Текст книги "Выстрел в зеркало"

Автор книги: Виталий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Отсалютовав спецназовцам, командир боевых пловцов развернулся и побрел к своим. Русским показалось, что «тюлень» страшно разочарован. Лейтенант Мэрфи подошел ко второму лагерю. «Тюлени» обступили его кружком, и, надо понимать, Даниэль изложил им все, что услышал от командира русского отряда.

В американский лагерь пришли тишина и безмолвие. Казалось, будто из электрических игрушек разом вытащили батарейки. Все «зверюшки» остановились, замерли. Никто не наматывал круги около казармы. Не отжимался, не приседал, не ползал по лестницам и брусьям. Не распевал гимн возле поднятого флага. Шок. Это слово лучше всего описывало состояние «тюленей», из-под ног которых выбили почву.

– Неужели они все это делали только для нас? – недоуменно спросил капитан Тополев. – Неужели все было показухой?! Америкосы боялись, что русские проводят эксперимент, а потому решили сделать вид, что они – «бравые парни», которым любое море по колено?

Боевые пловцы сидели на песке возле казармы, тупо уставившись в золотистую пустыню. Но теперь, видимо, окончательно поверили, что не найдут здесь потерпевший крушение вертолет. Другая винтокрылая машина не прилетит им на выручку. Их даже не возьмет в плен иранский спецназ…

Здесь не было солнца. Ветра. Иранцев. Своих и чужих. И не было надежды на спасение. Если только «зеленые человечки» не сжалятся и не вытряхнут муравьев из стеклянной банки, позволив им разбежаться по домам…

Истина, которую русские усвоили с первых минут пребывания на чужой планете, сразила их американских коллег наповал.

– Командир, – сочувственно глянув на понурых «тюленей», спросил лейтенант Запорожец. – А что он там говорил про боевой подземный комплекс на Черном море? И про ядерные поезда?

Майор Казаков стряхнул оцепенение, удивленно посмотрел на лейтенанта. Но его опередил капитан Мясников:

– Василий, тебе сколько? Двадцать три? Откуда к нам пришел? Ах да, из ВДВ! Что там, в воздушно-десантных, офицеров учат башкой кирпичи разбивать?

– Примерно! – угрюмо буркнул Шумахер.

– Отставить! – приказал майор.

Он прекрасно знал характер капитана Мясникова, Людоеду только дай волю – сожрет без соли. Прозвище не только из-за «мясной» фамилии получил…

– Отставить! – повторил майор Казаков. – Про боевые железнодорожные ракетные комплексы расскажу. Тем более что с ними интересная история вышла. Американцы БЖРК с помощью спутников искали. Шпионов засылали, чтоб точки базирования определить. Не смогли, насколько мне известно. Да и Мэрфи только что подтвердил. А вот ребята из «Вымпела» за две недели справились. Хотя тоже никогда не видели этой штуковины. Не представляли, как выглядит, с чем это едят, как говорится. Однако мозги напрягли – и вычислили!

А вообще, ядерные поезда, или, по-правильному – боевые железнодорожные ракетные комплексы, – штука примечательная. Внешне это выглядит как обычный пассажирский поезд, в том вся хитрость. Спереди – три локомотива. За ними – семнадцать вагонов. Ракетные комплексы, а их в составе комплекса три, занимают девять вагонов. Остальные – командный пункт, системы автономного энергоснабжения и жизнеобеспечения, вагоны для личного состава. На вооружении БЖРК – ракеты РТ-23УТТХ «Молодец», по натовской классификации СС-24 «Скальпель».

Ездит такой поезд по России, туда-сюда. Сверху – ничем не отличим от обычного. А хитрость в том, что пуск ракеты возможен с любой точки маршрута. У тех вагонов, внутри которых ракеты спрятаны, специальные устройства – гидравлический привод для открывания крыши. Даже штуковина для отвода в сторону контактной сети! Все продумано, чтоб электроподвеску над железной дорогой не повредить! Во как ученые работали…

Значит, крыша вбок откидывается гидроприводом, а из вагона – пусковая установка. Поднимается в вертикальное положение. И все! Ракета готова к пуску. Из любой точки России. Только-только по рельсам шел обычный пассажирский поезд… И вдруг на месте оного – ракетный комплекс, в составе которого «Скальпели», способные преодолеть любую, самую изощренную систему ПРО.

