Текст книги "Страницы тёмных снов (СИ)"
Автор книги: Влада Воронова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– 3 —
Лайза снимала портфолио для одного из участников конкурса. Конечно, это конкурент, но в правилах группы не было сказано, что нельзя работать на стороне. Да и фото на оценки не повлияют никак, даже если заказчик выложит их на сайте конкурсанта.
«А деньги мне очень нужны», – вздохнула Лайза.
Моделью был Кевин Деррик, смазливый расфуфыренный сопляк, который лопался от самомнения. Но его старший брат, Берн Деррик, одёргивал засранца, суровым окриком заставлял слушаться фотографа и работать. Лайза смотрела на Берна с восхищением и благодарностью. Без этого человека она давно послала бы клиента в задницу.
«И осталась бы без денег. Без очень хороших денег».
А ещё на руке Берна не было обручального кольца.
Лайзу разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, она принадлежит Марку, которому плохо с женой и который собирается развестись. С другой – чёртовы курицы, Элина и Карен, могли говорить правду, и Марк действительно только играет с Лайзой. К тому же мысль о том, что в кои-то веки она сама бросит парня, приятно будоражила кровь. «И не просто парня, а Хозяина! – загордилась собой Лайза. – Так и скажу ему: «Ты не заслужил права надеть мне ошейник!».
Ошейник был главным символом подчинения и принадлежности в БДСМ-отношениях, с церемонии надевания его Нижнему многие пары начинали сессию. А постоянный ошейник, который носили всегда, не снимая ни на секунду – обычно это была цепочка или ожерелье – приравнивался к обручальному кольцу. Поэтому Лайза сладко дрожала от предвкушения, представляя, как перекосит самоуверенное рыло Марка, когда она скажет ему о том, что он недостоин надевать ей ошейник.
Мечты омрачало лишь то, что Берн не обращал на Лайзу никакого внимания, был целиком и полностью занят работой.
Но в конце фотосессии сказал:
– Вы единственный настоящий профессионал в Нью-Орлеане и Питтсбурге, миз Торн. Если бы мои служащие обладали хотя бы десятой долей вашего мастерства и работоспособности, я бы горя не знал.
От этих слов сердце Лайзы заколотилось как сумасшедшее. Она собрала в кулак всё своё самообладание и сказала спокойным деловым тоном:
– Боюсь, фотосессию придётся повторить, мистер Деррик. Мне жаль отнимать ваше время, но если модель не помогает фотографу, надо всё снимать заново.
– Послезавтра в это же время, – бросил ей Берн и ушёл делать внушение брату.
Лайза счастливо улыбнулась. Она встретится с этим великолепным мужчиной послезавтра!
И непременно очарует его хотя бы немного.
* * *
Работу Мэри-Лу Джонсон нашла ещё до того, как менеджер дома в Бирмингеме, где она снимала квартиру, переслал её почту в Нью-Орлеан.
Из-за невероятного количества чудиков и психов всех мастей, которые понаприехали в этот и без того чокнутый город, нормальные люди оказались в дефиците. Особенно если они умели делать что-то полезное.
Мэри-Лу достаточно было помочь девушке на рецепшене в отеле, как она стала его менеджером.
Мэри-Лу и сама не понимала, зачем осталась в Нью-Орлеане. Жизнь здесь намного хуже, чем в Бирмингеме – шумная, суетливая, дорогая. И Алекс никогда не заинтересуется Мэри-Лу.
«Почти месяц ждать удобного случая, вытерпеть такую гадость как авиаперелёт, и всё только за тем, чтобы услышать об увольнении, – негодовала Мэри-Лу. – Взбесился так, как будто я его с бабы сдёрнула!»
– Баба… – сказала она вслух. – Ну конечно же баба…
«Это из-за неё, а вовсе не из-за страха перед сплетнями, он устроил в офисе режим секс-неприкосновенности. Чтобы она даже случайно ко мне не приревновала. А после так внезапно сорвался в Нью-Орлеан. Она перебралась сюда и позвала Алекса за собой. Или наоборот, не звала, и он помчался отгонять от неё мужиков».
В это мгновение Мэри-Лу поняла, почему осталась в Нью-Орлеане.
