Текст книги "Красные камни (СИ)"

Автор книги: Влад Савин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

–Ах ты.... – Кармалюк припустил вперед, к этой подозрительной компании – счас все решим!

Мы не останавливаемся, лишь идем чуть медленнее. Ребята – Дед и Репей – оказываются у нас по бокам.

–Эти клоуны наши – шепчет мне мой рыцарь – ты, контролируй тыл.

Клоуны – на нашем жаргоне, отвлекающие, массовка. Юра думает, что тут может появиться кто-то более опасный? Например, снайпер – хотя тут на узкой улице, оптика не нужна, автоматчик будет опаснее. Или просто, кто-то решил нас на прочность проверить, и со стороны взглянуть? Быстро пробегаю взглядом по окнам – прижавшихся к стеклу лиц не вижу.

Ветер все же налетел, мое платье раздувает. Я за подол хватаюсь, только не видно никому, что моя рука в прорезь на юбке всунута и уже на пистолете лежит – Анна рассказывала, она в сорок третьем на севере английских шпионов на этот трюк поймала. Что мой муж и двое офицеров русского "осназ" с боевым опытом сумеют справиться с шестью какими-то пентюхами, я не сомневаюсь – но подстраховка не помешает, при осложнении ситуации стрелять из-за их спин. "Штурмовик огневой поддержки", как называет мой рыцарь эту мою роль, многократно отработанную на тренировках с красящими шариками. Маша рассказывала, как на них с Валей в Москве в парке хотели напасть, и она испугалась жутко – а у меня сейчас лишь азарт, вот представляю, из шести мишеней сколько я сейчас выбить смогу? Браунинг шесть тридцать пять, это конечно игрушка – но с этой дистанции (метров пять) я навскидку в спичечную коробку попадаю. А пульки экспансивные, и вблизи даже более опасны, чем винтовочные.

Нет, Кармалюк старшему из той банды что-то сказал, и отошли все в сторону, нам освобождая путь. Мимо проходим, взгляды их ловлю – а смотрят-то больше на меня, чем на ребят! И шепот слышу:

–Вот вырядилась...

–Актриса. И московская.

–Живут же люди... Тьфу!

–И что с того, что московская? Попалась бы в парке одна, мы бы ей подол завязали.

А Кармалюк подбежал, и спешит объяснить:

–Прощевайте, это комсомольцы наши, сознательные. Ходят, смотрят, чтобы порядок был. Вот только наряженных по-капиталистски очень не любят – и бывает, что наказывают по-свойски. Но это не со зла, а ради победы коммунизма!

Не скажу, что услышанное меня обидело – я хорошо усвоила, как меня Анна учила, "если ты, твои поступки и слова, твой внешний вид кому-то не нравятся – то это их проблемы" (ну если, конечно, речь идет не о тех, чье мнения для меня авторитетно – товарищей Сталина, Пономаренко, Анны и моего мужа). Но информация к размышлению – вот что-то тут не так, ну совершенно не по-советски. И кстати, отчего в столь «европейском» городе люди на улице одеты так убого? В Москве мужчины тоже нередко носят что-то в военном стиле – но именно подражая, уж я-то различу пошитое по фигуре, из более дорогой ткани и с «неуставными» деталями, а не потертые обноски и еще не в размер. А на женщин и смотреть печально – я, Анна, Мария, любая из наших девушек тут выглядела бы королевой, даже в своем повседневном, а не праздничном. И вряд ли дело в бедности – я уже знаю, что в СССР «тариф», то есть инженеры и рабочие при равной квалификации и должности получают одинаково, что в Москве, что в Одессе, а тут, Федоров нам сказал, есть несколько больших заводов. И должны быть те, у кого заработок высокий – интеллегенция, начальство, их семьи. Интересно, в газетных киосках тут можно ли найти нашу «Комсомолочку», Анна говорила, что ее даже в Харбин завозили (ленинградский «Силуэт» начал выходить уже после того, как моя подруга к своему Адмиралу ездила на Дальний Восток)? Вроде мелочи – но когда-то на севере из похожего вышло вполне реальное дело «немецкой шпионки Веры Пирожковой» (прим. авт -см.Страна Мечты).

