Текст книги "Пишущая судьбы (СИ)"

Автор книги: Влада Крапицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

5

Выйдя за двери дома, я с ужасом вспомнила, что даже не завела Хана в стойло, оставив вчера на лугу. Выбежав из-за дома и осмотрев долину, я почувствовала, как внутри всё оцепенела – моего чёрного красавца нигде не было.

   "Дура! Пьянь!" – бормотала я ругательства в свой адрес, направляясь к сараю, который использовала и как стойло, для Хана, и как гараж, для машины и снегохода. Выход был только один – на своём джипе объехать окрестности и молиться, чтобы Хан всё же нашёлся.

   Открыв ворота, чтобы выгнать машину, и услышав фырканье Хана, я с благодарностью посмотрела на дом, и улыбнулась. "Может этот Всеволод и не так уж плох? Мне руку перевязал, моего коня отвёл в стойло. Если бы не начал с самого утра разговаривать со мной таким мерзким тоном, то я бы сказала ему "спасибо" и не вела бы себя как последняя дрянь".

   Подойдя к Хану, я погладила его по морде.

   -Красавец мой. Прости, не почистила тебя вчера, но обещаю, что сегодня обязательно это сделаю! – он фыркнул в ответ и стал переминаться с ноги на ногу, в ожидании прогулки. – Сейчас седло одену, и поедем, – успокаивающее сказала я. – Только не на поляну, а совсем в другое место.

   Забросив седло ему на спину, я с горем пополам, из-за обожжённой ладони, закрепила его и, вывела Хана на улицу.

   Чтобы прописать судьбу требовалось три компонента – чистая, родниковая вода, моя кровь и кровь клиента. Мне предстоял длинный путь на вершину одной из гор, к родникам, бьющим из-под земли и, вскочив на коня, я направила его на север.

   "Часа два уйдёт только на поездку в одну сторону, плюс дорога назад, но зато хоть не буду видеть этого самодовольного павлина" – подумала я, вдыхая воздух полной грудью.

   Пока мы ехали вверх, я в очередной раз порадовалась, что переехала сюда жить. В городе вечно куда-то мне приходилось спешить, что-то искать, кого-то выслушивать, а здесь жизнь была размеренной и тихой. Красота гор завораживала и вселяла спокойствие.

   Склоны гор, покрытые лесом, в летные дни манили к себе, обещая приятную тень, а кристально чистая вода реки дарила прохладу. Иногда, ранними утрами, когда вокруг клубился туман, мне казалось, что я и не на земле вовсе, а где-то на другой планете, где я никого не убивала и не обрывала судьбы, и мне становилось легче. Даже сейчас, спустя год, я не переставала любоваться окружающей меня красотой.

   "Вот только придётся со всем этим расстаться, когда родится ребёнок" – от этой мысли внутри всё сжалось. "Когда придёт время вести в школу мою кроху, придётся переезжать в город" – я вздохнула, но другого выхода не было. "Потом буду думать об этот! А пока надо наслаждаться сегодняшним днём".

   Приехав к родникам, бьющим из-под земли, я решила не набирать сразу воду, чтобы нечаянно не записать на неё негативную или лишнюю информацию, и сев на камень стала смотреть на долину. Думать ни о чём не хотелось, но против моей воли мысли возвращались к тем людям, которые погибли и я, вздохнув, подумала: "Теперь мне ни днём, ни ночью не будет покоя. Лучше уж поехать домой, чем изводить себя здесь. Там хоть есть этот Всеволод, и он своим присутствием будет отвлекать меня от этих мыслей".

   Выбросив все мысли из головы, и представив своего заказчика, я подошла к роднику. Набрав воды, я вскочила на Хана. Теперь всю дорогу мне предстояло не выпускать Всеволода из своих мыслей, чтобы вода как можно лучше запомнила человека. Думать о нём не очень хотелось, но это лучше, чем думать о погибших.

   "А он симпатичный, нет даже красивый. Встреть я его в Москве, и прояви он ко мне там внимание, я бы недолго думала, прежде чем согласится с ним встречаться. Есть в нём какой-то стержень. Правда, у него уверенность переходит в самоуверенность, но может таким и должен быть сильный мужчина?".