«Я хочу увидеть её. Посмотреть на эту холеную, богатую, красивую, родовитую сучку, наследницу плантаторов. Мне надо убедиться, что у меня никогда не было и быть не могло ни единого шанса. Тогда я успокоюсь, вернусь домой и начну жизнь сначала».
Откладывать решения Мэри-Лу не любила. Свои умения в области частного сыска она здраво оценила как нулевые, поэтому, повздыхав над банковским счётом, обратилась в агентство, которое собирало доказательства неверности мужей и бойфрендов.
– Я просто хочу знать, ради кого меня бросили, – сказала она. – Я не психопатка, поэтому не буду мстить или вмешиваться, или что-то ещё. Но мне надо знать, что он в ней нашёл такого, чего нет у меня. Урок на будущее, доказательство того, что мне изначально ничего не светило и всё в таком роде. Я хочу успокоиться, смириться и начать заново. Поэтому я не хочу ничего знать о нём. Мне надо знать о ней.
Конверт от агентства пришёл уже на следующий день.
Увидев содержимое, Мэри-Лу на несколько секунд окаменела от изумления.
Соперница оказалась не принцессой, а парвенюшкой.
Да и внешность у неё заурядная – иначе говоря, на Золушку не тянет, ведь та была красавицей, принц не просто так бросился искать её после бала, где было битком набито разнаряженными милашками.
«Но в этой-то что такого?!» – недоумевала Мэри-Лу.
И такая полунищая заурядность бросила Алекса. Сама бросила, по собственной инициативе. Алекс пытался мириться, но Карен Денвер пресекла эти попытки сразу и навсегда.
«Почему?» – не могла понять Мэри-Лу.
А не понимать она не любила.
И поехала к складу.
Дождалась, когда Карен Денвер и Элина Холлен пошли в супермаркет, пристроилась к ним и завела разговор. Сделать это оказалось несложно, девчонки были, как и любые провинциалки, очень открыты и доверчивы. Через десять минут Мэри-Лу уже сидела с ними в кафе.
Активное сплетничание о героях популярных сериалов не мешало Мэри-Лу подводить итоги. Карен оказалась не столь проста. В колледже парни называли таких девушек «зажигалочка» и обязательно добавляли «Молодость пройдёт, красота примелькается, а огонёк будет манить всегда».
«Что в ней нашёл Алекс, я понимаю. Но он-то ей чем не угодил?»
Перевести разговор на любовные дела было несложно. Однако тут Карен не сказала ни слова о себе. Только общие рассуждения. Весьма здравые, надо отдать должное, но абстрактные.
«Ну нет, я выясню всё до конца».
И Мэри-Лу стала рассказывать о том, как найти в Нью-Орлеане дешёвый салон красоты.
Карен, которой надо было появляться на телеэкране, тут же согласилась пойти туда вместе с Мэри-Лу.
А в салоне любая девушка становится откровенной.
«Я буду знать всё», – сказала себе Мэри-Лу.
* * *
Карен удалила с сайта знакомств регистрацию и сделала новую. «Хочешь не хочешь, а с этим надо учиться жить».
– Мой интимный опыт насчитывает десять лет, – сказала она вслух. – И все эти годы потрачены напрасно. Черт побери, я теперь понимаю, насколько правы канадцы, когда объясняют школьникам всё о сексе ещё до того, как в них заиграют гормоны. Поэтому, взрослея, юные канадцы не тратят силы на решение искусственно созданных проблем, а могут сосредоточиться на реальных.
Она заполнила анкету – теперь Карен не только понимала смысл её пунктов, но и знала, что из них ей нужно.
Однако легче от этого не стало.
«Я не хочу знакомиться. Мне надо просто освоиться, принять это».
Карен решила для начала пройтись по БДСМ-барам. Или сходить в клуб на БДСМ-вечеринку.
Беглый обзор соответствующих заведений не обрадовал. Слишком много нарочитости, показухи и… однотипности.
– Там всё как под копирку, – пожаловалась она трём своим знакомым, тем самым, с которыми советовалась о Лайзе. – Сплошные стереотипные декорации к дешёвому бездарному порнофильму.
