Текст книги "Страницы тёмных снов (СИ)"

Автор книги: Влада Воронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Она оставила деньги за свой кофе и ушла.

Алекс довольно улыбнулся. Рыбка клюнула на приманку.

* * *

Лайза, лёжа на полу в гостиной перед камином, переписывалась по телефону на сайте знакомств с очередным Верхом.

Карен комментировала процесс:

– Скажи ему «Я не буду частью гарема. Либо я для тебя единственная, и тогда ты тоже у меня только один, либо у нас свободные отношения, и ты не спрашиваешь, что я делаю и с кем бываю между нашими сессиями».

– Но Нижние не могут так говорить! – воскликнула Лайза. – Это Рабыня для Господина, а не Господин для Рабыни. У Хозяина может быть сколько угодно Рабынь, а у Рабыни есть только один Хозяин.

Карен поинтересовалась насмешливо:

– Тебе нравится быть одной из многих, покорно и терпеливо ждать, пока твой бойфренд соблаговолит уделить тебе внимание, и радоваться этому как небесному дару?

Лайза гневно фыркнула:

– Да какой дуре такое понравится? Но Тема – это совсем другое. Там нет правил мира равноправия. И потому…

– Во-первых, – оборвала Карен, – не дуре. У каждого свой вкус, и чужие предпочтения надо уважать. Но следовать им ты не обязана. Во-вторых, что в Теме, что в Ванили, что ещё где-то, а ты либо делаешь только то, что нравится тебе, либо жуёшь сопли. Поэтому спрашиваю ещё раз: тебе доставит удовольствие быть одной из многих, покорно и терпеливо ждать, пока твой бойфренд соблаговолит уделить тебе внимание, и радоваться этому как небесному дару?

– Нет. Я хочу быть для своего Господина единственной.

– Вот и скажи об этом не только нынешнему претенденту, но и напиши в анкете. Половину кобелей как ветром сдует.

Лайза немного поколебалась, но сказала:

– Я не хочу свободных отношений.

– Тогда напиши «Я не буду частью гарема. Либо я для тебя единственная, и ты тоже у меня только один, либо молча иди мимо меня».

Лайза поёрзала, повздыхала, но написала это и Верху, и в анкету.

«Надо же, – поразилась Карен. – У неё начинает появляться мозг».

Следующие минут десять Лайза смотрела анкеты, но, к радости Карен, никого из этой груды блудящих личностей не выбрала.

На страничке Лайзы замигало оповещение о новом личном сообщении. Та, не заглянув в письмо, отправила автора в бан.

– Ты чего? – удивилась Карен. – Хоть бы прочитала сначала.

– Смысла нет. Это либо реклама, либо веерная рассылка от сексуально озабоченных.

– А если это тебе какой-то хороший Верх написал? Шансов на это мало, но есть.

Лайза презрительно фыркнула и сказала категорично:

– Настоящий Верх никогда сам первым писать не будет!

– С чего это вдруг? – удивилась Карен. – Право начать знакомство у всех одинаковое.

– Ты просто ничего не понимаешь! Верх, который сам обращается к Нижней и ждёт, согласится ли она на знакомство – это не Верх. В нём нет ничего доминантного. Настоящий Господин только рассматривает прошения от Рабынь, но не пишет им сам.

– Почему? – оторопела от столь странного вывода Карен. – Ведь вначале никто никому не Господин и не Рабыня. Все равноправные мужчины и женщины, а потому каждый может предлагать знакомство кому захочет.

– Да что тебе объяснять! – презрительно бросила Лайза. – Ты не в силах постичь природу и суть Доминирования.

– Где уж мне… Но письмо ты всё же прочти. Вдруг там полезная реклама.

Лайза пожала плечами и перевела письмо из «Игнорировать» во «Входящие», открыла.

Здравствуйте.

Мне очень понравилась ваша анкета, особенно слова о том, что вы хотите быть для своего Хозяина единственной. Владеть Рабыней, которая так себя ценит и уважает, приятно вдвойне.

Надеюсь, вы не откажетесь познакомиться со мной. Я ищу Тематический брак, и всё, к чему я стремлюсь в жизни, в семье и в Теме, указано в анкете.

– По-моему, очень милое письмо, – сказала Карен. – Посмотри его анкету. Если практики и табу совпали, то можно договариваться о знакомстве в реале.

