Текст книги "Черный Тёть (СИ)"

Автор книги: Виталий Астапенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Чего ж у Аристарха не подсыпал?

Свете всё это надоело, да и работы предстояло непочатый край. Она спустилась по ступенькам и направилась к сараю за инструментом, бросив на ходу:

– Присоединяйтесь!

– А завтрак? – донеслось из–за спины.

– Позже! – отрезала Света.

* * *

Через несколько часов Света вынуждена была признать, что в изобильных урожаях есть своё гнилое семя – в смысле, ложка дёгтя. И этим гнилым семенем оказались отнюдь не сорняки. Те выдирались на удивление легко, совершенно не вцепляясь корнями в землю, да и сами корни были поразительно короткие и тонкие. Света в один-два приема освобождала почти метр земли. Потом несла охапку сорняков к загончику, специально сколоченному из досок в углу участка, и огораживающему не очень глубокую яму с перегноем, куда и сваливала их. Девушки, сперва нехотя, потом, увлёкшись, азартно помогали. Неприятности начались, когда непосредственно приступили к сбору урожая.

Тяжеленные кабачки они таскали вдвоем, постоянно путаясь в протянувшихся по всему участку стеблях, и складировали в кучу. Довольно скоро куча выросла Свете по грудь. Редиску, величиной с редьку, собирали вёдрами и высыпали на расстеленную в сарае полиэтиленовую пленку. Огурцы приходилось таскать охапками по две-три штуки, поскольку в вёдра они не входили. Света с сожалением констатировала, что засолить их в банках целиком не получится. Не влезут. Тыквы пока не трогали, здраво рассудив, что женских рук недостаточно и требуется грубая мужская сила. К большому сожалению, с грубой мужской силой было напряжно. Точнее, она отсутствовала. Оксана с Юлей напрасно несколько раз забирались на забор к Аристарху и криками пытались подманить парней. Соседская дача гордо хранила безмолвие.

– Вечно этих мужиков не дозовёшься, когда надо! – ворчала Юля.

– И не говори, – вторила ей Оксана. – Зато как по бабам или пиво пить – враз саранчой вокруг мельтешат, не избавишься!

Света участия в разговоре не принимала. Она осторожно складывала малину в детскую ванночку, непонятно откуда взявшуюся в сарае, стараясь не давить спелые ягоды.

Умеют же наши, когда хотят, рассуждала она. Вот ведь какую подкормку сделали. Да если у нас в деревнях такие урожаи станут собирать, мы не только себя, весь мир прокормим. И будет Россия – житница Земли! Нет, лучше так – кормилица человечества!

Перед глазами так и замелькали колонны грузовиков, с натужным ревом тянувшие прицепы, которые просели по самые оси под тяжестью кочанов капусты, гор сахарной свеклы, холмов гороха и сельдерея. Штабеля высушенных огромных стеблей, годные для отопления, отправляются на Крайний Север и в Канаду. Отдельными платформами везут тыквы, со всех сторон опутанные растяжками тросов. А малину давят прямо на грядках в специальных прессах и разливают по бутылкам малиновое вино. Бутылки производят на выросшем неподалёку от дач стекольном заводе. Картофель копают экскаваторами; могучие машины высыпают из ковшей гигантские клубни вперемешку с землёй на длинные, широкие и тщательно укреплённые сетчатые вибростолы, с которых те скатываются, очищенные, по особым роликам в картофелехранилища из переоборудованных бомбоубежищ.

Света, вымотанная до предела, но счастливая, помогает Юле с Оксаной собирать яблоки. Они с Оксаной стоят под деревом, а Юля, орудуя бензопилой, перепиливает крепкий черешок с заранее привязанной веревкой, перекинутой через сук, начинает опускать и вдруг кричит зазевавшейся Свете: «Светка, не удержу!» – И Оксана хватает ее за руку и тянет в сторону, пропуская мимо сорвавшийся плод. И снова голос Юли: «Светик!...»

Света очнулась. Рядом стояли девушки с вёдрами в руках, и Юля дергала её рукав.

– Светик, а разве все эти плоды твоего летнего досуга в одно время поспевают? – поинтересовалась она.

Света помотала головой. Картина была такой живой и яркой, что ей невольно захотелось назад к кормилице-России.

– Света!

– Что?

Юля вздохнула, бросила на Оксану взгляд, в котором так и сквозило сомнение в Светиных умственных способностях.

– Я спросила: разве все овощи в одно время поспевают?

Света задумалась, прикидывая.

– Не совсем, – ответила она. – Редис гораздо раньше огурцов и малины, не говоря уже о тыквах.

– Вот! – Юля покивала Оксане. – Я права. Да, Светик?

– Она считает подкормку отравленной, – пояснила Оксана Свете, и хихикнула. – Требует ставить эксперимент.

– Какой? – Света ничего не поняла.

– Попробовать. На вкус. Если не умрешь и живот болеть не будет, значит, всё в порядке – можно есть.

– И кто будет пробовать? – сухо спросила Света, в глубине души зашевелился червячок сомнения: овощи действительно выросли так стремительно, что это походило на чудо.

– Ну… ты хозяйка, – пробормотала Юля, понурившись.

– Вот спасибо! Хорошо, что напомнила. – Свете стало горько до слёз: подруги называются!

– Да нет же! – Юля прекрасно поняла ход ее мыслей. – Давай кому-нибудь дадим малины, например, или редиску.

– Кому? – Свете совсем не хотелось травить соседей по садоводству.

– Я и говорю: ты – хозяйка, и всех местных алкашей, наверное, знаешь…

Свету просто оторопь взяла.

– По-твоему, я хозяйка притона? – Она даже заикаться начала от возмущения. – Да ты…

– Нет-нет, – поспешно оборвала Юля. – Я просто не так выразилась. Есть тут у вас алкаши?

– Есть, – гордо ответила Света. – Есть у нас алкаши. Сколько тебе надо?

– Одного – за глаза! Ему и скормим.

– Ну, знаешь… И тебе не жалко человека?

Юля перевернула ведро, высыпав на землю огромные гороховые стручки, и села, вытянув длинные ноги. Оксана, подумав, проделала то же самое. Теперь, сидя, они представлялись Свете чем-то похожими на симпатичных гномиков в бесформенной перемазанной одежде. На щеках, на лбу грязные потеки. Накраситься сегодня не успела даже Юля, и чистые от косметики лица девушек показались Свете милыми и простыми, как в старых, еще довоенных фильмах про крестьян. Легкий ветерок прошелестел в кустах малины, вырвался наружу и умчался дальше, взъерошив по пути волосы девушкам. Он хулигански завернул прядь Оксаниных волос, выставив на всеобщее обозрение розовое ухо. Солнце зависло в небе как раз за её головой, заливая яркими лучами и просвечивая ухо, из-за чего оно выглядело золотисто-красным и похожим на маленький чебурек.

Света невольно сглотнула слюну. В отличие от девчонок, которые несколько раз ходили пить кофе, она так и не позавтракала, и теперь, разглядывая ухо Оксаны, она вдруг поймала себя на мысли, каково оно на вкус.

– Ты чего? – Оксана поёжилась.

В животе у Светы квакнуло.

– Есть хочется, – сказала она громко, пытаясь заглушить предательские звуки.

Оксану передернуло.

– А на меня чего уставилась, каннибалка?

– Канни.. кто? – не расслышала Юля.

– Людоедка, – перевела Оксана. – Ты вообще в школе училась?

– Да, – надменно сказала девушка, – целых десять лет.

– А потом за полгода всё забыла. – Света нагнулась, ухватила ванночку за край и потащила к дому. – Пошли обедать.

Девушки поднялись, подхватили вёдра. Не попытавшись помочь, обогнали Свету, пыхтевшую над ванной, и дружно скрылись в доме.

«Ладно, – решила злопамятная Света, – придеётся кое-кому нынче картошку чистить да посуду мыть. И завтра тоже».

– Эй! – окликнул ее знакомый голос из-за калитки. – Что тут у вас творится?

«О! – обрадовалась Света. – Мужик!»

Она выпрямилась, спина тут же заныла, и приглашающе помахала рукой.

– Заходи.

Женя отворил калитку и с опаской ступил на здешнюю территорию, так разительно изменившуюся со вчерашнего дня. Разинув рот, он пялился на бок тыквы, величиной с «Оку», запнулся о стебель, покачнулся, но устоял, и почти разу снова зацепился обо что-то ногой и рухнул в заросли лука. Пока он, издавая невнятные ругательства, выбирался наружу, то помял еще половину грядки.

«Он мне весь урожай передавит! – сочувствие к Жене у Светы быстро сменилось негодованием. – Ну что мужики за народ бестолковый, ничего делать не могут!»

Тем не менее, она подошла к упавшему парню, протянула руку и помогла встать. От Жени несло свежим луковым духом, хоть нос зажимай. Среди ровной и густой грядки зияла здоровущая прореха, будто конь повалялся. Света только вздохнула.

– Света! – Женя был зол.

Света показала ему на ванну с малиной.

– Помоги дотащить в тень, потом расскажу. И куда её теперь девать, – пробормотала она под нос.

Совместными усилиями они мгновенно доволокли ванну с малиновой россыпью к дому и поставили в тени. Света подумала, что надо её промыть и засыпать сахаром, но где его столько взять не представляла. Вернее, представляла – в дачном магазинчике. Вот только мысль, что придется таскать на себе мешки с сахаром и солью – для огурцов – вгоняла в дрожь. В конце концов, она решила отложить всё на потом, а пока заняться обедом. Она стянула рабочие перчатки, положила их сушиться на солнце и поднялась на крыльцо. Женя хвостиком тянулся за ней.

Оказавшись на веранде, Света была приятно удивлена. Пока она возилась с ванной, девушки не теряли времени и успели почистить картошку и поставить варить, нарезали огурцов, помыли лук. Сейчас Юля аккуратно расставляла тарелки, Оксана резала хлеб. Посреди стола гордо торчала бутылка белого вина. На отдельном блюде расположились ломтики колбасы. Света обратила внимание, что овощи девчонки взяли из старых запасов.

При виде Жени Оксана быстро выскочила наружу, а Юля ласково заулыбалась.

– Здравствуй, – елейно произнесла она, – как я рада тебя видеть.

Свете это показалось подозрительным. Жене, видимо, тоже. Уж больно Юлины интонации напоминали голос руководства, сулящего немыслимые премии за работу в праздничные дни, как только фирма прочно встанет на ноги. Безотказная Света часто отдувалась за весь прочий коллектив, желая помочь родному предприятию, но премий пока не получала. Фирма никак не могла встать на ноги. И в последнее время Света даже начала сомневаться в искренности начальства.

На веранду влетела Оксана и сунула Жене белый ломтик, который аккуратно держала двумя пальцами. Женя отпрянул.

– Что это?

– Ешь, – приказала Оксана.

Женя принюхался.

– Ни за что!

Подошла Юля, забрала у Оксаны ломтик, потом погладила парня по плечу и поцеловала в щеку, что-то успокаивающе зашептав на ухо. Женя поплыл. Глаза масляно заблестели, рот приоткрылся, и он мечтательно вздохнул. Юля моментально сунула ему в рот белый ломтик и прижала к губам ладонь, не позволяя выплюнуть. Послышался смачный хруст. Женя сглотнул, и Юля убрала руку.

– Как у тебя здорово получается мужиков с рук кормить, – позавидовала Юле Оксана.

– Тут сноровка нужна, – поделилась Юля. – Вот когда…

– Вы что ему дали? – Света не на шутку распереживалась.

– Редиску, – прохрипел парень, прожевав откушенный кусок.

Света рассердилась. Она сама решила попробовать выросшие овощи, и не собиралась никого травить, даже бомжей. Но сказать ничего не успела, Оксана опередила ее.

– Расслабься, Светик! – быстро проговорила она. – Юлька навыдумывала чёрт те что, а мы поверили. Ты ведь малину ещё утром пробовала. Я сама видела.

Действительно. Света вспомнила, что при виде аппетитных спелых ягод не удержалась и съела парочку. Вкус был изумительный. Она прислушалась к себе – никаких болезненных ощущений, кроме сосущего чувства голода и злости на Юльку.

– Так вы меня редиской отравить хотели? – всполошился Женя.

Юля фыркнула.

– Много чести! Просто хотели посмотреть, у кого ты с рук есть будешь.

– Так! – Женя основательно уселся за стол. – Объясняйте, что здесь происходит.

– Ну, я утром вышла в огород… – и Света, устроившись рядом и принимаясь за обед, поведала о необычном урожае и о своих догадках насчет генетически модифицированной подкормки. Девушки ели, вставляли замечания, перебивали и подсказывали. Юля разлила вино. Света хотела было отказаться, но потом передумала: такие события, как сегодняшнее, в России не обмыть просто нельзя – народ не поймет.

Они пили чай, когда девушки закончили рассказ. Краткое изложение событий, каким хотела ограничиться Света, обрастало все новыми подробностями, и вылилось в конце в леденящий душу триллер о злобном Диме, что коварно подсыпал на участок соседки явно секретные сельскохозяйственные разработки российской промышленности. Скорее всего, в диверсии принимал участие и Аристарх. Трудно поверить, чтобы он не обратил внимания на ночную деятельность соседа по даче.

– Задурил нам головы Тётем, а сам смылся, – завершила Света.

Женя покрутил головой.

– И вы, стало быть, сразу в поле ринулись, урожай собирать.

Света покраснела.

– А что? – бросила она запальчиво. – Да он гнить начал! – Это было далеко от истины, но Свете было всё равно. – Если не соберём, тут дышать нечем будет.

– Да я разве спорю? – Женя сдал назад от ее напора. – Но если подумать…

– Вот всё соберём и подумаем! – отрубила сердитая Света.

Женя немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Не знаю, как там насчет секретной подкормки, а вот насчет Аристарха и Димы ты точно ошибаешься, – произнес он. – Варя вчера на солнце перегрелась, и Аристарх ее к родителям повёз. А Дима с ними за компанию отправился, что-то ему в городе купить надо. Завтра вернутся.

– А что с Варей? – Свете девочка очень понравилась. Не хотелось думать, будто с ней случилось что-то плохое.

– Ничего страшного, – успокоил её Женя. – Полежит дома, телевизор посмотрит. Просто перегрелась, говорю же.

– Ну и хорошо, – успокоилась девушка.

Они посидели еще какое-то время, но так и не пришли ни к какому выводу. Когда до Светы дошло, что разговор напоминает переливание из пустого в порожнее, она встала и решительно погнала всех в поле пахать. Женя пытался было улизнуть, мотивируя тем, что ничего не смыслит в овощах, а картошка по его убеждению вообще растет на картофельных деревьях, но был схвачен безжалостной Юлей и под руку уведён в огород. Света с Оксаной помыли посуду и вышли следом.

С помощью мужской силы удалось снять несколько тыкв и откатить к забору, расчистив проход по участку. Глядя на огромные желтые плоды, Света не представляла, как их грузить в машину. Были нужны грузовик и кран. «Завтра спрошу у Аристарха или в правлении, – подумала она. – При таком урожае правление само грузовик пригонит и погрузит». По крайней мере, она на это надеялась. А сегодня солнце уже практически скатилось за макушки сосен, и от усталости ломило всё тело.

Свете хотелось ещё убрать раскиданные повсюду стебли, но народ взбунтовался. Особенно роптал Женя. Ему совсем не улыбалось пахать полдня на чужого дядю, вернее, тётю, и если бы не Юля, он бы давно сбежал. В конце концов, он не выдержал и предложил бартер.

– Девчонки, давайте так. Вы меня до завтра отпускаете, а я взамен покажу, где можно тёплый душ принять.

Света оглядела себя, потом подруг. Лица, руки, ноги и все открытые части тела были покрыты грязными разводами вперемешку с какой-то зеленью. Она вздохнула.

– Ладно.

Женя кивнул на соседний участок.

– Вон там загородку видите?

Там стояла кабина из четырех массивных брусьев, вкопанных вертикально и обтянутых полиэтиленовой плёнкой. Венчала кабину дощатая крыша с бочкой, в которую был переброшен резиновый шланг, придавленный сверху доской.

– Это летний душ, – пояснил Женя. – Сегодня они мыться всё равно не будут, а вы потом воды наберёте.

Переглянувшись, девушки милостиво отпустили Женю, а сами, вооружившись полотенцами и мылом, отправились на соседний участок, здраво рассудив, что грех не воспользоваться подвернувшейся халявой.

С удовольствием наплескавшись по очереди в нагретой за день воде, они снова налили бочку. Кран был вделан прямо в шланг, и Света открыла его и чуть погодя, когда из бочки через край полилась вода, снова закрутила. Освежённые, они вернулись домой, попили чаю, и каждая занялась своим делом. Света уселась на веранде лущить горох, Оксана с кряхтеньем исчезла в комнате, где и устроилась на кровати с глянцевым журналом, который, оказывается, привезла с собой. Юля пошастала по дому с веранды в комнату и обратно, после чего внезапно собралась, надев невесомый сарафан, и отправилась в круиз по садоводству. «Окрестности посмотреть», – сказала она. «Мужиков поглядеть», – констатировала из комнаты Оксана. Света только улыбнулась и постепенно с головой ушла в работу, негромко напевая старую-старую песню из мультика, всего три строчки: больше она не помнила, как ни старалась.

«Встану рано поутру-поутру.

Всё я в доме приберу-приберу.

Я полы подмету, вымою посуду…»

И так снова и снова.

«Вот же прилипла!» – рассердилась она в конце концов.

– А дальше как? – крикнула Оксана из комнаты. И её достала нескончаемая песенная трель.

Света порылась в памяти.

– По-моему: то ли напоить, то ли накормить кого «я не позабуду»! – крикнула она в ответ.

– Мужика, наверное, – предположила Оксана. – Вечно их и кормят, и поят. А они и рады!

– И чего ты на мужиков такая злая, – укорила её Света. – Тоже ведь люди.

– Замуж тебя пора выдавать, – сказала Оксана со вздохом. – Вот тогда и наметёшься, и посуды намоешься.

– Да ты-то откуда знаешь? – удивилась Света. – Ты ведь замужем не была. Вдруг там всё не так плохо.

– Как же! – голос подруги так и лучился сарказмом. – То-то Юлька оттуда два раза сбежала.

– Ну, ты нашла критерий! – Света улыбнулась.

– И откуда ты таких умных слов нахваталась?

– В школе учиться надо было, и в институте, кстати, тоже. А замуж… Я бы, наверное, вышла, но по любви.

– Можно подумать, по расчету у тебя мужики в очередь стоят!

Света промолчала, слова подруги её задели.

– Не обижайся, Светик, – Оксана выглянула из комнаты, ей явно было неловко за своё последнее замечание. – Мне просто обидно, что красивая, умная и хорошая девушка всё время одна. Может, хватит перебирать? Россия, конечно, велика, только банкиров на белых «Мерседесах» на всех не напасёшься.

Света передернула плечами.

– А мне банкир и не нужен. И я не одна – у меня есть друзья и…

– Приятели, – закончила за нее Оксана. – Сама же говоришь: по любви. Значит, нужен единственный.

– Нужен. – Света не спорила.

– Что, неужели никого не встречала?

Света улыбнулась.

– Почему? Встречала. Только вот никто не спешил жениться.

– А ты с ними?.. – с любопытством спросила Оксана.

– Нет, – Света покачала головой.

Какое-то время Оксана молча глядела на нее, потом повернулась и исчезла в глубине комнаты.

– А знаешь, – донесся ее голос, – ты права. Какое без любви замужество! Кстати, на будущее: если попадётся тот единственный, ты его наутро не спрашивай и не молчи, а просто ставь в известность, что теперь, как честная девушка, обязана выйти за него замуж.

Света не нашлась, что ответить на такое предложение, и пока подыскивала слова, снаружи хлопнула калитка, прошуршали по траве чьи-то шаги, и на веранду ввалилась Юля. Вид у неё был какой-то загадочно-задумчивый. Она послонялась по веранде, поглядывая искоса на Свету. Очевидно, хотела что-то спросить. Постояла у окна, рассматривая участок. Вздохнула. Света с интересом наблюдала за ней, но от вопросов воздерживалась. Юля подошла к столу, села и молча принялась отбирать стручки. Света одобрительно улыбнулась нежданной помощнице и снова взялась за дело. Напевать она перестала.

Когда покончили с горохом, Юля встала, потянулась, изображая крайнюю усталость, и скрылась в комнате. Минуту спустя там раздался Оксанин визг, потом началась какая-то возня. Скорее всего, Юля отвоёвывала кровать. Света тем временем разложила горошины по пакетам. Она устала. Хотелось плюнуть на все и лечь спать, вот только где-то в глубине души писклявый голос совести противно бубнил: «Ещё давай, ещё», заставляя присматриваться то к собранному укропу, то копне моркови. Света упорно сопротивлялась. «Заставить бы эту совесть саму работать, – думала она, – а то, конечно, она – вся белая и пушистая, а у меня уже руки отваливаются».

Она проиграла. Со вздохом подняв за зелёный хвост морковку, Света подумала, что как было бы хорошо взамен опостылевшего сбора урожая, посидеть вечерком у костра и попеть песни, поплавать в озере или порадовать девчонок, устроить им День полноценного отдыха и…

«Вечер секса», – ехидно подсказала обиженная совесть.

Света смешалась и покраснела. Откуда такие мысли, неужели на неё так подействовал день с Аристархом? И с каких пор совесть начала давать советы, к тому же не этичные?

«Зато приятные, – парировала совесть, – и почему не этичные?»

Света тряхнула головой. Дожила: с совестью уже начала разговаривать, что дальше? С собственной ленью обустройство личной жизни обсуждать? Тогда никакой личной жизни точно не будет.

Оборвав её рассуждения, на пороге выросла Юля и окинула девушку таинственным взглядом.

– Светик, ты никакого дискомфорта не ощущаешь? – вкрадчиво поинтересовалась она.

Света неопределенно пожала плечами. Что придет в Юлину голову, не мог предугадать никто: ни воздыхатели, ни начальство, ни правительство. Последнее, правда, ни разу ещё не попыталось этого сделать.

– Нет, – сказала она, – мои ощущала молчат.

– Мои тоже, – пискнула Оксана из спальни.

– Странно… – Юля ненадолго задумалась. – А вот мои ощущала подсказывают, что чужим ощущалам будет намного приятнее меня ощущать без тлетворного микробиологического влияния.

Из-за Юлиной спины выскользнула Оксана и очумелым взглядом уставилась на Свету, покрутила пальцем у виска.

– Хочу в баню, – перевела Света.

Оксана облегченно вздохнула.

– Слава богу! – сказала она. – Я уж подумала, что у неё мозговая травма от переработки на огороде.

Света фыркнула.

– Что-то я не видела никакой особой переработки, – заметила она. – И уж в любом случае, для мозговой травмы нужно иметь мозг.

– У меня-то он есть, – Юля гордо вздернула голову. – В отличие от некоторых.

– Может, и есть, – согласилась Света, – только какой-то гомо-ориентированный.

– Чего? – Девушки дружно вытаращились на хозяйку.

Света чуть покраснела.

– Ну… муже-ориентированный или парне-ориентированный. На мужиков, в общем. И кстати, мне, конечно, не жалко, но зачем сейчас возиться, топить баню, если недавно принимала душ?

– Я – девушка чистоплотная, – веско проговорила Юля.

– Настолько, чтобы через два часа после душа идти в парную?

Оксана вдруг хихикнула.

– У нее свидание, – объяснила она Света. – Я слышала, они с Женей сговаривались.

– В моей бане? – возмутилась Света. – Вам здесь что, сауна?

– Не знаю, – Оксана задумалась. – Кажется, нет…

Света не поняла, к чему это отнести: к свиданию или её последним словам, но уточнять не стала. Она посмотрела на Юлю.

От той убийственно разило оскорбленной добродетелью.

– В баню я хожу мыться, – гордо объявила она. – А для всяких непотребств, между прочим, существуют мягкие кровати. Больно надо еще на жестких скамьях кувыркаться. – Она окинула девушек подозрительным взглядом. – Откуда у вас вообще такие мысли?

Свете стало неловко. Действительно, почему сразу подозревать худшее? Ну, захотелось девушке попариться на ночь глядя, так неужто для неё воды жалко?

В отличие от добросердечной Светы Оксана не испытывала ни малейших угрызений совести и откровенно хихикала под уничижительным взглядом Юли. Последняя, поняв в конце концов, что втемяшившую что-то себе в голову девчонку ничем не проймёшь, отвернулась и посмотрела на Свету.

– Ладно, – Света вздохнула. – Пойду, растоплю. А вы пока воды натаскайте.

– Мы? – поразилась Оксана. – Я-то здесь причем?

Света погрозила ей пальцем.

– Или работают все, или прощай сауна. Не отдадим же мы коллегу по работе в мужские объятия с неомытым телом.

– На какие жертвы идти приходится ради этих похотливых животных, – пробормотала Оксана.

– На водоносные, – Света открыла дверь и придержала, дожидаясь, пока девушки возьмут ведра. – Сами тоже попаримся.

Юля застыла у порога.

– Там втроём не поместиться, – сказала она и поставила ведро на пол. – Вы идите пока, я потом, не спеша, попарюсь всласть.

– Как же! – фыркнула Света. – Либо по воду, либо неумытой к мужику. А они нынче ну та-а-киие разборчивые…

Юля подумала и вновь взялась за дужку.

– По воду, так по воду, – кивнула она. – Даёшь сауну!

– Даёшь! – поддержала ее Оксана.

Одна за другой девушки выбрались на улицу.

Было тихо. Время от времени луну закрывали редкие облака, и тогда с земли, наслаиваясь друг на дружку толстыми покрывалами, нарастала комковатая, серая в темноте масса. Зрелище было завораживающим. Вот луна заливает всё холодным белым светом, потом несколько мгновений темноты, и земля скрывается в шевелящейся серой мути. Ещё несколько мгновений – и новый слой наползает на предыдущий невысокой волной, выплеснувшейся откуда-то из-за угла дома. И всё беззвучно.

Девушки замерли на крыльце, зачарованные гипнотизирующей ритмичной последовательностью: свет–темень–серая волна–свет. Продолжалось это недолго. Слой утолщился до второй ступени лесенки и застыл. Участок теперь был целиком покрыт серой массой.

Света очнулась и спустилась вниз. Высотой слой доходил ей до середины бедер. Ощущать девушка его не ощущала, как не ощущают физически густой туман, если не считать обычно промокших насквозь обуви и одежды. Другое дело, что под ногами ничего не было видно, и шагать приходилось вслепую.

Помахав подругам и поминутно оступаясь на протянувшихся по всему участку неразличимых теперь стеблях, Света добралась до примыкавшего к дому сарайчика, набрала охапку поленьев и осторожно направилась к баньке. Поругивая про себя чистюлю Юльку, она благополучно добралась до места. Сгрузив дрова, безрезультатно пощелкала выключателем – света не было, наверное, перегорела лампочка. Света ощупью нашла на полочке возле печурки спички, зажгла одну и, вытянувшись на цыпочках, затеплила старую керосиновую лампу, висевшую на специальном гвозде под потолком. Пониже на стене притулились два березовых веника.

На свет заглянули девчонки, притащив пару вёдер воды, и были отправлены безжалостной Светой за следующей порцией. Сама Света сунула загодя высушенные лучины в печку, положила сверху парочку расколотых помельче поленцев и, чиркнув спичкой, поднесла огонек к древесной заготовке. Тот немного подумал и перескочил на лучины, весело пробежал по ним, устроился поуютнее, разбрасывая по сторонам живые язычки. Света дождалась, когда займутся поленья, сунула внутрь еще парочку и закрыла дверцу. Несколько минут спустя пламя загудело в трубе. Света взгромоздила на печку здоровенный бак и посмотрела на дверь – печка нагревалась быстро, а воды было всего ничего.

Потом вспомнила, зачерпнула в баке с пол ведра воды, поставила рядом на печь и сунула в него веники. Распариваться.

Из темноты последовательно донеслись шлепок, всплеск и звонкая девичья ругань. Похоже, кто-то из девчонок запнулся то ли о стебель, то ли о какой-то овощ, которые торчали теперь по всему огороду, напрочь игнорируя грядки. Затем в дверь, пригнувшись, ввалилась Оксана, подол сарафана у нее был мокрый, и со стуком поставила на пол пустое ведро. Следом важно возникла Юля. Она с гордым видом разматывала бухту поливочного шланга с краником на конце, второй конец которого был прикреплен к трубе летнего водопровода в дальней части Светиного участка. Юля сунула шланг в бак, открутила барашек и, дождавшись, когда польется вода, придавила его крышкой. После чего выпрямилась, вытерла со лба несуществующий пот и спросила в пустое пространство:

– И кто, интересно, заставляет бедных девушек ломать в темноте ноги и таскать тяжести?

Света потупилась.

– Я забыла, – пробубнила она. – Ты так напористо рвалась в баню, что я ни о чём другом думать не могла. – На самом деле она ничего не забыла, просто хотела заставить вредных девчонок немного поработать.

Юля свысока окинула ее надменным взглядом.

– И глаза такие искренние, честные, – сказала она. – И почему я им не верю?

– Перелилось! – обрадовалась Света.

Из переполнившегося бака на горячую печку с шипением выплескивалась вода; по бане поползли клубы пара.

Юля закрутила вентиль и аккуратно вынесла шланг за дверь.

– Помоетесь, воды налить не забудьте, – предупредила она и отправилась в дом.

Оксана закрыла дверь, и девушки начали раздеваться.

Света окатила кипятком скамью, поплескала на специально выложенные у края печи камни, добавив пару, и наскоро прошлась по себе веником, заодно шлёпнув по заду взвизгнувшую Оксану. Та ни за что не желала париться, обзывая веник кусачей мокрой бородой, и, аккуратно присев на край скамьи, тихонько поливала себя водой из ковшика. Света с удовольствием вытянулась на горячей полке и протянула Оксане веник.

– Давай сперва ты, потом я, – и закрыла глаза.

Через какое то она вновь их открыла и с удивлением воззрилась на Оксану. Вернее, на руку с веником и холмик груди с темным соском, проступавшие сквозь заполнивший баню пар. Прочего не было видно. Слабый свет практически не пробивался сквозь влажную завесу. Рука аккуратно водила веником взад-вперед по Светиной спине.

– Ты зачем меня подметаешь? – поинтересовалась Света.

Рука замерла.

– А что не так? – донесся из пара голос Оксаны.

Света поднялась.

– Укладывайся, дитя городской ванны, – со вздохом распорядилась она, отбирая веник. Зачерпнула в ковшик воды и вылила на зашипевшие камни. – Устроилась?

– Ага.

Света повернулась. Оксана на скамье являла трудноразличимую сквозь пар массу, и где здесь перед, где зад понять было невозможно. Света опустила руку, нащупала что то мягкое и ущипнула. С противоположного конца полки донесся негодующий писк. Понятно, значит, голова там. И Света энергично заработала веником, для начала пройдясь легкими поглаживаниями по телу девушки, затем все более сильными ударами; по спине до шеи и обратно, и так несколько раз, завершив шлепком от души по не очень пышной попе.

– Ай! – завопила Оксана. – Убивица!

Света вытерла пот со лба и, входя во вкус, стегнула еще.

– Пусть получше пропотеет, – сказала она вслух.

Оксана вскочила со скамьи.

– Всё-всё, я поняла, как надо, – быстро произнесла она. Потом взяла у Светы веник.

– Ну, ложись, Светик, будем на практике осваивать полученные знания, – добавила она зловеще.

Света улеглась на деревянное ложе и опасливо прикрыла ладошками ягодицы. В душе она ругала себя, что не сдержалась, и готовилась на собственной попе испытать суть поговорки «Долг платежом красен».

Внезапно до нее дошло, что она прекрасно различает азартно блестящие глаза подруги.

– Подбавь пару, – попросила она. – Побольше.

– Ты держи-ка руки по швам, – отрезала Оксана, – нечего тут прикрываться.

Но послушно принялась плескать водой на раскаленные камни.

В бане стало ни продохнуть, ни выдохнуть, не говоря о том, чтобы что-то разглядеть.

– Смотри, о печку не обожгись, – предупредила Света, жадно глотая горячий воздух, как налоговая служба деньги простых граждан.