– Так все эти заведения предназначены в первую очередь для развлечения любопытствующей Ванили, – сказала первая девушка. – Сама посчитай, сколько на самом деле девиантных людей и обычных. Хотя бы один бар с такой целевой аудиторией выживет? Учитывая, что далеко не все из неё любят бары и клубы. Вот владельцы и развлекают любопытствующих. А что видит любопытствующий, когда вводит в поиск «БДСМ»? Как раз те самые дешёвые и бездарные порнофильмы.
– Понятно, – сказала Карен. – Подозреваю, что девяносто процентов этого сайта тоже состоит из любопытствующих.
– А ещё из троллей, маструбаторов, маньяков и жертв, – уточнила вторая девушка. – Но не переживай, десять процентов нормальных людей тут всё же есть. Так что парня, с которым у тебя сложатся стабильные отношения, ты найдёшь. Хотя времени на это понадобится немало.
– Да не хочу я пока никого искать! Мне надо просто освоиться в мире БДСМ.
– А его не существует, – ответила третья девушка. – Как и не существует мира традиционности. Каждый собирает себе компанию по своему вкусу и общается в ней. Другое дело, что некоторые компании очень крикливы, амбициозны и уверены, что весь мир обязан соответствовать их вкусам. Отсюда и берутся все «истинные Тематики» с рассуждениями о том, что такое «тру-БДСМ» и попытками уничтожить всякого, кто не вписывается в их шаблон. Если хочешь действительно хорошо пообщаться, то поищи совсем крохотные сайтики и блог-сообщества. Их много на любой вкус, поэтому проще найти приятную именно тебе компанию, куда не полезут трушники, жертвы, маньяки и тролли.
– Всё как в обычной жизни.
– А это и есть обычная жизнь, – написала первая девушка. – То, что секс в ней нетрадиционный, ничего не меняет.
Вторая добавила:
– Не обращай внимания на идиотов, которые пытаются доказать, что они какие-то особенные только потому, что трахаются нестандартно. Когда пустышкам больше похвастаться нечем, они начинают набивать себе цену пиписькой.
– Но этот сайт не так плох, – добавила третья. – Сюда стекаются все полезные инструкции по самым разным практикам. Мусора, конечно, тоже хватает, но его легко отсеять. Адекватные люди тоже нередко попадаются. В большинстве случаев они не читают форумы и дневники, и тем более не комментируют, разве что попадётся какая-то особо выбесившая глупость, но зато именно они пишут самые лучшие пособия по практикам. И могут дать действительно толковый совет, причём обращаются в личку, а не публично, привлекая к дискуссии весь местный неадекват. И советуют без снобизма и директивности. Просто говорят «Я думаю так-то и так-то, но решать вам».
А первая написала:
– Если всё же не передумала сходить в клуб, то мой Хозяин советует «Чёрный бархат». Говорит, самое адекватное заведение в Нью-Орлеане, насколько слово «адекват» вообще применимо к таким местам. Я не утверждаю, что он прав, к тому же вкус у всех разный. Но если надо с чего-то начать, то там хорошая охрана и реально соблюдается санитария. Хозяин нашёл ссылку на страницу с их вечеринками, там же и билет купить можно, прочитать о дресс-коде и правилах. Посмотри, вдруг что-нибудь подойдёт.
– Спасибо, – ответила Карен.
– Удачи, – пожелали две другие девушки.
* * *
Лайза, не скрывая восхищения, смотрела на Берна. Она даже о кофе забыла, он остывал на столе в комнате отдыха при студии.
Лайза вкушала слова Берна и таяла. Три фотосессии она потратила на засранца Кевина, но всё же добилась того, что Берн пригласил её выпить вместе кофе.
– Вы очень талантливая, – говорил он. – Но вас не ценят. Вся надежда на то, что конкурс поможет вам продвинуться, и тогда вы начнёте свою собственную карьеру. Вас наверняка пригласит хороший клуб или театр. Будет стабильная работа и высокая зарплата.
– Я очень надеюсь на это, – скромно и кокетливо потупила взор Лайза.
– В этом вся ваша беда, – с напором сказал Берн. – Вы надеетесь вместо того, чтобы верить в себя и пробиваться. Избавляйтесь от этой глупости, и только тогда вас ждёт успех.
– Да, – смутилась Лайза. – Я постараюсь.
