Текст книги "Вперед в Ссср (СИ)"
Автор книги: Влад Савин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Второй прыжок был труднее. Началось с того, что меня фотографировали, для нашего журнала, "образ советской женщины", как я, одетая в летный комбез, поднимаюсь в самолет. Я прыгнула (в этот раз отчего-то было страшнее), рывок более сильный – и я лечу вслед за самолетом, болтаясь на фале! Дернуть за кольцо – нельзя, можно и себя, и самолет погубить!
Мой муж, стоя в люке, показал мне стропорез. Я кивнула, но вряд ли он мог это заметить. Он ударил по натянутому фалу и я освободилась. "Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три" – и надо дергать кольцо, ведь принудительного раскрытия уже нет. Приземлилась нормально. Причиной происшествия было (к этому выводу пришла "комиссия по расследованию", тут же собранная на аэродроме), что вытяжной фал должен сначала оборвать некую предохранительную деталь внутри ранца, и лишь затем выводить парашют – считается, что веса парашютиста достаточно, развить требуемое усилие, сорок пять – пятьдесят килограмм, но я вешу меньше! А надо было прыгать третий раз!
Для чего? Как сказал мой муж, значок парашютиста дают не за один а за три прыжка, не просто так. Первый, на адреналине, легкий. Второй, там бывает по-настоящему страшно. Ну а третий – как показывает опыт, кто на него решился, тот так же легко прыгнет и в четвертый, и в десятый, и в сотый – без разницы.
–Нет, вы можете отказаться, товарищ Смоленцева!
Отказаться? Тогда выйдет, что и первые два раза будут напрасны, раз они "не в счет"? Да, было страшно. Но победа над собой – столь же важная победа. Так появился у меня значок с парашютиком – которым я горжусь не меньше, чем орденом Святого Сильвестра, полученным из рук самого Папы, за участие в поимке Гитлера. Ну а мой рыцарь хорошо знает, как погасить мое недовольство – вот отчего, стоит ему меня коснуться, и я могу думать лишь об одном?
В сорок пятом у меня родились Петя и Анечка. В пятидесятом – снова двойня, Сережа и Марк. Как я совмещала семью с тренировками и работой? Благодаря нашей "домоправительнице" Марье Степановне, приставленной от Пономаренко ко мне и Анне, двум нашим домработницам, тете Паша и тете Даше, и воспитательницам из детского сада, что находится в нашем же доме на первом этаже – и они часто сами утром забирали детей, а вечером приводили обратно. Ну и еще, мы использовали "адмресурс", как выразился Пономаренко, привлекая в помощь девушек из опекаемых нашей Конторой учебных заведений (если в СССР мальчики, потерявшие родителей в войну, и воспитываемые в особых закрытых школах, называются "суворовцы" и "нахимовцы", то девочки, в подобных школах-пансионатах, отчего-то "смолянки", так же как когда-то при царе).
–Смоленцевки – поправила меня Анна – Люся, ну неужели тебе не нравится быть экспонатом истории? Кто у нас лицо "русско-итальянской моды", с фотографиями что в "Комсомолочке", что в ленинградском "Силуэте", прямо как у Ильфа и Петрова, дочь Вандербильда? Ну а кто-то сокращает и до "смолянок", кому привычнее – ведь с тех пор и сорока лет не прошло.
И добавила с улыбкой:
–А иные, как наш Валя, наших девушек "лючиями" называют. Или ты не знала?
Что, серьезно? Я уже на улицу не выхожу, лицо вуалью не прикрыв – а то, оглядываются, узнают! Даже когда с детьми гуляю, возле нашего дома. Поскольку детям свежий воздух нужен и движения, так врачи говорят. А я хочу, чтобы у моих детей было идеальное здоровье. Петя и Аня большие уже, прошлой осенью в школу пошли в первый класс, да и младшие из коляски выросли, ножками бегают. Дома я (с помощью Марьи Степановны и домработниц) справляюсь, ну а на прогулке иногда приходится кого-то из девушек на обед приехать, и заодно помочь за нашим "детским садом" уследить, у меня четверо, у Ани трое, а вдруг потеряются, разобьются, под машину попадут? Мадонна, это выходит что у меня уже и прислуга есть, как у какой-нибудь графини или герцогини? А как это с советскими принципами сочетается?
