Текст книги "В ритме фламенко"
Автор книги: Вирджиния Лавендер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
10
Однако неприятности, вероятно, смилостивились и обошли ее на сей раз стороной. После благополучно завершившегося визита, нанесенного семейству Микаэля, Маргарет чувствовала себя буквально на седьмом небе от счастья.
В голове ее кружились блистательные видения свадебных платьев, кружев, цветов и украшений, звучала небесная музыка. Где-то на заднем плане смутно вырисовывались очертания гигантского кремового торта. И толпы, толпы нарядных гостей… Впрочем, без гостей вполне можно было и обойтись.
Маргарет, не особенно избалованная роскошными праздниками, теперь наслаждалась от души, планируя все эти мероприятия – утомительные, но такие радостные!
Сияющий вихрь полностью захватил ее, лишь иногда хотелось остановиться на мгновение и подумать: это я? Все это происходит со мной? Неужели я дала согласие на брак с этим блестящим и родовитым испанцем? Неужели мы будем венчаться в самой большой церкви Барселоны и жить в особняке? И я останусь в этой прекрасной стране навсегда?
Но остановиться как раз и не получалось, потому что на нее сразу свалилось великое множество всяких свадебных приготовлений.
Маргарет уже умудрилась пригласить на предстоящее бракосочетание половину «Аквариума», послав прелестные розовые открытки с целующимися голубками и золотыми звездочками, надписанные от руки, сеньора Себастьяна с супругой, которая, как оказалась, благополучно разрешилась девочкой, и еще нескольких приобретенных в Испании знакомых. Не так уж, впрочем, и много.
Со стороны благородного семейства ожидались толпы, батальоны, орды гостей. Всех их следовало накормить, разместить и развеселить.
Однако, как уже говорилось, все эти хлопоты казались новоиспеченной невесте скорее приятными, нежели обременительными. Чего только стоила одна поездка в ателье, где шили лучшие свадебные платья во всей Барселоне! После долгих мучений и примерок она выбрали нечто восхитительное – метры золотистой парчи, шуршащей, переливающейся и восхитительно пахнущей. В сочетании со светлыми волосами Маргарет все это должно было выглядеть просто сногсшибательно…
– Главное, не дать Микаэлю прорваться в твою гардеробную до свадьбы и увидеть платье, – задумчиво заметила Лусия, расправляя на виновнице будущего торжества полупрозрачную фату. – А то он еще погибнет от разрыва сердца и сделает тебя соломенной вдовой.
– У меня и гардеробной-то нет, – хмыкнула Маргарет, изгибаясь, чтобы полюбоваться на себя в зеркале сзади. – Боже, я и не знала, что могу так выглядеть!
– Разве тебе неизвестно, что половина женской красоты зависит от того, во что женщина одета? – Хорошенькая юная испанка тоже посмотрела на себя в зеркало, и не без тайного удовлетворения. – Ну и еще тридцать процентов – это прическа и косметика.
– Пожалуй, ты права, – со вздохом согласилась Маргарет. – Обычно я больше всего напоминаю белую мышь.
– В твоем случае, надо сказать, одежда практически не имеет никакого значения, – с легкой завистью произнесла сестра Микаэля. – Ты и в мешке из-под фасоли будешь выглядеть потрясающе.
– Что потрясающе, это уж точно!
– Ну, по крайней мере, необычно. Вот, возьми перчатки. По-моему, эти подойдут.
Среди всей этой сверкающей мишуры Маргарет практически не могла думать о работе. Надо сказать, что в Англии ее исследования продвигались значительно плодотворнее, хотя там по большей части приходилось иметь дело с сушеными экспонатами, запертыми в прозрачной тиши музеев, готовыми препаратами и невразумительными описаниями.
Теперь же, когда теплое море плескалось буквально у ног, рыбы сами лезли на берег, а богатейшие запасники «Аквариума» были предоставлены к ее, Маргарет, услугам, ничего не клеилось.
