Текст книги "Синестетик (СИ)"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

Проводив Немкова «на выход», капитан Нестеренко вернулся в кабинет, и тут же получил от Елены Николаевны очередную «нагрузку»:

– Петя, нужно срочно опросить родственников и знакомых… – Рука Кондратьевой скользнула по фотографиям мужчин, которых не опознал Немков. – Может быть и они тоже… того…

Нестеренко приложил указательный палец к своему лбу «на манер антенны» и тихонько засвистел:

– С особенностями? Как и остальные?

– Да. Тогда станет ясно, по какому принципу Вивисектор отбирает жертвы.

– Хорошо, Елена Николаевна, – кивнул капитан. – Я Перепелкина с собой возьму? – спросил разрешения у начальницы Нестеренко. – Он уже освободился.

– Бери, – разрешила Кондратьева и вновь склонилась над бумагами.

Петр подошел к столу, за которым уже в одиночестве работал с протоколами допроса Перепелкин.

– Ну, что, молодой, прокатимся? – Нестеренко по-приятельски хлопнул лейтенанта по плечу.

– Легко! – оторвался от работы «молодой». – Слушай, Петь, а чего это за мужик с вами был? Ну, который мойку у Шмаля в тапке вычислил? Я его на днях в одной передаче видел. «Удивительное рядом» называется. Так он там такие номера отчебучивал. У-у-у – мне б так уметь!

– Догоняй, по дороге расскажу, – пообещал Нестеренко, выходя из кабинета.

***

На парковке перед авторемонтной мастерской остановился полицейский автомобиль, из которого вылезли капитан Нестеренко и лейтенант Перепелкин.

– Вроде бы здесь он работал, в этой мастерне. – Наморщив лоб, опознал нужное строение Коля Перепелкин

– Ну, тады пойдем, пошукаем, что ли? – предложил капитан, направляясь к открытым дверям автомастерской.

Войдя в мастерскую, Нестеренко огляделся – народу нет: оно и понятно – время обеденного перерыва. Лишь под одной из машин, зависшей на подъемнике, «суетится» пожилой автослесарь в уделанной машинным маслом спецовке.

Подойдя к подъемнику и присев, чтобы не удариться головой о платформу с автомобилем, капитан окликнул мастера:

– Уважаемый! Можно вас оторвать на минутку?

Автослесарь прекратил закручивать гайки и обернулся:

– Чего тебе, паря?

– Александра Рохлина где могу найти? – спросил капитан.

– А, Сашок-то? В клиентской! Там погляди! – Дедок махнул зажатым в руке гаечным ключом в неопределенном направлении.

– Спасибо, отец! – поблагодарил капитан, но мастер уже отвернулся, потеряв к нему интерес.

– Где тут у них клиентская? – произнес Нестеренко, оглядываясь по сторонам в поисках двери.

– Я знаю! – вспомнил Перепелкин, указав в дальний угол зала. – Вроде бы нам туда!

– Раньше не мог вспомнить? – попенял подчиненному капитан, направляясь за лейтенантом, уверенно уверено обходящим разбросанные по полу запасные части от автомобилей.

Клиентская комнатка оказалась маленькой и зачуханой: потертый кожаный диван, стол и продавленное кресло, на котором сидел молодой автослесарь в слегка замызганной спецовке и пялится в «подвешенный» на стене телевизор, забросив ноги на стол.

Увидев полицейских, парнишка поспешно сбросил ноги со стола, оторвал задницу от кресла и вежливо расшаркался перед «потенциальными клиентами»:

– Здравствуйте! Чем могу?

Нестеренко достал удостоверение и ткнул раскрытой корочкой едва ли не в нос парню:

– Рохлин Александр? Старший оперуполномоченный Нестеренко…

– А я вас помню, – узнал Перепелкина мастер. – Вы, меня в мусарне… Ой, – запнулся он на полуслове, – в участке допрашивали, когда брата убили…

– Не допрашивал, а показания снимал, – сурово поправил парня лейтенант.

– Да хрен редьки не слаще! – отмахнулся Рохлин. – Поймали того урода? – с надеждой в глазах спросил он полицейских.

