Текст книги "Ужин у госпожи Шварцхаар (СИ)"

Автор книги: Виталий Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4

Вильхе закашлялся. Тяжело дыша, он посмотрел на непроницаемое лицо фон Клюге.

– Ваша светлость, я…

– У нас мало времени, Шнидке. В любой момент сюда могут заявиться словесники[1] и забрать тебя.

– Для чего, ваша светлость? Я же почти нульт – лицо Вильхе исказило неподдельное удивление пополам с недоверием. Он перевёл взгляд с герцога на Ганса, но тот смотрел только в пергамент и, казалось, не обращал на Шнидке никакого внимания.

– Потом, всё потом. Рассказывай дальше – поторопил его Иахим.

– Ваша светлость, мне… мне надо от…даах….

– Нет времени, Шнидке! А, проклятье! Ганс! Приведи его чувство! Дай ему воды. Вот так. Шнидке! Ты меня слышишь? Хорошо… Ммм. Я буду читать протокол, составленный со слов фон Ляйхта, а ты, если сможешь, дополняй его. Готов?

– Д…да, ваша светлость.

Грегори фон Ляйхт снова поглаживал резную рукоять своего штрайга, наблюдая за стоящим в тени Вильхе. Изредка он позволял себе кинуть быстрый взгляд на соседей, но всё равно его глаза неустанно следили за слугой. Шнидке слыл верным сторожевым псом семьи фон Берге и был, пожалуй, самым опасным человеком, после герцога, в этой гостиной. Граф кожей ощущал угрозу, исходящую, как от него, так и от Виктора, сидевшего рядом с его милой Мартой.

Недавняя выходка герцога с бароном доказывала, что его светлость находится в весьма затруднительном положении. Иначе он бы просто не стал использовать столь радикальные меры по успокоению разошедшегося Руана, втоптав его прилюдно в грязь.

О том, что молодой барон падок на зверолюдок, не знал только ленивый, но то, что он имел в своём распоряжении небольшой гарем этих пушистых развратниц, было известно лишь избранным. И до сегодняшнего дня Грегори считал, что фон Берге ничего об этом не знает. А сейчас его светлость так легко расстаётся с этим секретом, публично привязывая барона к себе на жёсткий и короткий поводок. И эта фраза о том, что «каждый имеет постоянные сношения с тем, что мы называем скверной». Что же у него есть на всех остальных? И что это за безумство – объединить магию и канзорскую науку? Чем это сможет помочь тому же магистру Шляйхе? Ведь даже сейчас его чароманты не могут угнаться за качеством Скорпиусов? Или всё же есть способ?

Взгляд графа на мгновение оторвался от Вильхе Шнидке и обратился к герцогу. Тот сидел во главе стола, возвышаясь над всеми. Руки его светлости лежали на столе, и правая ладонь накрывала левую. Серые глаза Виктора фон Берге цепко наблюдали за гостями.

Грегори едва заметно покачал головой. Марта, моя бедная Марта. Первая женщина профессор Альферштад, знаменитая на весь Канзор своими лечебными мазями, настойками, косметикой, изобретательница «соляных бомб» и прочее. О чём ты только думала? Такая политика слишком опасна для столь красивых и молодых девушек. Тебя используют, выжмут всё, что только можно и выкинут на обочину. Зачем же ты влезла во всё это? Ты и так была знаменита. Твои лекарства, пусть и стоили дорого, но вытаскивали с того света не хуже тех же крапив[2] и были чисты от скверны…

Граф замер. И перевёл взгляд на притихшую Марту. Госпожа алхимик сидела рядом с герцогом, потупив взор и теребя несчастный платочек. Выглядела она не лучшим образом – кожа посерела, лицо, знакомое ему до мельчайшей чёрточки, исказило от страха, руки дрожали, а губы безостановочно шептали что-то неслышимое ни для его светлости, ни для Вильхе, застывшего за спиной своего хозяина. На мгновение графу даже показалось, что перед ним сидит не молодая девушка, а старая, потасканная жизнью женщина. Да нет, это просто свет от свечей упал не так! Но всё же, почему она так испугана? Неужели?!