   "Айрина, не плачь. Ты уже ничего не можешь исправить. Успокойся. Живи дальше и больше никогда так не делай" – в голове всплыли эти слова, и я вспомнила лицо Всеволода, его ласковый шёпот и то, как он гладил меня по голове, сидя на кровати, а я рыдала, цепляясь за него, как за последнюю соломинку.

   "Хм, он, что на самом деле меня вчера успокаивал?" – от этих воспоминаний по телу прошла дрожь. Его голос обволакивал, и я вспомнила, что в тот момент захотела раствориться в нём. "О Боже, а после этого я полезла к нему целоваться!" – вспомнив, как прижалась к нему и поцеловала его, я покраснела. Но что было дальше, я не могла вспомнить, как не пыталась. "Совсем одичала в горах и разучилась пить" – с прискорбием констатировала я. "Нет уж, лучше делать вид, что ничего не помню, а главное не пытаться вспомнить. Бог его знает, что я там вчера ещё вытворяла!".

   Приехав к дому, я спрыгнула с Хана, и пошла в дом, чтобы сразу сделать всё необходимое. Теперь мне нужен был Всеволод, но зайдя в дом и не обнаружив его там, я недоумённо оглянулась. "Он что уехал?" – от этой мысли я почему-то почувствовала обиду.

   А ещё через несколько секунд я поняла, что по всему дому чем-то очень аппетитно пахнет. Подойдя к плите, на которой стояло две кастрюли и сковородка, я подняла крышки и почувствовала, как рот наполнился слюной. В одной из кастрюлек был суп, во второй тушёная картошка, а на сковородке жареное мясо.

   "Ого! С каких это пор такие мужчины, как Всеволод научились готовить? Или я безнадёжно отстала от жизни? Запах обалденный!". Готовить я не любила, и мои кулинарные таланты заканчивались на приготовлении яичницы, блинов, и жареной картошки. Пока я жила в Москве у меня была домохозяйка, которая готовила для меня, а переехав сюда, перешла на концентраты или вообще питалась всухомятку. "Аромат божественный! Интересно, а как на вкус?" – взяв вилку и открыв кастрюлю с картошкой, я воровато оглянулась, ещё раз удостоверившись, что Всеволода нет, и положила кусочек картошки в рот.

   -Ммм! Сказка! – картошка просто таяла во рту. – Мечта, а не мужчина!

   Положив второй кусочек в рот, я зажмурилась от удовольствия. "Ладно, не буду его доставать – он хороший!" – решила я.

   С улицы раздался шум приближающейся машины и я, быстро прожевав картошку, проглотила её, одновременно с этим моя вилку, чтобы скрыть следы своего непомерного любопытства и аппетита. Вытерев рот, я с независимым видом открыла дверь.

   Перед дверью остановился мощный джип, и из него вышел Всеволод.

   -Откуда машина? – удивлённо спросила я.

   -А как, по-твоему, я сюда добирался? Просто вчера у меня кончился бензин, и пришлось пешком идти, – ответил он, выгружая две канистры из багажника. – Я у тебя одолжил бензина, возвращаю, – указав на канистры, он скрылся в сарае.

   Выйдя оттуда через минуту, он вернулся к машине и, открыв заднюю дверь машины, вытащил оттуда два пакета.

   -Не знаю, как ты питаешься той отравой, что у тебя в холодильнике, а я не собираюсь гробить своё здоровье, – небрежно бросил он, направляясь к дому. – И тебе не советую, если хочешь родить здорового ребёнка.

   Его поучительный тон разозлил меня и я ответила:

   -Только не надо набиваться мне в советника. Ты эту должность не потянешь!

   -Хм, это у тебя денег не хватит, чтобы нанять меня на работу, – снисходительно сказал он.

   -Ты думаешь? – я презрительно усмехнулась.

   -Слушай, ну что ты за человек? Ты всегда так себя ведёшь? – поставив пакеты на стол, он начал выгружать продукты и с интересом посмотрел на меня.

   -А ты всегда всех любишь поучать?

   -Ооо! Всё ясно, девочка не любит, когда ей указывают что делать? Поэтому кипятишься?

   -Что-то я не припомню, чтобы заказывала сеанс психоанализа?