Лайза отправила письмо обратно в бан.

– Это не Верх, а фигня какая-то.

Карен покачала головой, встала и ушла в комнату девушек.

«Лайза безнадёжна».

* * *

– Нет, – сказал Рик. – Мы не можем обойтись без неё. Конкурс идёт по телевизору, а значит необходимо зрелище. Только запоминающейся музыки, интересных текстов и хорошего вокала мало, чтобы завоевать всеобщее внимание. Нужна ещё и картинка. А сделать её с нашим нищим бюджетом может только Лайза, обеспечивая игру света и тени.

– Я знаю, – ответила Карен. Они сидели в зоне отдыха на складе. – Но она постоянно подводит группу. Вот и сейчас надо делать номер, а её нет. Лайза наплевала на репетицию только лишь потому, что какой-то кобель, с которым она неделю переписывалась, вчера соблаговолил позвать её на свидание. А если очередной Супер-Господин позовёт её во время нашего выступления на конкурсе?

– Что ты предлагаешь? – буркнул Майк.

– Переделать программу так, чтобы можно было вернуть Лайзе её долю и отправить в свободное плавание. В конце концов, есть инженеры сцены «Саншайна».

Элина потеребила губу.

– Даже не знаю. В принципе, такое возможно. Помониторить все выступления и конкурсы, не только рок, но и попсу, и классику. Везде можно найти идею. И далеко не все они требуют денег.

– Я займусь, – сказал Рик.

– А мы будем выбирать песню для второго отборочного, – ответила Карен. – Или писать новую.

* * *

Алекс лежал головой на животе обнажённой Карен, обнимал её, счастливо улыбался. На спине и плечах мужчины остались царапины и следы от зубов, засосы.

Карен погладила его по волосам.

– Извини. Вела себя как дикарка.

– Это было чудесно, – Алекс поцеловал её в живот.

– Тебе теперь ни в спортзал не сходить, ни в сауну.

– Наоборот, все умрут от зависти, что у меня такая горячая подружка. Да и половина следов исчезнет к утру. А ещё дня через два не будет ни одного, – он потёрся лицом о живот Карен. – Жаль. Мне они нравятся.

– Понаделать ещё? – улыбнулась Карен.

– Если не сложно. – Алекс посмотрел на неё, улыбнулся: – А по попке можно и побольше, чем пара шлепков. И удары покрепче.

– Ладонь отобью, а мне на клавишах играть.

– Возьми мой ремень.

Карен засмеялась, притянула его за волосы и поцеловала.

– В другой раз. Сейчас надо срочно домой и спать. У вокалистов режим как у спортсменов.

– Спи тут, – поцеловал её Алекс. – Зачем куда-то ехать? Ты ведь взрослая девочка, и если придёшь на репетицию в рабочем состоянии, никто не будет вправе спрашивать, где ты провела ночь.

– У меня сменного белья нет. Я не могу ходить два дня в одном и том же.

– Я всё постираю, – ответил Алекс. – До утра высохнет. А ты спи. Заказать тебе тёплого молока на ночь? Говорят, это лучшее снотворное.

– Было бы неплохо. И немножко сливочного масла туда. За десять-двенадцать часов до распевки это полезно, – лениво проговорила Карен, поглаживая Алекса. И подскочила, едва не ударившись с ним головой. – Как постираешь?! Зачем? Я сама постираю. А лучше домой поеду.

Алекс почувствовал себя псом, которому показали кусок мяса и тут же спрятали.

– Кари, – погладил он девушку по бедру, – мне будет приятно. На самом деле приятно. Я очень хочу заботиться о таких вещах своей подруги – приготовить бельё, принести молоко и прочее в этом же духе.

– Ну… не знаю, – заколебалась Карен. – Чувствую себя неловко.

– Смотри на это как на моё чудачество. Не думай об этом, просто спи.

– Хорошо, – улыбнулась Карен и поцеловала Алекса. – Принеси молоко, постирай бельё и приходи греть мою постель.

– Да, Госпожа, – ответил на поцелуй Алекс.

Всё сработало даже лучше, чем он надеялся. Карен быстро входила во вкус игры.

И хотела играть в неё именно с Алексом.