– Кхм… – теперь запнулся уже Нестеренко. – Нет… Пока нет…

– Эх, вы-и-и… – протянул с горечью в голосе Рохлин. – Тварь эта небо коптит, а Серега уже два года… как… как… – На глаза Рохлина навернулись слезы, задрожал подбородок, и паренек с трудом сглотнут вставший в горле комок. Видимо брат, погибший от рук маньяка, был ему действительно дорог. – Что от меня надо?! – резко спросил он, потирая грязным кулаком глаза, от которых на лице остались темные пятна.

– Мы приносим свои соболезнования… – негромко произнес Нестеренко.

Рохлин «закатил» глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы вновь не пустить слезу:

– Приносили уже! Лучше б эту сволочь нашли!

– Мы как раз по этому поводу и пришли…

– Спрашивайте, раз уж пришли, – Александр шмыгнул носом, стараясь успокоиться.

– Скажите, Александр, а ваш брат случайно не обладал некими способностями… – Закинул «удочку» капитан Нестеренко. – Зрением там… особым… слухом, обонянием?

– Почему же случайно? – удивленно произнес паренек. – У нас в семье все, кроме отца – синестетики. Были… Мама умерла, когда мне пятнадцать было, а Серега… сами знаете когда… А какой у него был слух! – почти с благоговением произнес Рохлин. – С закрытыми глазами самые сложные поломки диагностировал! И ни разу, слышите, ни разу не ошибся! Вот это был дар свыше! А я… я так – буковки цветные вижу, и все!

– Значит, все-таки, синестетик, – удовлетворился ответом Нестеренко. —

Спасибо, Александр, вы нам очень помогли!

– Вы лучше эту гниду поскорее найдите! Хотя мне от этого легче уже не станет – Серегу не вернуть…

Возле служебного автомобиля полицейские остановились и закурили.

– Выходит, уже четверо из пяти – синестеты? – подытожил результат поездки Перепелкин.

– Что-то подсказывает мне, что и у пятого были схожие «проблемы со здоровьем», – произнес капитан. Похоже, что Вивисектор ставит свои опыты только на людях «с особенностями». Синестетах.

– Только зачем ему это? – озадачился Перепелкин.

– Не знаю, – пожал плечами Нестеренко, может бзик какой, может банальная зависть? А может, таким же хочет стать – кто их, маньяков, разберет? – Нестеренко опять приставил палец ко лбу и свистнул. – Связь с космосом, солнечные бури, сезонная шиза… Ладно, поехали, опросим родню оставшейся жертвы.

***

К вечеру вся команда полицейских вновь собралась в кабинете начальства. Первой слово взяла Кондратьева:

– Наконец-то выявлена связь – общая черта, объединяющая всех, без исключения, жертв Вивисектора…

– Браво! – с сарказмом в голосе воскликнул Миклухин и хлопнул в ладоши. – Не прошло и трех лет! Плохо работаете, господа сыщики! Ваша лошадь тихо ходит, а мне на пенсию пора!

– Виноваты, товарищ полковник! – серьезно произнесла Кондратьева.

– Ладно, – прекратив «паясничать», произнес полковник, – продолжай Кондратьева.

– Вивисектор убивает только людей с определенными нейрофизиологическими отклонениями от нормы…

– Что еще за отклонения? – удивился Миклухин. – И почему их раньше не выявили? Ведь сколько медэкспертиз прошли? Куда только Пирогов смотрел?

– Пал Палыч тут ни при чем, – заступилась за эксперта Елена Николаевна. – В общепринятом смысле и в медицине эти отклонения, вернее особенности восприятия окружающей среды не считаются патологией…

– Ты меня совсем запутала, Кондратьева! – воскликнул начальник. – Я тебя не понимаю! Вроде и по-русски говоришь… Будь проще, и люди к тебе потянутся!

– Да тут все так запутано, товарищ полковник! – Не выдержала и Кондратьева. – Мне и хотелось бы попроще – да не получается! Одним словом: все жертвы Вивисектора – синестетики!

– Шо за зверь такой – синестетики? – потребовал объяснений полковник.

– Есть такое понятие – синестезия…

– Заболевание? – перебил Миклухин.

