Текст книги "Ужин у госпожи Шварцхаар (СИ)"

Автор книги: Виталий Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Ужин у госпожи Шварцхаар

Пролог

Город горел. От края до края крепостных стен полыхали пожары, гремели выстрелы штрайгеров[1], бухали кулеврены[2]. По мощённым улицам Солстара[3] грохотали кованные сапоги солдат, стучали деревянные туфли бунтовщиков, рвущихся навстречу друг другу. То на рыночной площади, то в кварталах ремесленников раздавались удары грома, сверкали вспышки молний, а где-то за академическим городком закручивал свои гибельные спирали настоящий огненный смерч. В ход шла вся доступная мятежникам магия. Квартал за кварталом город захлёстывал беспорядочный бой, да такой, что уже и не поймёшь, кто против кого сражается.

Чёрный ядовитый дым мягко стелился по улицам. Он выедал глаза, обжигая рот и лёгкие, заставлял бросать оружие и бежать без оглядки. Говорили, что кто-то из бунтовщиков догадался поджечь ёмкости с едкими алхимическими смолами. Наверное, так они хотели остановить наступающие войска, задушить их в узких улочках столицы Канзора[4] и не дать прорваться к мятежникам. Но серия ужасных взрывов в щепки разнесла часть рыночной площади и студенческого городка, уничтожив как обороняющихся, так и наступающих. Хлынувший следом дым травил всех без разбора.

Лишь квартал магов не был тронут общим безумием. Вокруг него выстроилась плотная цепь бойцов в серых латах служителей Орднуга[5], не впускавших и не выпускавших никого. Окружившие квартал скверноносцев воины ощетинились стволами и копьями. В достатке у них было и зажигательных смесей и гранат. А несколько десятков тел горожан, валявшихся на подступах к щитам служителей Чистоты[6], красноречивее любых герольдов говорили о том, что приближаться не стоит.

К вечеру городские войска и спешно сформированные отряды фольксштурма[7] загнали мятежников в районы бондарей и ремесленников по коже. Спешно возведённые баррикады методично расстреливались из небольших кулеврин и закидывались огнесмесями пополам с синей солью[8]. Едкий голубой дым расползался по улицам Кожевенного Цеха и бочкоделов, лишая защищавшихся их последнего козыря – магии.

Наступающие, прикрывшись щитами, шаг за шагом приближались к полыхающим баррикадам из телег, шкафов, снятых с петель дверей и простого мусора, – всему тому, что отделяло их от затаившихся бунтовщиков. На редкие стрелы и болты, вылетавшие из-за огненной стены, они отвечали трескучим говором штрайгеров, выплёвывающих из своих дул град пуль. Где-то солдаты и горожане из фольксштурма уже прорвались сквозь пламенеющие преграды и при поддержке нультов[9] принялись вычищать улицы и дома от мятежников. То там, то здесь возникали ожесточённые сражения, в которых люди с обеих сторон дрались отчаянно, не жалея себя.

Пленных не брали. Только тех, на кого указывали люди в чёрных плащах гехаймштадтполицай[10] или серых доспехах служителей Орднунга. И то, большинство из них приходилось вырывать из рук озверевших от крови и вседозволенности горожан фольксштурма. Всё чаще армия наводила горячие дула штрайгеров на тех, кто помогал им давить внезапно возникший мятеж в сердце Канзора. Нередкими стали стычки между мародёрами, кричавшими, что скверноносцы пожгли их дома, с отрядами лёгкой панцирной пехоты, подоспевшей к охваченному мятежом городу только вечером. Пока солдаты лишь с бранью отбивались древками копий и щитами, оттесняя от нетронутых пожаром домов кожевников и бочкарей охотников до чужого. Но было ясно, что они с радостью вздёрнут на пики своих недавних сторонников, истошно вопивших о «восстановлении справедливости во имя Чистоты».

Напряжение в объятых мятежом кварталах нарастало.

***

– Ваша светлость, разрешите?

Человек, стоящий у широкого каменного парапета, обернулся. Налетевший порыв ветра растрепал его седые волосы, взметнув полы чёрного плаща. За его спиной пламенело зарево пожара, вызванного взрывом на торговой площади. Жирные клубы дыма медленно вкручивались в небо, затянутое серыми облаками. В воздухе ощутимо пахло дождём, а в непроглядной хмари над городом изредка прокатывались громовые разряды.

