Текст книги "Выстрел в зеркало"

Автор книги: Виталий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Полковник Громов промолчал.

– Вот то-то и оно! Ты не поверил. Даже в рапорты четырех моряков Северного флота! Четверо! У нас с тобой – двое. Два рапорта! Старшего лейтенанта Омельченко и лейтенанта Князева. А для тех, наверху… – Абрамов направил палец в потолок. – Для них, в Генштабе, мы все чужие. Что моряки, что спецназовцы… Ну, положу я им рапорты офицеров. О том, что элитная группа волкодавов пропала в Грузии. Исчезла потому, что была выкрадена инопланетной летающей тарелкой. Ага.

Абрамов резко отодвинул стул, уселся, сцепил пальцы.

– Не поверят они нам, Гриша! Не поверят. Ни за что! Я сам бы, на их месте, не поверил. Не бывает такого! Нет никаких «зеленых человечков»…

Григорий Громов ждал, что скажет Абрамов дальше.

– В общем, так, полковник, – промолвил тот. – Бери группу капитана Долбоносова. Пять человек. Бери старшего лейтенанта Омельченко и лейтенанта Князева. Отправляйтесь туда, где майор Казаков встретил караван Аль Али. Ищите! Землю носом ройте! Что хочешь делай. Мне нужны тела. Или оружие. Или свидетели, которые видели, как наши попали в плен к грузинским пограничникам. Хотя я не верю в то, что эти раздолбаи могли взять в плен майора Казакова или волкодавов его отряда. Короче, мне нужны любые зацепки! Найдешь инопланетную тарелку, сумеешь ее сфотографировать – тоже хорошо! Любые следы, Гриша. Аномально высокая радиация, обломки неземного происхождения, оплавленные камни – все фотографировать, описывать. Понял?

– Так точно! – отозвался полковник. – Когда вылет в Дагестан?

– Сегодня! – Абрамов посмотрел на подчиненного. – Сегодня! Сейчас. Чем быстрее, тем лучше. Пока там, на хребте, еще сохранились какие-то следы.

– Разрешите выполнять?

– Действуй! Стой!

Генерал обошел стол, приблизился вплотную к Громову, крепко пожал руку:

– Удачи, Григорий! И вы там… аккуратнее. Вражеская территория.

– Есть! – усмехнулся полковник и, развернувшись, двинулся выполнять приказ.

Искать НЛО и «зеленых человечков». Или тела ребят из группы майора Казакова. «Но лучше – „зеленых человечков“, – подумал Григорий Громов.

– Когда я был ребенком, – начал вспоминать лейтенант Кононов, самый молодой офицер в группе, блондин с голубыми глазами, – родители часто оставляли меня на даче, с бабушкой и дедушкой. Летом. Мы с двоюродным братом, который чуть постарше, придумывали себе развлечения. Целыми днями кататься на велосипеде, гонять мяч и играть в шпионов было утомительно. Ну и вот, как-то раз мне пришла в голову идея – заняться муравьями.

У нас под домом, то ли в фундаменте, то ли в бревнах, большие черные муравьи устроили гнездо. Или что у них там? Муравейник? Не знаю, не видел. У лесных видел. А у тех, что внутри дома прячутся, – нет. В общем, муравьи деловито сновали по дорожкам вокруг летнего дома. Помню, даже на цветы какие-то забирались и висели там. Сок пили, наверное. Ага, да, а цветы вроде пионы.

Мы, значит, решили на муравьев охоту открыть. Как видим на дорожке – хвать! И в стеклянную банку. Руками их, конечно, не трогали. Пацаны были, опасались насекомых. Как сильно муравьи кусаются, не знали. Вот и старались поаккуратнее с ними. Значит, поймаешь одного – и в стеклянную банку. А он бегает, дурачок, по кругу, на стену лезть пытается. Да только лапы скользят. Там, где горлышко, – стена вообще отвесная. Сядешь, значит, возле банки и смотришь. Муравей тебя не видит, ползает по кругу. Потом начинает стену штурмовать. Лапы скользят, он падает. Снова лезет. Мы играли, кто поймает муравья-лидера. Того, которому удастся до верха банки долезть, по отвесной стене.