– Нет, – возразила Кондратьева, – синестезия не считается заболеванием. Как бы объяснить? Это такой способ восприятия, когда некоторые состояния, явления, понятия и символы непроизвольно наделяются дополнительными качествами: цветом, запахом, вкусом, формой. При этом чувства словно смешиваются: человек может видеть или осязать звук, слышать цвет, чувствовать текстуру или геометрическую форму мелодии и так далее.

– Как это – слышать цвет? – не понял Миклухин. – Это больше на какую-то шизу смахивает!

– Ну, как-то так, – развела руками Кондратьева. – Но, повторюсь, это явление не считается психическим расстройством. Люди, подверженные этому феномену, в большинстве своем стараются не афишировать, что они такие… особенные…

– Оно и понятно, – согласно кивнул Миклухин. – Видеть звук, слышать запах… Тут до дурки рукой подать!

– Именно! – обрадовано воскликнула Елена Николаевна, наконец-то добившись хоть какого-то понимания от начальства. – Многие из них – люди замкнутые, не склонные к общению. Да и вообще об этом феномене мало кто слышал.

– И как же вы это выяснили? – поинтересовался полковник.

– Случайно. Знакомый Лопатиной – последней жертвы Вивисектора, Роман Немков, пришел к ней в гости во время обыска. Он тоже синестет, как и последняя жертва Вивисектра. Так же он опознал по фото еще двоих: Дворецкую и Севастьянова, с которыми был прежде знаком. А то, что синестетами являлись Рохлин и Пеньков, мы выяснили уже сами, опросив родственников погибших.

– И кстати, если этот ваш знакомый Лопатиной тоже экстрасенс, он вполне может стать очередной жертвой, – неожиданно выдал предположение начальник полиции.

– Я тоже об этом подумала, товарищ полковник, – ответила Кондратьева, – после совещания наберу его…

– Ладно, связь нашли, – продолжал размышлять Миклухин, – но что это нам дает?

– Пока ничего… Но… даже не знаю, как сказать…

– Да говори уже, Кондратьева! Нам все равно терять нечего – тут хоть за соломинку хватайся!

– Эти способности Немкова, как он сам говорит, «особенности восприятия» – просто фантастика!

– Я видел его выступления по телеку, тащ полковник! – подал голос Перепелкин. – Там экстрасенсы рядом не стояли…

– Ага, – нервно хохотнул Нестеренко, – ты не видел, как он на хате Лопатиной отжигал!

– Зато видел, как он Шмаля на мойку расколол!

Миклухин заинтересовано поддался вперед, навалившись грудью на стол:

– Ну-ка, ну-ка, господа офицеры, повеселите высокое начальство!

***

Обстановка огромного кабинета, в котором работал в данный момент седоватый мужчина с холодными блеклосероголубыми глазами, прозванный в среде полицейских Вивисектором, была роскошной и аскетичной одновременно. Вся мебель и детали интерьера были выполнены в стиле хромированного хайтека и полированной нержавейки. Начищенными до зеркального блеска поверхности, отражали многочисленные перемигивающиеся датчики колоссального сервера, установленного под струями холодного высокопроизводительного кондиционера в дальнем углу кабинета.

Вивисектор расположился за необычным письменным столом, который, подобно остальной мебели, был выполнен из листового металла. Знающие люди, частенько бывающие в морге, с изумлением бы признали в сверкающем чуде дизайнерской мысли основательно переделанный прозекторский стол.

На столе боками друг к другу теснились три монитора больших диагоналей. На одном из них, стоящем с краю, непрерывно бежали нескончаемыми потоками массивы каких-то данных, на втором красовалась схема какой-то установки, явно медико-хирургического назначения, на центральный же монитор была выведена трехмерная проекция головного мозга.

К отдельным участкам мозга, для наглядности подсвеченных разными цветами, тянулись многочисленные «нити» и «провода», тонкие и толстые, сконфигурированные в том же цвете, как и участки головного мозга. Каждая такая «сеть» была четко промаркирована определенным буквенно-цифровым кодом, подобным маркерам-татуировкам, нанесенным на жертвы. Местами «нити» и «провода» пересекались и соприкасались, образуя в местах соединений причудливые комбинации цветов.