Руки в серых перчатках медленно проплыли мимо глаз графа, заслоняя собой Марту. Грегори чертыхнулся, хватаясь за штрайг. Проклятый Вильхе! Воспользовался его секундным замешательством и подобрался к нему как всегда незаметно.

Слуга герцога быстро собрал все столовые приборы, оставив перед графом только полный бокал с вином. Граф пригубил лёгкий «Гранат». За столом повисла вязкая и опасная тишина. Никто не хотел в открытую заявить герцогу о том, что его идея безумна. Даже граф фон Орто молчал, выжидая, что хоть кто-то начнёт первым. Но желающих не находилось. Что же Грегори, тебе не впервой возглавлять и безумную атаку, и лезть прямо в пекло. Тем более, что Марту надо вытаскивать из всего того, что задумал этот фон Берге. Непонятно как, но надо. Эта алхимичка прочно засела у него в груди, и даже самые дорогие бордельные девки не могли сравниться с её пылом и страстью. А то чувство покоя, которое она дарила всякий раз, когда они оставались наедине, стоило, по мнению графа, очень дорого. Так что Марту надо вытаскивать. Даже если она и… маг.

– Ваша светлость, – начал граф фон Ляйхт, разрывая тягостное молчание, – вы ведь можете представить нам доказательства возможности того… эээ, симбиоза, что вы озвучили? Ведь мы не зря собрались именно здесь, в этом гостеприимном доме? Я прав?

– Да, граф, – Виктор фон Берге довольно усмехнулся глядя на Грегори фон Ляйхта, – вы абсолютно правы. Я рад, что не ошибся в вас. И доказательство будут представлены вам, а так же и вам господа, после необходимых пояснений. Итак… Господа, прошу вас, – герцог поднял левую руку над столом, призывая к тишине разом заговоривших людей, – Несколько минут, и ваше терпение будет вознаграждено!

В гостиной воцарилась тишина, а все взгляды были снова прикованы к герцогу. И в глазах слушателей на этот раз недоверие сменялось осторожным любопытством. Неужели подобное действительно возможно?

– Господа, – начал герцог, – вот уже несколько десятилетий в Альферштад существуют группы учёных, наделённых определённым талантом в работе со скверной. Необученные маги, умеющие контролировать свой внутренний Исток, а так же способные на весьма посредственное, даже по нашим меркам, колдовство.

– Да как такое возможно! – возмущённо воскликнул граф фон Орто, – скверна прямо в сердце нашего могущества, в Альферштад! Герцог, вы понимаете, что это означает?! Предатели, готовые переметнуться к магам при первой возможности, вот кто они! А Орднунг? Как же они просмотрели такое?!

– Себастьян, – голос герцога снова, словно ударом кнута, прервал говорившего, – я провёл несколько приватных встреч с этими господами, и ручаюсь, что больших патриотов нашей родины сложно встретить даже в Орднунге. У многих из них скверна прорывалась уже во время студенчества, и они пытались избавиться от неё всеми возможными способами, даже добровольной десеквенцией. Но некоторые из них начинали использовать магию в своих работах. И они достигали потрясающих результатов. Вы слышали о пулях мастера Густава Шрейхнера, граф?

– Конечно! Удивительно точные и убойные бестии, ваша светлость. При стрельбе из штрайгеров новых моделей ими просто невозможно промахнуться. Но неужели вы хотите сказать, что старик Густав маг?

– Нет, но его сын обладает склонностью к Аурису[3]. Скажите, сколько носителей скверны было убито изделиями этого, с позволения сказать, «предателя, готового переметнуться к магам при первой возможности»?

– Это ничего не доказывает, ваша светлость. Сегодня он полирует, простите, свои шарики, а завтра метается ими в нас!

– Напрасно вы так считаете. Мальчик старается, как может на благо своей родины. К тому же Себастьян, он теперь находится под моей защитой. Но продолжим. Герман Хрунд, как давно вы пользуетесь услугами этого гюндерса?

– Проклятье, Виктор, вы хотите свести меня в могилу?! Ноги его больше на пороге моего дома не будет!

– Себастьян, – обычно холодный тон его светлости потеплел, – он никогда не использует магию при лечении. Скверна применяется только при изготовлении снадобий. Да и после соответствующей обработки они становятся абсолютно чистыми, не теряя при этом всех полезных свойств.