А чуть только мураш наверху окажется, подумает, что спасся, ты его – вниз. Или банку тряхнешь легонько. Или щепкой столкнешь насекомое. Муравей снова на дне! Особенно любопытно, когда их сразу несколько в банке. Бегают туда-сюда, головами крутят. Друг друга встретят, начинают усиками шевелить. Слышал, они так «разговаривают». Информацией обмениваются. Интересно было смотреть! Они выход ищут, спастись пытаются. А ты – над ними. Все видишь. Царь и бог. Всегда готов вернуть «на исходную» того, кто рискнет из банки выбираться.

Чувствуешь себя всесильным, могучим. Вроде вот ты, и вот они. Они такие смешные – суетятся. Некоторые мечутся по банке, будто раненые. Чуть ли не на стены прыгают. Некоторые двигаются медленно. Неспешные такие, задумчивые. А ты смотришь и знаешь их будущее: им ничего не поможет. Ни раздумья, ни метания. Их судьба – в твоих руках.

– Поучительная история, – с кривой усмешкой вставил реплику капитан Мясников. – Буквально про нас.

Остальные слушали с интересом, понимая, что Конь неспроста начал этот разговор.

– Мы возводили для муравьев дома из песка, – продолжал между тем лейтенант. – Один из нас, я или брат, следил за стеклянной банкой, где сидели мураши. А второй в это время строил в песочнице огромный город. Стены высокие по периметру. Башни всякие. Мосты из палочек. Дороги из травинок. Короче, времени было много, фантазии тоже хватало.

Города получались очень любопытные. С подземными ходами, даже озерами. Это мы формочки с водой «вжимали» в песок. В общем, к тому моменту, как внутрь запускали «жителей», там было на что посмотреть. А муравьи пытались бежать во все стороны, через заграждения! По песку им значительно проще карабкаться, чем по стеклу. Они легко взбирались на высокие стены, удирали за периметр…

Не помогало даже то, что мы наказывали самых «отпетых» беглецов. Их казнили. Публично, на глазах у всех. Если, конечно, у муравьев есть глаза. В общем, тех, кто осмеливался первым рвануть за ограждение, – убивали. Но это ничуть не останавливало других! Они все равно лезли на стены, пытаясь убежать. Им не был нужен песочный город, пусть даже очень красивый. Муравьи рвались на свободу…

– А это мысль! – вдруг сказал Олег Мясников. – Командир! А что, если нам попробовать разделиться на две группы?

– Зачем? – поинтересовался майор.

Он сидел на песке, пересыпая золотистые крупинки с ладони на ладонь.

Людоед поднялся на ноги, посмотрел на боевых товарищей.

– Как зачем? – удивился он. – Мы уже проверили: если уходить от бочек, те снова появляются перед нами, как только останавливаемся на новом месте. Теперь у нас есть и казарма с квартирами. Думаю, если попробуем уйти, на другое место «перетащат» не только бочки, но и наш дом. А вот если разойдемся в две разные стороны, что будет делать инопланетный разум? Они же, эти, которые за нами сверху наблюдают, они не могут распилить дом на две части. Что сделают?

– Сдублируют казарму и бочки, – нехотя предположил капитан Тополев.

– Давайте проверим! – воскликнул Мясников.

Спецназовцы вопросительно посмотрели на командира группы.

– Хорошо! – чуть помедлив, решил майор Казаков. – Проведем такой опыт. Надеюсь, то, что рассказывал Боря Кононов про песочные города и насекомых, тут не сработает. Никто не станет убивать самых отчаянных «муравьев» за попытку бегства.

Бойцы поднялись с песка.

– Людоед, Сема, Брат – со мной! – коротко приказал майор. – Док, Джигит, Конь и Шу – с капитаном Тополевым!

Спецназовцы разделились на две группы. Офицеры, возглавившие отряды, побежали вперед, задавая темп движения. Время от времени Казаков оглядывался. Группа Тополя быстро удалялась в противоположном направлении. Фигурки товарищей уменьшались в размерах, становились расплывчатыми, будто воздух дрожал, нагретый солнцем. Но родной звезды над головой не было.

Проблемы начались, как только майор Казаков потерял капитана Тополева и его группу из виду. Стало трудно бежать – ноги одеревенели, они проваливались в податливый песок все глубже и глубже. Майор вдруг с удивлением обнаружил, что дышит хрипло и часто. Так, будто позади осталось километров двадцать-тридцать.

