355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вивьен Уоллингтон » Ты поверишь мне » Текст книги (страница 2)
Ты поверишь мне
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 22:11

Текст книги "Ты поверишь мне"


Автор книги: Вивьен Уоллингтон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Я просто распрямила их, и все. Каждой женщине время от времени хочется чтонибудь изменить.

– Зачем менять то, что совершенно?

Ее охватила дрожь. Мак был единственным, кто считал ее облик совершенным. Все остальные предпочитали гладкие волосы и утонченный внешний вид – мать, коллеги, Тристан, его высокомерная мамаша.

– И тебе не нужны все эти тени и тушь, – упрекнул ее Мак. – Это выглядит неестественно.

– Тристану нравилось. – Он никогда не замечал естественную Сюзи. Однажды он приехал в дом Джули, чтобы забрать мать после примерки, и прошел мимо, даже не взглянув в ее сторону.

– Ты должна была нравиться ему такой, какая есть. – Мак провел пальцем по ее щеке. – У тебя тушь потекла, – мягко усмехнулся он. – Недостатки макияжа. – Его темные глаза смеялись. – Из того, что я узнал, Тристану должен был нравиться твой холодный, утонченный, неприступный вид. Ничего слишком горячего, или страстного, или распущенного. Наш мальчик нетерпим в вопросах нравственности.

Он оказался так близок к правде, что Сюзи потеряла хладнокровие.

– Из того, что ты узнал о нем? – Она отпрянула. – Я все еще не могу поверить, что ты на самом деле имел наглость копаться в прошлом моего жениха – по одному только злобному подозрению! – Она была слишком разъярена, чтобы признать: если бы Мак не сделал этого, она была бы сейчас замужем за двоеженцем.

– В этом не было никакой злобы. Я просто искал информацию для твоего же благополучия. Но мы можем обсудить сбившегося с пути экс-жениха, когда снимем все эти мокрые вещи.

– А, ты имеешь в виду свою куртку. – Сюзи быстренько сняла ее и отдала Маку. – Спасибо. Ничего, что я оставляю грязные следы и лужи на ковре? Когда ты его чистил в последний раз? В прошлом веке? – Она сморщила нос при виде испачканного, потертого ковра.

– О, он уже старый, я его скоро выброшу. Ну да, конечно, подумала Сюзи. И свиньи могут летать.

– Что ты здесь делал – устраивал сумасшедшую вечеринку? Что это за пятна? Красное вино? Или кого-то порезали ножом?

– Это смазка. Я разбирал мотоцикл, поэтому здесь такой беспорядок.

– Боже мой, Мак! – воскликнула Сюзи, оглядев комнату. – Какой бардак!

На полу валялись кипы газет и картонные коробки, стол был завален бумагами, под которыми можно было разглядеть монитор и клавиатуру.

– Ты никогда не наводишь порядок?

– Я был занят. Кроме того, никто не видит этот разгром, кроме меня.

– Я вижу.

– С каких это пор беспорядок стал волновать тебя, Сюзи? – Темные глаза Мака сверкнули. – Было время, когда ты замечала только меня и то, что вспыхивало между нами каждый раз, стоило нам взглянуть друг на друга.

Сюзи хотела остановить его, но на нее нахлынули ностальгические воспоминания.

– Помнишь, как нам нравилось слушать концерты и кормить голубей, Сюзи? А смотреть парусные гонки по выходным? А как нам нравилось шутить и смеяться? А разговаривать обо всем на свете? Музыка, спорт, политика, книги, фильмы, наши мечты, наши амбиции…

Она наконец-то смогла ответить:

– Воздушные замки! Несбыточные мечтания! – Ее сердце бешено забилось, когда Мак начал вспоминать то, что было три года назад. Насмешка – лучший способ скрыть волнение. – Ты всегда говорил, что добьешься сногсшибательного успеха благодаря своим гениальным идеям и у тебя будут горы денег. Но я что-то не вижу, чтобы за последние три года ты стал богатым и знаменитым. Ничего не изменилось, Мак, ведь так? Когда я впервые встретила тебя, ты только что отказался от замечательной работы и вылетел из университета. Судя по всему, ты так и не нашел хорошую работу, не говоря уже о сногсшибательном успехе.