– Да, – герцог Иахим фон Клюге, глава гехаймштадтполицай Канзора, внимательно посмотрел на подошедшего. Тот был худ и невысок. На вид – либо слуга в лавке, либо писчий. Светлые волосы, как и у всех канзорцев, коротко острижены, бородка и усы растрёпаны. Словом, ничем не примечательный человечек.

– Он пришёл в себя, ваша светлость. Также барон фон Гюре слёзно просил передать вам прошение о помиловании, – подошедший поклонился и протянул герцогу запечатанный конверт. Тот принял его, и, не читая, сунул в стоящую рядом топку с углями.

– Три дня, – произнёс герцог, глядя как разгорается бумага с красивой гербовой печатью, – меня не было всего три дня, и вот, что получилось. Как ты считаешь, Ганс? Мятеж, это справедливая плата за наш договор с той тварью?

– Не мне решать, ваша светлость, – смиренно ответил тот, кого назвали Гансом, – но условия соблюдены, и мятежники почти раздавлены. Судя по последним донесениям, их дожимают везде, где только можно. Армия контролирует город, пресекая грабежи и мародёрства. Магистр кожевников лично следит за тем, чтобы дома его мастеров не грабили.

Герцог кивал, слушая Ганса и разглядывая с парапета Халфтерплатц[11] то, во что превратился Солстар за последние два дня.

Ганс методично перечислял улицы, на которых всё ещё находились мятежники, сообщал направления ударов и количество задействованных сил. Доставая из кошеля, висевшего у него на поясе свиток за свитком, сообщал имена арестованных и так далее, и тому подобное. Герцог кивал, внимательно слушая его, иногда прерывал, переспрашивая или уточняя.

– В целом неплохо, – констатировал фон Клюге после окончания доклада. – Моего личного вмешательства здесь больше не требуется. Господа военные контролируют ситуацию, и к приезду канзора[12] Солстар будет полностью очищен от нелегальной скверны.

Ганс кивнул, сворачивая и пряча бумаги обратно в кошель.

– А теперь отведи меня к нему.

Ганс поклонился, и, повернувшись к его светлости спиной, поспешил к тёмному провалу портала, ведущего вглубь замка.

Они шли недолго. Несколько развилок и поворотов и вот герцог остановился у неприметной деревянной двери, запертой на замок. Пока Ганс возился с ключами, Иахим ещё раз мысленно пересмотрел протокол допроса, который курьер доставил ему уже на обратной дороге в столицу. То, что было в нём написано, вызывало тревогу. Но, так или иначе, он обязан услышать всё собственными ушами.

Дверь бесшумно отворилась. Герцог шагнул внутрь. Небольшая камера, в которой он оказался, едва освещалась светом единственной свечи. Грубые стены из каменных блоков были почти неразличимы в полутьме. Напротив двери, в двух шагах от герцога, стояла широкая скамья, на которой лежал изнеможённый человек, прикрытый тёплым плащом. Рядом со скамьёй находился деревянный стол с разбросанными по нему в беспорядке бумагой и перьями для письма.

Всё внимание герцога было приковано к человеку, что лежал на скамье. Он выглядел так, будто голодал несколько месяцев подряд. Кожа обтянула череп, глаза ввалились и под ними образовались тяжёлые лиловые мешки. Руки, лежавшие поверх плаща, больше походили на спицы – так тонки и хрупки они были на вид. А кожа на ладонях белела, словно перчатки. Странным казалось то, что жизнь всё ещё теплится в этом тщедушном теле.

При виде фон Клюге узник слабо ему улыбнулся, и попытался привстать.

– Не стоит, мой друг, – герцог тепло улыбнулся в ответ, и сел рядом, – ты и так потерял немало сил, не стоит себя так утруждать.

– Ваша светлость, – хриплый голос лежавшего был едва слышен, так что герцогу пришлось склонится над ним, – вы пришли! Никогда бы не подумал, что буду рад вас видеть, но вот как получилось…

– Да, жизнь сложная штука, Шнидке, – фон Клюге, внимательно вглядывался в узника, словно пытаясь что-то понять. – Я и твой хозяин часто враждовали, и вот к чему всё привело. Мятеж.