   -Ладно, успокойся, – примирительно сказал Всеволод. – Меня меньше всего интересуешь ты и твоя жизнь.

   -Поверь, это взаимно! – язвительно ответила я, и пошла в спальню.

   "Гад! Ну почему он не может промолчать? Когда молчит, вполне нормальный мужчина, а как откроет рот и начинает поучать, придушить хочется. Ну, подожди, я тебе устрою заворот кишок, чтобы думал только об этом". Мстительно улыбаясь, я достала из тумбы пиалу, в которой всегда готовила жидкость, чтобы прописывать судьбы и, выйдя из спальни, с независимым видом помыла её и насухо вытерев, налила туда родниковой воды.

   -Скажи: "Желаю изменения своей судьбы", – вручая пиалу в руки Всеволоду, сказала я.

   -Желаю изменения своей судьбы, – послушно произнёс он. – Теперь пить?

   -Ещё чего! Отдай, – забрав у него пиалу, я достала ножик. – А теперь дай свою руку.

   Он протянул руку, и с интересом посмотрел на меня. Не жалея, я резанула Всеволода по подушечке пальца, но он даже не поморщился. Наклонив палец над пиалой, я отчитала три капли крови, а затем сделала небольшой надрез на своём пальце и, дождавшись пока шесть капель моей крови капнут в пиалу, поднесла палец ко рту.

   -На сегодня всё. Пластырь в холодильнике, – сказала я и понесла пиалу в свою комнату.

   Поставив её на журнальный столик, я накрыла её и, развернувшись, увидела, что Всеволод наблюдает за мной.

   -А что дальше?

   -Завтра опять буду резать тебя, – ответила я.

   Это было самым противным в изготовлении жидкости, которой я потом писала судьбу. В течение трёх дней необходимо было добавлять кровь. Первый день – три капли клиента и шесть моих, во второй – шесть капель его крови, и девять моей, на третий день – девять его и двенадцать моей, а на четвёртый день, перед самым написанием приходилось брать кровь из вены, чтобы получить нужную консистенцию жидкости.

   -А мне говорили, что ты не встречалась со своими клиентами, как же ты тогда получала их кровь? – прищурившись, спросил он. – Или ты это делаешь, чтобы набить себе цену и нагнать загадочности, а?

   -Думай что хочешь, – презрительно ответила я.

   Меня покоробило от его замечания, и захотелось выплеснуть всю эту воду с кровью ему в лицо, но с другой стороны, мне понравилось, что не задаёт глупых вопросов, а сразу спрашивает самую суть. "Логик, блин!".

   Я действительно не встречалась с клиентами, и Всеволод был первый, у кого на глазах я готовила раствор. Раньше всё делалось через моего посредника, Диму. У него были чёткие инструкции, что ему делать. Он знал, что должен делать клиент, что говорить и сколько крови капать в воду, а я дома уже добавляла свою кровь. Встретившись с клиентом, он вёз воду ко мне, а наутро забирал, чтобы после добавления крови привезти её ко мне назад. Сам он не имел прямого контакта с водой, поэтому это исключало запись лишней информации.

   Выйдя на кухню, я наклеила пластырь на палец, а Всеволод просто подставил палец под воду и, оглянувшись, спросил:

   -Я собираюсь обедать. Ты присоединишься, или будешь травиться своей дрянью из холодильника?

   "Ну почему нельзя сказать: "Я приготовил обед. Будешь?". Так нет же! Надо обязательно указать мне на неправильность моего поведения!" – зло подумала я. От запахов уже кружилась голова, но гордость не позволяла есть приготовленную им еду, потому что это автоматически признавало, что я питаюсь всякой дрянью.

   -Спасибо, я не голодна, – высокомерно ответила я, и не спеша пошла в спальню.

   Хмыкнув мне в след, он начал разогревать остывшую еду. Через три минуты аппетитные запахи достигли спальни, и в желудке началась революция.

   "Он точно специально это сделал, чтобы меня помучить" – я уже чуть ли не захлёбывать своей слюной, вспоминая вкус картошки. "А там ещё есть супчик и мясо" – услужливо подсказал внутренний голос. "Наверное, тоже очень вкусные!".