Нет, ничего не изменилось, подумала она, подавляя вздох. Он точно как мой отец. Его мечты стать известным художником тоже ни к чему не привели.

Мак усмехнулся.

– Какой был смысл оставаться в университете? Я знал о компьютерах и программировании гораздо больше, чем нам говорили на лекциях. А служба в той фирме не привела бы никуда. Кстати, о работе. Каждый раз, когда сажусь за компьютер, я работаю.

– Играешь, – фыркнула она.

– Создаю новые игры, – поправил он, – новые программы, новое обеспечение.

– Это никому не нужно!

Сюзи переполняла горечь из-за того, что Мак убил ее веру в него в последнюю, ужасающую ночь, показав ту свою сторону, которую она никогда не видела и не хотела увидеть снова.

– Ни капли веры! – вздохнул Мак. Казалось, его это скорее забавляло, чем огорчало. – Как ты изменилась, Сюзи. Раньше ты поддерживала меня.

– Пока не поняла, что ты такой же, как мой отец… живешь в мечтах и не задумываешься, что реальность рядом, – вспылила она.

– Поэтому-то ты выкинула меня из своей жизни?

Сюзи никогда не рассказывала Маку всей правды о грехах своего отца. Она лишь упоминала о невостребованности блестящего художника с измученной душой, о его депрессии и алкоголизме. И она, и мать всегда пытались скрыть его разрушительное пристрастие к азартным играм, чтобы защитить человека, которого обе безумно любили. Любили и ненавидели.

– Мне было только девятнадцать, – попыталась защититься она, – я училась и думала о карьере. И… не хотела ни с кем связываться.

– Особенно со мной.

– Хорошо, особенно с тобой! Но не искажай факты. Мы были просто друзьями.

– Ты всех друзей целуешь так же страстно, как целовала меня?

Воспоминание об их страсти, дикой, бушующей, которая вспыхивала каждый раз, когда они смотрели друг на друга, касались друг друга, а особенно когда целовались, наполнило ее тело памятным теплом. Она постаралась рассердиться, чтобы подавить это чувство.

– Да как ты смеешь упрекать меня в юношеских ошибках, особенно сегодня! К тому же это всего несколько поцелуев. А ты говоришь так, как будто имела место великая страсть. – черт возьми, а ведь однажды так оно и случилось… с ней. Могло по крайней мере случиться, если бы… До сих пор она отчетливо помнила чересчур веселый взгляд Мака той ночью, когда он пришел из казино, купаясь в деньгах, и от него несло виски. Сюзи прогнала горькое воспоминание.

Что-то сверкнуло в глазах Мака, но он промолчал, подошел к угловому шкафчику и вытащил оттуда полупустую бутылку шотландского виски и два бокала. Сюзи сжала губы. Значит, он все еще пьет виски!

Он налил немного в оба бокала и протянул один ей.

– Выпей, пока я поищу, во что тебе переодеться. У меня нет халата, но зато должен быть теплый спортивный костюм. Думаю, он подойдет. Тебе следует принять горячий душ, пока ты не подхватила пневмонию.

Сюзи сделала глоток и закашлялась. Она ненавидела виски и никогда не пила его, помня, что алкоголь сделал с ее отцом. И Мак может кончить так же, если будет продолжать пить. Но это, сказала она себе, лекарство.

Мак вернулся, когда она собиралась сделать еще один живительный глоток. Он не тратил времени на переодевание и был все еще в мокрой футболке и черных кожаных брюках.

– Вот. Это должно подойти. – Он протянул ей серый спортивный костюм.

У нее появилось странное чувство дежа-вю. На Маке был точно такой же костюм – может быть, даже этот – в тот день, когда она впервые встретила его. Как и все, что связано с Маком, их встреча была драматической и необыкновенной.

Босс послал ее в дом на той же улице, где жил Мак, отвезти готовый заказ клиенту. Она взяла одну из машин компании, на которой до этого никогда не ездила. Доставив костюм, она неудачно развернула машину и столкнулась с Маком, который выезжал в этот самый момент на своем "харлее" – слишком быстро, чтобы вовремя затормозить; к тому же он смотрел в другую сторону.

