Текст книги "Мечтатель"
Автор книги: Виталий Кобяков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
– С Ботаником совсем плохо? – уточнил я, прервав хвалебную оду медицинской работницы о человеческом организме.
– А? – не сразу отошла Изида от своего потока мыслей. – Ой, нет, конечно! Поваляется пару дней в постели, и будет прыгать, как новенький!
– Как там раненые крестоносцы? – интересовался я, не увеличился ли список погибших благодаря мне.
– Царапины, в основном, – махнула рукой Изида, успокоив мою совесть. – В Мечте быстро заживет.
– Это хорошо. Слишком многие сегодня погибли.
– Кстати, ты ведь понимаешь, почему Депрессия жива и здорова? – задала она нежданный вопрос.
– Понимаю, – вздохнул я. – Она сотрудничала с крестоносцами. Скорее всего, выдала абсолютно всё, что знала о Шпиле. И о нашей численности, и про оборону рассказала, и о моем любимом озере упомянуть не забыла.
– Ты так спокойно об этом говоришь? – удивилась Изида, не веря своим ушам. – Тебя это совсем не смущает?
– Это не ее война, – сделав паузу, заговорил я. – Это моя война, твоя и Курта, как одной из сторон, а также Пастыря и его генералов в качестве другой стороны. Всем остальным вовсе не обязательно геройствовать.
– Согласна, – одобрительно закивала Изида.
– Приглядите тут за Дашей, – попросил я, разминая шею. – И не выпускайте ее больше из Шпиля, пожалуйста.
– Ты надолго? – разочарованно спросила Изида, понимая, что я вновь на какое-то время пропаду.
– Нет, нужно поблагодарить одного человека, – улыбнулся я, заглянув в ее устремленные к полу глаза. – Крестоносцы не смогут быстро организовать атаку, я вернусь до начала очередного витка этой затянувшейся войны.
– Пожалуйста, будь аккуратен с Первым, – так и не подняла взгляда Изида.
– Просить меня быть аккуратным, это всё равно, что просить комара не пить кровь, – сказал я.
– Я это уже поняла, – засмеялась Изида.
Быстрым шагом я направился во внутренний дворик Шпиля. Под сакурой скакал Чёрт, играя со Стражем, который тоже успел прибыть из крепости.
– Я его покормил, ты не против? – спросил у меня Страж.
– Только за, – ответил я. – Все вернулись уже?
– Да, все, кто участвовал в атаке, – сообщил он. – А еще Кузнец с группой тоже благополучно добрались, новичка какого-то привели.
Сдав оружие и броню Стражу, я направился в Город. Мне было просто необходимо поговорить с Первым. Его личность действительно очень тянула к себе, у него столько всего хотелось узнать, столько спросить.
Добравшись до полуразрушенного красного дома, недалеко от которого совершили переход совсем недавно, я понял, что больше не могу идти. Я не спал уже давно, я прошел за день десятки километров, практически не ел, участвовал в нескольких битвах. Еще я говорил с Дашей, а это пострашнее всего вышеперечисленного. Мне нужно немного отдохнуть. Создав аквариум, я удобно устроился на кровати. Чёрт жалобно посмотрел на меня.
– Не хочешь спать на траве? – задал я вопрос четвероногому другу, который всё еще терпел меня и даже не сбежал. Чёрт ответил звонким гавканьем.
Я растворил свою маленькую кроватку, создав большое двухместное ложе. Чёрт, виляя хвостом, запрыгнул на нее и улегся мне в ноги. Странное окончание странного дня…
Глава 9
…Я сидел на лавочке возле небольшого пруда и думал. Думал обо всём и ни о чём. Думал о Даше, о разгорающейся искорке войны, о том, как быть дальше. Должны ли мы ждать следующего шага противника или нам необходимо не дать ему сделать этот шаг? Нужно ли нам готовиться к обороне или попытаться совершить еще один серьезный удар? Ко второй атаке крестоносцы будут уже готовы, и в этом состоит ключевая проблема. Курт был прав, утверждая, что враг слишком расслабился, и это даст нам основное преимущество. Одни раз благодаря внезапности мы склонили чаши весов в нашу сторону, но в следующий раз за нас уже не будет играть фактор неожиданности.
