Текст книги "Синестетик (СИ)"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Синестетик

Глава 1

– Дома! – открыв входную дверь в собственную квартиру и выдохнув с облегчением, в прихожую ввалилась Валерия – молодая, симпатичная, но одинокая и «уставшая» женщина. – Наконец-то этот кошмарный день закончился!

Закрыв за собой дверь и включив в коридоре свет, она положила сумочку на тумбу перед зеркалом и, с выражением глубочайшего блаженства на лице, скинула с ног туфли на высоком каблуке. Не заморачиваясь уборкой верхней одежды в шкаф, она бросила соскользнувший с плеч мокрый от дождя плащ на тумбочку рядом с сумкой и уставилась на собственное отражение в зеркале. Эмоции, отразившиеся на лице двойника, выдавали крайнюю степень недовольства внешним состоянием оригинала.

– Глаза ввалились… Мешки… – Валерия приблизила симпатичное личико к зеркальной поверхности и недовольно поморщилась. – Помада размазана…

Она открыла тумбочку и, вытянув из упаковки салфетку, судорожным движением стерла помаду с пухлых губ. Не глядя, бросила использованную салфетку на полку рядом с сумочкой.

– И морщинки, морщинки… Я превращаюсь в старуху! Тебе, красавица, – Валерия прикоснулась кончиком указательного пальца к носу своего отражения в зеркале, – пора в отпуск!

Раздавшая трель дверного звонка, оторвала женщину от недовольного созерцания увядания былой красоты и молодости.

– Нет! Только не сегодня! Ничего не хочу, даже секса… – Отвернувшись от зеркала, она подошла к двери и, не глядя в глазок, щелкнула замком. – Коля, давай не сегодня… – произнесла она, открывая дверь. – Ой… – Валерия слегка напряглась, обнаружив вместо ожидаемого любовника, стоявшего на пороге «подтянутого» короткостриженного незнакомца с ежиком седоватых волос. – А вы, мужчина, к кому? – она не без интереса пробежалась по довольно приятной физиономии незнакомца с немного резкими чертами лица и холодным взлядом блеклосероголубых глаз.

– Если вы – Валерия Лопатина, то к вам, – незнакомец «растянул» губы в приветливой улыбке, но она отчего-то вышла какой-то кривоватой.

– Это срочно? Если нет, давайте встретимся завтра. Я сегодня очень устала…

– Не хочу вас огорчать, но эта встреча очень для меня важна, – не вынимая рук из карманов элегантного черного плаща, твердо и настойчиво произнес незванный гость.

– Говорите, уж… если так приперло… – забыв о приличии, зло произнесла Валерия и тоскливо вздохнула.

– Может быть, пригласите? – Незнакомец движением головы указал внутрь квартиры. – Неудобно, как-то, на пороге…

– Я незнакомых мужчин в квартиру не пускаю! – отрезала Валерия.

Мужчина делано «расстроился» и пожал плечами:

– Жаль. Придется самому…

Не дожидаясь от девушки ответной реации, он стремительно выдернул из карманов руки, облаченные в мягкие кожаные перчатки. В одной руке незнакомец сжимал шприц с оголенной иглой. Свободной же рукой он обхватил Валерию за затылок и резко подтянул к себе. Затем воткнул шприц ей в шею, ловко утапливая поршень. Придержав обмякнушую женщину, чтобы она не грохнулась на лестничную площадку, незнакомец втолкнул её в квартиру и закрыл за собой дверь, предварительно бросив взгляд на лестничную клетку. Свидетелей нет. Язычок замка автоматически щелкнул, отсекая квартиру Валерии от остального мира.

В прихожей мужчина подхватил бесчувственную девушку на руки и перенес в комнату, где «усадил» безвольное тело на диван. Голова Валерии запрокинулась на расслабленной шее. Однако глаза девушки оставались открытыми – укол лишь обездвижил её, не отключая сознания. От случайного нажатия телевизионный пульт, так же лежавший на диване, включил дотоле молчавший телевивизор. Мужчина что-то недовольно прошипел и поднял «лентяйку», намереваясь отключить телевизор, транслирующий какую-то развлекательную передачу. Но происходящее на экране его неожиданно заинтересовало. Он отложил пульт и уселся на диван, уставившись в большой экран жидкокристаллической панели.