Каждый следующий шаг давался труднее, чем предыдущий. Майор притормозил, хватая воздух широко открытым ртом. Потом стало трудно держать равновесие, он брел по песку, шатаясь из стороны в сторону. Оглядываясь назад, Казаков видел: троим его спутникам приходится ничуть не легче. Люди продолжали упрямо двигаться вперед, хотя на плечи навалилась невероятная тяжесть – словно каждому из них приходилось тащить на спине раненого бойца.

– Вес удвоился! – прохрипел из-за спины Людоед. – Володя! Наш вес удвоился!

Только после этих слов капитана Мясникова Владимир Казаков догадался, в чем дело. Неведомый разум не хотел, чтобы люди расходились в разные стороны. Но этот чертов инопланетный «игрун» не желал убивать людей. Пока не желал. Он просто давал понять, что им следует вернуться…

Майор упал на землю, стоять было невыносимо тяжело. Сердце медленно-медленно бухало в груди. Веки поднимались с трудом, будто на них навесили огромные гири. Впрочем, глаза все равно почти ничего не видели – темные круги и время от времени проскакивающие белые искры-точки.

– Может, назад? – с трудом выдавив из себя слова, предложил Иван Семашко. – Не дадут пройти дальше. Раздавят…

– Вперед! – прохрипел Мясников. – Вперед! Надо довести эксперимент до конца.

Капитан ползком обогнул командира отряда, попытался еще продвинуться вперед. Майор Казаков напряг глаза, чтобы посмотреть на Людоеда. Тот напоминал черепаху, случайно оказавшуюся на спине. Несчастное животное, попавшее в такое положение, тратит кучу энергии понапрасну. Шевелит лапами, пытаясь оттолкнуться от земли, перевернуться на живот.

Капитан Мясников лежал не на спине, но двигал конечностями ничуть не хуже той самой черепахи. Он расталкивал рыхлый песок вокруг себя, пытался оттолкнуться ногами, но больше не мог продвинуться ни на метр.

Окончательно выбившись из сил, Людоед уронил голову на песок, замер.

– Помогите! – попросил командир Семашко и Братана.

Втроем они кое-как, за ноги, оттащили назад капитана Мясникова. Людоед плохо понимал, что происходит.

– Куда? – в бреду пробормотал он. – Вперед! Вперед, солдаты!

Но тройка спецназовцев его не слушала и тащила капитана назад, оставляя в золотистом песке глубокую борозду. И чем дальше люди сдвигались к «центру», к точке, где находилась казарма, тем легче было дышать.

– Еще немного! – подбодрил товарищей Казаков.

Вскоре офицеры смогли подняться на ноги. Казак и Сема подхватили капитана Мясникова под руки, повели в сторону «лагеря». Спустя минуту-другую Людоед пришел в себя, стал понимать, что происходит, хотя ноги с трудом подчинялись воле спецназовца. Лейтенант Братан двигался позади товарищей, покачиваясь из стороны в сторону.

– Я сам! – раздраженно буркнул Людоед и оттолкнул руки друзей, поддерживавших его.

Капитан сумел пройти без посторонней помощи лишь несколько шагов – не удержал равновесие и рухнул лицом в песок. А с той стороны, где виднелась казарма, уже бежали спецназовцы из группы Тополева.

– Что с ним? Ранен? Переломы? – Старший лейтенант Золин присел возле капитана Мясникова. Перевернул того на спину, принялся ощупывать ноги Людоеда, потом руки, грудную клетку. – Да нет вроде, – сам себе ответил Док. – Кости целы. Что произошло?

– Порядок! – не в лад ответил майор Казаков. – С нами порядок.

– Что произошло, командир?

Майор сидел на песке, яростно массируя шею, виски, глаза. Потом опустил ладони и глянул на товарищей.

– Думаю, «зеленые человечки» решили наказать самого непослушного «муравья», – командир отряда махнул рукой в сторону Мясникова, – который нагло и упрямо нарушал закон…

– Мы повернули, как только поняли, что не сможем бороться с гравитацией, – промолвил Тополев. – Я отдал приказ вернуться.

