Текст книги "Пишущая судьбы (СИ)"

Автор книги: Влада Крапицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

   Просыпаясь по утрам, и глядя на своего любимого, я чувствовала, что любовь к нему с каждым днём становиться всё больше и казалось, что она уже не может умещаться в груди и сердце взорвётся от неё. Мне так хотелось говорить ему о ней, и что особенное делать для него, но слова казались банальными и не передавали всех чувств к нему, а что-то делать мне не давала Нина, боясь, что со мной или с ребёнком что-то случиться.

   С ней у нас действительно наладились прекрасные отношения. Она на самом деле оказалась очень доброй и заботливой женщиной. Взяв и меня под опеку, она чуть ли пылинки не сдувала и постоянно старалась побаловать чем-то вкусненьким. Иногда мне казалось, что если ей дать волю, то она меня и с ложечки начнёт кормить. Нина даже переехала к нам в квартиру, чтобы всегда быть под рукой, как она выражалась. Благодаря её стараниям уже через две недели после переезда я набрала вес, который у меня был до беременности, а потом вообще начался праздник желудка, потому что доктор снял все ограничения в пище.

   Теперь, если Сева был на работе, а у меня не было дел, я сидела на кухне и хомячила то яблоко, то морковку, то оливки, то ещё что-нибудь, слушая рассказы Нины о родителях Севы и о нём. И чем больше узнавала, тем больше гордилась им и тем, что он успел добиться за десять лет, а к Нине уже испытывала чуть ли не собачью привязанность, за всё то хорошее, что она делала для нас с ним.

   На шестнадцатой неделе беременности, в начале ноября месяца доктор подтвердил, что будет девочка и у меня наконец-то начал расти животик. И всё было бы хорошо, но на меня свалилась новая напасть – теперь я постоянно клевала носом и хотела спать.

   Сева откровенно веселился глядя на меня, и ему не раз приходилось относить меня на руках в кровать, потому что я засыпала на диване в гостиной. А Нина стала по утрам ходить со мной гулять, говоря, что я могу заснуть на какой-нибудь лавочке в парке.

   Доктор говорил, что это нормально, но меня это здорово злило. Дел было много, а из-за этих спячек и сонного состояния я не успевала сделать и половины задуманного, особенно после походов по магазинам.

   Сева полностью поменял свой рабочий график и уже часам к двум старался освободиться, а иногда и вообще не ездил туда, говоря, что работа фирмы отлажена как хороший часовой механизм, и он, в конце концов, имеет право наслаждаться жизнью, иначе для чего он пахал, как проклятый, десять лет.

   Он наотрез отказался перевозить из моей квартиры кроватку и некоторые детские вещи, которые я уже успела купить, аргументируя это тем, что ему и самому интересно всё это покупать. И началась мои хождения по магазинам по второму кругу, потому что он, видите ли, растягивал удовольствие, не желая покупать всё сразу.

   Приезжая домой после обеда он забирал меня и вёз в очередной магазин, а там начиналось представление. Через две недели у продавцов в некоторых магазинах начиналась истерика при нашем появлении, потому что Сева мало того, что задавал массу вопросов, он ещё и требовал сертификаты качества, с санитарными заключениями и скрупулёзно их изучал на предмет вредных веществ. Я первое время хихикала, слушая его вопросы, и видя, как продавец медленно становится багрового цвета, пытаясь на них ответить, но когда однажды вечером он прочёл мне целую лекцию о том, как некоторые вещества могут повлиять на ребёнка, смеяться мне уже не хотелось.

   Но покупками детских вещей он не ограничивался и я всегда, после захода в детские магазины, была следующей жертвой. В принципе, я и сама раньше любила бегать по магазинам и покупать себе обновки, но сейчас это очень изматывало. Да и покупать себе много одежды не видела смысла, потому что животик рос, и некоторые вещи я успевала одеть только раза три-четыре. Правда, Севу это не волновала. Когда я начинала артачиться и упираться, отказываясь идти в магазин, он смотрел на меня такими жалостливыми глазами, умоляюще прося зайти, хоть на пять минут, и я сдавалась, а эти пять минут растягивались потом на час. В конце концов, я взбунтовалась и пригрозила, что вообще откажусь ездить с ним по магазинам.

