Текст книги "Черный Тёть (СИ)"

Автор книги: Виталий Астапенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Фильмы ужасов смотри, – посоветовала Оксана. – Я серьёзно. Не так страшно, как наши новости. Хотя у нас с тобой нынче дела не лучше. – Она насупилась и замолчала.

Так, в тишине, девушки подошли к торцу длинного кирпичного здания; когда-то здесь были ворота, но теперь проём закрывала более поздняя кладка, и внутрь вела аккуратная деревянная дверь с прибитыми по обе стороны к стене вычурными светильниками в виде старинных газовых фонарей. Светильники были выключены. На двери висели две таблички. Одна с лаконичной надписью «Правление» и пришпиленным внизу листом бумаги со списком должников. С ней было всё понятно. Зато вторая гласила: «АО «ККО РММНГ». Часы работы: понедельник – суббота, без перерыва на обед».

Оксана покосилась на неё, но спрашивать ничего не стала. Девушки вошли.

Длинное помещение обрывалось метрах в пятнадцати от входа, перегороженное двустворчатыми воротцами на висячем замке. На них белел распечатанный на принтере листок с надписью «Склад». Слева от узкого прохода тянулся ряд закрытых дверей с табличками: «Бухгалтерия», «Секретарь», «Председатель» и «Комната для совещаний». Справа было всего две двери – наверное, отвели стойла побольше, подумала всё ещё не остывшая Света, – дальняя была прикрыта, и там раздавался невнятный бубнёж и тянуло табачным дымом. Зато ближняя дверь оказалась распахнутой настежь, изнутри доносился мужской голос, тщательно выговаривающий слова:

– Нет, не «Какао»! Диктую по буквам: а о ка ка о эр эм эм… – он запнулся и закончил: – Эн гэ. Нет, не «Кака – во!». Знаете, вам к врачам надо! Психам-терапевтам! Заодно и слух проверите! – Послышался глухой удар. Видимо, говоривший швырнул в сердцах трубку на аппарат. Заскрипели доски рассохшегося ламината, и в дверях появился мужчина лет сорока в костюме и белой рубашке с серым галстуком. На скулах у него горели красные пятна.

При виде девушек, мужчина застыл, потом глубоко вздохнул, выдохнул – Света ощутила какой-то знакомый запах, – успокаиваясь, и произнёс:

– Вы что-то хотели? Акционерное общество «Культурно-коммерческое объединение «Российско-монгольская Международная Национальная Галерея» с радостью предоставит вам…

– Мы в правление, – перебила Света. – Не знаете, где они все?

– А… – мужчина облегчённо перевёл дух.

«Так это коньяк, – Света, наконец, определила запах. – Ну, ничего себе!»

Она иногда заглядывала в Правление и знала, что в начале лета часть помещений сдали в аренду какой-то коммерческой структуре, занимавшейся не то приватизацией земельных участков, не то организацией концерт-туров местных городских бардов по окрестностям, а может, и тем и другим. Кажется, их ещё обокрали. Сотрудники были всегда безукоризненно одеты, вежливы и трезвы. Ни разу за всё время ни один из них не позволил себе даже глотка пива в стоящую жару, несмотря на многочисленные алкогольные провокации со стороны хлебосольных пьяно-добрых дачников, приходивших пополнить многоградусные закрома в магазинчик, расположенный с противоположного торца здания бывшего коровника.

– Их милиция распугала. – Мужчина покачнулся и вцепился в дверной проём. – Разбежались.

– А что случилось? – встревожилась Света, мельком подумав, не связано ли это с чертовщиной, творившейся на её даче.

– Ничего особенного. Просто нас в очередной раз обокрали.

– Как? – ахнула Света. – Второй раз за лето!

Мужчина хохотнул.

– Второй? Если бы! Четвёртый! Пришли утром: ни двух ноутбуков, их только вчера шеф откуда-то привёз, ни чайника, ни даже банок с кофе и сахаром. И пакета с чаем. Только почему-то микроволновку не взяли. Наверное, за три прошлых раза затарились. Да ещё коньяк проглядели, целых две бутылки, которые для особых гостей берегли. Вот и сидим, ни кофе, ни чаю – один коньяк. Его и пьём.

– А что милиция – спросила Света.