–Нормально сочетается – ответила мне Анна – как например, есть в Советской Армии такой генерал Петров, Дважды Герой, важный пост сейчас занимает. А так как ранен был и обеих рук у него нет, то трое солдат-ординарцев при нем, для обслуги. Так и мы с тобой, Люся, пока важным делом занимаемся для советского государства, то и СССР заинтересован, чтобы нас домашние хлопоты не отвлекали. Есть особый приказ, что мы имеем право воспитанниц для стажировки привлекать – так что пользуйся!
Я и привлекаю – стараясь не злоупотреблять, а только в случае, когда Марья Степановна с тетейПашей и тетей Дашей справиться не могут. Еще и оттого, чтоб девушек от занятий не отвлекать. Из "смоленцевок" не только штат манекенщиц нашего "дома РИМ" ("русско-итальянская мода") комплектуется, они и учатся в одной из наших школ, а самым толковым дорога открыта в Академию. Анна сказала, когда-то это были просто Курсы по подготовке сотрудников ВЧК, основанные сразу после русской Гражданской войны. В Академию переименовали в пятьдесят первом.
–Люся, ну ты сама подумай. В двадцатые у чекистов случалось, даже начального образования не было, если из крестьян – а потому, первой задачей было дать хоть школьный курс. А сейчас в СССР семилетка обязательна, а сюда учиться фронтовики приходят, с практическим опытом оперативно-следственной работы – если и попадется кто необразованный, для таких есть подготовительный факультет. Ну и главное – новый курс ввели, чему мы обучаемся.
–В наше время, такого не было – рассказывал мне мой муж – готовили контрразведчиков, оперсостав, переводчиков, технических специалистов. И не более того!
Политический факультет. Все для стабилизации своей власти и дестабилизации враждебной! Как осуществить революцию простую, или "бархатную", как это назовут в будущем, или "ползучую" (прототип второй из названных, термин товарища Грамши) – как "раскачивать лодку", нагнетая общественное мнение, грамотно вести пропаганду, проталкивать нужных политиков, вступать в политические союзы, и конечно, сочетать легальную деятельность с тайной, вплоть до террора, убийств. Соответственно – как грамотно играть на стороне власти, пресекая подобную деятельность противника. Как учитывать местные особенности – классовый состав населения, его религию, обычаи, экономику. Проведение избирательной кампании "своего" кандидата и срыв таковой, от противника. Ну и контроль в спокойное время – отслеживание общественно мнения, выявление причин недовольства, персоналий, организации. Работа с различными "общественными объединениями", как направлять их деятельность мягко, но ненавязчиво, в нужную сторону.
Отдельно шла подрывная деятельность – у любого общества есть свои "болевые точки", в массовой психологии, социальной сфере, экономике. Любая, самая лучшая идея может быть доведена даже не до абсурда, а до своей противоположности – русский великий химик Менделеев говорил, "не бывает вредных веществ, бывают вредные концентрации". К примеру, американцы стремятся к свободе, это альфа и омега их представлений о правильном устройстве общества. Что же, это прекрасно – результатом вдумчивой работы может стать резкое противопоставление представлений о свободе в разных социальных и территориальных группах населения. Или – противостояние отдельных штатов и федерального правительства. Или отказ некоторых социальных групп, под "флагом личной свободы", от исполнения своих обязательств перед обществом. Конечно, для реализации таких задач нужно время – и очень хорошие знания по психологии, индивидуальной и массовой, истории, музыке, медицине, страноведению. И все это тоже нам преподавалось!