Периодически я бросал далеко вперед палку, приучая Чёрта приносить ее обратно. Согласен, очень глупо обучать столь умного пса такой фигне, но, судя по всему, сам Чёрт был в восторге. Его поведение напоминало поведение щенка, нежели поведение взрослого пса. Возможно, он всегда будет оставаться немножко ребенком. Ведь все люди сохраняют в себе частичку детства. Нет, так будет правильнее: все взрослые люди – это дети, скрывающиеся за маской социальных норм, правил и обязанностей. Но Чёрту не надо прятаться за маской. О, а еще ему пришлось по вкусу нежирное вареное мясо, которым я стал его кормить. Хоть с чем-то я не прогадал…
Мои мысли были прерваны длинноногой «красавицей», разодетой, как дешевая проститутка, и обладающей убийственными коготочками. «Дочь» Первого, которую я видел, когда выходил после разговора с ее папашей. Она двигалась куда увереннее и намного быстрее, чем то создание, с которым мне пришлось сразиться, но всё же ее скорость перемещения сильно уступала человеческой. Чёрт слегка напрягся и подбежал ко мне. Я попытался успокоить Чёрта при помощи почесывания его шеи.
Дочь Первого подошла ко мне, но я так и продолжал сидеть на скамейке. Левой рукой, закованной в стальную перчатку, она попыталась протянуть мне листок бумаги. И движение это было настолько неаккуратным, что мне пришлось уклоняться, иначе она раздавила бы мне плечо. Наверное, Первый лично управляет созданием сейчас. Теперь я понимаю, что он имел в виду, когда говорил о некорректности выполнения некоторых его приказов.
Мне потребовалось фактически вырвать листок бумаги из руки создания, так как сжимала дочурка его слишком сильно. Это оказалась записка, как я и полагал ранее. Надпись красочными каллиграфическими буквами гласила:
«Мечтатель, убирайся из моего парка, пожалуйста. Да и из Города тоже проваливай. Не испытывай моё ангельское терпение. Искренне Ваш, Бог.»
– Приди и скажи мне это лично, – ответил я дочери. Она наклонила голову, видимо, не совсем разобрав мои слова.
– Приди. И. Скажи. Мне. Это. Лично, – отчетливо проговорил я каждое слово. Секунд пять создание стояло неподвижно, затем попыталось показать мне средний палец. Но, в следствии того, что у дочки было лишь четыре пальца, получилось это забавно. Потом создание развернулось и просто ушло.
Чёрт слегка заскулил и сильнее прижался к моей ноге.
– Не бойся, друг, – поглаживал я его по голове. – Тебе Первый точно ничего не сделает, ты ведь его шедевр. Да и мне вряд ли что-то сделает. По крайней мере, сейчас.
Я создал сигарету и закурил. Каждый раз, когда я ублажал свою пагубную привычку, Чёрт всем своим видом показывал, что это его не совсем устраивает. Конечно, он прав. Однако и бросить я сейчас не смогу. Быть может, когда моё сердце окончательно остынет и война пойдет на убыль, но не сейчас.
Спустя полчаса и еще две сигареты, я наконец-то увидел Первого. Тот стремительно приближался ко мне вместе со своим Ангелом. Либо он очень зол, либо он всегда так ходит. Очень хочется верить во второе.
Я встал со скамейки и протянул руку, когда он был уже совсем близко.
– У меня нет оружия, – холодно ответил Первый. Одет он был точно так же, как и при нашей предыдущей встрече, да и маска по-прежнему закрывала его лицо.
– Не понял, – растерялся я от его слов.
– Пожатие руки с древних времен предназначалось для проверки наличия оружия в рукаве у того, с кем здороваешься, – пояснил Первый свою мысль, присаживаясь на скамейку. Впрочем, этот исторический факт я знал, просто почему-то не сопоставил его с фразой Первого. – А в Мечте, где можно мгновенно создать оружие, рукопожатие теряет вообще всякий смысл.
Ангел и Чёрт тем временем принялись друг друга обнюхивать. Пес Первого был крупнее моего, но, уверен, скоро они сравняются в размере и массе.
