Текст книги "Объективная реальность (СИ)"

Автор книги: Влад Тарханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– С очень большим трудом, Коба. Только после того, как это было увязано с началом переговоров по царским долгам. Да, они согласны отремонтировать корабли у себя, вопрос в том, что старые орудия с них сняты, ставить более новые артиллерийские системы своего производства пока что не хотят, отговариваются отсутствием нужных калибров. Есть договоренность о приезде нашей делегации, которая и решит все нюансы, что на какой корабль установить. В принципе, наши специалисты говорят, что с этой стороны проблемы решаемы. Намного сложнее вопросы с царскими долгами. Для кабинета Эррио это был бы огромный плюс: много французов вложились в русские ценные бумаги, хотят получить своё. Мы тесно увязываем соглашение о погашении царских долгов с комиссией по их определению, но при этом ставим условием заключение контрактов на строительство промышленных предприятий.

– Правильно! Французы хотят наше золото? Мы им дадим золото, но не за красивые глаза. Нам нужны их заводы, и мы получим их заводы. Поэтому по царским долгам торговаться яростно, но делать маленькие уступки. Так, чтобы им было выгодно нам продавать заводы и технологии! И делать это быстро!

– С оборудованием для химической промышленности и для производства радиодеталей мы уже договорились. По остальным позициям идут переговоры, тем более, теперь наше торговое представительство имеет соответствующий статус. И сотрудники там проверенные и надёжные. И еще, очень важное: Пьер Лаваль прощупывал почву для соглашения о взаимопомощи, как основу, по его словам, структуры безопасности в Европе, которую без СССР представить уже невозможно.

– Понимаешь, Вяче, было бы такое сотрудничество нам интересно? Было бы. Но уже одно сердечное соглашение у нас в кармане было. Россия должна была защищать Францию, но во время русско-японской войны галлы пожимали плечами, мол, мы тут не при чём. Нет, пока о таком сотрудничестве говорить рановато. Если вообще имеет смысл говорить. Но то, что думают о таком, особенно понимая, что у нас немного усилится флот, это хорошо!

Не говорить же Молотову, что в свое время Гитлер использовал этот договор (о взаимопомощи между Францией и СССР) как повод о денонсации Версальских соглашений, мол, этот договор всю Версальскую систему безопасности в Европе отменяет. Отстаньте от нас. И инициатором заключения такого договора стал Литвинов, конечно же, с подачи британцев. Лимонники очень хорошо подставили Советский Союз, тем более, что ничего кроме разговоров этот пакт о взаимопомощи не принёс. Так что обойдёмся!

– Как ты и говорил, Коба, намекнул Эррио о возможности правого военного переворота. Тот информацию принял, просил поделиться подробностями. Обещал помочь через наши швейцарские контакты, когда будут известны подробности. В общем, у социалистов ситуация сложная и приход в стране к власти правых – более чем вероятен. Да, торговую делегацию от СССР они ждут не позже седьмого-восьмого июля, думаю, надо направить раньше.

– Хорошо. Проработаем этот вопрос. Есть мнение, что нам надо направить к французам Микояна. Пусть попробует у них взять по возможности больше. Очень хорошо будет, чтобы в деле становления нашей экономики и галльский капитал поучаствовал. Хотя… Там те же Ротшильды, что и в Британии, да… Будем думать, а что у тебя по Италии?

– С Муссолини очень сложно разговаривать, Коба! Хотя У нас отношения с двадцать четвертого года. По автомобильному заводу мы договорились. Правда, мы хотели всё-таки отдельно моторостроительный и автомобильный, но они продают всё производство в комплексе. Есть соглашение и по тракторостроительному заводу, опять комплекс – двигатели и трактора в одной упаковке. А вот по самолетам Джованни Аньели упирается, в общем, итальянцы нам самолетостроительный завод продавать не хотят.

– Оплата, как мы и планировали?

– Две трети золотом, остальное – нефтью. Вывозить будут итальянскими танкерами. Они заинтересованы в нефтепроводе Грозный-Новороссийск. Даже предлагают свои трубы и технологии или участие в финансировании этого трубопровода.

– Сейчас работает нефтепровод Грозный-Туапсе. Мы построили его сами, по своим технологиям. Чем он не устраивает Муссолини?

– У Дуче серьезные аппетиты. Он хочет много нефти. Очень много.