   И тогда он сделал ход конём, в прямом смысле этого слова. Однажды, приехав домой после обеда, он с хитрым выражением лица попросил меня одеться, заверив, что похода по магазинам не будет, и повёз за город.

   Всю дорогу я думала, что мы едем смотреть новый дом, но когда мы въехали на территорию конной школы, удивлённо посмотрела на него, потому что о катаниях на лошади я не могла и мечтать. Когда же он проводил меня в одну их конюшен и, закрыв глаза ладонями, осторожно повел к стойлу, я окончательно растерялась.

   А потом, увидев Хана, не могла сдержаться и плакала от счастья, прижимаясь то к морде коня, то к Севе. Он знал, куда я пристроила Хана, и как по нему скучала, поэтому решил перевезти его в Подмосковье, чтобы я хотя бы могла приезжать к нему. От этого вообще была двойная польза – мало того, что я испытывала теперь безграничное счастье от общения со своим любимчиком, ещё и приезжая в конную школу, и гуляя с конём, я и сама дышала свежим воздухом. Сева стал даже посмеиваться, говоря, что непонятно кто кого выгуливает и беззастенчиво пользовался моими вылазками. После конной школы, возвращаясь в Москву он, как-бы, между прочим, заезжал, по пути домой, в магазин и покупал что-нибудь новенькое для меня или для нашей малышки, пользуясь моим хорошим настроением.

   Когда ребёнок впервые зашевелился, дома был чуть ли не праздник. Я сидела на кухне с Ниной, и пока она готовила обед, грызла фундук, слушая её очередные рассказа и почувствовала, как внутри что-то шевельнулось. Ощущения были настолько необыкновенные, что я застыла, так и не донеся к открытому рту очередной орешек. Нина сначала испугалась, увидев выражение моего лица, а потом долго держала руку на животе, пытаясь уловить новое движение. Сева же, приехав домой, вообще прилип ухом к моему животу и не отпускал, пока не услышал то, что хотел, а затем повёз нас с Ниной в ресторан, чтобы отметить это знаменательное событие. Правда Нина сопротивлялась, говоря, что и дома можно устроить праздник, но Сева, как обычно был непреклонен, и делал в первую очередь то, что сам считал нужным.

   На двадцатой неделе, в начале декабря, сонливость отступила, а животик уже прилично округлился, хотя и не совсем дотягивал до нормы. В свободном свитере и верхней одежде определить, что я беременна было практически невозможно, но доктор говорил, что в этом ничего страшного нет. Сева же, который теперь постоянно ходил со мной к доктору и в школу будущих родителей, успокаивал меня и себя тем, что наша дочь просто телосложением будет похожа на меня. И говорил, что наоборот это хорошо, потому что девочку в метр восемьдесят семь ростом и весом, килограмм в девяносто, ему будет весьма неудобно воспитывать.

   Седьмого декабря приехав домой, он сказал, что пятнадцатого числа состоится какой-то благотворительный вечер и пришло время наконец-то явить миру мою персону, в качестве его будущей жены.

   Вопрос о браке мы с ним никогда не обсуждали, потому что меня и так всё устраивало, а Сева никогда не поднимал этот вопрос, но в тот день он говорил о нашем бракосочетании с такой уверенностью, что говорить ему что-то не было смысла. А вот появление на вечере, где собирался весь бомонд, меня не радовало, потому что я, когда-то, вела активную жизнь и сейчас не имела желание к ней возвращаться, и тем более восстанавливать прежние знакомства. Но, Сева сказал, что он и так пренебрегает светской жизнью, а на этом вечере будет много людей, которые в будущем могут стать его заказчиками, и мне пришлось, скрипя сердцем, согласиться с ним туда пойти.