Граф в ответ лишь презрительно хмыкнул. Демонстративно откинувшись на спинку стула, он с вызовом посмотрел на герцога.

– Что же, – голос Виктора фон Берге снова приобрёл привычные нотки превосходства, – вам, ваше сиятельство, конечно виднее. Если услуги необученного витаманта для вас предпочтительнее помощи высококвалифицированного выпускника университета Ляйхта[4], о чём тут ещё можно говорить.

– Да, Виктор, – Себастьян фон Орто, похоже, был совсем не удивлен осведомлённостью его светлости, – вы достойный соперник для своего кузена[5]. Хорошо. Вы убедили меня в том, что вас следует внимательно выслушать, а к доводам прислушаться.

– Замечательно, – герцог, желчно усмехнувшись, продолжил прерванную речь, – практические результат исследования этих учёных весьма интересны. Те же упомянутые мной пули, или же лекарственные зелья, исцеляющие гораздо быстрее и надёжнее тех же витомантов. Кстати, магистр, как вам та сталь, которую вы приобрели вчера?

– Просто песня, ваша светлость, – Генрих Шляйхе расплылся в улыбке, будто вспоминая нечто приятное, – работать с ней одно удовольствие. Угля, конечно, много требуется, но качество, оно да, того стоит. Но, ваша светлость, неужели она тоже, того? Со скверной?

– Нет, ни энзима, как говорит наша замечательная хозяйка, – и герцог подчёркнуто вежливо поклонился Марте.

– Спасибо, ваша светлость, – невпопад и еле слышно ответила Марта.

– Это лишь начало, господа. Скромное, но многообещающее.

– Слишком скромное, вы не находите, ваша светлость – скрип голоса графа фон Штейра было сложно с кем-то перепутать, – Пульки, сталь и зелья. И вы считаете, что всё это нам как-то поможет?

– А вы считаете иначе? К тому же это далеко не всё, что могут предложить нам господа учёные с, так скажем, особенными способностями. Им нужна наша помощь. И я полагаю, что при должной финансовой и политической поддержке мы сможем оставить далеко позади как выскочек из Скорпиусов, так и прочих конкурентов. Ну же, господа. Вы все не первый год имеете дело с магией, а теперь я предлагаю вам просто легализовать ваше нынешнее положение. К обоюдной выгоде, как нас, так и нашей великой родины.

За столом снова начались переговоры, постепенно переходящие в перепалку. Кому-то идея герцога фон Берге пришлась по вкусу, кому-то нет. Лишь Грегори фон Ляйхт да барон Галийский сидели молча, не вмешиваясь в усиливающие споры. Граф по-прежнему не спускал глаз с Вильхе, изредка кидая обеспокоенный взгляд на сидевшую рядом с герцогом Марту.

– Господа, прошу вас, – голос Себастьяна фон Орто перекрыл нарастающий гвалт, грозящий перейти в полноценный базарный спор.

– Ваша светлость, вы обещали нам демонстрацию возможностей слияния нашей науки и скверны, – продолжил макркграф, когда все гости госпожи Шварцхаар успокоились, – и я надеюсь, что это будет нечто весьма впечатляющее.

– Конечно, – герцог самодовольно усмехнулся, – но для начала, позвольте представить вам человека, стараниями которого мы в настоящий момент, если позволите так сказать, меняем историю. Госпожа Шварцхаар, прошу вас!

Герцог встал со стула и, повернувшись к Марте, вежливо и учтиво, как следовало обращаться только к благородным дамам, поклонился, подав ей руку. Госпожа алхимик, робко положив свою узенькую ладошку на пальцы его светлости, встала. По гостиной пролетел шелест голосов, в котором легко угадывалось «Я всегда знал! Вот так раз, не думал. Так она тоже? Не зря слухи ходили».

– Господа! – голос герцога перебил говоривших – прошу, госпожа Марта Шварцхаар, действительный профессор Альферштад, практикующий гюндерс, изобретатель, первооткрыватель ряда новых законов в лечебной алхимии. Витомант. Она была инициатором нашей сегодняшней встречи, и именно госпожа Шварцхаар выступала связующим звеном между мной и господами учёными с особыми возможностями. Вам слово, Марта. Расскажите нам о вашем новом изобретении.