– А ничего. Сигнализацию надо, мол…

– Так надо было поставить.

– Так мы и поставили, ещё после второго случая. Хорошо, наверное, ворон пугает. Ни одной тут не видел. Говорят, приехали за пятнадцать минут, а ворам и десяти за глаза хватило.

– Сторожа спрашивали? – не унималась Света.

Мужчина посмотрел на неё и только вздохнул. Света потупилась, поняв глупость вопроса: конечно, спрашивали и, конечно, тот ничего не видел и не слышал. И ничего удивительного в этом не было, если учитывать, что ближе к полуночи тот обычно исчезал куда-то, уверяя, будто обходит ночным дозором вверенную территорию на предмет пресечения беспорядков. Его неоднократно предупреждали о недопустимости такого отношения к работе, грозились уволить, но, во-первых, на его зарплату можно было бы нанять разве что клинического идиота. Или иммигранта-китайца, желающего попрочнее обосноваться в России. Против последнего всегда резко возражал националист-бухгалтер, заверяя, что там, где обосновался один китаец, сразу заводится целый выводок. А во-вторых, и это главное, сторож приходился какой-то роднёй секретарю правления, чем беззастенчиво пользовался. А так, человек он был весёлый и добрый, всегда готовый поддержать кампанию, особенно халявную, по уничтожению градусосодержащих напитков.

– Пойдём, – Оксана потянула Свету за руку, – ничего мы тут не узнаем. Может, и Юлька уже пришла. – Ей были неинтересны чужие треволнения, своих хватало с избытком.

– Идём, – согласилась Света. – До свидания, – вежливо сказала она мужчине.

– А то присоединяйтесь, – предложил тот. – Компания у нас хорошая

– Нет, спасибо.

– А коньяк ещё лучше.

– Мы не пьём, – отказалась непьющая Света, поворачиваясь вслед Оксане, уже шагнувшей было к выходу, но почему-то вдруг замешкавшейся при последних словах мужчины.

– Жалко, – снова вздохнул мужчина, – а такие красивые девушки. Кофе, к сожалению угостить не могу, украли. Он, правда, растворимый был, но хороший. «Карт нуар». Хотя и чайник спёрли. Четвертый уже! Хоть котелок покупай и на костре вари!

– Тоже хороший был? – поинтересовалась Света, подталкивая застывшую подругу в спину.

– А как же! – мужчина кивнул. – «Сименс» на два литра, зелёный такой. Новый совсем.

– До свидания, – повторила Света и вытолкала Оксану наружу.

* * *

– Куда теперь? – спросила она, оказавшись на улице. – К Роману? Или к нам заглянем?

Оксана пожала плечами.

– Боюсь я теперь к тебе заглядывать, – призналась она. – Может… – она взглядом указала на дверь.

– Без меня, – отрезала Света. – Что за манера – пить коньяк с незнакомыми мужиками!

– Подумаешь! – Оксана махнула рукой. – Познакомились бы. Да и коньяк у них наверняка уже кончается…

– Вот-вот, – саркастически заметила Света. – Скоро за водкой пойдут.

– Почему обязательно за водкой?

– Да тут у нас, кроме водки и пива ничего больше не продают. А пивом они теперь вряд ли ограничатся. Впрочем, ты – как хочешь, а я – домой. Может, Юля пришла и ждёт.

– Ждёт она, – проворчала Оксана, но послушно двинулась рядом со Светой. – Пенелопа.

– Скорей уж – Одиссей, – поправила Света. – Надеюсь, она двадцать лет по садоводству таскаться не будет, а то придётся до пенсии ждать.

По мере приближения к родным грядкам, вернее, к тому, что от них осталось, настроение у неё портилось. Снова начинали лезть в голову неприятные мысли о всех случившихся непонятках и страшилках прошедших суток, и было совершенно неясно, что со всем этим делать. Света втайне надеялась застать кого-нибудь из правления и упросить сходить к себе на участок, хоть и сама не понимала для чего. С другой стороны – всё ж какое-никакое, а начальство: вдруг подбросит что-нибудь дельное или посоветует, к кому и куда обратиться.