* * *

Стив Арчер мрачно тянул кофе в кафетерии при студии. Солист «Гостс-Маунтс» слышать ничего не хотел ни о режиме, ни о правильной технике вокала. Вправлять мальчишке мозги бессмысленно. Надо менять программу всех выходов, готовить песни, где огрехи вокала и голоса не будут заметны.

Стив с тоской подумал о «Винд-Оф-Дримз». Вот с кем нянчиться не нужно, так это с ними. Можно целиком сосредоточиться только на продвижении группы, а всю концертную часть они превосходно сделают сами.

К нему подсел Берн Деррик, старший брат и спонсор солиста.

– Как Кевин?

– Как всегда, – ровно ответил Стив.

– Но ты его вытащишь в финал?

– Сначала Кевин должен пройти второй отборочный тур, и тогда я могу судить о том, на что он способен по отношению ко всем остальным. Деррик, я не господь бог и чудес не делаю. Если Кевин хочет надираться с девками, пусть надирается. Лавров звезды районного масштаба ему с избытком хватит, чтобы заваливать фанаток ещё лет двадцать. Но если ты хочешь раскрутить его в мировой масштаб, то похмельные физиономии и прокуренные голоса сейчас не в моде даже на рок-небосклоне.

– Кевин должен быть в тройке лидеров! – рыкнул Деррик.

– Он очень способный, – сказал Стив. – Но работать не хочет. А это уже не моя проблема.

– Кто его основные конкуренты?

– Даже не думай об этом. Меры безопасности тут жёсткие, и если что, я перед полицией молчать не буду. Мне не нужны неприятности.

Деррик процедил ругательство и ушёл.

* * *

Деррик читал досье, составленное частным детективом на группу «Винд-Оф-Дримз». Материал был собран в спешке, но сыщик оказался толковым, направление нужных действий Деррик определил мгновенно.

«Лайза Торн. Эта курица всё сделает за меня».

Осталось придумать способ знакомства. Лайза, конечно, дура редкостная, но не простушка.

«Забавно, – думал Деррик. – В нашем рехнувшемся на феминизме мире есть бабы, которые хотят быть рабынями мужчин».

Деррик попытался представить, каково это – женщина, которая не имеет других желаний и стремлений, только как угождать ему, всегда послушна, не спорит, не упрекает, не возмущается. Которая не побежит в полицию, если, срывая дурное настроение, дать ей пару оплеух. Которая по щелчку пальцев отсосёт, раздвинет ноги, приготовит и подаст вкусную еду, сделает что угодно. Которую можно ставить в любую позу и вдувать в любую дырку, даже не думая, что дырка чувствует, ведь ей нравится, когда её имеют, мнения самой дырки не спрашивая.

Член при таких мыслях встал как каменный, пришлось срочно решать проблему ручным способом.

Отдышавшись от оргазма, Деррик сообразил, что всё не так просто. Вряд ли бабы-рабыни так доступны. Иначе об этом бы знало всё мужское население.

«Они наверняка боятся мужчин. Прячутся от нас. Стараются не говорить с мужчиной наедине. И, подученные феминистками, всегда готовы орать о домогательстве».

Подходить к Лайзе Торн следовало исподволь. Так, будто она его не интересует. «Но в то же время сделать нечто такое, что заставит Лайзу почувствовать себя моей собственностью. Пусть сама добивается внимания своего властелина».

Оставлять при себе Лайзу после того, как она уберёт с конкурса «Винд-Оф-Дримз», Деррик не собирался. «Найду мочалку получше – красивее, образованнее и моложе. Если рабынь так много, то зачем довольствоваться одной, да ещё и неотёсанной провинциалкой не первой свежести?»

* * *

Кого Алекс не ожидал увидеть в Нью-Орлеане, так это свою секретаршу. Когда консьерж сообщил, что его спрашивает миз Мэри-Лу Джонсон, Алекс едва сдержался, чтобы не ответить каскадом матерщины, а вместо этого вежливо произнести «Сейчас выйду, спасибо». Консьерж-то ни в чём не виноват.

Но когда Алекс положил трубку домофона, то выругался крепко и замысловато.

Джонсон работала у него немногим больше года. Секретарь из неё был отличный, но последнее время Алекс стал замечать в поведении девушки странности. Она как будто флиртовала с ним.