Должно быть, размышляла молодая женщина, героически пытаясь отрешиться от шуршаще-блестяще-переливающихся свадебных видений, бесцеремонно переполняющих строгие стены лаборатории, успешно и творчески работать можно только тогда, когда тебя ничто не отвлекает. Ну как можно думать об акулах, если завтра мне нужно ехать выбирать постельное белье для нашего нового гнездышка? Наверное, я просто несерьезная: собралась замуж и тут же забросила науку.
Так, терзаемая угрызениями совести пополам с радужными предвкушениями, она просуществовала почти месяц. С будущим мужем Маргарет все это время почти не виделась, потому что он тоже носился где-то, пытаясь одновременно отремонтировать особняк в центре Барселоны, в котором полагалось жить наследнику семейства Торрес Альварес с супругой, завезти туда новую мебель, договориться о праздничном банкете и переделать тысячу крупных и мелких дел, просто совершенно необходимых.
Невзирая на активную помощь будущих родственников, Маргарет временами подумывала, что жить во грехе было бы гораздо проще, комфортнее, а главное – не так дорого… Но слово есть слово, и месяц пролетел как один день, в бесконечных хлопотах.
Надо сказать, что особняк, в котором предстояло жить молодым, безумно понравился молодой женщине. Она сразу влюбилась и в скрипучий паркет, и в изъеденные временем колонны, и даже в голубей на крыше. Потускневшие от времени зеркала и светильники, остатки золоченых росписей на потолках – все это казалось непривыкшей к старине англичанке чарующим и таинственным.
– Иногда здесь не бывает горячей воды, – мрачно просветил ее Микаэль, когда они случайно пересеклись в просторном холле.
На носу у молодого человека виднелись следы побелки, в руках он с мрачной обреченностью сжимал альбом с образцами краски. А по комнатам тем временем бродила ремонтная бригада, алчно примеряясь, с чего начать.
– Зато в спальне потолок в виде купола, – с энтузиазмом ответила Маргарет, приветствуя жениха поцелуем. – Предел мечтаний!
– Ну, если тебе нравится…
– Спрашиваешь! Этот дом нечеловечески прекрасен! Ты уж постарайся, чтобы его не очень переделывали, хорошо?
– А потрескавшаяся ванна на львиных лапах тебе тоже нравится? – с подозрением осведомился Микаэль, по всей видимости живо припомнив, как холодно бывало в ванной.
– Конечно! И мозаичный пол, и мраморная раковина, и бронзовый амур в уголке!
– М-да… я его как-то в детстве покрасил красивой белой краской. Мне показалось, что он какой-то уж очень темный. Что было! Страшно вспомнить. Амур, ясное дело, семейная реликвия.
– Как все это чудесно!
– Только, если ты не возражаешь, мы все-таки избавимся от древней кровати в спальне и от постельного белья с вензелями: на нем, бывало, спишь и боишься пошевелиться – вдруг рассыплется. А в балдахинах над кроватями обитали пауки. Спускались сверху на паутинках. Я-то их не боюсь, а вот сестры прибегали ко мне прятаться.
– Подумаешь, я в младенчестве вообще спала в ящике от комода, – хладнокровно заметила Маргарет. – Потому что родители как раз приобрели тогда телевизор и решили, что без детской кроватки вполне можно обойтись.
– А у нас телевизора и вовсе не было. Мама считала, что дети не должны набираться дурных манер, постоянно таращась в голубой экран.
– Ты поступай как знаешь, но мне кажется, что дом лучше отреставрировать, чем реконструировать. Ведь у нас когда-нибудь появятся дети, – лукаво заметила молодая женщина. – Вдруг им тоже захочется покрасить бронзового амура? Я даже обещаю их не особенно ругать.
– Рад, что ты переменила свое мнение относительно детей.
– Я сказала «когда-нибудь», – моментально пошла на попятный Маргарет.
– «Когда-нибудь» меня вполне устраивает, – прошептал обнадеженный Микаэль, нежно целуя невесту в ушко. – А теперь прости, дорогая, я должен вернуться к ремонту. Не хочу, чтобы в брачную ночь нас атаковали пауки. Вдруг им не понравится, что в доме еще кто-то поселился?