Надежда сгинула вместе с украденным чайником, растворилась с растворимым кофе. Вообще, что за странный воровской вкус: два ноутбука и чайник; кофе, чай и сахар, скорее всего, приложение к чайнику. Или наоборот. Залез вор, увидел пачку чая, и захотелось ему чайку попить. Тогда зачем ему кофе? Наверное, их было двое, решила Света. Один любит чай, а второй фанатичный кофеман. А ноутбуки они прихватили, чтобы сбить со следа милицию. Надо было спросить: в прошлые три раза чай и кофе тоже пропадали или нет. Но почему в этот раз не взяли микроволновку? Неужели лишь из-за того, что у них уже три есть, а грабителей всего двое, руки заняты, микроволновка тяжёлая. Но ведь раньше их это не останавливало! Или…

Света остановилась.

– Ты чего? – поинтересовалась Оксана, пройдя пару метров и не обнаружив рядом подруги.

– Подожди, – попросила Света, продолжая лихорадочно размышлять.

Или их было трое. Раньше. И третьим был заядлый любитель микроволновок, и тогда понятно, почему их всё время крали. А сегодня на дело воры отправились вдвоём. Скажем, третий получил какую-нибудь травму: микроволновку, например, на ногу уронил в прошлый раз и не смог пойти.

«Что из этого следует? – подумала Света. – Следует, что крали местные: кто потащится из города сюда ночью за кофе и чаем? Теперь надо отсечь лишних. Народ у нас достаточно зажиточный, чтобы лезть в охраняемое сигнализацией помещение, рискуя получить срок. Тем более, из-за каких-то микроволновок и чайников, ну и пары ноутбуков. Конечно, в компьютерах могла быть важнейшая информация для конкурентов фирмы, но тогда взяли бы и микроволновку. Или нет? И кто у нас в четвёртый раз полезет ночью в контору, не боясь попасться на глаза тому же сторожу…»

Света с размаху шлёпнула себя по лбу.

С интересом наблюдавшая за застывшей подруга Оксана ойкнула от неожиданности.

«Мог сторож знать время подъезда экипажа охраны после включившейся сигнализации? Вполне. Его, наверное, даже проинструктировали на этот счёт. Мог ли он заметить ночью что-нибудь подозрительное возле конторы? И тоже – да. Несмотря на свои еженощные гулянья, должен же он время от времени забредать на охраняемую территорию. Из этого следует, что либо кражу совершили те, кто хорошо знает сторожа и его привычки, либо последний сам принимал посильное участие в изъятии материальных средств АО «Кака – во!».

Света покраснела. «Вот же, нахваталась дурацких выражений! – подумала она. – Как там он говорил? Российко-монгольское… Кстати, почему монгольское? Ни одного монгола здесь не видела. Или их партнёры где-нибудь там, в Монголии, тоже офис в своём садоводстве снимают? Монгольском. Блин! О чём это я?...»

И Света вернулась к своим мыслям.

Итак, кто близко знаком со сторожем? Здешний электрик? Но он не жил в садоводстве, уезжал после трудового дня то ли в деревню, то ли в город, и человеком был порядочным: Света вспомнила, как он почти бесплатно недавно заменил ей две розетки на даче, и обошлось это всего в двести рублей. Розетки, правда, она купила сама. А вот пара местных алкашей, с которыми сторож любил посиживать вечерами за бутылочкой-другой градусосодержащего, весь весенне-летне-осенний период болталась в садоводстве, не брезгуя никаким приработком – от копки грядок до выноса – в ближайшую загаженную балку – мусора. Впрочем, народ отлично знал, что поручать им ничего нельзя, а недавно обосновавшихся просвещали чуть ли не в первый же день. И алкашам – Света никак не могла вспомнить, как их зовут, – приходилось зарабатывать на жизнь торговлей. Осенью и летом они продавали у правления грибы и ягоду, последнюю, по их уверениям, они собирали в лесу, хотя больше всего та напоминала обычную садовую. Наверное, обирали заброшенные участки. А весной и в начале лета кормились тем, что собирали для соскучившихся по свежей зелени дачников молодую черемшу. И ещё вязали хорошие берёзовые веники.