– Ваша светлость, – названный герцогом Шнидке закашлялся, – я слишком хорошо знаю вас, чтобы поверить в то, что вы ничего не знали. Скажите, вы ведь продумали всё заранее, ваша светлость? – и его губы искривила горькая усмешка.

– Не буду скрывать, что некоторые известные тебе события прошли… мм… не без моего участия. Но я ожидал не такого эффекта.

– Тут Виктор вас обыграл, да? – Шнидке злорадно усмехнулся, глядя герцогу фон Клюге прямо в глаза. – Вы не ожидали, что он успел так много сделать. Успел собрать и сплотить вокруг себя столько людей.

– Да, – Иахим спокойно кивнул, соглашаясь с собеседником. – Твой хозяин успешно водил меня за нос. Но это, как ты знаешь, ему не помогло.

Лицо Шнидке исказила гримаса ненависти, смешанная с болью и ужасом. Он закрыл глаза, пытаясь дышать глубоко и ровно, но даже это давалось ему с трудом.

– Чего вы от меня хотите? – наконец произнёс он, обращаясь к герцогу. – Мятеж, судя по всему, подавлен, Виктор мёртв, она, по всей видимости, тоже. Я рассказал вашим дознавателям всё, что знал и о чём догадывался. Вы наверняка изучили протокол допроса от корки до корки и знаете, что я не утаил ничего. Так зачем же вы здесь?! Почему не даёте мне сдохнуть, как и положено верному сторожевому псу без хозяина? Что вам ещё надо?!

– Только твой рассказ, Шнидке.

– Я рассказал всё!

– Ты знаешь мой метод. Только личный контакт, глаза в глаза. Сухие строчки и пергамент никогда не передадут всего, что чувствует человек. А я хочу понять, с кем мы имели несчастье столкнуться. Ты – последний из тех, кто остался в живых, и поэтому очень важен для меня.

– Последний? Значит… Кто ещё? – Шнидке жадно всматривался в лицо герцога, пытаясь угадать. – Барон? Нет, он не тот, кто смог бы… Граф! Фон Ляйхт!

Герцог кивнул, а лицо лежавшего внезапно потемнело.

– Когда он умер? – сухим тоном поинтересовался Шнидке и герцог обернулся к слуге.

– Три часа назад, – ответил Ганс.

– Я хочу знать всё, что он рассказал, – Шнидке жёстко взглянул на герцога.

– Но только после того, как я услышу твой рассказ. И я хочу знать всё, что там произошло. Каждую деталь, подробность. Не упускай ничего, Вильхе, – герцог мельком взглянул на Ганса. Тот уже приготовился, достав из кошеля бутылочку с чернилами. Обмакнув перо в чернильницу, принялся записывать.

[1] Огнестрельное оружие. Близкий аналог земных аркебуз.

[2] Здесь – небольшие пушки, стреляющие лёгкими ядрами и картечью.

[3] Столица империи Канзор.

[4] Название государства, где происходят описываемые события

[5] Министерство Чистоты. Инквизиция и политинформация.

[6] Основная идеология государства Канзор, запрещающая магию. Магия считается скверной.

[7] Народное ополчение.

[8] Специальный алхимический состав, необходимый для подавления неконтролируемых вспышек магии.

[9] Люди с врождённой способностью гасить магию.

[10] Внутренняя разведка

[11] Наименование тюрьмы для подозреваемых в незаконной магии.

[12] Император Канзора именуется канзором. Глава государства. Избирается Сенатом трёх палат: общин, граждан и аристократии. Здесь имеет место особенность языка, в котором наличествует совершенный артикль «дерз», обозначающий абсолютную форму в мужском роде. Все слова, начинающиеся с «дерз» пишутся с большой буквы. Артикль «дерт» означает превосходную форму в мужском роде. Слова, начинающиеся с «дерт», пишутся с маленькой буквы. Дерт канзор – правитель дерз Канзора. Но Канзор главнее канзора.

Глава 1

Глава 1

– …Пять дней назад его светлость получил от неё приглашение на званый ужин. Это было пространное письмо, к которому прилагался перечень из двенадцати фамилий самых богатых и родовитых людей Солстара. Они также были приглашены.

– И Виктор совсем не удивился подобной наглости?

– Он был в гневе, ваша светлость. Написал ей в ответ очень резкое письмо, что не видит необходимости в таком ужине. Что он будет вреден для общего дела и прочее.