Пора возвращаться, а то уже вечереет. И дует здесь на просторе, с платьем моим играет бесстыдно, и прохладно, надо было плащ надеть.

А завтра уже начнем снимать кино – мы же "Ялтинская киностудия".

Эпизоды из будущего фильма.

Поляна в лесу. Двое. Один одет в стиле пятнадцатого века. Долгополый кафтан-жупан на шинель похож, только сабля на боку в современные реалии не вписывается. Второй – в джинсах и ватнике, как горожанин, выбравшийся на природу. Возятся с какой-то аппаратурой.

–Ну, попали! Судя по настройкам, в год 1942й. Вернемся, я всю группу подготовки разнесу.

–Слушай, как это вышло?

–Так хрононавигация, наука неточная. Малейшая ошибка в расчетах, и привет. И слухи ходят, о бурях в хроноэфире.

–И что теперь?

–Так если посчитать. Плюсы, раз мы попали промежуточной станцией сюда, вместо планового 2012го, то можем теоретически перебросить дальше, на коротком плече, гораздо больший груз. Не одного тебя, а даже четверых. Минус, что здесь и сейчас, сколько я помню, идет война – и если нас засекут, то все. Ты ведь знаешь, после включения и настройки аппаратуру двигать с места уже нельзя – канал оборвем.

–То есть нужна база. Желательно, хорошо защищенная. Совсем хорошо, если с помощниками и охраной.

–Найдется. Знаешь правило "наших бьют – помоги"?

–Боеприпасов хватит? Их в обрез брали, для работы уже там.

–Как-нибудь управимся, не впервой. А проблемы будем решать по мере поступления.

Партизанская землянка. Те же двое «хрононавтов». И четверо партизан.

–За то, что вы нас выручили спасибо – говорит командир отряда – роту карателей, как корова языком. Но все ж, кто вы такие? На наших, из Москвы, не похожи. Инглиш?

–Словам не поверите, а потому, я вам кое-что покажу – отвечает тот кто в джинсах – смотрите.

Делает что-то с приборами. И прямо в землянке, на стене открывается окно в другой мир. Старинный, средневековый город, узкие улочки, народ соответствующего вида.

–Это еще что за кино?

–Это не кино. А машина времени и пространства. Там год 1494. Туда можно сейчас шагнуть и войти. Туда нам и надо – ну а сами мы пришли очень издалека. Москва, но год 2418.

–А вот мы сейчас и проверим – решительно говорит командир отряда – Петруха, за мной, свидетелем будешь!

И оба шагают в "окно".

Средневековая улица. Днем, у всех на глазах, прямо из воздуха возникают двое, странного вида. Но с красными звездами (дьявольскими пентограммами!) на шапках. Оглядываются по сторонам.

Священник оказавшийся рядом, подняв крест, кричит – демоны! Сгинь! Тут же подбегает патруль городской стражи с алебардами наперевес. Сбегается толпа, вооруженная кто чем.

–Назад давай! – командир Петрухе – черт, а где дыра?

Дыра рядом, но невидима. Шаг туда, сюда – не найти.

–Именем Господа нашего, изыди! – орет священник.

–Живьем брать демонов! – кричит начальник стражи.

И начинается бег наперегонки. По улицам, дворам, даже крышам. Под азартные крики – лови нечисть!

Из окна верхнего этажа женщина выплескивает ночной горшок. Попадает по стражнику, первому в погоне. Командир партизан кричит – гражданочка, спасибо! Женщина (поняв, что происходит) орет – держите, ловите! И роняет горшок, попадающий точно по каске другому стражнику.

По улице бежит черный кот, совершенно не замечая суеты. Партизаны пробегают мимо – кот, возмущено мяукнув вслед, садится посреди дороги и начинает вылизываться. Погоня тормозит – демон, демон, сгинь! Вперед проталкивается священник с крестом наперевес, кричит коту – изыди! Стражник командует – несите сеть, живьем брать нечистого! Тут из соседней двери выглядывает девушка – эй, служивые, вы что, это мой кот! Забирает на руки зверька, уходит. Погоня бежит дальше.

Снова землянка. Комиссар отряда кричит «хрононавтам»:

–Да вытаскивайте вы наших скорее!

