Текст книги "Невидимая угроза"

Автор книги: Виталий Гладкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Что-нибудь нашли? – с острой заинтересованностью спросил Мина.

– Нашел. Но пока не знаю, настолько это ценно.

– Ну-ка, ну-ка… – Чухлаев взял заявки и прочитал: – Шиманский, Флоря, Андиев, Сокур… И чем эти люди вас заинтересовали?

– Посмотрите на даты. Все они (за исключением Андиева) побывали в вашем офисе примерно полгода назад, в то же самое время, когда была подана заявка на Руслану… или как ее там. Шиманский – это Карантин, вы его хорошо знали, судя по всему, Флоря – помощник Шиманского, а гражданин Сокур… – Я скупо ухмыльнулся. – Это бывший афганец, большой спец улаживать без шума и пыли весьма деликатные проблемы. Я с ним не знаком, но наслышан.

– Интересно…

– Очень. Судя по этим бумажкам, Шиманский и Флоря решали чисто деловые вопросы. Думаю, это можно уточнить. Что касается Сокура – тут я пас. В заявке написано, что он приходил наниматься на работу. В качестве кого? Кто его рекомендовал? И поступил ли?

– Мы его не взяли, – угрюмо ответил Мина.

– Почему?

– Надеюсь, у вас нет таких мыслей, что только вы владеете столь специфической информацией?

– Ни в коем случае, – поторопился я успокоить Мину.

– Мне не нужны опасные и непредсказуемые личности, – добавил Чухлаев.

– Понятно. Решение по Сокуру принимали лично вы?

– Все сотрудники охраны перед поступлением на работу проходят проверку. И только когда я даю "добро" их зачисляют в штат.

– По Сокуру осталось не выясненным только одно: кто его рекомендовал? Ведь без рекомендации – я так думаю – на вашу фирму даже уборщиц не принимают.

– Штат охранников комплектует начальник охраны, – мрачно сказал Мина.

– То есть, Саныч…

– Да.

Мы оба, как по команде, умолкли. Чухлаев бесцельно барабанил по клавишам калькулятора, глядя в окно.

Похоже, мыслями он был далеко отсюда. Ну, а я, чтобы заполнить паузу, закурил.

– А чем вам не понравился Андиев? – неожиданно спросил Мина, резким движением отшвырнув калькулятор.

– Не знаю. Просто в нем есть что-то неприятное. По-моему, это очень нехороший двуличный человек, способный на любую подлость.

– М-м… – промычал невразумительно Чухлаев, и на этом его комментарий Андиева, как личности, закончился.

Я мысленно и не без злорадства ухмыльнулся. Не буду же я говорить Мине, что Андиев – это тот самый толстый квадратный господин, которого охмуряла Каролина во время презентации. А у нас знают даже первоклассники, что крупных бизнесменов (думаю, Андиев был как раз из таких), за их темные делишки, густо окропленные кровью, можно расстреливать без суда и следствия.

Короче говоря, у меня почему-то не было ни малейших сомнений в том, что Андиев – сукин сын. Настолько я разобрался в Мине, он был очень мнительным человеком. И похоже, Чухлаев начинает относиться ко мне с доверием. Вот пусть и натрет холку этому толстому бобру, который в какой-то мере был виноват в моих злоключениях.

– Неплохо бы знать, существует ли на самом деле эта Руслана Благоева, – сказал я спустя какое-то время.

– А если она имеется в наличии, то не мешало бы с нею побеседовать.

– Да уж… – буркнул Мина. – Проверим… чуть позже. А пока нужно дождаться Саныча.

Он взял мобильный телефон, набрал номер и без всяких предисловий кому-то сказал:

– Это я. Срочно дуй ко мне в офис. Да. Думаю, двух человек будет достаточно. Конечно… Ты должен поговорить с парнями Саныча. Пусть расскажут, как происходила встреча. В мельчайших деталях! Ты врубился? Нет-нет! Всего лишь по душам. Поторопись…

Я понял, что "встречей" Чухлаев назвал операцию по Аникушину. Что ж, разумно. Смерть этого бомбистагранатометчика выглядела подозрительно.

