Текст книги "Влюбленный мститель"
Автор книги: Вирджиния Линн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
– Но заставить меня раздеться – бессовестно! Это слишком даже для такого разбойника и развратника, как вы!
– Да неужели?! – Кейл сердито нахмурился. – Совершенно с вами не согласен. Раздетая, вы представляете для такого развратника и разбойника, как я, куда больший интерес, чем ваш дядюшка! Начнем, пожалуй, с жакета!
– Только попробуйте!
Кейл извлек «кольт» из висевшей на бедре кобуры и крутанул барабан. Раздался зловещий щелчок.
– Как-то нехорошо получается. Подумайте о том, леди, что, в конце концов, мне придется застрелить вашего дорогого дядюшку Джона. А вы, мисс Митчелл, между прочим, могли бы этого и не допустить, окажись чуточку посговорчивее.
Дрожащими пальцами девушка взялась за пуговки жакета. Завидев это, Кейл попытался ничем не выказать своего удивления. Полный презрения взгляд, которым одарила его Хлоя, обладай он остротой лезвия бритвы, рассек бы Кейла пополам.
– Вот! – Хлоя сорвала с себя жакет, оставшись в шелковой блузке с длинными рукавами и юбке. – Вы этого хотели? Этого добивались?
Кейл сглотнул, почувствовав, как волна жара накатила до самого его горла, и причиной тому были не потоки раскаленного воздуха, поднимавшегося от выжженной солнцем земли.
Кейл неотрывно смотрел на ее грудь, туго обтянутую шелком блузки и такую соблазнительную. Он почувствовал, как вид двух восхитительных холмиков тугой юной плоти буквально заставляет сгущаться кровь в его жилах. Повисла неестественно долгая пауза. Кейл понял, что необходимо срочно что-то предпринять. Черт возьми эту ведьму!
– Именно этого я и хотел, – ответил он. – Для начала.
Хлоя надменно вздернула подбородок.
– Чего же вы еще хотите?
Она отвернулась, но Кейл успел прочитать во взоре красавицы беспокойство, и его раздражение куда-то мгновенно улетучилось. Он покачал головой и сунул револьвер обратно в кобуру.
– Ничего. Этого вполне достаточно. Пожалуй, сегодня немного жарковато, так что, останься вы по-прежнему в ваших дурацких одежках, которые женщины имеют глупость напяливать на себя в такую погоду, легко могли получить солнечный удар!
Некоторое время Хлоя безмолвно смотрела на Кейла, не веря его словам и в то же время испытывая в душе чувство облегчения. Но уже в следующее мгновение она возмущенно топнула изящной ножкой.
– Вы сущий дьявол! Вы бессердечный, жестокий человек!
– Не тратьте понапрасну силы, мисс Митчелл! Мы уезжаем, сударыня! Можете подождать внутри экипажа – там гораздо прохладнее, – если, конечно, пожелаете.
Хлое на глаза навернулись злые слезы, но она часто-часто заморгала, стараясь скрыть свою слабость от этого ужасного разбойника.
– Значит, вы оставляете нас здесь одних, обрекая на верную смерть! Это и есть ваше понимание справедливости по законам фронтира?!
– Нет. Через час здесь должна проехать почтовая карета. Она обычно не запаздывает. Насколько я знаю Поупа Уоллеса, он обязательно остановится и поможет вам. А пока солнечная ванна пойдет на пользу вашему обожаемому дядюшке. Он сможет легко представить себе, каково ему придется в аду, когда он там окажется.
Кейл подошел к своему гнедому жеребцу и набросил поводья ему на шею, не обращая внимания на Хлою. Он понимал, что никак нельзя поддаваться гипнотической силе этих огромных бездонных глаз. Стоит ему снова встретиться взглядом с их обладательницей, и он обратится в камень, подобно древним грекам из мифа о горгоне Медузе. В следующее мгновение лошади понеслись галопом. Топот копыт по иссушенной зноем земле заглушил брань Митчелла, прозвучавшую налетчикам вдогонку.
Глава 2
– Он просто ужасен! – с отчаянием воскликнула Хлоя, изо всех сил пытаясь распутать веревки, которыми банкир был крепко привязан к колесу.
