Текст книги "Ты поверишь мне"

Автор книги: Вивьен Уоллингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Мак первым зашел в палату. Там была медсестра, но она отодвинулась, когда он приблизился к детской кроватке: от его мускулистого тела исходили такие мощные импульсы, что никто не отважился бы встать у него на пути.

Сюзи вдруг осознала, что дрожит. Частично от облегчения, потому что она наконец раскрыла этот мучивший ее секрет, а частично от мысли, что Мак сейчас в первый раз посмотрит на Кэйти как отец. Как он отреагирует? Новость должна была поразить его, и действительно поразила. Сюзи видела это в его глазах.

Но захочет ли Мак принять участие в воспитании Кэйти, когда малышка поправится, а он все осознает и взвесит? И что будет с ней, Сюзи, если он потребует этого?

Она искала ответы на его лице, когда он склонился над кроваткой. Малышка, все еще опутанная этими пугающими трубками, лежала неподвижно, как и раньше, слишком больная и слабая, чтобы двигаться или хотя бы открыть глазки.

Сюзи заметила разительную перемену в выражении лица Мака, когда он посмотрел на свою крошечную, хрупкую и вместе с тем сильную дочку, отважно борющуюся за свою жизнь. Большие темные глаза Кэйти были, конечно, спрятаны от него, но зато были отлично видны красивые черные волосы, которые заметно отличались от золотых кудрей ее матери.

– Она просто красавица, – пробормотал Мак, в первый раз посмотрев на девочку отцовскими глазами. Он дотронулся до нежной щеки крошки кончиком пальца. – Само совершенство.

Его голос был хриплым, а глаза сверкали таким блеском, какого Сюзи никогда до этого не видела. Совершенно очевидно, что Мак привязывался к своей дочке, привыкал к Кэйти.

Сюзи чувствовала, что из глаз ее лились слезы. Она боялась возвращения Мака в их жизнь. Но, видя в его глазах столько чувств, столько эмоций, она знала, что поступила правильно и что никогда больше не сделает ничего, что бы держало Мака на расстоянии от Кэйти, – чего бы ей это ни стоило.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Время ползло медленно. Сюзи и Мак пробыли в больнице всю ночь и весь следующий день. К счастью, это было воскресенье, и Сюзи не нужно было беспокоиться о клиентах и примерках. Она хотела позвонить Присцилле, но потом решила отложить это, пока не пройдут критические двадцать четыре часа.

Если они действительно пройдут благоприятно для малышки.

Время от времени им приносили бутерброды, кофе и закуски, даже предложили поспать, но оба отказались, настояв на том, что им нужно сидеть и наблюдать за ребенком. Время от времени они засыпали прямо на стульях.

Когда наступила ночь – вторая ночь их бодрствования, – медсестра посоветовала им спуститься в столовую, чтобы нормально поесть и размяться.

– Я позову вас, если что-то вдруг изменится, – пообещала она.

Сюзи уже собиралась отказаться, но Мак настоял на этом, поднимая ее на ноги.

– Нам действительно нужно передохнуть. Мы ненадолго.

Когда они вернулись, над кроваткой склонились врачи и медсестры. Сердце Сюзи забилось в панике. О господи, неужели Кэйти хуже? Пожалуйста, не дай ей умереть. Пожалуйста, пожалуйста, прошу тебя, пусть ей будет лучше. Она почувствовала, что и Мак, который не двигаясь, молча стоял возле нее, тоже затаил дыхание.

Через несколько минут один из докторов подошел к ним, улыбаясь. Это был новый врач – доктор Керзон уже уехал домой.

– Можете расслабиться, я принес вам хорошие новости, – сказал он, не заставляя их мучиться в ожидании. – Ваша дочь прошла критическую стадию, и теперь налицо признаки улучшения, – он улыбнулся, – температура в норме, и она заметно восстановила свои силы. Ее даже можно кормить. Я бы сказал, что она скоро полностью поправится.

– О, спасибо вам, доктор, спасибо! – Сюзи с благодарностью смотрела на врача, но прижималась к Маку, впившись пальцами в его руки.

– К счастью, вы привезли ее вовремя, – добавил доктор. – Еще немного – и ничто не смогло бы ее спасти… или привело бы к тяжелым последствиям.

