Текст книги "Броненосцы Австро-Венгерской империи. Часть I."

Автор книги: Виталий Полуян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

К боевым средствам, установленным в ходе реконструкции, следует отнести и 4 электрических прожектора: 1 – на площадке на фок-мачты, 1 – на крыше ш турманской рубки на юте, 2 – побортно в круглых выступах носовой части каземата, над орудиями.

Как уже упоминалось, проект сочетал мощную артиллерию е очень солидной защитой. Стремясь совместить значительное увеличение веса артиллерии и толщины брони с ограниченным водоизмещением, Ромако был вынужден отказаться от полной защиты ватерлинии. Пояс по ГВЛ шириной 2,74 м (из которых 1,35 м были ниже ВЛ при средней осадке [2] – 7,57 м) в результате не доходил до форштевня на 9,75 м [2] (защищая 95% длины корабля), будучи замкнут здесь перпендикулярным на ВП 304-мм броневым траверзом. Хотя, возможно, что именно желание иметь этот траверз заставило оголить нос, ибо таранный корабль всегда подвергался опасности продольного огня. Уменьшение ширины пояса по сравнению с “Custoza" позволило сохранить практически одинаковую толщину по всей его длине [2J – у миделя 368 мм, а по нижней кромке и в корме 330 мм (по данным [15] – 225).

Более достоверные архивные источники [20] приводят несколько иную систему бронн пояса: он состоял из двух рядов плит – нижний (практически полностью подводный) 330-мм по всей своей длине, и верхний в середине 356-мм и в оконечностях (в носу – в пределах траверза) 330-мм, причем если в оконечностях ширина плит обоих рядов была почти одинаковой, то в середине нижний ряд плит был шире верхнего при неизменной ширине пояса. По данным [8], называется такая же максимальная толщина, а минимальная– 230 мм. Наконец, называя толщину брони в районе миделя 369 мм, некоторые источники [5] приводят броню оконечностей 304 мм либо 229 мм (во всех случаях подразумевается броня носовой оконечности не далее траверза).

Несмотря на эго, защита носовой оконечности все же имелась: от носового траверза до таранного штевня, на 2,06 м ниже ГВЛ простиралась 64-мм броневая палуба [2]. Эта палуба служила также как жесткое подкрепление таранного отсека. Она, иногда называемая карапасной, по другим данным [5], имела толщину либо 76 мм, либо 76-25 мм.

Броня каземата поднималась от пояса до уровня ВП, таким образом, каземат занимал но высоте одно междупалубное пространство, а по длине он занимал 45% длины корабля. С бортов каземат был защищен 368-мм броней (по данным [7J – 356-мм, но в любом случае его толщина соответствовала максимальной толщине пояса), кормовой траверз криволинейной формы (выгнутый в сторону кормы) имел толщину 305 мм (поданным [5] – 301 мм), а носовой ломаный (выдающийся в нос в виде трапеции) – 330 мм (по данным [5] – 321 мм). Некоторые источники [15] называют траверзы батареи в 368 мм.

Внутреннее пространство каземата делилось на две части броневым траверзом ломаной формы (также выгнутый в нос в виде трапеции и состоящим таким образом из трех участков) толщиной: 127 мм (средний участок, перпендикулярный ДП) п 254 мм. Такая разница брони этого внутреннего траверза объясняется тем, что именно его боковые участки прикрывали орудия от продольного огня, а средний участок “прикрывался” с носа еще и примыкающим к нему кожухом первой трубы. Таким образом получились две раздельные батареи, носовая из которых содержала 2 погонных орудия из общего числа 6 орудий, что должно было ограничить потери артиллерии при носовом продольном залпе противника до минимума.

Для сообщения между этими двумя частями каземата в разделительном боевом траверзе были устроены 2 непроницаемые двери. Ломаная форма траверзов объяснялась стремлением обеспечить пространство внутри каземата для свободного разворота орудий при заданных секторах обстрела, в сочетании с экономней веса бортовой бронн каземата за счет уменьшения ее длины.