Подручные Саныча должны были всего лишь обездвижить Аникушина; два-три выстрела по ногам – и дело в шляпе. Чего проще. Если, конечно, ты профессионал…

Мина снова погрузился в раздумья. В кабинете воцарилась тревожная, давящая тишина.

Глава 32

Саныч появился на пороге кабинета Мины ровно через два часа – с точностью до минуты. Он выглядел мрачнее обычного и смотрел исподлобья.

– Садись, – коротко сказал Мина, указывая на стул возле его стола. – Докладывай.

Чухлаев выглядел спокойным и даже равнодушным. У меня спокойствия в душе было поменьше. Я сразу заметил, что у Саныча подмышкой ствол. Кто знает, что ему стукнет в голову, когда начнется разбирательство. На всякий случай я незаметно переменил позу, чтобы в случае надобности как можно скорее достать сюрикен или нож.

Прежде чем рассказывать, Саныч сумрачно посмотрел в мою сторону. Видимо, он никак не мог понять, что происходит и почему какой-то подозрительный чужак, словно свалившийся в офис с небес (собственно говоря, так оно и было), ведет себя столь вольготно и независимо.

Но расспрашивать своего босса на мой счет он не посмел. Я думаю, Саныча совершенно сбил с толку все еще не убранный стол с коньяком и деликатесами. Похоже, Мина таким образом привечал только друзей или деловых партнеров. -…Аникушина мы нашли в гараже, – рассказывал Саныч. – С ним был еще один… Фамилия? Не знаю.

Похоже, из деловых. Весь в наколках. Он-то и предупредил Аникушина о нашем приближении. Заорал, как резаный…

– Как получилось, что вы не смогли взять Аникушина живым? – резко спросил Мина.

– Он сразу понял, что мы пришли за ним. Увидев нас, этот урод бросился вглубь гаража и достал из-под тряпья гранатомет. Нам ничего другого не оставалось, как открыть огонь.

– А деловой жив?

– Нет. Он попал под общий расклад.

– Хорошы-ы… – с сарказмом протянул Мина. – Так-то вы отрабатываете авансы… Я приказал доставить Аникушина не в гробу, а лишь в упаковке. И что я получил? Что, я тебя спрашиваю!?

– Но…

– Никаких но!!! На хрена мне твои сопли!? – Дальше последовала непечатная брань.

Мина отводил душу минуты две. А затем вдруг успокоился – словно получил дубиной по темечку.

Устроившись в кресле поудобней, он неожиданно спокойным голосом сказал:

– Все, эту станцию мы проехали. Посетим ее на обратном пути. А пока ты мне скажи вот что: тебе известна эта девица?

И Мина щелком ногтя пододвинул к Санычу фоторобот Ланы.

Наверное, разверзнись сейчас перед Санычем земля, и то он так не испугался бы. Но нужно отдать ему должное – на его лице не дрогнул ни один мускул. И лишь в слегка прищуренных глазах появилось нечто такое… – нет, панический страх словами передать невозможно. В особенности если он не может вырваться наружу, а кромсает человека изнутри.

– Кто она? – повторил вопрос Чухлаев.

Саныч еще чуток помедлил и ответил:

– Не знаю.

– Ты уверен? – с удивительным спокойствием и даже безразличием спросил Мина.

– Конечно.

– Смотри внимательно.

Саныч взял фоторобот в руки и сделал вид будто пытается что-то припомнить.

– Нет… – Он положил фоторобот на стол и поднял сумрачный взгляд на Чухлаева. – Мне видеть ее не приходилось.

Я смотрел на Саныча во все глаза. Что это с ним? Или он такой тупой, что не догадывается какая заварилась каша?

Если Саныч бывший профессионал (а так оно, скорее всего, и было), то ему отличить фотографию от фоторобота – раз плюнуть. И коль уж сам босс предъявляет своему начальнику охраны эту картинку, значит основания для этой демонстрации у него более чем веские.

Интересно, а как бы я поступил на месте Саныча? Эта мыслишка влезла мне в мозги, пока я наблюдал за его реакцией на изображение Ланы-Русланы, и подленько шпыняла в нервные окончания.

А и правда – как? Ведь если Саныч "крот", ему не позавидуешь. С него Мина шкуру сдерет, это как пить дать. С живого. Мафиозные боссы очень не любят предателей. (А кто их любит?) Наверное, я рискнул бы пробиться к выходу и уйти из здания бизнес-центра (пусть и по трупам), чтобы потом спрятаться куда подальше. Мир велик.