Сюзи вздрогнула.

– Вы уверены, что у Кэйти не будет никаких осложнений? – Она подняла умоляющие глаза на доктора. Она слышала ужасные истории о детях, которые не оправлялись полностью после такой страшной болезни.

– Ну, нам придется оставить ее в больнице еще на пару недель. Потом следует продолжить курс терапии с антибиотиками и понаблюдать ее. Вы можете проводить с ней столько времени, сколько пожелаете, – заверил он Сюзи. – Возможно, вам придется приезжать по очереди, если вы оба работаете или у вас есть еще дети. Тогда ваша дочка, просыпаясь, всегда будет видеть родное лицо.

– А мы можем посмотреть на нее сейчас? – спросила Сюзи.

– Конечно, конечно, идите полюбуйтесь на свою смелую малышку.

Уже за полночь в то длинное, кажущееся бесконечным воскресенье Мак привез Сюзи домой. Она даже не заметила, как ее голова опустилась на его плечо, и, лишь подъехав к дому и открыв глаза, Сюзи замерла на секунду, осознав, что спала на плече у Мака.

– Ой, извини, я просто вырубилась. – У нее вдруг сильно заболела голова. Сказались долгие, пугающие часы ожидания и страха, наступившие затем облегчение и бессонница.

– Тебе нужно скорее лечь, – распорядился Мак. – Ты слышала, что сказала медсестра? Важно выспаться. С Кэйти все будет в порядке.

Мак настоял на том, чтобы проводить ее до квартиры.

– Мне не хотелось бы, чтобы ты заснула прямо на ступеньках или в холле, – заявил он. – Я проверю, чтобы ты легла в кровать и заснула.

– Но я… я не могу сейчас спать. У меня на завтра уже назначены встречи. Мне нужно сказать Присцилле, что…

– Она, наверное, сейчас спит. Я объясню ей все завтра утром. Она может отменить или отложить все твои встречи на несколько дней. А если они так необходимы, то просто предупреди меня, чтобы я точно был в больнице в это время. Мы последуем совету доктора и будем приходить к Кэйти по очереди. Тогда ты сможешь встречаться с клиентами или шить днем. Она подняла тяжелые веки и посмотрела на него.

– А тебе разве не нужно работать? Ты разве не занят весь день?

– Я сам себе хозяин. – Его губы искривились в слабой улыбке.

Сюзи подавила вздох. Да, конечно, он будет работать тогда, когда ему хочется. Это типично для Мака Чейни. Но она не собиралась ни спрашивать его о чем-либо, ни ссориться с ним – не сейчас.

– Нет ничего срочного, что я не могла бы отложить на несколько дней, – сказала она после короткого размышления. – Но если ты действительно хочешь посидеть с Кэйти часть дня, я могла бы заняться шитьем.

– Да, – ответил он мрачно, – я хочу узнать свою дочь и хочу, чтобы она узнала меня. Но в первый раз нам лучше навестить ее вдвоем. – В его темных глазах сверкал вызывающий огонек. – Будет лучше, если она постепенно привыкнет ко мне.

Сюзи слегка покачнулась, и Мак тут же поддержал ее. Причем не просто поддержал, а взял на руки и отнес в спальню.

– Ты не в состоянии даже раздеться, – заявил он, – я помогу тебе, Сюзи, и не спорь. Я уже видел тебя без одежды.

Сюзи и не возражала – она слишком устала, физически и эмоционально. Но даже в таком состоянии она чутко реагировала на каждое прикосновение его рук. У нее перехватило дыхание, когда он стал стягивать ее свитер через голову, и где-то в глубине вспыхнуло крошечное пламя.

Мак, напротив, раздевал ее, словно выполнял какое-то задание. Его лицо было каменно-непроницаемым, глаза сузились. Он ничего не говорил и даже не смотрел на нее.

Но как только ночная рубашка была надета, он похлопал Сюзи по руке и быстро поцеловал ее в губы – слишком быстро, чтобы она успела Хоть как-то отреагировать.

– Спокойной ночи, Сюзи. Спи хорошо. Не думай ни о чем.

Не думать о них? О том, что этот новый поворот будет значить для них? Она посмотрела ему вслед, но он вышел, не сказав больше ни слова и даже не оглянувшись.