–Так не успеваем – бегают быстро!

Тут через "окно" суется бородатая рожа крестится, орет "нечистая" и пропадает. Зато внутрь влетает бердыш и попадает куда-то в аппаратуру – искры, дым!

–Канал на аварийной, через минуту сдохнет! – кричит "джинсовый".

–Ах ты! – второй хрононавт вскакивает, высовывается через окно по пояс, машет рукой – сюда давайте!

И его как кеглю сносят влетевшие в землянку командир с Петрухой. Заодно опрокидывают стол, на полу куча мала из тел и вещей. И на прощание, влетает стрела, и пришпиливает шапку комиссара к доске.

–Отключай!

Окно гаснет. Петруха спрашивает:

–Это как? Они ведь там покойники уже давно.

Комиссар показывает ему пробитую шапку.

–А ты видел, как покойнички стреляют?

И обращается к хрононавтам:

–А если бы их поймали, что тогда?

–Да головы бы отрубили, как колдунам, согласно "уложению о наказаниях" Польского королевства. Или на костре бы сожгли, это если бы Церковь подключилась. Или осиновый кол в сердце, и закопали бы.

–Они там что, хуже фашистов?

–Так ведь 1494 год – жизнь другая совсем.

Командир достает бутылку самогона, наливает стакан, залпом выпивает без закуски. И говорит:

–Ладно, товарищи, убедили. Раз вам туда надо. Чем мы можем помочь?

Лючия Смоленцева.

"Землянка" не была землянкой, как там с камерой развернуться и освещение обеспечить? Сделали декорацию в подвале Арсенала. Хотя в этом эпизоде я не участвовала, но из интереса сочла нужным присутствовать и смотреть. "Окно" было сделано из холста, а изображение на нем каким-то методом комбинированной съемки. "Средневековый город" и погоню снимали, конечно, отдельно, в совсем другой день – просмотрев монтаж, Режиссер остался недоволен, и сказал, что если будет возможность, переснимет после, в каком-нибудь кремле, "вроде, в Ростове или в Горьком натура есть похожая". Но пока пришлось довольствоваться тем, что есть.

Нашли место, которое могло бы внешне сойти за что-то старинное. Задекорировали, и сняли – эпизод в пять минут экранного времени, за полный съемочный день. Массовкой в этот раз были не солдаты (в сцене боя в лесу изображавшие и немцев, и партизан – ну а многочисленные немецкие трупы, живописно разбросанные по поляне, на самом деле просто куклами были), а нанятые здесь студенты. При съемке эпизода, они часто смотрели прямо в камеру, что злило Режиссера. Хотя бывало, что сами собой возникали удачные моменты. Так, уроненного горшка на голову стражника не было в сценарии. Как и кота, выскочившего на место съемок неведомо откуда. Но Режиссер, найдя их удачными, велел включить в фильм.

Читала, что он и там, в иной истории, отличался своими импровизациями на съемочной площадке. Потому, на бедного кота было потрачено несколько дублей. Изначально он просто дорогу перебежал перед погоней – а в перерыве вдруг сел и стал умываться, режиссер увидел и прошипел, снимай скорее! И смонтировали после так, будто кот перед стражниками сел, а камера то на него, то на людей, как иллюзия одновременности.

А я смотрела и скучала. Поскольку моей роли здесь не было.

В перерыве ко мне подошла одна из девушек, местная (та, что ловила кота). Смущаясь, спросила, не я ли та самая Лючия, кто снималась в "Иване-Тюльпане" и в "Высоте". Услышав мой ответ смутилась еще больше. Затем спросила:

–А что, в Москве все такие красивые? И одеваются так же?

Красивые – это вопрос. Если тебя причесать, приодеть, сделать макияж, еще кое-какие мелочи – то выглядеть будешь вполне, и по московским меркам. Уж если Ли Юншен привез из Китая сестричек, которые в буквальном средневековье жили – а у нас теперь даже на подиум выходят. Хотя Ганна (так моя собеседница назвалась) полновата немного для наших мерок – но обязательные занятия физкультурой быстро сделают ее фигуру может и не такой, как у меня или Анны (с телосложением ничего не поделать), но статной, в пропорции. И платья у нас в коллекции есть и на такой тип – пусть не мое любимое "тонкая талия, широкая юбка", а "трапеция" от плеча или прямого покроя с широким от колена. Что ж ты за собой настолько не следишь? Конечно, на студенческую стипендию не пошикуешь – но настолько же, чтобы ходить в таком, совсем не модном, истрепанном и чиненном много раз?