– Не слишком ли скромно называть себя в записке «Богом»? – спросил я, присаживаясь рядом с Первым. На самом деле, не совсем рядом, между нами было не меньше метра.
– А что есть Бог? – усмехнулся Первый. – Люди привыкли называть Богами всё, что выше их понимания, или намного превосходит их. Мои способности вне понимания всех обитателей Мечты, я стою на совершенно другом уровне развития, а мое могущество не знает себе равных. Скажи, разве это не должно делать меня Богом в головах простых обывателей?
– Ага, ты еще забыл упомянуть, что можешь создавать жизнь и возводить города, – улыбнулся я.
– Точно, спасибо, что напомнил, – засмеялся Первый, положив ногу на ногу. – Если бы фокусники в том мире не говорили, что они всего лишь фокусники, а выдавали свои трюки за реальные чудеса, то подавляющее большинство людей стали бы им поклоняться.
– Но ты же на самом деле не считаешь себя Богом? – решил на всякий случай уточнить я.
– Я могу считать себя хоть травоядным динозавром, но лишь от этих мыслей я ведь не стану настоящим динозавром? – негромким голосом ответил Первый, устремив свой взгляд в пустоту.
– Тебе мешает мое присутствие в твоем Городе? – вспомнил я записку, настойчиво предлагающую мне поскорее убраться отсюда.
– Ты мешаешь мне думать, – сказал Первый, повернув голову в мою сторону. И от этого его взгляда по всему телу пробегали мурашки.
– Давай подумаем вместе, – предложил я. – Одна голова – хорошо, а две – лучше, как говорится.
– Не всегда! Один умный человек способен придумать то, что не смогут и миллиард ослов, – решительно парировал Первый.
– Ну, так проверь мое мышление, – улыбнулся я, решив принять участие в его игре. Навряд ли есть шанс на победу, но почему бы не попробовать? – О чём ты думал? Не стесняйся, поделись!
Чёрт с Ангелом уже вовсю играли между собой. Бегали друг за другом по очереди, валялись на траве, боролись.
– Я размышлял вот над чем: если добро есть свет, и зло есть тьма, а тьма, как известно, является всего лишь отсутствием света, то можно ли утверждать, что зло – это просто отсутствие добра? – всё же решил поделиться Первый своими думами со мной, и от этой его фразы у меня чуть не взорвалась голова.
– В обществе не существует абсолютно белого и абсолютно черного, – почесав затылок, сказал я.
– Но если нет абсолютной тьмы, то, получается, что и зла не бывает? Всё есть лишь оттенки света, а свет есть добро? – задал Первый свои вопросы. Что-то тут не то, он явно меня проверяет. Только в чём заключается его очередная проверка?
– Нет, не так, – закачал я головой. – Ты берешь неправильную систему координат. Нельзя сравнивать добро и зло со светом и тьмой. Да, добро и зло неразрывно связаны между собой и очень относительны, да, если не будет одного из этих двух явлений, то и второе перестанет существовать. Но это всего лишь философские рассуждения, которые не имеют никакого практического значения и далеки от реальности, как небо и земля.
– Я знаю, что данные понятия сравнивать нелогично, – неожиданно согласился Первый. – Мне было просто интересно это делать. Тут особо заняться нечем, знаешь ли, вот и приходится думать обо всём подряд. Но ты заблуждаешься по отношению к философии, это распространенная ошибка. Философия позволяет расширять мировоззрение, учит мыслить логически, искать нестандартные подходы.
– Нам с тобой – возможно, – продолжал поддерживать я нашу дискуссию. – Но скажи, разве будет практическая польза от философии, скажем, у какого-нибудь алкаша? Или у нациста, убившего маленькую девочку другой расы? Как это поможет расширить их кругозоры и взгляды? Разве это сделает из них достойных людей?
– А вот тут мы плавно переходим к теме, что в этом мире нет места всяким отбросам, – я уверен, что Первый улыбался под своей маской, сказав эту фразу.
– Этот мир? Ты говоришь про Мечту? – уточнил я.