Ее глаза закрылись. Сейчас лучше всего заснуть и помечтать о Кэйти. О ее крошечной, беззащитной, сильной, любимой Кэйти. * * *

Как только Сюзи проснулась – после шести часов глубокого сна, – она быстро приняла душ, оделась и вызвала такси, чтобы ехать в больницу. Успела заскочить в салон – рассказать Присцилле о том, что происходит, – и выяснила, что Присси уже все знает от Мака.

– Я рада, что он приехал сюда ради тебя, – мягко сказала Присцилла.

– Да, я тоже, – призналась Сюзи, которая не горела желанием обсуждать это. Пока. Возможно, Мак недолго будет рядом. Или она не захочет, чтобы он оставался.

Ее губы печально скривились: то, чего хочет она и что будет наилучшим для Кэйти, к сожалению, две совершенно разные вещи.

– Тебе не нужно беспокоиться о работе, пока Кэйти не поправится, – твердо сказала Присцилла. – Срочно нужно сделать только свадебное платье для Эмми Брэйтвейт, и София сама справится.

– Я буду дома вечерами, – заверила ее Сюзи, – и могу успеть…

– В данный момент тебе ни о чем не нужно волноваться, – настаивала Присцилла, – мы управимся без тебя несколько дней. Или дольше, если это будет необходимо. А ты лучше ухаживать за своей красавицей малышкой.

Сюзи обняла ее.

– Спасибо, Присси, ты ангел. – Она уже собиралась добавить, что, возможно, еще заскочит в магазин днем, если они с Маком решат сидеть с Кэйти по очереди, но удержалась. Мак может и передумать.

Она вдруг вспомнила, как отец часто обещал ей что-то, а вместо этого ходил на скачки или в казино или гонял на мотоцикле с бешеной скоростью, забывая о тех обещаниях, которые давал дочери.

По дороге в больницу Сюзи разволновалась. Что, если Кэйти стало хуже, пока ее не было? Что, если доктора ошиблись, поставили неточный диагноз, сказав, что она поправляется? Как она могла оставить ее, даже на минуту?

В палату она вошла, ужасно нервничая. Обнаружив, что детской кроватки нет на месте, Сюзи запаниковала. Она побежала в отделение за медсестрой и в страхе потребовала:

– Где моя дочь? Где Кэйти?

Ее успокоили, сказав, что Кэйти перевели в палату интенсивной терапии, где она останется, пока не придет время отправить ее домой. С ней все в порядке, заверили ее. Сюзи с облегчением прижала руки к груди.

Кэйти все еще выглядела слабой и бледной – такой бледной, что у Сюзи закололо в груди, – и к ней все еще были подсоединены трубки, через которые в организм вводили лекарства: давать их должны были до тех пор, пока девочка не выйдет из больницы. Темные глазки Кэйти распахнулись, как только Сюзи склонилась над ней, словно она почувствовала, что ее мама рядом. У Сюзи слезы подступили к глазам, когда малышка узнала ее и на бледных губах дочки появилась улыбка.

Ей бы хотелось, чтобы Мак увидел эту улыбку, но его не было. Возможно, поразмыслив ночью обо всех обязанностях и ответственности, которые ему придется взять на себя, он решил откланяться и уйти. Или – Сюзи очень хотелось верить в это – он просто дал ей возможность побыть наедине с дочкой.

Днем ей позволили взять Кэйти на руки. Казалось, малышка реагирует на любовь, которая окутывала ее, потому что безжизненные темные глазки стали заметно ярче, на щечках появился румянец, а крошечные ручки пытались ухватиться за мамин палец.

– Она уже лучше выглядит, – прокомментировал чей-то низкий голос. Сюзи вздрогнула, узнав его.

– Мак! – непроизвольно вырвалось у нее. Больше она ничего не смогла произнести. Он пришел. Сказал, что придет, и пришел!

На нем снова была черная кожаная куртка. Как обычно, его приход принес с собой мучительные воспоминания – и некоторое беспокойство.

– Я заехал в салон, и Присцилла сказала мне, что ты уже в больнице, – сказал Мак. – Я думал, что ты будешь спать гораздо дольше.