– Знаем мы, для чего ему нефть. В Африку хочет влезть. Колонии ему нужны. А без нефти Эфиопию не покорить. Хорошо. Увеличить добычу нефти в Грозном мы можем. Протянуть нитку еще и в Новороссийск мы тоже можем. Поти получает полтора миллиона тонн нефти в год по этому нефтепроводу. В Новороссийск – на двести километров получается длиннее. Трубы найдем. Договариваться надо, но увязать с продажей нам авиастроительного завода в комплекте с моторостроительным и предложи создать совместное предприятие, проложим трубопровод и построим перерабатывающий завод в районе Новороссийска. Пусть хорошо над этим подумают. Думаю, покупать сразу же бензин им будет интереснее, чем просто нефть. А что будет через пять-семь лет, мы еще посмотрим!

– Это будет очень хорошо, Коба, но Муссолини непредсказуем. И усиливать антикоммунистический режим… Может быть, все-таки надо как-то в условиях договоров включить снятие запретов и репрессий на деятельность компартии?

– Это неправильно будет, Вяче. Мы привяжем дуче к дешевой нефти, которую он будет получать в очень солидных количествах. Вот и будет себя вести приличнее. До какого-то момента. Верить ему мы не будем. А итальянским коммунистам надо научиться работать в подполье. И хорошо работать!

Иосиф Виссарионович уже имел определенные послезнания, которые говорили о том, что Италия станет врагом СССР, причём верным союзником нацистской Германии. Он отошёл к столу, начал набивать трубку табаком. Это занятие позволяло взять небольшую паузу и подумать. Впрочем, как бы не улучшать состояние итальянской экономики, вояки из итальяшек никакие. Вот их флот…

– И последний пункт, Япония. Что скажешь, Вяче? Наши позиции по КВЖД удалось отстоять? Ты предложил Японии торговый договор, в котором Дальний становится пунктом доставку в Японию нужного сырья?

– Японцы юлят. Они уверены в своих силах. И требуют от нас прекратить помощь Китаю. Адмирал Сайто Макото, который не только премьер-министр, но и министр иностранных дел…

– Не похожая ситуация, Вяче?

– Да. Коба, похожая, куда деться. В общем, адмирал продавливает свою позицию: признание СССР Маньчжоу-Го, отказаться от помощи повстанцам, при этом настаивают и на том, что монгольские отряды – это наших рук дело. В общем, претензий у японцев к нам много. Во время конфликта на КВЖД мы зубы показали, но самураи уверены, что СССР им на один зуб.

– На один зуб, говоришь? Хорошо. Значит, их наша нефть не интересует? Это тоже хорошо. Без нефти их флот становится уязвимым, как и армия. Но это уже не наши проблемы, Вяче… или всё-таки наши?

– В общем, ни одно из наших предложений японцев не заинтересовало. Разве что намекают на то, что хотят весь Сахалин.

– И дырку от бублика, да… а не Сахалин. Конечно, наш флот ничего японскому противопоставить не сможет. Но это временно. Думаю, мы с товарищами соберемся, надо вопрос хорошо обдумать. Маньчжурия… вот и посмотрим, что думают по этому поводу товарищи. Вечером и соберемся.

– Да, Коба, еще в Японии с нашей делегацией связались люди из госдепа США, они интересовались возможностью начать переговоры о признании СССР.

– А вот это очень хорошая новость, Вяче. Переговоры необходимо начинать. И еще, посмотри, кого на эти переговоры направить. Никого из людей Литвинова там и близко быть не должно! Понятно?

– Ясно. Хорошо, начнём работу.

Вечером в кабинете Сталина кроме Молотова оказались Ворошилов, начальник Штаба РККА Егоров, нарком внутренних дел Киров, начальник ИНО Артузов.

– Товарищи, какова сейчас ситуация в Маньчжурии?

Слово взял Артузов.