Впрочем, при наличии современных скоростных авиалайнеров он скукожился до размера заплатки на портках. Семь-восемь часов – и ты на другом конце света. И если кому-то с большими деньгами очень захочется найти отступника, то его достанут со дна морского.

Похоже, и Саныч сейчас решал такую же нелегкую задачку, сконцентрированную в извечном вопросе "Что делать?". В его несколько тяжеловесной фигуре появилось что-то хищное, угрожающее; он подобрался, как перед прыжком, и немного отклонился назад – чтобы легче было достать пистолет.

Его смущало только мое присутствие. Он никак не мог понять, что у меня на уме, на чьей я стороне и что держу за пазухой, кроме ножа. А в том, что я не гражданский лох и долго рассусоливать не буду, убеждать его уже не требовалось.

Однако не исключено, что я ошибался. Возможно, Саныч отрицал свое знакомство с Ланой по какой-то другой причине. Поди, знай.

Но как бы там ни было, а общая атмосфера в кабинете постепенно накалялась и готова была в любой момент взорваться. Она подогревалась даже не словами, а сильным душевным волнением двух главных действующих лиц – Мины и Саныча.

Они выросли позади Саныча словно из-под паркетного пола. Пристально наблюдая за Санычем, я как-то забыл про входную дверь, и два парня, по возрасту чуть моложе меня, буквально проплыли по воздуху – так бесшумна была их походка.

– Саныч, – все так же спокойно сказал Мина, – достань пистолет и положи его на стол. Подальше от себя.

Только не делай лишних движений. Так сказать, во избежание…

Саныч не спеша обернулся и посмотрел на парней, стоявших у него за плечами. Наверное, он слишком хорошо знал их, потому что молча достал оружие и положил перед собой. У Саныча была крутая "пушка", отметил я не без зависти – "ЗИГ-Зауэр" Р226 с магазином на пятнадцать патронов.

Да, это были настоящие профессионалы – холодные, жесткие и совершенно невозмутимые. Для таких "орлов" зарезать человека – раз плюнуть. Саныч, как и я, в этом не сомневался. Похоже, это был главный резерв Мины, что-то вроде внутренней контрразведки.

– В чем дело, Павел Минович? – без каких-либо признаков волнения спросил Саныч.

– Тебе лучше знать.

– Но я ничего не знаю.

– На кого ты работаешь? – Мина постепенно начал заводиться.

– На вас.

– Значит, работаешь на меня, а признаться, что якшаешься с этой девкой не можешь. Или не хочешь?

Почему? Слабо?

– Павел Минович, я не знаю о ком вы говорите. Повторяю – мне не приходилось с ней встречаться.

– Слушай, ты же знаешь, что ложь у меня не проходит… – Чухлаев как-то странно улыбнулся – будто показал зубы врачу-стоматологу. – Придет время, и ты исповедаешься мне как на духу. Зачем темнить, тем самым усугубляя свое положение – Не нужно меня пугать… – Саныч нахмурился. – Свою работу я выполнял честно, никакой вины за мной нет. И вы это знаете лучше других. Я никогда прежде этого не делал, но, видимо, сейчас стоит напомнить вам, Павел Минович, что вы обязаны мне жизнью.

– Обязан, – охотно согласился Мина. – И, по-моему, до этого дня я не давал тебе усомниться в том, что у меня хорошая память.

– Так что же изменилось?

– Многое… – Чухлаев нажал одну из кнопок селектора и поднял трубку. – Ты уже на месте? Парни здесь… Работал? Ну и как? Ты почитай, а я послушаю. Особо спешить некуда…

Трубка чирикала минуты три. Все это время Саныч упрямо не поднимал глаз на своего босса. Что творилось в этот момент в его квадратной башке – одному Богу известно. Но на лице Саныча по-прежнему не дрогнул ни один мускул.

Силен мужик…

Мина положил трубку на место и сказал с мрачным удовлетворением:

– Ну вот… Кое-что нарисовалось. – Он выразительно посмотрел на меня. – Саныч, зачем ты пристрелил Аникушина?