– Вот класс! – восхитился Запорожец. – Когда слышишь про такое, испытываешь чувство гордости за нашу страну.

– Угу, – скептически добавил капитан Мясников. – Чувство гордости… Где там! В 2005 году последний такой поезд был отправлен «под нож». Сокращаем мы… ракетные вооружения. Врагов у нас в мире больше не осталось, блин.

– Об этом не нам думать, Олег. Люди поумнее есть, – грустно проговорил майор. И продолжил историю. – А «вымпеловцы», кстати, очень классно БЖРК вычислили. Им не объяснили, что искать. Просто сказали – есть такая штуковина, ядерный ракетный поезд. И дали приказ: «Найти!»

Ребята подумали и пришли к выводу, что межконтинентальная ракета с разделяющейся боеголовкой – штука тяжелая. Значит, огромная нагрузка на колесные оси. Это тебе не пассажиров по рельсам возить. Именно по необычным колесам БЖРК нашли. Оси действительно не так, как у пассажирского поезда, изготовлены были – там на каждую ракету три «вагона» приходилось. Вес распределялся на разные колесные пары, как бы на соседние площадки. Специально, чтоб поезд рельсы не разгрохал при движении. Вот так.

– Теперь все это в прошлом! – упрямо гнул свою линию капитан Мясников. – В угоду американцам отказались от «Скальпелей». Натовцы очень боялись ядерных поездов – потому что не знали, где БЖРК находятся. А при таких входных условиях труднее запуск ракеты отследить.

– Спасибо, очень любопытно услышать обо всем этом, – искренне произнес Василий Запорожец. – Учиться никогда не поздно, в том числе истории. Главное, чтоб рядом хорошие учителя были.

Людоед улыбнулся:

– Эх, парень, наша страна столько всего напридумывала! Тома писать можно…

– А про подземные базы для лодок? – попросил лейтенант. – Расскажите, пожалуйста, и про это тоже.

– Думаю, Мэрфи имел в виду объект в Балаклаве, под Севастополем. Тот, что в документах именовался «объект 825 ГТС». По этой теме главный специалист – капитан Тополев. Он участвовал в вывозе документов из Балаклавы, когда СССР развалился на кучку независимых государств.

– Не совсем так, – поправил Александр Тополев и грустно улыбнулся. – На самом деле крик вокруг «объекта 825 ГТС», поднятый в последнее время, не более чем шумиха. Украинцы сделали из него экскурсионную зону, вот поэтому бывший подземный комплекс для субмарин и прославился.

А закрыли его раньше. Точнее, бросили, скажем так. Бросили потому, что уже в семидесятые годы новые подлодки не помещались в него, по габаритам. Я был там в период распада СССР, но в вывозе документов, по сути, не участвовал. Мне, молодому лейтенанту, досталась простейшая задача: сопровождать старших товарищей и выполнять то, что скажут.

Подземный комплекс в Балаклаве был задуман еще Сталиным, хотя начал строиться уже после смерти «великого вождя». Говорят, когда американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, Сталин был потрясен результатами бомбардировок. Не секрет, что в те годы у СССР не было надежной системы воздушной обороны. Американские самолеты-разведчики, летавшие на огромной высоте, легко проходили над территорией Союза, фотографировали военные объекты. Было понятно, что при желании США смогут нанести удар по нашей стране…

Сталин на примере Хиросимы и Нагасаки отлично понимал, что произойдет с Москвой, Ленинградом, другими городами. И вот именно тогда задумал подземный военный объект – с противоатомной защитой первой категории. Но совсем не для того, чтоб спасти советских людей. Нет! Там укрывались боевые лодки с атомным оружием на борту. Они должны были уцелеть в любом случае. Даже после того, как от СССР остались бы радиоактивные руины. Уцелеть и нанести удар возмездия!