– Не старайтесь, а делайте! – велел Берн. – Дайте возможность гордиться вами!
– Кому гордиться? – растерялась Лайза.
Берн мягко, тепло и ободряюще улыбнулся.
– Всем, кому вы интересны. Всем, кому вы нужны.
Сердце Лайзы заколотилось так, что, казалось, разорвёт грудную клетку.
А Берн сказал:
– Я должен идти. Очень не хочется, но надо – дела. Я знаю, что вы тоже очень заняты, однако надеюсь, вы сумеете найти послезавтра свободный вечер и поужинать со мной?
Взволнованная, плохо соображающая из-за противоречивых чувств Лайза поняла только одно – не смотря ни на что, она интересна и важна, её хотят видеть снова.
– Да, – не задумываясь, ответила Лайза. – Обязательно.
– Я в вас и не сомневался, – довольно улыбнулся Берн. – Такой человек как вы всегда найдёт способ сделать то, что захочет. И дураки те, кто в этом сомневаются!
В ответ на это Лайза только могла, что улыбаться, чувствуя себя Золушкой, на которую обратил внимание Прекрасный Принц.
– Лайза, – погладил её по руке Берн, – мы не делаем ничего плохого, но человеческие мозги полны грязи. Никто не поверит, что брат одного конкурсанта и мастер по свету другого могут встретиться только за тем, чтобы выпить кофе и поговорить о несовершенстве мира. Нам припишут все возможные грехи вплоть до холокоста.
Лайза опять растерялась. Но Берн сказал:
– Не говорите никому о том, что мы знакомы. А я позабочусь, что ваши встречи со мной не увидит никто.
– Конечно, – охотно согласилась Лайза. – Я ничего никому не скажу.
– Никогда не сомневался в вашем уме.
Берн взял её руку и прикоснулся к ней губами.
Лайза едва не задохнулась – такое с ней было впервые. «Я вижу сон», – сказала себе она.
Но Берн погладил её пальцы, проговорил «Спасибо за чудесный вечер».
И Лайза поняла, что всё оказалось реальностью.
Она действительно встретила принца.
И сделает всё, чтобы его не упустить.
* * *
Карен остановилась у входа в салон красоты, потянула носом и отступила на несколько шагов.
– Девочки, извините, но я войти туда не могу. Слишком сильные запахи.
Мэри-Лу фыркнула:
– А где ты видела дешёвый салон без парфюмерной вони? Но работают они хорошо, не бойся.
– Дело не в работе. Мне нельзя быть там, где сильные запахи. Они травмируют голосовые связки. Конечно, это микротравмы, но всё же травмы. И если они будут частыми или длительными, голос испортится.
– Серьёзно? – не поверила Мэри-Лу.
– Более чем, – с сожалением сказала Карен. – Если в опере или музыкальном театре ремонт, артистов туда не пустят, пока не выветрятся все запахи краски и лака. Курящего рабочего сцены немедленно уволят, если он войдёт в здание, не избавившись даже от намёка на запах табака. В офисах сотрудников, злоупотребляющих одеколоном, просто терпят с кислыми минами, а в театре тоже уволят.
– Жестоко у вас, – качнула головой Мэри-Лу.
– Что поделаешь, – сказала Элина. – Голос – это очень хрупкий инструмент, а в академическом вокале любая погрешность видна как сигнальный фонарь.
– Тогда зачем его петь?
– Надо же как-то выделиться. А среди рокеров мало желающих проходить через такой каторжный труд, обучаясь академу, да ещё и после всю жизнь держать режим не хуже спортивного.
– Почему «каторжный»? – удивилась Мэри-Лу.
Карен вздохнула:
– Потому что петь академ всё равно, что поднимать штангу, только не руками, а голосовыми связками. Это только кажется, что гимнасту легко крутиться и вертеться на турнике. В реальности же такое достигается тренировками на пределе возможностей. И они не гарантируют чемпионства. Я и Майк, например, несмотря на всю нашу выучку, для сцен мирового уровня, типа Метрополитен-оперы или опер Чикаго и Лос-Анджелеса, не годимся. Так, звёздочки провинциального театрика.