– Не понял…

– Почему-то сегодня ты очень туго соображаешь. Повторяю вопрос: почему ты грохнул Аникушина, который уже поднял лапки кверху и даже не думал сопротивляться?

– Это ложь!

– Нет, правда! Вискас и Айсман говорят об этом прямо.

– Они не могли такое сказать!

– Саныч… – Голос Мины стал мягким и вкрадчивым. – Они это сказали. И без нажима, в один голос. Имто зачем нужно тебя топить?

– А кому нужно?

– Вот это я и хочу выяснить. Но только вопрос стоит несколько иначе: тебя топят или ты сам тонешь?

– Наверное, сегодня я действительно отупел, потому что никак не могу понять с какой стати вы на меня наезжаете.

– Не можешь понять? – Лицо Мины налилось кровью. – Ты знаешь, что такое "крот"? Только не говорю мне, что это безобидная зверушка, которая живет под землей! Иначе я замочу тебя прямо здесь, в кабинете.

– Знаю… – Саныч остро взглянул на своего босса. – Я так понял, меня сватают на "крота"…

– Правильно понял.

– А как насчет фактов?

– Для начала их вполне достаточно, можешь не сомневаться.

– Хотелось бы услышать хоть что-то.

– Какие проблемы… – Чухлаев бросил взгляд на лежавший перед ним лист бумаги, испещренный маловразумительными пометками. – Как получилось, что о существовании свидетеля, который видел Аникушина на месте засады, я узнал лишь через сутки после начала его поисков?

А вот это было для меня новостью. Похоже, Саныч поначалу искал Дейзика по собственной инициативе, что в мафиозных группировках категорически запрещено – все приказы отдает только главный босс. Тем более, когда нужно работать со своими людьми из правоохранительных органов.

Мина сделал правильный вывод. Несомненно, узнав от "крота" в милиции, что кто-то из задержанных неподалеку от места нападения на Чухлаева мог видеть стрелка, Саныч решил провести "зачистку". И дело было бы в шляпе, не попадись ему нечаянно "коллега" в лице Иво Арсеньева и не случись у него прокола на рынке, когда я ушел из-под наблюдения.

Он просто не мог больше утаивать от Мины информацию милицейского "крота", потому что слишком многие уже знали о неприятности с топтунами.

– Ну… тут я виноват, – глухо сказал Саныч. – То, что существует свидетель, было лишь моим предположением. Поэтому я решил действовать на свой страх и риск.

– Значит, ты хотел выслужиться… – Мина ехидно ухмыльнулся.

– Вроде того, – невозмутимо ответил Саныч.

– Похвальное рвение. Однако, это как-то не похоже на тебя. Ты служил, но не выслуживался.

– За что, я так понимаю, мне уже уготована "благодарность"…

– О благодарности поговорим позже. Когда ты узнаешь, что есть свидетели, которые видели тебя вместе с этой девкой в кабаке.

– Брехня, – невозмутимо ответил Саныч. – Не было этого.

– Конечно, брехня. Пока брехня. – Мина снова оскалился и демонстративно посмотрел на часы. – Скоро эту потаскуху Лану доставят сюда. Мы ее сначала пропустим через наших парней, – проверим на выносливость – а затем поспрашиваем кое о чем…

– Не-ет!!! – неожиданно взревел Саныч.

Я только и успел подумать с сожалением: "Сломался мужик… На бабе сломался. Дурачина…А Мина хитер, ох, хитер. На понт Саныча взял…", как Саныч будто взорвался. Я не ожидал от него такой прыти. С виду грузный и неповоротливый, он взвился вверх, как ракета.

Опершись руками о стол, Саныч сначала свалил ударами ног парней, что стояли позади, – он взбрыкнул, как жеребец – а затем потянулся за своим пистолетом, который лежал на расстоянии вытянутой руки.

У меня почти не было сомнений, что, завладев оружием, Саныч начнет мочить всех, кто находится в кабинете. В том числе и своего босса, который был еще мне нужен.

Саныч почти схватился за рукоять "ЗИГ-Зауэра", когда один из моих сюрикенов пришпилил кисть его руки к столу. Я метнул металлическую стрелку с перепугу, чисто механически, повинуясь доведенному до автоматизма многочасовыми тренировками рефлексу, потому что вынуть нож не успевал. А застигнутый врасплох Мина просто забыл о своем пистолете, который лежал у него (я в этом не сомневался) в верхнем ящике стола.