Алексу совсем не хотелось получить иск о сексуальном домогательстве, который не только испортит деловую репутацию – кто захочет делать бизнес с человеком со спермой вместо мозга? – но и пробьёт огромную брешь в банковском счёте.

Поэтому он установил в приёмной круглосуточное видеонаблюдение, а запись вывел на отдельный компьютер со многими степенями защиты. И все контакты с секретаршей вёл только по телефону, разговоры тоже шли под запись. Когда же секретарша должна была войти в его кабинет, Алекс всегда включал вторую камеру. От Джонсон он камер и аудиофиксации разговоров не скрывал, говорил, что это страховка от клеветников, которые могут испортить как его, так и её деловую репутацию.

Джонсон поверила, во всяком случае, сделала вид. А Алекс решил, что она оставила глупую мысль завести роман с боссом, и опять стала разумной как прежде, поэтому меры предосторожности скоро можно будет снять.

Но оказалось, что нет.

К сожалению, уволить Джонсон прямо сейчас не позволяли законы. Алекс позвонил своему юристу, озадачил его требованием срочно найти основания для увольнения секретарши.

«Надо было тебе, идиоту, – попенял себе Алекс, – увольнять её ещё тогда. Юрист нашёл бы способ подловить её на харассменте. И хотя закон Алабамы не запрещает подчинённым домогаться босса, можно было заставить её уволиться по собственному желанию, пригрозив испортить резюме строчками о провоцировании конфликтов на рабочем месте или чем-то подобным».

Но что сделано, то сделано. Теперь проблема возникла вновь, и её надо решать.

Алекс спустился в холл, мысленно похвалив себя за то, что снял квартиру в доме, где есть живой свидетель, который видит всех его гостей. Видеозапись или аудиоматериалы можно украсть или уничтожить, но с человеком всё намного сложнее.

– Здравствуйте, миз Джонсон, – сказал Алекс. – Что заставило вас прилететь сюда? Почему вы не стали решать это по телефону?

Секретарша растерялась, такого приёма она не ждала.

– Здравствуйте, мистер Гордон, – пробормотала она. – Робертсон прислал важные документы, секретное письмо.

– Настолько секретное, что его нельзя доверить экспресс-почте? – зло сказал Алекс. – Или частной службе срочной междугородней доставки? По-вашему, я наркобарон или агент 007? Вы потратили мои деньги на ненужную поездку. Но я не буду её оплачивать. Сами сглупили, сами за это и отвечайте! Давайте письмо и возвращайтесь в Бирмингем немедленно. Завтра утром вы должны быть в офисе и сортировать свежую почту!

Джонсон посмотрела возмущённо и обиженно, она явно рассчитывала на другой приём.

Алекс добавил жёстко:

– Если вы опоздаете на работу, я вас ещё и оштрафую.

Секретарша застыла с раскрытым от изумления ртом – Гордон никогда так с ней не разговаривал.

– Мистер Гордон… – начала она, но Алекс оборвал:

– Не нравится – увольняйтесь. Сделаете это прямо сейчас – дам хорошую рекомендацию и заплачу выходное пособие.

Джонсон едва не задохнулась. Но Алекс смотрел бесстрастно, твёрдо.

Девушка овладела собой.

– Я увольняюсь. Сейчас же.

– Отлично, – ответил Алекс. – Уверен, консьерж позволит вам воспользоваться его столом и даст бумагу с ручкой, если своих нет. И верните мне ключи от офиса.

Джонсон фыркнула, отдала ключи и, договорившись с консьержем, написала заявление об увольнении. Алекс взял его и сказал:

– Рекомендацию я пришлю вам на домашний адрес по почте сегодня же. Получите вы её завтра утром. Выходное пособие будет на вашем счету через пятнадцать минут.

– Хорошо, – кивнула взбешённая Джонсон. – Прощайте, мистер Гордон.

– Прощайте, миз Джонсон.

Алекс вернулся в свою квартиру, перевёл Джонсон деньги, подписал её заявление и убрал в папку с документами. Затем позвонил менеджеру офисного здания, сказал, что уволил секретаршу, а потому надо сменить коды сигнализации офиса.

– Это невозможно, мистер Гордон, – сказал менеджер. – Но я предупрежу охрану, и офис можно будет открыть только вам в присутствии дежурного. Любое другое проникновение будет считаться взломом. А миз Джонсон больше не пустят в здание.