– Но для рок-музыки этого хватает с переизбытком, – улыбнулась Элина. – Там другие акценты и техника вокала намного проще. Поэтому мы решили рискнуть. И ты не представляешь, как приятно работать со звуком таких голосов.
– Что ж, – сказала Мэри-Лу, – если нельзя в дешёвый салон, а дорогой не по деньгам, то давайте просто накупим вкусностей, пойдём ко мне и устроим девичник. Карен, что разрешает есть твоя диета?
– Почти всё. Но только чтобы вкус был не слишком сильный. Поэтому китайские, индийские, мексиканские и турецкие рестораны с едой на вынос отпадают. Впрочем, если присутствующие не против тех же блюд, но с минимум соли и пряностей, то можно приготовить их самим.
Лайза, которая со скучающей миной слушала разговор, проговорила склочно:
– Безвкусная еда мне дома надоела! И если вам так хочется возиться у плиты, то занимайтесь этим сами, а я пойду в салон.
Она вошла в здание и громко захлопнула за собой дверь. Элина тяжело вздохнула:
– Как же я от неё устала…
– Не ты одна, – буркнула Карен. – Но надо дотерпеть её хотя бы до четвертьфинала.
– Забейте, девчонки, – сказала Мэри-Лу. – Я, конечно, не такой искусный кулинар как ваш Рик, но тоже кое-что умею. И хочу похвастаться одним потрясающим рецептом.
– Отличная идея, – ответила Карен. – В следующий раз рецептом буду хвастаться я. Моя бабушка делала шедевральное рагу из кролика.
Элина засмеялась.
– У меня коллекции из рецептов нет, и я крайне бестолкова на кухне, но дегустатором быть не откажусь никогда. И в компенсацию за то, что не готовлю, а только ем, оплачу не треть, а половину продуктов.
– Замётано, – улыбнулась Мэри-Лу.
– Договорились, – сказала Карен.
* * *
Стив Арчер впервые в жизни напился допьяна. Состояние было странным и неприятным, но зато отодвинуло проблемы куда-то очень далеко. А главное, Стив меньше чувствовал боль от переломов. Ходить на ежедневное лечение к физиотерапевту катастрофически не было времени.
– Гггооовввнннюююккк, – протянул Стив, характеризуя Кевина Деррика.
Парень был талантлив. С этим не поспоришь. Но привыкший к труду и дисциплине Стив не понимал, как можно пренебрегать репетициями и не беречь голос, этот драгоценный и хрупкий дар природы.
А ещё Стив любил учиться. И совершенствовать мастерство, и познавать новое о мире. Кевина же интересовали только новые девки.
«Я тоже люблю секс, очень люблю, но даже в нём нужна мера».
У Стива было ещё три подопечных – танцевальная группа, скрипач-солист и попсовая певица. Хорошие талантливые ребята, но для их раскрутки нужны были немалые деньги. И Берн Деррик давал их. Эти вложения принесут два цента на один, и две трети прибыли получит Деррик. Но окупаться вложения начнут только через год. Ждать Деррик не любил, и поэтому поставил Стиву условие – в качестве процентов за ссуду он делает рок-звездой Кевина.
«К сожалению, этого соглашения не заключил Кевин. Он думает, что в музыке всё достаётся просто так».
* * *
К удивлению Карен, идея писать стихи на заказ для дней рождения, свадеб, корпоративов и тому подобных мероприятий оказалась не так и плоха. За полтора месяца удалось заработать неплохую сумму. Вместе с долей от выступления на юбилее этого хватило, чтобы купить хороший планшетофон.
Теперь можно не таскать с собой бумажный блокнот для сочинения стихов и музыки, телефон, полноценно звучащий плеер и букридер. Все эти вещи заменило только одно устройство. Мощность процессора, количество оперативной памяти и качество динамиков нового девайса позволяли даже пользоваться экранной миди-клавиатурой, к которой прилагался программный синтезатор почти всех известных человечеству инструментов и огромное количество звуковых дорожек. Конечно, результат программа выдавала не ахти, но это с любым ПО для миди-устройства так – все они предназначены только для записи сочинения как таковой, а дорабатывать произведение до демонстрационного уровня надо совсем в других программах, которые тянет только мощный компьютер.