Единственной тучкой, омрачающей предсвадебное настроение Маргарет, было странное поведение печально известного ей коллеги месье Малярба.
Узнав через третьи руки, что молодая женщина выходит замуж – да за кого! за его заклятого врага Микаэля Торреса! – француз почему-то не стал чинить очередных козней и ехидно поздравлять с тем, что ей предстоит породниться с одним из самых знатных и одновременно самых бедных семейств Каталонии. Словом, ничем не оправдал своей мерзкой репутации. Лишь сдержанно поздравил и на этом вроде бы успокоился.
Потому что понял: меня ничем не проймешь, старательно успокаивала себя Маргарет, пытаясь забыть, сколько неприятностей принес этот человек окружающим, и в частности семейству Торрес Альварес. А Микаэля с ним связывало что-то вроде кровной мести, так что о любви или хотя бы о ровных взаимоотношениях тут говорить даже не приходилось.
Поделиться своими опасениями ей было не с кем. Не беспокоить же Лусию, которая и так натерпелась от своего бывшего начальника столько, что хватит на всю жизнь!..
– Не заложит же он в конце концов бомбу под свадебный торт, – пробормотала будущая новобрачная, наконец отыскав себе собеседников: пару молодых касаток, Бетси и Моргана, недавно доставленных в «Аквариум» для какого-то длительного эксперимента этологов. – Хотя… это могло бы оказаться даже оригинальным.
Огромные животные что-то невразумительно проскрипели, жадно выхватывая из рук молодой женщины рыбу. Она не смогла удержаться, чтобы не покормить касаток самостоятельно.
Многие считают, что никого нет привлекательнее дельфинов, этих славных морских весельчаков, гладкокожих, теплых, со всегда улыбающейся физиономией, ни капли не похожей на «выражение лиц» их близких родственников – китов и касаток.
Однако Маргарет всегда привлекали касатки-орки – грозные черно-белые исполины, настоящие хозяева моря. Огромный размер, пасть, полная острейших зубов, все преимущества теплокровного животного – и совершенный мозг, управляющий не менее совершенным телом.
– Не хотите со мной общаться – и не надо, – сказала Маргарет, скармливая своим подопечным остатки рыбы. – Может быть, мисс Вандербилт вас разговорит.
– О да, мисс Вандербилт развяжет язык кому угодно, – послышался за спиной знакомый и ненавистный голос.
Ну что за манера вечно подкрадываться сзади!
– Добрый день. Сами кормите этих ужасных созданий? Не боитесь? Самец, говорят, в прежнем дельфинариуме напал на дрессировщика. Больше никого не нашлось на эту грязную работу?
– Как видите, – холодно ответствовала Маргарет.
Потом вспомнила, что решила быть с месье Малярбом повежливее. Им еще работать и работать вместе. Не увольняться же из-за одного несчастного дурака!
– Просто я люблю касаток не меньше, чем дельфинов, и стараюсь побыть с ними, когда это возможно. – Молодая женщина всячески пыталась, чтобы ее голос звучал приветливо. – А что до дрессировщика, вероятно, он допустил какую-то ошибку, только и всего. Касатки очень умны и редко проявляют агрессию.
Хотя некоторых людей стоило бы сразу сжирать со всеми потрохами, мстительно подумала она.
– Ну конечно, конечно, как я мог не понять. Ясно, что такой прелестной молодой особе надоело общество тупых акул! А как же ваши последние исследования?
– Никуда не денутся.
– Не собираетесь после замужества оставить работу?
– Вовсе нет. Не понимаю, как одно может мешать другому. Вот, к примеру, моя новая родственница Лусия, она вроде бы здесь работала, не припоминаете? – Маргарет, как ни старалась, начала потихоньку закипать. – Так она как раз недавно родила и уже работает в прекрасном частном научном центре. Ей прочат блестящую карьеру на поприще гидробиологии, и ребенок этому ничуть не помеха.
– Лусия, Лусия… Ах да, что-то вспоминаю, – лицемерно забормотал месье Малярб. – Бедняжка! Я уж думал, ее будущее непоправимо испорчено. Как и репутация, впрочем.