   На подготовку у меня была неделя, и я постаралась потратить её с пользой, но не для того, чтобы покрасоваться на вечеринке, а чтобы Севе было не стыдно появиться со мной в обществе. Ответственно подойдя к выбору одежды, я четыре дня методично объезжала всю Москву в поисках красиво платья, в котором мой животик не так будет бросать в глаза, и которое при этом не будет смотреться, как мешок. В конце концов, я нашла то, что мне нужно. Выбор был остановлен на коротком, по колено, шёлковом платье рубинового цвета. Глубокий квадратный вырез на завышенном, облегающем лифе выгодно подчёркивал увеличившуюся грудь, а складки, идущие сразу под лифом, скрывали мой животик. Критично осмотрев себя в зеркале после примерки, я даже пошла на жертвы и купила туфли на шпильках, хотя сомневалась, что после долгого перерыва долго смогу вынести хождение на них.

   "Эх, чего не сделаешь ради любимого человека!" – подумала я, пятнадцатого числа, придирчиво осматривая себя в зеркале и заново привыкая к хождению в обуви на каблуках. "И для пятого месяца беременности я выгляжу вполне прилично" – сказала я себе. Поправилась я всего килограмма на три от своего обычного веса, и если не приглядываться, то о моей беременности невозможно было догадаться, что меня радовало.

   Смотреть на себя в таком виде было непривычно. Впервые за полтора года я съездила в салон красоты, чтобы сделать что-то приличное на голове и привести себя в порядок. В итоге на меня из зеркала смотрела девушка с распущенными волосами, уложенными мягкими волнами, лёгким макияжем и стильном платье.

   "Интересно, а что Сева скажет? Ведь он даже накрашенной меня никогда не видел, не говоря уже о полном параде". Ответ на этот вопрос я получила, когда он вошёл в спальню, чтобы поторопить меня.

   Остановившись, он, наверное, с минуту удивлённо смотрел на меня, а потом широко улыбнулся и сказал:

   -Ты хамелеон! Без косметики и в обыкновенной одежде ты смотришься милой, симпатичной девчонкой, а в этой одежде, накрашенной и с причёской – светской львицей, знающей себе цену.

   -Только не надо думать, что теперь я каждый день буду городить себе на голове гнездо или наводить румянец на щеках, – ехидно ответила я, наслаждаясь произведённым впечатлением.

   -Сделай такое одолжение, – в тон, ответил он. – Оставайся сама собой. Светские львицы у меня уже в печени сидят. Твои кратковременные обращения я буду выносить с большим удовольствием, но постоянно жить рядом с такой дамой не хочу, – а потом с улыбкой протянул мне руку, которую прятал за спиной. Вручив большой футляр, он поцеловал меня и нежно прошептал: – Я долго пытал Нину, и она назвала мне цвет платья, поэтому я решил купить к нему пару безделушек.

   Открыв футляр, я онемела. На чёрном бархате лежало изумительное колье и серьги к нему. Кроваво-красные рубины были обрамлены в золото, а вокруг каждого из рубинов шла россыпь бриллиантов, и вся эта красота переливалась цветами радуги в свете ламп.

   -Ооо! – выдавила я, боясь даже представить, сколько оно может стоить.

   -Ни "ооо", а дополнение к твоему платью, – весело сказал он. – Но это ещё не всё, – и достав что-то из кармана смокинга, хитро посмотрел на меня. – Ты у нас девушка своенравная и к некоторым вещам привыкаешь долго, поэтому я решил дать время, чтобы ты кое к чему привыкла, – разжав ладонь, в которой оказалась коробочка, он раскрыл её и, достав оттуда кольцо, сказал: – Это ещё не предложение выйти за меня замуж, а так сказать, подготовка к нему, чтобы, когда я буду тебе его делать, ты мне точно сказала "да".

   Одев на палец кольцо с бриллиантом, он с улыбкой посмотрел на меня, а я почувствовала, как на глаза навернулись слёзы.

   -Обязательно было делать это сегодня? – стараясь говорить недовольно, спросила я, чувствую, что чего доброго от счастья расплачусь. – Сейчас начну на радостях лить слёзы, и придётся умываться.

   -Я всегда знал, что за твоими колючками прячется сентиментальная, добрая и мягкая девушка.

   -Если ты кому-то об этом скажешь, я больше не буду играть с тобой в твоей песочнице, – ответила я, стойко пытаясь не расплакаться.