Света сама купила пару веников для бани. Она немного смущённо вспомнила, как они с Оксаной парили ими Женю, и улыбнулась. Отличные веники! И недорогие. Она тогда пришла к Правлению заплатить за дачу и увидела двух заросших оборванцев, расположившихся на старых покрышках в косо падавшей тени здания конторы. В кирпичную кладку глухой стены были вбиты гвозди, между которыми тянулась веревка с подвешенными берёзовыми вениками. Один из сидевших что-то горячо втолковывал другому, и заинтересовавшаяся вениками Света услышала, подойдя поближе, что он доказывает преимущества готовки продуктов в микроволновой печи. Второй устало отмахивался от него, как от назойливой мухи. Навозной, судя по запахам.

Это он, осенила Свету, третий! Любитель микроволновок. Но тогда получается, что вторым был сторож. Как бы это проверить?

– Ты знаешь, где живёт сторож? – спросила она Оксану.

– Что? – несказанно удивилась подруга. – Чей сторож?

– Наш, дачный.

– Понятия не имею. – Оксана выразительно покрутила пальцем у виска. – У вас что, ещё и сторож есть?

– Есть, – веско сказала Света. – У нас здесь много чего есть.

– Тебе зачем? А, поняла: наймёшь урожай караулить, когда уедем.

– Тогда не будет ни урожая, ни сторожа, – Света вздохнула. – Нет, я думаю, он причастен к кражам в АО… в общем, к кражам.

– С чего ты взяла? – с любопытством спросила Оксана.

Света нехотя, предчувствуя, что подруга поднимет её на смех, пересказала свои умозаключения.

Она ошиблась. Оксана не смеялась. Она лишь жалостливо вздохнула и ласково спросила:

– И что ты хочешь у него узнать.

Света пожала плечами.

– Хочу посмотреть, нет ли какой зацепки.

– Улики.

– Ну, улики, – покладисто согласилась Света. – Может, узнаем, как его приятелей зовут. Давай сходим.

– Да ради бога, мне совсем не хочется к тебе на дачу. Только я всё равно не знаю, где сторож живёт.

– Я знаю, – сказала Света.

– Тогда зачем спрашивала?

Света покраснела.

– Не знаю, – сказала она беспомощно.

Оксана ещё раз вздохнула.

– Понятно. Ладно, веди…

– Назовёшь Сусаниным – обижусь, – быстро предупредила Света, сворачивая направо.

– Даже не думала. – Оксана невинно опустила глаза. – А Сусаниншей можно?

Света только фыркнула.

Девушки обогнули здание бывшего коровника, миновали закрытый на обед магазинчик, устроенный в противоположном торце строения и нырнули в густую полосу разросшейся акации, настоящей аллеей отделявшей Правление от крохотной делянки сторожа. Они буквально продрались сквозь неё, следуя протоптанной тропинке, и очутились посреди утоптанного до каменной твёрдости пятачка земли с покосившимся сарайчиком – видимо, сторожкой. Из крыши торчала железная труба печки. Маленькое оконце выглядело до того грязным, что Света не сразу и сообразила, что это такое. На рассохшейся двери висел замок. Перед сараем чернело пятно кострища с двумя рогатинами по краям и стояли две большие бочки. Одна с водой. Где-то за домом громко жужжали мухи и оттуда же несло гнусной вонью.

– Нет никого, – констатировала Света. Она подошла к окошку, привстала на цыпочках и попыталась рассмотреть что-нибудь внутри. – Ничего не видно!

Она подёргала висячий замок, и к её несказанному удивлению тот вывалился из двери вместе с доской.

– Зачем он ему? – удивилась Оксана.

Света подумала.

– Наверное, ключа нет, а так все видят: дверь закрыта и не полезут.

Она отодвинула створку и шагнула внутрь, стараясь рассмотреть в падавшем из двери солнечном свете быт секъюрити садоводства. Глаза постепенно привыкли к царившему сумраку, чего нельзя было сказать о носе и витающих ароматах, и Света различила низкий, сколоченный из досок, топчан, заваленный каким-то тряпками – лёжбище сторожа, продавленный стул и столик, когда-то бывший журнальным. На столике лежала пожелтевшая газета, на ней – открытая банка засохших шпрот.

Света прошлась по комнатке, преодолевая брезгливость, поворошила тряпки на топчане, ничего не нашла и выбралась наружу.

– Ну что? – осведомилась Оксана.

– Ничего. – Света задумалась.

Оксана немного поглядела на подругу и сказала:

– Пойду, посмотрю, что там мухи так жужжат.

