Текст книги "Синестетик (СИ)"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

………………..]

«Стоп! – остановил доклад системы Роман. – В каких единицах предоставлен расчет?»

[В стандартных усредненных единицах, за основу которых принят организм мужчины 25-ти летнего возраста, рассчитанных с применением коэффициентов вариации и корреляции относительно роста, веса…]

«Стоп! Достаточно! Отчет об устройстве вывода звуковой информации!»

[Устройство акустического аппарата организма:

Гортань – 1шт.;

Язык– 1 шт.;

Губы – 2 шт.;

…………………]

«Стоп! Информация о языке общения организмов!»

[Стандартный язык общения организмов – Всеобщий Имперский. Лингвистически…]

«Стоп. Язык общения текущего организма?»

[Основной язык общения текущего организма – Всеобщий Имперский. База нейросети насчитывает 256 различных языков общения…]

«Стоп! Язык вывода информации текущего организма?»

[Язык вывода информации текущего пользователя???????????? Ошибка! Язык вывода не распознан! Заменить язык вывода на Всеобщий Имперский: да / нет?]

«Заменить!»

[Язык вывода информации текущего пользователя – Всеобщий Имперский. Сохранить настройки: да/нет?]

«Да!»

[Подключить автоматическое распознавание и автоматический переход на языки общения, присутствующие в базе нейросети: да/нет?]

«Че ж, ты раньше-то молчала? – «выругался» Немков. – Да! Буду полиглотом, раз уж со зрением так не повезло!»

[Языковые настройки успешно сохранены]

«Система. Запрос: неточности перевода со Всеобщего имперского на родной язык текущего пользователя?»

[В ввиду отсутствия родного языка пользователя в базе нейросети, неточности перевода возможны. Системой, в обход языкового блока, подбирается близкое по смысловой нагрузке значение из понятийного аппарата текущего пользователя на уровне нейронной активности.]

Понятно, кривой перевод. А кто говорил, что будет легко?

«Параметры вызова меню управления системой из состояния бодрствования организма?»

[Чтобы войти в меню управления системой из состоя…]

***

Поток холодной воды, льющийся на голову Немкова, вновь вернул его в реал. Вопрос – «как же добраться до меню управления системой, находясь в «трезвом» рассудке?» – так и остался загадкой.

Немков «по привычке» распахнул веки, но «картинка» так и не появилась – за время беспамятства отсутствующие глаза не отросли. Однако, при помощи других органов чувств – обоняния, пусть и работающего с «перебоями» из-за жуткого смрада, слуха и осязания, Роману удалось «узнать» в склонившемся над ним человеке Надира, спасшего его от потопления в дерьме,

Стоявший на краю канавы нгасра, закончив поливать Романа из ведра, легонько ткнул его тупым концом багра:

– Дохляк?

– Нет, уважаемый! – поспешно ответил Надир, вглядываясь в заляпанное лицо Немкова. – Сомлел с непривычки!

– Ну, тебе виднее. – Пожал плечами загребала, отправляясь на обход доверенной ему канавы.

Трупов на дне канавы после окончания смены осталось на удивление мало – сказывалась поломка фекального насоса.

– Ты как, приятель? – участливо спросил Надир, заметив, что Роман пришел в себя.

– Нор… маль… но! – едва не выкашливая легкие от вновь атаковавшей обонятельные рецепторы вони, просипел Немков.

– Молодец! – искренне обрадовался Надир. – Ничего по-первости со всеми такое приключается.

И только после этих слов до Романа начало доходить, что Надир его понял. Значит, подключение Всеобщего Имперского произошло в штатном порядке, без всяких там «ошибок».

– Ладно, давай руку… – произнес Надир, протягивая ладонь Роману и наклоняясь к нему с явным намерением помочь подняться на ноги. – Ох, ты ж! – изумленно воскликнул он, заметив пустые глазницы Немкова, на которые до этого не обращал внимания. – Да ты, паря, кажись, совсем слепой?

– Есть немного, – согласился Роман, безошибочно хватаясь за протянутую ладонь.

Надир, если и удивился, то виду не подал.

– Как умудрился оба глаза-то потерять? – помогая Роману подняться на ноги, поинтересовался он.

– Люди добрые помогли, – неопределенно ответил Немков, с трудом приводя такое неповоротливое тело в вертикальное положение.