– Господа, – голос Марты немного дрожал, руки упёрлись в столешницу, но выглядела она не в пример лучше, чем несколько минут назад. Лицо её снова налилось живым румянцем, глаза блестели, и выглядела она скорее нетерпеливо-возбуждённой, чем испуганной.

– Я благодарна всем за то, что вы приняли моё приглашение. И в особенности я признательна его светлости, – герцог, улыбнувшись, слегка наклонил голову в ответ, – за неоценимую возможность учавствовать в деле, столь близком и важном для меня. Но не буду более томить вас. Для совершения демонстрации нам необходимо спуститься в мою лабораторию. Прошу вас, господа, ваша светлость, следуйте за мной.

Пока Марта говорила, Грегори фон Ляйхт не сводил с неё глаз. Что-то неуловимо изменилось в ней. Куда подевалась та дрожащая от страха и робости девушка, сидевшая рядом с герцогом буквально минут назад? Сейчас перед ними стояла уверенная, знающая себе цену женщина. Без следа исчезла та скромница, к которой он привык за несколько месяцев общения. Казалось, он только сейчас увидел истинное лицо профессора Шварцхаар, как порой игриво называл он в её любовных играх. «Так вот ты какая, Марта» – усмехался про себя граф, подымаясь вместе с остальными гостями.

Его светлость шёл следом за госпожой алхимиком, возглавляя процессию заговорщиков. Рядом незаметной тенью скользил верный Вильхе.

Графы, барон, магистр и просто именитые горожане Солстара переговаривались, пока шли вслед за Мартой. Граф замыкал процессию, и от чего-то ему становилось не очень хорошо. Откуда-то навалилась усталость, в глазах заплясали знакомые звёздочки, голова закружилась и Грегори едва не упал. Но он вовремя схватился за створку двери и остановился, пошатываясь. Голоса долетали как будто из далека, гостиную внезапно зашатало, а воздух приобрёл вкус железа и жжёной кожи.

Борясь с тошнотой, Грегори, выронив штрайг, потянулся к карману своего камзола. Нащупав пуговицу, он попытался расстегнуть его. Бесполезно. Пальцы, внезапно ставшие слабыми и непослушными, не могли просунуть серебряный кругляшек в отверстие из жёсткой ткани. Оторвать! Нет. Не получается. Проклятье! Почему приступ начался раньше?! Он ведь принял лекарство вовремя, как и говорила Марта, и должен был спокойно дотянуть до утра. Скверна меня побери, как же противно быть беспомощным!

Всё ещё тщась расстегнуть или оторвать пуговицу, граф попытался позвать на помощь. Но сил не хватало даже на то, что бы открыть рот. Мысли уплывали. Грегори уже не понимал где он, что он пытается сделать.

Внезапно граф почувствовал знакомый горьковатый вкус на языке. Не веря, он глотнул знакомую противно сладкую жидкость, которая вмиг разогнала вялость и слабость. Несколько мгновений и Грегори фон Ляйхт пришёл в себя. Оказывается он стоял на коленях, всё ещё держась рукой за створку. Голоса Марты и её гостей стихали вдали, а над ним застыл Вильхе. Левой рукой он поддерживал голову графа, а в правой руке тускло поблёскивал знакомый флакончик с мутно-красноватой жидкостью.

– Спасибо, Вильхе! – Грегори забрал у слуги герцога скляницу с остатками лекарства и одним залпом осушил её. Моментально почувствовав себя лучше, граф поднялся на ноги.

– Штрайг, ваше сиятельство, – Вильхе держал оружие стволом к себе, протягивая графу полированную рукоять огнестрела. Грегори кивнул, принимая оружие из рук того, кому он недавно угрожал.

– Прошу вас, следуйте за мной, – и Вильхе, поклонившись, быстрым шагом пересёк зал, исчезая за очередной дверью.

[1] Чин в Орднуге

[2] Так назывались нелегальные лечебные магические зелья, продаваемые на чёрном рынке Канзорской армии.