– И тогда она написала второе письмо?

– Да. Я лично доставил ей ответ господина. Она прочитала его на пороге, а потом велела ждать ответа.

– Велела? Тебе?

– Да, ваша светлость. И я… не ослушался. Она писала около часа. Потом выскочила и попросила как можно быстрее доставить письмо герцогу.

– И что Виктор?

– Он внимательно перечитал её ответ несколько раз. После это он стал сам не свой. Приказал отменить все дела на несколько дней вперёд и отправил меня обратно к ней с устным ответом. Его светлость велел передать, что согласен почтить своим присутствием званый ужин. Только просил отпустить слуг.

Вильхе замолчал, переводя дух.

– Дальше! – нетерпеливо потребовал герцог фон Клюге.

– А дальше…

– Прошу вас, ваша светлость. Мой дом в вашем полном распоряжении, – госпожа Марта Шварцхаар присела в книксене, явив взору герцога фон Берга два великолепных полукружия цвета парного молока. Было видно, что к сегодняшней встрече она готовилась основательно. Белоснежное платье, облегающее статную фигуру госпожи алхимика, было сшито по последней моде – с глубоким вырезом, оформленным кокетливыми узорами и рюшами. Небольшое изумрудное колье, удобно примостившееся в ложбинке меж грудей, прекрасно дополняло глубокие зелёные глаза Марты. Излишне было бы добавлять, что сама хозяйка особняка отличалась изрядной миловидностью, а её длинные густые чёрные волосы были объектом зависти многочисленных благородных фройляйн в округе.

Насладившись открывшимся ему видом, герцог легко склонил голову в ответном приветствии. Этикет не требовал как-либо отвечать, ведь госпожа Шварцхаар была обычной простолюдинкой, пусть и выбившейся в свет. Но нынешние обстоятельства диктовали ему совсем другие условия, поэтому необходимо было показать этой женщине своё благосклонное расположение.

– Прошу вас, ваша светлость, проходите сюда, в гостиную. Вы, смею заметить, прибыли первым, что неудивительно при вашей репутации. Я, как вы и просили, отпустила слуг на сегодня. Разрешите? – Марта попыталась взять чёрный дорожный плащ герцога, но её опередили две руки в серых перчатках, возникшие словно бы из ниоткуда.

– Позвольте, госпожа. Не утруждайте себя, – личный слуга фон Берга, Вильхе Шнидке, вежливо оттеснил хозяйку дома от светлейшей особы и с поклоном принял из рук герцога дорожный плащ, тёмно-зелёные стеганые перчатки и черный бархатный берет с ярким пером редкой птицы. Мгновение – и слуга исчез за широкой спиной его светлости в небольшой кладовой, оставив герцога наедине с хозяйкой дома.

Госпожа Шварцхаар сконфуженно поклонилась и засеменила вперёд, провожая высокого гостя в гостиную.

Виктор фон Берге был уже немолод. Сорок лет – возраст, в котором люди, равные ему положением в обществе, активно стремятся занять выгодное место в невидимой многоэтажной конструкции власти Канзороской империи. За долгие годы «Высокой игры» герцог вывел для себя весьма несложное правило, которому он следовал неукоснительно: самое главное – не стремление вверх, к заветному для многих красному креслу в Рейхмарке[1], а возможность незаметно встать за этим креслом и тем, кто на него воссядет. Или же за тем, кто встанет за креслом канзора.

Скрипя кожей сапог, герцог шел за разволновавшейся госпожой Шварцхаар, перебирая в голове события последних напряжённых недель. Тревожные слухи от доверенных людей в Рейхмарке доходили до него давно, но именно последние новости, полученные из Сената, подтолкнули его на эту встречу. Да, в обычных обстоятельствах он встретился бы с каждым из приглашённых на сегодняшний ужин лично, в приватной обстановке его родового замка. Но всё завертелось гораздо быстрее, чем он предполагал.