   Хлебнув оставшуюся родниковую воду из фляги, я попыталась отвлечься, но ничего не получалось.

   "Стоп! Эту еду он готовил из моих продуктов, поэтому я имею полное право её есть!" – от радости я чуть не подпрыгнула.

   Выйдя на кухню, я с независимым видом взяла тарелку и налила себе суп.

   -Что, вкусно пахнет? Сдалась? – ехидно спросил он.

   -Не льсти себе, – ответила я. – Еда приготовлена из моих продуктов, на моём электричестве, и в моей посуде, так что я имею полное право её есть.

   -Вы, женщины, всегда найдёте оправдание своим поступкам, – улыбнувшись, ответил он. – Пресловутая женская логика.

   -Знаешь, есть два высказывания по этому поводу. Первое: "Женская логика – это полный капец мужской психике", но мне больше нравится второе: "Лучше женская логика, чем полное отсутствие мужской". Так что, прикрой рот и хлебай свой жиденький супчик.

   Хотя, надо отдать должное его кулинарному таланту – суп был потрясающим на вкус. Стараясь не спешить, чтобы не показать то, как мне нравится его стряпня я, скривившись, помешивала суп и со вздохом его глотала, а внутри всё просто кричало и требовало интенсивнее работать ложкой.

6

Наевшись, я откинулась на спинку стула и довольно улыбнулась, но увидев самодовольное лицо Всеволода, тут же напустила на себя скучающий вид и лениво произнесла:

   -Тебе, конечно, ещё учиться и учится, но, скрывать не буду, это вполне удобоваримо.

   -Может, дашь мастер-класс и поучишь меня готовить? – бесшабашно спросил он.

   -Терпеть не могу возиться с любителями, – высокомерно ответила я и, поднявшись, взяла свои тарелки.

   Включив воду, я капнула моющей жидкости на губку и, подставив тарелку под воду, стала её мыть, но ожоги на левой ладони начали нещадно щипать. "Так мне и надо! Пить, а потом заниматься ерундой не надо было" – сжав зубы, подумала я.

   -Господи! Мученица на кресте, отойди! – Всеволод забрал у меня тарелку с губкой и аккуратно взяв меня за обожжённую ладошку, смыл попавшую на неё пену. – Я сам всё помою, а то на твоё лицо без слёз смотреть нельзя.

   -А ты не смотри, – саркастично ответила я.

   -Больше смотреть не на что, ведь ты сейчас одета. Лицо, это единственное что я не успел рассмотреть в тебе, всё остальное я уже видел. Ты вчера так рвалась раздеться, что я с трудом заставил тебя натянуть на себя майку, – и подмигнул мне.

   Меня затопила краска стыда, и я почувствовала, как начали гореть щёки.

   -Обязательно мне напоминать о вчерашнем дне? – сквозь зубы пробурчала я. "А ведь действительно, уезжала я вчера в чёрной майке, а проснулась сегодня утром в белой. Я, что при нём и майку снимала?" – щёки уже не горели, а пылали.

   -Ага! Люблю, когда ты заливаешься краской. Такого здорового румянца на щеках давно не видел у девушек, – улыбнувшись, ответил он. – Ты так мило краснеешь.

   "Ну подожди! Ты у меня десятого числа позеленеешь!" – пообещала я себе и, развернувшись, пошла в спальню. Сев на кровать, я посмотрела в окно, не зная чем себя занять. Обычно в это время я сидела в интернете, просматривая новости, или читала какую-либо новую книгу, но из-за того, что комп стоял в большой комнате, где сейчас находился мой заказчик, я не могла заняться тем, что делала обычно, потому что не хотела находиться с ним в одной комнате.

   "О, пойду, почищу Хана!". Выйдя из спальни, я увидела Всеволода заходящего в дом с дорожной сумкой и небольшим чемоданчиком. Не обращая на меня внимания, он бросил сумку на пол и, подойдя к столу, поставил на него чемоданчик.

   Достав оттуда ноутбук, он подключил его к моему интернету и сел за стол.

   -А у меня не надо спросить разрешения на подключение к интернету? Это, кстати, денег стоит, – недовольно сказала я.

   -Я потом натурой отдам, солнышко, – улыбнувшись, ответил он, намекая на секс между нами.