– Мечта, тот мир, все миры! – воскликнул местный «Бог», перекладывая одну ногу на другую. – Любой мир станет лучше без идиотов.
Я уже планировал открыть рот и ответить Первому, но потом подумал, что в этом споре мне никак не выиграть. Просто потому, что наши с ним позиции в данном вопросе схожи, а спорить с теми утверждениями, с которыми ты сам согласен, как-то странно.
Первый взмахнул рукой, и метрах в пяти от нас появилась деревянная доска, по ширине и росту схожая со среднестатистическими показателями человека. Он, так и продолжая уютно рассиживаться на скамейке, взмахнул рукой еще раз. Но этот взмах уже напоминал бросок, и в дощечке появился метательный нож. Первый не создал нож в мишени, он сотворил его в руке в момент броска, однако произошло это настолько стремительно, что я практически ничего не заметил. Еще взмах: очередной нож воткнулся буквально в миллиметре от предыдущего. Несравненная меткость и скорость.
– Почему ты в маске? – набрался я смелости задать тот вопрос, который так мучил мой мозг.
– Это мое настоящее лицо, – ответил он, воткнув следующий ножик в доску.
– Ладно, раз уж у нас маскарад, то и я приоденусь, – произнес я, создав у себя на голове точно такую же маску, как носил сам Первый, только моя маска была белой. Он, увидев это, громко засмеялся.
– Ты ведь программистом был, если я не ошибаюсь? – спросил Первый, продолжая втыкать в мишень один нож за другим. Ни одного промаха и ни одного отскока.
– Хреновым я был программистом, – улыбнулся я, но теперь маска на моем лице скрывала эмоции. Только сейчас я догадался, что эта одна из причин моих опасений по отношению к Первому. Я не видел то, что выражает его лицо, поэтому постоянно пребывал в напряжении.
– А я был хреновым архитектором, – совершив удачный бросок двух ножей с обеих рук, произнес Первый.
– Я видел твой Город, ты просто не мог быть плохим специалистом, – не поверил я его словам.
– Не вру: я постоянно сидел без работы по профессии, – начал Первый открывать завесу тайны о его прошлой жизни. – Все мои проекты были слишком амбициозными, слишком дорогостоящими. И слишком надежными. Понимаешь, я хотел, чтобы мои творения стояли тысячи лет…
– Но, в условиях капитализма, это никому не нужно? – продолжил я его мысль.
– Да, это было никому не нужно, – метнув еще два ножа, подтвердил он. – Построить тысячу зданий, которые простоят по одному году, куда дешевле, нежели построить одно, которое переживет тысячелетие, сможет выдержать сильнейшие землетрясения, наводнения, и, возможно, даже войну.
– У меня всё происходило куда проще: не было необходимости, чтобы сайт просуществовал тысячу лет, – сказал я, наблюдая, как Чёрт и Ангел устроили заплыв на скорость в маленьком квадратном пруду.
– Я бумажки у метро раздавал, подрабатывал продавцом, – совершенно внезапно разоткровенничался Первый. – А ночами продолжал заниматься своим любимым делом, продолжал мечтать и создавать Город из своих грёз. Только для себя.
– И оказавшись здесь, ты создал Город только для себя, – печально заключил я.
На какое-то время повисло неловкое молчание. Я даже не могу представить, что происходило в этот момент в голове у Первого. Там действительно могли разворачиваться совершенно любые события: начиная от идеи прирезать меня и заканчивая логическим обдумыванием моих слов. А может он вообще о единорогах думал, кто знает?
– Кстати, поздравляю с успешной атакой, – нарушил он тишину. – Как девушка? Она того стоила?
– Вряд ли она стоит хоть каких-нибудь моих телодвижений, – склонил я голову, обреченно закачав ей. – Но я всё равно рад, что поступил именно так.
– Любовь зла, – констатировал Первый, разминая костяшки пальцев. – Будь я чуточку посмелее, я бы давно уже себя кастрировал. Это бы решило столько проблем…
– Ты серьезно? – удивился я, подняв взгляд на собеседника.
– Нет, конечно же! Я себя слишком люблю! – усмехнулся он, метнув очередной нож в многострадальную мишень, которая уже откровенно походила на дикобраза. – Но метод действительно способен избавить от массы проблем и предотвратить их в будущем.