– Спасибо. До свиданья.

Алекс нажал на «Завершить звонок».

Теперь надо было искать новую секретаршу.

«И на кой чёрт Джонсон понадобилось устраивать проблемы, да ещё и именно сейчас?!»

Он не видел Карен уже пятые сутки.

Неутолённое желание сводило с ума. Слишком долго он довольствовался суррогатом в виде наёмных Госпожей, чтобы не привязаться к настоящей. И потому изнемогал в разлуке с ней.

Конечно, подготовка ко второму отборочному туру отняла много сил. Да и сам тур тоже.

Но Карен не захотела отметить вместе с Алексом то, что группа прошла в основной конкурс. Вежливо поблагодарила по телефону за поздравления, сказала, что ей надо отдохнуть, и отключила связь.

Алекс хотел дождаться Карен возле дома или склада, но она позвонила сама и сказала, что уезжает вместе с группой в загородный пансионат.

– Ты не хочешь меня больше видеть? – прямо сказал Алекс.

– Поговорим об этом, когда я вернусь, – ответила Карен. – Я сама тебе позвоню.

И опять нажала отбой.

Теперь Алекс ждал её звонка. И едва не раздавил телефон, так сильно стиснул его, когда тот пиликнул, возвещая, что пришло СМС от Карен.

Я в кафе «Золотой пончик». Надо поговорить. Много времени это не займёт.

Сердце тревожно сжалось. Ничего хорошего от такого разговора ждать не приходилось. «Почему? – не понимал Алекс. – Ведь всё было отлично!»

Он написал «Сейчас приду», торопливо привёл себя в порядок и бросился в кафе, которое было на соседней улице.

– Здравствуй, Карен, – сел он за стол. – Отлично выглядишь.

Это было ложью. Выглядела Карен напряжённой и нервной.

– Только не надо этого, – отрезала Карен. Она жёстко посмотрела на Алекса и сказала: – Я, конечно, малограмотная деревенщина, и особым умом не отличаюсь, это видно любому и каждому за милю.

Алекс хотел возразить – кем-кем, а деревенщиной и глупышкой Карен не позволила себе стать, но она прервала:

– Сначала скажу всё я. Твоя очередь будет после. Если найдёшь, что сказать.

Она перевела дыхание и проговорила твёрдо:

– Итак, я не леди с умом и образованием, но и не круглая дура. Поэтому, когда мной манипулируют, вижу сразу.

Алексу показалось, что остановилось дыхание.

– Я…

– Ты манипулировал мной. Я могу согласиться, что есть вещи, которые надёжнее и проще продемонстрировать наглядно, чем объяснить. Но сразу после того, как это произошло, ты должен был извиниться за манипуляцию и дать обещание никогда больше этого не делать, а всё обсуждать.

– Кари, я…

– Замолчи! Я ждала этих слов на утро после нашей ночи. Но ты молчал. Я говорила себе, что тебе трудно решиться, и ты скажешь мне это вечером. Но и вечером ты заговорил о новой ночи, а не о том, о чём должен был. Я подумала, что тебе нужно больше времени, чтобы решиться, и ждала ещё три дня, а ты говорил только о сексе.

– Я говорил, что люблю тебя! – возмутился Алекс.

– Ты хотел и дальше делать из меня свою удовлетворялку! – разозлилась Карен. – Но поищи для этого другую девушку. Возможно, тебе попадётся дура, которая этого не видит. А ещё лучше, найди такую, которой нравится, кода ею манипулируют. Это будет честно.

Карен оставила деньги за кофе и пошла к двери.

Алекс бросился за ней. Карен резко обернулась и отчеканила:

– Никогда больше не подходи ко мне. Или я позову полицию.

Алексу будто тисками сдавило грудь, он замер.

А Карен ушла.

Алекс снова остался один.

* * *

Элина сидела на своей кровати в комнате девушек и устало смотрела на Лайзу:

– Он женат! Какие могут с ним отношения?!

– Он сказал, что жена не может его удовлетворить. Она фригидная, карьерная и консервативная.

– Почему же он с ней до сих пор не развёлся? – ядовито поинтересовалась Элина.

– Тогда возникнут огромные сложности с разделом имущества.

– Так он шлюх, – сказала от дверей Карен. – Спит с нежеланным человеком ради денег или социального статуса.