– Правильно! – одобрил Казаков. – Правильно, Саша! А вот Олег хотел проверить, что будет, если ползти дальше. Проверил…

Казаков взглянул на Людоеда. Тот сидел на песке, обхватив голову, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

– Мы сделали еще одно важное открытие, – пробормотал капитан. – Инопланетный разум допускает, чтоб мы двигались по пустыне все вместе. Даже готов «перетащить» за нами следом бочки с едой и питьем. Но он против того, чтобы отряд разделялся на части. За это наказывают.

– Быть может потому, что за «муравьями» проще следить, когда они вместе? – предположил лейтенант Кононов.

Никто не ответил. Посидев на песке, Людоед поднялся и медленно побрел в сторону казармы и бочек. Остальные потянулись следом за ним. Не дойдя до лагеря, капитан Мясников остановился, потряс головой. Протер глаза. И вдруг, издав какой-то приглушенный звук, обернулся к товарищам. Бойцы отряда Казакова устремились к капитану, думая, что ему стало плохо. Но вытянутый палец Людоеда указывал в сторону.

На песке, чуть сбоку от казармы и бочек, лежали тела людей. Спецназовцы двинулись вперед, не веря глазам. Двенадцать неподвижных тел…

Старший лейтенант Золин бросился к ближайшему человеку. Попытался нащупать пульс, затем приложил ухо к груди чужака.

– Дышит! – улыбнулся Док.

– Fuck! – простонал незнакомец и с трудом пошевелил рукой.

– Американцы?! – Золин удивленно отступил назад, к своим. Вопросительно глянул на командира.

– Кажется, нам решили подселить «муравьев» из другого «муравейника»… – пробормотал Конь.

– Назад! – скомандовал майор Казаков.

Лейтенант Мэрфи очнулся и сразу же вспомнил все: полет на «Чинуке» над Персидским заливом; мелькнувшую под брюхом линию берега – границу Ирана; желтоватые песчаные барханы в свете прожекторов; черные змеи тросов, хищно скользнувшие вниз; отчаянный вопль пилота, когда странный оранжевый шар, увеличившись в размерах, проглотил боевой вертолет.

Даниэль поморщился, не поднимая век, покачал головой из стороны в сторону. Неприятнее всего было думать об исполинских глазах, внимательно рассматривавших нагого человека. И об огромном черве, что проглотил лейтенанта.

Лейтенант слабо шевельнул рукой, провел ладонью по телу. Почему он решил, что нагой? Одежда была на месте. Мэрфи опустил ладонь, провел ею по поверхности и сразу понял – песок. Он лежал на пляже. Или в пустыне?

Даниэль открыл глаза. Первое, что увидел, – небо над собой, немного странного оттенка. Солнца видно не было, хотя на освещение жаловаться не приходилось.

– Рай или ад? – пробормотал лейтенант, пытаясь оторвать голову от сыпучего песка.

Удалось, но не с первой попытки. Для ада – странное место. Где котлы, в которых мучаются грешники? Почему не слышно воплей обреченных на вечные страдания? Для рая – тоже странное место. Где божественные деревья, ароматы трав и пение ангелов?

– Чертовщина! Что с моей башкой? – задал вопрос небесам лейтенант Мэрфи, но те промолчали.

Даниэль шумно выдохнул, сел на песке, стараясь держаться ровно. Огляделся. Вокруг лежали тела его «тюленей». А чуть поодаль, в нескольких десятках шагов, стояли чужие люди. Лейтенант Мэрфи замер, разом позабыв про боль в голове и прошлые неприятности. На первый план вышло другое.

«Группа обнаружена! Провал!»

– Помощь нужна? – крикнул один из людей, стоявших неподалеку.

Он говорил по-английски, но с небольшим акцентом, и Даниэль понял: это чужие. Мэрфи отрицательно махнул рукой, а потом еще раз огляделся в поисках снаряжения. Ничего! Ни ножа, ни автоматического оружия. Нет даже электромагнитного пистолета – совсем недавней разработки, выпускавшей из ствола отравленные стрелы. Все исчезло! У тех, чужаков? Мэрфи исподлобья глянул на непрошеных «гостей». К его удивлению, в их руках тоже не было оружия. Так где он и что происходит?