– Я всё же как-нибудь сам решу свои проблемы без подобного рода членовредительства, – засмеялся я. Наши псы так и не устали бегать и играть. Чёрту, должно быть, со мной ужасно скучно, ведь я практически не развлекаю его подобным образом.
– Это ты сейчас так говоришь, – начал Первый, плавно уходя в свои переживания. – А потом ты отгородишься от людей, начнешь создавать Города, собирать армию, и будет уже поздно что-то менять. Поверь мне, мы с тобой похожи.
– Ты не прав, всегда есть выход, – ну, вот и пришел момент, ради которого я сюда добирался. – Закончи эту войну. И покончи со своим одиночеством. Ты считаешь, что Изида тебя не простит, но при этом ты даже не пытаешься попросить прощения. Да, ты убил очень много людей, но ведь это они на тебя напали!
– Знаешь, я пытался себя убедить в том, что случись это еще раз, я поступил бы иначе. Я думал, что можно было уйти за сотни километров, что я даже мог дать себя убить, – тяжело выдохнул Первый, наконец-то прекратив метать ножи. И я вспомнил тот свой сон, в котором предположительно Первый просил великана дать ему еще один шанс. – Но это не так. Я бы сделал то же самое, если бы всё повторилось. Я вообще ничего в своей жизни менять не стал бы.
– Зло на тебя никто не держит, – пробовал достучаться до Первого. – Даже Изида, говоря, что желает твоей смерти, не перестает тобой восхищаться. Тебя считают опасным и непредсказуемым, вот в чём проблема. Но докажи, что ты готов сотрудничать…
– Мечтатель… – попытался перебить меня Первый, но я решил продолжить.
– Закончи эту войну! – повторил я фразу еще раз. – Убей Пастыря и его полководцев! Впусти людей в свой Город! Изида сможет справедливо всем править, а тебе не надо будет ничего делать, лишь поддерживать правопорядок! Ты сможешь быть вместе с ней!
– Мечтатель! – прокричал Первый.
– Что?
– Тебе пора, – указал он в сторону выхода из парка.
– Ты меня прогоняешь? – спросил я, вставая со скамейки.
– Нет, но тебе действительно пора, – развел он руками. – Готов поспорить, что ты обещал Изиде вернуться до того, как что-то случится. Так вот это что-то случится в ближайшем будущем.
– Что случится? – резко задал я вопрос, почувствовав, как сердце забилось чуточку быстрее.
– Что-то, – пожал он плечами. – Я не пророк, я лишь вижу чуточку больше всех.
– Подумай над моими словами, пожалуйста, – попросил я, растворяя белую маску на своем лице и собираясь уходить.
– Эй, Мечтатель! – окликнул меня Первый. – Лови!
Он бросил мне какую-то вещь, которую я смог поймать у самой земли. Механические часы? Похожи, но разбиты они на десять секторов и стрелка всего одна.
– Часы? – уточнил я, вообще ничего не понимая.
– Скорее таймер, – говорил Первый, возобновив метание ножей в мишень. – Когда придет время, нажми там кнопочку сбоку. Они отсчитывают тысячу часов, плюс-минус один процент.
– Когда придет время? – окончательно растерялся я. – Ты ведь говорил, что ты не пророк?
– Я и не пророк, – вновь совершил он бросок сразу двух ножиков. – Я просто еще и слышу чуточку больше всех.
– В любом случае, спасибо тебе за все, – сделал я небольшой поклон. Первый не стал отвечать, а продолжил насиловать доску.
– Чёрт, нам пора! – окликнул я своего четвероногого питомца. Тот нехотя поплелся за мной, гавкнув на прощание Ангелу.