– Ну, хороших людей на свете много, – в тон ему ответил Надир. – Встретиться бы с ними еще разок на узкой дорожке, да с топором в руках, – мечтательно произнес он, видимо, были на это свои причины. – Ты это, за меня хватайся, и пойдем – помоемся, да и перекусим, чем Единый послал.

Глава 10

Помещения, где в свободное время содержались черпальщики, были похожи на тюремные бараки: маленькие зарешеченные окошки, расположившиеся под самым потолком; жесткие двухъярусные топчаны с засаленными матрасами и грубыми колючими одеялами, напоминающим плохо выделанную дерюгу, чем постельную принадлежность.

Но перед тем, как закрыть в бараках изможденный непосильной работой «трудовой скот», их строем повели в большую купальню. Ну, именно такое название отчего-то всплыло в голове Немкова, когда он, поддерживаемый Надиром, а вернее сказать, просто повисший на его шее, попал внутрь помывочной.

Над просторным бассейном, расположившимся под высоким потолком, гулял стылый ветерок. Шум галдящих черпальщиков, скидывающих в общую кучу пропитанные фекалиями неведомой Твари штаны и рубахи, отражался эхом от стен купальни. Доносящиеся звуки формировали в заторможенном, но потихоньку выбирающемся из шокового состояния, мозге Немкова, серую и расплывчатую картинку помещения.

Откуда-то доносился звук падающего с какого-то возвышения потока воды, рисуя в воображении Романа, небольшой искусственный водопад. Первые из чумазых черпальщиков, забежавшие под тугие струи водопада, огласили своды купальни визгом и проклятиями – вода оказалась ледяной. Но смыть дерьмо, прежде, чем занырнуть в относительно чистую и теплую воду бассейна, было попросту необходимо.

– Давай, скидывай свои обноски! – предложил Роману Надир. – Вода в водопаде, хоть и холодна, но освежает знатно.

Немков скинул одежду в общую кучу, положение которой безошибочно определил по доносящемуся смраду, а после, едва передвигая ногами, направился к водопаду. Шум льющейся воды усилился, а Романа с ног до головы обдало мелкими колючими брызгами. Не останавливаясь, он отважно вступил под отвесно падающий откуда-то сверху плотный поток воды. Кожу обожгло холодом, дыхание «сперло» – вода действительно оказалась ледяной. Роману пришлось поднапрячься, чтобы не оказаться сбитым с ног мощным потоком.

Немков не видел, что за его «точными» передвижениями неотрывно и внимательно наблюдает со стороны его новый приятель. Убедившись, что его «подопечный» успешно устоял под напором воды, Надир подхватил из специальной урны горсть моющего порошка и тоже нырнул под обжигающие холодом струи.

– Хараст, держи! – Надир тронул слепца за плечо и пересыпал в его ладонь моющий порошок. – Натрись, как следует, этой дрянью! – перекрикивая шум воды, сообщил он Роману. – Отлично оттирает говно и отбивает вонь! Правда, потом кожа горит… Ну уж пусть лучше горит, чем воняет…

Роман кивнул и начал втирать порошок в жесткие и колючие волосы, некогда принадлежащие «безумному» маньяку-ученому Харасту фон Руму, а теперь являющиеся полной и безраздельной собственностью Немкова – ведь он явно видел, как ОМОНовцы точным выстрелом напрочь разнесли его больную голову «в хлам».

«Хотя, не такой уж он и безумный маньяк», – пронеслась в голове Романа спонтанная мысль.

После всего, что он пережил в мире пришельца лишь за один день, Немков понял, что безумен весь окружающий его мир. Вот только как покинуть его и вернуться домой, Роман даже не представлял.

Мыльный порошок каким-то непостижимым образом распространился густой шипящей пеной по всему телу, разъедая напрочь присохшее дерьмо. Кожу, правда, начало немного саднить и пощипывать, но к такому уровню дискомфорта Роман быстро привык. Ну, несравнима эта маленькая неприятность с болью вырванных «с корнем» глаз. Ну, вот ни сколечко несравнима! А благоухал порошок действительно приятно, и каким-то непостижимым образом умудрялся заглушать резкую вонь фекалий. Роману, наконец-то, удалось вдохнуть относительно приятно пахнущий воздух полной грудью.

– Готов? – спросил плескающийся рядом Надир. Он уже умудрился отмыться от слоя нечистот, покрывающих его с ног до головы. И если бы Роман до сих пор имел глаза, он бы, наверное, восхитился огненно-рыжей шевелюрой его нового товарища по несчастью.