Музыка тут при чем? Вот не знаю – но кто-то из ученых считает, что басовые ритмы, точнее, низкие частоты, снижают активность коры головного мозга. Так что внедрение и продвижение соответствующей музыки может нанести недружественной стране куда больший урон, чем дивизия террористов. А если сделать частью молодежной моды потребление легких наркотиков, той же марихуаны, то, в долгосрочном плане это может нанести больший вред, чем проигрыш противником немаленькой войны. В общем, современное воплощение древнего римского принципа "Разделяй и властвуй".
–Это было сильной стороной нашей партии большевиков – говорил нам преподаватель – когда эсэры замыкались на терроре, а меньшевики и прочие буржуазные партии на парламентаризме, именно большевики развивали комплексную программу. Даже враги говорили, что "большевистская пропаганда – главное их оружие". Ленин еще до революции 1905 года учил, "не увлекаться лозунгами, не брезговать и малыми делами, повышающими авторитет Партии в глазах масс". Ну а его труд "Задачи отрядов революционной армии", написанный в девятьсот пятом, на злобу дня, мы вчера подробно разбирали. Наша победа в Октябре не была случайностью. В Петрограде, всего за три дня до штурма Зимнего, контрреволюция пыталась организовать казачий крестный ход – который должен был перерасти в погром "безбожников", засевших в Советах под руководством "германского шпиона" Ленина. Заплатили атаманам, выдали водку рядовым станичникам, проинструктировали полковых попов. Казачьи полки должны были идти в полном вооружении, верхом, даже с артиллерией! Все было готово к шабашу – конечно, казаков было мало, в сравнении с численностью питерских рабочих, солдат запасных полков и матросов Балтфлота – но это были фронтовые части с боевым опытом и религиозным фанатизмом; надо было знать тех, дореволюционных казаков, их усердие в вере, чтоб понять, каково было большевистским агитаторам, посланным в казачьи казармы. Однако это удалось – казаки против революции не выступили. И мы победили!
Анна рассказывала мне, чем они занимались на севере, обеспечивая информационную "дымовую завесу" вокруг подлодки из будущего. Как кормили американца мистера Эрла дезинформацией (прим.авт – см. Днепровский Вал), и про операцию «русские женщины, это наше национальное достояние», против падких на развлечение морячков с союзных торгашей. А что мы делали в Киеве (тоже ведь была пропагандистская война), и в Ленинграде в пятидесятом?
–Ваши таланты, это хорошо! – сказал Пономаренко – но система всегда будет лучше кустарщины. И как напишет ваш приятель, товарищ Стругацкий, "долго внушать голодному, что он сыт, нельзя, не выдерживает психика". Вообще, диалектика выходит: тактические вопросы решить можно "пожарной командой", а чтоб всерьез и надолго, нужна правильная стратегия и ресурс – но и они без должного умения, станут пустой тратой материала. Кстати, ваши "смолянки" были задуманы как клуб "образцовых советских жен", если уж такая тварь как некая Боннэр, академика Сахарова с верного пути сбила – ну а эти девочки, когда повзрослеют, должны уметь на своих мужей влиять ненавязчиво, но в правильном направлении. Что из этого выйдет, после посмотрим – а пока что, учиться, и еще раз учиться!