Надеюсь, ничего серьезного не случилось у наших. Неужели крестоносцы так скоро решили нанести удар? И к чему этот таймер? Причем именно на тысячу часов? Опять я почувствовал себя, будто я только-только оказался в Мечте. Ничего не понимаю…
Глава 10
…Когда я услышал вначале о Первом, я представлял его себе умудренным жизнью мужиком, никак не моложе лет тридцати пяти. Но, судя по его голосу, телосложению и имеющейся информации, Первый, вероятно, ненамного старше меня. Максимум ему лет тридцать. И он, в отличие от Изиды, не может изменять свое тело и омолаживать себя. Но как возможно в таком возрасте знать всё, что знает он?! Если бы я всю жизнь по двадцать часов в день сидел за научной литературой, то я всё равно вряд ли бы смог приблизиться к такому уровню материализации мыслей. Часы выдают неслабые познания в механике, Город доказывает, что Первый не спал на лекциях в высшем учебном заведении, и, конечно же, умение создавать жизнь.
Изида утверждала, что для этого необходимо обладать колоссальным багажом знаний, начиная от цитологии (откуда я помню, как называется раздел биологии, изучающий строение и функционирование клеток?) и заканчивая анатомией и физиологией нервной системы. А учитывая то, что Первый еще и изначально закладывает какую-то информацию в мозг своих созданий… Он что, еще и связи между нейронами продумывает?! Даже современная наука того мира не может предположить, за какую информацию отвечает соединение всего двух клеток коры головного мозга! А Первый создает их миллионами при планировании своих творений! И как Изида копирует свой мозг?! Нет, я отказываюсь в это верить, это просто невозможно!
Кто-то явно имеет тонну секретов, и эти секреты мне жизненно необходимо разведать…
По дороге к Шпилю, больше чем за километр до него, я отчетливо стал слышать частые звуки стрельбы из Ежей.
– Чёрт, пора пробежаться! – скомандовал я плетущемуся за мной четвероногому другу, и тот послушно прибавил скорость. Только бы ничего не случилось…
Но приблизившись метров на пятьсот, я понял, что всё нормально. Стена Шпиля была утыкана нашими бойцами, а звуки выстрелов доносились из внутреннего двора. Тренировка, ничего более.
На территории Шпиля одновременно повышали свои навыки в стрельбе сразу человек двадцать, там были и бойцы Нирваны, даже Кузнец обучал какого-то молодого низенького парня правильно держать винтовку в руках. Легкий дымок и резкий запах пороха окутали всё вокруг. Чёрт очень испугался такого количества раздирающих воздух выстрелов, и вжал голову в шею. Наверное, при битве в крепости он вёл себя подобным образом, просто я меньше следил за ним тогда. Слева от входа во двор Курт и Калли практиковались в ближнем бою.
Все периодически отвлекались от своих дел, кивая мне в знак приветствия и провожая меня взглядом. Интересно, что они обо мне думают? Проклинают за начало активной фазы войны? Или восторгаются теми незначительными успехами, которых я достиг?
– Курт, можно тебя на секундочку? – окликнул я предводителя Нирваны.
– Больше секундочки у меня вряд ли сейчас найдется, – сказал он, растворяя свое тренировочное деревянное оружие и подходя ко мне.
– Рад видеть, что Нирвана еще в Шпиле, – улыбнулся я. – Вы с Изидой окончательно решили объединиться?
– По меньшей мере, на время войны, – подтвердил он, осматривая синяк на своей руке. Видимо, это Калли постаралась. С другой стороны, Курт сам виноват, защиту не надел. – Ключевые вопросы принимаем с ней вместе, при этом советуясь с Кузнецом, Калли, и, получается, что с тобой тоже.
– Я польщен, – театрально поклонился я. – Ничего не случилось за время моего отсутствия?
– Ничего, тишь да гладь, – ответила подошедшая к нам Калли. – Приятно знать, что Первый еще не отдал тебя на корм своим тварям.
– Первый не такой уж и плохой человек, – возразил я, а Чёрт поддержал меня лаем.
– Попробуй это Изиде доказать! – усмехнулась Калли, расчёсывая свои красные волосы длинными пальчиками.
– Кстати, а где она? – спросил я, уже немного привыкнув к пальбе и не одергивая голову на каждый выстрел.
– Либо в столовой, либо у себя в комнате, – произнесла Калли, взяв Курта за локоть и ведя его обратно на тренировку.
– Спасибо! – крикнул им вслед я, развернулся, и отправился на поиски Изиды.