На стене кабинета, напротив стола висела огромная плазменная панель, транслирующая на экране запись развлекательной передачи с участием Немкова. Остановив картинку пультом дистанционного управления, Вивисектор отмотал действие передачи назад и еще раз пересмотрел эпизод с «зеркальным отражением». Повторив это действие не менее десятка раз, он остановил запись и возвратился к монитору.

Крутанув колесико мышки, Вивисектор, увеличил проекция головного мозга на экране. Он увеличивал изображение до тех пор, пока не «проявились» нейронные пути и отдельные связи между нервными клетками. Вивисектор, щелкая мышкой, добавил в проекцию новые связи на отдельном участке и, не торопясь, их промаркировал.

Закончив, он облегченно откинулся на спинку кресла, окинул взглядом проделанную работу и довольно произнес:

– Да, это должно работать именно так! И никак иначе! Я – гений!

Вивисектор вновь щелкнул мышкой, запуская программу обработки данных. Компьютер задумался на мгновение, и через секунду выплюнул в лоток принтера распечатанный лист бумаги с нанесенной на него сложной маркер-схемой.

Вивисектор вынул схему из лотка и еще раз внимательно её разглядел.

– Осталось проверить расчеты… – буркнул он себе под нос, глядя на свое отражение в полированном металле столешницы. – Добыть объект! И тогда, возможно, все получится… Но для начала нужно найти и добыть объект! Без него ничего не выйдет!

Вивисектор взял со стола сотовый телефон, набрал номер и поднес трубку к уху. На экране монитора компьютера высветился системный запрос:

«Найти объект: да/нет?»

– Ненавижу эти костыли! – прорычал Вивисектор. – Да!

Система распознавания голоса проглотила команду, развернув на экране монитора подробную карту города. Через мгновение на карте появилась отметка:

«Искомый объект найден. Произвести поиск устройств для подключения: да/нет?»

После нескольких гудков трубку «на том конце провода» взяла молодая, если судить по голосу, девушка:

– Телеканал «Юпитер». Ирина. Чем я могу вам помочь?

– Добрый вечер, Ирина! – произнес в трубку Вивисектор, щелкая указателем мыши в кнопочку «да». – Соедините меня, пожалуйста, с тем, кто у вас занимается кастингом героев для телепередач.

Система, обработав запрос, выдала следующее сообщение:

«Устройства для подключения найдены. Подключиться: да/нет?»

Вивисектор вновь ткнул мышкой в «да». На ноутбуке, стоявшем на столе Юлии, моргнул индикатор подключившейся видеокамеры, но она на это не обратила внимания.

– Я вас внимательно слушаю, – произнесла Ирина, – кастинг героев телешоу находится в моем ведении.

На мониторе перед Вивисектором развернулось изображение разговаривающей по телефону светловолосой миловидной девушки лет двадцати пяти.

– Я хотел бы встретиться с главным героем не так давно вышедшей в эфир вашей передачи «Удивительное рядом» – Романом Немковым. Вы не можете дать мне его контакты? Хотя бы номер?

– К сожалению, – стандартной фразой отбрила Вивисектора девушка, – мы не раздаем телефонов наших участников! Это строжайше запрещено!

Пока Вивисектор разговаривал, систем выдала следующий запрос:

«Взломать пароли хранилища информации удаленного устройства: да/нет?»

– Я все понимаю, – елейным голоском произнес Вивисектор, внимательно наблюдая за реакцией девушки на его слова, одновременно активируя кнопочку «да», – но мы тоже хотели бы его пригласить к нам на эфир.

«Пароли взломаны, – сообщила система, – произвести поиск необходимой информации: да/нет?»

«Да» – высветилось активированное системой окно поиска, в которое Вивисектор вбил «Роман Немков» – «Поиск».

Система проглотила запрос.

– Нет, – произнесла Ирина, беззвучно зевнув, думая, что её никто не видит в этот момент, – об этом не может быть и речи!

– Вы знаете, я готов заплатить немалую сумму… – попытался сыграть на алчности Вивисектор.

– Исключено: я дорожу своей работой!