Света кивнула в знак согласия, и когда Оксана скрылась за углом сторожки, снова окинула взглядом поляну. Ничего нового. Кострище, бочки…

«Зачем ему две бочки? – подумала она. – Одна, ладно, для воды. Кстати, очень странно, что тут нет ни летнего водопровода, хотя труба проходит в десяти метрах, сразу за акациями. И почему нет электричества? Как он зимой живет в таком сарае? Или у него есть ещё зимний дом?»

Но узнать это можно было только в правлении.

Света подошла к бочкам. Они были большие и ржавые, высотой ей по грудь. Одну, с водой, она проигнорировала, сморщив нос от затхлого запаха плесени. Заглянула в другую. На дне было темно, солнечные лучи освещали лишь небольшую верхнюю часть бочки с неровно вырезанным днищем, но ей показалось, будто там что-то блестит. Света взялась руками за края, подтянулась и легла животом на железную стенку, свесившись внутрь

Вышедшая из-за домика Оксана с удивлением уставилась на торчавшую из бочки попу подруги в синих джинсах. Ещё присутствовали плечо и правая рука, которой та держалась за край. Всё остальное скрывалось в глубине бочки, оттуда доносились какие-то непонятные звуки и напряженное сопение. Потом раздался гулкий удар, невнятное бормотание, и на свет вынырнула голова Светы, лицо было перемазано сажей.

Девушка распрямила руку от ладони до локтя, положив её по краю бочки, чуть навалилась на бок, перемещая тяжесть тела, и медленно сползла на землю. Она обернулась и торжествующе продемонстрировала Оксане левую руку с зажатой в ней изящной стеклянной банкой. На банке зелёным цветом тянулась надпись, сделанная по-французски. «Карт нуар», поняла Оксана.

– Я была права, – сказала Света, потирая макушку. – Это он.

– Ты так думаешь? – с сомнением протянула Оксана. – Банка из-под кофе не доказательство.

– Ещё как – доказательство! – Света бережно обдула банку со всех сторон от сажи и громко чихнула. – Ты нашего сторожа не знаешь, он такой кофе от роду не покупал и не купит. Слишком дорого.

– Мог принести кто-нибудь, – предположила Оксана.

– Одну банку – может быть, но там еще две. Он в этой бочке всякий мусор жжёт.

– И стеклянные банки? – невинно заметила Оксана.

– Они пластмассовые. Кстати, что там? – Света кивнула в сторону, куда ходила Оксана.

Та поёжилась.

– Тебе лучше не видеть. Там Очень Страшный Туалет с роем мух и невыносимой вонью. Как он туда ходит?

– Да я так и думала, – Света совсем не удивилась.

– Могла бы сразу сказать, – пробормотала Оксана обиженно.

Света не обратила внимания. Она напряженно размышляла.

– Знаешь, – не выдержала Оксана, наблюдая за её мыслительным процессом, – я отсюда слышу, как у тебя в голове скрипит. Её, кстати, помыть не мешает. Хрюша!

Света лишь отмахнулась. Её терзал охотничий азарт.

– Ты лучше скажи, – угрожающе сказала она Оксане, – откуда здесь банки, если нет электричества?

– Не знаю! – Оксана торопливо шагнула назад и вскинула руки. – Может, на костре варили.

– Растворимый кофе? – не унималась Света.

– А что? Вскипятят в котелке воду и…

– Нет здесь котелка, – оборвала её Света, – и кружек нет, и ложек. Здесь вообще ничего нет. Я всё осмотрела. Тут жить нельзя. И я думаю, тут и не живут. Где-то у него есть другое лежбище.

– А банки из-под кофе он сюда таскает, – саркастически вставила Оксана.

– Почему нет? Может, там их выбрасывать нельзя, сразу заметят. И что из этого следует? – Света одарила подругу пристальным взглядом.

– Что? – испуганно пискнула Оксана, косясь на Свету.

– Что другое помещение где-то рядом, иначе он действительно банки сюда бы не таскал. Тем более, четвертой банки нет.

– И зачем мы тогда сюда попёрлись? – Оксана сердито нахмурилась. Ей вдруг показалось, что её держат за дуру.

Света успокаивающе погладила подругу по плечу.

– Я же не знала, что тут такое… И мы банки нашли.