Трансляция шла из заполненной зрителями студии. На сцене в глубоких креслах друг против друга сидели двое: известный на всю страну лощеный ведущий и худощавый мужчина со скупыми, слегка угловатыми движениями, одетый с педантичной безукоризненностью – гость программы.

– Немыслимо! – пораженно воскликнул ведущий – Роман, вы смогли повторить тысячу никак не связанных между собой слов! Как вам удалось этому научиться? У вас какая-то своя методика скоростного запоминания? Так сказать, личное ноу-хау…

Нет никакой методики, – гость отрицательно качнул головой, – это просто особенность моего организма. Как говорят медики – нейрологический феномен. Обычному человеку очень сложно запомнить такой объем никак не связанной между собой информации, мне же наоборот, будет очень сложо её забыть. Придется приложить массу усилий… – Роман «виновато» улыбнулся и развел руками.

– Вы хотите сказать, что ничего не забываете? Уточнил ведущий. – Если не приложите определенных усилий?

– Верно, – подтвердил гость.

– Поразительно! Многие из нас хотели бы обладать такой… хм… особенностью организма. Представьте, насколько облегчилась бы участь школяров-студентов? Что же это за нейрологический феномен? – задал он очередной вопрос гостю.

– Это одна из форм синестезии.

Мужчина на диване увлеченно поерзал и добавил звук.

– Очень интересно… – Он поправил запрокинутую голову Валерии, фокусируя её взгляд на телевизоре, а затем нежно провел рукой в кожаной перчатке по её щеке. – Дорогая, ты никуда не спешишь? Досмотрим передачу? Ведь он такой же, как и ты…

Мужчина расслабленно откинулся на спинку дивана и продолжил просмотр телепередачи.

– Так что же такое – синестезия? – задал ведущий очередной вопрос.

– Синестезия – это нейрологический феномен, – ответил гость программы, – при котором раздражение в одной сенсорной или когнитивной системе ведёт к автоматическому, непроизвольному отклику в другой сенсорной системе…

– А если по-простому?

– По-простому… – задумался Роман. – Представьте, что слушая музыку, вы ощущаете на языке вкус карамели, вдыхая запахи, видите их визуальную форму и наполнение… Понедельник – белый, вторник – зеленый, желтая среда…

– Подождите-подождите! – прервал его ведущий. – Это все ваши ассоциации?

– Я так вижу! – пожал плечами Роман. – Для обычного человека это звучит странно, но любой синестетик меня с легкостью поймет! Это – лишь разные формы синестезии.

– И сколько же таких форм?

– Много. Я перечислю лишь некоторые, самые распространенные: графемно-цветовая – буквы и цифры даже в черно-белом тексте для меня цветные. Хромостезия – объединение звуков и цветов. Многие известные композиторы и музыканты обладали цветным слухом. Например: Скрябин и Римский-Корсаков, Лист. Есть и менее распространенные формы, такие, как синестезия зеркального прикосновения…

– Что это?

– Это такая особенность, при которой люди в буквальном смысле чувствуют те же ощущения, что чувствует другой человек, – пояснил гость. – К примеру, когда такой синестет наблюдает, как дотрагиваются до чьего-то плеча, он также невольно чувствует прикосновение к своему собственному плечу.

– Вы также обладаете такой особенностью?

– Да, я могу чувствовать, даже не наблюдая… – Кивнул Роман.

– Серьезно? – не поверил ведущий. – Можете продемонстривать для зрителей? – попросил он.

– Да.

– Ширму в студию! – громко крикнул ведущий.

Появившийся помощник ведущего выкатил насцену передвижную ширму, которой отгородил друг от друга кресла ведущего и гостя. Установив её, помощник незаметно удалился.

– Есть желающие в зале? – произнес ведущий, полнимаясь со своего места.

В зале поднялось несколько рук. Ведущий, подойдя к краю сцены, внимательно оглядел зал. – Вот вы, мужчина, выходите! – указал он на тучного и абсолютно лысого мужика лет пятидесяти, сидящего во втором ряду.

Мужчина, отдуваясь, тяжело поднялся по ступенькам, ведущим на сцену.

– Присаживайтесь на мое место, – предложил ведущий.

Зритель тяжело «упал» в опасно заскрипевшее под его весом кресло. Ведущий подвигал ширму вперед-назад, убеждившись, что вышедший на сцену зритель и Роман не видят друг друга. Сам же ведущий остался на границе, чтобы в его поле зрения оставались оба «подопечных».