– Ты тоже недолго спал, – напомнила ему Сюзи. К тому же он нашел время, чтобы приехать к Присцилле ранним утром, и недавно заглянул опять. – А я проспала целых шесть часов, этого было вполне достаточно. Я волновалась за Кэйти и торопилась поскорее увидеть ее.

Взгляд Мака обратился к ребенку, которого Сюзи держала на руках.

– Она уже проснулась. – Он нагнулся к ней, но не слишком близко, боясь расстроить или испугать малышку. – Карие глаза, – заметил он и быстро взглянул на Сюзи – этот взгляд сказал больше любых слов.

– Никто не усомнится в том, что это твоя дочь, Мак. – Она помедлила и усмехнулась. – Хотя моя мать ничего не знает об этом.

– Значит, ты еще не сказала ей, что я перебрался в Мельбурн?

Она печально засмеялась.

– Если бы она узнала, то уже, наверное, примчалась бы сюда, чтобы защитить меня от тебя. – Что и было причиной того, почему Сюзи решила пока ничего не говорить матери о Кэйти. Рут могла устроить сцену прямо в больнице, а ситуация и так была непростой.

Мак поднял темную бровь.

– А что именно твоя мать имеет против меня, Сюзи? Это все из-за того, что я ношу черную кожу, разъезжаю на мотоцикле, по крайней мере раньше ездил, и время от времени позволяю себе выпить немного пива? – В его тоне слышался сарказм. – Ей бы хотелось видеть меня в красивом костюме и галстуке, как Тристана Гатри, и чтобы я при этом работал строго определенные часы в каком-нибудь престижном офисе?

Сюзи закусила губу. Ей не хотелось спорить или ссориться здесь, при больной дочке.

– Мак, мне кажется, ты пришел сюда, чтобы познакомиться с дочерью, а не обсуждать мою мать и ее мнение о тебе. – Она нежно покачала малышку на руках. – Ты не хочешь ее подержать?

Но Маку не удалось это сделать, потому что медсестра взяла ребенка, чтобы положить обратно в кроватку и проверить показания приборов.

– Почему бы вам не спуститься в кафе, чтобы перекусить? – предложила она.

Сюзи колебалась. По виду Мака было ясно, что у него накопилось много вопросов и он жаждет получить ответы на них. Ответы, которые она не сможет дать, не рассказав ему о…

Она вздохнула. Ее отец давно умер. И если сейчас она расскажет о его пагубных пристрастиях, то уже не ранит его чувства и не введет в краску свою мать. Кроме того, она уже обвинила Мака в увлечении азартными играми, и его реакция была похожа скорее на шок и удивление, чем на чувство вины. Она могла дать ему шанс объяснить все… хотя и знала, какими хитрыми бывают азартные игроки.

– Извини, я на минуту выйду, – сказал Мак, разрешив таким образом ее дилемму, – мне нужно кое-кого встретить.

Она ожидала, что испытает облегчение, но вместо этого почувствовала, как портится настроение.

Он действительно с кем-то встречается или просто решил освободиться на время от давящей атмосферы больницы? А может, его пальцы потянулись к компьютеру?

– Да, конечно. Иди, – согласилась Сюзи, получив возможность спокойно посидеть, подумать, собраться. – Я буду здесь, на случай, если Кэйти вдруг… что-нибудь понадобится.

Он вернулся. Причем не просто вернулся, но и провел с ней весь день. Он даже в первый раз подержал на руках свою дочурку. Наблюдая за ними, Сюзи чувствовала, как у нее сжимается сердце. Они так хорошо смотрелись вместе, он был так нежен с ребенком. Кэйти даже ни разу не захныкала, когда темноглазый незнакомец с довольно грубыми чертами лица держал ее на своих сильных руках так нежно, так аккуратно, будто она была редким, бесценным, хрупким сокровищем.

Она никогда раньше не видела в глазах Мака такой сияющей теплоты или такой мягкости на его смуглом, грубоватом лице. Крошечный, хрупкий человечек на его руках, казалось, поставил этого сильного, неукротимого мужчину на колени.

– Я назвала ее в честь твоей мамы, Мак, – мягко призналась Сюзи. Пусть он знает, что она никогда не забывала его, что она хотела, чтобы дочь унаследовала хотя бы часть его. – Я назвала ее Катерина Рут – в честь обеих бабушек Кэйти.