Главное, теперь есть чем заняться в дорожных пробках, во время поздравительных речей на юбилеях и корпоративах, в очередях, создаваемых бестолковой организацией конкурса и прочих местах ожидания.
У Карен даже получилось продать все старые девайсы сразу и не совсем уж за гроши.
* * *
Берн Деррик поливал законы о свободе прессы каскадами отборной брани и периодически отвешивал оплеухи брату.
– Ты понимаешь, кусок дерьма, – орал он на Кевина, – что если журналюги из-за твоей пьяной болтовни хоть что-то пронюхают о моих делах, то ты окажешься в очереди за бесплатным супом, потому что я буду разорён, а тебе за твоё бряканье не заплатят и гроша?
– Почему это не заплатят? – возмутился Кевин.
Берн дал ему новую оплеуху.
– Потому что тебя даже в самый дешёвый и вонючий паб не возьмут и не разрешат играть на улицах. В этой стране полно как тех, кто отмывает деньги и покупает инсайдеров, как и тех, кто ненавидит педиков с цветными, но все боятся, что его имя начнут трепать СМИ в связи с финансовым скандалом или дискриминационными действиями, потому что это конец всего! С тобой просто не будут иметь дела. Большинство из-за того, что вместо мозгов у них эта грёбаная толерантность и чушь как о законности бизнеса, так и о равноправии и свободе всех людей. А немногие умные вынуждены с этим соглашаться, потому что им надо делать бизнес с большинством.
Кевин озадаченно захлопал глазами. Эта мысль ему в голову не приходила. Но брат говорил правду – пресса действительно может разорить его до полной нищеты.
– Я буду очень осторожен, Берн, – пообещал Кевин.
* * *
Марта Эванс, высокая стройная и смуглая брюнетка лет тридцати, та самая девушка, чей Хозяин рекомендовал Карен клуб «Чёрный бархат», стояла в главном зале этого клуба и растерянно оглядывалась по сторонам.
– Я ожидала чего-то более… более…
– Чего-то менее нудного и отстойного, – буркнул её Хозяин Эд Валевски, крупный блондин того же возраста. Выглядел он раздосадованным и виноватым. – Не знаю, что случилось с «Бархатом», но он никогда не был похож на собрание клуба анонимных сексоголиков.
Карен улыбнулась. Круг из собравшихся, где каждый называл свой ник или имя и позиционирование, а так же то, что он или она ждёт от вечера, действительно напоминал начало сеанса групповой терапии в обществе анонимных алкоголиков.
– По крайней мере, – сказала Карен, – здесь не надо натягивать на себя униформу порнодив или взбираться на каблуки. Достаточно обычной одежды для вечеринок.
Она оглядела зал. Карен порадовал его довольно типичный вид: тацпол, чиалуты, безалкогольный бар и сцена, которая от стандартной отличалась только наличием на ней станков – крестовин и распорок, к которым привязывали Нижних для показательных порок – да крючьев на потолке, чтобы подвешивать связанных или закованных Рабов и Рабынь, если они того желали.
– Спасибо, что привели меня сюда, – улыбнулась Карен Эду и Марте, – но я девочка взрослая, поэтому больше обременять вас не буду. Сама о себе позабочусь. Пока не началось какое-нибудь публичное мероприятие, на которое мне будет интересно и поучительно посмотреть, я посижу вон там в уголке и почитаю.
– Что почитаете? – оторопел Эд.
– Не знаю. Решу, когда открою библиотеку. У меня планшетофон с собой. Когда его купила, на радостях залила в него больше пятисот книг.
– Но разве здесь возможно читать? – с сомнением окинул взглядом зал Эд.
– Читать в очередях муниципальной больницы ещё хуже. Особенно бумажную книгу, потому что у неё нет подсветки и настраиваемых под вкус читателя страниц.
Эд выглядел окончательно сбитым с толку. Карен пояснила:
– У меня бабушка долго болела.
Она кивнула Эду и Марте и ушла в самый дальний уголок чилаута. Достала планшет, открыла программу-читалку, пробежалась взглядом по списку книг, выбрала одну и погрузилась в созданный автором мир, который, несмотря на фэнтезийность, был правдивее и естественнее окружающих людей.