– Вам что-нибудь нужно, чтобы настроиться? – обратился он к Роману.

Немков качнул головой:

Нет. Можете начинать.

Ведущий кивнул тучному мужику – «мол, начинай». Приглашенный зритель провел рукой по лысой голове. Роман с едва заметной задержкой синхронно повторил его движение. Мужчина прикоснулся к кончику носа, Роман тоже. Зритель положил руки раскрытыми ладонями на колени – главный герой программы, чуть-чуть отставая, повторил его движение.

Ведущий жестом вызал на сцену давешнего помощника, так, чтобы его никоим образом не сумел увидеть тестируемый гость. Подойдя к помощнику, ведущий что-то прошептал ему на ухо. Помощник кивнул, подхошел к зрителю и пожал тому руку.

– Другой человек пожимает ему руку… – озвучил Роман.

Ведущий взмахнул руками, заканчивая испытания:

– Браво! Достаточно! Всем спасибо!

Зритель, опираясь руками на подлокотники кресла, с трудом поднялся на ноги и возвратился в зал. Помощник укатил ширму со сцены.

– И еще, уважаемый! – в спину уходящему зрителю произнес Роман. – У вас острая боль в правом боку. Проблемы с печенью, не так ли?

Удивленный зритель оборнулся и утвердительно кивнул.

– И поясница: по-моему, грыжа? – продолжил Роман.

Зритель вновь согласно кивнул, выпучив от удивления глаза:

– Да, все верно!

– Поразительно! – вновь перехватил инициативу ведущий. – У нас совсем не осталось эфирного времени, но мы постараемся пригласить нашего гостя еще раз. И напоследок, скажите, Роман, может ли простой человек обрести такие сверхвыдающиеся способности?

– Увы, но скорее всего, нет. Все особенности – врожденные. Я читал о проявлении синестезии у некоторых людей, получивших серьезные травмы головного мозга. Подобный опыт могут так же переживать люди, принимающие сильнодействующие наркотики или лекарства.

– Печально, – картинно вздохнул ведущий, – но эти методы нам не подходят. Так в чем же все-таки секрет синестезии?

– О развитии синестезии практически ничего неизвестно, существуют только предположения… – произнес Роман. – Среди ученых бытует мнение, что все младенцы – синестеты, однако, врослея, только порядка четырех процентов сохраняют эту особенность. Нейрофизиологи до сих пор не пришли к единой точке зрения, почему это происходит. Есть версия, что проводящие нервные пути в мозге синестетика по каким-то причинам не наращивают миелиновую оболочку, которая играет роль изолятора и предотвращает рассеивание нервных импульсов. В результате отсутствия изолирующего вещества, нейроны, отвечающие за разные органы чувств, начинают спонтанно обмениваться электрическими импульсами, откуда и возникают странные взаимосвязи между ощущениями.

– То есть, нервные импульсы, исходящие из органов, допустим, обоняния, попадают в зрительный отдел коры головного мозга, и человек, в прямом смысле этого слова, может увидеть запахи?

– Да, но это лишь одна из теорий. Но я думаю, что она верная. Все дело в электрических импульсах. Именно так я смог в полной мере прочувствовать ощущения совершенно постороннего человека – наши нейронные сети вошли в резонанс.

– К сожалению, время нашей передачи истекло. Напоминаю, у нас в гостях был финансист-трейдер, синестет Роман Немков. Мы прощаемся с вами…

Щелкнув кнопочкой дистанционного пульта, мужчина погасил светящийся экран телевизора.

– Ну… очень интересный экземпляр, – задумчиво произнес он. – Нужно будет обязательно с ним «познакомиться». Но только после тебя, крошка! – обернувшись к обезвиженной Валерии, по щеке которой скатывалась слезинка, произнес он. – Я, как-никак, джентльмен: дамы вперед!

***

Некоторое время спустя

Утро в городском парке выдалось на редкость безоблачным. Яркое летнее солнце щедрой рукой дарило животворящий свет и тепло после предыдущей ненастной недели. По большой аккуратно подстриженной лужайке носился взад-вперед мальчишка лет двенадцати, играя в мяч со своей собакой. Не рассчитав сил, мальчишка сильно наподдал по мячу. Спортивный снаряд отлетел в сторону и попал в голову девушке в черных очках и вязаной шапочке, сидевшей на лавочке рядом с лужайкой. Отскочивший от её головы мячик отлетел под ноги к поджарой девушке-спортсменке, нарезающей по парку круги в это ранне безоблачное утро.