Подземный комплекс мог выдержать прямое попадание заряда мощностью до ста килотонн. Его помещения были выдолблены в скале и покрыты железобетоном, толщина которого – более пятидесяти метров. Представьте себе: на боевом комплексе – бетонная «крыша» с шестнадцатиэтажный дом…

Автономная подача воздуха, водяные магистрали, топливные магистрали, мощные дизель-генераторы для выработки электроэнергии, подземные рельсовые дороги, а также хлебопекарни, столовые, кухни, ванные, душевые, госпиталь, склады, комнаты отдыха – все это жилая часть и техобеспечение городка, который мог вместить до трех тысяч человек.

А что касается боевой части, то там размещался водный канал с сухим доком для ремонта подлодок. Цеха, военные склады для хранения вооружения. Общая длина тоннеля под горой – около полукилометра. Два выхода из горы в море. Ширина канала – более десятка метров, на глаз. Высота железобетонной арки над каналом… как бы не соврать… Я бы сказал, что свод был на высоте пяти-шестиэтажного дома. То есть метров пятнадцать-двадцать. И глубина ходового канала в самом «мелком» месте – метров семь с хвостиком.

В общем, это циклопическое подземное сооружение. В нем могло разместиться сразу несколько подводных лодок, которые при необходимости незаметно выскальзывали из-под горы в открытое море и уходили на выполнение боевой задачи.

Когда туда приехали мы – все самое важное и ценное уже было вывезено. Документация, уникальное оборудование, секретные ноу-хау. Мы лишь должны были еще раз проверить – можно ли безболезненно передавать объект. Но там царил полный хаос. Трубопроводы, кабели, бочки и огромные емкости всех видов, лестницы, переходы и ограждения – все было вырублено, выдрано из креплений, камней. На металл.

Помню, как мы вошли туда. В боевом канале, где раньше стояли подлодки, – темнота, сырость, холод. Плесень на бетонных стенах. Неподвижная черная вода. Это я хорошо запомнил – огромная арка, исполинский канал и неподвижная вода. Казалось, будто она тяжелая, гораздо тяжелее обычной. Но это лишь потому, что ни одного всплеска, ни одной волны. И чернота. Затаилась. Ждет. В общем, зрелище не для слабонервных.

Мы все проверили и покинули мертвый подземный город. Было очень больно прощаться с Балаклавой. Когда находишься внутри – понимаешь, сколько сил потратили люди, чтобы вырубить такие пещеры в недрах скал. Но все дело в том, что военные технологии не стоят на месте. Как только на вооружение встали атомные подводные лодки, все изменилось.

В Черном море максимальная глубина колеблется в районе двухсот метров. Сами понимаете, боевым подводным атомоходам там делать нечего. Лужа! Упор был сделан на два других флота – Северный и Тихоокеанский. Там разместились главные ударные силы России. Балаклава стала достоянием истории.

– Сема, – обратился майор Казаков к старшему лейтенанту Ивану Семашко. – Ты ведь к нам пришел с ТОФа, из «черных беретов». Видел что-то подобное?

– А как же! – откликнулся Семашко. – В Приморье, в бухте Павловского. Там базировалась флотилия атомных подводных лодок. Комплекс подземных сооружений строился начиная с шестидесятых, позже, чем в Балаклаве. И делался уже под новые модели. Во всяком случае, насколько мне известно, должен был вмещать до трех современных ракетоносцев.

Тот объект не завершили. Всю сопку изрезали вдоль и поперек, но стройку профинансировали не полностью. Особенно плохо с этим стало в последние годы. Закончили строительство процентов на семьдесят. Может, восемьдесят. Ну, а потом финансовый ручеек пересох, все потихоньку умерло. Позднее объект разграбили, наверное, так же, как в Балаклаве.