Факультет уже получил среди своих, целых два неофициальных названия – "мадридский двор" и "иезуиты". Студенты – как бывшие "песцы" Северного Флота, или ребята, на фронте служившие в СМЕРШ, так и наши девчонки (которых мы в школе чему-то учили, так что процесс шел). Контрразведывательная и диверсионная подготовка, это не наш профиль – но знать ее мы обязаны. А еще пока что мало распространенные в СССР социология и психология. Искусство пропаганды своей и подрыв вражеской. Ораторское искусство – как "толпу держать". И конечно, чисто боевые дисциплины – исходя из здравого рассуждения, что подобная деятельность вызовет у оппонента большое желание ее пресечь, не стесняясь в средствах. Обычная физкультура – гимнастика и бег, для разминки, в зале, на стадионе, и на природе, бег по пересеченной местности, "волчьим шагом", или совсем новое, с психорегуляцией, когда группой бежишь долго-долго, и не устаешь (прим.авт. – «медитативный бег», Питер, конец восьмидесятых. Кто у Валеры Швецова занимался, летом Комарово зимой Шувалово, откликнетесь автору, буду рад!). Плавание, рукопашный бой, холодное оружие (как нож, так и например, палка и нунчаки), стрельба (как в тире, так и при прохождении «лабиринта», или дуэль, красящими шариками). Причем мы, девушки, приемы отрабатывали и в обычной одежде, «а мало ли когда вам придется» (понятно, что платьев было жалко, так что специально для занятий шили, того же фасона, но из прочной дешевой ткани). Быстрое выхватывание оружия, и сразу стрелять, с бедра, не целясь (и даже, руку за спину заложив и ствол из-под левого локтя выставив – конечно, так лишь совсем накоротке). Мне это умение применить на практике пока не довелось, а Инне с первого курса случилось, когда ее поздно вечером пытались ограбить, так было, две пули и два трупа, и поскольку личности были быстро опознаны, по наколкам и отпечаткам пальцев, как рецидивисты, то от милиции к нашей Инночке была лишь претензия, зачем в головы стреляла, нам они для допроса были бы полезны. Так напугалась сильно – тогда действовала на автомате, а после чуть со страху в обморок не грохнулась там же. Это как же, если учили тебя в скоротечных огневых контактах бить в корпус – а попала одному в лоб, второму в висок, а если бы мимо, ну повезло тебе. Хотя вспоминаю, как мне было страшно тогда в Киеве в сорок четвертом, когда бандеровцы хотели меня и Анну убить, или после, когда озверелая банда штурмовала горком на Владимирской горке, где мы сидели.
И партийно-политическое воспитание! Пономаренко сказал – если его упустить, то при успехе Проекта получим страшное: беспринципных авантюристов, профессионально обученных брать власть. Нам только кадры будущей "перестройки" готовить не хватает! Что также подразумевает процесс творческий – слышала я, что в будущем изучение марксизма-ленинизма было поставлено так, что вызывало лишь отвращение. А нам – искренне верящие в успех коммунизма нужны!
–Кадровый резерв даже не для Партии, а для высшего руководства – сказала Анна – те, кто завтра, возможно, на самые высокие посты.
Мадонна, вот мечтала когда-то в университет попасть! Глядя на интересную, веселую и беззаботную жизнь римских студентов. А сейчас у меня времени, минуты лишней нет! Кроме учебы и тренировок, еще и работа в "РИМе" – как заметил Пономаренко, в той истории мы свой советский стиль не создали, бездарно все возможности упустив, а это задача важнейшая, и в плане изживания у наших людей низкопоклонства перед западом и пропаганды советского образа жизни; а кроме того, есть идея провести отслеживание общественного мнения, "социологический эксперимент", а попросту, новые веяния моды как быстро будут распространяться и в каких общественных группах? Даже детям своим приходится тепло урывками отдавать. И попробуй объяснить это девчонкам, когда они видят на обложке, как я, нарядная, позирую, открывая дверцу "победы"-кабриолета! После того снимка, эти открытые "победы" в России стали "лючиями" называть – при том, что этим именем уже официально названы "победы" итальянского выпуска, которые однако если в СССР попадут, то в разговоре не отличаются никак. Но нет у меня собственного автомобиля, хотя водить я обучена и по деньгам могу себе позволить – но зачем, если за мной всегда казенная машина заезжает? И как бы я в открытую машину села в широкополой шляпке, которую там сразу сдует? Однако фотография получилась эффектная. Перепечатанная и за границей, и не только в Италии, но и во Франции и США – как ответ на утверждения их газетеров, что в Советском Союзе женщины ходят исключительно в валенках и ватниках.