Но толком почитать не получилось. К Карен подошёл темноволосый мужчина лет сорока в строгом деловом костюме.
– Пройдите, пожалуйста, на выход, миз. Это частная вечеринка, и прессе запрещено здесь находиться.
Карен усмехнулась.
– Во-первых, от вечеринки тут только время суток, а во-вторых, я не имею никакого отношения к прессе.
– Тогда зачем вам это? – кивнул на планшет мужчина.
Карен показала ему экран.
– Надо же чем-то занять время, пока ваше заведение раскачается хоть на что-то, способное оправдать деньги за билет.
– А танцевать и общаться вы не пробовали? – ядовито сказал мужчина, слова Карен его задели.
– Общения и на сайтах в переизбытке, а танцы есть в любом клубе. От вашего логично ждать особенных шоу, какого-то действа поинтереснее, чем несколько парочек унылых эксбиционистов, которые и сами-то себе наскучили.
Мужчина гневно вспыхнул, но посмотрел на планшет в руках Карен и сдержался.
«Явно продолжает принимать меня за журналистку, – едва заметно усмехнулась Карен. – Или звезду блогосферы, которая одной заметкой может испортить репутацию заведения».
А мужчина сказал:
– Сегодня у нас и правда крайне неудачный день. Ушёл МЦ, Мастер Церемоний. Это организатор вечеринок и диджей в одном лице. Вот так внезапно взял, всё бросил и укатил в Вегас. А поскольку все коллективные развлечения в клубе делал только он, мы можем предоставить гостям лишь танцы, станки и приватные комнаты.
– Подозреваю, что вашему «внезапно» предшествовали регулярные отказы прибавить зарплату.
Мужчина слегка смутился.
– Не без этого. Я пытался переубедить владельца, но он сказал не лезть в то, чего не понимаю.
Карен посмотрела на него с интересом:
– Он ваш Хозяин или только босс? Если не секрет, конечно.
– К сожалению, ни то и ни другое. От Хозяина можно в любой момент уйти, от босса уволиться за две недели, а кузен – это навсегда.
– Родственные связи не обязывают к общению, – ответила Карен. – Их поддерживают, только если сами этого хотят. Можно сделать вывод, что вы любите кузена и заботитесь о нём.
– Он считает меня тираном и деспотом. Я сказал «О'Кей, делай что хочешь, спасай клуб один». Разрешите? – кивнул на диванчик мужчина.
– Присаживайтесь, – сделала приглашающий жест Карен. – Теперь вечер становится интересным. Я хочу увидеть все спасательные мероприятия.
– Хотя мой брат в это не верит, – мужчина сел на диванчик, – но я тоже очень этого хочу. Я Джей.
– Очень приятно, Джей. Я Карен.
– Рад видеть, Карен.
Мужчина улыбнулся.
– Мой брат хороший бизнесмен. Но иногда его накрывает, и он начинает… чудить, дурить. Капризничать… И тогда происходит катастрофа, как сегодня. Я всегда бросаюсь его спасать, и потому он никак не может полностью повзрослеть. Сегодня я решил, что хватит. Питер должен всё сделать сам.
– Желаю, чтобы у него всё получилось.
Мужчина тускло улыбнулся.
– Нет. Не получится. Этого засранца может спасти только чудо. Простите, леди.
Он рассмеялся с горечью:
– И на самом деле это я владелец клуба. Я поссорился с одним из лучших МЦ Нью-Орлеана, а затем и с братом. Сам развалил свой бизнес и разрушил дружбу с единственным человеком, который был достоин называться другом. Так и напишите в своей газетке – Джей Карлтон сам похерил свою жизнь. И ему плевать на клуб, потому что это ничтожный пустяк по сравнению с разрывом с братом.
В голосе Джея звучала настоящая боль.
Карен немного подумала и сказала:
– Если вы найдёте, где я могу распеться, то попробую спасти ваш клуб.
– Что? – оторопел мужчина. – Вы? Как? Вы кто вообще?
– Я актриса. И сейчас хочу сыграть роль доброй феи.
– Актриса? – Джей явно пытался сообразить, видел ли он Карен раньше. – А что вы знаете о БДСМ-клубах? Как вы собираетесь играть?