–У нас жизнь совсем другая. Еще батя мой маме говорил – чем тебе новый платок, лучше что-то в хозяйство полезное прикупим. И Игоречек мой тоже говорил – Ганнуся, чем в кино сходить, давай я лучше на учебу себе отложу, все на юридический хотел поступить, а денег не хватало, даже с льготой. Ну и правильно – мужчина-добытчик, и крепкое хозяйство, это главное. А мне красоваться зачем – для мужа я и так хороша, а посторонних привлекать видом, это грех.

Глупая ты. А я убеждена, что "лучшее украшение для любого синьора, это красивая и нарядная синьорина рядом", вот как это по-русски сказать? И мой муж, мой рыцарь, с этим полностью согласен! А вздумай я с ним выйти, так бедно одетой, он бы еще и подумал, что я на него обижена, или разлюбила.

–А кто у вас муж? Ой! Так вы та самая Смоленцева, что итальянскими пиратами воевала? И ваш муж, тот самый Герой, и вы с ним вместе...

Здесь он – улыбаюсь я. Тайну не разглашая – поскольку личность Юрия Смоленцева в СССР уже широко известна, а бороду отращивать, чтобы внешность изменить, долго, то не мудрствуя решили, вписать его в штат "киногруппы" под своей фамилией, главным военным консультантом. Армия (вернее, флот), это ведь не госбезопасность – лишь наша принадлежность к "инквизиции", это истинный секрет.

–Только я тогда своего Игоречка в Москву отпускать боюсь. Если там много таких как вы. И он там про меня забудет. Он у меня тоже человек служивый. Только вот...

Она поколебалась чуть, а затем выпалила:

–Только арестовали его, не знаю за что. Но могу ручаться, он никогда ничего против Советской Власти не имел, и тем более, с уголовными не якшался. Товарищ Смоленцева, я слышала, вас сам Федоров принимает. Может, узнаете, за что моего Игорька – это наверное, какая-то ошибка.

Ее Игорек, это не Горьковский ли, который Якубсона убил? Только не спугнуть – эх, Анну бы на мое место, но ее даже рядом нет на площадке, дела у нее какие-то в местном ЦК. Ну что ж, Ганна, я тебе помогу, как женщина женщине. Но только мне надо знать, за что его арестовали? (что тебе прямо никто ничего не говорил, верю, а что ты ничего не замечал и ни о чем не догадывалась – нет. Влюбленные женщины, они очень наблюдательны и чутки).

–Да не знаю я! Одно лишь помню – он как раз накануне с Сергеем Степановичем встречался, и был после какой-то не в себе. Но когда я после у Сергея Степановича спросила, он на меня даже накричал, и прогнал.

Интересно. А кто такой Сергей Степанович?

–А он в университете кафедрой заведует. А еще, нашим ребятам рассказывает, каким должен быть коммунизм. Я пару раз всего на тех собраниях была, не поняла ничего, необразованная я. Но точно помню, они там труды Ленина разбирали.

–А мне можно его послушать?

–Ой, не знаю. Сергей Степанович не каждого допускает – лишь по рекомендации кого-то из тех, кто уже... Говорит, что учение Ленина-Сталина слишком сложно для неподготовленного человека. За меня Игоречек ручался – ну а я, вот не знаю, послушает ли он меня? Так вы про Игоречка узнаете?

Что ж, сделаю что смогу. Только и от меня тебе совет. Ты про наш разговор лучше никому не говори. А Сергею Степановичу особенно. Так лучше будет.

–Ой, а отчего?

Ну ты сама подумай. Если Сергей Степанович отчего-то не хотел, чтобы ты про Игоря своего узнавала. Значит, он на тебя и обидеться может. А это надо тебе?

Париж. 19 августа 1953.

В дешевом кафе на окраине за столиком сидели двое.