Удар был несильным, но Мак упал. Сюзи выскочила из машины и ринулась к нему, сердце бешено колотилось. Оказалось, что у него всего лишь носовое кровотечение, хотя на первый взгляд все выглядело гораздо хуже. Она настояла на том, чтобы отвести его в дом и смыть кровь.

Он извинялся даже больше чем она, винил себя в том, что не надел шлем. Он просто хотел прокатиться по улице, чтобы проверить только что отремонтированный мотоцикл…

– Сюзи? – Голос Мака ворвался в ее мысли, и она осознала, что он только что обратился к ней.

– Прости. Что ты сказал?

– Ты знаешь, где ванная. – Казалось, его темные глаза поглощали ее целиком.

Мак отвернулся, взял бокал и залпом выпил его содержимое. Сюзи нахмурилась: это небрежное движение напомнило ей безрассудную выпивку отца.

– Я переоденусь, пока ты принимаешь душ, – сказал Мак, уходя из комнаты, – а потом сделаю нам кофе.

Сюзи открыла рот, собираясь предупредить, чтобы он не беспокоился насчет кофе, потому что она пробудет здесь недолго, но промолчала. Куда она пойдет? Должно быть, мама уже вернулась домой, а ей не хотелось ни отвечать на вопросы, ни выслушивать сочувственные слова.

Уж Мак-то точно не будет ей сочувствовать.

Так и случилось. Первыми его словами после того, как они уселись в гостиной, были:

– О чем ты думала, Сюзи, связываясь с таким изнеженным мальчиком, как Тристан Гатри? У этого тупицы нет ни совести, ни крепкого характера – это же очевидно. А что касается страсти – я думаю, он и слова такого не знает. Когда Сюзи перевела дух, Мак придвинулся к ней, держа кружку с кофе обеими руками. Он переоделся в бледно-голубые джинсы и рубашку-поло и выглядел все таким же волнующе мужественным. Но еще более волнующим было то, что он говорил. Она не собиралась дискутировать с ним о страсти!

– Ты только представь, как тебе повезло, что ты от него отделалась. Тристан Гатри утомил бы тебя до смерти. Он слишком слаб и скучен для такой страстной… – Он помолчал, в то время как взгляд Сюзи устремился к нему, сияя горячим голубым огнем. – Прости, для такой независимой, умной, энергичной женщины, как ты.

– Потому ты и решил узнать о нем побольше? – огрызнулась Сюзи. – Решил, что он мне не пара, и надеялся раскопать какую-нибудь семейную тайну?

Мак этого не отрицал.

– Меня поразило, что он уж слишком совершенный. Казалось, здесь что-то не так.

– Должно быть, ты рыл действительно усердно… и глубоко… и тщательно. – Ее глаза сказали Маку, каким низким она считает его поступок.

– Ну да. Я поговорил с людьми и наконец нашел одного из его университетских товарищей. Тот и упомянул об иностранке, которая хотела остаться в Австралии. Я подумал, что об этом стоит узнать поподробнее, тщательно изучил записи браков – и вот оно! – Тристан Гатри собственной персоной. Записи о разводе не было.

Мак откинулся в кресле с самодовольной ухмылкой. Затем, как будто весь этот грязный скандал был уже позади, он прокомментировал:

– Я рад, что ты снова стала похожа на себя, Сюзи. Кудри, естественное лицо. Тебе не нужна вся эта ухоженность и косметика. Ты очень красива без нее. Должен сказать, что в моем спортивном костюме ты выглядишь очень привлекательной.

Интересно, она поняла, что это тот самый костюм, который был на нем в той аварии? Когда голова перестала кружиться, а перед глазами рассеялись звезды, он утонул в самых голубых глазах, которые когда-либо видел, глазах, полных тревоги и сострадания – к нему. А когда она открыла рот, его ослепленный взгляд замер на полных, сочных губах, которые так и молили о поцелуе, только он был не в том состоянии, чтобы целоваться, потому что кровь хлестала из носа, а голова разламывалась от боли.

Отведя его в дом и вытерев кровь, Сюзи умчалась на работу, однако Мак успел спросить, может ли он зайти попозже, чтобы хорошенько ее поблагодарить. Он все еще помнил, как она вспыхнула и кивнула.