– Вроде бы, – неуверенно ответил Роман, не имея возможности осмотреть теперь уже свое, «новое», покрывшееся от холода крупными гусиными пупырышками, тощее тело. Что это тело находиться в крайней степени истощения, он уже понял, когда размазывал по едва не прорывающим кожу костям, мыльный порошок.

Надир бросил оценивающий взгляд на вымытые «мощи» Романа и утвердительно кивнул:

– Сойдет! Давай за мной в бассейн! Помочь?

– Спасибо! – поблагодарил Роман. – Я сам. Мне нужно привыкать обходиться без зрения…

– Тяжелехонько тебе будет, Хараст, – с сомнением протянул Надир. – Но, как знаешь!

Надир выскочил из-под обжигающих холодом струй водопада и, разогнавшись, бомбочкой нырнул в бассейн, подняв кучу брызг. Роман же, не спеша, подошел к краю бассейна и, нащупав голой ногой его край, уселся на выложенный скользкой литкой пол, опустив ноги в теплую воду. Посидев немножко на краю, он сполз по стеночке в воду и погрузился в нее с головой. Спокойные воды, довольно чувствительно отдающие хлоркой, сомкнулись над ним, отсекая от суетного и жестокого мира. И это было просто божественно! После всего пережитого, вот так парить в невесомости…

Но воздуха надолго не хватило. Роман вынырнул и глубоко вдохнул, собираясь погрузиться с головой еще раз.

– Получшело слегка? – спросил подплывший к нему Надир.

– Да, – не скрывая чувств, согласился Роман. – Так иногда хочется сдохнуть, чтобы вновь оказаться в тишине, подальше от всего этого дерьма! – признался он новому приятелю.

– И не говори, – согласился с ним Надир. – Но подохнуть мы всегда успеем… Поговаривают, что люди здесь выдерживают не больше месяца-двух. А так хочется намотать на кулак кишки того, кто нам все это устроил!

– А уж как я хочу, – поддержал желание товарища Роман. – Вот только не знаю, кого мне за это «благодарить»? Видать, и не узнаю никогда! – с сожалением произнес он.

– А тебя ведь недавно ослепили? – поинтересовался Надир, заглянув в промытые водой пустые глазницы Романа. – Раны свежие, – пояснил он, – еще кровоточат.

– Да, недавно. Только я не помню ничего, – «признался» Роман. – Очнулся уже здесь, без глаз… Кто я? Что я? Откуда? Никакой информации! В голове – пусто! Только имя и помню – Хараст, – пожалился собеседнику Роман, благоразумно умолчав, что пользуемое им тело принадлежало некоему барону фон Рум.

– Говорят, что от пыток люди иногда память теряют. А ты вон – в гроб краше кладут, явно не один день голодом морили! Да и глаза тебе не просто так «с корнем» вырвали… Совсем ничего не помнишь?

– Я простую речь не сразу вспомнить сумел, – сообщил спасителю Роман.

– Ну, может, вернется память со временем, – постарался «вдохнуть» надежду в слепого инвалида Надир, но тут же сам её и растоптал, – только сколько нам того времени осталось? Ладно, давай вылезать из воды, а то раздачу пайки пропустим!

Быстро накинув на себя выложенную местными «шнырями» на свободном и сухом пространстве безразмерную и ветхую, но чистую и сухую одежду, «напарники» отправились в столовую.

Пайкой оказалась большая тарелка клестероподобной размазни, пахнущей отчего-то рыбной мукой и козеиновым клеем. Но Роман не привередничал, набивая урчащий желудок, лишенный нормальной пищи на протяжении долгого времени, этой тягучей бурдой. Сыто рыгнув, он отвалился от длинного стола, за которым поглощали пищу измотанные «работой» черпальщики. Кое-как добравшись с помощью Надира до барака и, упав на жесткие нары, Роман постарался как можно быстрее заснуть, потому как удивившийся «нежданному подарку» желудок, начал проявлять себя все нарастающей резью. Но Немков был настолько вымотан, что, невзирая на боль, мгновенно погрузился в тревожный сон без сновидений.