–Товарищ Мануэль, мне ужасно неудобно, но я прошу вашей помощи – говорил низкорослый молодой азиат – поскольку я без денег я вылететь не могу, и мои товарищи тоже. У меня отняли все и избили так, что я еле до квартиры дополз. Били ногами, дубинками и кастетами, целый десяток здоровенных громил!

И азиат потрогал здоровенный синяк на физиономии, под левым глазом.

–С вашей стороны, было опрометчиво идти одному вечером, в таком районе, имея в кармане крупную сумму в долларах – ответил его собеседник, с едва заметным американским акцентом – и странно тогда, что вы вообще ходите, после того как вас били вдесятером и тяжелыми предметами. В полицию заявили?

–А что бы ответили в полиции? – воскликнул азиат – "вас что, уже убили, тогда предъявите ваш труп, чтобы мы возбудили дело". Наверное, сейчас по полицейской статистике в Париже и во всей Франции резко сократилось число уличных грабежей – все банды поняли, зачем трогать мирных обывателей, если есть выходцы из Индокитая, чьи заявления в полицию даже рассматриваться не будут. Когда уже депутаты призывают с трибун – а ну, поджарим вьетнамца. Мы не вьетнамцы – но для толпы разницы нет, бей всех черных и узкоглазых. Даже у нас в Сорбонне теперь случается, нас оскорбляют и унижают – но хотя бы, пока не бьют. Даже те, кто знают, что мы не вьетнамцы! И не имеем отношения к тому, что случилось в Сайгоне.

–Сколько? – оборвал его американец, которому разговор начал надоедать – а вообще, это должны быть ваши проблемы. Мне что, еще и охрану для вас нанять, пока вы из Франции не улетите?

–Ну, хотя бы на такси добавить – ответил азиат – а то уже темнеет.

–Черт с вами. Держите. Но если и это потеряете, будут точно, лишь ваши проблемы. А мы найдем другого, более осторожного. Зачем нам тот, кто даже свою безопасность не может обеспечить?

–Наш народ вас не забудет, товарищ Мануэль – сказал азиат -уже скоро... Мы не вьетнамцы – это лишь французы ради административного удобства объединили три государства в свою колонию Индокитай. А прежде мы и они никогда не подчинялись одной короне. И если вьетнамцы тяготели к Китаю и многое от него переняли, то мы во всем ближе к Индии. Мы построили храмы Ангкора – когда во Вьетнаме еще бегали по лесу голые дикари. Но вьетнамцы столетиями пытались нас поработить, и присоединить к себе. И когда Франция обратила на нас свой взор, наш народ добровольно ей покорился, без эксцессов – а вьетнамцы встретили европейскую культуру пулями и клинками, оказав жестокое сопротивление европейской цивилизации.

–Будущее покажет – ответил американец – мы даем вам шанс, так не упустите. Если хотите, чтобы после вас чтили, как победителя, или вспоминали, как последнего неудачника. Хотя неудачников даже не вспоминают. Но торопитесь – пока у вас на родине не началось. Король Сианук уверяет, что за него готовы подняться сотни тысяч – и все ждут, что ответит Париж. Заманивать в свои ряды тех, кто вступает в борьбу – намного проще и дешевле, чем переманивать тех, кто уже принес присягу другому претенденту. У вас есть идея и сподвижники – и если там вам удастся хорошо разжечь, у вас будут и деньги, и средства для пропаганды, и оружие, в любом количестве. Но если хотите, чтобы мы от вас не отвернулись, постарайтесь не проиграть – неудачникам никто не дает кредита.

Азиат согласно кивнул. Представив открывшееся будущее – не долгий и упорный путь наверх, от мелкого функционера Партии в Вожди, а мгновенный взлет в лидеры собственной Партии, имеющей мощную поддержку от величайшей державы мира. Однако же, американец прав, дома может начаться в любой момент, так что лучше не экономить на билетах и лететь, а не добираться поездом до Марселя и дальше на пароход. Оставался лишь последний вопрос. По тому, как вел себя "товарищ Мануэль" в самом начале их знакомства, еще можно было поверить в интеллектуала, сочувствующего коммунистам. Но гарантировать поставки оружия, "включая танки и артиллерию", с американских военных складов в Таиланде мог лишь тот, у кого за спиной Правительство США. И за океаном сейчас свирепствует комиссия по расследованию антиамериканской деятельности – ставить под удар свою карьеру не стал бы ни один сочувствующий интеллектуал, даже оказавшийся случайно на высоком посту.