Его светлость совсем не трогала богатая обстановка особняка. Он посещал его и раньше, и был прекрасно осведомлён о достатке Марты, являвшейся известным на весь просвещённый и благословенный Чистотой Канзор алхимиком. Ни полотна знаменитых художников, под которые был выделен целый зал, ни небольшой, но со вкусом разбитый садик под крышей, ни ещё несколько комнат, уставленные разнообразными диковинками и изделиями из серебра и прочих драгоценностей, не могли привлечь его внимание. Он вежливо и заученно кивал, выказывая всем своим видом лёгкую заинтересованность, скользя взглядом по «Нисхождению[2]» или «Низвержению скверны» кисти известного мастера Иогана Шлерха. Оригиналы, коими являлись данные работы, стоили баснословных денег, но госпожа алхимик явно не скупилась, обставляя свой новый дом.

Весь путь от прихожей до гостиной занял несколько минут. Небольшая столовая, в которой Марта обычно принимала своих гостей, не смогла бы вместить всех приглашённых на сегодняшний ужин. И поэтому, вместо привычной и уютной комнаты с видом на летний сад, госпожа Шварцхаар предложила герцогу занять место за роскошным обеденным столом, накрытым на тринадцать персон в пока ещё полутёмной, освещаемой только парой свечей, гостиной.

Виктор фон Берге огляделся, отмечая, что к сегодняшней встрече Марта готовилась очень тщательно. Обеденный стол украшал сервиз, изготовленный, судя по вензелю мастера, около сотни лет назад. Разнообразные бокалы, рюмки и крохотные рюмочки для крепких напитков выстроились возле каждой тарелки как солдаты на плацу. Ножи и вилки для мяса, ложечки для десертов, щипцы для колки панцирей раков и прочих морских яств, располагались в соответствии со строгими правилами сервировки. На белоснежном фарфоре тарелок ровными столбиками застыли алые салфетки, перетянутые блестящими металлическими кольцами.

А какие кушанья были на столе! И знаменитые канзорские отбивные нескольких видов, и разнообразная дичь, запечённая и фаршированная грибами, рубленным яйцом с луком и печёными яблочками, и ставшие недавно модным кулинарным изыском салаты из фруктов и овощей. На вытянутых блюдах лежала разнообразная рыба: копчёная, жаренная и тушёная. Рядом с ней расположились морские гады и омары, приготовленные вместе с тропическими фруктами. Вазоны на столе ломились от нежного и сочного винограда, а по порезанному дольками ананасу стекал аппетитный и дразнящий сок. Вдоль стены примостились столики, на которых батареями возвышались бутыли с разнообразными винами.

Осмотревшись, герцог удовлетворённо покачал головой. Госпожа Шварцхаар явно возлагала на сегодняшнюю встречу очень большие надежды. Оторвавшись от созерцания обстановки гостиной, Виктор фон Берге обратил внимание на притихшую женщину.

– Я впечатлён. Прошу вас, госпожа Шварцхаар. Проходите. Присаживайтесь рядом со мной, – герцог уселся во главе стола и кивком указал женщине на стул рядом с ним, – Ну что же. Марта, позвольте я буду обращаться к вам приватной обстановке именно так.

Госпожа Шварцхаар кивнула. Она нервно теребила расшитый батистовый платочек и смотрела куда угодно, но только не на своего гостя. Выглядела госпожа алхимик испуганно, и, по всей видимости, уже жалела, что позволила втянуть себя в очередную партию «Высокой игры».

– Марта, сегодня здесь будут присутствовать разные люди: влиятельные, знатные, с серьёзными и крепкими связями в Рейхмарке. А кое-кто, – герцог позволил себе покровительственно улыбнуться, – является и личным другом канзора.

Марта снова кивнула, старательно пряча взгляд от настойчивых серых глаз Виктора фон Берге. В дверях гостиной появился Вильхе Шнидке. Слуга уже убрал дорожную одежду герцога в платяной шкаф, стоявший в кладовой. И пока хозяйка особняка вела его светлость в гостиную, он успел проскользнуть на кухню и прихватить оттуда блюдо с приготовленными закусками.

Герцог щелчком пальцев подозвал к себе слугу, и тот моментально оказался за спиной своего господина. Вильхе безошибочно выбрал из батареи бутылок небольшую пузатую скляницу, откупорил и налил герцогу небольшую рюмочку золотистой жидкости. Лёгкий аромат дорого вина разнёсся по гостиной, смешавшись с запахами разнообразных кушаний, коими был уставлен стол.