[3] Магическая стихия воздуха

[4] Медицинский университет. Был основан одним из предков графа фон Ляйхта для обучения военных медиков. Частное учебное заведение, независимое от Альферштад.

[5] Имеется ввиду герцог фон Клюге, глава гехаймтадтполицай.

Глава 5

Глава 5

– Я должен был догадаться ещё тогда, ваша светлость, – с бессильной злобой проговорил Вильхе, – Почувствовал что-то и вернулся посмотреть. А там его сиятельство со стеклянными глазами и за дверь едва держится.

– Считаешь, что это была она?

– Да, ваша светлость, больше некому.

– Хорошо. Что ты почувствовал?

Лицо Вильхе на секунду исказила гримаса отвращения.

– Гниль, ваша светлость. Разложение и холод. Как будто зимой в яму с трупами заглянул. Но это было так быстро, что я тогда ничего не понял. Да и времени понимать, особо не было. Но я должен был, должен! Меня же учили распознавать скверну, а я… Это всё я виноват, подвёл Виктора… – и слуга фон Берге затрясся в беззвучном плаче.

– Шнидке! – громкий и уверенный голос Иахима прервал причитания Вильхе, – я продолжу читать. А ты должен подтвердить, что написанное здесь – правда. Граф был очень плох, когда его допрашивали. И я не уверен, что именно так всё и происходило.

– Это было ужасно, ваша светлость, – как будто не слыша герцога, проговорил Вильхе, – я никогда этого не забуду.

– Продолжай, – фон Клюге навис над слугой, словно коршун над добычей, – я хочу знать всё.

– Мы с его сиятельством спустились в лабораторию последними…

Лаборатория госпожи Шварцхаар располагалась в подземном этаже особнячка и занимала небольшую комнату без окон с низким потолком. Герцогу фон Берге, самому высокому среди гостей, пришлось слегка пригнуться, чтобы не стукнуться макушкой о поперечную балку. Опасливо оглядываясь, заговорщики столпились за спинами его светлости и графа фон Орто. Никто и не заметил, что граф фон Лайхе и Вильхе догнали их только у входа в подземелье.

Грегори, ни разу не бывавший здесь, с интересом огляделся.

Вдоль каменных стен разместились шкафы и полки, заставленные склянками, колбами, мисочками с разноцветными порошками и прочим алхимическим скарбом. Огромный стол, занимавший чуть ли не половину всей лаборатории, был полностью заставлен металлическими трубками, стеклянными кубами, пузатыми сосудами и плошками, в которых едва тлели огненные камни. Отдельно на нём лежали какие-то бумаги и раскрытая книга на чёрном бархате. Круглый очаг с вытяжкой, стоявший по центру лаборатории был уставлен разнообразной посудой. На специальных выемках стояли многочисленные плошки и миски. В некоторых из них медленно побулькивало малоаппетитное варево гнилостно-зеленоватого цвета, в каких-то медленно тлели сухие пучки трав, иные стояли пустыми.

Небольшая комнатка, в которой размещался алхимическая лаборатория, едва вмещала в себя всех приглашённых на ужин. Они толпились у лестницы, словно боясь перешагнуть какую-то черту. Именитые гости с интересом и опаской рассматривали многочисленные экспонаты алхимической лаборатории. Многие благоразумно старались держаться от них как можно дальше, но нашлись и те, кого не останавливали и две зелёные кости[1] на склянках.

– Прошу вас господин Ляйхоффе, не трогайте эту склянку. Поверьте, вы ни за какие сокровища мира не захотите познакомиться с её содержимым, – госпожа Шварцхаар осторожно взяла из рук застывшего торговца тканями небольшую пузатую колбу с ярко-красной жидкостью, и поставила её на самый дальний угол каменной полки.

– Господа, – лекторский тон колдуньи оторвал герцога фон Берге от созерцания части шипунца[2], утопленного в растворе болотного цвета, – прошу вас обратить внимание на данный экземпляр. Именно он и является предметом сегодняшней демонстрации.