Да, он был сражен ею. И не только внешностью. При всей молодости и невинности в Сюзи были зрелость и крепость, необычные для ее возраста. Он чувствовал скрытые глубины души и скрытую боль.

Все в ней очаровывало его. Она была опьяняющей смесью тайны, привлекательности, хрупкости, амбиций и невероятной внутренней силы, которая, как он подозревал, как-то связана с ее семьей. Сюзи не любила говорить об этом, хотя время от времени делала какие-то намеки – обычно когда сравнивала Мака с ее не самым лучшим отцом.

Они постоянно ссорились и столько же раз мирились – пока она не оставила его навсегда, не дав нормального объяснения.

И вот она снова здесь, в его жизни. Его жена, по крайней мере сейчас. А будет ли так дальше – зависит от него.

– Да, очень привлекательной, – повторил он.

Сюзи вздрогнула под его горячим взглядом.

– О да, конечно, – усмехнулась она, но почувствовала, что ее щеки горят, а кожу покалывает под серой тканью. – Он настолько велик, что я подвернула рукава и штанины несколько раз, а они все еще длинны. Но по крайней мере я сейчас в сухом.

– Ты выглядишь великолепно. И ты очень красивая. – Сюзи, детка, да на тебе и мешок смотрелся бы отлично, подумал Мак и поймал себя на мысли, что без всего она смотрелась бы еще лучше. Он подавил резкий прилив желания и сделал усилие, чтобы голос звучал более-менее ровно. – Ты будешь гораздо счастливее, если останешься самой собой, Сюзи, а не какой-то холодной, неприкосновенной дамой.

Неприкосновенной? У Сюзи екнуло сердце. Что заставило его сказать так? Он знает? Она наклонила голову над чашкой с кофе. Не будь глупой, откуда он может знать?

– Я оставила свадебное платье в ванной, – пробормотала она, чтобы переменить тему. – Ты можешь выбросить его. Оно все равно испорчено.

– Да, оно сослужило свою службу. Знаю я вас, модельеров. Ты захочешь суперсовременную модель, если еще раз решишь выйти замуж… навсегда. – Его темные глаза на мгновение обожгли ее.

– Не могу себе представить, чтобы я захотела когда-либо выйти замуж навсегда, – свирепо сказала она.

Мак подавил вздох. Итак, после всех его стараний спасти Сюзи от Тристана Гатри и вернуть ее она все еще не хочет замуж за него. По крайней мере не сегодня вечером. Но все может измениться.

– О, однажды ты захочешь выйти замуж, Сюзи. Ты женщина, которая верит в счастливую свадьбу, в долгую семейную жизнь. И в детей. Все так и будет. Когда найдешь подходящего человека.

Когда ты поймешь, что уже нашла его.

Сюзи не смотрела на Мака, боясь того, что могла увидеть в его глазах. Или боясь того, что могут выдать ее собственные глаза.

– Пожалуйста, Мак, я не хочу… – Она запнулась, резко переведя дыхание. – Что ты делаешь?

– Проверяю, высохли у тебя волосы или нет. – Он провел рукой по ее затылку, пальцами перебирая кудри. Это была самая неудачная отговорка, которую Сюзи когда-либо слышала, но она не отодвинулась. По всему телу разливалось странное томление, кожу покалывало от его прикосновения. Тристан никогда не гладил ее волосы.

– Перестань, – хрипло прошептала она.

– Он был неподходящим человеком для тебя, Сюзи. Поверь мне.

Именно эти слова заставили ее отшатнуться.

– Поверить тебе? – выдохнула она. – Ты последний человек, которому я когдалибо поверю.

Мак ждет, что она сломается, бросится в его объятия и признается, как она скучала по нему, как хочет, чтобы он вернулся в ее жизнь, несмотря на все его неудачи и недостатки.

Что ж, придется тебе подождать, ликовала Сюзи. Она успела испытать столько боли и разочарования, что ее сердце ожесточилось против таких безответственных обольстителей, как Мак Чейни и отец. Она видела, как день за днем таяла ее мать, и поклялась, что никогда не допустит такого в своей жизни.