– Госпожа Шварцхаар, – Виктор фон Берге, поднял рюмку, салютуя хозяйке особняка, – ваш повар превзошёл все мои ожидания! Сегодня нас ожидает ужин, вполне сравнимый с императорским. Уж поверьте мне, я часто на них бываю. А какой выбор напитков! Вы не устаёте меня поражать, госпожа алхимик. «Ракузон» – лучший выбор для аперитива, и очень дорогое удовольствие. Вильхе, плесни мне немного и проверь всё ещё раз.

Слуга вновь наполнил рюмку герцога, поставил перед ним блюдо с закусками и с поклоном удалился.

– Ну, а теперь, – герцог поставил полную рюмку на обеденный стол, – я хотел бы обсудить с вами детали предстоящей встречи. Итак, Марта, вчера я получил от вас два письма. Первое – это приглашение на сегодняшний ужин. Признаюсь, я был весьма удивлён, но, просмотрев весь список приглашённых и поразмыслив, пришёл к выводу, что вы, не смотря на дерзость этого предложения, несомненно, правы в своем выборе времени и места встречи. Вы пригласили всех… ммм… заинтересованных в нашем общем деле особ, не забыв и, – его светлость сделал многозначительную паузу, – колеблющихся. К тому же глава гехаймштадтполицай фон Клюге уехал по срочному делу на восток. Судя по имеющейся у меня информации, там вскрыли ячейку магов Ольхайма[3], обучающую всех способных и согласных предаться скверне. Если это так, то застрянет он там надолго.

Герцог усмехнулся и потянулся за рюмкой с золотистым напитком. Мило улыбнувшись, он вновь отсалютовал госпоже Швацхаар и одним глотком выпил вино.

Марта сидела на краешке своего стула, сведя ноги вместе и положив руки на колени. Она по-прежнему избегала открыто смотреть на герцога, пряча глаза от настойчивой и насмешливой улыбки Виктора фон Берга. Судя по всему, его светлость пока забавляла эта своеобразная игра в прятки.

– Что же касается вашего второго письма, Марта, оно удивило меня ещё сильнее, – продолжил его светлость, поставив пустую рюмку на обеденный стол и потянувшись за закуской. – То, что в нём написано – правда?

Госпожа Шварцхаар судорожно кивнула и уставилась на край своих серых лакированных туфелек, выглядывающих из-под подола платья. Выглядела она испуганно, кожа побелеласильнее, чем обычно, лоб покрыла испарина, а жилка на шее запульсировала в такт её ускорившемуся дыханию.

– Я ожидал чего-то подобного, – продолжил герцог, удобно откинувшись на спинку стула, – слухи ходили разные. Конечно, за слухи у нас пока в гехаймштадтполицай не забирают, но проверять обязаны. Они были у вас, Марта?

– Да, ваша светлость, – Марта судорожно сглотнула и с силой сжала измятый платочек.

– И ничего не обнаружили? – поинтересовался Виктор фон Берге скучающим голосом.

– Меня посещал барон фон Гюре, – ответила Марта, – он был очень любезен. Мы пообщались на данную тему, он подверг меня стандартной процедуре и…

– А, фон Гюре, – улыбаясь, перебил госпожу Шварцхаар герцог, – тот самый фон Гюре, сестру жены которого вы потчуете своими лекарствами и благовониями?

– Да, ваша светлость, – покорно ответила Марта.

– Понятно. И чем завершился визит нашего поборника справедливости? – герцог испытующе взглянул на Марту, поймав на мгновение её испуганный взгляд. Странно холодный, но испуганный.

– Барон не обнаружил ничего противозаконного. Ни у меня дома, – госпожа Шварцхаар густо покраснела и произнесла едва слышно, – ни во мне.

Герцог изобразил вежливое удивление. Марта сидела напротив него красная, как мак, и смотрела только в пол.

– Оставим этот случай на совести барона. Но нельзя не признать, что некомпетентность герцога фон Клюге поражает. Не знать того, что вы тайно снабжаете, – фон Берге желчно усмехнулся, – невинную графиню Флёр фон Бауре сильнодействующими возбуждающими и некоторыми запрещёнными веществами для весьма специфических развлечений того же фон Гюре – верх непрофессионализма!