– Счастье какое! Хорошо, нашли и что дальше? Будем искать вторую… лёжку? Ну и словечко, блин!

– А как ещё назвать? Предлагай.

Оксана подумала.

– Хаза, – предложила она неуверенно.

Света насмешливо глядела на неё.

– Ну тебя, – рассердилась Оксана.

– Давай это место назовём «сторожка», а второе – «хата», – сказала Света.

– И как искать эту «хату»?

Света пожала плечами.

– Не знаю. Пока. Идём к правлению, тут точно ничего не высидим.

Они выбрались обратно к дачному магазину, и здесь удача им улыбнулась.

Из дверей магазина выходил невысокий полноватый человек лет сорока-пяти, одетый в рваную майку с наброшенной поверх камуфляжной курткой и вытянувшиеся на коленях такие же камуфляжные штаны. В правой руке он нёс пакет, в котором проглядывались две звякавшие друг о друга бутылки. Оказавшись снаружи, он подслеповато огляделся – Свете это показалось подозрительным, – щурясь от солнца, и направился к одной из выходивших к магазину улочек.

Света толкнула Оксану в бок.

– Это он. Михеич!

– Сторож, – сообразила Оксана, и внимательно рассмотрела мужика. – Какой-то он хлипкий на вид. Хотя и очень подозрительный. Видишь, как оглядывается?

Сторож, Михеич, кинул быстрый взгляд через плечо и скрылся за поворотом. Не сговариваясь, девушки двинулись следом. Они увидели, как, миновав несколько дач, сторож остановился у высокого, выкрашенного в зеленый цвет забора, огораживавшего большой двухэтажный дом, открыл калитку и вошёл. В тишине улицы послышались невнятные голоса, и всё смолкло.

Подруги дошли до калитки и остановились. Калитка, точнее, целая дверь из аккуратно подогнанных друг к другу дощечек, не позволяла видеть, что находится внутри. Света угрюмо окинула взглядом забор. Да, её ста шестидесяти четырех сантиметров явно не хватало, чтобы заглянуть за него. Она окинула взглядом Оксану и мрачно констатировала, что та не намного её выше, так, сантиметра на три.

– И что ж мы такие малорослые! – подумала она вслух.

– Действительно, – согласилась Оксана. – Надо с этим что-то делать.

Света подозрительно покосилась на неё, но подруга была серьёзна.

– Знаешь средство?

– Я слышала, что к ногам привязывают груз…

– А к шее веревку.

– Не к шее, к рукам.

– Угу, хорошее было средство, дыба называлось. Лучше подсади меня.

– Я тебе что – Шварценеггер? – поразилась Оксана. – Если тебе так приспичило – постучись и войди.

– И что я скажу? Спрошу, где чайник?

Света представила, как она в камуфляжной форме и чёрной шапочке с прорезями для глаз пинком вышибает калитку и вваливается внутрь. Перекатывается, уходя из-под прицела, даёт в воздух предупредительную очередь из АКМ и рявкает:

– Всем лежать! Чайник на стол!

Перед ней вырастает высокая фигура. Света сбивает её с ног подсечкой. Наваливается, выкручивая руку с зажатым ножом. Стучат глухие выстрелы, и забор над головой дырявят пули. Ударом ребра ладони ниже уха Света оглушает фигуру и срывает с пояса гранату. Меткий бросок, она падает, прикрывая голову руками. Следует оглушающий взрыв и визг разлетающихся осколков. А когда всё смолкает, из-за перевёрнутого стола на веранде дома поднимаются две звероподобные фигуры, у одной руке белый носовой платок, у другой – чайник. Они поднимают руки вверх.

Эх, если бы всё было так просто!

Света сердито стукнула по калитке. Та вдруг ушла внутрь и распахнулась настежь, открывая опрятный газон с деревянным столиком посредине и стульями вокруг. За столом сидели трое, один – Михеич, и двое заросших щетиной мужиков с испитыми лицами. На аккуратно расстеленной газете стояли две бутылки водки, три вместительные рюмки, лежал нарезанный хлеб, рядом пучок редиски, перья зеленого лука. И чайник! Зелёный, новый. Около него стояла банка с кофе «Карт нуар». Всё трое удивлённо выставились на девушку.