Кстати, и на Северном флоте есть подземный завод для АПЛ. Я точно не знаю, где-то в Ара-губе или Видяеве. Мне приятель рассказывал, они туда проходили. Клялся, что там самая огромная база. Вырублено в скалах шесть доков для АПЛ! Они фарой от «уазика» в потолок светили, но не могли разглядеть, где свод. Не видать. Парень рассказывал, что испытал шок. Дело ведь под землей было, точнее, в скалах. А он фарой светит вверх и не видит свода! Такие вот размеры сооружения. Да только и там вроде объект не закончен. Не знаю.

– В общем, строили много, а довели ли хоть что-то до конца… – вздохнул лейтенант Запорожец.

– Но ты все равно испытывай гордость за свою страну, – с легкой иронией заявил Олег Мясников. – Ибо другой страны, лучше, нету.

Василий внимательно посмотрел на старшего товарища, но так и не понял, шутит капитан или нет.

– Не обращай внимания, Шу, – ухмыльнулся майор Казаков. – Людоед обожает Родину и всегда готов выполнить приказ командования. Просто у него временами от непогоды шрам ноет. И тогда капитан начинает иронизировать.

– Американцы так и не очухались, – быстро перевел разговор на другое Александр Тополев. Ему совсем не хотелось, чтоб товарищи, которым некуда было приложить силы, мозги и энергию, начали ссориться. – Смотрите! Так и сидят на песке.

– Да, – поддержал его старший лейтенант Золин. – Похоже, они и впрямь верили, что этот полигон – дело рук «bad Russians». Во всем виноваты плохие русские.

– Что ж, им придется привыкнуть к новой реальности, – пожал плечами майор Казаков. – Они могут еще пятьсот пятьдесят раз задать вопрос: не мы ли во всем виноваты? Однако рано или поздно до лейтенанта Мэрфи допрет, что эксперименты над ним проводят не русские. Кто-то другой.

Первым новую аномалию заметил младший лейтенант Джеймс Тэйлор. Именно он резко вскочил на ноги, пробежал несколько шагов вперед и громко закричал, призывая всех обратить внимание на…

На медленно сгущавшийся воздух! В сотне метров от русской и американской казарм, впереди. Словно невидимый «архитектор», нарисовав основание треугольника, теперь создавал еще одну, недостающую вершину! Воздух уплотнился, почернел. Что-то задрожало, будто песок раскалился, и горячие токи поднимались от него к небу. На песке «материализовались» семь тел.

– Бааа! – разведя руки в стороны, громко и возбужденно прокомментировал увиденное капитан Тополев. – Каких усталых путников занесло в нашу харчевню? Каким недобрым ветром?!

– Каким ветром – не вопрос, – отозвался майор Казаков, приближаясь к телам. – Ветер один и тот же. А вот что за птицы угодили в ловушку – это любопытно…

И американцы, и русские столпились неподалеку от «вновь прибывших». И те, и другие перешептывались, разглядывая их. На первый взгляд новички казались менее крупными – не такими массивными, как американские боевые пловцы, не такими накачанными, мускулистыми, как русские спецназовцы.

Чуть меньше рост. Сухощавые, жилистые. Все, как на подбор, темноволосые. Майор присел возле ближнего новичка, всмотрелся в лицо. Раскосые глаза. Казаков бросил взгляд на другого – то же самое. Он выпрямился, рассмеялся. Узкоглазые!

– Китайцы! – объяснил он своим в ответ на недоуменные взгляды. И тут же перевел для американцев: – Чайниз!

– Китайцы?! – недобро выдохнул капитан Мясников. – Вот те на! Еще одни заклятые друзья!

– Чайниз! Чайниз! – перешептывались «тюлени».

«Неизвестно, кому с кем труднее будет ужиться, – подумал майор Казаков. – У Китая и США в последнее время дружба, будто у собаки с кошкой. Глотку друг другу перегрызут, только дай волю. У нас с США – старые счеты. А с Китаем – то ли с 1969 года, то ли бог знает сколько веков. Восток – дело тонкое, как говорил Сухов. Так что одним только китайцам ведомо, какие старые обиды они готовы припомнить. Даже если мы тысячу лет назад забыли про те „недоразумения“.