   -Буду молчать как рыба, – торжественно поклялся он. – Ну что, поехали?

   -Поехали, – ответила я и улыбнулась.

   Через час мы уже были на месте и, вздохнув, я нацепила на лицо фальшивую улыбку, и мы вошли в зал.

   Первые пятнадцать минут всё шло хорошо. Сева, лопаясь от гордости, познакомил меня с парой своих друзей, и мы мило общались с ними. Потом к нам присоединился ещё один мужчина с холёной блондинкой и когда Сева представил его, назвав Михаилом Кольцовым, я поняла, что это один из моих бывших клиентов. Было так непривычно лично познакомиться с человеком, которому когда-то оказывала услуги и про себя я порадовалась, что мне хватило ума не встречаться со своими клиентами лицом к лицу. Для всех я была просто девушкой Севы и меня это устраивало.

   Когда же к нам присоединился мужчина с красивой брюнеткой, я почувствовала, как Сева напрягся. Сначала я ничего не поняла, но когда он назвал её Светланой, а она бросила на меня полный пренебрежения взгляд, до меня дошло, что это за Света. Она смотрела на меня с таким отвращением, как будто я была мелкой букашкой, которая посмела протестовать против экскаваторов, и я ощутила, как внутри поднимается волна ехидства. Высокомерно улыбнувшись, я окинула её не менее презрительным взглядом, а потом вызывающе посмотрела в глаза, как бы говоря: "Давай, милочка, скажи только что-нибудь, и я сотру тебя в порошок".

   Мой взгляд, по-видимому, вывел её из себя, и она произнесла, обращаясь к своему спутнику:

   -Раньше на такие вечера собирался только цвет общества, а сейчас зовут кого попало. Правда, дорогой?

   Он смущённо кашлянул, понимая, что шпилька была обращена в мой адрес, а все остальные застыли в ожидании спектакля.

   -Это, наверное, делают для того, чтобы разбавить общество силиконовых и ботексных кукол настоящими девушками, – томно вздохнув, скромно ответила я.

   Сева и ещё один мужчина улыбнулись, пытаясь не рассмеяться в голос, а девушка прищурилась и зло посмотрела на меня. Я в ответ вопросительно приподняла брови и улыбнулась ей, провоцируя на дальнейшие действия, и она повелась. Снова обратившись к своему спутнику, она сказала:

   -Я заметила, что в последнее время мужчины нашего круга стали опускаться и чтобы потешить своё эго, искать глупых провинциалок. Надеюсь, Павел, ты не поддашься этой пагубной слабости?

   Это уже было оскорбление в адрес Севы, и меня охватила злость.

   -Да, мужчины стали опускаться, – ласково согласилась я. – Всеволод как раз только недавно встал с колена, делая мне предложение, – и поднеся правую руку, провела пальчиком по лицу, демонстрируя кольцо с бриллиантом, а потом добавила: – Я тоже надеюсь, Павел, что вы перед кем попало, не будите опускаться таким образом.

   Павел понял, что попал меж двух огней, и мне стало его реально жалко, а вот выражение лица Светланы радовало меня. "Ещё пару фразочек и она начнёт пускать пену изо рта" – с удовлетворением думала я.

   -Брак – это такая банальность, – изрекла она.

   Девица явно ненавидела меня и, вспомнив слова Севы, что с ней у него ничего не было и быть не могло, я елейным голосом сказала:

   -Абсолютно согласна с вами. Главное, чтобы любящие люди радовали друг друга, и особенно немаловажно делать это в постели. Хотя, – я специально сделала паузу, как бы задумавшись, а затем добавила: – Мужчины, как правило, теряют интерес к девушкам после первой ночи, а некоторым несчастным, вообще не удаётся оказаться в постель мужчины, который их интересует. Вы же меня понимаете?! – и печально вздохнула.

   Щёки Светланы пошли красными пятнами, и она зло посмотрела на Севу. "Сейчас что-то будет!" – подумала я.

   -Сева, и в каком селе ты прятал такую умную девушку шесть месяцев? – взяв всё же себя в руки, спросила она.