– О БДСМ я знаю совсем немного, зато практически всё знаю о том, чем хорошее шоу отличается от плохого. А ещё знаю, зачем люди приходят в ночные клубы. Им не нужен эксбиционизм публичных сессий. Для этого есть веб-камера и сайты с домашним порно. И общение им тоже не нужно, для этого есть БДСМ-форумы. Они хотят чуда, волшебства, сказки. Им нужно увидеть шоу и стать его частью. И когда это произойдёт, он сбросят все унылые и отвратительные маски, которые вынуждены носить сейчас, и станут довольно приятными и интересными личностями. Если вы найдёте мне, где распеться, я зажгу этот клуб так, как он не пылал со дня основания.
Мужчина смотрел недоверчиво. Карен фыркнула:
– Терять вам всё равно нечего, а мне роль Кандидатки-В-Спасители-Вселенной начинает надоедать. Так что или вы даёте мне новую роль – Феи-Крёстной, которая воскресит ваш бал, или я иду домой.
– А давайте! – махнул рукой Джей. – Бизнес издыхает, так хоть побарахтаюсь напоследок. Мой кабинет для распевки подойдёт?
– Вполне, – Карен убрала планшет в сумочку и вскочила с дивана. – Пошли.
* * *
Эду очень хотелось уйти домой, но среди гостей оказался человек, который был выгоден для карьеры, и пришлось задержаться. Эд старательно плёл словесную паутину, которая побудила бы собеседника, финансового аналитика крупой фирмы, посоветовать своему боссу сделать инвестицию в фирму, где работал Эд. Это принесло бы Эду не только прибавку к зарплате, но и повышение. Однако Крис Блеквуд, темноволосый, кареглазый, высокий и крепкий парень с правильными чертами лица, не зря возглавил один из важнейших отделов всего лишь в тридцать два года. Он был слишком хитёр, чтобы попасться на уловки Эда, и лишь забавлялся попытками визави заморочить голову или хотя бы вызвать лёгкий интерес. Но Эд упорно возобновлял атаки, менял тактику, надеясь добиться своего.
«Какое счастье, – думал Эд, – что Марта достаточно умна, чтобы не обижаться. Надо обязательно поощрить её за это. Компенсировать испорченное развлечение и одинокий вечер среди толпы».
Эд готовился сделать очередной ход, но хитро продуманную речь прервал громкий, лихой и переливчатый разбойничий свист.
Это заставило подскочить и всех остальных гостей.
На сцене стояла Карен.
– Что? – оторопел Эд.
– Наш клуб постигла тяжкая утрата, – сказала она. – Тед Оллер, непревзойдённый Мастер Церемоний Нью-Орлеана, покинул нас.
Карен сделала паузу и добавила:
– Он уехал покорять Лас-Вегас. И Тед Оллер взорвёт этот город! А мы пожелаем ему удачи. Но не просто так. Мы сделаем то, на что способны лишь самые крутые отжигатели. Мы споём для него. Споём сами, безо всякой музыки, потому что мелодия наших душ звучит лучше любого оркестра мира. Итак, «Шоу должно продолжаться!».
И Карен начала а капела петь одну из самых известных в мире рок-песен. К изумлению и растерянности Эда, Карен музыка действительно была не особо и нужна. Она каким-то непостижимым способом немного усложнила изначальный вокальный рисунок, и её голос – бархатный, гибкий, обволакивающий, колдовской – смог заменить музыку. И трагичное начало песни, и торжествующая, победная концовка звучали великолепно.
Изнывающая от скуки публика ухватилась хоть за какое-то развлечение, поэтому охотно повторяла слова припева, и, сама того не заметив, оказалась во власти Карен.
– Отлично, – улыбнулась она, когда песня завершилась. – А теперь, если все здесь оказались такими знатоками музыки, объявляется конкурс. Кто назовёт больше всего известных песен, которые можно назвать песнями о БДСМ? Например, «Я хочу быть твоим псом» от группы «Студжиз». Кто больше?
– «Проклятие» от «Дайри оф Дримз», – выкрикнул кто-то.
– Отлично! – поощрила Карен. – Кто ещё?
– Две песни от «Депеш Мод» – «В твоей комнате» и «Господин и слуга», – вступил в состязание новый участник.