– Ты что творишь, сопляк? – выругалась, остановившись, спортсменка, едва не перелетев кувырком через мяч.

– Я нечайно, извините! – крикнул мальчишка, направляясь к прогулочной дорожке за ускакавшей игрушкой.

Голова сидевшей на лавочке девушки от удара мяча, безвольно упала на грудь, а шапочка и очки свалились на землю. Пес мальчишки неожиджанно поджал хвост и глухо зарычал.

Спортсменка подняла мяч и, бросив его мальчишке, предупредила:

– Смотри у меня, пацан, доиграешься!

Мальчишка, подхватив игрушку, поспешно ретировался. Спортсменка, заметив неестественную позу сидящей на лавке девушки, крикнула:

Девушка, с вами все в поря…

По мере приближения к лавочке, стала заметна не только неестественная поза, но и жуткая рану на выбритой «до блеска» голове, с которой свалилась вязаная шапочка. Спортсменка резко остановилась, словно наткнулась на прозрачную стену и, прижав руки к лицу, истошно закричала.

***

Перемигивались проблесковыми маячками служебные авто. Участок парка, окружающий лавочку, оцепили, огородив место преступления трепыхающимися на ветру полосато-желтыми ленточками. Повсюду сновали полицейские в форме, отгоняя от периметра оцепления собравшихся зевак. Над обезображенным телом Валерии «колдовал» судмедэкперт Пал Палыч Пирогов – слегка неопрятный лысеющий мужчина лет шестидесяти с седыми прокуренными усами. Рядом с Пироговым, стараясь не мешать эксперту, задумчиво стояли двое: начальник отдела по «особо тяжким» – майор Елена Кондратьева, невысокая, миниатюрная, но вместе с тем крепкая и спортивная женщина, несмотря на недавно отпразнованный тридцатипятилетний юбилей и её заместитель – капитан Петр Нестеренко, мощный, склонный к полноте мужчина, с добродушным, почти детским лицом.

Натянув на руки хирургические перчатки, Пирогов повернул голову Валерии к свету, рассматривая рану и странную татуировку-маркировку, представляющую собой нечто среднее между штрих-кодом и электросхемой.

– Даже без экспертизы могу сказать, – произнес судмедэксперт, – во всем этом чувствуется одна и та же рука! Трепанация черепа проведена безукоризненно! Прямо, как в учебнике по хирургии! Думаю, что и хирургический инстумент будет тем же.

Кондратьева удрученно кивнула:

– Значит, опять Вивисектор?

– Несомненно! – заверил начальницу Пал Палыч. – Ну и клеймо присутствует… Не думаю, что кто-то может это скопировать. Ну, а о повреждениях головного мозга жертвы – это уже в отчете. Здесь без микроскопа не разглядеть.

– Конечно, Пал Палыч, только не затягивай… – попросила Кондратьева.

– Елена Николаева, когда это я затягивал? – ворчливо вопросил Пирогов, стягивая рук использованные перчатки.

– Не брюжжи, Пал Палыч! – отбрила судмедэксперта Елена Николаевна. – Ты же знаешь – это серия…

– Как только, так сразу! – не меняя тона, произнес Пирогов, защелкивая чемоданчик с инструментом. – Я в лабораторию, – безапелляционным тоном заявил он, удаляясь с места событий, – и не грузите меня другими делами, если нужно срочное заключение! Зовите кого-нибудь другого!

– Да иди уже, Палыч! – не выдержал Нестеренко. – С другими разберемся как-нибудь без тебя!

– Адъёс! – Пирогов приподнял старомодную фетровую шляпу и «исчез».

– Ну что, Петя, – произнесла Кондратьева, обращаясь к заму, – пятый случай за неполные два года… А у нас до сих пор ни-че-го… Ноль! Зеро! Дырка от бублика!

– Так-то оно так, Елена Николаевна… – Нестеренко с жалостью посмотрел на тело Валерии. – Жаль её, красивая… была…

– Давай, Петя, взбодрись и завязывай с сочувствиями, – встряхнула заместителя Елена Николаевна, – ей уже все – равно. Поскорее выясни личность потерпевшей.

– Так точно, пробъем отпечатки по базам, запросим данные о недавно пропавших…

– Действуй, Петя, действуй! – поторопила она Нестеренко. – Скоро высокое начальство с нас с тобой стружку снимать будет!