***

Надир оказался прав в своих прогнозах: примерно через полтора месяца из предыдущей команды черпальщиков, с которыми провел первый день Роман, остались только он и Надир. Неизвестно по каким причинам, но доходяга Немков втянулся в тяжелую работу уже на третий день своего пребывания на восьмом круге, бодро черпая дырявым ведром пахучую жижу, перекачивающуюся фекальным насосом прямиком из «стойла» неизвестной Твари.

Несмотря на отсутствие зрения, он безошибочно определял расположение желобов, куда надо было переворачивать наполненные дерьмом ведра, спокойно уклонялся от споткнувшихся и барахтающихся в жиже черпальщиков. В общем, как-то приспособился к безумному темпу в круговороте наполненной фекалиями канавы.

Немков даже притерпелся к нестерпимой вони, хотя, поначалу, это и казалось невозможным. Он даже научился вычленять из нее иные запахи: надсмотрщиков, черпальщиков, а смрад, идущий от старшего говночерпия, он научился улавливать за несколько десятков шагов.

Поначалу Этвен удивлялся: как этот слепошарый говнюк узнает его? Но вскоре привык и даже «ставил» в пример другим «коллегам» Романа: начальство, дескать, нужно знать в лицо, даже если у тебя, нахрен, отсутствуют зенки!

Что примечательно, с того самого дня, когда, потеряв сознание, Роман в последний раз попал «в пункт управления нейросетью», ему больше не удалось ни разу связаться с ней «из реала». Во сне провернуть эту операцию у него тоже не получалось: намахавшись ведром за день, он дрых без задних ног, не замечая и самого процесса сна. Закрыл глаза, открыл глаза. А между этими двумя моментами времени не было вообще ничего. Ну, по крайней мере, он не помнил.

Постепенно Немков начал собирать информацию об окружающем его мире. Она складывалась из нечастых бесед с Надиром и другими черпальщиками, кои были еще способны общаться после «ударной смены» и отвратного ужина. Большинство «коллег» по несчастью просто падали без сил на твердые шконки, и не реагировали ни на какие раздражители. Но, тем не менее, информация постепенно накапливалась.

Мир, в который волею несчастного случая забросило Романа, назывался Ренфам. Это был старый мир, насчитывающий миллионы и миллионы лет только письменной истории, дошедшей до нынешних времен. А сколько их там было до этого, ходили лишь легенды, одна необычнее другой. Официальная религия этого мира считала, что именно этот мир первым из множества Веера Миров сотворил Единый – Прабог-Созидатель. И первыми правителями этого мира стали его Бессмертные Дети – Святые Живые Создания – Хайот Ха-Ходеши.

И были они сильны и мудры ровно до того момента, пока Единый не отправился творить иные миры, куда-то далеко, на самые задворки Мироздания. И связь с ним оказалась потеряна навсегда. Первое время все шло нормально, по заведенному Единым распорядку: Мудрые Правители опекали «свой народ». Не допускали войн и раздоров, помогали делом и советом молодому людскому племени, которое создал Единый перед самым своим уходом. Но, как оказалось впоследствии, не учел Создатель при всей своей мудрости, что оставленный в Ренфаме единственный Источник Силы, «производящий» Магию, не выдержит все возрастающих потребностей Мудрых Правителей и начнет иссякать.

Да и люди, к слову сказать, оказались способны овладеть Магией Источника и сравниться по силам со Святыми Живыми Созданиями. И достигнув такой же ступени могущества, отказались подчиняться их приказам.

И началась эпоха тысячелетних войн, сотрясающая Ренфам до тех пор, пока от иссякшего Источника почти ничего не осталось. Только тогда договорились они о «мире и дружбе». Над Ренфамом вновь воцарился мир, но уже под совместным управлением Созданий и людей, достигших равноценного могущества. И назвали этот союз «Кланом Созидающих».

Объединенными усилиями людей и Правителей, Созидающим удалось проколоть барьер, отделяющий вселенную Ренфама от бесконечного Веера Миров, созданного Единым. Едва это произошло, «во все концы» помчались Первопроходцы-старатели в поисках новых Источников Магической Силы, так необходимой Созидающим. И они нашли то, что искали…

Что, конкретно, случилось потом, никто точно не знал. Но в один прекрасный момент от клана Созидающих откололись несколько Премудрых Диввов, под предводительством сильнейшего и старейшего из Хайот Ха-Ходешей – Шедима. И, отжав у Созидающих почти половину территории и паствы, раскольники основали второй Полюс Силы мира Ренфам – Шедимский протекторат.