Глаза Мака устремились к ней, прожигая ее пристальным, словно оценивающим взглядом.

– Ты даже не знала мою мать.

– Нет, но ты всегда с любовью говорил о ней. Я знала, что она много для тебя значила. Ты был так горд, что тебя назвали в честь нее, и я… я решила назвать Кэйти в ее честь.

В улыбке Мака светилась печаль.

– Спасибо, Сюзи. Приятно знать, что я был не совсем забыт.

Сюзи быстро перевела глаза на малышку, чтобы скрыть боль. О, Мак, я никогда не забывала тебя, ни на одну минуту!

К ее облегчению, медсестра снова их прервала. С ней была женщина-врач, которая представилась как доктор Джеймс. Сюзи задержала дыхание, когда доктор нагнулась, чтобы осмотреть ее ребенка. Их ребенка, поправилась она.

Доктор Джеймс сказала, что она более чем довольна состоянием Кэйти. Та быстро поправляется. Лихорадка не возвращалась, и все анализы были в норме, хотя, конечно, курс антибиотиков нужно будет продолжить еще на пару недель.

– Вы счастливая пара, – сказала она, уходя.

Пара.

Оба промолчали. Сюзи сглотнула, почувствовав на себе взгляд Мака, чьи темные глубины, казалось, говорили ей, что они могли бы быть парой, если бы она не ушла от него и не скрывалась все эти месяцы.

Что ж, к счастью, пока не слишком поздно. Кэйти идет на поправку, и ей только шесть месяцев. У Мака впереди достаточно времени, чтобы познакомиться со своей дочкой и узнать ее получше, если, конечно, он этого хочет.

Позднее она опять позволила Маку подержать малышку на руках. В этот раз его крошечная дочка улыбалась ему – самая дорогая на свете улыбка. Мак улыбнулся ей в ответ и говорил с ней, как говорил бы любой заботливый отец со своей малышкой. Потом он поймал взгляд Сюзи – и тоже улыбнулся, на этот раз для нее. От этой улыбки его темнобровое лицо засветилось, а в глазах зажглись яркие огоньки.

Сердце ее встрепенулось, и она тоже улыбнулась ему, слишком поздно осознав, что вложила в эту улыбку все свое сердце… что слишком открылась ему.

– Теперь ты не можешь вычеркнуть меня из своей жизни, Сюзи, – тихо сказал Мак.

Она отвела глаза, что было не так-то просто, учитывая притягательную силу его взгляда, вызывающего желание утонуть в нем навсегда.

Сюзи вспомнила об отце и вздрогнула. Тот мог очаровать ее мать с той же легкостью.

– Я никогда не вычеркну тебя из жизни Кэй-ти, – прошептала она.

Какое-то время Мак молчал, затем как будто успокоился.

– Ты права, давай оставим все как есть, пока Кэйти не поправится. Тебе и так нелегко приходится. Вряд ли ты сейчас в состоянии принимать кардинальные решения, менять свою жизнь.

Менять свою жизнь! Мороз пробежал по ее телу. Что он пытается сказать?

– Мы сделаем то, что предложил доктор, – нежно произнес Мак, – и будем приходить сюда по очереди.

Она кивнула, смотря не на него, а на дочь.

– Может, как-нибудь вечером сходим в кино или на какое-нибудь шоу, – предложил Мак. – Или просто прогуляемся по берегу реки, чтобы проветриться, не думать ни о чем…

Она посмотрела на него.

– Мак…

– Я обещаю не давить на тебя, Сюзи, – поторопился он уверить ее. – Если ты станешь проводить вечера одна, то будешь волноваться, думая о Кэйти, и работать допоздна, а тебе нужно отдыхать и веселиться. Ты и так будешь занята весь день, заботясь о Кэйти и разрываясь между салоном и больницей. Вечером тебе необходимо развеяться.

Пока Сюзи колебалась, без сомнения соблазненная предложением, он добавил:

– Я не буду делать ничего такого, чего тебе бы не хотелось, если ты этого боишься. – Чего тебе бы не хотелось, отметила она про себя с внутренней дрожью. – Я даже не собираюсь являться к тебе без приглашения. Никаких ссор, – пообещал он. – Но я думаю, что ты должна рассказать мне о моей дочери. О ее первых шести месяцах. О твоей беременности. О том, как вы с ней жили.