И еще кино было. "Иван-тюльпан", как я Жерара Филипа в плен беру, как мы с ним на шпагах сражаемся, и катаемся по лесу верхом на медведях. По секрету скажу, это лошадки были, на которых нацепляли попоны, как шкуры, и медвежьи морды, только чтоб лап в кадре было не видно. И еще один фильм, где мы с Анной вместе снялись – но про него я или Анна в другой раз расскажем.
Валентин Кунцевич «Скунс». Москва. Апрель 1953.
-И что нам с этим делать? – спросил Пантелеймон Кондратьевич – ведь товарищ Сталин вовремя проблему увидел. У вас СССР погиб из-за гнилости верхушки и равнодушия масс. Ладно, у нас решили, пусть будет творчество, движение, чтоб спорили, свое мнение имели – вожжи надо отпустить. И тотчас же такие «нелины» полезли. Между прочим, вы для них предатели и оппортунисты – у которых не примат общего над личным, а по справедливости, наравне, «как все ко мне, так и я ко всем» – знаю, что в своем времени вы так привыкли. В войну это не так заметно было, мобилизовываться вы не разучились еще, ну а в мирное, началось! Также, для вас революция и Гражданская, это давняя история – ну а у нас многие товарищи еще вживую зверства «их высокородий» видели, и слова «Красная Империя» для них, как такая же тряпка для быка. И что теперь – снова гайки завертывать, чтоб полное и абсолютное единомыслие, «зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству», или получим новый раскол и оппозицию, причем туда далеко не самые худшие уйдут? Этот ведь воевал честно, награды заслуженно имел. Ваши предложения какие будут – а я послушаю.
Да, здешний СССР, это точно не "правовое государство"! Было бы таковым, вердикт был бы, строго по закону – Нелину уголовное дело за подлог (и под этим предлогом, вон из Партии, ибо член ее уголовником быть не может), а Логачеву тоже статья, нанесения телесных повреждений (с учетом смягчающих обстоятельств, был шанс на условный срок, но это уже как суд решит). Но – помните фильм 1939 года про большевика Максима, как там пойманных погромщиков судят, и говорят рабочие адвокату, "мы твоей науки не понимаем, с точными доказательствами кто где и что конкретно совершил, а ты скажи просто, бандиты они или не бандиты"? Эпизод, в котором гениально показан суд не по закону, а по справедливости. И Лазарева, если подумать, поступила сейчас так же!
–Можно, я скажу? – к моему удивлению, первой голос подала не Аня, а скромница Лючия, обычно сидевшая пай-девочкой за спиной у своей подруги и командирши – так правильно все было, с точки зрения Веры. Если мы истинные коммунисты и верим в рай на земле – когда он наступит, какими методами и кто до того доживет, это вопросы частные. То решать должно – что больше соответствует Вере. А этот, просто еретик! Ведь вы же знаете, Петр Кондратьевич, что в терминах Церкви, "еретики", это не приверженцы иной веры, а те, кто злосто извращают веру свою. И боролась инквизиция, та самая, именно с ними, а не например, с мусульманами. И Нелин повел себя не просто как еретик, а как еретик закоренелый, упорствующий, не желающий раскаиваться. Хотя Аня, в том месте и в тот момент высший авторитет в вопросе веры, четко указала ему на ошибочность его мнения. А он – что "линия Партии устарела", да кто он такой, чтоб о том судить?
–Поддерживаю! – подхватывает Юрка – воля, характер, идейность, это все хорошо, но в дополнение, и мозги не мешало бы иметь? Я бы вообще, выкинул его из Партии с формулировкой "за глупость, как безнадежного идиота", как Маркс кого-то там, из Первого Интернационала. Если образования и ума нет, так и нечего пытаться свое родить, вместо того, чтоб поступать как умные люди указывают.