   -Знаешь, если ты и в постели такой же, как на кухне, то ты век со мной не расплатишься.

   -Могу прямо сейчас авансом начать платить, – он хитро улыбнулся и поднялся, кивнув головой в сторону спальни. – Пошли? Выпишу первый авансовый платёж, – и сделал шаг ко мне.

   -Премного благодарна, но пока я предпочитаю наши расчёты вести в безналичной форме, – и, хмыкнув, обдала его презрительно-оценивающем взглядом.

   Выйдя на улицу, я с шумом выдохнула воздух. "Гад! Ну какой самоуверенный гад!" – внутри всё начало закипать. Самым противным было то, что если его слова меня злили, то он, по-моему, получал удовольствие, доставая меня, при этом сам не обращая на мои выпады никакого внимания. "Хм, тогда и я не буду обращать на него никакого внимания. Буду на все его попытки поддеть меня отвечать холодной, равнодушной улыбкой. Ещё посмотрим, кто кого достанет первым".

   Взяв в сарае ведро и щётки, я сняла с Хана седло и повела его к реке. "Ничего, вот сейчас поплескаюсь в реке, почищу Хана, успокоюсь и настроюсь на пренебрежительное отношение к своему заказчику, и посмотрим через сколько он начнёт пену пузырями пускать, когда поймёт, что мне чихать на его высказывания".

   Домой я вернулась, когда начало темнеть. Полностью успокоившись, я разработала стратегию поведения и, идя к дому, повторяла про себя: "Главное не обращать на него внимания и делать вид, что его вообще нет".

   Когда я вошла, Всеволод с кем-то разговаривал по телефону:

   -Я всё просмотрел и отправил тебе контракт со всеми правками. Это последняя цена, которую я готов предложить. Если она их не устраивает, пусть ищут себе других поставщиков. А с "Грантисом" я даже не собираюсь обсуждать вопросы. У них нет выбора, и они в любом случаи будут работать с нами, – твёрдо сказал он, и посмотрел на меня. – Всё. Если что, звони, я буду на связи.

   Нажав отбой, он улыбнулся.

   -Все прелести напоказ. Ты передумала и специально намочила майку, чтобы соблазнить меня? – он улыбнулся.

   -Ты всегда такой озабоченный и думаешь, что мир крутиться возле тебя? – спокойно спросила я, стараясь не покраснеть.

   Обычно, идя на речку, я надевала купальник, но сегодня забыла это сделать, и пока чистила Хана, намочила и штаны, и футболку. Сейчас вся одежда противно липла к телу, а через белую футболку всё просвечивалось.

   -Ведёшь себя как четырнадцатилетний пацан, который впервые увидел женские груди, – с отвращением произнесла я, и не спеша пошла в спальню, хотя испытывала желание нестись туда сломя голову.

   Закрыв дверь, я сняла с себя мокрую одежду и, надев махровый халат, вышла из комнаты. Пока я шла домой, успела замёрзнуть, и сейчас мне хотелось горячего чая с бутербродами. Но чтобы исключить всякое общение со своим заказчиком я взяла сборник французких новелл и, включив чайник, сделала вид, что увлечённо читаю.

   Всеволод тут же сел напротив меня, и я почувствовала, как он сверлит меня взглядом. Так и хотелось сказать: "Чего вылупился?", но напомнив себе главное правило – не обращать на него внимания, я продолжила читать.

   -А я думал, что книги у тебя для красоты стоят, – с усмешкой сказал он, поняв, наверное, что мне глубоко плевать на его взгляд. – Ты оказывается, и читать умеешь.

   -Я? Читать? Меня ещё никто так не оскорблял! Как ты мог такое подумать? Я картинки рассматриваю, – саркастично ответила я, и тут же поморщилась от того, что не сдержалась.

   Встав из-за стола, я подошла к холодильнику и, достав оттуда сыр и масло, начала делать себе бутерброды. "Точно пытается меня достать, я как дура ведусь".

   -"Ванина Ванини"? История любви, предательства, осознания своих ошибок, а потом обычной ход для женщины – всё забыть и выскочить замуж, – он поморщился от отвращения.

   -Я не собираюсь с тобой обсуждать книги, – отрезала я.