В Шпиле стало непривычно шумно, все куда-то бежали, что-то делали. До «перехода Рубикона» казалось, что жизнь здесь совсем отсутствует. Но сейчас всё стало похоже на большой муравейник, в котором кипела деятельность.
По дороге в столовую я наткнулся на Настю, она была сильно взволнованна.
– Настя, постой! – задержал ее я. – Что-то случилось?
– Ты Рому не видел? – нерешительно спросила она.
– Нет, последний раз видел, когда вы уходили за новичком, – задумался я, вспоминая всех, с кем сегодня уже успел пересечься. – Я сам только вернулся, к Первому ходил.
– Послушай, – неожиданно взяла Настя меня за руку и отвела в сторону. – Когда вы вернулись после битвы, Рома пошел туда.
– Что? – не совсем понял я. – Подробнее, пожалуйста.
– Он, он, – запиналась Настя. – Он подумал, что Пастырь сам придет в крепость, когда узнает о поражении.
– Рома лично решил убить Пастыря?! – воскликнул я, понимая, что ситуация действительно становится всё хуже и хуже.
– Он сказал, что хочет понаблюдать, – опустила взгляд Настя.
– Как он вышел через ворота?! У нас же фактически военное положение! Сомневаюсь, что Страж и Евгеша так легко станут выпускать отсюда, – никак не мог я поверить в то, что Рома решил пойти туда один.
– Им Рома сказал, что Изида отправила его в разведку, – не поднимая взгляд, произнесла Настя. По ее щекам начали бежать слезы. Наверное, винит себя, что отпустила своего парня ради этой глупой затеи.
– Изида знает? Хоть кто-нибудь знает?! – серьезно спросил я.
– Только ты, – всхлипнув, ответила Настя.
– Сейчас же идем к Изиде! Ты ей всё в подробностях расскажешь, – говорил я тоном, не терпящим возражений.
– Хорошо, – согласилась она, и мы быстрым шагом пошли в зал.
Вот о чём говорил Первый, вот о каком обострении ситуации шла речь. Рома, видимо, капитально вляпался. Но к чему тогда таймер? И стоит ли мне его включать сейчас? Нет, пока что всё слишком неопределенно.
Какой же Рома дурак! Впрочем, догадайся я, что Пастырь сам захочет осмотреть поле боя, возможно, я поступил бы точно также. Но у меня и способности более развиты, и отступить бы я смог при необходимости…
В столовой Изиды не оказалось, тогда мы быстро побежали искать ее в покоях, тех самых, к которым ведет нескончаемая винтовая лестница. К счастью, подниматься нам не пришлось, Изида сама в этот момент спускалась по лестнице.
– Малыш, ты живой еще! – поприветствовала меня Изида. Хорошо, что у нее веселое настроение, но плохо, что придется ей его испортить.
– Изида, у нас проблема, – не теряя времени, начал я.
– Что случилось? – тут же перешла в серьезное русло Изида.
– Рома… – хотел было сказать я, но мой голос прервал сильный гул, чем-то напоминающий звучание трубы. И шел этот гул, вероятно, из-за стен Шпиля.
– Тревога! Все во двор! – прокричала Изида, убегая вперед, на выход. Мы, разумеется, поспешили последовать за ней.
Началось… Даже не успел Изиде рассказать ничего. Однако тревога и ситуация с Ромой, скорее всего, связаны.
В полной суматохе мы начали пробираться на стену. Чувствовалось, что команда «тревоги» в Шпиле толком никогда не отрабатывалась. Толкучка, неразбериха, волнение.
Казалось, на стене собрался почти весь наш личный состав. За исключением, может быть, только Марса и Даши. Мы с Изидой, Куртом, Калли и Махмудом стояли почти по центру стены. В паре сотне метров находились семь крестоносцев. Всего лишь семь! На самом здоровом из них, подозреваю, что он является главным, были очень массивные бордовые доспехи, но шлем отсутствовал.
– Григорий, меч Пастыря, – констатировала Изида, и в голосе ее почувствовались нотки страха.
– Мы зовем его Грегором, – подхватил Курт, продолжив объяснять мне, кто стоял перед нами. – Самый больной сукин сын из всех, что можно себе вообразить.