Мак обиделся.

– Я спас тебя от брака с двоеженцем, разве не так?

Она нахмурилась.

– Как я понимаю, ты ждешь от меня благодарности. – Ее голос дрожал. – Что ж, хорошо, я рада, что ты все выяснил вовремя. Но у тебя нет никакого права вмешиваться в мою жизнь.

– Сюзи, друзья помогают друг другу.

– Друзья? – Ее глаза жгли его. – Мы не были друзьями и даже не разговаривали с… – Она замолчала, покачав головой. С той ночи, когда он пришел к ней, хвастаясь большим выигрышем в казино и думая, что она будет рада этой удаче и поздравит его.

– Со дня похорон твоего отца, – закончил Мак, напомнив, как он неожиданно появился в тот скорбный день, спустя несколько месяцев после их внезапного разрыва.

Сюзи сделала глоток кофе. Мать прочно держала ее под своим крылышком с того момента, как показался Мак, чтобы у того не появилось возможности поговорить с ней наедине. После его соболезнований Сюзи резко отвернулась от него, ясно давая понять, что больше не хочет иметь с ним ничего общего. С любым человеком, который похож на отца! Было бы катастрофой снова связаться с Маком. Однажды он закончит так же, как твой отец, снова и снова предупреждала ее мать, и Сюзи знала, что Рут права.

Мак понял намек и с тех пор держался от нее подальше. Несколько недель спустя она узнала, что он отправился путешествовать по Австралии на своем "харлей-дэвидсоне" – эта поездка могла продлиться месяцы или даже годы. Слава богу, что он вернулся! Никто другой не додумался бы покопаться в прошлом Тристана Гатри.

– Должно быть, тяжело узнать, что у твоего избранника уже была жена, – предположил Мак, – но мне кажется, что сердце твое не разбито, чему я искренне рад. Ведь в глубине души ты понимаешь, что Тристан тебе не пара.

Его слова разъярили Сюзи. В глазах засверкали серебристо-голубые искры. Как Мак Чей-ни может знать, что у нее на сердце и о чем она думает? Она и сама не знает об этом!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сюзи со стуком поставила чашку и резко поднялась с кресла.

– Твои мускулы появились наверняка оттого, что ты постоянно поднимаешь эти коробки и горы мусора, – съязвила она.

– Ты заметила мои мускулы? – в его голосе послышались ирония и удовольствие, как будто он думал: если бы ты страдала из-за Тристана, то вряд ли обратила бы внимание на мускулы другого мужчины. – Дело в том, что я начал терять форму, проводя слишком много времени у компьютера, и подумал, что мне стоит немного потренироваться.

– Ты ходишь в тренажерный зал? – сладко спросила она, хотя ее мысли не были такими сладкими. Итак, он признал, что все еще проводит много времени за компьютером! Ей так и хотелось спросить, почему он не нашел себе нормальную работу, но она прикусила язык, не желая выказывать никакой заинтересованности.

– Да, время от времени. Тебе бы стоило сходить со мной как-нибудь.

У Сюзи подпрыгнуло сердце. Он говорил так, будто их ждало совместное будущее! Она быстро подошла к камину, чтобы избежать его испытующего взгляда. Каминная полка была завалена фотографиями, компьютерными дисками, открытками и конвертами.

Ее взгляд привлек снимок в рамке. Это была семейная фотография: мама, папа и двое детей, мальчик и девочка. Когда Сюзи бывала здесь раньше, то видела снимки Мака с матерью и младшей сестрой, но никогда прежде не видела фотографий его отца. Она предполагала, что их выбросили. Мак отказывался говорить о своем отце, только иногда ворчал, что он бросил семью, когда Маку было десять, а его сестре восемь лет.

– Твой отец? – спросила она, сгорая от любопытства. Почему он выставил эту фотографию после того, как долго отказывался признать его существование? Неужели он наконец простил отца?

Она все еще стояла лицом к каминной полке, поэтому не увидела и не услышала, как Мак подошел и встал позади нее. Очень близко. Теперь она ощущала его каждой клеточкой, каждым нервом своего трепещущего тела!