«Поиск окончен, – выдала система, – совпадений не найдено. Произвести новый поиск: да/нет?»

«Дерьмо!» – мысленно выругался Вивисектор, тыча указателем в «нет».

– И мне неплохо платят, – продолжила девушка. – Поэтому, извините, ничем не могу вам помочь! – И она положила трубку.

– Тварь! Сучка! Зловонная отрыжка Марджоба! – дал выход гневу Вивисектор, разбивая в хлам подвернувшуюся под руку мышку. – Ладно, сама напросилась… – произнес он, поднимаясь и отпихивая ногой кресло мешающее выйти из-за стола.

Подойдя к сверкающему стеклом и хромом шкафчику, Вивисектор приложил ладонь к сенсорному датчику и распахнул дверцу, после того, как щелкнул запирающий её замок. С одной из полок он взял странного вида прибор, внешним видом напоминающий морской кортик с лезвием ромбического сечения.

***

Ирина сегодня задержалась на работе: шеф, по неясным пока причинам, «мучил» её придирками намного дольше обычного. Так что на улицу она вышла уже в сгущающихся сумерках. Девушка неспешно пошла в сторону дома, благо жила недалеко – всего в паре кварталов от работы. Людей на улице было немного, да и те спешили разбежаться по домам в это поздний час. Не глядя по сторонам, уставшая девушка шагала под светом тусклых фонарей, погруженная в грустные мысли о том, как бы побыстрее сменить опостылевшую работу.

Глядя под ноги, она не замечала, что за ней по пятам следует какая-то неясная тень. У погруженной во мрак арки тень неожиданно ускорилась и, поравнявшись с девушкой, втолкнула её в подворотню. Не ожидавшая удара Ирина упала на землю, ободрав до крови колени и сломав шпильку на туфле. Вскрикнуть она не успела – тень нанесла ей резкий удар в голову, лишая сознания.

– Так-то лучше, – ворчливо произнес Вивисектор, хватая обмякшую девушку за шиворот и втаскивая поглубже в подворотню. – Сказала бы сразу телефон, все бы и обошлось… – Наклонившись над Ириной, мужчина вытащил из-за пояса прибор в виде кортика и нажал на кнопку, вмонтированную в навершие рукояти.

Прибор едва слышно пискнул, на рукояти засветилась красным светом тонкая полоса. Вивисектор недрогнувшей рукой вбил толстое ромбическое лезвие в левую глазницу Ирины. Девушка вздрогнула и засучила ногами в смертельных конвульсиях.

Навалившись на нее сверху и закрыв ладонью рот жертве, Вивисектор придавил её бьющееся тело к земле. Прибор пискнул еще раз, в голове девушки что-то глухо щелкнуло, ударившись в черепную кость изнутри. Из ноздрей Ирины на руку Вивисектору выплеснулись струйки крови.

– Вот дерьмо! – выругался Вивисектор, мазнув взглядом по испачканному кровью рукаву. – Совсем же новый плащ!

Тело жертвы изогнулось дугой, а затем вдруг резко обмякло. Красная полоска на рукояти прибора начала зеленеть с одного конца. Где-то на трети длины полосы зеленое свечение остановилось, а Ирина замера в неестественной позе, укоризненно глядя на своего мучителя единственным уцелевшим глазом.

Выдернув из глазницы лезвие, Вивисектор оценил длину зеленого свечения.

– Всего-то? – удивленно воскликнул он, вытирая окровавленное лезвие об одежду убитой девушки. – Даже не половина? Это даже не мозг – так, болванка! Будет жаль, если в её пустой башке не найдется контактов Немкова.

Глава 4

Роман уже ложился спать, когда его телефон тихонечко пропиликал незамысловатую мелодию – старенький «допотопный» рингтон, еще с тех, стареньких кнопочных моделей конца девяностых начала двухтысячных годов. Эту мелодию Немков скачал в сети и установил на свой ультрасовременный аппарат, позволяющий воспроизводить достаточно широкий диапазон частот. Ну не любил он новомодных звуков, песенок и мелодий, хоть и был в состоянии гигабайтами заливать их на карту памяти. Мог, но не хотел. Пробовал несколько раз, но спустя пару дней сносил их «к четям собачьим» и вновь устанавливал привычные уху «аналоговые» звонки.