–Отчего вы нам помогаете? Просто, любопытно.

Конечно, правдиво не ответит. Но то, что скажет – тоже информация. Что захочет скрыть и как обосновать.

–Моя страна всегда считала своим долгом защищать мировую демократию – произнес американец – даже самые слабые ее ростки. У нас единственных их великих Держав никогда не было колоний, и мы не испытываем никакой любви к королям. "Все люди на земле созданы равными" – для нас это не пустые слова, а первая строка нашей Конституции.

Что ж, ответ ясен и так. Что там писал Маркс, или кто-то другой, про капитал, почуявший прибыль? Не секрет, что США всеми правдами и неправдами пытается влезть в колонии европейских держав, потеснив а то и вышвырнув прежних хозяев. И выгода своих дельцов для тех, кто сидит в Вашингтоне – даже больше, чем классовая капиталистическая солидарность. Покупаете нас, решив из Камбоджи, а возможно, и из всего Индокитая, свою "банановую республику" сделать? Что ж, вы забыли, что "услуга оказанная – не стоит ничего".

–Последний вопрос, месье – сказал американец – ваш оперативный псевдоним. Под которым вас будут знать в Бангкоке наши люди. Согласитесь, что нашу связь лучше не афишировать, чтоб не нанести вред истинно коммунистической идее.

–Девизом нашей марксистской группы было, "политика возможного" – ответил азиат – по-французски, "политик потенциале". Пусть будет – Пол Пот.

–Окей – сказал американец – тогда позвольте раскланяться.

Такси удалось поймать быстро – едва Салот Сар, выйдя на улицу, взмахнул рукой, как рядом остановилась машина. В Шестой округ, быстрее! В общежитии товарищи ждут – можно было кого-то с собой взять, но американец настоял, чтобы наедине. А то Париж за последнее время стал и в самом деле, не слишком безопасным городом.

Он по прежнему блистал, особенно в центральных округах – пытаясь сохранить за собой славу культурной столицы Европы. "Стук немецких сапог по бульварам Монмартра" был забыт, как кошмарный сон, оставив лишь завершение, славную страницу освобождения героическими союзниками. Хотя наверное, профессора истории в будущем станут спорить, как сегодня газетчики, имел ли генерал фон Колвиц приказ лично от фюрера, в последний час взорвать Париж, не оставив от города камня на камне? Но ярко горели огни театров, кинематографов, ресторанов, модных магазинов – если у тебя есть деньги, то нет проблемы найти себе любое удовольствие, какое захочешь, дело лишь в цене. Несмотря на грозовые тучи над Францией, и даже им вопреки – если дела в торговле, промышленности и финансах не блестящи, и к тебе завтра может прийти бедность, если твоего отца, мужа, брата, сына завтра убьют во Вьетнаме, и даже если завтра начнется атомная война (и что во Франции будет первой целью для русских Бомб, ну конечно же Париж) – то жить стоит так, чтобы завтра было о чем вспомнить. Эй, а куда мы едем – я же сказал, в Шестой округ!

–Не проедем по проспекту Итали – ответил шофер, молодой человек в низко надвинутой кепке – там час назад опять правые с левыми сцепились, полицией все перекрыто. Чуть по кругу – зато спокойнее.

Не будет во Франции революции – подумал Салот Сар – лишь бурлит и пенится, как брага. Социал-демократия Маркса обуржуазилась, и ее знамя подхватили коммунисты. Но теперь и они так же разложились, вместо борьбы думая о благосостоянии – и пришло время нам принять эстафету. Есть единомышленники и деньги – будет пропаганда. Есть пропаганда – будут массы. Есть массы – будет Партия. Есть массы и оружие (если американцы не обманут) – будет армия. С массами, Партией и армией – мы легко возьмем страну. А после начнем покорение мира – идеями, а тех, кто не станет слушать, то и силой.