Рядом зашевелился младший лейтенант Джеймс Тэйлор. Бормоча ругательства, «тюлень» оторвал голову от песка, перевернулся, сел ровно. И замер, пораженно глядя то на командира, то на незнакомцев, стоявших неподалеку.

– Провал миссии, Дэн? – прошептал он, незаметно кивая в сторону чужаков.

– Сам не пойму, – нахмурившись, пробормотал лейтенант Мэрфи. – И мы без оружия, и они без оружия. Спрашивают, нужна ли нам помощь. Ничего не понимаю. Они не похожи на иранцев.

Вокруг «оживали» его парни. Лейтенант краешком сознания отметил, что выучка «тюленей» была отменной. Никто не паниковал. Боевые пловцы, старательно имитируя шоковое состояние, готовились к броску на противника. Даниэль отлично сознавал, что его люди готовы уничтожить неприятеля даже голыми руками. Надо лишь успеть сократить дистанцию, чтобы вступить в рукопашный бой. Если выяснится, что у чужаков оружие за спинами или на песке, – все может обернуться бедой.

Мэрфи несколько раз прикинул дистанцию и понял: если противник вооружен, то в схватке «тюлени» не имеют шансов на успех. Две хорошие автоматные очереди оставят всех боевых пловцов на песке.

– Что будем делать? – вполголоса спросил лейтенант Ричард Дэвидсон у командира группы.

Звания у них с Мэрфи были одинаковыми, но адмирал Хорнс не случайно доверил руководство операцией Даниэлю. У чернокожего офицера был значительно больший опыт боевых операций.

– Дистанция для атаки критическая, – так же тихо закончил мысль Дэвидсон. – Положим людей, если идти в лобовую атаку.

– Согласен, – краешком губ ответил лейтенант Мэрфи. – Я отвлеку их внимание. Подойду, попробую заговорить, развернуть боком к вам. Если что, сигнал к атаке: взмах руки вверх. Передай по цепочке – быть готовыми к броску, уничтожению противника. Но по команде! Все ясно?

– Так точно! – отозвался Дэвидсон. – Удачи… сэр.

Даниэль Мэрфи медленно, будто бы с трудом, поднялся на ноги. Чернокожий лейтенант улыбнулся, показывая ослепительно белые зубы.

– У меня нет оружия! – крикнул он.

И не понял, почему эта фраза вызвала такую бурную реакцию у чужаков, стоявших поодаль. Захохотали все.

– У меня нет оружия! – вновь крикнул чернокожий «тюлень». – Я иду к вам!

– Ну, иди! – весело отозвался один из странных незнакомцев.

Даниэль шел медленно, опустив глаза к земле, покачиваясь и спотыкаясь. На самом деле так ему было проще украдкой разглядывать противника. Пройдя два десятка шагов, он уже точно знал: чужаки не прячут оружие за спинами. Но была еще более удивительная штука: около их ног, на песке, тоже не было автоматов или пистолетов! Они что, шутки с боевыми пловцами играть вздумали?!

Чернокожий офицер немного разозлился. «Тюлень» не любил, когда его недооценивали. Лейтенант Мэрфи остановился в нескольких метрах от девятерых людей, интуитивно угадал, кто у них старший, посмотрел тому в глаза. «Выглядит неплохо, но виски седые. Значит, за спиной военный опыт, – подумал Даниэль. – Тренированный солдат. Грудная клетка будто у пловца-стайера. Плечевые мышцы, торс – супер. Такой и у нас не затерялся бы…»

– Младший лейтенант Хоукинс, – представился он. – Служба берегового наблюдения ВМС США. Был шторм. У нас сломался мотор на лодке. Подскажите, куда нас забросило?

– Ага, – вдруг из-за спины «качка», к которому обращался лейтенант Мэрфи, выступил другой человек. И он обращался к Даниэлю практически на чистом английском. – Если ты, Дэн, из службы берегового наблюдения ВМС США, то я – дворник китайского посольства с тридцатилетним стажем.