– У аппарата! – «по-старорежимному» ответил Немков на входящий вызов.

– Добрый вечер, Роман Олегович! – раздался в трубке голос Елены Николаевны. – Извините за поздний звонок, – виновато произнесла она, видимо, бросив взгляд на часы, – не разбудила?

– Нет, – ответил, широко улыбаясь, Роман, словно Елена Николаевна стояла рядом – ему нравились такие женщины, а мужчиной он был одиноким, – не разбудили. Что случилось, Елена Николаевна? – обеспокоенно произнес он. – Это маньяк еще кого-то убил?

– Сплюньте, – рассмеялась «в трубке» Кондратьева.

От её звонкого смеха по коже Романа пробежали крупные мурашки.

Когда последний раз он был близок с женщиной, Немков уже и не помнил. Его обостренные чувства, позволяющие буквально заглядывать в потаенные мысли людей, сводили на нет возможности длительных отношений, а встречи «накоротке», ради банальных суетливых потрахушек он «не уважал».

– Слава Богу, все в порядке! – успокоила Романа Елена Николаевна. – Я просто хотела вас предупредить…

– О чем же? – спросил Немков.

– Все жертвы Вивисектора – синестеты. Вы – тоже! Будьте осторожны, Роман Олегович! – произнесла она. – Берегите себя!

Немков, даже, невзирая на расстояние, разделяющее собеседников, несмотря на отсутствие визуального и тактильного контакта, почувствовал, что она действительно этого желает. Может быть, но ему на мгновение показалось, что между ними возникло нечто большее, чем обычная вежливость.

– Я постараюсь, Елена Николаевна, – пообещал Немков.

– Тогда, спокойной ночи? – полувопросительно произнесла Кондратьева.

– Спокойной ночи! – ответил Немков. – Елена Николаевна… – неожиданно решился он – пусть летит к чертям его затянувшееся одиночество!

– Да, – поспешно отозвалась собеседница.

– Вы не против… – он слегка «запнулся», – поужинать со мной завтра?

– С удовольствием! – произнесла Кондратьева. – Только давайте мы с вами договоримся завтра о месте и времени, – предложила она, – мне нужно будет скорректировать свой график…

– Я понимаю, служба, – пришел ей на помощь Роман. – Если позволите, я позвоню вам вечером.

– Буду ждать, – по-военному четко ответила Кондратьева. – Спокойной ночи, Роман Олегович!

– Спокойной ночи, Елена Николаевна!

Телефон отключился, но Роман продолжал держать его у головы, словно боясь разорвать связь, так неожиданно возникшую между ними: замкнутым ассоциалом-синестетом, живущем в своем мирке, отгороженном от остальных людей высоким железобетонным забором, и суровым следователем, начальником отдела по расследованию особо тяжких преступлений. Наконец, он положил телефон на полочку рядом с кроватью, разделся, нырнул под одеяло и закрыл глаза. От мыслей о Елене Николаевне на него напала сладкая истома, в таком «приподнятом» настроении Немков давно себя не чувствовал. Он закрыл глаза и почти мгновенно уснул, отрешившись от всех негативных ощущений, связанных с его необычной нервной системой. Во сне к нему явилась Кондратьева в легком ситцевом платье, соблазнительно облегающим её спортивную фигурку…

***

Пробуждение было тяжелым, если не сказать хуже – просто отвратительным: в голове, разламывающейся на куски, фигачил, по-иному не скажешь, не меньше, как паровой молот на угольной «тяге». Иначе, чем объяснить во рту этот терпкий привкус спекшегося в топке шлака. Да и в саднящую глотку, не иначе, как плеснули раскаленного свинца. Немков помотал головой, облизнул распухшим языком потрескавшиеся губы и с трудом разодрал слипшиеся веки. Не стоит говорить, что увиденное его не обрадовало, а попросту поставило в тупик. Ведь заснул он дома, в своей постели, а проснулся незнамо где. И с первой попытки опознать, где же он все-таки очутился, не удавалось.