Неужели это и вправду важно для него? Она посмотрела на Мака, пытаясь найти ответ.

– Я не хочу думать о нас – о тебе и обо мне – следующую неделю или две, Сюзи, – пробормотал он. – Наша дочь сейчас важнее.

– Ты прав, Мак, – сказала она, и в ее голосе опять послышалась та же предательская хрипотца. – Кэйти – это все, что имеет сейчас значение.

– Я отвезу тебя домой, – предложил он, – и не волнуйся, я не сбираюсь заходить. А по дороге купим что-нибудь поесть. Не думаю, что тебе стоит сейчас напрягаться и готовить ужин. И не шей сегодня ничего. Ложись пораньше. Тебе нужно отоспаться.

Сюзи не возражала. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Наступили будни. Сюзи приходила в больницу каждый день около восьми часов и оставалась там, пока не приезжал Мак. Они вместе играли со своей малышкой – прямо как настоящая пара, печально думала Сюзи, – и разговаривали, в основном о Кэйти. Потом Сюзи возвращалась в салон, встречалась с клиентами, придумывала новые модели и шила.

Ко второй половине дня она возвращалась в больницу, и Мак, отчитавшись, как вела себя Кэйти в ее отсутствие, уезжал, а она оставалась с дочкой, пока та не засыпала, что обычно случалось около семи.

Муж Присциллы настоял на том, чтобы Сюзи пользовалась одной из его машин: Гарри был владельцем стоянки подержанных автомобилей.

– Все может случиться, – сказал Гарри, пригнав ей машину. – Вдруг ты решишь ее купить, поэтому можешь считать следующую пару недель испытательным пробегом.

Она была очень благодарна ему, но сомневалась, что сможет позволить себе такую покупку.

Мак дал ей привыкнуть к распорядку дня, прежде чем предложил сходить куданибудь вечером. Он вытащил два билета в театр и помахал ими.

– Не хочешь посмотреть комическое представление, Сюзи? Говорят, очень весело. Хороший смех принесет тебе огромную пользу.

Сердце ее забилось. Предложение было слишком соблазнительным.

– Да, мне бы хотелось сходить, – согласилась Сюзи. – Во сколько оно начинается?

– В восемь. После представления можно устроить легкий ужин.

– Я думаю, что после представления я, скорее всего, просто упаду в кровать, – предупредила она, но тут же сообразила, что лучше было бы не говорить этого, потому что в глубине глаз Мака появился тлеющий огонек. Она быстро отвела взгляд, посмотрев на Кэйти.

– Я поем дома, перед театром.

– Как скажешь. – Он не собирался торопить события. – Может, хочешь поехать в салон? – Он подвинул стул к кроватке Кэйти.

Она помедлила, все еще пораженная его желанием отдавать так много свободного времени больному ребенку.

Сюзи не знала, чем теперь занимается Мак. Он никогда не говорил о своей работе.

– Что-то не так, Сюзи?

Она буквально подскочила. Мак всегда был невероятно чутким, вспомнила она.

– Мне просто не хочется оставлять Кэйти, – сказала она и нагнулась, чтобы в очередной раз поцеловать дочку.

– Ты оставляешь ее в надежных руках, – заверил ее Мак.

В его голосе послышалась еле заметная сухость, которая заставила ее сердце сжаться.

Он думает, что она все еще не доверяет ему. Но так оно и есть. По крайней мере, в определенных областях.

Но не в этой. Не с Кэйти.

Она одарила его очаровательной улыбкой, прежде чем исчезнуть в дверях, давая понять, что, когда дело касается дочери, она доверяет ему полностью.

Несколько раз во время веселого представления Сюзи чувствовала на себе взгляд Мака. Шоу состояло из номеров, полных живого юмора и остроумных замечаний. Она смеялась так, что слезы катились по ее щекам. Последняя сцена была настолько забавной, что Сюзи просто держалась за живот от смеха.

Она все еще посмеивалась, когда они вышли из зала.

– Это было замечательно, просто замечательно. Тебе понравилось, Мак?

– Конечно. Но больше всего мне понравилось то, что это порадовало тебя.

Он на секунду поймал ее взгляд, и у нее учащенно забилось сердце. Они не договаривались о подобных замечаниях и о таких взглядах.