Тусклый свет нескольких свечей, которые она зажгла одним мановением руки, выхватил из темноты небольшой пузырёк из прочного закалённого стекла. Марта держала его в руках, словно величайшую ценность, и герцог, читавший описание, что вчера прислала ему колдунья, был полностью солидарен с подобной осторожностью. Жидкость цвета весенней травы немного лучилась, и свет, преломляясь в гранях сосуда, окутывал руки госпожи Шварцхаар потусторонним зеленоватым светом.

– Что это? – магистр Шляйхе нервно облизнул толстые губы. Его руки нервно мяли отвороты дорого чёрного камзола, а глаза, казалось, сейчас выпрыгнут из орбит, пытаясь в подробностях рассмотреть сосуд с таинственной жидкостью. Гости зашумели. Почти каждый посчитал своим долгом задать почти один и то же вопрос: «Что это? Что оно делает?».

– Господа! – громкий голос Марты заглушил нестройный хор её гостей, – это зелье полного излечения кратковременного действия с очень низким магическим фоном. Согласно классификации, принятой Альферштад, не более трёх десятых от стандартной единицы энзим. При его изготовлении мной были применены как мои собственные магические знания, так и последние научные достижения канзорской алхимии. Без их слияния было бы невозможно нивелировать некоторые побочные эффекты, а так же снизить содержание скверны до означенного минимума. Так же, используя выпарки из солей Истоков Виталиса, я добилась усиления скорости впитывания его в слизистые оболочки тела и ускорения перестройки регенеративных функций организма… да ваша светлость?

– Госпожа Шварцхаар, – срывающийся голос герцога выдавал то нетерпение, которое овладевало сейчас почти всеми присутствующими – мы сейчас не заседании в Альферштад. Прошу вас, ближе к сути.

– Как вам будет угодно, ваша светлость, – колдунья обворожительно улыбнулась и легко поклонилась возбуждённым зрителям. Обворожительно улыбнувшись, госпожа Шварцхаар продолжила так, как будто её и не прерывали.

– Господа, ваша светлость, для дальнейшей демонстрации мне потребуется ваш слуга.

Вильхе Шнидке, о присутствии которого все уже забыли, повинуясь лёгкому кивку герцога, вышел вперёд. Не оглядываясь, он прошёл три разделявших его с Мартой шага и остановился рядом с колдуньей, ожидая дальнейших распоряжений. Его лицо не выражало никаких эмоций, и в неровном свете свечей оно походило на застывшую восковую маску.

Марта, улыбнувшись ему, протянула пузырёк с зелёной жидкостью. Вильхе безропотно принял его и откупорил пробку. Принюхался.

– Всего один глоток, Вильхе. Не бойся. С тобой всё будет в порядке. Лишь слушай то, что я тебе говорю, – последняя фраза Марты прозвучала очень странно. Словно краткое эхо вторило ей, искажая слова слегка гнусавым и тихим голосом.

Вильхе вздрогнул, взглянул на улыбающуюся только ему Марту, а потом послушно приник к флакончику. Один короткий глоток, и он вернул ополовиненную склянку в протянутые руки колдуньи.

– Ну, и что мы должны увидеть? – алчно и нетерпеливо проговорил магистр Шляйхе. Но не успел он закончить свою фразу, как Вильхе внезапно скрутило. Он упал на каменный пол и принялся орать и биться так, как будто бы у него была падучая болезнь.

– Что с ним?!

– Что происходит?!

Взволнованные, испуганные и рассерженные голоса зрителей наполнили маленькую лабораторию, смешавшись с голосом воющего Вильхе. Марта одним движением подняла книгу, лежащую на столе. Она перелистнула несколько страниц, пока не нашла нужную. Протянув руку над бьющимся в припадке слугой, колдунья выкрикнула несколько непонятных слов. Шнидке замер, и на его лице застыло неподдельное изумление.

– Что это было, Марта?!

– Объяснитесь, госпожа Шарцхаар! Так-то это зелье работает без магии?!

– Надувательство! Ваша светлость, как же так?! – вопросы вперемешку с обвинениями неслись в сторону колдуньи. А та спокойно закрыв книгу, заботливо укладывала её обратно на бархатную подстилку.

– Госпожа Шварцхаар, прошу вас, поясните – голос герцога был спокоен, но глаза опасно сузились.