– Где я? – помотав головой, в попытке избавиться от наполнявшего её тумана, просипел он, но ответа не получил. – Эй, есть кто-нибудь! – с трудом выдавил он, напрягая саднящее горло. Но ответа не было.

Кое-как сфокусировав разбегающиеся во все стороны глаза, Роман огляделся: но нет, в этом помещении он никогда не был. Вот только запах… знакомый запах… Но Немков никак не мог сосредоточиться и вспомнить – мешал молот, продолжающий крошить изнутри черепную коробку. Окружающее его пространство было белым, предметы блестели полированным металлом и, раскачиваясь, уплывали в туман, едва он старался сосредоточиться. И запах! Он не давал покоя, будоражил сознание Романа, словно пытался предупредить о чем-то важном. Но о чем? О чем? Первым отчетливым запахом, который Немкову удалось идентифицировать, был едкий запах хлорки, либо какого-то дезинфицирующего средства на её основе. Следом – запах спирта и каких-то лекарств. А вот с осознанием очередного запаха, затертого, практически уничтоженного первыми, картинка сложилась! Тонкий, едва ощутимый аромат крови, поставил все на свои места – так пах только один человек, с которым Роман даже не встречался ни разу в жизни – маньяк-Вивисектор.

– Твою горбушу! – вяло выругался Роман, пытаясь подняться на ноги.

Но не тут-то было – его тело оказалось жестко зафиксировано, и почему-то в сидячем положении. Жалкие попытки вырваться, ни к чему не привели – по всей видимости, он намертво был пристегнул к какому-то креслу крепкими ремнями. Причем не только по рукам и ногам, но и в районе груди и живота – там тоже что-то неприятно сдавливало. Точнее он сказать не мог – зрение, да и остальные органы чувств до сих пор сбоили. Ничего не достигнув, Роман решил попросту перевернуть кресло, к котором убыл пристегнут. Но и эти попытки потерпели полное фиаско – кресло оказалось привинчено к полу, ну, или обладало такой тяжелой станиной, что Немкову не удалось сдвинуть её с места ни на миллиметр. Устав трепыхаться, словно попавшая в паутину бабочка, Роман без сил повис на ремнях.

– Ты посмотри-ка на это, болван? – услышал он незнакомый голос, обращающийся к кому-то невидимому. – Так быстро в себя после моего «вырубатора» еще никто не приходил!

– Уточняю запрос: смотреть на что? – раздался «механический» голос, как будто сгенерированный синтезатором речи. – Что «это»?

– Заткнись! Тупица! – выругался человеческий голос. – И не вякай, пока я не разрешу! Как же мне не хватает настоящих макронейронных сетей…

Немков услышал приближающиеся шаги, как будто кто-то шел к нему по полу, покрытому керамикой. Какая-то тень упала на лицо Романа, и он приоткрыл глаза, вновь пытаясь сфокусировать разбегающиеся зрачки. Размытое мужское лицо, рубленые черты лица, короткие седоватые волосы. А узнаваемый запах позволил определить обладателя всего этого набора – Вивисектора.

– Ага, – довольно произнес Вивисектор, – коктейльчик еще действует!

Он ухватил Романа пальцами за левое веко и, оттянув, заглянул в зрачок:

– Ты меня слышишь, родной?

– Слышу! – едва слышно прошелестел Немков, с трудом ворочая шершавым, как крупная наждачная бумага, языком.

– Ща полегчает, – пообещал Вивисектор. – Болван, впрысни этому куску мяса пять кубиков «бодрящего».

Где-то рядом зашумел электропривод насоса, и Роман почувствовал легкое жжение в районе локтевого сгиба правой руки. Через мгновение в его жилы словно пустили целую реку кипящего масла. Пробежав огненной волной по венам, оно взорвалось в голове атомной бомбой, растворив в чудовищном приступе боли паровой котел, разламывающий до сего момента голову Немкова. Однако приступ быстро схлынул, принеся долгожданное освобождение от боли. Тело наполнилось приятной энергией и легкостью. Восстановилось зрение, теперь Роман мог с легкостью рассмотреть маньяка, который, в свою очередь, с довольным видом разглядывал прикованного к креслу Романа, как энтомолог приколотую булавкой к доске редкую букашку.