   -Ma chХre, не верю своим глазам! Рад тебя видеть! – из-за спины раздался тонкий капризный голосок, который я узнала бы и в тысяче голосов.

   Он принадлежал Алексу Дицу, модному дизайнеру, от которого все сейчас сходили с ума, и с которым я когда-то была хороша знакома. И хотя я не горела желанием видеть кого-то из старых знакомых, ему я готова была упасть в ноги, потому что после слов Светы почувствовала, что Сева напрягся, и поняла, что сдерживать себя он не будет и расскажет этой профурсетке в деталях маршрут, со всеми промежуточными остановками, до села, в котором я жила.

   А то, что произошло дальше, вообще чуть меня не заставило кататься от смеха по полу. Света улыбнулась, и широко раскрыв объятия, ринулась к Алексу. Он удивлённо посмотрел на неё и скривился, а потом, увернувшись от неё, подошёл ко мне и, расцеловав в щёки и сказал:

   -Рина, душа моя, я соскучился по тебе! Как ты могла уехать из Москвы на полтора года и бросить меня на произвол судьбы? – он обиженно посмотрел на меня.

   Алекс был рафинированным, капризным эгоцентриком, нетрадиционной ориентации, но с теми, кто ему нравился, он был добрым человеком и мне нравился его характер. Мы не раз объединялись с ним, чтобы устроить какую-нибудь мелкую гадость кому-то из общих знакомых, а потом от всей души веселились.

   -Прости, дорогой! – виновато сказала я.

   -Ладно, прощаю, – снисходительно ответил он и, поднеся мундштук с сигаретой ко рту, оценивающе посмотрел на меня.

   В этот момент Света опять решила обратить на себя внимание, чтобы, наверное, не выглядеть полной дурочкой в глазах окружающих.

   -Алекс, была на вашем показе три дня назад и, хотя уже говорила вам, что без ума от вашей коллекции, повторюсь ещё раз!

   -Многие бывают на моих показах, и многие потом повторяются. Это утомляет, – высокомерно сказал он ей, даже не повернувшись, а потом снова обратился ко мне. – Ты поправилась, душа моя.

   -Да, поправилась, – ответила я и решила окончательно добить Свету. Натянув ткань платья на животе, я весело посмотрела на Алекса, показывая ему свой животик. – Потому что я уже на пятом месяце беременности.

   -Ооо! – он захлопал в ладоши. – Ты же возьмёшь меня крёстной мамочкой! Я от тебя не отстану!

   -Если будешь хорошо себя вести, то я подумаю – копируя его манеру говорить, ответила я.

   Сева тут же недовольно нахмурился, но я подбадривающе пожала его ладонь и он расслабился. Света окончательно онемела и, фыркнув, отошла от нас вместе со своим спутником, и я бы наверно торжествующе посмотрела ей в след, если бы не столкнулась с холодным, прищуренным взглядом Михаила. Он смотрел на меня так, как будто только что узнал что-то очень важное, и замыслили что-то очень отвратительное. Меня почему-то пробрала дрожь, и хотя через секунду его лицо опять стало дружелюбным, я подумала, что стоит избегать наших встреч в дальнейшем. В этот момент всех стали приглашать в зал на благотворительный аукцион, а Алекс без умолка что-то рассказывал и я, выбросив все тревожные мысли из головы, решила наслаждаться прекрасным вечером.

   Глава 18.

   На том вечере я встретила многих своих знакомых, и окончательно поняла, что ту жизнь, которую я вела полтора года назад, я возвращать не хочу. «Наверное, я всё же повзрослела» – на то, что я поумнела, надеяться не приходилось. Поэтому я мягко, а порой и не совсем, давала всем понять, что я уже не та Рина, которую они знали, и возобновлять знакомства не собираюсь. Единственный с кем я решила общаться – это Алекс, потому что его я всегда считала своим настоящим другом.

   Правда, Севе Алекс явно не нравился. Он, как и большинство мужчин, терпеть не мог мужчин нетрадиционной ориентации, но здесь уже я была непреклонна и сказала, что всё равно буду с ним общаться. А чтобы не трепать нервы Севы просто выбирала время для общения, когда его не было дома.