– Ситуация такова, что в Маньчжурии сейчас разворачивается антияпонское восстание. Его возглавил Ма Чжаньшань. Он считается национальным героем, сопротивлялся вторжению японцев, потом всё-таки был куплен японской разведкой, прекратил боевые действия, получил должность министра обороны Маньчжоу-го. Интересный факт, что умудрился не подписать Декларацию независимости марионеточного государства, сказался больным. В апреле сумел вывезти большое количество вооружения из арсеналов, объявил маневры верных ему частей маньчжурской армии. В результате у него самая большая по численности военная сила в этих краях. Сейчас сформировал порядка девяти бригад и десяти отдельных соединений, общей численностью более двухсот тысяч человек. Основной недостаток – отсутствие хорошей артиллерии. По нашей линии стал получать помощь с мая месяца переправлено более десяти тысяч винтовок и боеприпасы к ним, полсотни пулеметов, десять трехдюймовых орудий с боеприпасами. Сейчас в армии Ма порядка сорока наших военных специалистов. Но войска Северо-восточной армии антияпонского национального спасения все еще плохо обучены и с дисциплиной у них тоже, весьма плохо. Квантунская армия сосредотачивает против Ма свои силы, думаю, операцию начнут в ближайшие дни.

– Кто возглавляет военных специалистов?

– Мы отправили товарища Чуйкова. Он довольно крепкий командир, посмотрим, как сможет справиться с армией Ма. – ответил Егоров.

– Мы должны понимать, товарищи, что Ма Чжаньшань нам не друг, он типичный китайский, точнее, маньчжурский милитарист. И мы сильно рискуем, оказывая ему помощь, правительство Японии уже выразило нам свое недовольство действиями в Маньчжурии. – добавил Молотов.

– Товарищ Молотов, в Маньчжурии мы защищаем и наши интересы. К сожалению, коммунистов в Маньчжоу-го раз-два и обчелся. Есть перспективные товарищи, с которыми ведут работу по линии Коминтерна, но ситуация там такова, что пролетариата, как такового, нет. Опорой любой партии будут крестьяне. В общем, пока что это проблема. Поддержать генерала Ма? Не самый худший вариант. Думаю, надо подкинуть генералу и артиллерию, и танки, и самолеты… с нашими экипажами. И пусть учат их воевать против японцев. Че серьезнее они увязнут в Маньчжурии, тем лучше для нас. Конечно, много не дадим. Самим не хватает. Но что-то выделим. А что у нас с формированием добровольческих бригад, товарищ Егоров?

– Две добровольческие интербригады собираем на границах Монголии и Маньчжурии. Общее количество двенадцать тысяч человек. Одна бригада полностью конная, на пятьдесят процентов состоит из монголов, командир – Ока Городовиков, командный состав из кавалеристов Первой конной. Пусть повышают квалификацию. На вооружении бригады пулеметы и артиллерия. Вторая бригада пехотная, частично набраны маньчжуры, бежавшие в СССР, частично китайцы и наши добровольцы, в том числе корейцы. Командующий – Соллогуб, командный состав из командиров, которые проходили по делу «Весна» и реабилитированы. Общее руководство добровольческим корпусом решено доверить Сытину, он участник русско-японской войны, вот и посмотрим, что он там напридумывает. Начальником штаба у него Шарангович, тоже проходивший по делу «Весна».

– Мы не слишком рискуем, назначая на такие ответственные посты людей, которые обижены на советскую власть? Что думаешь, товарищ Киров?

– Думаю, товарищ Сталин, что эти товарищи поняли, что стали жертвами контрреволюционного заговора, а то, что советская власть полностью их оправдала и реабилитировала, говорит только в нашу пользу. Тем более, что обе бригады и штаб корпуса мы усилили нашими проверенными комиссарами. И особые отделы тоже набраны из проверенных товарищей. Так что проблем быть не должно.

– Товарищ Артузов, скажите, по вашей линии ведется работа с перспективными товарищами в Маньчжурии? Мы хорошо должны понимать, насколько реально нам заменить генерала Ма, если он начнет вести себя не слишком правильно.

– Кроме армии Ма есть и другие силы, которые противостоят японским захватчикам. Это, Армия самообороны провинции Гирин, сейчас насчитывает около двадцати тысяч человек, формируется в районе Харбина численность ее быстро растет. Командиры – генералы Дин Чао, Чжао Ли, Ли Ду. Армия испытывает проблемы с вооружением, дисциплина низкая. Учитывая важность Харбина, мы считаем необходимость ее усиления. Боев с японской армией не выдержит. Все военачальники – местные милитаристы, так что тут тоже только ситуационный союз. Более интересна для нас так называемая Китайская народная армия национального спасения. Ее возглавляет бывший бандит и солдат Ван Дэлинь. Уже сейчас численность приближается к тридцати тысячам человек. Воюет успешно, партизанскими методами. Вот с ним мы стараемся установить контакт. Личность абсолютно беспринципная, но японцев ненавидит, так что есть перспективы в работе с этим господином. Сейчас у него в советниках китайские коммунисты Ли Яньлу и Чжоу Баочжун. К последнему, считаю, надо особенно хорошо присмотреться. Братства «Красная стрела» и «Большой меч» для нас бесполезны – это религиозные фанатики, с ними работать невозможно. Есть еще Северо-Восточная антияпонская объединенная армия, но это фактически разрозненные партизанские отряды, хотя и многие из них под руководством коммунистов. И последняя сила – генерал Су Бинвэнь, но его войска сосредотачиваются в Синъане, пока что накапливает силы.