Мэрфи с минуту стоял, раскрыв рот, глядя на человека со страшным шрамом на правой щеке. Чертовщина! Знакомое лицо. Грубое, обветренное. Шрам… Шрам… Шрам… Где видел? Потом что-то щелкнуло в башке, и она разом перестала болеть, потому что теперь было не до мелочей. Даниэль вспомнил!!! Их родная база Литта-Крик, группа русских, чуть ли не три месяца живших вместе с «тюленями». Рухнула стена, бывшие враги присматривались друг к другу, даже соглашались – время от времени – обменяться наблюдателями. И этот парень… как его… Олег, да! Фамилии не вспомнить…

– Олег! – Лейтенант Мэрфи шагнул вперед, протянул ладонь русскому офицеру. – Ты?! Здесь? В Иране?! Военным консультантом?

Чужаки дружно загоготали. Быстро обменялись фразами на своем языке, но теперь у Даниэля пропали последние сомнения. Он немного знал русский, понимал речь, когда говорили медленно, хотя его специализация была другой – страны Ближнего Востока. Тем не менее Даниэль уловил знакомые слова и окончательно убедился: перед ним – русские.

– С прибытием, Дэн! – скупо улыбнувшись, Олег Мясников крепко пожал руку американца.

– Прости, Олег! – смущенно пробормотал Даниэль Мэрфи. – Забыл твою фамилию. Они у вас, русских, чертовски сложные.

– Мясников.

– Точно! – вспомнил Дэн.

От досады на собственную забывчивость он взмахнул правой рукой и опомнился лишь тогда, когда уловил движение за спиной. Резко повернулся к своим людям, рванувшимся вперед:

– Отставить! Отставить! Стоять!

«Тюлени» остановились. Русские, отскочившие было назад и принявшие защитные стойки, расслабились.

– Приношу свои извинения! – поднял руки вверх лейтенант Мэрфи. – Так удивился, увидев здесь старого знакомого, что все вылетело из головы! Невольно отдал жестом сигнал к атаке.

Командир русского отряда захохотал, хлопнул по плечу Мясникова, подмигнул остальным.

– А ведь они нас атаковать собирались! – Он специально произнес эту фразу по-английски, чтобы поняли и те, и другие. – Хорошая шутка! Ну, «зеленые человечки»…

– Еще раз приношу свои извинения, – повторил Мэрфи, приложив руку к сердцу. – Рад, что из этого не вышло беды. А то мои «тюлени» могли бы… как это вы говорите по-русски… наломать дров.

– Дров они действительно могли наломать. Вместе с нами, – посерьезнел офицер-«противник». – Разрешите представиться: майор Владимир Казаков, спецназ ГРУ.

– Майор?! Спецназ ГРУ?! – не поверил своим ушам лейтенант Мэрфи. Он оглядел русских, которые стояли за спиной командира и насмешливо улыбались. – Спецназ ГРУ? Но что вы делаете в Иране?!

– В Иране или в Ираке? – переспросил блондин, стоящий по правую руку от командира русских. И тут же протянул ладонь американцу. – Капитан Тополев! Александр.

– Очень приятно, – пробормотал Мэрфи, думая, как ответить на вопрос. Он вдруг понял, что случайно проговорился. Два раза подряд. И русские обратили внимание на то, что он говорит именно об Иране.

– SEAL ведет секретные операции в Иране? – приподняв левую бровь, осведомился командир русских.

Мэрфи не ответил, поскольку еще не придумал, что соврать.

– Ладно, лейтенант, можете не отвечать, – улыбнулся майор и хлопнул Дэна по плечу. – Вы скоро поймете, что это не важно.

– Что не важно? – удивился Мэрфи.

– Не важно: будете вы отвечать или нет.

– Мы не в плену? – на всякий случай уточнил чернокожий лейтенант.

Русский офицер вновь рассмеялся, а потом грустно посмотрел на американского коллегу.

– В плену, – со вздохом ответил он. – Только не у нас. И не у иранцев. Вы вообще не в Иране, лейтенант. Не в Персидском заливе. И, увы, даже не на Земле.

– Не на Земле?! – ошеломленно переспросил Даниэль.

Он еще раз огляделся. Русская казарма. Пустыня. И все. Все! Ничего больше. Ни солнца, ни моря. Ни оружия, ни иранцев. А русские стоят, и никто из них не улыбается. Так, словно их командир не пошутил.

А что, если он действительно не пошутил? Если это серьезно? Невозможно! Невозможно поверить!