   Алексу же было глубоко плевать на отношении Севы, но ради меня он согласился приезжать в гости, предварительно позвонив мне, хотя раньше никогда не считал нужным делать что-то, что ему не нравиться, или учитывать чьё-то мнение, и за это я ему была безмерна благодарна.

   Нина сначала неоднозначно воспринимала его появления в нашей квартире и смотрела на него с лёгким удивлением, но потом её добрая натура взяла верх. Она поняла, что Алекс при всей своей незаурядной внешности и манере одеваться, капризном характере и нестандартном поведении, человек хороший и, убедившись, что меня он искренне любит, приняла его.

   Алекс был субтильным парнем, и Нина поставила себе цель хоть чуть-чуть откормить его. Теперь в те дни, когда он должен был приехать, она с самого утра начинала хлопотать по кухне и готовить всякие вкусняшки. А он, приехав и поздоровавшись со мной, бежал на кухню, чтобы с ней поздороваться и узнать, что вкусненького она сегодня приготовила, потому что уже и сам успел проникнуться искренней любовью к Нине, и даже грозился, что постарается забрать её у нас. Она же только мягко улыбалась, слушая его угрозы. Был, правда момент, когда она испугалась – Алекс сказал, что возьмётся за её стиль одежды и сделает из неё современную женщину. Она, как могла сопротивлялась, и он сдался, выбрав меня своей новой жертвой, сказав, что тогда создаст коллекцию для беременных женщин. Я решила ему не препятствовать и с улыбкой рассматривала эскизы, которые он привозил мне показать, точно зная, что так вычурно и экстравагантно уже не захочу одеваться.

   Наступило двадцать четвёртое декабря и до Нового Года оставалось восемь дней. Проснувшись утром и проводив Севу на работу, я слегка расстроенная, из-за того, что он сказал, что будет занят до вечера, устроилась в гостиной, ожидая приезда Алекса, и решила посидеть в сети, чтобы выбрать подарки на Новый Год. Если с подарком Алексу и Нине я уже давно определилась то, что подарить Севе так и не могла понять. Хотелось сделать какой-то особенный подарок, но всё что попадалось на глаза, казалось банальным, и я уже не один день ломала себе голову, стараясь придумать или найти что-то необычное.

   -Девочка моя, я сегодня беру выходной, – сказала Нина, появившись в гостиной. – Я всё приготовила, когда Алекс придёт, вы же разогреете всё сами?

   -Да, – растерянно ответила я, потому что Нина никогда раньше не брала выходных.

   -Вот и хорошо.

   Быстро одевшись, она поцеловала меня в лоб и ушла. Но не успела я снова расположиться в гостиной, как в дверь позвонили – приехал Алекс.

   Впустив его в квартиру, мы сразу прошли на кухню, потому что я проголодалась и ждала только его, чтобы позавтракать. Болтая о всякой ерунде, я ловила на себе его хитрые взгляды, но когда пыталась узнать, в чём дело, он невинно смотрел на меня и говорил, что беременность сделала меня подозрительной дамочкой и он понятия не имеет, о чём я говорю. Отпуская в адрес друг друга шуточки, мы ещё час после завтрака провели дома, а потом он вытащил меня гулять.

   Побродив по парку час, мы пришли к выводу, что просто так убивать время не интересно и Алекс уговорил меня поехали по магазинам в поисках подарков. Вернее, подарки покупал он, а я присматривала подарок Севе.

   К трём часам дня у меня уже болел от смеха живот, и я чувствовала зверский голод. Вернувшись домой, мы пообедали, а потом Алекс настоял на том, что я должна пойти поспать. Это было как-то странно, но я действительно после такого марш-броска чувствовала усталость, и недолго припиралась, прежде чем согласилась с ним.

   Проснулась я от лёгких поцелуев и, увидев Севу, радостно улыбнулась.

   -Ну что, солнышко, выспалась? – ласково спросил он.

   -Выспалась, – ответила я, потягиваясь.

   -Тогда одевайся, хочу кое-куда тебя свозить.

   -Куда? – с интересом спросила я, вставая с кровати.