– Конь, сбацай какую-нибудь зашибительную историю про муравьев, – попросил Иван Семашко. – Такую, как раньше. С подтекстом.

– Про муравьев больше не могу, – признался лейтенант. – Я рассказывал то, что было. А придумывать – неправильно. Зато могу про пауков. Хотите? Честное слово, полезно будет. В самую тему…

И, не дожидаясь ответов, он начал еще одну историю про насекомых.

– Иногда надоедало возиться с муравьями. Дело, конечно, интересное – на них смотреть. Однако динамики мало. И вот мы переключались на пауков. Тут совсем другие игры. Бывало, найдешь место, где неподалеку друг от друга две паутины растянуты. В центре каждой – хозяин. Нити держит, добычу ждет. Жрать хочет…

Сломаешь длинную веточку – обязательно длинную – иначе страшно было очень, подкрадешься к одной паутине – р-р-раз ее! Зацепил и быстро тянешь вверх, чтоб паук не успел на землю скакнуть. Они, гады, мгновенно на все реагируют. Сразу нить из брюха выпускают. И тикать! Только его на палку зацепишь вместе с паутиной, а он уже вниз пошел. Да так быстро, круче, чем десант в «зеленку». Некоторые пауки по-другому вели себя, потому и нужна была длинная палка. Они почему-то не убегали вниз, на нитке. На человека бросались. Держишь веточку пальцами, а эта сволочь мохноногая на тебя бежит! Быстро-быстро. Аж мороз по коже! Если не успеешь палку отбросить – на тебя перескочит. И вроде знаешь, что в нашим местах пауки не кусают человека, не способны серьезный вред причинить, а все равно не по себе. Чужое в них что-то.

Но главное развлечение заключалось в том, чтоб хорошего, крупного паука поймать, на землю не упустить. Надо было исхитриться подсадить его на вторую паутину. И знаете, что самое удивительное? Как только два паука оказывались на одной «сети» – они тут же бросались друг на друга! Вот секунду назад хозяин казался неподвижным. Подремывал, держа в лапках контрольные нити. А как только сеть вздрагивала и хозяин замечал чужака, он кидался в бой, ни секунды не медля!

А второй, который убегал с моей веточки, выпустив нить из брюха, случайно на чужой паутине оказывался – видел противника и поступал точно так же! Представляете? За все время, что мы играли, я не припомню ни одного случая, чтоб пауки попытались избежать схватки. Независимо от размеров, независимо от того, кто больше – «хозяин» или «чужак», – они яростно и стремительно бросались друг на друга! Вцеплялись в противника. Получался такой узел… из мохнатых лап. А потом кто-то один оставался висеть на паутине, скрючившись, поджав под брюхо конечности. Мертвый. Иногда, случалось, концы отдавали оба. Вот это было зрелище!!! Честное слово, давно вырос, но вот сейчас припомнил – и будто заново увидел, как эти крохотные чудовища в схватку кидаются, – мороз по коже.

– Так! – сказал Доктор. – Отдельные товарищи попросили Коня сбацать новый хит, да еще чтоб с подтекстом. И вот добрый лейтенант Боря объяснил, зачем тут всех собрали. Казак! Все просто. Сначала «взяли» нас, поигрались. Потом добавили американцев, тоже «крутых». Но мы не полезли друг на друга, стенка на стенку. А «зеленым человечкам» любопытно, как мы будем крошить друг друга. Надо, чтоб мороз по коже. И вот, посмотрев на то, как мы бездействуем, они решили добавить третьего паука!

– Кстати, в этом есть доля истины, – согласился майор Казаков. – Американцы, едва только очутились здесь, готовы были броситься на нас по приказу лейтенанта Мэрфи. Вспомните, тот, увидев Олега Мясникова – старого знакомого, – забылся, взмахнул рукой. И «тюлени» прыгнули вперед, на чужих. Только приказ командира остановил их. А что было б, если б Мэрфи и Людоед не узнали или вовсе не знали друг друга? Можно только гадать. Американец явно готовился к атаке. Внимание отвлекал. Даже соврал нам, представился чуть ли не бойцом городской канализации на полставки. Лишь бы к нам подойти, разобраться, кто мы и что мы. Установить наше вооружение и возможности. А потом – уничтожить. Только случайность предотвратила схватку…

– Олег, ты никого из китайцев не знаешь? – пошутил Иван Семашко, обращаясь к Людоеду. – А то вдруг они тоже начнут на нас прыгать? Ты пойди глянь, установи дипломатические отношения.