–А он упорствовал – продолжает Лючия – и как должны были поступить инквизиторы, при всем человеколюбии? С печалью в сердце, квалифицировать степень ереси как "безнадежный", изгнать еретика из своей Веры и передать светским властям для последующего наказания. Простите за термины, но я, хоть и коммунистка, католичкой остаюсь, и каждую неделю у отца Серджио исповедываюсь. А так как о секретных делах я давала подписку, то говорю с ним исключительно об общих вопросах. И, Петр Кондратьевич, можно сказать? Вот кажется мне, что коммунистический строй на теократию похож. Во главе Вера в рай земной, как я уже сказала – а от лица ее, правят служители Веры, то есть члены Партии. Я понимаю, что массам такое говорить не надо – но для себя, для своих, этот образ очень хорошо помогает понять текущие процессы. И если уж мы "инквизиция", то бороться с еретиками должны, вспоминая уже имеющийся опыт.
–Это костры на площадях, что ли? – усмехнулся Пономаренко – как девять лет назад, в Ватикане сожгли Муссолини и прочих?
–А это уже детали – не смущается Лючия – я про "вольнодумство" сказать хочу, разрешать или запрещать. Если по любому вопросу Веры, высший авторитет, это Папа, или Патриарх – ну а в коммунизме, Вождь товарищ Сталин. За ним идут архиепископы, или члены ЦК, ну как вы, товарищ Петр Кондратьич. Ниже, уже главноответственные на местах. И вниз, по иерархии. Ведь не может же любой мирянин Веру толковать, зачем тогда священнослужители нужны? Которые специально обучались.
–Верно – тут же поддерживает жену Юрка – это как в армии, прав был Суворов, что "каждый солдат должен знать свой маневр", а не быть болванчиком как у Фридриха Прусского. Но что бы было, если бы каждый рядовой командовать пытался? Ты свободу имей – но в пределах своей компетенции и образования. А уж от слов к делам переходить, линию Партии извращая – так это сразу, статья!
–Правильно! – подводит итог Аня – демократический централизм, как Ленин завещал. То есть, обсуждать ты право имеешь, но именно словами, и на своем уровне. А как решение принято – то дела твои должны быть строго по линии Партии! И никак иначе. Вот только надо тогда условия обеспечить – с одной стороны, образование, политграмоту, а с другой, и места дать, где можно было свободно спорить. И если что дельное предложат, то и перенять.
–Вот вы, Анна Петровна, план мероприятий и набросайте – усмехнулся Пономаренко – и завтра, мне на стол. Вот только не надо обещать, что через пару лет все сознательными станут.
–А как такое из мозгов выбить кавалерийским наскоком? – спрашиваю я – вот у светила нашего будущего, Аркадия Стругацкого, что он с братом на пару напишет, про "Понедельник в субботу", искренне ведь, что даже в Новый Год отдыхать предосудительно, в отпуск на машине едва ли не криминал, ровно в шесть по трудовому законодательству с работы лишь отрицательные персонажи уходят, и вообще, трудовые будни это праздники для нас. Пропаганды хотите – так будет вам пропаганда: а отчего бы не выпустить Райкина, "чего крутится – привяжите к ноге динамо", где-то на компе должно быть, да вы ведь видели. Любую самую лучшую идею можно довести до абсурда – заставь дурака богу молиться, он ладно бы себе, не жалко, тебе лоб расшибет! Я же кому угодно, хоть вам, хоть товарищу Сталину скажу – на одном энтузиазме и сознательности далеко не уедешь, экспериментально установлено нашей историей. И уж совсем погано, когда энтузиазмом пытаются компенсировать руководящую дурь. Личное и общее должно быть в равновесии – это и называется диалектический подход.
–Однако, он ведь правильно написал? – прищурился Пономаренко – про то, что через сорок лет будет. Когда без войны, без внешней угрозы, и не будет страны, не только из-за предательства сверху, но и из-за равнодушия той самой толпы мещан внизу?