Кто бы говорил, ты, мерзкий, скользкий, грязный тип! Разгневанная молодая женщина с трудом сдержалась, чтобы не бросить эти слова в лицо собеседнику.
Спокойствие, только спокойствие! Я больше не буду вступать в конфликты с этим человеком. Он этого не достоин. У меня великолепная выдержка!
Стоит только припомнить, как однажды пришлось в подводной пещере почти час плыть на ощупь в темноте, имея возможность вздохнуть только раз в минуту, при этом пользуясь дыхательным аппаратом напарника. Неужели коротенький разговор с неприятным типом окажется более сложным испытанием?
Маргарет собрала всю силу воли и сладко улыбнулась французу.
– Ну что вы, месье Малярб! Талант такой величины невозможно скрыть! Вы ведь читали ее последнюю статью в нашем научном журнале? «Некоторые особенности гистологии глубоководных рыб»… Это же сенсация! Не удивлюсь, если Лусия скоро получит грант на свои исследования и сделается довольно состоятельной женщиной. В любом случае можно с уверенностью сказать: научный мир еще будет гордиться этой испанкой.
Удар попал точно в цель. Противный профессор весь перекосился, но промолчал.
Эге, да уж не соблазнил ли он Лусию нарочно, из боязни, что талантливая и работоспособная девушка затмит его научную славу и быстро обгонит по части званий и заслуг? Кому захочется вырастить в собственной лаборатории опасного соперника? М-да… Только человеку незаурядного альтруизма и преданности науке. Месье Малярб явно этими ценными качествами не отличается.
Ну что же, получил по заслугам, ничего не скажешь. Действительно, в новом центре, занимающемся глубоководными изысканиями, куда Лусию приняли на работу, ее сразу же оценили по достоинству.
Она обладала неистощимым научным любопытством и стремлением узнать все на свете, прекрасно разбиралась в обитателях подводного мира, умела водить батискаф, нырять с аквалангом и без… В общем, Маргарет нашлось о чем с ней поболтать, помимо свадебных платьев. Так что, похоже, месье Малярб здорово просчитался.
Что, съел?
Маргарет молча уставила на лишившегося дара речи профессора свои выразительные серо-голубые глаза, ожидая, не захочет ли тот продолжить разговор. А не то пусть убирается ко всем чертям!
– Я, собственно говоря, хотел побеседовать совсем о другом, – совладал наконец с собой француз. – Видите ли, я прекрасно сознаю, что вел себя по отношению к вам не совсем корректно…
Да неужели?
Маргарет продолжала хранить молчание. Что еще скажет этот скользкий тип?
– Единственным моим оправданием может служить исключительная и неземная красота, которой вы, Маргарет, обладаете, – без обиняков заявил месье Малярб. – Я просто не мог сдержаться, поверьте! Какому мужчине хочется признать, что его отвергли? Тщеславие же заложено в самой сокровенной глубине мужского генома.
Интересно, а беспредельное свинство заложено там же или это благоприобретенное?
Однако вслух пришлось сказать нечто совсем другое.
– Ну что вы, я совсем не сержусь. Надеюсь, в дальнейшем, месье Малярб, вы не станете смешивать личные и служебные отношения, – неискренним тоном произнесла Маргарет, с тоской размышляя о том, что касатки, бывает, и вправду нападают на людей. – Могу я вернуться к своей работе?
– Я все это к чему веду… Видите ли, мне хотелось бы вернуть вам фотографии. Я сделал их вовсе не со зла, а просто не удержался, чтобы не запечатлеть ваш незабываемый образ на фотопленке, – продолжал соловьем разливаться ее собеседник.
Это было что-то новенькое.
– Я рада, что вы осознали свои ошибки, – настороженно произнесла Маргарет.
– К сожалению, при мне сейчас нет негативов. Но если вы согласитесь подождать меня полчаса после работы, я привезу их из дома. Давайте встретимся на этом же самом месте…
Ну и что он задумал?
– Не проще ли подсунуть их под дверь моего кабинета завтра утром? – спросила молодая женщина.
– Что вы, что вы, вдруг кто-нибудь найдет! Сами знаете, какая любопытная эта Франческа. Вам же не нужна огласка на весь «Аквариум»? – замахал руками месье Малярб. – Мы с вами разрешим это маленькое недоразумение наедине, никто ничего и не узнает.
– Ну хорошо, – сдалась наконец Маргарет. – Я подожду полчаса. Только не опаздывайте, пожалуйста, у меня сегодня еще масса планов.
– Конечно-конечно! Буду точен, как часы. Не пожалеете о принятом решении никогда!
И с этими словами месье Малярб наконец-то удалился, оставив молодую женщину в обществе двух великолепных черно-белых животных, резво плавающих кругами и время от времени высовывающихся из воды в надежде узнать, не несут ли еще рыбы.
Маргарет пожала плечами и вернулась к своим обязанностям. Какие люди все-таки странные! Никогда нельзя предсказать, какой стороной они к тебе повернутся.
В половине шестого, когда здание «Аквариума» практически опустело, молодая женщина терпеливо ожидала обещанные злосчастные снимки. Ей не терпелось узнать, что же такое предосудительное удалось запечатлеть на пленке месье Малярбу, что он счел возможным использовать фотографии для шантажа.
Огромное помещение, в котором размещался длинный закрытый бассейн, отдавало сыростью. В подсвеченной синим воде гулко плескались касатки, время от времени показывая из воды лоснящиеся черные спины, украшенные внушительными вертикальными плавниками, в открытом море наводящими на пловцов смертельный ужас.
Пустующие ряды кресел выглядели в полумраке несколько странно. Ни восторженных детей, заполнявших этот зал во время представлений, ни рукоплещущих взрослых. Никого нет, даже дрессировщиков и биологов, обычно пропадающих на работе целыми днями. Все разбрелись по домам или отправились на пляж – время-то еще раннее.
Маргарет в который раз пожалела несчастных касаток, вынужденных находиться в закрытом помещении, довольствуясь обществом друг друга, хотя наверняка предпочли бы поплавать на просторе.
Впрочем, когда закончится карантин, их переведут в бассейн под открытым небом, он попросторнее. Так что можно и потерпеть.
Ага, вот и месье Малярб – переоделся в новенький костюм, наглажен, надушен, усы топорщатся, глаза сверкают. Эхо его шагов гулко раздается под сводами помещения, отражаясь от кафельных плиток, которыми выложен пол. Ишь, вырядился, может быть, ожидает, что она пригласит его на свадебное торжество? Как бы не так!
Интересно, а где конверт со снимками? Что-то его не видно.
– Принесли? – нетерпеливо осведомилась Маргарет, постукивая каблучком.
– Ну вот, какое же вы все-таки неприветливое создание! Нет чтобы сказать мне «большое спасибо», сразу к делу переходите. А где же искреннее чувство благодарности?
Так, все начинается снова, с некоторой обреченностью подумала несчастная жертва собственного хорошего воспитания. И зачем, спрашивается, она сюда потащилась? Теперь стоит тут совершенно одна, точнее в обществе самого неприятного человека во всем «Аквариуме». Очень умный поступок.
Внезапно ей сделалось жутковато. Ясное дело, этот хлипкий типчик физически ничего ей сделать не может, не на ту напал, но все равно как-то не по себе…
– Кажется, вы обещали мне какие-то фотографии. – Маргарет с великим трудом взяла себя в руки. – Я жажду их получить.
Молодая женщина говорила негромко, но ее слова эхом отражались от воды и таинственным образом разносились по всему помещению.
– Ах да, фотографии, конечно, – пробормотал месье Малярб и принялся похлопывать себя по карманам пиджака. – Куда же я их положил?.. Неужели забыл?..
– Мне также кажется, что испытывать терпение ближнего можно только до определенного предела, – заметила Маргарет, твердо решив покончить со всем этим безобразным представлением раз и навсегда. – Мое уже к этому пределу подошло, смею вас заверить.
Француз украдкой огляделся по сторонам, потом бросил быстрый взгляд на часы. Ждет он кого-то, что ли? Что здесь в конце концов происходит?
– Месье Малярб, мне не вполне ясно, зачем вы отняли у меня время и заставили ждать вас тут в течение получаса. Я так понимаю, что никаких фотографий не существует, да? Вы… вы просто меня запугивали! – пронзила Маргарет внезапная и простая догадка. – Но с какой целью?
– Милочка моя, вы так забавно смущались и переживали, – усмехнулся негодяй, – что любо-дорого было посмотреть. Но тем не менее снимки имеются. Вот они. – Француз наконец извлек из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт и помахал им в воздухе.
– Давайте их сюда!
– Терпение, терпение, не так быстро… А как же благодарность за мой благородный поступок?
– Какая еще благодарность! Отдайте фотографии!
– Поцелуете – отдам. – Месье Малярб продолжал кривляться и злорадствовать.
– Да я скорее поцелую мурену!
– Неужели? Что ж, думаю, вы и на это способны… О да, они того стоят. Не хотите посмотреть на снимок, на котором вас тащит на плече какой-то арийский громила? Зрелище открывается прелюбопытное! Вы, оказывается, предпочитаете чулки колготкам, а нижнее белье носите превосходного качества.
– Дай сюда! – Маргарет, вне себя от злости, попыталась выхватить конверт, но негодяй ловко отдернул руку.
– Я же сказал: терпение! А то я еще не решил: может, не возвращать такую ценность? Или вы все-таки расщедритесь на поцелуйчик?
– Как же! Сейчас же отдай! Мерзавец, подлец, гнусное ничтожество!
Маргарет решительно наступала на шантажиста, явно вознамерившегося испортить ей предсвадебное настроение и саму свадьбу. Кто знает, как отреагирует Микаэль, увидев фотографии? Вдруг вспылит и рассорится с ней навсегда? Или потеряет к ней уважение? Хотя, вполне возможно, проявит понимание и сообразит, как плохо было ей, бедняжке, в тот злополучный день.
– А ну сию секунду верни снимки! – завопила не своим голосом доведенная до крайности молодая женщина и сделала еще шаг вперед.
В это время произошло вполне ожидаемое. Месье Малярб, чрезмерно увлекшись сладкой местью и зрелищем откровенного испуга на лице своей жертвы, малость зазевался и, отступая с фотографиями в руках, оказался на скользком краю бассейна.
Несколько секунд он отчаянно балансировал, пытаясь сохранить равновесие. Маргарет стремительно бросилась на помощь, надеясь удержать его. Не отдавать же человека, даже такого никчемного, на растерзание касаткам, которых только раззадорила полученная недавно небольшая порция рыбы!
Однако стремительное движение оказалось недостаточно стремительным – и еще через мгновение месье Малярб с громким плеском рухнул в бассейн, окатив перепуганную сверх всякой меры Маргарет водопадом соленых брызг. Очки его полетели в одну сторону, конверт с фотографиями – в другую.
Возможно, незадачливый шантажист и выбрался бы обратно, но ему здорово мешал моментально намокший строгий костюм и узкие жесткие ботинки, сковывающие движения.
Разыгравшийся Морган молнией метнулся к бултыхающемуся в воде французу, видимо решив, что в бассейн упала новая игрушка или, по крайней мере, порция еды. Бетси, естественно, последовала за приятелем. Огромные черные плавники кругами вспарывали поверхность воды в нескольких метрах от отчаянно вопящего месье Малярба.
Маргарет, вспомнив, на что похожа атака касатки в море, ощутила мгновенную дурноту и слабость в коленях. Господи, они же сейчас разорвут этого идиота на куски! Мало того что все это произойдет на ее глазах, так еще и животных потом усыпят. На что еще годятся касатки-людоеды! Зачем, зачем только она сюда вообще пришла?
Касатки продолжали кружить около предполагаемой жертвы, проплывая время от времени под ней. Вероятно, они еще не до конца осознали, что делать с этим неожиданным подарком судьбы.
В это мгновение перепуганную женщину осенило. Она быстро схватила ультразвуковой свисток дрессировщика, висевший на стенде рядом с бассейном. Оставалось надеяться, что животных обучали стандартным командам.