Просто смешно, думала Сюзи, отказываясь поверить, что Мак все еще так действует на нее. Должно быть, это эмоциональная реакция после всего, что случилось, после всех скандальных событий дня, решила она, дрожа.

– Не всегда все оказывается таким, как кажется, – донесся из-за спины голос Мака.

Сюзи повернулась. У нее перехватило дыхание, когда она очутилась в миллиметре от его губ. Губ, о которых она все еще временами мечтала, которые снились ей. Просыпаясь в поту и дрожа, она удивлялась тому, что до сих пор не может освободиться от преследующего ее образа Мака, несмотря на то что в ее жизни есть Тристан.

– Что ты имеешь в виду? – выдохнула она, желая отстраниться, но не в силах превозмочь себя, тем более что камин был прямо за спиной.

Мак положил руки ей на плечи. В этом жесте не было ничего развязного или чувственного, казалось, у него на душе лежит груз и ему нужна ее поддержка.

Дрожа от его прикосновения, остро ощущая силу и тепло его пальцев, Сюзи бросила на него быстрый взгляд, но задумчивые черные глаза смотрели куда-то мимо нее, в их глубинах светилась боль.

– Мой отец не был бессердечным предателем, как мы с мамой всегда считали.

Ее глаза расширились.

– Расскажи мне об этом, Мак, – мягко попросила Сюзи. Его руки лежали на ее плечах, как будто ему все еще требовалась ее поддержка.

– Раннее детство было у меня достаточно счастливым. Нельзя мечтать о лучшем муже и отце, чем мой папа, но, когда мне исполнилось десять лет, он начал меняться. Легко поддавался переменам настроения, стал замкнутым. Однажды, как гром среди ясного неба, он потерял работу. Он проработал на железной дороге всю жизнь, так что это было сильным ударом.

Сюзи увидела, как у него дрожит жилка на виске, и ее сердце смягчилось.

– А ему объяснили почему?

– Он сказал маме, что его уволили из-за сокращения штата, но позднее мы узнали правду. Он потерял работу, потому что стал допускать много ошибок.

– Он мог найти другую работу?

– Казалось, его это не интересовало. Настроение все ухудшалось, поведение становилось все более странным и запутанным – он просто не был похож на себя. Сначала мама списывала это на потерю работы. Но через несколько недель она начала подозревать, что у него кто-то есть.

– Неужели это правда?

– До того, как мама решилась поговорить с отцом, он бросил нас. Оставил записку, где было сказано, что он больше не хочет быть связанным браком и просит нас простить его.

Когда Мак был мальчиком, он думал, что отец отверг его, потому что он, должно быть, сделал что-то не так. Годы спустя его отвергла Сюзи. Старая боль нахлынула снова, так что эту потерю было еще сложнее пережить.

– О, Мак, как это ужасно! Мама, должно быть, подумала, что он сбежал с кемнибудь.

Мак усмехнулся.

– А что еще она могла подумать? После этого она никогда не упоминала его имя. Она убрала его вещи и спрятала все его фотографии. Через несколько месяцев к нам пришли из полиции и сказали, что он погиб. Его сбил грузо-вик. Мама даже не пошла на похороны. Она боялась, что там будет та, другая женщина. Жизнь продолжалась, и примерно пять лет назад мама умерла. Я думаю, из-за разбитого сердца. И она слишком много работала: – Его голос охрип от болезненных воспоминаний. – Она работала в двух местах, чтобы прокормить нас и дать нам образование.

– И ты бросил университет! – вырвалось у Сюзи.

Мак пронзил ее взглядом.

– Я бросил компьютерные курсы через два года после смерти матери. А за несколько лет до этого я получил диплом по бухгалтерскому делу и бизнесу.

– О! – Сюзи вспыхнула. – Ты закончил его? – О черт, почему она спросила об этом? Но она не могла мыслить разумно, когда он так близко. Когда его руки все еще сжимали ее плечи. Когда она едва могла дышать.

Сюзи все бы отдала сейчас за глоток воздуха, но если бы она оттолкнула его или попыталась освободиться, то этот редкий момент мог бы быть потерян. Мак никогда так не открывался перед ней, и она хотела знать больше, хотя и не понимала почему.