– А что Гоминьдан? – поинтересовался Сталин.

– Чан Кайши отдавал приказы не сопротивляться вторжению японской армии. – ответил Артузов.

– Значит, подтверждается японский след в биографии этого авантюриста? – сделал вывод вождь.

– А что, товарищ Егоров, товарищ Штерн на месте командующего Дальневосточным особым военным округом уже освоился?

– Так точно, товарищ Сталин, освоился, с начальником штаба Свечиным у него полное взаимопонимание.

– А вот это очень хорошо, товарищи… И последний, но самый сложный вопрос: что делать с бежавшими в Маньчжурию белоэмигрантами?

И вот тут наступила невольная пауза. Пока что никто ничего по этому вопросу конкретного предложить не мог.

Глава одиннадцатая. Текущие проблемы

Глава одиннадцатая

Текущие проблемы

Москва. Кремль. Кабинет товарища Сталина

17 июня 1932 года

Одна проблема всегда подтягивает для своего решения целый ворох других проблем. Нужны нитроглицериновые пороха – нужен синтетический глицерин, создание мощной химической промышленности стало чуть ли не самой первостепенной проблемой. А тут понимание того, что для производства достаточного количества танков и автомобилей необходимо пробивать строительство и новых шарикоподшипниковых заводов, как и заводов по производству узлов и агрегатов автомобильной и тракторной (танковой) техники. И это только часть проблем. Авиация! Уже сейчас Иосиф Виссарионович видел, какие перспективы стоят перед этой отраслью промышленности. И понимал, что нам крайне необходимо исправлять перекосы, которые есть в ней, исправлять более чем срочно! Алюминий! Да, карта попаданца Пятницина помогла найти месторождения руд, богатых соединениями алюминия. Однако их надо было обогатить, а потом получить металл, но технология его получения была крайне затратна по электроэнергии. Единственным вариантом стал пуск в этом году Волховского алюминиевого комбината, который опирался на мощности построенной по плану ГОЭЛРО одноимённой ГЭС. Но и плановый объём производства этого комбината, и сами мощности гидроэлектростанции не давали того эффекта, который мог бы обеспечить страну достаточным количеством алюминия, который всё равно пришлось закупать во время войны у американцев, фактически меняя на золото. Правда, сам комбинат попадал в зону боевых действий, тоже так себе фактор. В любом случае, для нас не самый выгодный обмен во время войн получился. А ведь других свободных мощностей по производству необходимого количества дешевой электроэнергии и не было. И, самое главное, это знание того, что могло оказаться в зоне воздействия врага. Следовательно, надо бы производство алюминия выносить куда-то к Уралу или за его пределы. А куда? Сибирские реки? Но это необходимость развития инфраструктуры – строительства железной дороги, карьеров, горнообогатительного комбината, алюминиевого комбината, города, вокруг которого все это будет создаваться, главное же – строительство ГЭС. И это тоже чрезвычайно сложный и дорогой проект. Значит, придется чем-то жертвовать. Скорее всего, надо все-таки остановить строительство Дворца Съездов. Да, проект гигантский, амбициозный, но… не сейчас.

Сталин вызвал Поскребышева и попросил пригласить на завтра к себе в кабинет Михайлова[1] с бумагами по тому, как идут подготовительные работы на месте разрушенного храма Христа Спасителя. Кроме того, на совещание был вызван Лазарь Моисеевич Каганович, сейчас он занимал пост первого секретаря Московского горкома партии, а также Молотов и Куйбышев. Но для себя он уже решил. Все работы приостановить сейчас, высвободившиеся силы и средства же перенаправить на другие объекты в зависимости от того, что окажется сейчас самым необходимым. И пригласить к себе Александра Васильевича Винтера, он сейчас и руководит строительством Днепрогэса. Запуск планирует скоро – уже в октябре будут сдавать первую очередь. Его, Бориса Евгеньевича Веденеева, Павла Павловича Роттерта, именно эта тройка взялась за этот проект, ну, и конечно же, Ивана Гавриловича Александрова[2]. Надо бы их озадачить новой сверхзадачей. И решить, сможем ли мы это осуществить, а если да, то в какие сроки.