   -Увидишь, – хитро ответил он.

   Поняв, что спрашивать бесполезно я послушно оделась и, спустившись вниз, прошла на кухню, чтобы перекусить перед поездкой, но Сева ещё больше удивил меня.

   -А часика полтора потерпеть не сможешь? – спросил он. – Обещаю, что там, куда я тебя везу, будет много вкусного.

   -Потерплю, – ещё больше удивившись, ответила я и, закрыв холодильник, внимательно посмотрела на него.

   Он с хитрой улыбкой поманил меня пальцем в прихожую и помог одеть обувь, а потом меховую курточку и, закрыв квартиру, вызвал лифт.

   Пока мы выбирались из Москвы, я задавала наводящие вопросы о том, куда мы едем, но он только загадочно улыбался, ещё больше распаляя мой интерес, а потом вообще, остановившись на обочине, завязал мне глаза и попросил проявить терпение.

   Через десять минут машина снова остановилась, и я услышала непонятное жужжание. Меня так и подмывало хоть одним глазком посмотреть, где мы, но я решила не портить сюрприз Севы и быть примерной девочкой. Проехав ещё чуть-чуть, машина остановилась и, заглушив мотор, он помог мне выйти из салона.

   -Надеюсь, тебе понравиться наш новый дом, – нежно сказал Севы и снял повязку с глаз.

   Я, обалдевши, уставилась на дом. Двухэтажный, с башенками по бокам, отделанный натуральным камнем, он выглядел как мини копия средневекового замка, затерянного в лесу, потому что его окружали вековые сосны.

   -Четыре спальни на втором этаже, две гостевых на первом, огромная гостиная, столовая, кабинет, в подвале сауна с небольшим бассейном, просторная кухня, спортивный зал, зимний сад с другой стороны, и ещё один бассейн на улице, – прошептал на ухо Сева. – Хочешь посмотреть изнутри?

   -Хочу.

   Он взял меня за руку, и мы поднялись по ступенькам. Открыв дверь, он подхватил меня на руки и, улыбнувшись, сказал:

   -Традиция, помнишь?

   Я с улыбкой кивнула, и он перенёс меня через порог. Мы оказались в большом холле и Сева, поставив меня на ноги, произнёс, помогая снять мне верхнюю одежду:

   -Направо гостевые спальни и мой кабинет, но сегодня смотреть мы их не будет. Налево гостиная и предлагаю в первую очередь осмотреть её, а потом подняться на второй этаж.

   Пройдя следом за ним, я остановилась и ошеломлённо осмотрелась. Комната было отделана контрастных тонах. Стены были светлые, а шторы и лежащий на полу ковёр, тёмно-бордового цвета, и всё это дополняла мебель из красного дерева. Я бы не сказала, что приветствую в интерьеры такие тона, но гостиная мне очень понравилась.

   А самым главным украшение гостиной, без сомнения был большой камин, отделанный светлым мрамором, в котором сейчас весело потрескивали дрова.

   -Сказка! Всегда мечтала о настоящем камине в доме! – восторженно сказала я.

   -Да?! Тогда тебя порадует ещё один камин, на втором этаже в нашей спальне, – он широко улыбнулся и подмигнул мне.

   -Ооо! – только и смогла вымолвить я, представив долгие зимние ночи в свете живого огня из камина и нас в кровати.

   И только сейчас обратила внимание на небольшой столик, накрытый перед камином. Проследив за моим взглядом, Сева потушил свет, и комната, в свете огня из камина приобрела загадочный вид. Взяв меня за руку и подведя к столу, он зажёг свечи, стоящие на нём, после чего усадил на разбросанные по полу подушки.

   -Откуда такие разносолы? – спросила я, оглядывая стол и чувствуя, как в животе заурчало.

   -Нина приготовила...

   -Вот значит, как? Вы с ней сговорились, и она знала про дом?! – обиженно произнесла я.

   -Да, – он улыбнулся. – Если будешь высказывать ей свои претензии, то не забудь тогда высказать их и Алексу, который должен был тебя вымотать, чтобы ты поспала днём, и тебя не клонило вечером в сон.