Батарейная палуба впереди и позади каземата была обшита двумя 19-мм слоями горизонтальной брони (в сумме – 38 мм). Интересно, что наличие на корабле сразу двух броневых палуб (нижней карапасной в носу и плоской батарейной, идущей по верху пояса) рядом источников опускается, иногда вообще не указывается наличие какой-либо горизонтально!! брони. А для зашиты от продольных выстрелов палуба впереди каземата была защищена с носа стальными щитами толщиной 38 мм (но данным [5] – 30 мм).

Броненосец «Tegetthoff»

(Сведения о корабле, опубликованные в английском справочнике “JANE'S FIGHTING SHIPS". 1905 г.)

Боевая рубка, защищенная 127-178-мм броней (по данным [11] – 369-мм), располагалась над выступающей частью носового траверза каземата. Выступ траверза в нос также служил для размещения в каземате непосредственно под рубкой боевого штурвала (походный штурвал размещался на крыше этой рубки).

Броня пояса и каземата лежала на 254-мм тиковой подкладке, которая в свою очередь лежала на 38-мм стальной рубашке. Вес брони с подкладкой составлял 2555 т [2], архивные данные [20] приводят 2156,6 т, что вероятно, не учитывает дерево. Броня была железной, хотя палубная, возможно, и стальной, и была изготовлена в Англии на заводе Camel amp; Со.

Корабль был оснашен 2-х цилиндровой горизонтальной паровой машиной (по одним данным, низкого давления, однократного расширения “обыкновенной” системы), по другим данным [5,8] – системы компаунд), с обратным ходом и с поверхностным охлаждением, изготовленной в Триесте на заводе Stabilimento Technico. Диаметр цилиндров составлял 3,149 м (по данным [20] – 3,185 м), ход поршня – 1,295 м.

Двухлопастный литой бронзовый винт имел диаметр 7,14 м (по данным [20] – 7,163) и шаг 7,32 м (по данным [20] – 7,316 м).

Имелось 9 котлов с 36 топками, распределенными следующим образом [20]: 4x5, 3x4 и 2x2 (по данным [5], каждый котел имел 4 топки, т.е. всего 36 топок). Некоторые источники сообщают, что было 8 котлов [8]. Площадь колосниковых решеток составляла 78,96 м² , нагревательная поверхность 2368,84 м² . Порожние котлы весили 296,896 т [20].

Две дымовые трубы проходили через каземат.

Общий вес машины и котлов составлял 1160 т [5], что несколько не согласуется с архивными данными [20], вес механизмов 1245,47 т.

По проекту машина должна была развивать [20] 1200 и.л.с., но фактически на ходовых испытаниях она развила 6330 и.л.с. при 70 об/мин, сообщив кораблю скорость 14,5 уз [2].

Проектом предусматривалась дальность плавания 3300 миль при скорости 10 уз и полном запасе угля 720 м [2] (по данным [5], угольные ямы вмещали 670 т, а архивные данные [20] приводят 677,86 м, при этом допуская возможность, что это только половина вместимости угольных ям).

Следует сказать, что кораблю несколько не повезло с машиной, она оказалась крайне неудачной из-за постоянных неполадок в ней, и броненосец не раз выводился из состава флота. Поэтому замена машины стала первостепенной задачей, если вообще не причиной большой реконструкции корабля, предпринятой в начале 1890-х гг.

Морской технический комитет предлагал 3 варианта новых машин – как вертикальных, так и горизонтальных. После тщательного рассмотрения этих проектов выбор пал на вариант, содержащий 2 вертикальные машины тройного расширения. Заказ на новые машины и котлы выдали фирме Ф. Шихау в Эльбинге (Германия). Они были изготовлены в 1892 г., установили их на корабль на арсенале в Поле в 1893 г. По некоторым данным [5], постройка машин и переделка корпуса обошлись казне в 440000 флоринов в морском бюджете 1891-1892 гг., где это было обозначено как второе и последнее ассигнование.