– Олег! – повернулся к старому знакомому лейтенант Мэрфи. – Мы потеряли вертолет где-то здесь. Там на борту пилот. Необходимо найти! Может, кто-то видел нашу машину в пустыне? Или слышал звук моторов?

– Нет, не видели! – отрицательно помотал головой Людоед. – И знаешь, Дэн, вряд ли ты найдешь машину в этой пустыне.

– «В этой пустыне»? Где мы? Что здесь происходит?

– Ты не поверишь, Дэн! – криво улыбнулся русский капитан, и от этой улыбки шрам на его щеке стал еще более страшным. – Можем рассказать. Но ты подумаешь, что мы тебя разыгрываем. Попробуй догадаться сам. Только, ради бога, не надо считать русских ответственными за все. Мы здесь в равных условиях. Такие же пленники, как вы.

– Где «здесь»? – тупо переспросил Даниэль, отказываясь верить тому, что становилось все более и более очевидным.

– Здесь, на этой планете, – жестко пояснил Олег Мясников, сделав ударение на слове «этой». – В плену у инопланетян.

Мэрфи отшатнулся, глянул на русских как на больных. Но те молча смотрели на лейтенанта SEAL. С пониманием и сочувствием. Без улыбок. Даниэль резко развернулся и побрел по песку к своим. Он несколько раз оглядывался, но русские так и стояли – шеренгой, перед своей казармой. И ни один из них не усмехнулся.

Спецназовцы не двинулись с места, не остановили американцев, когда те, после короткого совещания, выстроились в цепочку и двинулись в глубь пустыни. То ли на поиски вертолета, то ли на поиски выхода из этой ситуации. Лейтенант Мэрфи увел подчиненных, и он не подошел к бойцам ГРУ, чтобы попрощаться. Не оглянулся. Так, словно обиделся на русских за глупую шутку.

– Не поверил, – хмыкнул Док.

– Ну, пусть сам убедится, что мы не шутили! – саркастически улыбнулся Мясников.

Отряд «тюленей» уходил все дальше. Вскоре он растаял вдали, в дрожавшей над песком дымке.

– Интересно, долбанет их гравитацией или нет? – спросил Док. – Или, может, америкосы устанут, прилягут отдохнуть, а «зеленые человечки» нас туда перетащат, вместе с бочками и казармой?

Спецназовцы помолчали, обдумывая такой вариант.

– Кстати, Олег, расскажи подробнее, где ты с ним познакомился? – попросил майор Казаков. – Это в тот раз, когда тебя под видом офицера ВДВ отправляли «перенимать опыт»?

– Так точно, – подтвердил Людоед. – Я прожил на базе «тюленей», в Литта-Крик, около трех месяцев. Лейтенант Мэрфи был одним из инструкторов в школе. Точнее, он набирал группу для боевых операций. У него было несколько опытных солдат, но командование приказало увеличить группу за счет новобранцев.

– Товарищ капитан, расскажите, пожалуйста, как готовят боевых пловцов? – с любопытством спросил Василий Запорожец.

Мясников покосился на молодого лейтенанта. Вопросительно глянул на командира.

– Расскажи, – пожал плечами майор Казаков. – А чего ж не рассказать? Во-первых, тут все свои. Во-вторых, времени у нас все равно до черта. Торопиться некуда. Пусть народ послушает. А то не каждый у нас побывал на базе «тюленей».

Капитан Мясников уселся на песок, задумчиво начертил перед собой какой-то непонятный знак. Видимо, решая, с чего начать. И приступил к длинному, подробному рассказу.

– …SEAL – это сокращенное «Sea-Air-Land», что означает «Море-Воздух-Земля». Несмотря на то что этих солдат чаще всего называют «боевые пловцы», «тюлени», а еще «люди-лягушки», сама аббревиатура говорит о том, что спецназовцы готовятся не только к тому, чтобы действовать в море.