– Было так здорово услышать, как ты опять смеешься, увидеть прежний блеск в твоих глазах, – поторопился уверить ее Мак.

– Я в жизни столько не смеялась.

– Смех творит чудеса. Ты заметила, как все восхищались тобой? Румянец на твоих щеках привлекал взгляды всех мужчин. А женщины смотрели с завистью.

– О, Мак, не говори так. Скорее, я сделала из себя посмешище, но я просто не могла остановиться.

Она так хорошо себя чувствовала, что согласилась зайти с Маком в театральное кафе, чтобы слегка перекусить, но отказалась от бокала вина. Зрители набились в маленькое кафе, как селедки, поэтому там была совсем не интимная обстановка, что ее полностью устраивало. Они говорили о представлении – актерах, музыке, хорошем юморе.

В машине Сюзи замолчала, снова почувствовав себя уязвимой. Сдержит ли Мак обещание не заходить к ней? Или воспользуется ее эйфорическим состоянием? Хватит ли у нее сил противостоять ему, если он все же войдет? Когда Мак подвез ее к дому, она сразу же заторопилась к двери.

– Спасибо, Ма… – начала она, как вдруг у нее перехватило дыхание, оттого что он положил свою руку на ее. Не взял, не схватил, а просто прикоснулся.

– Расслабься, Сюзи, я только хотел предложить кое-что, прежде чем ты уйдешь.

– Да? – с трудом выдавила она. Уголки его губ слегка поднялись.

– Ты знаешь, что Кэйти обычно крепко спит днем между одиннадцатью и двумя?

Она кивнула. Обычно Мак находился с дочкой в это время.

– Ты хотел бы побыть с ней, когда она не спит? – спросила Сюзи. Как эгоистично с ее стороны не подумать об этом раньше. – Мак, если ты хочешь поменяться…

Он улыбнулся и покачал головой.

– Я провожу много времени с ней, когда она и не спит. Нет, дело не в этом. – Его темные глаза блестели в темноте. – Почему бы нам не воспользоваться ее сном – завтра, если захочешь, – и не устроить пикник, чтобы поболтать о Кэйти? За больницей есть большой парк.

– Думаю, это неплохая идея. Я приготовлю сэндвичи.

– В этом нет необходимости. Я принесу еду. – Мак знал, что рядом с его домом есть кондитерская, где делают разнообразные домашние сэндвичи и очень вкусные пироги. – Ты проведешь утро с Кэйти, а я приеду в одиннадцать и принесу все, что нужно. Как только она заснет, мы ускользнем на часок. Ну все, иди, – сказал он, убирая руку. – Я подожду тут, пока не увижу, что ты благополучно дошла.

Она открыла дверцу машины с чувством облегчения. Или нет?

– Спасибо за прекрасный вечер, Мак, – сказала Сюзи и неожиданно для самой себя нагнулась, вытянула шею и быстро чмокнула его в уголок губ.

Она не дала ему возможности ответить. Это было бы опасно. Могло расколоть хрупкую скорлупу и поранить сердце. Но все ее тело дрожало, когда она шла к дому, и каждая клеточка сожалела, что он не схватил ее в объятия и не впился понастоящему в ее губы. Еще одна секунда в машине – и было бы уже слишком поздно. Она готова была отправить все свои опасения и гордые условия ко всем чертям!

Когда Сюзи ушла, Мак еще некоторое время сидел в машине. Он видел, как в ее комнате зажегся свет, и сжал зубы, пытаясь подавить волнующее желание. Ему стоило большого труда удержаться, чтобы не схватить ее, когда она потянулась поцеловать его. Если бы он поддался этому импульсу, то уже не выпустил бы ее из объятий.

Это было бы так просто! Они всегда так действовали друг на друга, просто горели. Но Мак не хотел получить ее обратно таким образом. Он хотел, чтобы она вспомнила, что еще объединяет их. Как им раньше нравилось наслаждаться простыми вещами, узнавать что-то новое об их вкусах, мнениях, о том, что их забавляло, расстраивало или злило.