***

Атмосфера в кабинете начальника полиции накалилась до предела, разветолько не потрескивала электрическими разрядами. Во главе стола сидел хозяин кабинета – полковник Алексей Викторович Миклухин, седоволосый, сухощавый и жилистый мужик, «с рубленными» чертами лица. Однако сегодня он выглядел неважно: багровый цвет лица, набрякшие веки и пульсирующая жилка на виске, говорили о том, что с давлением у него беда – ткни иголочкой и зафонтанирует он не хуже пожарного брансбойта.

Недовольно оглядев исподлобья своих подчиненных, расположившихся перед ним за «столом преговоров»: Кондратьеву, Нестеренко, старшего лейтенанта Валентина Дроздова, маленького, неприметного «живчика» и длинного худого «студента» – лейтенанта Николая Перепелкина, Миклухин потер раскрытой ладонью грудь в районе сердца:

– Ну, что скажете, господа сыщики? Так понимаю, что хвалиться нечем?

– Так точно, нечем, товарищ полковник! – взяла на себя «первый удар» Кондратьева.

– Ну, чуда от вас я и не ожидал, – произнес с отдышкой полковник, – есть печальный опыт предыдущих четырех эпизодов… Гребаный Вивисектор! Ведь одной ногой я уже на пенсии был! А теперь? Видели бы вы реакцию губера… Ладно, слезами горю не поможешь, к делу, Кондратьева.

Елена Николаевна взяла со стола пульт ДУ и включила проектор. На экране появилась картинка с фотографией тела Валерии на скамейке в парке:

– Сегодняшним утром в городском парке было обнаружно тело Валерии Сергеевны Лопатиной, одна тысяча девятьсот девяностого года рождения…

– Ну, хоть личность быстро установили, слава Богу, – недовольно произнес Миклухин, потирая грудь в районеседца и расстегивая верхнюю пуговицу форменной рубашки.

– Лопатина пропала предположительно шесть дней назад, – продолжила доклад Кондратьева, – восемнадцатого числа. Именно в этот день её последний раз видели на работе. Человек она не особо общительный, замкнутый, даже немного странный, как поведали её коллеги. И, когда она не вышла, особого значения этому не придали – с ней иногда случались приступы депрессии. Она в такие моменты ни с кем не общалась, отключала телефон, в общем, пропадала на пару-тройку дней. Но поскольку являлась она ценным специалистом в своей области, каких поискать, начальство смотрело на эти выкрутасы сквозь пальцы.

– Ясно, – кивнул Миклухин, – работу тянет и ладно.

– Первым забил тревогу её, как говорит молодежь, бой-френд – Николай Самохин, – произнесла Елена Николаевна.

– Сожитель? – поинтересовался Миклухин.

– Нет. Они были любовниками, но вместе не проживали. Регулярно встречались, Самохин даже несколько раз делал ей предложения, но она отказывала – дорожила уединенным образом жизни, даже ключи от своей квартиры ему не давала. Так вот, вечером девятнадцатого числа он решил её навестить. Дома не застал…

– А заранее он что, её не предупреждал, что придет? – спросил полковник.

– Нет, Самохин пояснил, что она этого не любила. Говорила, что должен присутствовать в обыденной жизни элемент неожиданности…

Миклухин бросил взгляд на экран с телом Валерии:

– Да, о такой неожиданности она даже в жутком сне… Продолжай, Кондратьева.

– Не застав Лопатину дома, Самохин стал поджидать её на лавочке у подъезда. Прождал несколько часов, но она так и не появилась, на звонки не отвечала, свет в квартире не загорался.

– А родственники, дети? – продолжил задавать уточняющие вопросы Миклухин.

– Одинокая: ни семьи, ни детей. На следующее утро Самохин появился у нее на работе, где узнал, что вчерашим днем она не выходила. Ну, а дальше – в полицию…

– Ясно, – помассиров еще раз грудь в области серда, произнес полковник, – не продолжай, что дальше, я и так знаю. Квартиру Лопатиной осмотрели?

– Осмотрим сразу после совещания, ордер только получили…

– Хорошо, – Миклухин глубоко вздохнул. – Коля, распахни окно, – попросил он подчиненного, – воздух какой-то спертый…

Глотнув свежего воздуха через распахнутое окно, Алексей Викторович продолжил:

– Что экспертиза?