– По имеющейся информации, в том мире он был омоновцем, – говорила уже Изида. А они с Куртом очень хорошо продолжают мысли друг друга, из них получилась бы неплохая пара. Правда, если у них начнутся серьезные отношения, тогда шансы на то, что Первый решит помочь нам, упадут до нуля. А что будет, если Изида вернется к Первому? Курт объявит войну ему? Хм, теперь я понимаю, каково ей находится между этих двух огней. И понимаю, почему выбор в ближайшем будущем она точно не будет делать.
– Видишь винтовку у него за спиной? – указал мне Курт, я кивнул. Что-то я действительно видел, но разобрать с такого расстояния несколько проблематично. – По факту, это два наших Ежа с обрезанными прикладами, трофейные.
– Только спаянных воедино и с одним курком, – продолжила Изида, вглядываясь вперед.
– С одним курком? – переспросил я.
– Один курок приводит в действие все четыре ствола, – подтвердил Курт. Крестоносцы так и не предпринимали никаких действий. Пока что. – Помнишь, какая отдача у одного ствола? А он спокойно стреляет из четырех даже без приклада.
– И его всегда прикрывает шесть самых лучших и преданных бойцов, – прикусила Изида губу.
– Почему они стоят? Они же не собираются напасть на нас этой маленькой группой? – сдавали нервы у Калли.
Но крестоносцы всё же начали что-то делать. Шестеро бойцов расступились, и Грегор создал два столба, высотой около трех метров каждый. Между ними была веревка. Нет, не веревка, резина. Это что, гигантская рогатка?!
– Не стрелять! Ждем! – скомандовала Изида всем. В любом случае, наше оружие и не достанет сейчас до врагов, но запаниковать и спустить курок кто-то действительно может.
Грегор взял какой-то черный пакет, который до этого находился за строем крестоносцев. Практически невесомым движением рук он натянул рогатку, положил туда это что-то, и отпустил. Пакет полетел в нашу сторону, а рогатка от такого выстрела упала.
Снаряд угадил прямо в ветки сакуры, и, сбив множество цветков, рухнул на землю.
– Нет-нет-нет, – тихо шептал я, понимая, что это было. Быстро создав канат и кожаные перчатки для защиты рук, я спустился со стены. Пробираться к лестнице было слишком долго.
– Всем оставаться на местах! – прокричал Курт, догоняя меня.
Я первым оказался у мешка, но открыть его у меня не хватило решимости. Да, я не побоялся шагнуть в море собак, обрекая себя на верную смерть, но сейчас мне страшно открыть обычный черный пакет. Ко мне подбежали Изида, Махмуд, Калли и Курт. Секунд пять мы просто стояли и смотрели. Потом Махмуд сделал шаг вперед, создал нож в руке, и нанес аккуратный разрез на пакете. Затем он быстро показал нам, что там находилось, и закрыл мешок от греха подальше.
– Мрази! – прокричала Калли, отворачиваясь и ударяя себя ладонями по бедрам.
– Они за это ответят, – прошептала Изида, закрывая нос рукой.
А я совсем потерял дар речи. Картина того, как Махмуд демонстрирует, что в пакете находится отрубленная голова Ромы, всё еще мелькала перед глазами. Это насколько надо быть отморозком, чтобы проделать подобное?!
– Нет! Пропустите меня! – услышал я голос Насти за своей спиной.
– Страж! Отведи ее в комнату! Немедленно! – распорядилась Изида, не горящая желанием показывать Насте этот ужас. Страж догнал ее, схватил за талию, и буквально понес в Шпиль. Настя кричала, плакала, вырывалась, билась в истерике. Пускай она сама не видела «подарок» крестоносцев, но догадаться было вовсе несложно. Банально, жестоко, устрашающе.
– Выходите! Надо поговорить! – раздался призыв врага из-за стены.
– Идем впятером, – холодно произнесла Изида. – Оружие не берем. Если будет надо, прирежем их в ближнем бою.
– Если будет надо? – удивилась Калли, намекая на то, что надо бы их убить без всяких «если» и «может быть».