Ему нужно быть терпеливым. Кроме того, он дал ей слово. Никаких ссор, никакого давления. По крайней мере пока болеет Кэйти. Если он будет торопиться и делать что-то не так, то может отпугнуть ее. При одной мысли об этом его сердце сковывало льдом. Пока все шло хорошо. Сюзи позволяла ему видеть Кэйти и оставаться наедине с дочерью. Она согласилась пойти с ним в театр. Она готова завтра устроить пикник.

Простые удовольствия. Обычные радости. Именно так нужно действовать. Однажды Сюзи отвергла его, когда он попытался произвести на нее впечатление пачкой легко заработанных долларов. Он не собирался повторить ошибку.

Но, черт возьми, он всего лишь человек! Лучше бы ей не держать его так близко, или он не сможет отвечать за последствия!

Сюзи все еще улыбалась, когда легла в кровать. Она уже и забыла, как весело может быть с Маком.

Они всегда хорошо проводили время вместе, хотя раньше никогда не ходили на представления такого высокого класса изза стоимости билетов.

Она слегка нахмурилась, укладываясь поудобнее и закутываясь в одеяло. Сегодня у них были лучшие места – первый ряд партера, в самом центре. Билеты, должно быть, стоили недешево.

Как Маку, новому человеку, только что приехавшему в Мельбурн, удалось достать такие места?

Ей нужно научиться доверять Маку! Он мог достать эти места по счастливой случайности. Возможно, кто-то сдал билеты в последнюю минуту. Маку всегда везло: он ловил момент и умел заключить удачную сделку.

Но все равно эти билеты, должно быть, стоили целое состояние. Мог ли Мак получить так много денег от продажи простого Веб-редактора? Он расходится хорошо – вот все, что он сказал.

Может, он потратил свой последний цент, чтобы доказать ей, что у него действительно все в порядке с деньгами? Завтра они устраивают пикник. Это обойдется недорого. Может, Мак поэтому его и предложил?

Если бы Мак только знал, что не нужно производить на нее впечатление и тратить деньги!.. Ему достаточно уверить ее в том, что он всегда будет рядом.

Мак появился в больнице около одиннадцати. Он зашел в палату интенсивной терапии в джинсах и футболке. Черные волосы были более непослушными, чем обычно: то ли их растрепал ветер, то ли его собственная пятерня. Он нес большую пластиковую сумку.

– Наш ланч, – сказал он, пробежав глазами по ее лицу. – Прошедшая ночь хорошо на тебя повлияла, Сюзи. Ты выглядишь отдохнувшей, и в твоих глазах все еще не потух вчерашний блеск. – Он опустил взгляд. – Хорошенькая кофточка, – заметил Мак, хотя это была всего лишь простая хлопчатобумажная блузка, подходящая для пикника в теплый сентябрьский день.

Сюзи почувствовала, как краснеют ее щеки, а сердце начинает биться быстрее. С Маком ей всегда было хорошо. Не нужно было притворяться. Она могла быть самой собой.

– Как Кэйти? – спросил он, подходя к кроватке.

– Замечательно, она вела себя очень хорошо сегодня утром. Врачи ею довольны. Я ее только что уложила.

– Уже заснула. – Взгляд Мака смягчился, когда он посмотрел на свою малышку. – Я не буду ей мешать. Ну, так как ты думаешь? Проспит она пару часов? – Когда он посмотрел на Сюзи, в его глазах появился уже другой огонек. Она вдруг почувствовала волнение и легкий испуг, словно они собирались прогулять уроки в школе.

– Я не удивлюсь, если она проспит два с половиной часа как минимум.

– Тогда пойдем. Замечательный день для пикника!

Они нашли беседку под тенистыми деревьями. Мак запустил руку в сумку и начал доставать оттуда коробки с сэндвичами и разные пирожные.

– Я положил еще пару бутылок газировки. Сюзи слегка напряженно улыбнулась. Мак делал все возможное, чтобы показать, что он ответственный отец… ответственный муж. Она очень хотела поверить в это, но помнила, как ее отец пытался скрыть свои пороки… пока не попался в их ловушку…

На следующий день, поев спагетти в одном из итальянских ресторанчиков, они с Маком поехали в кино. Шла веселая романтическая комедия, которая ей очень понравилась. Сюзи знала, что Маку больше по душе приключения, но если он не получил удовольствия, то никак не показал этого. Казалось, он наслаждался тем, что ей было хорошо.