2 вертикальные тройного расширения паровые машины “с кулисой Джая” имели 3 цилиндра, диаметром 0,86, 1,4, 2,25 м, ход поршня – 1 м. Каждая машина имела поверхностный холодильник (конденсатор) с площадью охлаждающей поверхности 748,5 м² . Также корабль стал двухвинтовым, каждая машина приводила в движение свой вал с винтом диаметром 4,5 м и шагом 4,466 м.

В 4 котельных отделениях было установлено 8 цилиндрических котлов, каждый из которых имел по 3 топки. Правда, справочники тех лет [5] не признавали замени котлов до начала XX в., когда это стало общеизвестным. Рабочее давление пара составляло 11 кг/см² , площадь нагревательных поверхности – 1856 м² , площадь колосниковых решеток – 50 м² . Число дымовых труб не изменилось.

Проектом предусматривалась скорость хода 15 уз при мощности 7000 и.л.с. и естественной тяге, и 16 уз при 8800 и.л.с. и форсированной тяге. Фактически на испытаниях 1893-1894 гг. корабль развил: в ноябре 1893 г. (6-ти часовое испытание при естественной тяге) – 15,2 уз при средних об/мин 118,4 и мощности 7340 и.л.с. При втором 6-ти часовом испытании (топки закрыты, форсированная тяга) – 15,5 уз при 125,35 об/мин и 8950 и.л.с. По другим данным [15], 4-х часовые испытания при форсированной тяге дали те же 15,5 уз при 8824 и.л.с. Некоторые источники [13] приводят достижение этой скорости при 2-х часовом форсированном испытании. Имеются и другие данные по мощности и скорости: по одним данным [7], фактическая скорость корабля составила 15,32 уз при 8160 и.л.с., а по другим [5], при проектной мощности и скорости 8000 и.л.с. и 16 уз, но фактически было достигнуто 8900 и.л.с. и 15 уз.

Тем не менее, удельная мощность новых, более совершенных машин составляла 102 кг/л.с. по сравнению с 196 кг/л.с. у старой машины.

Дальность плавания 3300 миль при 10 уз и запасе угля 670 т (по данным [3], полный запас приводится в 720 т) осталась неизвестной, хотя в начале XX в. приводится [5] 3000 миль при 10 уз и максимальном запасе угля 650 т.

Не совсем ясно, были ли при реконструкции обновлены вспомогательные механизмы броненосца, во всяком случае имеются сведения по их составу на момент только после ее окончания, т.е. на уже реконструированном корабле. Имелись следующие вспомогательные механизмы с паровым приводом: рулевая машина системы Форрестера, 4 динамо-машины, шпиль, а также помпы, вентиляторы и наконец лебедки для подъема шлюпок, мусора и тяжестей. Пар для этих машин вырабатывался двумя специальными вспомогательными котлами. Также для этих машин имелся отдельный холодильник, пополняемый забортной водой при помощи 2 помп системы Вира. Наконец, имелся мощный опреснительный аппарат.

Уже изначально корабль имел весьма скромное для своего водоизмещения парусное вооружение, которое могло служить лишь для вспомогательных целей. Трехмачтовый рангоут шхуны (по данным [8] – баркентины) имел реи для прямых парусов только на фок-мачте, площадь парусности составляла 1349,78 м (по данным [19] – 1130 м² . Остальные мачты несли по одной сигнальной рее.

Во время реконструкции этот рангоут сняли и заменили на 2 тяжелые боевые мачты с боевыми марсами. На каждой имелось по 2 стальных марса – на нижних из них установили по 2 скорострельных 47 мм орудия, а на верхних по 1 8-мм пулемету. На 1/3 высоты (от палубы) фок-мачты была расположена прожекторная площадка для 1-го прожектора. Эта же мачта имела 2 сигнальных рея, к топенантам верхнего из них были прикреплены лампочки для ночного светового сигналопроизводства системы Сельнера.