Ленин говорил, что сила Партии, в вере масс. В то же время русские (как и прочие европейцы) считают, что сила в знании. Но если Вождь знает истинный путь – то какая разница, понимают ли смысл тем, кто идет следом? Напротив, попытка понять может родить сомнения – путь к смуте и измене. Потому, когда мы победим, все носители иного Знания (живые или бумажные) должны быть уничтожены. Лишь Вождю дозволено мыслить, прочие же должны подчиняться не рассуждая – глупцы считают это нашей слабостью, когда в этом наша подлинная сила. Путь к подлинному народному счастью – ведь как может быть несчастлив тот, кто не желает того, что у него нет?

Эй, а куда ты меня завез? Какие-то трущобы, Тринадцатый или Четырнадцатый округ. Район, где выходцу из Индокитая опасно появляться даже днем. Хотя и не убьют... возможно! После майских попыток погромов, когда банды маргиналов, пользуясь случаем, били и грабили даже истинных парижан, и в Париж едва только войска не вводили – теперь же по слухам, между полицией и "патриотами" согласие заключено, чтобы без убийств и тяжких увечий, если хотите чтобы власти с пониманием относились к вашим патриотическим чувствам. Вот автомобиль в переулок свернул, и остановился. И тут же появляется банда, крайне уголовного вида, настоящие парижские апаши!

–Вьетконговец, а на такси – мерзко ухмыльнулся шофер – значит, богатый. Или прячет что-то.

–Я не вьетнамец, я из Камбоджи!

Чего верещишь, покажи карманы! О, да ты богач – у кого из честных французов украл эти деньги? На, получи! Еще, еще!

А затем вся банда погрузилась в то же самое такси и уехала. Зато сбежалась толпа, что тут случилось – да узкоглазого поймали. Не надо меня бить, мне и так уже досталось, и грабить нечего, отобрали все! Ну а найти здесь постового полицейского, и обратиться к нему с жалобой – будь Солат Сар парижанином, могло бы помочь, а выходцу из Индокитая сейчас, да не смешите.

Полиция позже сочтет хулиганской выходкой – не избиение какого-то азиата (пусть даже студента Сорбонны), а угнанный автомобиль, найденный после у кладбища Жантийи. Виновных не найдут – да и не будут особенно стараться, по делу, не принесшему большого ущерба. Деньги исчезнут без следа – ну, если не считать цифру в строке "непредвиденные доходы" в отчете, заполненном в далекой Москве.

На следующий день вся компания Солат Сара в аэропорту Орли погрузится в "констеллейшин" рейс компании "Америка Эрлайнс" из Лондона в Сингапур, с промежуточными посадками, среди прочих, в Париже и Бангкоке. Ибо деньги, полученные от американца в первый раз, никто не отнимал – просто, на общем совете было решено, учитывая криминогенную обстановку в Париже и явную заинтересованность "товарища Мануэля" в их миссии, попробовать получить еще. Так что на билеты и текущие расходы хватило.

А кто тогда поставил своему товарищу такой роскошный бланш на физиономии? Товарищ Иенг Сари – ведь чего не сделаешь ради высоких партийных интересов.

Еще одним следствием инцидента была отныне лютая ненависть Пол Пота к французам, на том же уровне, что покойного фюрера германской нации к евреям. На всю оставшуюся жизнь.

Валентин Кунцевич. Львов, 19 августа.

Товарищи из местного ГБ копают – а мы кино снимаем, в ударном темпе.

В бесконечно далекой жизни двадцать первого века, случилось мне поговорить с мужиком, снимавшимся у Сергея Бодрова, название забыл, там про медвежонка было и девушку из цирка (прим.авт – «Медвежий поцелуй»). В массовке он там одним из охотников был, что по лесу бежали в самом начале фильма, убивая медведицу. Короткая сцена, меньше минуты – а тот человек рассказывал, снимали ее целый день, с кучей дублей, подбирая ракурс, мизансцены, освещение, выехали из Питера по Приозерскому шоссе в лес на какой-то километр с раннего утра, назад их привезли в третьем часу ночи (прим.авт – этим «охотником» был я. Но на экране, к сожалению, себя не нашел). У нас с временем и бюджетом похуже – так что приходится спешить.