– А-а!!! – вскричал от боли и ярости Саныч.

Не обращая внимания на кровь, струившуюся из раны, он оторвал руку от столешницы вместе с сюрикеном.

Медлить было опасно, так как парни все еще оставались недееспособными. И я сделал единственно возможный в такой ситуации трюк – метнул, как диск, тяжелую пепельницу, которая стояла передо мной.

Верно говорят, что в экстремальных ситуациях человек может совершать чудеса. Несбалансированная стекляшка непонятно каким образом угодила точно в лоб Санычу, хотя я и бросал ее почти наобум – лишь бы в нужном направлении. Таким образом я думал выиграть время и для Мины, и для парней, у которых были стволы.

Саныч упал на паркетный пол с громким стуком как большое бревно. Пепельница вырубила его напрочь.

Мина перевел дух и сказал:

– Круто. Он живой?

– Спросите что-нибудь полегче.

– Проверьте, – приказал он парням, которые уже поднялись на ноги. – Соколы… – добавил Мина с едкой ухмылкой.

– Все почти в норме, – доложил один из них, пощупав пульс. – Жить будет. Но нужна врачебная помощь.

– Наденьте на него "браслеты" и вызовите нашего врача. О том, что здесь произошло, не должен знать никто. Подчеркиваю – никто!

– Можете быть уверены, – с ненавистью сказал второй.

Ему здорово досталось; гораздо больше, чем его напарнику. Каблук ботинка рассек парню верхнюю губу, и он говорил невнятно, потому что зажимал рану носовым платком. Интересно, зубы он уже выплюнул или стесняется босса?

– Когда Саныч получит первую помощь, отправьте его в "лабораторию", – добавил Мина, доставая из кармана миниатюрный пульт.

Он нажал на кнопку… и в стене за его спиной образовался проем!

– За мной, – сказал он мне.

И спустя несколько секунд мы уже шли по узкому коридору, который привел нас к лифту. К лифту! Черт побери!

Оказывается, Мина о своей безопасности позаботился лучше, чем я думал и знал. Мне здорово повезло, что я застал его врасплох. Подними секретарша тревогу, в кабинете я мог бы найти лишь свежий окурок.

Пока небольшой лифт спускал меня и Чухлаева вниз, в моей голове мельтешила только одна мысль: "С какой стати Мина раскрывает передо мною свои секреты?".

Меня обуревали нехорошие предчувствия…

Глава 33

Вопреки моим ожиданиям, лифт доставил нас не в гараж, а в отдельный подземный блок. Мы очутились в небольшом коридоре, по бокам которого находились прочные металлические двери.

Мина открыл одну из них своим ключом, и я увидел просторную комнату освещенную люминесцентными лампами. Она напоминала гостиную в хорошем доме: на полу толстый ковер, диваны, кресла, буфет, стол, стулья с высокими спинками, две люстры под потолком и даже телевизор.

Дверь, в которую мы вошли, не была в комнате единственной; я насчитал еще две, но уже не металлические, а обычные – как будто деревянные. Почему как будто? Да потому, что сейчас их штампуют из разной дряни, нанося напылением и прочими ухищрениями древесную фактуру.

– Подождите здесь, – сказал Мина и исчез за деревянной дверью.

Я сел на диван, стараясь держаться спокойно и с достоинством – не исключено, что я был под прицелом миниатюрной видеокамеры, объектив которой замаскировали, например, в модерновой объемной картине из бронзовых полосок и разноцветных стекляшек. Было очень похоже на то, что Мина завел меня в западню.

Но зачем? Что это ему дает?

Ответ напрашивался сам собой: для Чухлаева главным жизненным вопросом было найти в своем мафиозном объединении "крота". И он, по идее, нашел. С моей помощью.

Дальнейшее представлялось ему делом техники. Или химии. Современные средства заставят разговаривать даже немого с рождения. И не только разговаривать, но и петь. Так что Санычу не позавидуешь.