Корабль был снабжен 7 якорями, из которых 2 были по 5420 кг, остальные весили: 4195, 4268, 1093, 393 и 234 кг. Сечение якорных цепей составляло 57 мм.

Традиционно командные помещения расположили на батарейной палубе (под верхней палубой) к носу от каземата, там же находился и судовой лазарет, а офицерские – в корме (салон командира занимал полуют и был снабжен балконом). Своеобразным ¦‘украшением" офицерской кают-компании, размещенным в корме батарейной палубы, был кормовой торпедный аппарат.

Численность экипажа по штатам мирного времени составляла 525 человек, по штатам военного времени – 544 (из них 19 офицеров) человека. По другим данным [8], штаты мирного времени оценивались в 550 человек. Экипаж модернизированного корабля, вероятно, по штатам военного времени, имел 584 человека (из них 19 офицеров) [5], по данным [7], 568/ 575 человек, а по данным [11] – 574 человека. На начало XX в. приводится [5,15] численность экипажа 567 [5] или 578 [15] человек. В годы первой мировой войны экипаж корабля составлял около 400 человек.

Окончательно завершенный и прошедший все испытания новый броненосец был осмотрен императором Францем Иосифом в октябре 1882 г. В 1883 г. он под командованием капитана 1-го ранга Лунда был включен в состав эскадры, однако неполадки в машине заставили вывести его из состава флота. В октябре он снова присоединился к эскадре, но под командованием нового командира – капитана 1-го ранга Шаффера. 1884 г. не принес ничего хорошего – находясь под командованием капитана 1-го ранга Шпауна в составе эскадры, он снова испытывал неполадки в машине. Это, однако, не помешало броненосцу летом стать флагманским кораблем 2-й дивизии контр-адмирала Манфрони, когда он был также инспектирован императором Францем Иосифом и кронпринцем Рудольфом.

В 1887 г. “Tegetlhofn под командованием капитана 1-го ранга Зеемана находился в составе эскадры с мая по июль. В 1888 г. он снова в эскадре под командованием капитана 1-го ранга Шеландера. Корабль совершил поход в Барселону для участия в проходящей там выставке, где его посетила королева Испании. В мае 1889 г. под командованием капитана 1-го ранга Погатшнигга “Tegetthoff’ вошел в состав эскадры, но постоянные неполадки в машине привели к тому, что он вновь был выведен из состава флота.

Такие неприятности с новым кораблем, в сочетании с его быстрым моральным устареванием, заставили предпринять крупную реконструкцию, что и было начато в 1891 г. Корабль подвергся не только полной замене механизмов, потребовавшей также большой объем корпусных работ, но также и замене рангоута на более современный. Работы по замене машин были закончены в 1893 г., в том же году произвели полное перевооружение, и в ноябре он вышел на ходовые испытания.

В 1894 г. “Tegetthoff’ вошел в состав летней эскадры под командованием капитана 1-го ранга Спецлера. В апреле броненосец посетил германский император Вильгельм II.

В апреле 1895 г. под командованием капитана 1-го ранга Захса "Tegetthoff’ отправили в составе бригады в заграничное плавание в Левант, где он находился до марта следующего года (в декабре 1895 г. он совершил заход в Пирей, где на его борту побывали греческие король Георг и королева Ольга. По возвращении из Леванта в 1896 г. корабль входил в состав Летней эскадры, будучи флагманом контр-адмирала Шпауна (своего бывшего командира), после чего стал учебным кораблем (под командованием того же капитана 1-го ранга Захса) в главной базе Пола.

С 1897 г. “Tegetthoff’ несет службу как брандвахтенное судно в Поле (по некоторым данным – до 1908 г. и затем с 1912 г.). В 1900 г. он, однако, был еще раз включен в Летнюю эскадру, а в 1904 г. присутствовал на торжественном спуске нового броненосца “Erzherzog Friedrich” в Триесте.