Пенька оказалась жесткой и шершавой, как наждак, и узел никак не давался нежным пальчикам девушки. Во рту у Хлои пересохло, она задыхалась от густой пыли, поднятой копытами лошадей. Солнце пекло немилосердно; казалось, его лучи жгут пуще прежнего.
Хлоя провозилась с веревками довольно долго; постепенно сердце ее перестало бешено колотиться в груди; и к девушке вернулось относительное спокойствие.
– Какой же душевной черствостью нужно обладать, чтобы оставить нас здесь на дороге! – бормотала она. – И при этом, дядя, он смеет обвинять тебя в воровстве!
– Надеюсь, близок тот радостный день, когда я увижу, что Барон, наконец, болтается там, где ему и подобает: быть – на виселице! – прохрипел Джон Митчелл.
В его голосе сквозила такая неприкрытая злоба, что Хлоя оторопела от удивления. В голосе, дядюшки звучали почти те же нотки, что у пресловутого Барона. На мгновение она даже перестала развязывать очередной непокорный узел.
– Дядя Джон, ты ведь сам никогда никого не грабил?.. Верно?..
Митчелл окинул племянницу недовольным взглядом.
– Разумеется, нет, моя дорогая, – торопливо заверил он. – Какая неучтивость с твоей стороны – спрашивать о подобных вещах! Но, пойми, я банкир, и мне нередко приходится делать малоприятные вещи.
Блэквелл издал короткий смешок, но, когда Хлоя повернулась к нему, поспешил отвести взгляд в сторону, отчаянно стараясь сохранить на красном, мясистом лице непроницаемое выражение.
Хлоя почувствовала смятение, но, не сказав ни слова, вновь принялась за узлы.
Джон Митчелл был ее единственным родственником. Родителей Хлоя лишилась шесть лет назад – оба они погибли в результате несчастного случая. Ее любимая тетушка Тритайз ушла из жизни в прошлом году... Закончив балтиморскую академию для девиц из благородных семей, принадлежавшую мисс Уэлдинг, девушка отправилась на Запад, к сводному брату отца. Поскольку она являлась прямой наследницей немалого состояния Мэтью Митчелла, ее никоим, образом нельзя было считать «бедной родственницей» техасского банкира. Тем не менее, своих богатств она пока и в глаза не видела. Ее поверенный, мистер Стентон, глядя на нее с искренней симпатией, посоветовал ей пожить некоторое время как можно скромнее.
– Подождите, пока не выйдете замуж. Тогда вас будет содержать супруг. – Улыбка адвоката была полна жалости к юной, неопытной в житейских делах девушке, но Хлоя только вспыхнула от возмущения.
Два месяца назад ей исполнился двадцать один год, и эта дата стала своего рода вехой в ее жизни. Хлоя приняла предложение дяди Джона переехать к нему в Техас. А еще дядя предложил ей свою помощь в финансовых вопросах. Вся ее жизнь переменилась, и сама она изменилась вместе с ней. Хлоя мечтала, что начнет управлять собственными финансами, а дядя Митчелл обязательно научит ее этому. То, что она будет жить в его доме, вовсе не означало, что она позволит командовать собой. Настало время принимать ответственные решения.
Ее первым самостоятельным решением было покинуть Балтимор и отправиться на Запад. И вот теперь она с этим Западом познакомилась, да еще как!
Хлоя никак не ожидала, что бескрайние просторы Техаса окажутся по-настоящему опасными. Подумать только! Ее ограбили буквально в нескольких милях от ее нового дома.
– И много здесь преступников, промышляющих грабежами? – поинтересовалась она у дяди, когда, наконец, справилась со всеми узлами.
Митчелл растирал занемевшие от веревок запястья, на губах его играла зловещая улыбка.
– Преступников вроде Барона? Нет, слава Богу! Он тут единственный.
– Барон? Это имя?
– Нет, прозвище. Барон разбойников. Барон бандитов, – презрительно фыркнув, пояснил дядя.
– Наверное, он и банки грабит?
– Пока только банкиров, – вставил Блэквелл. – Чего греха таить, Барон неплохо сможет прожить на то, что сегодня похитил у вашего дядюшки. Какая ему нужда рисковать собственной шкурой, грабя банки?
Митчелл смерил возницу холодным как лед взглядом.
– Да и ты тоже кое-чем рискуешь из-за своего длинного языка.
– Это точно, – во весь рот ухмыльнулся Блэквелл, демонстрируя дыру вместо выбитых передних зубов. – А вы, я гляжу, что-то занервничали. Значит, вам есть что скрывать от племянницы! А если Барон на самом деле решит ограбить банк?
Хлоя была не в состоянии до конца понять намеки Блэквелла, однако все же уловила в его словах некую недосказанность. Переместившись в тень, отбрасываемую крышей дилижанса, она посмотрела на дядю. В длинных подштанниках белого цвета, босой, Джон Митчелл выглядел, мягко говоря, менее внушительно, нежели в дорогом костюме-тройке. В довершение всего банкир надел на голову котелок. Подобное нелепое сочетание даже в такой ситуации могло рассмешить кого угодно, и Хлоя, не удержавшись, прыснула от смеха. Митчелл сердито повернулся к племяннице; его пронзительный взгляд тотчас заставил ее принять благочинный вид.
– И что смешного ты в нас нашла, Хлоя?
– Ну... Признайся, дядя Джон, что в нижнем белье со шляпой ты смотришься довольно комично.
– Да, ты права. Мне же будет гораздо веселее, когда Барон окажется на виселице! Вот уж где шея у него вытянется!
Последние слова Митчелла окончательно настроили Хлою на серьезный лад. Ей вспомнилось, как сильно она перепугалась, когда разбойники налетели на их экипаж, оглашая воздух жуткими криками и паля из револьверов. Дядя Джон принялся в эти минуты яростно чертыхаться; она же сидела ни жива ни мертва от страха, боясь пошевелиться. Когда дилижанс остановился, дядя велел ей затаиться на своем месте.
Правда, у нее имелось при себе какое-никакое, но оружие, и это помогло ей не поддаться панике. Хотя, если признаться честно, у нее замирало сердце при мысли о том, что придется пустить его в ход, потому-то она и заметила бандита слишком поздно и не сумела попасть в цель. Но может, это даже к лучшему, что промахнулась. Хлоя не могла себе представить, что значит выстрелить в человека.
Она с удовольствием вспомнила, как удивился Барон, когда выпущенная ею пуля просвистела совсем близко от его лица. И как сначала расширились от изумления, а затем сузились его глаза, когда один из бандитов выволок ее из дилижанса. Да, глаза у него и в самом деле поразительные, подумала Хлоя, присев на порожек открытого экипажа и устремив взгляд па окружающий пейзаж. Глаза у него по цвету напоминают полированную сталь, они умные и проницательные, а ресницы длинные и густые – таким позавидует любая женщина. В необычных глазах Барона было нечто такое, что одновременно и интриговало Хлою, и отвращало от него. Поистине ощущение было противоречивым.
Слегка смутившись от подобных мыслей, Хлоя принялась обмахиваться своей соломенной шляпкой. Чем же, задумалась она, столь притягательна опасность? Это была сложная реакция, сравнимая, пожалуй, с прикосновением к раскаленной плите. Соблазн прикоснуться всегда велик, несмотря на всю неразумность такого действия. Хлоя задумчиво покачала головой.
Ужасно интересно узнать, что именно побудило этого таинственного Барона ступить на стезю порока и преступления. Если бы не оружие, с которым он с такой ловкостью обращался, этот бандит с большой дороги вполне мог сойти за ковбоя или, скажем, торговца. Его низкий хрипловатый голос звучал совершенно не так, как у простолюдина, а еле уловимый акцент показался Хлое очень знакомым и вовсе не был похож на техасский. Что ж, это неудивительно, ведь немало людей снимались с насиженных мест и отправлялись на Запад в поисках не вполне праведной удачи. Очевидно, Барон из их числа. Какая жалость, что некоторые мужчины слишком ленивы и не желают зарабатывать себе на жизнь честным трудом!
Соломенная шляпка в роли веера превосходно освежала лицо. Правда, импровизированное опахало совсем не спасало от вездесущей дорожной пыли, которая, казалось, так никогда и не осядет. Быть может, Техас, этот неприветливый, дикий край, порождал такие нравы, какие Хлоя раньше, до отъезда из Балтимора, даже не могла себе представить. Она обозревала эти суровые земли из вагонного окна: пейзаж, мимо которого мчался поезд, менял свою окраску с зеленой на бурую, а холмы становились все более и более пологими. Даже реки, похоже, здесь постоянно менялись, то мелея и струясь кроткими ручейками, то, наоборот, выходя из берегов после ливневых дождей и превращаясь в бурные потоки.
Да, видимо, сама эта земля порождала новую породу людей, не слишком уважающих закон и порядок. Попутчики, которых Хлоя встречала во время поездки сюда, были вполне вежливы и даже внимательны по отношению к ней, но, тем не менее, в них легко угадывалась склонность к авантюризму, словно они за ненадобностью отбросили внешний лоск цивилизации. Может быть, это объяснялось тем, что суровость края требовала подобной жестокости от людей?
Барон был изгоем, человеком, поставившим себя вне закона, негодяем, разбойником с большой дороги. И не исключено, что в один прекрасный день он закончит жизнь на виселице, как сказал дядя Джон. И все же Хлоя подумала, что разглядела в этом человеке искорку достоинства. Вот почему он по-прежнему оставался для нее загадкой.
– Да-а! – протяжно произнес Дженкинс. – У этой малышки крутой нрав! Верно, Тайлер?
Тайлер, смерив его мрачным взглядом, потер ушибленную лодыжку. – Что-то я не заметил.
– А у тебя для этого не было времени, – съехидничал Дженкинс. – Задала она тебе жару – будь здоров!
Кейл, слушая этот разговор, еле заметно улыбнулся. Взгляд его был прикован к горизонту. Чтобы яркий солнечный свет не мешал ему наблюдать за дорогой, он козырьком приложил к глазам ладонь.
Трое мужчин стояли у самого края скалы, на краю пропасти. Сильный ветер по-прежнему поднимал в воздух мелкий песок. Случайному наблюдателю могло показаться, что трое ковбоев оказались в тупике, откуда нет пути ни вперед, ни назад, однако за острыми неприступными пиками приютилась живописная долина. Попасть туда можно было, только пробравшись узким извилистым коридором, совершенно незаметным постороннему глазу.
– Погони вроде нет, – спустя несколько минут нарушил молчание Дженкинс. – Никого не видать, кроме этих канюков, пташек божьих.
Внезапно все трое увидели, как вдали заклубилась пыль. К этому времени Уоллес наверняка должен был уже наткнуться на банкира и его спутников. Скорее всего, он взял их с собой и отвез в город. Хардину вдруг живо представилась племянница Митчелла. Измученная дневной жарой, перепачканная с головы до ног, девушка была похожа на взъерошенного воробья, но, тем не менее, заставила его вспомнить о прошедших лучших днях. Эти мысли разбередили ему душу. Черт возьми, этого еще не хватало!
– А племянница-то Митчелла – милашка! – заметил Дженкинс.
Кейл, постучав по обломку скалы мыском сапога, стряхнул с него налипшую землю.
– Пожалуй. Хотя я, честно говоря, не ожидал ее увидеть. Митчелл никогда прежде не говорил, что у него есть родственники. Помимо склонности к знойным красоткам из «Золотого пояска» вряд ли наш дорогой Джонни способен хотя бы на какие-то человеческие чувства.
– Может, нам стоило забрать ее с собой и привезти сюда? – спросил Тайлер. – Джонни уж точно стал бы куда покладистее, лишись он девчонки. Небось, призадумался бы о ее судьбе. Глядишь, и времени было бы поменьше заниматься своими воровскими делишками.
– Точно, – согласился Морт Дженкинс. – Окажись малышка у нас в руках, мы могли бы вертеть Митчеллом, как захотим!
– Я уже поразмыслил над этим, – признался Кейл. – И скажу вот что: не стоит рисковать, потому что тогда в наши края нагрянет целая толпа блюстителей закона – и федеральных, и наших, техасских. Если шерифу станет известно о похищении человека, они живо сюда примчатся!
– Ты прав, Барон! – с досадой отозвался Тайлер. – Хотя чертовски заманчивая идея – умыкнуть племянницу банкира Митчелла!
– Никто и не спорит! – Кейл неожиданно для самого себя расплылся в улыбке. – Во всяком случае, мы оказали бы Джонни огромную услугу, если б ненадолго избавили его от этой дикой кошечки. Верно, ребята?
– Черт возьми, ты опять прав, приятель! – криво усмехнулся Тайлер. – У меня, например, вся нога в синяках – уж очень она старалась сделать из нее отбивную!
– Несколько дней в обществе этой пантеры, и Митчелл сам захочет поскорее сбыть ее с рук. Готов поспорить, он не сегодня-завтра отправит ее обратно на восток, – согласился Кейл. – Я этих красоток немало повидал на своем веку. От них головной боли больше, чем пользы.
Дженкинс вытащил сигару и, прикуривая, спросил.
– Интересно, с чего бы это ей пришло в голову приехать в наши дикие края?
– Сдается мне, для того, чтобы помочь дядюшке тратить его денежки, – отозвался Кейл, и, устало потянувшись, кивнул в сторону простиравшейся внизу долины. – Чувствуете приятный запах? Кажется, там кто-то сейчас готовит еду.
Его слова послужили своего рода сигналом. Трое мужчин снова сели на лошадей и по извилистой каменистой тропе стали спускаться в долину. Над головами всадников нависали гранитные глыбы. Откуда-то сверху до них долетали брызги невидимых водопадов, струившихся с горных вершин, где ветер и дожди веками разрушали неприступные скалы. К тому времени, когда разбойники спустились в долину, они немного поостыли от недавней безумной гонки. Возле последнего поворота Кейл придержал коня. Каждый раз, возвращаясь сюда, он видел это место будто впервые; вот и сейчас от открывшейся взору красоты у него перехватило дыхание. Ветер гулял по бескрайнему морю высокой травы, золотившейся в лучах солнца. Змеившиеся среди деревьев веселые ручьи отливали серебром. Вдалеке виднелось несколько домов, плетеные изгороди окружали небольшие сады и огороды. На лугах пасся скот. На первый взгляд долина производила впечатление мирного, буколического пейзажа. Это было единственное место, где Кейл с товарищами чувствовал себя в безопасности. А если не вспоминать о причинах, вынудивших их скрываться от правосудия, пребывание здесь вполне могло показаться приятным.
Гнедой конь под Кейлом загарцевал на месте, и тот пустил его рысью вниз по склону. Остальные уже ждали внизу, все как один довольно улыбаясь.
– На этот раз куш неплохой, – сказал Лоутон, когда Кейл остановился. – Мы добыли больше тысячи!
Кейл присвистнул:
– Интересно, зачем это Митчелл возит с собой так много наличных? Не иначе как что-то замышляет.
– Чем-чем, а благотворительностью он заняться явно не собирается, – пошутил Лоутон.
– Этот кровопийца готов вытянуть последние гроши из копилки бедняка, вместо того чтобы опустить в нее хотя бы цент, – согласился Кейл. – Если он ездил в Форт-Уэрт забрать свою милашку племянницу, то наверняка продал там немного краденого скота. Проверим, кто в последнее время недосчитался части своего стада?
– Проще проверить, кто в последнее время досчитался, – сострил Лоутон, чем вызвал всеобщий взрыв хохота. – Надо признать, наш Джонни не из тех, кто станет действовать неосмотрительно.
– Пожалуй, так, – ведь хорошо знает, как выколачивать деньги. – Кейл приподнялся в стременах, седло под ним скрипнуло. – Я вовсе не удивлюсь, если через несколько дней выяснится, что у кого-то из его должников случился пожар.
– Не нужно даже ждать этих нескольких дней, – заметил Лез Робертс, указав на рощицу невдалеке. – Вон там поселились Рендаллы. Три дня назад на их ранчо ворвались люди в масках и сожгли все постройки. Угнали скот, какой смогли, а остальных животных просто перестреляли.
– Знакомая тактика, – отозвался Кейл и сдвинул шляпу на затылок. Неожиданно он почувствовал страшную усталость. – Рендалл – это тот самый, у которого куча ребятишек?
– Четверо у него... Джош должен был на неделе заплатить за землю, а Митчелл потребовал немедленно вернуть долг. Когда Рендалл ответил, что ему нужно время, чтобы собрать деньги, тот дал ему всего-навсего восемь часов, – Робертс со злостью сплюнул на землю. – Затем Митчелл отправил туда своих головорезов во главе с нашим славным шерифом, и те вытолкали все семейство из дома, а потом подожгли ранчо. У Джоша не осталось ничего, буквально ни гроша.
– Если Рендаллы не хотят оставаться здесь, дайте им побольше денег, и пусть они отправляются куда пожелают, – распорядился Кейл и пустил коня рысью. Проклятый Митчелл! Сострадания к ближнему у него не больше, чем у гремучей змеи, и притом закон на его стороне. Какая насмешка над справедливостью!
Настроение у Кейла испортилось, и пока он расседлывал и тщательно чистил своего скакуна скребницей, его одолевали мрачные думы. Рейнджер, конь Кейла, словно, в благодарность за заботу хозяина довольно заржал. Вскоре бока жеребца залоснились. Кейл перевернул тяжелое, массивное седло, чтобы оно хорошенько просушилось, а шерстяную попону повесил проветриваться на изгородь. Затем из-под навеса для хранения фуража принес охапку сена и добрую меру овса.
Нежный ветерок приятно овевал затылок и прилипшую к спине, насквозь мокрую рубашку. Климат в долине был теплым, гораздо теплее, чем на отрогах соседних гор. Здесь нашли пристанище те, кто был вынужден прятаться от преследования властей, – изгнанники и беглецы, поставившие себя вне закона.
Изгои. Разбойники. Преступники, В окрестных городках можно было прочесть описания их внешности, как правило, содержавшие предостережение, что преступники «вооружены, опасны и отличаются особой жестокостью», Кейл был согласен, что в некоторой степени это соответствует истине. Безусловно, все они представляют несомненную опасность для Митчелла, и жестокости, с которой они готовы мстить банкиру за его злодеяния, и в самом деле нет предела.
Этих людей забавляло, что лишь немногим было известно, как они выглядят, и вряд ли кто-либо смог бы их узнать, встреться он с ними лицом к лицу. Городским обывателям никогда не приходило в голову заподозрить в прилично одетых мирных ковбоях, что приезжают в Сан-Суйо за покупками или за почтой, преступников с плакатов с надписью «вооружен и очень опасен». Однако, как только эти люди натягивали на лица маски, все моментально менялось: раздавались угрозы, свистели пули.
За те два года, в течение которых банда Кейла терроризировала Джона Митчелла, никого из них так и не поймали. Кое-кто, правда, чуть было не попался однажды, но все обошлось. Благородным мстителям было отрадно сознавать, что они навсегда лишили Джона Митчелла покоя, как бы тот ни старался избежать опасности, изменив обычный распорядок дня или наняв охрану. Они с нетерпением ждали, когда наступит роковой час, и тогда они нанесут ему последний, решающий удар. Это была своего рода игра, причем смертельная, и Хардин надеялся непременно ее выиграть.
Однако выигрыш никоим образом не способен компенсировать ему то, что некогда он потерял по вине Митчелла.
Наполнив доверху кормушку Рейнджера, Кейл прислонился к столбу сенного навеса и принялся разглядывать темнеющее вечернее небо. Белоснежные паруса облаков проплывали над пурпурными, голубыми и желтыми тенями. Эти разноцветные тени чем-то напоминали расписной потолок в доме его деда – далеко к востоку от этих мест.
Теперь Калеб Хардин вел совсем другую жизнь. После того как он снова вернулся в Техас, все для него круто изменилось. Сколько воспоминаний поселилось в его душе за последние пятнадцать лет – воспоминаний, от которых он желал избавиться. В ушах его по-прежнему звучали слова деда; тот умолял, чтобы Калеб остался там, где ему ничто не грозило, чтобы не становился на скользкий путь. Но Кейл не послушался старика, и это едва не стоило ему жизни.
Черт побери! Каждый раз, когда он видел Митчелла, события давних дней живо вставали в его памяти, и прежняя ненависть накатывала на него, словно волна. Порой она становилась столь остра и невыносима, что грозила в любую секунду выплеснуться наружу. Этот раз также не стал исключением. И вдруг невесть откуда взявшаяся симпатичная девушка! Меньше всего Калеб ожидал подобной встречи.
Кейл рассеянно провел рукой по груди, будто хотел нащупать сквозь ткань рубашки старые шрамы. Они оставались там, где появились. Пальцы скользили по ним. На самом деле он почти ничего не почувствовал. Шрамы остались, так сказать, в награду.
По иронии судьбы, Митчеллу было невдомек, что много лет назад его путь уже пересекался с человеком по прозвищу Барон. Когда-нибудь банкир об этом узнает – когда и при каких обстоятельствах произошла та встреча.
А пока, решил про себя Кейл, он не имеет права отступать. Он должен терпеливо ждать подходящего момента и удовлетворяться даже тем малым, что ему удается осуществить из четко продуманного плана. Это единственное, на что он пока способен, действуя до поры до времени в том же духе. Жаль, что на самом деле он не тот кровожадный, закоренелый преступник, каким банкир пытается его выставить. Будь оно так, он давно уже застрелил бы его, поставив точку на всей этой истории.
Верный Рейнджер толкнул его головой в плечо, и Кейл отпустил своего четвероного друга попастись в небольшом загоне, огороженном высоким деревянным забором. Затем, захватив седло и упряжь, направился к своей лачуге.
Домишко с двумя небольшими окошками и низенькой дверью стоял немного в стороне от других построек и был сложен из неотесанных бревен. Прямо за ним начинались густые заросли ежевики, склонились могучие плакучие ивы. Жилище Кейла было всего лишь на какой-то фут выше брезентовых палаток, где обитали члены банды, но в нем сохранялось тепло и зимой, когда с гор дули студеные ветры.
Однако сейчас, войдя внутрь, Кейл не ощутил уюта, которым обычно наслаждался, сидя по вечерам в одиночестве. Комната выглядела привычно, как всегда: все та же кровать, два стула рядом, сложенный из камней очаг. У одного из окон – добротный дубовый обеденный стол. Дощатые полки с аккуратными рядами консервных банок.
Что же такое произошло сегодня, отчего все в его доме им глядит по-иному?
Кейл широко распахнул входную дверь, чтобы впустить внутрь свежий воздух и солнечный свет, и сбросил свою ношу на утрамбованный глиняный пол. В комнате стоял нежилой затхлый дух, хотя Кейл отсутствовал всего два дня. Смеркалось. По земле протянулись длинные закатные тени. Откуда-то из угла донесся приглушенный звук. Вглядевшись, Кейл увидел два мерцающих огонька.
– Ну, давай, Матушка, выходи! – ничуть не удивившись призвал Кейл.
Раздалось негромкое шипение, затем из сгущающейся темноты проступил нечеткий силуэт огромного гуся.
– Старая ты развалина, я-то знаю, чего тебе нужно. Даже не пытайся меня обмануть!
Однако замечание Кейла не произвело на гуся никакого впечатления – тот принялся расхаживать вокруг высоких, до колен, сапог хозяина. Звался гусь Матушка Гусыня. Когда-то Кейлу пришла в голову идея обзавестись гусыней, чтобы иметь свежие яйца, но, совершенно не разбираясь в птицеводстве, Кейл получил сварливого гусака и, к сожалению, так и остался без ежедневной яичницы. Он поклялся, что дождется Рождества и он жарит гуся, однако праздник давно прошел, а Матушка Гусыня так и остался разгуливать по дому как ни в чем не бывало.
Прислушавшись к гоготанью Матушки, Кейл иронически поднял брови.
– Уверен, ты думаешь, будто я сейчас же накормлю тебя!
Гусь продолжал настойчиво гоготать.
– Что ж, так и быть, уговорил. – Кейл шагнул на крыльцо и сунул руку в висевший на стене объемистый мешок с пшеницей.
Матушка, следовавший за хозяином по пятам, с нетерпением ожидал трапезы. Клюв гусака был местами ободран, однако его белая сановитая «фигура» производила впечатление аристократической чопорности.
– Вот, получай! – Кейл щедро рассыпал корм по полу – и эти минуты он напоминал доброго сеятеля.
Матушка, наполовину прикрыв круглые глазки, плоским оранжево-желтым клювом начал с жадностью хватать на лету зерно, а затем взялся проворно подбирать остатки.
– Я кормила твоего гуся, пока тебя не было, – раздался внезапно нежный голос.
Кейл, резко обернувшись, увидел стоящую у ступеней Диану Уинтерс.
– Спасибо.
Диана была молодой белокурой девушкой с приятными чертами лица, пухленькая и розовощекая. Намотав на палец прядь волос, она, ничуть не смущаясь, разглядывала Кейла. Когда Диана смотрела на него, в глазах ее появлялось выражение, от которого ему всегда становилось немного не по себе.
– Ты так редко появляешься дома, а остаешься совсем ненадолго!
Кейл отошел в сторонку.
– Редко появляюсь?
– Ну да. Навещаешь нас редко. Да и домик твой стоит особняком.
– Никогда об этом не задумывался, – пожал плечами Кейл.
– Разве тебе не бывает одиноко?
– Пожалуй, нет.
– А мне вот бывает, даже когда кругом полно народу, – откровенно призналась девушка. – И тогда я мечтаю о разных вещах.
– О том, чтобы уехать отсюда?
Диана кивнула:
– Да. Мне бы хотелось увидеть новые места, новых людей. Взять и сесть на поезд, отправиться в город за покупками. А в лавке пахнет разными духами, продаются всякие миленькие шляпки, кружева, ленты... – Диана на мгновение смолкла, бросив на Кейла застенчивый взгляд из-под длинных пушистых ресниц. – Тебе это, наверное, кажется глупостью.
– Нет, – возразил Кейл, – ничуть не кажется. Звучит вполне нормально. Быть может, когда-нибудь тебе удастся все это осуществить.
– Отец говорит, что ты собираешься вернуть нам нашу землю. Это правда?
Кейла охватило странное беспокойство.
– Посмотрим. Не исключено.
– Говорят, ты здорово напугал Митчелла. – Диана доверительно взяла его под руку. – Я хочу сказать, что с тех пор, как ты начал нападать на него и отбирать деньги, он стал тебя до смерти бояться.
– Это еще ничего не значит. – Усилием воли Кейл заставил себя расслабиться. – И тебе не о чем беспокоиться.
Голубые глаза девушки слегка потемнели от обиды.
– Не разговаривай со мной так, будто я неразумное дитя. Мне три недели назад исполнилось восемнадцать. Диана игриво провела пальцами по пуговицам его рубашки. – Я уже женщина и готова ко многому.
Кейл, невольно нахмурившись, перехватил ее руку и крепко сжал.
– Ну, конечно. Никто в этом не сомневается. А скажи-ка, мне только показалось, или Чейн Лоутон совсем недавно увивался за тобой?
– Нет, не показалось. – Диана лукаво улыбнулась. – Похоже, я ему нравлюсь. А тебя это разве волнует?
– Меня? – Кейл искренне удивился. – С чего бы?
– А что бы ты почувствовал, если б узнал, что Чейну я позволяла себя целовать?
Начиная терять терпение, Кейл отпустил ее руку.
– Это меня не касается, Диана. То, чем вы занимаетесь с Лоутоном, – ваше личное дело.
– Не сердись! – рассмеялась Диана. – Чейн всего лишь друг, клянусь тебе.
– Это ты объясни лучше ему самому, – грубовато ответил Кейл, и Диана вопросительно уставилась на него. – В таком маленьком местечке, как наше, ссориться не следует.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что тебе нужно контролировать свои поступки, – ровным, размеренным тоном начал Кейл. – Не очень-то это хорошо, когда женщина пытается закрутить роман сразу с двумя мужчинами. И если тебе удастся натравить одного на другого, то быть большой беде.
– Не понимаю, о чем ты...
– Нет, понимаешь. Прекрасно понимаешь! Ты пытаешься вбить клин между нами. Со мной этот номер не пройдет, а вот в Лоутоне я не вполне уверен.