– Всё просто, ваша светлость, – с обезоруживающей улыбкой обратилась она к фон Берге, – зелье не было готово до конца, и вы присутствовали при его последней доводке. Благодаря Вильхе я теперь точно знаю, где и в чём ошиблась при его разработке. Но всё это не будет иметь никакого значения, после того как вы увидите его в действии, – она снова ласково посмотрела на Шнидке.

– Милый, – обратилась она к слуге, – как ты себя чувствуешь? – в её голосе было столько неподдельной заботы и участия, что Вильхе, казалось, впервые за вечер проявил настоящие эмоции. На его лице застыло чистое и неподдельное счастье.

– Я чувствую себя прекрасно, госпожа – ответил слуга герцога, зачаровано глядя на черноволосую колдунью.

– Очень хорошо, Вильхе. А теперь покажи мне, пожалуйста, свои руки, – попросила колдунья. Послушно кивнув, слуга в один момент стянул со своих рук серые перчатки

– Обратите внимания, господа – обратилась госпожа Шварцхаар уже к гостям, – с детства Шнидке страдает осыпью, которая оставила следы на его руках. Вы помните, какие они были? Все словно в чешуе. А теперь, посмотрите на эту гладкую кожу!

Гости заинтересовано стали подвигаться к слуге герцога, но ту Марта широко взмахнула рукой, в которой на мгновение ярко сверкнуло металлическое лезвие, и кисти бедного Шнидке рухнули к ногам остолбеневших зрителей.

Вильхе завопил, словно свинья на скотобойне. Из обрубков его рук полилась кровь. Герцог и гости поражённо замерли.

– Обратите внимание на скорость регенерации тканей кожи, мышц, костей и сухожилий, господа – донеслось до слуха потрясённого графа фон Ляйхта. И точно, из обрубков рук слуги уже вырастали новые конечности. Вот ещё только маленькая ладонь, как у младенца, она вдруг набухла, словное её в один момент накачали водой, раздалась вширь. Секунда и Вильхе уже на орёт, как резанный, а с удивлением смотрит на свои окровавленные руки, и словно бы не может понять, что произошло. А может и действительно не понимает.

Сзади раздались возбуждённые шепотки, кто-то толкнул Грегори в спину, но граф оставил это без внимания. Он смотрел то на герцога, то на Марту. Его светлость внимательно, изучал кисти своего слуги, а белоснежное платье колдуньи было безнадёжно испорчено кровавыми каплями. Отчего-то Грегори не мог поднять глаза и посмотреть ей в лицо.

– Ваша светлость, демонстрация не окончена, – раздался мелодичный голос Марты.

Подчиняясь герцогу Вильхе, на негнущихся ногах, пошёл обратно к ждущей его колдунье.

– А теперь перейдём к более серьёзному испытанию, – от голоса госпожи Шварцхаар, в подземелье, кажется, похолодало сильнее, чем в самый сильный мороз на улице.

Изящно, словно танцуя, Марта ногой отшвырнула отрезанные кисти, и они сгинули во мраке неосвещённой части лаборатории. Очередной широкий взмах и она отсекла Вильхе обе ноги по колено.

Кровь брызнула во все стороны, а от звериного крика Шнидке, казалось, можно было оглохнуть. Бедняга упал лицом вперёд, инстинктивно выставив вперёд руки с вновь отращёнными кистями. Кровь из обрубков ног залила пол, и гости колдуньи, с изумлением и отвращением наблюдавшие за демонстрацией, отпрянули от распознающейся красной лужи.

Белоснежное и воздушное платье госпожи Шварцхаар почти сразу же стало багровым и тяжёлым. Её руки, открытые по самые плечи и красивое, правильное лицо канзефройн [3] были забрызганы кровью извивающегося и орущего Вильхе. Она с удовлетворённой ухмылкой наблюдала за тем, как у слуги герцога начали отрастать ноги. Не обращая внимания на то, что подол её платья, похожего теперь больше на наряд ведьм из детских сказок, тяжело волочится по растёкшейся тёмно-красной луже, Марта подошла к Шнидке вплотную. На глазах изумлённых гостей она попыталась откинуть в стороны руки слуги герцога, которыми он почему-то силился разодрать себе вновь отращиваемую плоть.