Людоед не ответил, лишь бросил странный взгляд на Сему. Лицо Мясникова стало темно-красным. Так и не вымолвив ни слова, он отошел чуть в сторону от товарищей. Казаков и Тополев быстро переглянулись. В отличие от Ивана Семашко, они знали кое-какие детали биографии Людоеда.

– Если мы и теперь не передеремся, «зеленые человечки» подсадят в банку четвертого паука, – подал голос лейтенант Кононов.

– Насчет четвертого паука – это спорный вопрос, – заметил Александр Тополев, радуясь возможности перевести разговор на другую тему. – А вот что касается китайцев, туда никого из наших в командировку не отправляли. Так что, увы, парни, знакомых среди них не будет. Но я не думаю, что семь китайцев с ходу попробуют атаковать девятку русских или дюжину американцев. Это – Восток. Они скорее будут выжидать. Попробуют, не подавая вида, разобраться во всем, установить силы противника. А уж потом бить наверняка. В тот момент, когда враг меньше всего ждет атаки. Это америкосы простые, как два цента. Увидели, что их больше, чем нас, – значит, душить! Численный перевес при отсутствии оружия. Тем более они про себя знали – «тюлени», боевые пловцы. А то, что мы – спецназ ГРУ, не успели подумать.

– Хорошо сказал, – старший лейтенант Золин пожал руку капитану Тополеву, и два офицера церемонно поклонились друг другу…

Александр Тополев оказался прав. Китайцы – а это были действительно они – не стали бросаться ни на русских, ни на американцев. Узкоглазые пришли в себя на удивление быстро. Никто не стонал. Очнувшись, бойцы не задавали командиру и тем более чужим глупых вопросов. Лица солдат все время, пока они изучали местность вокруг себя, оставались непроницаемыми, спокойными. Будто ничего особенного не произошло.

Командир отряда, осмотрев казармы, задержал взгляд на звездно-полосатом флаге, неподвижно болтавшемся на палке. Затем что-то отрывисто приказал. Его солдаты, вытянувшись цепью, бросились через пустыню вслед за лидером.

Даниэль Мэрфи наблюдал за новичками с особым интересом. Он будто видел себя в зеркале! Китайцы исчезли где-то вдали. Спустя небольшой промежуток времени появились с противоположной стороны, словно бы обогнули чертову планету по экватору. Все понимали, что это невозможно. Чужая планета не могла быть такой маленькой – иначе линия горизонта находилась бы значительно ближе. Инопланетный разум сыграл с китайцами ту же шутку, что и с американцами. Чернокожий Мэрфи сиял от восторга. Его глаза светились неподдельным счастьем.

Лица узкоглазых остались непроницаемыми. Словно бы опять не случилось ничего странного. Однако командир китайского отряда не стал рисовать стрелы или иероглифы на песке. Он даже не остановился, увидев уже знакомые казармы и две группы людей. Свернул на девяносто градусов влево, снова увел бойцов в пустыню. Чтоб исчезнуть за горизонтом и появиться с другой стороны спустя пару часов.

– Упрямый! – со злостью прошептал Людоед, глядя, как китаец вновь повернул своих людей, только теперь на сто восемьдесят градусов.

Китайцы совершили четыре попытки – уходили поочередно во все стороны, прежде чем командир отряда признал: все усилия выбраться из ловушки тщетны. Лишь проверив это на собственном опыте, он дал отдых бойцам. Те устроились прямо на песке, подальше от русских и американцев.