Света набрала в грудь воздуха и решительно шагнула во двор. Она быстро прошла к столу и обвиняюще ткнула пальцем в чайник.

– Что это? – спросила она сурово.

– Ч…чайник, – чуть заикаясь, объяснил один из мужиков. Кажется, он был напуган. Второй мужик и сторож смотрели на Свету со злостью.

– Этот чайник и кофе были украдены сегодня ночью в АО «ККО РММНГ»! – без запинки выговорила Света. – И два ноутбука. Где они?

– Чего? Какие ещё ноутбуки? – заорал второй мужик. – Не знаем ничего! И чайник этот наш!

– Наш чайник! – поддержал его сторож. – Лично покупал. Иди-ка ты отсюда, пока за клевету не привлекли.

– Или по шее не дали! Врывается, оскорбляет!

Света не испугалась.

– Ноутбуки – это такие компьютеры вроде небольших портфелей. А чайник у вас краденый. И я это докажу! Есть на него чек?

– Чек ей! – снова заорал мужик. – Может, ещё налоговую декларацию предъявить? А ну, пошла отсюда!

Он поднялся из-за стола и шагнул к девушке. Сторож остался сидеть. Его подельник подскочил с другой стороны. Они подхватили Свету под руки, поднесли к калитке и выкинули наружу. Света не удержалась на ногах и упала.

– Ещё раз появишься – пеняй на себя, – пригрозил второй.

– Морду изувечу! – пообещал первый.

– Будете с милицией объясняться! – выкрикнула Света, упираясь ладонями в гравий и вставая.

– Напугала! – презрительно бросил первый мужик, Света про себя окрестила его «Злобный». – Зови хоть милицию, хоть прокуратуру.

Он со стуком захлопнул калитку.

Света отряхнула колени, саданула кулаком по калитке и огляделась. Вокруг никого не было, исключая белую, как мел, Оксану. Девушку трясло от испуга. Света улыбнулась ей, хотя саму её тоже трясло. От бешенства.

– Как быть? – спросила она вслух.

Оксана с трудом взяла себя в руки.

– Тебе мало? – поинтересовалась она. – Хочешь, чтобы и в самом деле изувечили?

– Кто? Эти? – Света пренебрежительно отмахнулась. – Пугают только. Пьянь.

Она пошла по улице, внимательно рассматривая заборы и штакетники, огораживающие дачи. Миновав два участка, она остановилась.

– Ага!

Оксана догнала подругу, посмотрела на штакетник, ничего не увидела и вопросительно уставилась на Свету.

– Идём, – сказала Света, – нам надо на другую улицу. С той стороны участки друг к другу примыкают, и заборов нет.

Оксана упёрлась.

– Что тебе неймётся? Давай хоть позовём кого-нибудь.

– Кого? – Света обвела рукой улицу. Улица была пуста. – А вообще-то… – она задумалась. – Ты права, – Оксана облегчённо вздохнула, но рано, – иди, давай в это АО ККО, они там пьют сидят. Расскажешь им, а я пока покараулю, чтобы эти не сбежали с уликами.

– Но…

– Давай! – Света подтолкнула подругу. – Быстрей сбегаешь, быстрей закончим.

Сомневающаяся Оксана сначала нехотя, затем всё быстрее пустилась рысцой вдоль заборов. Света проводила её взглядом и отправилась на другой конец улицы, рассудив, что если подберется с тыла, то увидит, куда воры станут перепрятывать похищенное. Следовало только поторопиться.

Она обежала вокруг квартал и остановилась у невысокой декоративной изгороди – выкрашенных в бело-голубой цвет полуметровых столбиков. Света постучала по такой же невысокой калитке, не дождалась ответа, покричала хозяевам и убедилась, что никого нет. Оглядевшись по сторонам, она быстро перескочила через бело-голубую преграду и бегом пронеслась между ухоженных грядок к границе, где сходились четыре участка, отгороженные друг от друга рядами малины и… Света чертыхнулась про себя… сеткой Рябица высотой в метр. Здесь же компактной группой стояли четыре туалетные будки, два на два. Света невольно улыбнулась. Потом задумчиво осмотрела сетку. Перелезть было, конечно, можно, но лишь если очень приспичит, а пока следовало поискать иные пути.