В 1906 г. “Tegetthoff’ был окончательно закреплен в своей “новой должности” – устаревший броненосец исключили из списков действующего флота и назначили для специальных целей – портовой обороны в Пола. Командиром при этом должен стать соответствующий начальник флотского экипажа: в 1908 г. им был капитан 1-го ранга Гринценбергер, в августе 1909 г. – капитан 1-го ранга граф Ланьюс, в октябре 1910 г. – капитан 1-го ранга Ганза, а с 12 декабря 1912 г. – капитан 1-го ранга граф Верльфершайнт. 22 февраля 1912 г. вышло Высочайшее решение: в день спуска нового дредноута корабль должен передать ему свое славное имя и быть переименован в “Mars”. Спуск дредноута состоялся 21 марта, а с 22 марта корабль получил свое новое имя.

Начало войны старый броненосец встретил будучи брандвахтенным судном в Поле, 14 августа 1914 г. он был введен в строй флота под командованием капитана 2-го ранга Реми, а 19 августа переведен в Люсеин. С 24 декабря он нес службу как блокшив и брандвахтенное судно в канале Фазаны. В марте 1915 г. он провел опытные стрельбы новых орудий у скалы Порер, после чего отдал свои 4 орудия среднего калибра на сухопутный фронт.

Ночью 2 ноября 1916 г. итальянский миноносец “9 PN” приблизился к Фазане, имея на буксире торпедный катер “MAS-20”. Миноносец заметили и осветили с берега, однако не обстреляли, поскольку его приняли за свой. Поскольку бон под действием своей тяжести был немного притоплен, катер смог незамеченным пересечь его и войти в гавань. Он выпустил в “Mars” 2 торпеды, обе попали в цель, однако взрывов не последовало.

Продолжая использоваться как брандвахта в Фозане, с 15 сентября 1917 г. он под командованием капитан-лейтенанта Дворского одновременно служил там как учебное судно для унтер-офицеров. С апреля следующего года блокшив прикомандировали в Вал Маггиоре. Там начали разборку машин в целях заготовки цветных металлов, что сделало корабль несамоходным блокшивом. 31 октября 1918 г. в 16 ч 45 мин блокшив был окончательно исключен из списков и передан югославскому Национальному Совету.

В 1920 г. по мирному договору “Mars"– “Tegctthoff был передан Италии, где его разобрали.

Общая оценка австро-венгерских цитадельных броненосцев

Победа австрийцев при Лиссе была одержана несмотря на посредственное состояние их броненосного флота. Вскоре после Лиссы начали его качественное обновление, выраженное в переходе к строительству броненосцев с центральной батареей, как дальнейшему развитию батарейных броненосцев. Появление этих кораблей было вызвано противоборством брони и снаряда, и в результате – желание совместить тяжелые орудия (которых не могло быть много) с достаточной броней (которая также не могла быть всеобъемлющей).

Ведущие морские державы начали строить новый тип кораблей раньше австрийцев, однако именно в Австрии создали наиболее удачные корабли этого типа, которые не сочли зазорным копировать даже “повелители морей" (в Англии броненосец “Alexandra").

Все австрийские цитадельные броненосцы спроектировал Иозеф фон Ромако, который создал броненосный флот Тегетгоффа. Его проекты, созданные в условиях ограниченного водоизмещения, отличались меньшей скоростью и наибольшим числом тяжелых орудий в пользу высоких оборонительных способностей, и были вполне сбалансированы. Уступая по числу орудий, австрийские корабли тем не менее отличались мощным продольным огнем, что давало им определенные преимущества при ведении боя на носовых курсовых углах. Правда, мощь погонного огня австрийцев была чисто теоретической, т.к. для своей полной реализации на практике требовала относительно спокойного моря, а также точного удержания курса на цель, т.е. дополнительной горизонтальной наводки самим кораблем.