– Да, Сюзи, хочешь верь, хочешь нет, но я закончил его, – сухо ответил Мак.

Она еще больше покраснела.

– Ты что-то говорил о том, что не всегда все оказывается таким, как кажется, – напомнила она.

Выражение его лица изменилось.

– Около года назад ни с того ни с сего пришло письмо, адресованное моей матери, с извинением из больницы. Письмо было от отца. Он написал его вскоре после того, как ушел от нас – годы назад! – и оставил в больнице с поручением передать семье после его смерти. – Но из-за какой-то путаницы папино письмо было похоронено под бумагами и забыто… – Он с горечью оглядел собственный беспорядок, как будто прекрасно знал, как это могло случиться. – Его нашли только в прошлом году.

– В больнице. – Сюзи сжала губы. – Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что мой отец знал, что умирает. У него обнаружили начальную стадию болезни Альцгеймера. – Мак говорил спокойно, но Сюзи чувствовала его душевную боль, и эта боль разрывала ее сердце. – Он знал, что его организм быстро разрушается и дальше будет еще хуже, – продолжал Мак. – Скоро он станет обузой для семьи, возможно, на годы.

– О, Мак! – Ее рука инстинктивно потянулась к его лицу. – Поэтому он ушел из дома?

Мак отстраненно кивнул.

Слезы хлынули из глаз Сюзи. Как ужасно, что его мать умерла до того, как письмо мужа дошло до нее. В сравнении с этим ее проблемы не казались такими ужасными.

– Возможно, он хотел, чтобы твоя мать возненавидела его, – предположила она, – чтобы она могла продолжать жить. И, возможно, встретить кого-нибудь.

Мощные плечи Мака сгорбились.

– В любом случае этого не произошло. Она никого не любила, кроме моего отца… хотя и никогда больше не упоминала его имени. Она умерла с разбитым сердцем.

Сюзи было невыносимо видеть боль в его глазах.

– Может, он думал, что это лучше, чем наблюдать, как он угасает год за годом.

Задумчивые черные глаза встретили ее взгляд.

– Возможно. Папа пожертвовал всем, что ему было дорого, из любви к моей маме и к своей семье. Он любил нас. Я понимаю это сейчас, а для мамы уже, к сожалению, слишком поздно.

Душераздирающая история. Но по крайней мере Мак и его сестра наконец узнали правду.

– Для тебя хоть какое-то облегчение, Мак, – утешала она его, – знать, что твой отец долго не мучился. Может быть, даже лучше, что он погиб.

– Если это был несчастный случай, – рассудительно сказал Мак. Слова повисли в воздухе. – Да, конечно, так лучше. И мама так бы думала. Возможно, они снова вместе где-то там. – Он быстро поднял глаза.

– Я уверена, что так оно и есть, – подхватила Сюзи. Ее глаза снова наполнились слезами. Мак наклонил голову и прижался губами сначала к одному влажному веку, потом к другому.

– Ты плачешь из-за моих родителей, – пробормотал он, – но не плакала из-за истории с Тристаном. Это странно.

Она насупилась из-за напоминания о сказочной свадьбе, которая превратилась в горькую пыль.

– Я не хочу говорить о Тристане, – проворчала Сюзи, – я бы никогда и ни за что не пришла сюда, если бы знала, что ты постоянно будешь повторять его имя.

– Извини. – Мак наконец убрал руки с ее плеч, оставив холодную пустоту. Он показал на семейную фотографию на каминной полке. – Я постарался отдать должное отцу, достав все старые снимки, какие смог найти, и рассказав папиным друзьям и бывшим коллегам о его болезни. Лучше поздно, чем никогда, – горестно сказал он.

– Твои родители были красивой парой, Мак, – заметила Сюзи. Она смотрела на мужчину, который пожертвовал всем ради любви, и на женщину, которая даже не упоминала его имя после того, как он оставил ее, но которая сохранила все его фотографии и никогда больше не посмотрела на другого мужчину. – Твоя мама была настоящей красавицей, у нее восхитительная бледная кожа, светлые волосы и очаровательная улыбка. Она как английская роза.