– Не смей так о нём говорить! – взвилась Лайза. – Ему надо всё подготовить.

– И сколько лет он готовит?

– Восемь с половиной, – сказала Элина. – Я видела Лайзу, когда она входила в отель с мужем моей одногруппницы из колледжа. Они поженились студентами, после диплома жили в Шрифпорте и недавно переехали в Нью-Орлеан.

Карен села на свою кровать.

– В принципе, в полигамии нет ничего плохого, но лишь только в том случае, если все участники союза полигамны одинаково. Например, муж и жена любят друг друга, у них семья и дети, но некоторые области сексуальных потребностей они удовлетворяют на стороне, потому что их вкусы в этой зоне не совпадают. Они договариваются об открытом браке, встречаются с кем-то только для секса и не спрашивают, с кем. Или наоборот, возбуждаются от выслушивания рассказа о похождениях и выполняют супружеские обязанности с удвоенным пылом. При этом любовникам и любовницам они прямо говорят, что предлагают им просто хороший секс и ничего кроме секса, поэтому верности от них не ждут и не требуют. Вот при таких условиях в полигамии нет ничего аморального или грязного, а сами отношения могут быть и прочными, и длительными. Ведь секс – это прекрасно.

– Это грязно и омерзительно! – вскричала Лайза. – Это разврат!

– Кто бы чирикал! – возмутилась Элина. – Уводишь мужа из семьи и ещё говоришь о морали!

– Нет, – сказала Карен, – вот в этом Лайза не виновата. Не она заставила чужого мужа искать любовниц на сайтах знакомств или в барах и на дискотеках, он сам кобелировать решил. И не пойди блудодей в отель с Лайзой Торн, он пошёл бы туда с Мэри Смит. Нарушить супружеские клятвы – его собственная инициатива, и только он за неё и отвечает. Если жена не хочет замечать измену, то она – трусливая дура, которая прячется от реальности вместо того, чтобы создавать её по своему вкусу. Если замечает, но терпит вместо того, чтобы немедленно развестись, то она ничтожество. В любом случае, такая женщина сама сделала всё, чтобы о неё вытирали ноги. А любовница просто поимела то, что мужчина сам предлагал взять любой желающей. Если девушка относится к женатому любовнику просто как к секс-игрушке, одному из многих ходячих дилдо, то всё в порядке. Мужчина, нарушая супружескую верность, сам поставил себя в такое положение.

– Всё верно, – кивнула Элина. – Но проблема в том, что Лайза хочет, чтобы Марк развёлся с Милли и женился на ней.

– Это очень мудрое решение – связать жизнь со шлюхом, – иронично усмехнулась Карен.

– Вот только советов от недотраханных завистливых куриц мне и не хватало! – выкрикнула Лайза и выбежала из комнаты.

Элина вздохнула:

– Я не ханжа, а Милли мне не подруга, поэтому я плевать хотела как на чистоту их брачного ложа, так и на сексуальные приключения Лайзы. Но Марк вышвырнет эту дуру сразу же, как та намекнёт на развод или позвонит его жене. Если измены Марка выплывут, то он легко отбрешется от Милли, она сразу же сделает вид, будто верит, что на мужа клевещут, поскольку регулярно запуская ручки в кошелёк супруга, она имеет гораздо больше, чем получит при разделе имущества. А учитывая карьерные перспективы Марка, Милли и подавно выгоднее притвориться слепой и глухой. Она, конечно, шлюха, но шлюха умная, поэтому наверняка давно вдолбила Марку, что при разводе не позволит ему утаить от раздела ни цента. Поэтому он ни за что не расторгнет брак. А вот Лайза – тупица. Но на это можно было бы не обращать внимания, не имей она манеры после разрыва с очередным кобелём устраивать истерику и впадать в депрессию. Поэтому единственными пострадавшими во всей этой истории окажемся мы, потому что Лайза из-за своих переживаний сорвёт нам выступление.

– Надеюсь, – сказала Карен, – разборку с Марком она устроит сегодня, и потому успеет наиграться в страдания до нашего выхода, благо выступаем мы в третьем концерте одной восьмой финала. А песни репетировать можно и без световых эффектов.

– Ты права, – кивнула Элина. – Но парней надо предупредить. Пусть Рик побыстрее ищет альтернативу.