуражу. И ощущение, что людям на самом деле не БДСМ-а хочется, а доказать всем и в первую очередь себе самим, какие они особенные и как сильно отличаются от всего остального человечества.
– Я понимаю, о чём вы, – кивнул Эрик. – И среди кинкеров много тех, кто наслаждается именно антуражем. Но если немного поискать, Госпожа легко найдёт Нижнего по своему вкусу.
– А у меня есть на это время? – фыркнула Сандра. – Вы сами видите как я работаю. Когда наступает выходной, то я так хочу отдохнуть от людей и побыть одна, что даже супер-пупер-мужик вызовет только раздражение. – Она улыбнулась: – В Девиансе мне лучше всего подойдёт Пуритос. Я асексуальна.
– Неправда! – горячо ответил Эрик. – В асексуалах не сверкает столько огня, сколько в вас. Этим даже редко какая Госпожа похвастаться может. На вас с восхищением и вожделением смотрят половина меченых рабов, а бесхозные так вообще в слюне захлёбываются.
– Не говорите ерунды, – отрезала Сандра.
Остаток дороги они молчали. А когда Сандра въехала в гараж, Эрик сказал осторожно:
– Сегодня моя очередь готовить. Что вы хотите на ужин?
– То, что я хочу, вы наверняка готовить не умеете. Поэтому поменяемся дежурствами. Сегодня готовлю я.
– Миз Сандра, я люблю учиться. Если вы будете мной руководить, я всё сделаю.
Девушка посмотрела на Эрика с удивлением:
– Вы это серьёзно?
– Да. Мне нравится узнавать новое, расширять горизонты и возможности.
Сандра улыбнулась:
– Обучаемость – очень ценное качество вне зависимости от сексуальной ориентации. Раб вы, Господин или цивил, а способность и желание познавать новое, принимать и понимать его, нужна всем.
Эрик улыбнулся в ответ:
– Вы ведь тоже очень любите учиться? Это заметно.
– Люблю, – не стала отрицать Сандра. – А сейчас давайте сделаем ужин. И накроем стол со свечами.
– Всё, что пожелает прекрасная Госпожа, – весело сказал Эрик.
* * *
Отец позвонил Сандре в разгар работы на телестудии.
– Ты что там вытворяешь?! Возле дома толпа митингующих! Угрозы, оскорбления. И ладно бы только возле дома! На работе тоже пикеты. Мать уволили, она слегла с сердечным приступом.
– Подожди, какие митинги и пикеты? При чём тут ваш дом и мамина работа?
– Это протест против того, чем ты занимаешься в Девиансе, – ответил отец. – И частично против организации, в которой ты работаешь. Но в основном против нас с матерью, родивших и воспитавших монстра.
– Пап, ты в полицию обращался?
– Да. Но они ничего не могут сделать, потому что угрожают и оскорбляют не пикетчики. Это делается в телефонных звонках. А комитет ассоциации домовладельцев требует, чтобы мы уехали, или он подаст на нас в суд, потому что соседи жалуются на пикетчиков.
– Папа, я не делала ничего плохого. И я не знаю, почему именно меня превратили в разменную карту каких-то неведомых мне политических игр. Но, чёрт возьми, полиция, городские власти и даже этот грёбаный комитет живут на ваши деньги, а потому обязаны защищать тебя и маму!
– Они и защищают. Пытаются поймать телефонных террористов, арестовывают тех, кто бросает в наши окна камни и бутылки, приносит оскорбительные плакаты. Но большинство пикетчиков не нарушают закона. Они просто стоят у дома, скандируют «Ваша дочь сгорит в Аду» и «Ваша дочь преступница». Это укладывается в право граждан на свободу слова и собраний, но мешает соседям. И мешает работе фирмы. Мать уже уволили, меня скоро уволят.
– Ну и пошла к чёрту работа, где не ценят такого специалиста! – вскипела Сандра. – И к чёрту дом, если комитет не может убрать со своей территории всякую шваль! Подписывайте договор с риэлтерской фирмой, пусть ищут вам покупателя или арендатора, а сами поезжайте месяца на три в Индию, мама всегда мечтала посмотреть эту страну. С буллингом и моббингом по-настоящему эффективно можно бороться только двумя способами – или уйти из стада идиотов к нормальным людям, или не обращать на идиотов внимания и делать своё дело. На территории вашей ассоциации домовладельцев в преследование втягивают соседей, а они радостно присоединяются вместе с комитетом, который обязан защищать интересы любого члена ассоциации. Ну и зачем вам эти уроды?
– Я знаю. Но скажи мне правду, дочь – ты действительно не сделала ничего бесчестного?
– Нет. Я помогаю людям, которые отличаются от толпы, жить так, как они хотят. Эти люди прекрасно понимают, что делают, и никого к себе насильно не тянут. Папа, ты же всегда учил меня не отказываться от того, что я считаю правильными, и самой делать себе нужный мир. Так теперь последуй сам своему совету.
– Сандра, ты действительно в безопасности?
– Да. Тут всё тихо, а то, что в офисы миссии звонят и шлют письма, можно игнорировать.
Она сказала горько:
– Я ни в чём не виновата, папа. Правда не виновата. Я не знаю, почему началась эта травля. Набежало неизвестно откуда стадо психов и устроили вакханалию. Наши программисты ищут источник, но пока результатов мало.
– Ничего, дочь, держись. А за нас не бойся. Мы завтра же уедем в Индию, купим матери самое красивое сари и посадим на увешанного побрякушками слона как настоящую магарани.
– Присылайте побольше фотографий.
– Обязательно. И всё будет хорошо, вот увидишь.
– Спасибо, папа.
Сандра убрала телефон и улыбнулась съёмочной группе.
– Эй, народ, что за посиделки? Работаем, у нас эфир скоро. Мы же лучшие и всех взорвём!