– Только гораздо сильнее, – пробормотал Мак. Его глаза увлажнились. Он всегда с теплотой отзывался о матери и не скрывал, как благодарен ей за те жертвы, на которые она пошла ради него и его сестры. Сюзи всегда это нравилось в нем.

– А твой отец… – Сюзи замолчала, и щеки ее запылали. Мак был очень похож на него! Как же она могла говорить о чертовски привлекательной внешности и удивительных черных глазах его отца? – Он красивый и сильный, – осторожно сказала она. А потом вдруг добавила: – Тебе бы следовало взять с него пример и время от времени стричься!

– Ты думаешь, что у меня слишком длинные волосы? – Мак провел рукой по густой массе влажных волос, которые, слегка завиваясь, спадали на плечи.

Несмотря на небрежность прически, ей нравились его длинные волосы. Всегда.

Сюзи очнулась, поняла, что Мак ждет ответа, и внутренне отругала себя за то, что вообще заговорила о его волосах. Переходить на что-то личное с Маком Чейни означило ступить на минное поле. Она небрежно засмеялась и попыталась отойти, но споткнулась о какую-то тяжелую картонку и упала на пол, прежде чем Мак успел подхватить ее. Распластавшись на потертом ковре, она простонала и начала тереть ушибленный локоть.

– Сюзи, с тобой все в порядке? – Мак бросил фотографию на кресло и упал перед ней на колени.

– У меня мышцу защемило. И не вздумай смеяться, это не смешно. Я ударилась об угол твоего чертова стола, когда падала. – Она еще раз застонала, яростно растирая руку.

– Дай я помогу.

– Нет, я… – Она потеряла голос, очутившись у него на руках, как в колыбели, прижатая к его груди. Как это произошло? Мак сам начал массировать больной локоть. – Ай! – взвизгнула Сюзи, но его руки были теплыми и гораздо более успокаивающими, чем ее собственные.

Боль проходила словно по волшебству. Сюзи осталась там, где была, наслаждаясь ощущением комфорта, уюта и теплоты в его объятиях. Его смертоносных объятиях…

Сюзи знала, какими опасными они были, но совершенно не сопротивлялась теперь, когда узнала правду о Тристане и трагическую историю отца Мака. А выпитое виски еще больше снизило сопротивляемость.

Она позволила себе расслабиться.

– Кто-нибудь из твоих родителей был шотландцем, Мак? – с любопытством спросила она.

– Нет, почему ты так решила?

– Просто спросила. Почему тогда тебя назвали Маком?

– Это девичья фамилия моей матери. Ее звали Катерина Мак.

– Девичья фамилия твоей матери – прекрасная идея. А как зовут твою сестру? Катерина? – На ее губах появилась улыбка.

Он засмеялся.

– Нет, ее зовут Белинда. Это имя нравилось маме. – Мак повел плечом, и Сюзи чутко ощутила мускулы на его груди.

– А, понятно. – Голос у нее внезапно охрип. – Да, Белинда – красивое имя.

Она знала, что ей не следует лежать в объятиях Мака, но было так хорошо, так покойно.

Сюзи не думала ни о том, что с ней происходит, ни о том, какие мысли рождает это в его голове. Она надеялась, что никаких. Хватит с нее трагедий на сегодня!

Ее внимание привлек компьютер. Сама она не пользовалась им и часто удивлялась, что в нем привлекательного. Она не сомневалась, что это пустая трата времени. Соблазнителен, как азартная игра, к тому же вырабатывает привыкание, как алкоголь, и, возможно, так же неотвратимо развращает душу.

Она решила отвлечься от мыслей о Маке и вернуться к его отцу. Гораздо более безопасная тема.

– Я рада, что ты наконец-то узнал правду о своем отце, Мак. Теперь ты можешь забыть годы боли и вспоминать светлые времена – до его болезни. – Задумчивая нотка закралась в ее голос. – Должно быть, у тебя было много счастливых минут в детстве.

Жесткий подбородок щекотал ее висок.

– Ты говоришь так, основываясь на собственном опыте, Сюзи?

От столь проницательного вопроса она замкнулась. Они с матерью всегда пытались скрыть наиболее серьезные проблемы и грехи отца, утверждая, что все беды – от его гениальности.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю