Текст книги "Черный Тёть (СИ)"

Автор книги: Виталий Астапенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Света в растерянности потерла щеки. Не могла же она не заметить, как пролетели чуть ли не четыре часа. Или могла? Что вообще здесь происходит? Какая-то мысль настойчиво сверлила висок, и казалось, что еще чуть-чуть и Света докопается до сути происходящего…

И тут на веранду выбралась полностью одетая Оксана.

– Доброе утро, – бросила она Свете и взяла пару перчаток. – Потрудимся перед завтраком? Где моя крутая тяпка?

– Потрудимся, – кивнула ошарашенная Света, во все глаза уставившись на подругу. Чтобы та поднялась и отправилась работать на огород без завтрака – немыслимо! Правда, уже время обеда… – Ты как себя чувствуешь?

– Замечательно! – Оксана скинула босоножки и надела старые резиновые сапоги, в которых Света обычно таскала воду для полива. – А что?

– Да я вот не пойму, с чего ты решила заменить работой чашку кофе. Откуда столь доблестный трудовой порыв?

– Труд, труд и только труд сделал из обезьяны человека, – бодро процитировала Оксана Женю, притопнув ногой и полюбовавшись на сапоги.

– Да вот не из каждой он получился, – Света припомнила окончание, – но, глядя на тебя видно, что процесс идет.

Оксана снисходительно улыбнулась и направилась к двери.

– Вперед, на грядки!

– Подожди! – Света ухватила девушку за рукав. Осадок сомнений стремительно густел, обращаясь в уверенность неправильности происходящего. – Давай выпьем кофе и потом пойдем.

– А кто будет Родину кормить? – Оксана попыталась вырваться, но Света держала крепко.

– Думаю, за полчаса она с голоду не помрёт.

– Не хочешь ты становиться человеком, – Оксана, поупиравшись, села за стол и сняла перчатки.

– Я и так человек, – парировала Света, включая плитку и поставив чайник. – В отличие от тебя, я от обезьяны не происходила – меня Бог создал.

– Еще скажи, что в тебе частица Бога и когда ты себя осознаёшь, становишься равновеликой ему, – проворчала Оксана.

– А в тебе частица обезьяны! И когда ты её осознаёшь, то и ведешь себя соответственно. Лучше задумайся: откуда вдруг неуёмная страсть к прополке? Вчера ещё вас с Юлькой под конвоем приходилось на грядки загонять.

Оксана задумалась.

– Действительно…

– Вот и я о том же. – Света сняла чайник и налила в кружки кофе, достала вчерашние баранки и села рядом. – Это – во-первых.

– А что – во-вторых? – хмуро поинтересовалась Оксана. Видно было, что ей очень хочется вскочить из-за стола, она даже ногами сучила от нетерпения.

– А ты выгляни в окно, а потом посмотри который час, – предложила Света.

Оксана привстала, опершись руками о стол, вытянулась, стараясь заглянуть в окно. Увиденное настолько потрясло её, что девушка дернулась и не удержалась на ногах, рухнув на стол, но сразу вскочила, держась рукой за грудь.

– Куда всё делось? – осведомилась она у Светы.

Света пожала плечами.

– Спроси что-нибудь полегче. Кстати, на часы посмотреть не хочешь?

Оксана мельком взглянула на будильник.

– Чего на них смотреть, – буркнула она, – Нормально.

Света удивлённо прищурилась.

– А ты всегда спишь до обеда?

Оксана пожала плечами.

– Ну и что? Подумаешь, слегка переспала.

Свету так и потянуло спросить: «С кем это?», но она не стала.

Она отпила кофе и дёрнула подругу за рукав, заставляя снова сесть за стол. Оксана усиленно сопротивлялась.

– Успокойся ты! – Света в конце концов рассердилась. – На! – Она всучила подруге баранку. – Грызи и слушай…

– У тебя семена есть? – перебила ее Оксана. – Надо срочно сажать! – Она делала попытку подняться.

– Сидеть! – цыкнула на девушку Света. – Бери с меня пример. Я же не бегу на грядки, хотя и тянет. Правда…

Она вдруг осеклась и с недоверием прислушалась к своим ощущениям. Неуёмное до умопомрачения желание заняться работой на огороде куда-то исчезло, оставив слабые отзвуки, похожие на затихающий зов. Света вздохнула с облегчением. Оказывается, надо всего лишь перетерпеть. Она перевела взгляд на Оксану и еле успела ухватить змейкой скользнувшую из-за стола подругу за плечи. Толкнула назад. Девушка вырывалась взбесившейся кобылкой, мотая Свету по лавке у стола и больно прикладывая об неё копчиком время от времени. Наконец, ей удалось усадить Оксану, плотно прижав к себе, и она принялась успокаивающе поглаживать её по голове.

Ей вдруг почудилось, что вокруг подруги, не то к ней, не то от неё, как бы тянутся невидимые пульсирующие отростки, отзывавшиеся басовитым гудением в ладонь, когда Света задевала их. Она закрыла глаза и постаралась сосредоточиться, что было довольно сложно: Оксана рвалась на огород, как стахановец в забой, но Света пока справлялась. Она осторожно коснулась одного отростка, и пульсация того мгновенно участилась до судорожного рваного ритма: он словно сокращался и распрямлялся, напоминая мохнатую гусеницу. Одновременно в такт пульсациям усилилось и гудение, перекидываясь на прочие отростки, свиваясь с ними в единый усиливавшийся зов. Оксана дёрнулась особенно сильно и вырвалась из Светиных рук. И Света в последний момент машинально сжала ладонь вокруг пульсировавшего отростка, преодолевая брезгливость и отчаянно желая выжечь эту мохнатую мерзость. С пальцев соскользнуло тёплое светлое пятнышко и зайчиком заскакало по отросткам, беззвучными вспышками обращая их в ничто. Оксана вдруг замерла и опустилась на лавку, уронив голову в ладони, ее била мелкая дрожь.

Света успокаивающе погладила девушку по плечу, и глотнула остывший кофе из чудом не разбившейся за время Оксаниного родео чашки. В мыслях царил сумбур. Сразу вспомнился вчерашний день, смерчики и черная топь. «Я – экстрасенша, – мрачно подумала она. – То есть, экстрасенс». И откуда всё взялось? Ведь была приличным человеком, а теперь что? На телевидение идти солнечных зайчиков пускать, или в цирк? Хотя кого нынче удивишь солнечными зайчиками? И почему, все-таки, зайчики? Потому что из России? А если бы была из Австралии, были бы солнечные кенгуру? А если из Африки – солнечные гиппопотамы? Она представила огромного желтого гиппопотама, прыгающего по грядкам, как кенгуру, и содрогнулась. Потом снова представила ту же картину, вот только вместо жёлтых гиппопотамов огород почему-то топтали розовые пингвины, над которыми возвышался розовый слон под баобабом.

«Крыша съехала», – поняла Света. Ей резко поплохело, потому что перед глазами замаячили люди в белых халатах, решетки на окнах и приём лекарств. Нет уж, пусть лучше будут зайцы.

Она с усилием взяла себя в руки, отложив на потом разборки со своими экстрасенсорными способностями, и посмотрела на Оксану. Девушка уже успокоилась, и только частое дыхание выдавало недавнее волнение; дрожь её отпустила. Она подняла голову и с тоской взглянула на Свету.

– Что это было?

– Не знаю, – честно ответила Света.

– Знаешь, Светик, – сказала Оксана, немного помолчав, – что-то мне больше не нравится у тебя на даче. Позавчера меня чуть не зарезали, вчера была сплошная жуть, а сегодняшнее вообще ни в какую межкомнатную дверь не влезет. Я не Лев Толстой, меня к земле не тянет, так с какого перепуга меня на грядки понесло? Ты вчера в чай ничего не добавляла? Конопли там, макового отвара?

Света пожала плечами.

– Чтоб так на работу рваться, надо тонну конопли слопать, и ничего я не добавляла. Ты сама-то вчера на заброшенных участках не паслась, случаем, её там навалом.

Оксана покачала головой.

– Нет, к сожалению, – сказала она со вздохом. – Тогда всё было бы намного проще.

Они еще немного посидели, затем Света встала, навела порядок на разгромленном столе, снова вскипятила чайник и налила кофе. Одну кружку протянула Оксане и опять устроилась на лавке.

– Давай порассуждаем, – начала она, прихлёбывая кофе, будто чай в блюдце. – Вчера утром на участке все затянуло туманом, хотя нет, – поправилась Света, – не туманом. Я таких туманов не видела. Какая-то белёсая муть, в которой выросло непонятно что…

– Может лучше уехать, – вставила Оксана.

– Ага, сейчас, так я и бросила родной огород! – возмутилась Света.

Оксана помялась немного, но затем решительно сказала:

– Тогда я, наверное, поеду. Правда, Светик, мне страшно.

– Давай хотя бы Юлю дождёмся, – предложила Света, – а там решим.

Оксана неохотно кивнула.

– Ладно.

Света прикусила губу, собираясь с мыслями.

– Итак, дальше. Выросло всё просто огромных размеров за одну ночь, и все овощи поспели одновременно.

– Пока никаких рассуждений, – мрачно вставила Оксана, – одно голое перечисление.

– Почему – голое? – сбилась Света.

– А ты вспомни, как мы вчера из бани шли.

Света вспыхнула.

– Может, для тебя это в порядке вещей, а я – девушка скромная…

– И я!

– Ха!

Света неверяще смотрела на Оксану. Потом до неё дошло.

– Ты меня нарочно сбиваешь!

Оксана пожала плечами

– Ну, да, – помолчала и добавила: – Знаешь, Свет, а ведь ты права. Леший с ними, с огурцами и прочими, но вот, как меня тянуло на огород – противоестественно. Никогда за собой такого не замечала.

– Я тоже, – Света кивнула, радуясь, что подруга, наконец, взялась за ум и начала оживать.

– Что – ты тоже? – обиделась Оксана. – Я, между прочим, не лентяйка, просто не люблю я в земле копаться, не мое это.

– А что твое? Банкноты в кошельке перебирать? – машинально вставила Света, и тут же спохватилась: – Прости, ляпнула, не подумав.

– А если не прощу? Пойдёшь, повесишься… – Оксана вдруг запнулась. – Слушай, – продолжила она, чуть погодя, – а тебе не странно, что едва начинаем о случившемся, как сразу сбиваемся на какую-то чепуху?

– Что с блондинок взять, – Света улыбнулась.

– Ну, конечно! Только ты – русая, а я… Вот опять!

– И в самом деле, – заметила Света растерянно, – что-то постоянно не туда заносит. Словно леший водит.

– Какой в садоводстве леший? – Оксана невесело фыркнула. – Всё равно, что домовой в офисе.

Света загадочно улыбнулась.

– Не скажи. Был случай… Правда, не с домовым, с офисным.

– С кем? – поразилась Оксана. – Сколько в офисе работаю, про такого не слышала.

– А ты бы задержалась хоть пару раз на работе…

– Я задерживалась, – веско сказала Оксана, – и не раз.

Света фыркнула.

– Ну, да, на час-другой. Или подольше, на попойках. По питницам.

Оксана пристыжено молчала.

– Так что же было? – негромко поинтересовалась она наконец.

Света чуть прищурилась, вспоминая, как однажды летним вечером зам. генерального прицепился к ней репьём, уговаривая доделать какие-то расчеты – какие, Света уже не помнила.

* * *

Она сначала нехотя, затем, увлекаясь, углубилась в работу, и когда подвела итоговый баланс и откинулась на спинку стула, была почти полночь.

Света потянулась и потерла усталые глаза. Свет был погашен, и в комнате без окон царил мрак, правда, не сплошной – его разгонял свет от монитора и настольной лампы. Зато открытая в коридор дверь, когда девушка перевела туда взгляд, показалась ей похожим на провал в черную бездонную тьму. Вокруг было поразительно тихо. Единственный звук – гудение на одной ноте работающего процессора – сливался с этой тишиной, вплетался в нее и, казалось, растворялся в ней. Стоило Свете встряхнуться, как дверь снова была дверью, а гудение компьютера – привычным шумом. Она запустила архивацию данных, опёрлась локтями о стол и положила подбородок на сплетённые пальцы. Файл был большой, с цветными вставками диаграмм, рисунками, сканированными фотографиями, и архивация длилась довольно долго. Так долго, что для уставшей девушки гудение вновь переросло в обволакивающую тишину, а в дверном проеме начали клубиться тени, будто пытались пробиться в комнату тёмными щупальцами, но сразу отдёргивались, не в силах преодолеть мягкий свет лампы.

Тени сгустились в чёрную фигуру, на миг заполонившую весь дверной проем, и вдруг шагнувшую внутрь. В тот же миг пронзительно-режущий звук физически ощутимо полоснул по ушам.

Света вскочила, с противным скрежетом роняя стул, сердце ухнуло куда-то глубоко-глубоко, руки инстинктивно нащупали что-то на столе, и девушка, не раздумывая, метнула это что-то в надвигавшуюся фигуру.

Она попала.

И лучше бы этого не делала.

Раздался громкий мат, чёрная фигура приобрела вполне узнаваемые очертания Юрия, заместителя генерального директора, в тёмно-синем костюме. Одной рукой он тер лоб, на котором даже в полумраке Света разглядела наливающуюся шишку, другой сжимал пойманный блочок мобильного телефона. Как оказалось, именно им девушка попыталась бороться с порождениями тьмы. Вид Юрия не сулил Свете ничего хорошего. Он шагнул ближе, и снова раздался пронзительно-режущий звук. Света, наконец, сообразила, что это скрипит доска дешёвого ламината, которым был выстлан пол в комнате, и сделала робкую попытку залезть под стол.

– У тебя крыша поехала? – вызверилось на нее начальство. – Или деньги девать некуда? Мобильниками швыряешься! Ну, так я это быстро исправлю.

«Ой, как хорошо, что сейчас не тридцать седьмой год! – подумала Света. – А то этот точно упёк бы за покушение на нач. состав. Лет так на десять».

Вслух она этого, разумеется, не сказала. И ей было совсем не жалко заместителя генерального, хотя и было немножко стыдно от этого.

– Простите, Юрий Исаевич, – покаянно залепетала она, – я испугалась.

– Чего? – рявкнул Юрий. – Чего можно бояться в офисе? Только судебных исполнителей с ротой ОМОНа! Или увольнения. Последнее могу устроить!

– Я же не знала, что тут кто-то ещё есть. Такая тишина, а потом этот скрип, и вы весь чёрный…

Юрий презрительно фыркнул.

– Ещё скажи – офисный барабашка! – Но он уже успокаивался. Свете показалось, что он и сам перепугался, когда в него угодил мобильник. – Служащий домовой… А, черт! – Он опустил руку, которой тер лоб, открыв довольно широкую кровоточащую ссадину, стряхнул на пол капли крови с испачканных пальцев и полез в карман за платком. – Хоть лекцию по борьбе с суевериями проводи. В твоём возрасте, Светлана, пора бы усвоить, что в нашем деле нет ни домовых, ни леших, ни барабашек – только бизнес. Они в наших условиях просто не выживут.

– А может, какой-нибудь новый вид, – понуро пробормотала Света, ей было жалко оказавшихся за стезёй прогресса домовых. – Офисный?

На миг ей вдруг почудилось, что на полу в полутьме, куда упали капельки крови, блеснули бусинки чьих-то глаз.

– Ещё скажи, что нужно по вечерам блюдечко с молоком ставить. Всё, закрыли тему! – бросил заместитель Свете, увидев, что та хочет что-то сказать. – Что с расчетом?

Света взглянула на монитор. Архивация давно завершилась.

– Готово, – отрапортовала она, втайне надеясь, что это смягчит суровый нрав начальства; тот и в самом деле мог лишить премии, либо загнать на какую-нибудь дурацкую лекцию повышать образовательный уровень. Случались уже прецеденты.

– Перебрось мне по сети, – распорядился Юрий, положил на стол мобильник и вышел.

Света поспешно взялась за мышь, захватила стрелкой файл и перетащила в директорию ЮРИЙ. Затем принялась собираться домой, но не успела выключить компьютер, как из коридора донесся рык начальника:

– Где файл?

– Я к вам положила в папку, – отозвалась Света и взглянула на экран. Файла в директории не было. Она пожала плечами – глюк какой-то, наверное. Снова взялась за мышь, скопировала архив и удивленно вскинула брови. Копировался файл без ошибок, помещался в назначенную папку также, но затем исчезал. Света еще три раза повторила попытку перебросить данные и с тем же успехом. Она оторвалась от монитора и так растерянно взглянула на подошедшего Юрия, что у него язык не повернулся выругать неисполнительную подчиненную. Он отодвинул девушку от стола и лично отправил файл. Без толку. Файл упрямо отказывался появляться в его папке.

Юрий задумчиво поцокал языком. Света с надеждой взирала на начальство, ожидая, что последнее мгновенно во всём разберется и всё исправит. И начальство не обмануло надежд, правда, немного не так, как девушка себе представляла. Юрий сунул руку в карман и достал флэш-карту.

– Держи, – сунул он её Свете. – Скопируй сюда.

Света вставила флэшку в гнездо и скопировала архив. На флэшке он появился.

Юрий торжествующе хмыкнул, забрал носитель и, предложив жестом следовать за собой, важно вышел из комнаты. Света устало вздохнула, но послушно отправилась по следам начальства.

Как ни странно, в кабинете его не оказалось. Света недоуменно оглядела стол с включенной лампой, придвинутые к нему стулья и пустое мягкое кресло. В этот момент послышались шаги, и в комнату вошёл Юрий.

– Кабинеты перепутал, – невнятно пояснил он, воткнул в разъем флэшку и скопировал файл. С окончанием копирования, значок на мониторе мигнул и исчез. Юрий выругался и попробовал ещё раз. Файл ни в какую не желал объявляться.

Юрий задумался, потом забрал флэшку и вышел в коридор. Недоумевающая Света последовала за ним.

Юрий остановился перед дверью бухгалтерии, вынул из кармана звякнувшую связку ключей и отпер замок. Войдя, он включил компьютер главного бухгалтера, постоял, глядя на оживающий монитор, и включил дополнительно компьютер помощника. Дождавшись полной загрузки, повторил уже набившую оскомину операцию и сердито стукнул кулаком по столу. Файл продолжал исчезать. Юрий посмотрел на Свету.

– У тебя есть флэшка?

Света неуверенно кивнула.

– Попробуй вырезать файл и поместить. Может, что с программой копирования…

Света подумала, что если файл просто не копируется, то копирование с удалением вряд ли поможет, но возражать не стала. Она всё ещё чувствовала себя виноватой за ободранный лоб начальства.

Когда через пару минут она вернулась, Юрий сидел в кресле и хмуро пялился на свой мобильник.

– Недоступен, – буркнул он Свете. – Электронщик наш. Где его носит?

«Спит, наверное, – подумала Света, – один ты у нас ненормальный по ночам шастаешь. Зачем тебе вообще среди ночи расчеты?»

Она отдала флэшку, заранее предвидя результат, и не ошиблась.

– Зараза! – прошипел Юрий. – А файл ты вырезала?

– Как вы и сказали, – ответила Света. Ей до чёртиков надоело торчать в офисе и заниматься непонятно чем. В конце концов, свою работу она сделала.

Наверное, её мысли отразились на лице, недаром девчонки шутили, что у нее не лицо, а полное собрание сочинений, потому что Юрий махнул рукой.

– Ладно, исходный файл всё равно остался. – Света напряглась: неужели снова погонит архивировать, но нет: – Завтра будем разбираться. Иди, выключай оргтехнику.

Донельзя обрадованная, Света вприпрыжку добралась к своему столу, сунула флэшку в сумочку и, взявшись за мышь, уже подвела было курсор к кнопке «Пуск», как вдруг удивленно вскрикнула.

Архив, который она несколько минут назад самолично вырезала, гордо красовался на рабочем столе монитора.

Света недоумённо передернула плечами и задумалась. Следовало выключить компьютер и отправляться восвояси, предоставив разбираться с электронными заморочками специалистам, но ей вдруг стало интересно. «Проверю кое-что – и сразу домой», – подумала она.

Она порылась в сумочке, снова отыскивая флэшку, подключила и перенесла файл. Тщательно удостоверившись, что тот удалён из рабочей папки. Она очистила на всякий случай корзину и выключила компьютер. Затем вышла из комнаты и направилась к кабинету начальства, но пройдя пару шагов нерешительно замерла, обдумывая, стоит или нет посвящать Юрия в случившееся. Что-то ей подсказывало, что не стоит. Иначе вполне можно проторчать на работе до самого утра, вызывать среди ночи электронщика да ещё и варить всем кофе. К тому же, фирменный компьютерный гений вряд ли обрадуется перспективе провести ночь в офисе, а когда узнает, кому этим обязан, ей придется самой разбираться с большей частью компьютерных заморочек и программ, в которых она почти ничего не смыслила.

Пока Света мялась, до нее вдруг донёсся лязг захлопнувшейся входной двери. Юрий ушёл, поняла она. Что ж, одной проблемой стало меньше. Она вернулась к себе и включила компьютер своей соседки Татьяны. Скопировала файл. Файл исчез. Света только улыбнулась и запустила свой компьютер. Файл был на месте. Девушка озадаченно потерла виски. Ну, хорошо, пусть файл не копируется на другие диски, но ведь она самолично его удалила и выключила комп. Что за самовосстанавливающийся файл! Или дело не в файле? В архиве? Флэшках? В чем?

Света помотала головой. С чего всё началось? С перекачки файла по сети. Она попробовала перекинуть файл ещё раз в директорию к Татьяне, и опять ничего не добилась. Файл словно что-то возвращало по сети на родной винчестер. Будто леший водит, подумала Света, припомнив полученный от начальства втык.

Она скользнула взглядом по полутёмной комнате. Захотелось закрыть глаза и расслабиться под ровный шелест кулеров, спокойно поспать, пока никто не мешает, а утром все случившееся разъяснится само собой и покажется плодом усталого воображения, как обволакивающая тишина или фигура в дверном проеме, как тёмное пятно-клякса с поблескивающими глазами-бусинками под столом Татьяны…

Света резко выпрямилась, моргнула. Пятно заколебалось, будто растворяясь в окружающем сумраке, но затем вновь обрело чёткость, поблескивающие точки исчезли и появились. Свете показалось, что ей подмигнули.

– Ты галлюцинация? – спросила она, чувствуя себя полной дурой.

Ей снова подмигнули, на этот раз, похоже, насмешливо.

– Это не я, это начальство так считает, – заторопилась Света, боясь, что пятно исчезнет. Ей не было страшно, наоборот, клякса казалась мягкой и ласковой, словно чёрная кошка, затаившаяся в тёмной комнате.

– Ты… – Света замялась, – домовой?

Глаза резко закрылись и открылись.

– Тогда – офисной? – поправилась Света.

Бусинки согласно мигнули.

– И это ты водишь файл по кругу? – уверенно продолжала девушка. – То есть, по сети. Ты что, обиделся на Юрия за его слова? Но так нельзя. Это же работа, мы за неё, хоть и маленькие, но все равно деньги получаем, на что и живём.

Свете вдруг показалось, что бусинки сверлят её пристальным взглядом, словно пытаются что-то сказать. Она принялась лихорадочно вспоминать всё, что слышала о домовых. Живут за печкой, следят за домом, нянчат детей – не то. Если их обидеть, покоя и достатка не будет. Но этого никто лично не обижал. На ночь хозяйки оставляют им блюдечко с молоком и кусочком хлеба… Вот!

– Тебе зарплату не платят, – уверенно сказала Света. – Но ты пойми, у нас нет ставки офисного, и не введут, это точно. Хочешь, я сама буду тебя кормить?

Бусинки опять согласно мигнули.

– Только чем? – Света задумалась. В самом деле, не молоко же таскать: во-первых, офис – не частный дом, а во-вторых, и она это понимала, средства на содержание офисного должны идти от фирмы, а не из кармана сотрудника.

Она встала и прошла в угол комнаты, отгороженный шкафом с папками бухгалтерской документации – в самой бухгалтерии они просто не помещались, – и посмотрела на журнальный столик и кофеварку, подле которых уставший от трудов коллектив собирался три-четыре раза в день на кофе-паузу.

«Вот! – подумала она. – Офисной у нас современный. В компьютерах разбирается, как продвинутый юзер, если пользоваться слэнгом электронщиков. Соответственно и поить его надо тем же, что и весь коллектив».

– Офиснуша, – позвала она, повернувшись к столу Татьяны. – Кофе будешь?

Мимо проскользнула черная клякса, ласково, будто мягкой кисточкой, задев голую лодыжку. Было щекотно, и Света засмеялась. Клякса устроилась под столиком и хитро поглядела на девушку, подмигивая блестящими глазками. Света включила кофеварку, сварила чашечку крепкого хорошего кофе и поставила ее кляксе под нос. Потом вернулась к своему столу, достала из сумочки пачку жевательной резинки и положила возле чашки.

– Угощайся, – предложила она, но клякса не шелохнулась, только смотрела на Свету, явно намекая на что-то.

– А, – сообразила Света, – вы же на людях не питаетесь. Ладно, кушай на здоровье.

Она вышла из-за шкафа, выключила компьютеры, мельком отметив, что файл, как и положено, лежит сейчас у Юрия в директории, и отправилась домой.

– С тех пор я всегда оставляю там чашечку кофе и жвачку, – закончила Света.

– Каждый день? – ехидно поинтересовалась Оксана.

– Нет, конечно. Раз в неделю. Пока фирма на ноги не встанет. Потом придется каждый день.

– Смотри, фирму не разори. То-то уборщица по понедельникам ругается, что под столом кто-то вечно чашки оставляет. Ты его за столом приучить кофе пить не пробовала?

– Пробовала, – вздохнула Света, – не поддается. Да я его больше и не видела. И не смотри на меня так жалостливо. Я пока не спятила. Видела, какой у меня на столе порядок? Думаешь, я сама прибираюсь? Вирусов никогда нет. И монитор с клавиатурой всегда блестят от чистоты, помнишь, сама завидовала?

– Помню, – кисло пробормотала Оксана. – А к нам его переманить не удастся?

– К вам – куда? – не поняла Света. – Мы же в одной фирме работаем.

– К нам в кабинет. Вирусы – ладно, а я тоже хочу чистую клавиатуру. И монитор. И порядок на столе.

– Сама руки приложи! – отрезала Света. – А мой офиснуша Родину за жвачку не продаст.

Оксана задумалась.

– А за сало?

– Что – за сало?

– За сало он Родину продаст?

– Н…нет, наверное. Хотя, если сала будет больше чем Родины…

Оксана зловеще захихикала, а Света прокляла свой болтливый язык. Теперь придется что-то придумывать, дабы лучшая подруга не увела пушистое пятнышко. Всё-таки Света уже привыкла, приходя по утрам, видеть чистое рабочее место и упорядоченные файлы в своей директории. К счастью, она не успела проговориться, что иногда находит нужную информацию в давным-давно удаленных файлах, которые сами появляются на рабочем столе, будто по мановению волшебной палочки.

«Ничего, – подумала она, сердито посмотрев на Оксану, – я ему в следующий раз ещё и крекеров насыплю, и лозунг на салфетке какой-нибудь напишу. Патриотический».

И она с огромным удовольствием показала Оксане язык.

Вот так-то!

* * *

Ещё какое-то время девушки сидели, благожелательно поглядывая друг на друга и пересмеиваясь. После всех непоняток и страшилок, случившихся на огороде, приятно было расслабиться в уютной обстановке, выбросить из головы мысли о внезапно выросшем и сгинувшем урожае, представить, что они просто зашли в дом попить чаю и передохнуть перед дальнейшей прополкой. И что сейчас из комнаты выползет соня-Юлька и…

Кстати. Света выпрямилась и посмотрела на будильник. Ничего себе! Стрелки показывали четверть первого. Вот так поболтали. Но это – ладно, а вот…

– Интересно, где Юльку носит? – Оксана предвосхитила её вопрос. Оказывается, они подумали об одном и том же.

Света машинально кивнула.

– Действительно. Что там за любовь, что нельзя даже с подругами свидеться? Я уже волноваться начинаю.

Оксана покачала головой.

– Думаю, не стоит. Сама знаешь, Женька в принципе никого обидеть не может, да и Юлька себя в обиду не даст. Наверное, он просто настоящий половой гигант.

Света покраснела.

– Мачо, – сказала она.

– Чего?

– Их называют «мачо», – повторила Света, смущаясь. Она была девушка приличная.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно сощурилась на неё Оксана. – Встречала?

– Читала, – отрезала пунцовая Света, Оксана разочарованно вздохнула. – Всё равно, это свинство. Мы тут волнуемся, а она…

– А она занята более интересными вещами, чем вкалывать на грядках. Секс-марафоном, например.

– Для еще позавчерашней девственницы ты подозрительно много знаешь, – заметила Света. – Или я что-то пропустила?

Теперь уже смутилась Оксана. Она тоже была девушка приличная.

– Ничего ты не пропустила, – пробормотала она. – Обещаю, я тебе первой расскажу.

– И покажу. – В Свету словно бес вселился. – Ещё поучаствовать предложи.

Она вдруг осеклась. Показалось или нет – будто издали донеслось неслышное гудение, которое издавали оборванные мохнатые отростки.

– Прости, – покаянно сказала она, – сама не понимаю, что на меня нашло.

Оксана махнула рукой.

– Всё-таки, давай попробуем не сбиваться, – продолжала Света. – Что мы имеем? Выросший урожай. Сейчас, по здравому размышлению, мне это уже не нравится. Бесплатный сыр бывает, сама знаешь, где.

Оксана кивнула.

– В гостях.

Света помотала головой.

– Перестань хихикать! Вот, небывалый и невозможный урожай. Мне даже начинает казаться, будто то, что мы видим как овощи, вовсе не овощи, а овеществлённые желания. Вопрос: чем и как мы будем рассчитываться? Есть Закон сохранения энергии: если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Я рассуждаю по-человечески, но я человек, а вся наша история учит, если тебе что-то дали, то обязательно что-то потребуют взамен. Классический пример: история с заражёнными одеялами для индейцев в своё время. Да мало ли? Сплошь и рядом сперва дают что-то, заманивают, а потом приходится платить. Что, если история с внезапно выросшим урожаем из их числа? Словно кто-то или что-то воспользовался моим желанием и проторил сюда дорожку. Очень не хочется так думать, но рассмотреть все варианты мы просто обязаны. И ещё один вопрос, пожалуй, наиболее важный – почему? Почему вообще стало такое возможным? Что позволило этому нечто проникнуть сюда? Обряд? Это даже не смешно. Был не обряд, пародия. Капля девичьей крови, молитва – и вырос урожай! Так не бывает! В истории человечества полно таких обрядов, целые молебны устраивали – и ничего. А тут вдруг нате вам, получайте! А потом внезапно всё исчезает, и возникают ровные площадки, подготовленные к… чему? Что на них вырастет? А если на сей раз будет не урожай овощей, а нечто совершенно чуждое нашей природе? Нечто, чему мы не сможем ничего противопоставить? Не сможем с этим бороться. Что тогда? – Света перевела дух.

Ошарашенная Оксана уставилась на подругу во все глаза.

– Думаешь, это что-то дьявольское? Ты веришь в демонов?

– С рогами и зубами? Нет, в таких не верю. А вот в нечто непонятное и чуждое, чёрное, если делить мир на две половины, верю. Причём, это не значит, плохое, просто настолько нам чуждо, что мы воспринимаем его как враждебное. С нашей точки зрения. Например, эти внушённые желания поработать на грядках, они мне очень не нравятся. А с его точки зрения, всё в норме, может быть, ему просто поесть хочется. В общем, единство и борьба противоположностей, по-моему.

– Это почему же единство?

– Ну, я ведь говорю: с его точки зрения, он ведет себя совершенно естественно.

– И что? – не поняла Оксана. – Причём здесь единство? Для чего ему вообще было выращивать урожай?

– Чтобы изучить нас получше. Или…э-э…подманить. Мы целый день работали практически с одной мыслью – убрать, собрать, взять. А он нас изучал и подстёгивал в нужном направлении. Для него. Сначала ты хочешь сама, а потом, постепенно, тебе внушают изменить кое-что тут, переделать что-то здесь и в итоге получается нечто абсолютно противоположное, и ты считаешь, что это правильно, что именно так и нужно. И почему ободранный куст сирени стал символом, то есть, проводником этого чего-то?

– Откуда я знаю, – пробормотала Оксана, но увлечённая Света ее не слушала.