–А мы другое хорошо помним – отвечаю я – что бывает, когда такие как Нелин, свои мечты реализуют. Хунвейбины, или сразу Пол Пот. Уж лучше тогда наши девяностые – по крайней мере, тогда три восьмых населения мотыгами насмерть не забивали.
–Товарищ Кунцевич, вы учиться собираетесь? – спросил Пономаренко – кстати, ознакомьтесь и подпишитесь. Ваше заявление о поступлении в Академию, которое вы забили подать в установленный срок. Ну, эта беда невелика, место за вами зарезервировано. С осени и приступайте! Без отрыва от прочей работы – у наших прекрасных дам спросите, как они справляются, даже будучи обремененными семьей и детьми.
Лазарев Михаил Петрович.
Наконец в отпуск. По Черному морю, на белом теплоходе, с всей семьей!
Отдых все – честно заслужили. С сорок третьего года работает в Молотовске (еще не Северодвинске) на юге, за озерами, засекреченный объект, именуемый в бумагах "минно-торпедный арсенал номер два", и лишь посвященные знали, что там не торпедами занимаются, под руководством Курчатова. Исследовательский реактор заработал в октябре сорок третьего – еще не "атомный котел" для выработки энергии, а лабораторный стенд, который однако уже позволял исследовать конструкционные материалы, как они ведут себя под радиоактивным излучением, в широком диапазоне давлений и температур, как меняется их прочность, твердость, пластичность, коррозоустойчивость, как ведут себя сварные швы и клепанные соединения. Тогда же был создан Специальный Комитет при ГКО СССР, ответственный за всю "атомную" тему – после преобразованный в Первый особый главк, замыкавшийся непосредственно на Президиум ЦК ВКП(б). Общее руководство осуществлял Берия, "самый эффективный менеджер", играя в Атоммаше по сути ту же роль что и генерал Гровс в "Манхеттене", за научную часть отвечали академики Александров и Доллежаль, основной экспериментальной базой ("Арсенал два", по соседству с Севмашем) руководил Курчатов – все названные товарищи были посвящены в Тайну (кодовое слово "Рассвет", все документы помечаются грифом ОГВ – "особой государственной важности", более высшим чем "сов.секретно"). После Победы Первому главку были переданы еще несколько заводов, и кроме того, заказы исполняли предприятия, расположенные по всему СССР, и даже в ГДР и Народной Италии.
Было решено скопировать энергоустановку "Воронежа" – работоспособность конструкции, а значит, правильность принятых технических решений, сомнений не вызывала, имелась какая-то документация, а еще товарищ Сирый Сергей Николаевич, "мех от бога" (за все это и получивший сначала Сталинскую премию, а затем и орден Ленина). Точной копии не вышло, но "эскизный проект" (та же компоновка, все принципиальные решения) был соблюден. Пришлось с ноля создавать целые отрасли промышленности – ну не работали в СССР этого времени с титаном, а ведь нужны были еще такие элементы как гафний (высокая способность захватывать нейтроны, используется в регулирующих стержнях) и цирконий (изготовление ТВЭЛов, и других элементов реактора), всю промышленность по их добыче, выплавке, обработке приходилось создавать с ноля. Какие-то сведения у нас были, но далеко не полные. Хорошо хоть вспомнили про Ковдорское месторождение в Мурманской области, где цирконий у нас добывали (а также, вроде, Томск, Чита, Нижний Новгород – там тоже что-то было). И что обращаться надо с осторожностью, так как пыль циркония на воздухе самовоспламеняется со взрывом. И у всех наших, "воронежских", на слуху было, как лопухнулись у нас с нержавейкой, делая из нее теплообменники парогенераторов на атомаринах первого поколения – и лишь после серии аварий с тяжелыми последствиями поняли, что нужен титан. Как осваивали технологию, история отдельная – достаточно сказать, что первый рабочий образец энергоустановки, про который наши остряки говорили "мотор был очень похож на настоящий, но не работал" (прим.авт. – слова из «12 стульев»), имел в этой части все же нержавейку, как временное решение, чтоб получить хоть какой-то опыт. Реактор был запущен в сорок восьмом, в специально построенном на «арсенале два» бетонном помещении, и уже летом сорок девятого демонтирован (хорошо, серьезной аварии не произошло). А в пятидесятом мы рапортовали Советскому Правительству, что готова к работе первая серийная установка. Та самая, которая после была включена в электросеть города Молотовск, став по сути, первой в мире рабочей АЭС! А заодно и тренажером для экипажей.