В последнее время Иосиф Виссарионович заметил, что Куйбышев стал его заметно раздражать. Его зацикленность на валовых показателях, которыми он громко рапортовал об успехах нашего пятилетнего плана, был, отчасти, правильным. Мы должны были показывать миру нашу возрастающую экономическую мощь. Но… не будет ли эта мощь дутой? При том проценте брака, который считается допустимым, даже говорить не хочется. А придётся, тем более, что в кабинет входят участники очередного рабочего совещания.

Он не назвал бы это совещание важным, веховым или еще каким-то особенным, тут было другое. Впервые в его кабинете оказалась его жена, и не в роли приглашенной особы, наблюдателя, а в качестве важного участника совещания, на котором кроме нее присутствовали ее сослуживцы по наркомату государственного контроля: его нарком Мехлис и заместитель оного Землячка. Они докладывали о состоянии промышленности. К сожалению, проблема быстрого роста городского населения, вызванная необходимостью притока рабочей силы на новые заводы и фабрики, нашла своё отражение и на качестве работников, которое стало очень низким. И результат этого – высокий процент брака плюс просто катастрофическая летучесть кадров, которые искали лучший заработок, стараясь при этом не сильно напрягаться на рабочем месте. Получился весьма серьезный дисбаланс, когда квалифицированных рабочих было очень мало, а основную их массу составляли специалисты крайне низкой квалификации, которым кроме подсобных работ, по большому счету, и доверять было нечего. Всё это упиралось еще и то, что из села приходил народ малограмотный, и его еще надо было чему-то научить, но и учителей катастрофически не хватало. Но Иосифа Виссарионовича интересовала даже не сама проблема, а то, что предложат тройка товарищей для ее решения. Интересно было и то, что сам доклад делал Мехлис, уточняла его и отвечала на вопросы вождя по ходу дела Розалия Землячка, а вот рекомендации должна была доложить Светлана Аллилуева. Надо сказать, что Светлана была собрана, докладывала кратко, по существу, при этом, если он задавал уточняющие вопросы – отвечала на них развёрнуто, со знанием дела.

Ситуация была весьма скверной. Единственным выходом было введение индивидуальных форм поощрения, в противовес коллективным. Да, это подрывало формирование так называемых ударных бригад, но именно такие бригады давали значительную часть брака. Просто ввиду того, что в валовом показателе были заинтересованы и руководители предприятий, то такие бригады и получали наибольшие преференции. А еще были и приписки. Причём много приписок. Пусть где-то по мелочам, но когда всё это собиралось в единый информационный массив, то получалось более чем нехорошо. Хуже всего было то, что большинство рабочих не слишком-то беспокоились о сохранности станков, оборудования, которое закупалось за границей за золото, просто не видели в этом необходимости. Плюс «летуны». Еще в прошлом году было решено, для борьбы с летунами, что рабочие, проработавшие меньше года, получают две трети от зарплаты по тарифной сетке, и только проработавшие год и более – полностью зарплату. Опять-таки, передовикам полагалось усиленное снабжение, карточную систему никто не отменял, вот и получалось, что на вал было завязано слишком много.

– Товарищ Сталин, мы предлагаем комплекс мер, которые должны повлиять на исправление ситуации с браком на производствах. И начать надо с образования. Поскольку не только промышленность, но и армия будет черпать резервы из крестьян, которые все ещё составляют большую часть населения СССР, мы считаем необходимым ввести семилетнее образование в сельской местности и сделать его обязательным[3]. Тем более база есть – обязательное начальное образование.

– Вы понимаете, товарищ Аллилуева, что это потребует увеличения количества учителей в сельской местности?

– Да, товарищ Сталин, мы считаем это назревшим шагом, причем надо срочно увеличивать количество учителей, отбирать талантливую молодежь, которая уже сейчас может начать обучение в сельских школах, давать им ускоренное заочное образование, значительно увеличив количество обучаемых в высших и средних специальных учебных заведениях. Для того, чтобы получить какие-то стартовые возможности, мы считаем, что можно пойти на укрупнение классов в городских школах, в качестве временной меры. Год-два, не более.