В течение 10 лет после Лиссы австрийский флот пополнился 7 кораблями нового типа, что сделало его к концу 1870-х гг. опасным противником некогда превосходного итальянского флота. Последний в тот период переживал крайний упадок, и хотя в строй вошли 6 броненосцев, все они были кораблями с деревянными либо композитными корпусами, заложенными еще до Лиссы. Из них лишь 3 были кораблями с центральной батареей, аналогичные австрийским. Остальные – участники Лисского боя, как батарейные фрегаты, так и башенный таран “Affondatore”, имели слабое или недостаточное вооружение и слабую броневую защиту, хотя по скорости примерно на узел превосходили австрийцев. По– прежнему превосходя австрийские корабли численно, они заметно уступали в качественном отношении большинству новых австрийских броненосцев, в особенности учитывая то, что тяжелая артиллерия последних была казнозарядной – более совершенной, чем тяжелые дульнозарядные орудия итальянцев. А “Custoza’' от своего вступления в строй и до начала 1880-х гг. вообще был самым лучшим кораблем на Адриатике.

Однако вскоре положение вещей на этом театре серьезно изменилось, и чаша весов вновь начала склоняться в пользу итальянцев, новая модернизация флота, которая происходила на фоне упадка, постигшего австрийский флот после короткого периода подъема начала 1870-х гг. Дело в том, что австро-венгерский флот не был избалован чрезмерным финансированием и не имел в то время мощной индустриальной базы, что не позволяло строить сложные и мощные корабли и заставляло остановиться, как на приемлемом типе, на цитадельных броненосцах (по сути улучшенных батарейных кораблях, постройка которых была освоена).

Между тем ведущие морские державы, Англия и Франция, к началу 1870-х гг. практически полностью отказались от цитадельной схемы размещения главной артиллерии. Англичане, набравшись опыта строительства в 1860-х гг. башенных кораблей береговой обороны, перешли к строительству мореходных башенных броненосцев, принятых с этого момента за основной тип линкора в их флоте. Единственный цитадельный броненосец британского флота, построенный в то время – “Alexandra" – был скорее исключением.

Французы, совмещая центральную батарею с барбетными башнями, в середине 1870-х гг. окончательно предпочли последние как способ размещения орудий. И, наконец, Италия – так же, как и ее оппонент на Адриатике, не располагавшая большими средствами для постройки флота, в середине 1870-х гг. выбрала как приемлемый вариант для себя и приступила к созданию немногочисленных, но чрезвычайно мощных броненосцев башенного типа.

В результате, когда в начале 1880-х гг. в строй вступил восьмой и последний австро-венгерский цитадельный броненосец “Tegetthoff, итальянцы практически одновременно с ним получили 2 броненосца: “Duilio" и “Dandolo" в 11700 т нормального водоизмещения, и с 15-узловой скоростью. Они имели огромной мощи 4 45-см 20-калиберных дульнозарядных орудия, размещенных в двух тяжело бронированных башнях, а толщина их (правда, весьма ограниченной по площади) бортовой защиты достигала 550 мм.

Однако высказать окончательное мнение о том, как бы на самом деле выглядел “Tegetthoff перед лицом этих “монстров”, очень трудно. Преимуществом австрийцев была большая скорострельность их тяжелых казнозарядных орудий. И, хотя они не могли пробить броневую защиту итальянцев, отсутствие на последних броневой защиты бортов в оконечностях могло иметь весьма неприятные последствия. Однако итальянские башенные корабли имели преимущество в виде сплошной подводной броневой палубы (которая на “Tegetthoff отсутствовала, за исключением носовой части перед казематом). Также плюсом итальянцев была впервые примененная двухвальная машина, что в общем повышало ее надежность и маневренность корабля.

Продолжая сравнение башенных и цитадельных броненосцев того времени, следует напомнить, что первые обладали все же худшими мореходными качествами, обусловленными низким надводным бортом из-за невозможности, по соображениям остойчивости, поднимать высоко над верхней палубой тяжелые башни.