Никому из «старожилов пустыни» китайцы вопросов не задавали. Однако очень быстро поняли, как добыть воду. Скорее всего, это было делом случая, так же как прежде у русских. Восточные люди гораздо больше внимания уделяют всяким нематериальным вещам. Духовная сфера развита у них значительно сильнее, чем у представителей западной цивилизации. Это дало новичкам преимущество в скорости овладения техникой диалога со внеземным разумом.

Китайцы не просили себе казармы, как русские или американцы. У них возник целый городок из скромных глиняных хижин, окруженный причудливыми растениями с длинными узкими листьями. Флаг на длинной палке – по примеру американцев – китайцы не заказывали. Что заказали – осталось загадкой, вокруг их лагеря очень быстро появились какие-то заросли.

– Слава богу, не бамбук! – облегченно вздохнул Казаков. – А то узкоглазые сразу бы получили преимущество…

– Что, остров Даманский вспомнил? – недобро ухмыльнулся капитан Мясников, его лицо потемнело, и шрам стал заметен еще лучше.

– Не нравится мне идея лейтенанта Кононова с пауками, – пробормотал майор Казаков.

Он подошел к Александру Тополеву и что-то тихо сказал заместителю. А потом обернулся к товарищам:

– Так! Господа офицеры, прошу всех в столовую!

Спецназовцы удивленно переглянулись, но командир уже шел к казарме, и Тополь двигался следом.

– Для обеда вроде бы еще рано, – заметил старший лейтенант Золин, поднимаясь по ступенькам вслед за капитаном Тополевым.

– Сначала небольшая культурная программа, – усмехнулся Казак. – Политпропаганда, или полчаса о взаимоотношениях России и Китая. Обед потом.

Спецназовцы собрались в столовой, которая при необходимости вместила бы гораздо большее число людей. Теперь здесь появились и длинные скамейки – совсем как в солдатской казарме. Вот только со стороны кухни не доносилось ни стука алюминиевых кастрюль, ни крика поваров. И вкусные ароматы тоже не витали в воздухе.

Капитан Мясников неодобрительно покосился на здоровенную бочку с витаминизированным «коктейлем» и поморщился. На боли в желудке Людоед не жаловался. Инопланетной пищи вполне хватало. Но очень хотелось мяса. Сочного, шипящего, поджаристого шашлыка! С хрустящей корочкой… Капитан сглотнул слюну.

– Друзья! – Майор Казаков встал во главе стола, уперся кулаками в потемневшую от времени древесину. Столешница выглядела еще более-менее нормально, зато ножки стола были изукрашены надписями «До дембеля 37 дней», «Рязань-98», «Прапор – чмо». И здесь, в инопланетной пустыне, все это казалось чудовищно нелепым. Но одновременно с тем домашним и родным. – Друзья, – Казак оглядел всех, и по лицу командира офицеры поняли: тот чем-то серьезно обеспокоен. – Историю лейтенанта Кононова про пауков, которых стравливали, чтобы выяснить, кто сильнее, можно рассматривать с разных точек зрения. Можно – как веселую байку о мальчишках, которым нечем заняться. Можно – чуть серьезнее. Проблема в том, что мы до сих пор не знаем, в чьи руки попали. Что за инопланетный разум похитил нас? Чего хотят от нас чертовы «зеленые человечки»? Почему не показываются, если мы им нужны? Зачем понадобились? На вопросы нет ответов. И, к сожалению, пока мы не установим с инопланетянами контакт другого уровня, нельзя сбрасывать со счетов гипотезу о том, что мы в руках у инопланетных детей. Которые действительно решили стравить нескольких пауков, чтобы посмотреть, кто из них выживет в схватке.

На счастье или как хотите, у нас с американцами сформировались более-менее сбалансированные отношения. Из-за того, что командир «тюленей», лейтенант Даниэль Мэрфи, и мой заместитель, капитан Олег Мясников, были лично знакомы еще на Земле. Однако нельзя исключить вариант силового развития событий. То есть конфликта с боевыми пловцами ВМС США.

При этом, анализируя текущую ситуацию, вынужден признать: еще более вероятен конфликт между спецназом Китая и нами. Или между спецназом Китая и боевыми пловцами из Штатов. Взаимоотношения США и Китая – их проблема, хотя конфликт между представителями этих двух стран неизбежно затронет и нас.