Пока она раздумывала да осматривалась, со стороны дачи похитителей зашуршала малина, и к металлической сетке вышел невысокий человек; солнце светило в глаза, и лицо его Света не рассмотрела. Она невольно пригнулась. Подойдя к забору, человек что-то сделал и легко отогнул сетчатое полотно метра на полтора, прошел в образовавшуюся дыру и, поставив сетку на место, исчез за рядами густой высокой малины.

Подобравшись к тому же месту, Света увидела, что металлическая сетка не приварена к стальной вкопанной в землю трубе, а всего лишь привязана сверху и снизу на тонкую алюминиевую проволоку. Девушка распутала проволоку, чуть отодвинула сетку и проскользнула в щель. Осторожно выглянула из-за кустов.

Подозрительный незнакомец уже скрылся в доме, и Света растерялась, совершенно не представляя, что делать дальше. Оксана где-то запропала вместе с помощью, а соваться одной в паучье, как решила Света, гнездо девушке совершенно не хотелось.

Она простояла так минут двадцать, кляня в душе копушу-Оксану, когда с улицы донесся скрип гравия под колесами автомобиля, хлопанье дверцы. Потом автомобиль уехал. Послышались приближающиеся шаги. Света не успела понять, хорошо это или плохо, как с задней стороны дома открылось окно, и из него вылез давешний незнакомец. Цепляясь одной рукой за подоконник, он подтащил к себе большую кожаную сумку с застежкой-молнией и спрыгнул на землю, сминая посаженные астры. Повесил через плечо сумку и с независимым видом направился к отгороженному металлической сеткой четвертому из сходившихся вместе участков.

Света, как привязанная, двинулась следом. Незнакомец, Света никак не могла разглядеть его лицо, проделал ту же операцию с сеткой, что и первый раз. Дождавшись, пока он скроется, девушка проскочила за ним, сделала пару-тройку шагов и уже отработанным движением укрылась за малиной, разведя немного колючие ветви.

Незнакомец с сумкой стоял на крыльце застеклённой веранды большого двухэтажного дома и отпирал замок. Дождавшись, когда дверь за ним закроется, Света метнулась к дому, до крови оцарапавшись о малину. Прижавшись к стене, она осторожно обошла веранду и замерла сбоку у раскрытого окна, из которого свободно свисали чуть колыхавшиеся под лёгким ветерком занавески. Света мельком подумала, что стоило ли запирать на замок дверь, если распахнуты окна, но тут звуки изнутри комнаты заставили выбросить из головы все посторонние мысли. Сначала раздался глухой стук, это вошедший, наверное, поставил сумку, потом характерный звук раскрываемой молнии – открыл сумку и что поставил, видимо, на стол. Потом к столу придвинули кресло, и воцарилась тишина, минуты через две сменившись тихим шелестом кулера заработавшего компьютера.

Света изнывала от любопытства. Солнечные лучи играючи пронизывали легкую тюль занавески и освещали комнату, но заглянуть внутрь не позволяла высота окна. Она тихонько вздохнула, скользнув взглядом по земле вокруг: ничего, что можно было бы подставить под ноги, только трава да тройка явно специально высаженных голубых двухметровых елей рядом с домом. Если залезть на крайнюю правую, то, наверное, удалось бы разглядеть, что происходит в комнате. В принципе, можно было попробовать.

Что её могут заметить, было процентов пятьдесят на пятьдесят. Света представила, как привлечённый шумом незнакомец выглядывает наружу и видит её, ползающую по ветвям среди голубой хвои.

«Обезьяной точно не прикинешься, – подумала она. – Они на голубых елях не водятся. Разве что голубой сойкой. Ну, если застукают, скажу, что за шишками полезла. За голубыми».

Света отлепилась от стены и по большой кривой обогнула дом, добравшись до закрытой на обычный крючок калитки на улицу. Осторожно пробралась вдоль сплошного забора из синего металлического профиля и остановилась возле облюбованной ели. Она придавила к земле несколько больших нижних ветвей, раздвинула растущие выше и, ухватившись руками за смолистый ствол, попробовала подтянуться. Дерево нагнулось под её тяжестью, только почему-то не назад, а вперёд, густая поросль мягких иголок тыкалась в лицо и грудь, но девушке все же удалось немного подняться – как раз настолько, чтобы заглянуть в окно.