– Бетси, Морган, вверх, вверх! – Маргарет хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание касаток, потом несколько раз старательно дунула в свисток.
Эту команду всегда подавали, когда касатки должны были вытолкнуть из воды здоровенный пластиковый мяч, с которым всегда играли. После этого они получали рыбу.
Молодая женщина упорно старалась не думать о том, что пару раз животные от старательности прокусывали этот мяч насквозь.
Морган, похоже, припомнил сигнал, грациозно изогнулся и, повернув голову боком, пригляделся к месье Малярбу, уже изрядно нахлебавшемуся воды. Бетси все еще прикидывала, что же ей делать, временами открывая огромную пасть, полную наводящих ужас острейших зубов.
Сообразит или не сообразит? – молнией пронеслось в голове Маргарет. Вообще-то профессор не особенно похож на разноцветный мяч. Тюленя, обычную природную пищу касаток, он напоминает гораздо больше.
Она еще раз, стараясь не ошибиться, свистнула в свисток. Ультразвук человеку не слышен, но порядок команд ей был известен – вот и оправдала себя привычка интересоваться всем на свете.
В конце концов Морган, видимо, решил не связываться и, подталкивая носом, как это обычно делают дельфины, выпихнул полуживого француза на поверхность воды.
– Ой, Морган, нет! Стой, не надо! – изо всех сил завопила Маргарет, увидев, что тот собирается делать дальше. – Сейчас же прекрати!
Однако было уже поздно. Сообразив, что месье Малярб тяжеловат для мяча, Морган нырнул на самое дно, изящно развернулся и стрелой помчался под водой, стремительно набирая скорость. Еще мгновение – и он буквально вышвырнул профессора на кафельный пол, в очередной раз облив Маргарет с головы до ног. Потом блестящая черно-белая голова появилась над поверхностью воды, алая пасть раскрылась в торжествующей улыбке. Хитрый маленький глаз покосился на остолбеневшую от пережитого ужаса женщину, и Морган разразился серией скрипучих воплей – хотел рыбы.
Маргарет собиралась броситься к пострадавшему, но потом поняла, что сначала нужно вознаградить животное за правильно выполненную команду. Она поспешно издала поощрительный свист и вывалила в воду полное ведро скумбрии, стоявшее неподалеку. Касатки принялись жадно хватать корм, дрожь в коленях Маргарет постепенно прошла, сердце вернулось на положенное ему место.
Плевать, что непедагогично: следовало бы бросать животным по одной рыбке, но за такое не жалко, честное слово. Хорошо бы только профессор после такого полета не переломал себе все кости!
Однако прежде чем пойти проверить, не захлебнулся ли злодей француз окончательно, обессилевшая от пережитого страха молодая женщина присела на край бассейна и тяжело вздохнула. Ну и денек! Почему ей так везет на разнообразные приключения?..
Уловив какое-то движение, она незаметно скосила глаза и наткнулась взглядом на чьи-то безупречно начищенные ботинки в луже воды и идеально отглаженные синие шелковые брюки.
Оказывается, рядом стоял Микаэль, с великим восхищением разглядывая учиненный касатками и Маргарет потоп.
– Э-э-э… и что здесь происходит? – осторожно поинтересовался он.
Маргарет молча ткнула пальцем в сторону слабо шевелящегося месье Малярба.
– Знаешь, идея бросить этого недоноска в бассейн с касатками не так уж и плоха. Но я бы предпочел твоих любимых акул, для верности, – заметил Микаэль.
Маргарет продолжала сидеть на мокром полу, не в силах вымолвить ни слова.
– Однако никак не пойму, зачем тебе понадобилось вытаскивать мерзавца из воды? – продолжил ее жених. – Или ты тренируешь этих милых рыбок? Хочешь, я его еще раз туда швырну?
– Вообще-то нет, – пробормотала Маргарет. – По-моему, с него уже достаточно.
– Ну как скажешь.
– Иди, милый, лучше вызови врача. Профессор, похоже, ногу сломал.