У Пономаренко задания, с двойным или тройным дном, как у некоего персонажа Бушкова. Не имитация съемок кино, ради выявления университетской крамолы, а подлинные съемки. И не просто фильм про древнюю историю, казаков и панов, а еще и какая-то деза нашим западным "друзьям". Оттого и посланцы из будущего – двое, как у Кира Булычева, чтоб сильно сценарий не менять. И про изменения истории – дается прямой намек, что наша временная линия единственная, что в прошлом изменишь, в будущем отразится, коль уж Чародея надо вытянуть в светлое будущее в последний момент перед гибелью, и никак иначе, ведь отчего у нас в истории нет ничего ни про осаду Дрогобыча поляками, ни про смерть Чародея? А не доехал он до города, погоня его настигла, но живым взять не смогла. И решено было, из политических соображений, дело не раздувать, просто исчез бывший профессор Кракова и ректор Болоньи в этих лесах, как не было его. Хотя наш феномен обсуждая, пришли здешние научные светила к выводу, что время наше "параллельное", расщепилось мироздание на линию ту, от года 2012 (значит, сейчас там год 2023?), и эту, которую мы сейчас по своей воле гнем, и будущее ее не определено никак. Пытались мне подробнее объяснить, только не понял я ничего, не учили меня "гнусной теории Эйнштейна" и всему что еще дальше за ней. И ладно – профессионалам науки я на слово верю.

Эпизод на лесной дороге. Век неясен – лес, он и пятьсот лет назад лес. Едет всадник средневекового вида, а через минуту за ним, настегивая коней, несутся еще десяток, картинно размахивая оружием. Догонят, убьют – но из кустов бьет пулемет, для МГ-42 полсотни метров по групповой мишени на узкой дороге, это просто смешно. Один только разбойник, скакавший последним, кого тела его подельников заслонили от пуль, успевает метнуться в лес и удрать. А из леса голос, вслед первому всаднику:

–Эй, пан Донат! Разговор есть! Не бойтесь, мы друзья.

В засаде были первый из Гостей (кто и был для того снаряжен) а также трое партизан – все те же командир и его ординарец Петруха, и еще снайперша Таня с винтовкой СВТ (роль Лючии). "Разбойниками" были солдаты из приставленной к нам охраны – кавалерия себя не изжила еще, остались в дивизиях роты и взводы конной разведки, там ребята бывалые, толковые, и даже джигитовке обучены, так что изобразить "убитых" под пулеметом (стреляли, понятно, холостыми), сумели вполне похоже. И сразу, в том же пейзаже, объяснение Гостя с Чародеем, что приглашаем вас в светлое будущее жить, где никого не жгут, и давно установили, что Земля вокруг Солнца вращается, и вообще, наука это самое уважаемое дело. Дело сделано – и отправляемся все по своим мирам и временам? Да нет – фильм лишь начинается.

Не хочет Чародей сейчас с нами, очень надо ему в Дрогобыч. И силой не увести – он кинжал достал и себе к груди приставил, вот не пойду я с вами, как бы вам ни нужен! Оказывается, есть в том городе девушка, с которой у Чародея была переписка, причем не о любви, а на высокоученые темы (а почта в Польском королевстве в то время уже была – конечно, для тех, кто мог заплатить). И теперь "пани Анну" обвинят в колдовстве и сожгут – а он такого допустить не может. В первоначальном сценарии было, что тут он нашу "Таню" видит – по сюжету, двойника своей возлюбленной. Но тут я вмешался, как консультант – кто в прикрытие назначен, должен там и сидеть, вдруг еще кто-то из врагов подкрадется? Тем более, один из погони удрал – а если он окажется берсерком, как "бойцовый кок"? Потому, снайперша должна бдить невидимкой – а не выскакивать на базар со всеми. Стругацкий пытался возражать, уж очень интересная сцена выходила, но тут я встал насмерть – по жизни такое в группе с боевым опытом невозможно никак, а фильм смотреть будут и те, кто недавно воевали. Так что пришлось в итоге нашему гению сценарий править. И Лючия на меня обиделась – слушай, ты ведь тоже не только актриса, тебя твой Юрочка чему учил?