Кондратьева вывела на экран проектора крупный план трепанированного черепа жертвы:

– Пока получены только предварительные результаты. Но характер нанесенных травм однозначно указывает на Вивисектора. Череп жертвы трепанирован тем же способом и тем же инструментом, как и в предыдудущих эпизодах. Жерва так же накачана обезболивающим и обездвиживающими препаратами, позволяющими пребывать в сознании во время операции…

Миклухин с хрустом сжал кулаки:

– Твою налево! Удавить бы эту тварь…

– Нам бы найти его для начала… – неосторожно подал голос Нестеренко.

– Так ищите, сыщики гребаные! – вскипел полковник. – Это ваша работа! Ра-бо-та! – Лицо полковника побагровело еще больше, жилка на виске запулсировала в учащенном темпе. – Из-за вашего по…ма люди гибнут! Понимает, люди!!!

– Найдем мы этого отморозака, тащ полковник, найдем! – поспешно произнес Нестеренко, мечтая стать невидимкой.

– Хреново ищите! – потух вдруг Миклухин, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. – Продолжай, Кондратьева, – слабым голосом попросил он.

– Микроскопические проколы в мозгу частично повторяют предыдущие случаи, а частично имеют иную локализацию. Но, как и в предыдущих эпизодах, операция выполнена с ювелирной точностью! Вновь использовано неизвестное инновационное оборудование, работающее на уровне нейронных связей.

– Но ведь кто-то должен производить это оборудование? – не открывая глаз произнес полковник. – Нужно искать…

– Мы консультировались с ведущими нейрохирургами, – ответила Елена Николаевна, – которые в один голос утверждают, что такого оборудования не существует – это что-то из области фантастики. Возможно, подобное устройство разрабатывалось компанией «Нейролинк», принадлежащей известному миллиардеру Илону Маску. Оно предназначено для соединения мозга человека с интерфейсом компьютера. Однако на людях этот прибор еще не испытывали. Точнее узнать об этом устройстве не представляется возможным.

– Ну не американский же миллиардер у нас тут людей жмурит? – Полковник отлепился от спинки кресла и открыл глаза.

– А что, от этих пиндосов всго ожидать можно! – вновь не к месту влез Нестеренко. – У них на людях не разрешают, так они у нас обкатать решили…

– Да помолчи, уже, капитан – не в цирке! – вяло ругнулся Миклухин, тяжело наваливаясь на стол локтями.

– Как утверждают ведущие специалисты в области нейрохирургии, – вновь продолжила доклад Кондратьева, – оборудование, используемое Вивисектором, на порядок точнее усройства «Нейролинка».

– Так выходит, что наш Вивисектор-то – гений? – сморщился от подобной мысли полковник. – В гараже на коленке из старой швейной машинки собрал инновационное оборудование?

Кондратьева неопределенно пожала плечами:

– Выходит, что так.

Миклухин взмахнул рукой, словно отгонял назойливую муху:

– Ладно, Нестеренко, и ты туда же, Кондратьева? Естьеще что-нибудь?

– Ну и напоследок… – Кондратьева выводит на экран маркер-схему – татуировку, нанесенную на кожу жертвы. – Как и предыдущим жертвам Вивисектора на кожу затылка нанесена татуировка-схема. Выполнена в той же манере: на первый взгляд она похожа на обычный линейный штрих-код – чередование разных по толщине полос с числовым сопровождением одной из сторон. Однако в нашем случае используются еще и буквенные символы. С обратной стороны буквенно-числового сопровождения полоски разветвляются, соединяясь с пиктограммами, превращаясь в некое подобие электрической схемы.

– Этот ребус мы так и не смогли расшифровать? – Полковник придавил пальцем забившееся в нервном тике глазное веко.

– Консультирующие нас специалисты, как в области нейрохирургии, так и в области электроники, предполагают, что это схема подключения мозга к некоему устройству. Однако путаницу вносит буквенно-цифровое сопровождение схемы: в случае совпадения параметров, оно должно повторяться, а этого не происходит. Возможно, Вивисектором используется некий шифр, но разгадать его пока никто не смог.

– Понятно, топчемся на месте, – подытожил Алексей Викторович. – Все это мы уже видели. Ройте, господа сыщики, подключайте специалистов, но дайте результат! Еще одного эпизода я не переживу! Все, идите с глаз моих!