– Граф, – Марта взглянула на Грегори фон Ляйхта, и тот поразился холодному безразличию в её глазах, – мне нужна ваша помощь. Он слишком силён для меня.

Спокойствие, с которым Марта произнесла эти слова, поразительно контрастировало с тем, что творилось сейчас в лаборатории колдуньи. Грегори не раздумывая кинулся вперёд. Разбрызгивая кровь, граф прижал Вильхе к полу, не давая тому достать до своих, растущих прямо на глазах, ног. Слуга кричал и бился, пытаясь сбросить его сиятельство с себя, а из кровоточащих обрубков вытягивались уже вполне сформировавшиеся конечности с белоснежной, как снег, кожей.

– Обратите внимание, господа, – голос госпожи Шварцхаар, звучавший по-академически сухо, наполнил маленькую лабораторию, удивительным образом перекрывая собой вопли слуги герцога, – так как на восстановление организм тратит собственные ресурсы, то в этот раз рост конечностей происходит значительно медленнее, чем в прошлый. Смотрите, как похудел подопытный. Но это поправимо. Несколько дней отдыха, раствор кровянки[4] и нормальное питание поставят его на…хм… ноги.

И действительно, Вильхе как будто усох. Лицо его, прежде круглое, вытянулось, скулы ясно выступили вперёд, и бился он уже не так сильно. Грегори отдуваясь и вытирая одной рукой окровавленный лоб, придержал слугу другой. Выглядел граф не хуже, чем какой-нибудь упырь из могилы. Весь в крови, волосы слиплись от пота и свисали неряшливыми палами. Дорогой камзол был безвозвратно испорчен, а рукав отодран наполовину. Грегори часто дышал, пытаясь успокоить разошедшееся сердце. Короткая и неожиданная схватка, учитывая недавний приступ, далась ему очень тяжело. Но всё-таки граф нашёл в себе силы поднялся на ноги, и склонился над тихо скулившем Шнидке.

– Вильхе, – позвал граф.

– Да, ваше сиятельство, – прозвучал в ответ слабый голос.

– Встать сможешь? – Грегори протянул Вильхе руку, и тот, ухватившись за неё, поднялся на обе выросшие заново ноги. Слуга герцога поглядел вниз и на его лице отразились недавняя боль и ужас. Из хирургически аккуратных обрезков его штанин выглядывали две белые, но измазанные в крови ноги.

Потрясённые гости госпожи Шварцхаар стояли в стороне, не в силах проронить ни слова. У многих на лицах читался ужас и отвращение. Виктор фон Берге задумчиво рассматривал своего слугу так, словно впервые увидел его. Лицо герцога, в противоположность всем остальным, выражало неподдельный интерес к происходящему.

– Ваша светлость, могу ли я продолжить демонстрацию? – вновь голос Марты сопровождало странное гнусавое эхо. Грегори и Вильхе одновременно повернулись к говорившей колдунье. Госпожа Шварцхаар стояла в одном шаге от них. Выглядела она жутко: волосы растрёпаны, вся в крови, платье больше напоминает широкий фартук мясника, чем то лёгкое и белоснежное одеяние, каким оно было совсем недавно. Как раз сейчас колдунья держала на руках отрубленные конечности Вильхе. «Как дрова из поленницы» – подумалось почему-то Грегори. Граф почувствовал, как его начинает подташнивать. Из отрубленных ног прямо на платье и под ноги Марты текли тонкие струйки крови.

– Что же, – холодный голос герцога оторвал Грегори от созерцания бывших ног Вильхе. Глаза графа, как и всех присутствующих в лаборатории устремились на Виктора фон Берге, – вы не обманули меня, госпожа Шварцхаар. Весьма впечатляющая демонстрация. И результаты недурственны. Но Вильхе уже на пределе, а я не хотел бы лишаться такого способного помощника.

– Вильхе? – Марта вопросительно посмотрела на слугу герцога, и тот судорожно кивнул, соглашаясь. Улыбнувшись, колдунья отбросила отрубленные ноги в ту же сторону, куда недавно отправились и кисти. Два мягких шлепка, раздавшихся после этого, вывели Грегори из оцепенения.