Ну, а что касается меня… Для Мины я, по идее, уже отработанный материал. Помочь ему я уже ничем не могу, дальше он и сам справится со своими проблемами – отыщет благодаря моей информации Хозяина и объяснит ему, кто есть кто в городе.

Мало того – я для Мины опасен. Потому что чересчур много знаю…

Додумать я не успел. Отворилась деревянная дверь и в комнату вошли двое – Мина и невзрачный, серый мужичок с ноготок, лицо которого показалось мне знакомым.

– Знакомьтесь, – сказал Мина, хитро ухмыляясь. – Валентин Иванович…

Он сделал реверанс в сторону мужичка, который приязненно улыбнулся и протянул мне руку. Выждав эффектную паузу, Чухлаев продолжил представление:

– Иво Арсеньев. Прошу любить и жаловать.

Мужичок отдернул руку с такой прытью, будто он коснулся не меня, а раскаленной болванки.

– Что!? – воскликнул он. – Как… как ты сказал!?

– Валюха, не дрейфь… – Продолжая скалиться, Мина по-дружески похлопал его по костлявому плечу. – Ты же знаешь, что чужих сюда я не вожу. Это свой человек.

– Павел, ты, наверное, шутишь…

На удивление, голос у мужичка был сильным и звучным. Он смотрел на меня широко открытыми круглыми глазками, в которых мерцали желтоватые искры.

И я его узнал! Это был следователь, который допрашивал Дейза. Вот те раз…

– Мне не до шуток, – нахмурился Мина – наверное, вспомнил о Саныче. – Чересчур много событий произошло сегодня… Он ни в чем не виноват, Валюха.

– Э-э… – Следователь не нашелся, что сказать и умолк.

– Вы тут поговорите, – сказал Мина, – а я вас оставлю… на некоторое время. – Чухлаев и следователь с пониманием переглянулись; затем он продолжил, обращаясь ко мне: – Расскажите ему все то, что мне рассказывали. Валентин Иванович вам поможет.

Мина подошел к буфету, открыл его и показал на ряд бутылок и бокалов.

– Думаю, вам не помешает немного расслабиться… для завязки разговора.

И с этими словами он вышел в коридор.

Мы переглянулись и дружно направились к буфету. Следователь налил себе коньяк, а я виски.

– Я вас искал, – сказал следователь, выпив свою дозу.

– Знаю, – ответил я кратко.

– Почему вы ударились в бега?

– В бега – это не то слово. Я просто лег на дно. Меня подставили, уж не знаю по какой причине. Притом, по крупному. Что мне оставалось делать? Сидеть в каталажке и ждать приговора?

– Ну зачем вы так… Мы бы разобрались.

Я невесело и с вызовом рассмеялся.

– Валентин Иванович, я уже далеко не мальчик, а потому глупым иллюзиям не подвержен. Никто не стал бы разбираться. И торчал бы я в зоне до нового пришествия, матеря на все заставки свою гражданскую сознательность.

– Почему все так не любят правоохранительные органы…

– Это вопрос или плач славянки?

– Констатация факта.

– Я могу вас утешить – к полиции не испытывают нежных чувств практически во всем мире. Как можно любить дубинку, которая может ударить тебя по голове в самый неподходящий момент и нередко без веской причины?

– Считайте, что вы меня утешили…

Следователь смешно наморщил свой длинный нос, похожий на прямой птичий клюв. Видимо, так он улыбался.

– Но я бы хотел вас выслушать, – сказал он, закуривая. – Мне, например, многое не ясно.

– А что вам ясно? То, что я единолично замочил пятерых человек?

– Шестерых, – ответил следователь.

– Вам виднее. А кто шестой?

– Некий гражданин Чичерин.

– Ни фига себе… – У меня глаза полезли на лоб. – Вы что, и наркома иностранных дел на меня повесили!?

Так ведь он умер в тридцать шестом году… если я не ошибаюсь. Самую малость не дождался, сердешный, пока его расстреляют.

– Того Чичерина звали Георгием, а нашего – Климом.

– Клим… – Я уже понял о ком идет; это имя мне было хорошо известно.

Клим… Подручный Григора. Выходит и его отправили вперед ногами вместе с Карантином. Не хило.

Хозяин все делает, чтобы обрубить концы; ведь я знал и Клима. И что сие значит?