Обычно «тюлени» действуют четверками, точнее, в две пары. В каждой паре люди друг к другу подбираются индивидуально, с учетом психологической совместимости. Этому уделяют особое внимание, так как очень часто боевым пловцам приходится сражаться спиной к спине. В такой схватке крайне важно взаимопонимание напарников, слаженные – до секунды – действия. В последние годы боевые пловцы получили дополнительный опыт. В Афганистане «тюлени» тоже попытались действовать четверками, однако быстро поняли, что группа из четырех человек, попавшая в засаду, практически не имеет шансов на выживание независимо от подготовки. Потеряв несколько бойцов, «тюлени» скорректировали тактику, стали действовать шестерками, то есть в три двойки. Или, что встречалось еще чаще, двойными шестерками, то есть по двенадцать человек в группе. Такую же тактику они применяют ныне в Персидском заливе.

Готовят их на двух базах: в Литта-Крик, штат Вирджиния, для Атлантики, и Корронадо, штат Калифорния, для Тихоокеанского флота. Первичная подготовка – это примерно шестнадцать недель, причем большая часть курса ориентирована не только на то, чтобы подготовить физически крепких парней. С самого первого дня начинается отбраковка людей с неуравновешенной психикой, не готовых выполнять приказы.

Допустим, отдают кандидату в «тюлени» приказ – глупый и нелогичный. Стоит только солдату проявить недовольство, инструкторы тут же «вцепятся» в новичка. Могут подвергнуть какому-нибудь унизительному наказанию, чтобы спровоцировать дальнейший рост психологической неудовлетворенности, дискомфорта. Заставят ведрами черпать воду из моря, бежать сотню метров в сторону, по берегу, а там – выливать. И так – час, два, три. Могут приказать отжиматься, да только не на ровном полу. Загонят в лужу, в грязь, чтоб кандидат извалялся в ней по самые уши. Цель – любыми способами вывести человека из равновесия, подтолкнуть его к открытому выражению несогласия, агрессии. Того, кто не выдерживает, – мгновенно отбраковывают.

Первые три недели идет проверка на «излом». Поднимают будущих «тюленей» в шесть утра. Занятия продолжаются около пятнадцати часов, с короткими перерывами для приема пищи. На занятиях новички сдают нормативы по бегу, плаванию, преодолению полос со специальными заграждениями. Также в барокамере проверяется способность выдерживать повышенное и пониженное давление, реакция на дыхание кислородом под давлением. Это очень важно, так как дыхательные аппараты, находящиеся на вооружении боевых пловцов США, позволяют нырять на глубину до двухсот пятидесяти метров. Другое дело, что подъем из такой бездны требует длительной декомпрессии, поэтому обычно «тюлени» работают на глубинах до сорока метров.

Сдача нормативов и тренинги время от времени сменяются лекциями по выживаемости, по способам оказания первой медицинской помощи. С каждым днем упражнения становятся все тяжелее. Если в первое время новички «обходятся» кроссом в десяток километров, то в дальнейшем инструкторы постоянно усложняют задачу: в программе занятий появляется кросс по болоту, по пересеченной местности, бег в гору, бег с тяжелым грузом. Чуть позже вводятся элементы психологического воздействия: рядом с людьми, выполняющими упражнения, подрываются заряды.

Чем дальше, тем труднее соискателю. Он устает, времени на отдых не хватает, а нагрузка постоянно возрастает. Инструкторы начинают придираться к новичкам по любому поводу, всячески провоцируя их на ответную агрессию. Задача: любыми способами отсечь слабых, неустойчивых. Оставить только тех, кто фанатично желает служить в подразделениях боевых пловцов.

Спустя первые две недели происходит нечто вроде предварительного подведения итогов. Те, что выдержали, в торжественной обстановке получают алые шлемы. Но на этом их муки не заканчиваются, самое неприятное впереди. Третья неделя называется «адской».

В течение нескольких дней новичкам не позволяют спать более двух с половиной – трех часов в сутки. В эти дни никаких теоретических занятий не проводится, потому что мозг человека отказывается воспринимать какую-либо информацию, кроме приказов. «Работает» тело. Курсанты осуществляют высадку на неприятельский берег в боевых условиях – сквозь полосу прибоя, треск пулеметов, взрывы. Людей очередями «вжимают» в прибрежную гальку, в песок, не давая вздохнуть, подняться. И так, среди грохота взрывов и хаоса, они лежат два-три часа. Время от времени канонада смолкает, и тогда «добрые» инструкторы включают через мощные динамики запись. Ехидный голос с восточным акцентом произносит фразы типа: «Мне осинь жаль вас, американсы».