Однако высокобортность цитадельных броненосцев при свежей погоде имела значение лишь вне боя при задраенных портах каземата, которые располагались также не очень высоко над уровнем воды. Минусом было и то, что высокобортный силуэт также представлял большую цель для огня противника по сравнению с низкобортным башенным кораблем.

Достоинством башенных кораблей, по сравнению с казематными, была также экономия веса артиллерии и ее броневой защиты, и допустимое в связи с этим усиление их за счет отказа от “лишних” орудий и их брони (неизбежного следствия побортного размещения) в результате рационального размещения орудий в башнях, обладающих большими секторами обстрела. Именно последнее было главным преимуществом, ибо позволяло башенным орудиям более постоянно удерживать цель, что на казематных кораблях требовало частого маневрирования для получения нужной моши залпа из-за малых секторов обстрела. В результате число орудий, могущих быть одновременно наведено на любую точку, у башенного корабля (с двухорудийными башнями) было все же больше.

Все это говорит о том, что конструкция этих кораблей налагала определенные ограничения на их боевое использование. Для линейного боя одинаково хороши были как башенный, так и казематный тип корабля, хотя башенный корабль был все же лучше с точки зрения удобства выбора цели без необходимости маневрировать (что в жесткой линии было неприемлемо). Для условий же разрозненного боя или бой на оба борта, несомненно, более подходили казематные корабли – они имели больше орудий, чем башенные, и могли свободно маневрировать для максимального использования артиллерии.

Башенная схема, позволявшая при равном с казематной схемой бортовом залпе сэкономить на числе орудий и весе их броневого прикрытия, была еще большим прогрессом по сравнению с казематной, чем последняя по сравнению с батарейной.

Недостатком тогдашних башен, в свою очередь, являлось техническое несовершенство (чрезмерная сложность, малая скорострельность, особенно в случае дульного заряжания, и слишком большой вес).

Анализ всех этих плюсов и минусов башенных и казематных броненосцев показывает, что корабли обоих типов постройки 1870-х гг. были теоретически примерно равноценны. И неизвестно, что на практике было тогда лучше – малое число медленно стреляющих орудий в несовершенных башнях либо несколько большее число казематных орудий. Однако башенные корабли переживали “младенческий'’ период и имели большие перспективы, в то время как казематные приближались к вершине своей эволюции и их дальнейшее совершенствование было невозможным, и таким образом эволюция линкоров в этом направлении зашла в тупик.

Недостатком австрийских кораблей было то, что они, экономя на морском бюджете, в течение полутора десятилетий развивали простой и дешевый, но вместе с тем и бесперспективный тип корабля, прибегая зачастую к весьма оригинальным ухищрениям, чтобы улучшить его. Правда, они немного потеряли от такого “неучастия" в начальном периоде эволюции башенных линейных кораблей, предпочтя дождаться момента, когда технический прогресс позволит создать достаточно совершенные башенные установки.

Австро-Венгрия, занятая “шлифованием" проектов своих цитадельных броненосцев, вновь позволила Италии обойти себя по техническому состоянию флота. Вступившие в строй вслед за "Duilio” и “Dandolo" в начале 1880-х гг. тяжеловооруженные и быстроходные итальянские барбегные “броненосцы" “Italia” и “Lepanto" из-за своей высокой уязвимости (полное отсутствие бортовой брони) еще могли считаться приемлемыми соперниками для австрийско-венгерских цитадельных броненосцев, однако последующая серия итальянских барбстных кораблей – 3 броненосца типа “Andrea Doria" – сочетавших высокую скорость и мощь вооружения с мощной защитой довела итальянский флот до того, что все предшествующие усилия австрийских конструкторов были перечеркнуты и он снова был загнан в угол, где единственной возможностью для него стала береговая оборона. Таков был печальный итог пренебрежения флотом со стороны правящих кругов Габсбургской монархии.