И именно в самой глубокой жопе Шедимского протектората – восьмом круге Джанаханнама и «посчастливилось» оказаться Роману. Глубже было просто некуда – на девятом круге содержалась та самая Тварь, служившая Магическим Источником Шедимского протектората, а также источником того самого гигантского количества дерьма, которое приходилось ежедневно вычерпывать из канав многочисленным черпальщикам.

Поначалу Роман недоумевал, какой смысл мог содержаться в бездумном перекачивании фекалий плененного Зверя, так сказать, из пустого в порожнее. Все оказалось просто до безобразия – в дерьме Зверя так же содержалась та самая пресловутая Магия, о которой Роман так много слышал, но которую еще ни разу не удалось «попробовать на зуб».

Однако, с некоторыми не особо благоприятными её проявлениям, он все-таки регулярно встречался – излучение. Магия «фонила» подобно радиоактивным элементам в атомном реакторе его родной планеты. И именно это излучение, а не вонь и тяжелые условия работы, поголовно сводили в могилу «коллег» Романа – простых черпальщиков. Обслуживающий их персонал: маджнуны-бичеватели и нгасра-загребалы, старший говночерпий и прочие шныри регулярно принимали какие-то таблетки, защищающие их (но не на сто процентов) от Магического излучения. Но лекарства, выдаваемые «под роспись», стоили баснословно дорого, поэтому «обслуживали» восьмой круг лишь малочисленные бригады «специалистов» 8-го круга.

Из-за фонившего Монстра не могла нормально работать техника, даже магически закаленная. Многострадальный фекальный насос чуть не ежедневно заклинали адепты-механики, но он все равно ломался, несмотря на титанические усилия работяг. Так что более-менее стабильно на восьмом круге могли работать только люди, если закрыть глаза на их высокую смертность. Но кого интересует судьба вонючего черпальщика, когда их цена в «базарный день» по эльму за пучок.

Даже жестяные ведра не выдерживали в едком дерьме более двух-трех месяцев, а Надир с Романом ежедневно вкалывали в канаве уже почти полгода, превратившись в этакую достопримечательность всего круга. И это сыграло с ними злую шутку: казалось бы, они уже и так в самой жопе, куда еще глубже?

Но в одно прекрасное «утро» на краю непривычно пустой для этого часа канавы нарисовался старший механик-фекалоид Антигон.

– Почему молчит насос и нет дерьма? – тут же набросился на него Этвен. – План и так уже горит! Останемся к концу декады с голым задом! А у меня дети!

– Не мельчеши, говночерпий! – отмахнулся от Этвена механик-фекалоид.

– Между прочим, старший говночерпий, – осторожно поправил механика Этвен.

– Да посрать! – не впечатлился карьерной ступенькой Этвена Антигон, повернувшись к говночерпию задом. Заглянув в пустую канаву, где, радуясь неожиданному простою, валялись прямо на холодных камнях простые черпальщики, механик спросил:

– Которые у тебя тут самые крепкие?

– А, так ты на наших ублюдков, Надира и Хараста, пришел посмотреть?

– Которые? – не вдаваясь в полемику, уточнил Антигон.

– Вон те! – указал пальцем Этвен. – Больше полугода дерьмо по желобам гоняют, и все как новенькие! – с гордостью похвастался говночерпий, словно это было его личным достижением. – Только Хараст, он это – слепой. Глаз нет совсем – дыры одни.

– Слепой, говоришь? – уточнил Антигон.

– Ага, слепой, – закивал Этвен.

– Может это и к лучшему, что слепой… – Задумчиво почесал затылок механик-фекалоид. – Не жалко будет… Давай его сюда!

– Обоих? Того и этого? – засуетился старший говночерпий.

– Нет, для начала испытаем слепого, а там поглядим, – туманно ответил Антигон.

– Где испытаем? – по инерции спросил Этвен, не понимая, что лезет не в свое дело.

– С какой целью интересуешься, говно, ты, на палочке? – неожиданно накинулся на него Антигон. – Служебная информация! Хочешь узнать – подай официальный запрос…

– Да, нет… я так… интересно… – тут же съехал с темы Этвен.

Стены восьмого уровня неожиданно содрогнулись от чудовищного рева. Откуда-то сверху посыпалась труха, камни и штукатурка. Тварь, заключенная на девятом круге, не на шутку разбушевалась.