– Вы понимаете, что это серьезно меняет наши планы, и не заложено в пятилетке?

– Мы совместно со специалистами Госплана провели расчеты, программа ориентирована на пять-семь лет, в зависимости от выделенных сил и средств.

– Хорошо, я посмотрю расчеты.

– Следующий шаг: нам надо отказаться от рабочих списков и снова ввести рабочие книжки, в которых указывать и квалификацию рабочих. При этом при поступлении на работу заявленная квалификация должна проверяться соответствующей комиссией, это необходимо для упрощения борьбы с летунами, товарищ Сталин. Кроме этого нужны материальные и моральные стимулы для рабочих, которые долго трудятся на одном предприятии. Если «летун» в первый год поступления на работу будет получать только две трети зарплаты, то человек, проработавший пять лет должен иметь прибавку хотя бы пять процентов к тарифной сетке, десять лет – двенадцать процентов, пятнадцать лет – двадцать процентов, двадцать лет – это в плюс треть зарплаты, при условии отсутствия записей о наказаниях за нарушение трудовой дисциплины. Но не только материальные поощрения, мы думаем, надо ввести награды, например, «десять лет беспорочного труда на одном предприятии» и т. д. Обязательно о таких работниках создавать агитационные материалы, поощрять практику «пожизненного найма», когда работник подписывает с предприятием «длинный» трудовой договор, который дает ему и определенные привилегии.

– А откуда это идея такого «пожизненного найма», товарищ Аллилуева?

– По нашим данным, наименьший процент брака на заводах в Японии, где практикуется именно такая система «пожизненного найма»[4], когда работник работает на одном предприятии всю свою жизнь. В первую очередь это касается высококвалифицированных кадров, в которых предприятия заинтересованы больше всего. Они и получают основную массу льгот. По-нашему мнению эта система еще хороша и тем, что заставляет претендента на рабочее место повышать свою квалификацию, для многих мест решающим становится наличие профильного образования. В соответствующих учебных заведениях такие кадры отбираются заранее. Опирается это на развитую систему профессионально-технических училищ. Есть обоснованное мнение, что это один из способов довоенной мобилизации экономики, когда на ключевых предприятиях образуется кадровый состав, обеспечивающий поступление качественной продукции в необходимых объемах.

– То есть, это капиталистическая система, товарищ Аллилуева?

– Я считаю, товарищ Сталин, нам нужно брать у капиталистов прогрессивные методы организации труда. Которые не связаны с эксплуатацией рабочих, а с организацией им лучших условий для труда и жизни в качестве поощрения за хороший труд.

Молодец! Держится смело. Сталин про себя усмехнулся. Интересно, что еще предложит. В действенность пожизненного трудоустройства в СССР он не верил, слишком широк наш человек, ну не сидится ему на одном месте. Хотя что-то в этой системе интересное есть.

– Следующее предложение – это создание на производствах обучающих участков. Новые рабочие сначала будут проходить на этих участках определение своей квалификации, при необходимости, ее повышать до нужного уровня. Это сможет снизить количество поломок техники по причинам человеческого фактора. То есть, на производственные участки допускать только тех, кто убедительно продемонстрирует уровень профессиональной подготовки, покажет на ее должном уровне.

– Кто будет создавать эти участки?

– Предприятия, при прямом участии квалификационных комиссий. И последний важный аспект, но и одновременно очень сложный – это введение эффективной государственной приемки и системы контроля качества. Сложность в том, что она требует для себя квалифицированных специалистов, которых сейчас категорически не хватает. Второй аспект этой проблемы в том, что при условии жёсткой привязки показателей предприятий к выпуску качественной продукции, на предприятиях руководители будут заинтересованы в уменьшении процента брака, причём самым простым способом: решить вопрос с приемкой, которая не слишком качественную продукцию примет как хорошую. Думаю, нам необходимо будет в штате выделить группу лиц, которые будут проводить проверки принимающих продукцию. С уголовной ответственностью за прием некачественной продукции. Особое отношение должно быть к приемке военной продукции, которую сами военные и будут принимать, причем не абы какие, а те, кто на этой технике или с этим оружием будет воевать.

– Это возможно. Подумаем. – Сталин действительно понимал, что рычаги воздействия на приемщиков есть всегда. Разные. А вот как сделать так, чтобы их не было, это тот еще вопрос.

– И последний фактор – идеологический. Мы считаем, что надо привлечь комсомольцев и активистов к борьбе за качество продукции, сделать упор в коммунистических бригадах на получение такой продукции, что отвечала бы всем положенным техническим условиям, усилить трудовую дисциплину, создать систему изучения и повышения эффективности труда. Но пока что только на энтузиазме нашей молодежи. В данный момент у нас в стране нет специалистов по организации производства. Может быть, имеет смысл, отправить их поучиться у тех же капиталистов, не весь же их опыт направлен только на получение прибыли, как-то получается и качество продукции выдерживать? Взять у них всё самое полезное, отбросив то, что приводит к чрезмерной эксплуатации рабочего.

– В таком случае идеологическую составляющую этого движения, движения за качество продукции, я вам и поручаю. Вам – это товарищам Мехлису и Аллилуевой. Остальные ваши предложения просмотрю, будем решать, что делать дальше. Попрошу товарища Мехлиса остаться.

– Ну что, товарищ Мехлис, у тебя, вижу, неплохая команда собралась. Как среднее звено наркомата? Нет проблем?

– Нет, товарищ Сталин. Отбор ведем не только по анкетам, с каждым новым сотрудником говорю лично. Отбираем лучших.

– Это хорошо. Вот что, хочу, чтобы ты проработал один вопрос, связанный с поднятым сегодня. Нам нужен быстрый рост квалифицированных кадров. Есть мнение, что надо отменить ограничение по происхождению для поступления в высшие учебные заведения. Причины? Две: Гражданская война окончилась, внутренний враг побежден, контрреволюции не будет. Наше молодое государство уверенно смотрит в будущее. Мы можем себе позволить привлечь к созиданию все слои нашего населения. Второе: нам нужно как можно больше кадров с высокой квалификацией. Но учти, это не означает, что будет ослаблены контроль и борьба с врагами и саботажниками. Задача ясна?

– Задача ясна, товарищ Сталин, начнём работать.

– Второе… нам необходимо откорректировать идеологическую работу в Красной армии. Особенно что касается пролетарского интернационализма. Не надо внушать бойцам и командирам, что стоит нам только войти в страну капиталистов, так их пролетариат поднимется на борьбу против своих эксплуататоров. Не всегда это будет, далеко не всегда. Что делал Тухачевский во время Польского похода? Включал в Красную армию тысячи поляков. Сработало? Еще как сработало, только против нас! Ростки революционных движений в большинстве западных стран задавлены. Рабочих оболванивают идеологией национализма, делают марионетками капиталистов. И на поле боя они будут врагами. Тех, кто нас поддержит с оружием в руках – мы пощадим, тех, кто будет сражаться против нас – уничтожим. Но никаких шапкозакидательских настроений! Понимаешь меня?

– Товарищ Сталин, но это же совершенно противоречит установкам Коминтерна…

Мехлис выглядел не просто пораженным, а даже опущенным в воду, такой удар по его идеалам казался слишком сильным.

– А мы пока не скажем Коминтерну, что установки изменились. Они об этом узнают в нужное время и нужном месте. Не всё так хорошо в Коминтерне, Лев Захарович. Чистили мы его от Каменевцев и Троцкистов, да не дочистили… Так что…

– Задачу понял, разрешите выполнять?

Что хорошо в Мехлисе, так то, что, получив задачу, он начнет ее выполнять. И будет жилы рвать. Вот только заносит его, ничего, где надо, притормозим, Светлана там у него как раз для таких случаев…

[1] Василий Михайлович Михайлов – партийный деятель, участник строительства Днепрогэса, назначен ответственным за строительство Дворца Съездов. Репрессирован. Расстрелян в 1937 году. (РИ)

[2] Архитектор, спланировавший Днепрогэс.

[3] В РИ полностью семилетнее образование в сельской местности получилось ввести уже после войны в пятидесятые годы.

[4] Система пожизненного найма практиковалась в Японии со второй половины девятнадцатого века, но юридически оформилась в 1930 году компанией «Мацусита Электрик Индустриал». Применялась кроме Японии в крупных корпорациях США. В СССР были попытки внедрения подобной системы, например, гарантий рабочего места направленному на обучение в вуз специалиста, который должен был потом на этом месте отработать определенное время.