– Жаль, что не обе, – пробормотал непримиримый испанец, но послушно двинулся к выходу.
Маргарет последовала за ним, цепляясь за стену. Собственные ноги почему-то совершенно отказывались ее держать.
– Да, кстати, а что ты-то тут делаешь? – спросила она, тщетно пытаясь собрать разбегающиеся мысли воедино.
– Ну, мне позвонил какой-то идиот, явно изменив голос, и сказал, что если я приеду к шести сюда, то увижу кое-что очень интересненькое. Я испугался, что тебе хотят как-то навредить, и кинулся в «Аквариум». Только вот в пробке застрял минут на десять, опоздал. Жутко беспокоился: вдруг тебя уже сожрали твои любимые зубастые твари и мне придется прожить остаток дней в одиночестве. Приезжаю, а, оказывается, едят не тебя – маленького француза. Скажи, любовь всей моей жизни, что же тут все-таки произошло?
Маргарет в этот момент как раз с интересом наблюдала за Морганом, который, увлекшись неожиданно свалившейся с небес едой, промахнулся и сцапал размокший до неузнаваемости конверт с фотографиями. Через долю секунды предмет ее долгих и беспочвенных волнений навсегда исчез в прожорливой пасти касатки.
– Ничего, – трудом сдерживая смех, пробормотала она. – Абсолютно ничего. Несчастный случай на работе. Всякое бывает.
Микаэль пожал плечами и ничего не ответил. Однако в его темных глазах мелькнуло полное и безоговорочное одобрение.
Спустя несколько недель после чудесной свадьбы счастливые молодожены нашли наконец время выбраться на набережную. Близилась осень – самое мягкое и приятное время в Испании. Волны с легким шелестом набегали на неприступные каменные причалы, солнце потихоньку теряло свою слепящую, безжалостную яркость.
Маргарет, опирающаяся на надежную руку своего спутника, с наслаждением вдохнула соленый морской воздух. Ровная гладь моря, казавшегося безбрежным, больше не резала глаз, расстилаясь перед влюбленной парой подобно синему шелку.
– Ну и зачем ты меня сюда привел? – с интересом спросила молодая сеньора Торрес Альварес.
Микаэль молча указал рукой куда-то вдаль и ослепительно улыбнулся.
Маргарет вгляделась в чуть плещущую синеву и заметила недалеко от берега какую-то белую точку. Еще через несколько минут стало ясно, что по направлению к ним, стремительно рассекая лакированными боками поверхность воды, идет красавица яхта.
– Какая красота! – восхищенно прошептала женщина, любуясь соразмерными линиями корпуса и парусной оснастки.
– Нравится? – с ноткой самодовольства в голосе спросил Микаэль.
– Еще бы! Просто воплощенная мечта!
– О, видела бы ты ее внутри! Электронная навигационная система, автоматическое управление парусами… Для того чтобы совладать с этой крошкой, нужен ровнехонько один человек. Ну и его супруга – чтобы загорать на палубе и наслаждаться видами. Впрочем, я думаю, ты этим не ограничишься…
– Постой, любимый, ты что, хочешь сказать… – прошептала ошеломленная Маргарет, не отрывая сияющего взгляда от плавно приближающегося судна. – Ты хочешь сказать…
Тут наконец стало возможно различить сверкающие латунные буквы на борту. «Маргарет» – так назвали эту умопомрачительную яхту.
– Да, именно это я и хочу сказать. Это мой тебе главный свадебный подарок. Владей. Надеюсь, покатаешь меня как-нибудь?
– Боже мой… она совершенна! Никогда даже и не мечтала о подобном. – Маргарет, не найдя слов, чтобы выразить свои чувства, стиснула руку мужа.
Она уже предвкушала далекие рейды за сверкающими чудесами моря, новые открытия и целые недели беспечного, залитого солнцем счастья рядом с красавцем мужем на гладкой, пахнущей морем и солью палубе ее воплощенной мечты.
– Выглядит довольно устойчивой, – пробормотала счастливая обладательница новехонькой яхты, вглядываясь в свое приобретение.