А это могло значить только одно – события назревают. И Хозяин готов пойти на любые меры, чтобы попрежнему оставаться в тени. Естественно, до поры, до времени.

– И как я его убил?

– Ножом… в живот.

– Кухонным? – догадался я.

– Точно… – Похоже, своим "признанием" я несколько озадачил следователя.

– Я так понимаю, вы определили, что я убил Клима, по отпечаткам моих пальцев на рукоятке ножа.

– Само собой…

Какая предусмотрительная сволочь, этот Хозяин! Это же надо: не только угрохал в моей квартире Шиманского и похитил жену, так еще прихватил и кухонный нож, чтобы использовать его в качестве последнего камня на мою могилу. Ну урод, ну урод…

– Что ж, думаю в вашей практике не так часто встречаются маньяки, – сказал я со злой иронией. – Думаю, что за меня вам орден дадут. И повышение по службе.

– Дадут… – Следователь зло оскалился. – Как же… Чины и ордена получает не тот, кто пашет сутками, бегая, как пес, кругами по городу, а тот, у кого язык длинный… которым можно вылизать задницу начальства до блеска. – Он опять потянулся за сигаретами. – А почему вы не спрашиваете, где нашли Клима?

– Какая разница? Я забыл.

– Кстати, маньяки таких вещей не забывают, – с иронией сказал следователь.

– К старости вспомню.

– Ну-ну… – Следователь затянулся сигаретным дымом и закашлялся. – Какая гадость… – Он с отвращением смял сигарету в пепельнице – будто раздавил клопа. – Американцы нас если не атомными бомбами, так сигаретами точно добьют.

– Просто нужно курить меньше.

– Пытался. Не получается.

– Чересчур нервная работа?

– Я от нее просто устал. Как начался бардак после развала Союза, так он до сих пор и продолжается.

Настоящие профессионалы ушли из органов, а у пацанов, которые заняли их места, лишь одно в голове – где бы сорвать куш, да пожирней.

Мне тут же захотелось спросить, сколько ему платит Мина за услуги, оказываемые "фирме", но я благоразумно сдержался. Такие засушенные коротышки очень злопамятные и мстительные люди.

– Понимаю, – сказал я сочувствующе.

– Но про то ладно, – сказал следователь и остро посмотрел на меня своими живыми круглыми глазками. – Мне бы хотелось послушать, что вы расскажете.

Я колебался недолго. А что мне терять? По версии следствия я маньяк-убийца, мою жену похитили, по моему следу идут и менты, и бандиты – подручные Хозяина…

Короче говоря – полный балдеж. Для тех, кто любит острые ощущения. Но только не для меня. Перцу в моей жизни и до этого хватало.

Я рассказал…

После того, как я умолк, следователь вскочил и начал быстро ходить по комнате, углубившись в свои мысли. Чтобы смочить пересохшее горло, я налил себе виски и выпил за раз.

– Интересно, интересно… – бормотал себе под нос следователь.

Да уж, подумал я. Интересно – это не то слово. Сногсшибательно – вот наиболее подходящее определение ситуации, в которую втащил меня Хозяин с помощью Ланы.

– Концы, конечно, ловко спрятаны… – наконец высказался следователь. – Но нет такого тайного, которое не стало бы явным.

Он сказал это глядя не на меня, а куда-то в пространство – как бы разговаривая сам с собой.

– Спасибо.

– За что? – удивился следователь, все еще пребывающий в плену собственных мыслей.

– За то, что вы просветили меня насчет тайного. Люблю перлы народной мудрости.

– А-а… – Он ухмыльнулся. – Это у меня такая присказка, которая помогает работать. Вроде талисмана, одновременно являющегося допингом.

– Да?

– Не верите? – Следователь выпрямил спину. – Между прочим, должен вам доложить, что у меня "висяков" практически нет. Все свои дела я обычно довожу до логического завершения. Рано или поздно.

Это мое кредо.

– Не слабо…

– Кстати, я знал, что никакой вы не маньяк и никого не убивали.

– Тогда почему за моей квартирой было установлено наблюдение?