   Сделав себе чай и бутерброды, я поставила всё это на поднос и, забрав книгу со стола, пошла в спальню. Удобно устроившись в кровати, я постаралась углубиться в чтение, но меня всё время отвлекал голос Всеволода, который решал какие-то бесконечные вопросы по телефону. Невольно прислушиваясь к нему, я отметила, что когда он с кем-то разговаривает, то в его голосе звучал холодные и властные нотки. "Слава Богу со мной он так не разговаривает" – с удовлетворением подумала я.

   В начале одиннадцатого меня начало клонить в сон и я, выключив свет, закрыла глаза.

   И снова падающий самолёт и маленькая девочка, которая смотрит на меня серьёзными, не по возрасту, серыми глазами. И опять вопрос: "За что?". Я кричу: "Простите!" и просыпаюсь от ласкового голоса:

   -Шшш. Это всего лишь сон. Только сон.

   На кровати сидит Всеволод и гладит меня по голове, а мне от ужаса и чувства вины не хватает воздуха. Сердце, до боли, тяжело стучит в груди, а холодный пот струится между лопаток.

   -Я не хотела их убивать... Клянусь...

   -Верю, – понимающе сказал он.

   Душу сковывает могильный холод и я, чтобы почувствовать тепло, прижимаюсь к нему. "Как я устала носить это в себе. Сил больше нет".

   -Я не знала, что так всё выйдет, – стараясь сдержать слёзы, произнесла я, цепляясь за Всеволода. – Это была параллельно прописанная судьба. Я такое иногда тоже делала... Я монстр... Я убивала людей... А тогда... Я же не знала, что этот Сергей будет лететь в самолёте с группой детей, направляющихся в лагерь. Понимаешь? Я не знала! Должен был умереть только он и больше никто! Я просто прописывала судьбу его партнёра и написала, что ему позвонят утром и скажут, что Велехов Сергей умер. А он решил лететь на юг и сел в самолёт. Если бы я написала, что его партнёру позвонят днём или вечером, то умер бы только один Сергей. Понимаешь? Я чудовище! – из глаз брызнули слёзы и я начала всхлипывать, уткнувшись ему в грудь.

   -Успокойся, – прошептал Всеволод, прижимая меня к себе и поглаживая по спине. – Ты не могла всего предусмотреть.

   -Не моглааа! Но я всё равно убийца! И дело не только в этом! Мало того, что я убила девяносто три человека, среди которых был пятьдесят один ребёнок, я убила и парня, от которого должна была сама родить ребёнка! Понимаешь? Я бездумно игралась судьбами людей, не задумываясь о том, что я творю, и Бог меня наказал! Теперь каждую ночь я вижу во сне девочку, которую уже никогда не рожу, потому что её отец умер по моей вине, и она всё время спрашивает меня: "Мама, за что ты убила их и меня?". Я устала каждую ночь падать в том самолёте, с обезумевшими от страха людьми, и видеть их взгляды, обращённые ко мне. Сил больше нет! – от судорожных рыданий в груди ещё больше всё заболело. – Я сойду с ума, если это не прекратиться! И я хочу родить ту девочку! Хочу прижать её к себе не во сне, зная, что через несколько секунд мы умрём, разбившись, а наяву! Хочу хоть кому-то дать жизнь, а не забирать их! Я больше так не могуууу...

   -Ты родишь свою малышку. Вот увидишь, – успокаивающе сказал Всеволод, укладывая меня в кровать.

   Устроившись рядом со мной, он обнял меня и нежно прошептал:

   -Ты осознала свои ошибки, а это само главное. Теперь тебе их надо исправлять, и ты с этим справишься. Я верю в тебя. Успокойся и не рви себе нервы...

   Закрыв глаза, я прижималась к Всеволоду, чувствуя, как тепло его тела согревает меня, а от его ласкового шепота на душе становиться легче. Прислушиваясь к спокойному стуку его сердца, я почувствовало, что и моё сердце стало биться спокойней, и боль начала отступать.

   -Поспи, я буду рядом и больше тебе ничего не присниться, – пообещал он, и я ощутила, как по телу разливается мягкой тепло.

   "Всё же он хороший" – засыпая, думала я.