– Полегчало? – осведомился маньяк.

– Спасибо, полегчало! – не до конца придя в себя, вежливо, по привычке ответил Немков, будучи человеком культурным.

– Отлично! – обрадовался седоволосый. – Мой «вырубатор» не все хорошо переносят, – доверительно, словно старому приятелю сообщил он. – Но зато нагрузка на нейронные мозговые связи при этом минимальная! А твои нейронные связи меня сейчас интересуют больше всего на свете! Болван, десять кубиков витаминного коктейля, пять выводящего шлаки и трёшечку «расслабляющего».

Когда лекарственная волна, впрыснутая невидимым Болваном, схлынула и скатилась каплями выступившего на лбу пота с кончика носа. Немков наконец-то сумел немного осмотреться: он находился в каком-то помещении, до безобразия похожим на стерильную операционную какой-нибудь дорогой и инновационно-технологической клиники. Изобилие перемигивающихся лампочками приборов поражало воображение! Осмотрев себя (голова Немкова оказалась не пристегнутой, и пока свободно двигалась), Роман заметил идущие от одной из машин прозрачные трубки, которые при помощи игл и катетеров вливали в его организм какие-то разноцветные жидкости.

– Зачем мы вам? – недрогнувшим голосом произнес он.

– Мы? – Вопросительно приподнял одну бровь Вивисектор. – Кроме тебя здесь никого нет. А Болван – мой тупой помощник, недоделанный ИИ – искусственный интеллект…

– Я знаю, что такое искусственный интеллект, – перебил маньяка Роман. – Я имел ввиду нас – синестетов. Вы ведь тот самый маньяк? Вивисектор?

– Вивисектор? – неожиданно развеселился маньяк. – Меня так зовут в вашей среде?

– Так вас зовут следователи «убойного отдела». Вивисектор. Так зачем вы убиваете нас? Какую цель преследуете? Ведь это противоестественно человеческой природе!

– О, как? – фыркнул Вивисектор. – Мясо меня учить уму-разуму будет? Какая тебе разница? Ты же все равно скоро сдохнешь?

– Это не ответ, – не поддался «на провокацию» Роман. – Всему есть причина. Вы не похожи на человека, убивающего ради собственного удовольствия.

– Хочешь сказать, что убийство ради убийства – не мой метод? – заинтересовался маньяк.

– Нет, это я могу утверждать со всей ответственностью. Я – синестет с большим стажем и большим букетом особенностей, с которыми сам еще не до конца разобрался, но иногда, чисто интуитивно, я чувствую нужное направление.

– К слову о твоих особенностях, – доверительным тоном произнес Вивисектор, – таких, как ты, я еще не встречал! Ты просто уникум! Я даже не предполагал, когда делал свои расчеты, наличия такого количества нейронных связей в твоей голове, причем, в совершенно немыслимых интерпретациях! Ты просто подарок судьбы! Ты мне нравишься, Роман Немков, – неожиданно признался маньяк.

– Простите, почему? – не удержался Роман.

– Хорошо держишься: не кричишь, не бьёшься в припадке, не сходишь с ума и не ссышься. Один из ваших, тот просто обосрался – душок был жуткий, хотя я и привычный к такого рода запахам… Так кто я, по-твоему? – неожиданно вернулся к предыдущей теме Вивисектор.

– Вы похожи на спятившего ученого… – произнес Немков, собираясь с мыслями по обоснованию собственного предположения. Но этого не потребовалось.

– А ты действительно особенный! – воскликнул маньяк. – Значит, мне повезло! Везение – такая эфемерная субстанция, ухватить которую «за хвост» – большая удача… Хм, тавтология какая-то выходит… – на секунду затупил Вивисектор. – Ну, не суть! Я действительно ученый, ты угадал.

– То есть, все эти убийства – какой-то эксперимент? Вы хотите выяснить, как работает мозг синестета? Чего вы хотите добиться, если выясните это? – Вопросы посыпались из Немкова, как из рога изобилия.

– Нет, – покачал головой маньяк, – моя цель не там, где ты её ищешь… Совсем не там…

– Так расскажите, – попросил Роман, – я все равно ведь умру и никому не выдам вашей тайны.