   -Стукачь. А ты и рад его сдать! Подлый. Сначала воспользовался его услугами, а потом подставил, – весело ответила я. – Не буду никого ругать. Мне нравиться, как вы меня обманули, – снисходительно закончила я.

   Обиды ни на кого я действительно не держала и, удобно устроившись на подушках, потянулась к печёночному тортику, который обожала. Сева тем временем открыл бутылку красного вина и разлил его по бокалам. Я удивлённо посмотрела на него, а он сказал:

   -Врач сказал, что бокал хорошего красного вина тебе можно выпить и вреда от него не будет. Но сначала ты должна поесть.

   Взяв мою тарелку, он положил в ней пару кусочков запеченного мяса, салат и ещё кусочек печёночного тортика. Но вместо того, чтобы отдать тарелку мне, он потянул меня за руку и усадил к себе на колени.

   -Сам буду тебя кормить.

   -У нас романтический вечер? – с улыбкой спросила я.

   -Да, а за ним будет романтическая ночь, – ответил он. – Но сначала я тебя накормлю, затем напою, а потом буду долго и нежно любить.

   -То есть, сегодня я увижу только эту комнату и спальню? Я думала, что сначала ты покажешь мне весь дом.

   -Завтра с утра всё осмотришь. Сегодня у нас многое запланировано, – сказав это, он зацепил вилкой маленький кусочек мяса и поднёс его к моему рту. – Открой ротик, солнышко.

   Послушно выполнив его просьбу, я принялась жевать мясо, которое буквально таило во рту. Проглотив его, я ехидно спросила:

   -Тренируешься на мне, чтобы потом кормить ребёнка?

   -Да.

   -Спасибо хоть, что не манной кашей кормишь, или вообще, детской смесью, – колко ответила я, наслаждаясь чувством близости к Севе и романтической обстановкой.

   Огонь из камина создавал причудливые тени на стенах, и давал ощущение уюта. Я вдруг словила себя на мысли, что уже люблю этот дом и буду здесь счастлива. "Так странно. Ни моя московская квартира, ни дом на Алтае, ни квартира Севы не вызывали у меня таких ощущений, а здесь я сразу почувствовала себя по настоящему дома. Здесь я проживу до конца своих дней" – уверенно подумала я.

   Сева продолжал меня кормить, всячески поддевая, и я в тон отвечала ему, наслаждаясь нашей безобидной перепалкой. Когда, наконец, я наелась, он протянул мне бокал вина и торжественно произнёс:

   -За наше семейное гнездо, где уже через три с половиной месяца будет раздаваться требовательный плач нашей первой малышки, и где мы будет жить вместе долго и счастливо.

   -Обязательно давить на мои сентиментальные струны души? – спросила я, чувствуя, как на глаза, от счастья, наворачиваются слёзы.

   -Обязательно, – с мягкой улыбкой сказал он, и пригубил вино.

   Сделав то же самое, я почувствовала, как по телу стало разливаться тепло, а через пять минут голова приятно закружилась от выпитого. Когда же вино было допито, Сева забрал у меня бокал и нежно прошептал:

   -А теперь самое главное, – усадив меня на подушки, он поднялся на ноги, и хитро посмотрев на меня. – Нет, встань, пожалуйста, – подумав, сказал он, помогая подняться мне. А потом неожиданно встал передо мной на одно колено и серьёзно сказал: – Айрина, я часто влюблялся, но никогда по-настоящему не любил. У меня было много женщин, но ни одна из них надолго не могла заинтересовать меня. Однажды я даже отчаялся, подумав, что моё сердце огрубело и встретить ту единственную, предназначенную мне, уже не суждено. Но, в тот момент, когда я окончательно потерял веру, ты встретилась на моём пути. Уже на четвёртые сутки нашего знакомства я понял, что ты та единственная, с кем я хочу провести всю оставшуюся жизнь и от которой хочу иметь детей. Ты станешь моей женой? – и полез в карман брюк. Достав оттуда коробочку и открыв её, он продолжил: – Обещаю, что буду любить тебя, холить и лелеять, стойко выносить твой капризный характер, а также баловать, любить и оберегать наших детей.