Я хотел проинформировать вас о трениях между Российской Федерацией и Китаем. Зачем? Конечно, можно было бы просто отдать приказ: «Ни при каких обстоятельствах не вступать в конфликт с узкоглазыми». Однако мы все здесь в плену у чужого разума. Что замышляют инопланетяне, можно только предполагать. Потому, чем больше информации у каждого, тем проще формировать гипотезы. Кроме того, у нас в группе несколько молодых офицеров. Далеко не все, как капитан Мясников, хорошо знают историю взаимоотношений с Китаем.

Потому рассказываю о столкновении на Даманском. Именно с того момента отношения между двумя коммунистическими сверхдержавами стали развиваться по сценарию конфронтации. Все было очень серьезно! Существовала вероятность ограниченной ядерной войны. Угроза была вполне реальна. Китай даже выстроил широкую сеть тоннелей и бомбоубежищ для гражданского населения. Ключевые военные и промышленные объекты были перебазированы в глубь страны, подальше от границы с СССР.

Итак, в 1968 году, летом, в результате изменения основного русла реки Уссури, от территории Китая был отрезан небольшой клочок земли, названный китайцами впоследствии Чжэньбао. В переводе это означает «Драгоценный остров».

Существовавшие в тот момент соглашения о мире и дружбе гласили, что граница проходит точно по центру основного русла реки Уссури. Злую шутку с людьми сыграла природа. В результате остров стали считать своим как русские, так и китайцы.

Зимой 1969 года пограничники двух стран впервые встретились на спорной территории. Поначалу никто не собирался применять огнестрельное оружие. Конфликты на спорной территории сводились к «разговорам по душам», в крайнем случае – к рукопашным стычкам. В них побеждали наши солдаты, они были крупнее и мощнее китайцев. Очень быстро выяснилось, что китайские бойцы не готовы к рукопашным схваткам. Техника ударов ногами оказалась малоэффективной на льду, на скользкой почве, против более массивных русских солдат, которые к тому же были одеты по-зимнему, в полушубки. Большинство конфликтов заканчивалось тем, что наши солдаты просто «выбивали» китайских пограничников со спорной территории.

Однако как наши, так и китайцы по-прежнему не пускали в ход огнестрельное оружие – все опасались последствий его применения. Китайцы вновь и вновь упрямо возвращались на остров, чтобы вновь оказаться избитыми. «Накачка» там организовывалась на должном уровне. Соседи готовы были умереть за своего коммунистического вождя…

Чтобы выровнять положение в этом странном невооруженном конфликте, китайское командование решило использовать хорошо тренированных солдат из полка спецназа 49-й полевой армии. Самое любопытное заключается в том, что несколькими годами ранее именно советские инструкторы учили китайских спецназовцев технике рукопашного боя. Под руководством русских офицеров узкоглазые много лет осваивали приемы боевого самбо…

Естественно, пограничники нашей страны вмиг заметили, что против них стали действовать абсолютно другими способами: китайцы, «десантировавшиеся» на остров, теперь использовали другие стойки, повысилась скорость выполнения приемов, выросло число болевых захватов на руки и на шею. Проанализировав технику китайских пограничников, наше командование пришло к выводу: против солдат СССР действуют спецназовцы. Причем именно те, которых ранее готовили советские инструкторы. Мнимые пограничники использовали русскую технику рукопашного боя, приемы боевого самбо.

Командование войсками СССР приняло решение: вслед за противником использовать в групповых драках спецназовцев. Регулярные пограничные части в месте конфликта были заменены войсками специального назначения. Один из командиров отряда, прозванный китайцами Хромой лейтенант, был очень неплохим боксером.

В результате конфликт перешел на качественно новый уровень. Но все вернулось к тому, с чего начиналось: русские спецназовцы, для которых техника китайских бойцов была понятна и хорошо изучена, одерживали верх в стычках. А после встречи с Хромым лейтенантом у многих узкоглазых были сломаны руки, челюсти, носы.