– А все потому же… – Следователь сокрушенно вздохнул. – Это моя вина. Нужно было продублировать парней, послать еще двух-трех человек… Я поставил их на этот пост, чтобы прояснить ситуации, не более того. Возня вокруг вашей персоны сразу же показалась мне очень подозрительной. Уж больно все складно получалось. Факты сами лезли в руки. Так не бывает.

– Значит, вы не хотели меня арестовывать?

– Зачем? Чтобы потом из кожи лезть, пытаясь вас разговорить, и чтобы вы сделали признание? А если это мне удастся? И лопнет тогда дело, как мыльный пузырь. Нужен железный фактаж, чтобы подследственный даже не трепыхался. Я так люблю работать.

– Что ж, приятно иметь дело с настоящим профессионалом.

– Я, конечно, люблю лесть, но не на столько…

Следователь смотрел на меня с хитрецой. Мне показалось, что я его понял.

– Если вы меня вытащите из того дерьма, куда я угодил по воле какой-то сволочи, – сказал я, – то благодарность моя будет заключаться не в лести, а в куда более весомых знаках расположения. Думаю, десять "тонн" американской "зелени" будет в самый раз.

– Люблю деловых людей, – скупо улыбнулся следователь. – Считайте, что мы договорились.

Самое интересное, но моя душа почему-то совсем не возмутилась, когда этот серый, но умный, мыш преспокойно согласился получить взятку. А все потому, что я только теперь понял, почему у Фемиды, богини правосудия, завязаны глаза – иногда и правое дело должно подкрепляться мздой, которая смазывает ось весов, взвешивающих "за" и "против".

Возвратился Мина. Он был хмурый и какой-то раздерганный.

– Поговорили? – спросил он, наливая себе полфужера конька.

– Конечно, – ответил следователь.

– Ты врубился?

– Естественно.

– Тогда забирай своих парней и отчаливай. – Мина сунул руку за пазуху, достал оттуда пухлый конверт и отдал его следователю. – Это им премиальные.

Следователь попрощался и ушел, оставив номер своего мобильного телефона.

– По поводу вашей жены… – Он задержал мою ладонь. – Я немедленно подниму своих ребят. Они поставят город на уши. Нет, нет, не волнуйтесь, все это будет неофициально. Так сказать, в частном порядке. Официальная версия – поиски убийцы-маньяка, которые, кстати, продолжаются. Должен вам сказать, что наши парни просто жаждут встретиться с тем, кто убил их товарищей. Так что будьте предельно осторожны.

Он ушел. Мина подождал, пока за ним закроется дверь, и с досадой сказал:

– Саныч… сукин сын!.. ни в чем не сознается. Что мне с ним делать?

– Вы применяли "сыворотку правды"?

– Не держите нас за лохов! – сердито ответил Чухлаев. – Он на нее хрен забил. На него "сыворотка" не действует.

– Она действует на всех. Скорее всего, ваш Саныч хорошо тренирован по части психотерапевтического воздействия на нервную систему.

– Да уж… Натренирован. – Мина нервно похрустел длинными пальцами. – Как он мог!? Мы были с ним почти друзья. Столько лет…

– Значит, у него была веская причина быть с вами не совсем честным.

– Какая причина!? Чего ему не хватало!? Деньги, положение в фирме, квартира, дача, дорога импортная машина, поездки на отдых за границу… – что еще желать бывшему вояке, который прибился ко мне без гроша в кармане?

– Я так думаю, что любви.

– Любви? – Мина посмотрел на меня с недоумением. – Какая любовь? Он женат, у него прекрасная жена и двое детей. Саныч живет со своей супругой душа в душу.

– Сомневаюсь… – Я криво ухмыльнулся. – Чужая семейная жизнь – потемки. Иногда и в своей жизни трудно разобраться, а уж в чужой…

– Может быть в ваших словах и есть резон…

Чухлаев надолго задумался.

– Разрешите я с ним побеседую, – обратился я к Мине, который словно уснул с открытыми глазами. – Только наедине.

– Какие проблемы… – буркнул Мина. – Пойдемте…

Мы прошли в дальний конец коридора и остановились возле двери с цифровым замком. Набрав нужный код, Мина открыл дверь и мы очутились в помещении, очень похожем на химическую лабораторию. Возле письменного стола сидел человек в белом халате и с видимым удовольствием читал книгу в ярком переплете.