Герцог захрустел засахаренным орешком, выбранным из закусок. Марта не поднимала головы, потрясённая осведомлённостью Виктора фон Берге. Конечно, только одного письма, которое она написала, было достаточно для десеквенции[4] и лишения всего, чего она добилась за свою жизнь. А того, что только что сказал герцог, с лихвой могло хватить на заключение в Халфтерплатц, а то и на синий костёр[5]. Его светлость явно давал понять, что подобных историй, связанных с ней, у него в запасе предостаточно.

Виктор фон Берге испытующе смотрел на испуганную женщину. Он был доволен. Госпожа Шварцхаар, по его мнению, понимала, на чьей стороне ей следует быть. Но за кнутом должен следовать пряник, и поэтому герцог ободряюще улыбнулся Марте. Та, не заметив этого, по-прежнему смотрела в пол.

– Марта, дорогая моя, – произнёс он успокаивающим тоном, – пусть ваши секреты останутся только между нами. Даю вам слово, что никто из тех, кто прибудет к вам на званый ужин сегодня, не узнает об этом…хм… визите барона. Зачем нам лишнее внимание к таким деталям? Так ведь? Но вы должны понимать, что ради нашего общего дела нам придётся посвятить ваших гостей в некоторые, так скажем, специфические, – он сделал упор на этом слове, – подробности вашей биографии.

Госпожа Шварцхаар, всё ещё не поднимая головы, чуть заметно кивнула.

– Да, ваша светлость. Спасибо – еле слышно проговорила она.

– Что вы, Марта, это я прошу прощения за свою бестактность! Ну, не будем об этом. Итак, вы – маг.

– Да, ваша светлость, – госпожа Шварцхаар обречённо вздохнула, подняла голову и взглянула герцогу прямо в глаза. И вновь Виктор фон Берге уловил на мгновение странный холод в её испуганно-решительных глазах.

– Позвольте уточнить практикуемое вами направления скверны? – вежливо поинтересовался герцог.

– Виталис[6], ваша светлость, – покорно ответила Марта.

– Вас где-то обучали? – голос герцога так и сквозил вежливой любезностью инквизиции.

– Да, ваша светлость. Родители. В нашей семье это… было наследственным. Но так получилось, что я осталась одна. И меня принял к себе в подмастерья алхимик, мастер Ольхвастр. Он занялся моим обучением, дал начальные знания, поспособствовал моему поступлению в академию при Альферштад[7]. Ну, а дальнейшее вам известно, ваша светлость.

Виктор фон Берге удовлетворённо кивнул. Потянувшись, он подхватил сосуд с «Ракузоном» и сам налил себе ещё. Жестом руки усадив кинувшуюся было к нему Марту, он одним глотком осушил рюмку вина.

– Согласно вашей просьбе, Марта, – сказал герцог после того, как поставил рюмку на стол и обратил свой взгляд на госпожу алхимика, – сегодня за столом нам будет прислуживать мой слуга. В своём письме вы просили меня, чтобы это непременно был Вильхе. Вам ведь известно, что у него на руках осыпь[8], и что бедняга не может легально избавиться от неё?

– Да, ваша светлость, мне это известно, поскольку ваш слуга обращался ко мне за помощью.

– Ваше снадобье, о котором вы упоминали в письме, действительно сможет его вылечить?

– И не только, ваша светлость, – с едва заметной улыбкой ответила Марта.

Герцог удивлённо приподнял бровь, но задать вопрос не успел. Раздались шаги, и в дверях гостиной появился Вильхе Шнидке.

– Ваша светлость, госпожа Шварцхаар, гости прибывают! – торжественно провозгласил он.

[1] Главный административный орган управления в государстве Канзор.

[2] Магический катаклизм, уничтоживший предыдущую цивилизацию. Считается, что его вызвало предательство Гетара.

[3] Магическое государство.

[4] Хирургическая процедура лишения магических способностей.

[5] Метод казни магов. Для костра используется специальная алхимическая соль, которая придаёт пламени синий цвет. Данная соль необходима для предотвращения выплесков магии во время казни.

[6] Магия восстановления. Используется для восстановления живых тканей.

[7] Альферштад – Министерство государственной алхимии.

[8] Вид аллергической реакции организма на неконтролируемое магическое воздействие. Выражается в виде постоянных гнойников или же постоянно слоящейся и осыпающейся коже. Болезнь не смертельна, но обычными средствами, доступными Канзорским лекарям, не лечится. Как ни странно, но легко исцеляется магией.