Принятие за "прототип" наших, "воронежских" агрегатов, имело еще одно огромное значение. Зная массогабаритные характеристики и приблизительную компоновку даже еще не созданных машин, можно было уже формировать корпуса кораблей. Первым из которых был ледокол, как и в иной истории носивший имя "Ленин". Смешно, но его эскизный проект был взят из какого-то популярного журнала, вроде "Моделист-конструктор", или "Морская Кампания", нашедшегося на компе нашего штурмана, Сан Саныча, фаната военной и морской истории. Напомню, что эскизный проект – это принятие всех принципиальных технических решений. Пришлось правда скрещивать тот "Ленин" с энергоустановкой подводного крейсера "проект 949" – так что копией корабль из этого времени, так же построенный на ленинградской Адмиралтейской верфи, не был. Хотя бы потому, что вместо 49 тысяч "лошадок" на валу в оригинале, копия едва выдавала 25 тысяч, а спаренная, соответственно, полсотни. При том, что у исходного "Ленина" было 44, так что ледопроходимость (при меньших размерах корабля) даже улучшилась.
Первый в мире атомный корабль, так как американской лодки "Наутилус" тогда не было даже в проекте. Заложен в сорок восьмом, спущен весной пятидесятого, ударным трудом был готов в июне пятьдесят первого. Выдержали сроки, как у того "Ленина" (с августа 1956 по сентябрь 1959). По мировым меркам, не так уж быстро – у американцев, линкоры "Айова" и "Нью Джерси" строились по два с полтиной года, а один из авианосцев типа "Эссекс" поставил рекорд, четырнадцать месяцев от закладки до подъема флага. И у нас, как в той версии истории, так и в этой, до 1953 года были построены крупные серии эсминцев и подлодок, и больше десяти крейсеров. Такой рывок дал сборочно-сварочный метод: когда в цеху, едва ли не на конвейере, делают крупные детали-секции, из которых на стапеле собирают корпус, как из конструктора. А немцы еще в войну додумались так варить из блоков подлодки, как автомобили.
Кооперация с ГДР привела к тому, что второй и третий атомные корабли также не несли военный флаг. Германские верфи справлялись с работой столь успешно, что лодок проекта "XXI-бис" в ВМФ СССР было больше, чем "родных" 613-го проекта (а ведь камрады еще и Фольксмарине обеспечивали). Еще они достраивали для нас первую пару авианосцев, "Чкалов" и "Леваневский", выполнили капитальный ремонт (с модернизацией) "Диксона" (наш трофей, бывший "Шеер") и "Таллина" (а это "Лютцов", купленный нами еще в сороковом). Причем немцы традиционно отличались высоким качеством постройки. Поначалу они выполняли наш заказ на некоторое электромеханическое оборудование – а затем, когда в сорок девятом в Москву и Ленинград приезжала делегация германских промышленников и им был показан проект "Ленина", то товарищи капиталисты проявили к нему живой интерес. Но нам не был пока нужен еще один атомный ледокол!
Тут очень кстати вылез Базилевский (главный конструктор Балтийского завода, также был посвящен в нашу Тайну еще в 1942 году). И предложил вместо "судна ледового плавания", по первоначальному замыслу должному идти в дополнение к ледоколу, такое, что у всех увидевших, поначалу челюсть отпала – этого у нас не строили еще никогда! По крайней мере, в Европе.
