Текст книги "В ритме фламенко"
Автор книги: Вирджиния Лавендер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Всенепременно, только шнурки поглажу! – негодующе фыркнула эмансипированная англичанка. – Сколько раз повторять, что я не собираюсь становиться ни сеньорой просто Торрес, ни сеньорой Торрес Альварес, или как там у вас принято обходиться с фамилиями супругов? Довольно с меня и первого брака!
– Да, но Микаэль собирается тебя ею сделать, уверяю, – без тени улыбки ответила Лусия. – Ну пока. Думаю, еще неоднократно увидимся.
Она поднялась из-за столика, оставив рядом с блюдцем и чашкой плату за кофе, и направилась к выходу. Маргарет с тоской проводила ее глазами и полезла за карточкой, желая расплатиться за превкусный обед.
И тут ей в голову пришла ужасная мысль: Себастьян! Боже, он, наверное, все еще ожидает ее на стоянке возле больницы! Тратит свое драгоценное время! Или вовсе уехал, где тогда искать машину? Как неудобно получилось!
Ну что у нее за мозги такие куриные, больше одной мысли не удерживают в принципе! Встретила Лусию и напрочь позабыла о несчастном водителе, который любезно обещал ее дождаться… и ждет уже больше часа!
Маргарет с трудом дождалась официантку, расписалась на чеке и бросилась вон из гостеприимного кафе, будто за ней гнались ее любимые акулы в надежде подзакусить.
Однако сеньор Себастьян оказался на месте. Он не гневался и никуда не уехал, а спокойно спал, надвинув кепку на глаза и пошевеливая усами. Дверца конечно же была полуоткрыта. Все-таки испанская беспечность поражала Маргарет до глубины души.
Или тут не о чем беспокоиться и некуда спешить и только она, неугомонная англичанка, распространяет вокруг себя бациллы тревоги, поспешности и неуверенности? Может быть, ее следует депортировать обратно на берега Туманного Альбиона, пока не поздно? Надо же – спит!
– Сеньор Себастьян, – окликнула она пожилого таксиста. Ноль внимания. Никакого ответа. – Сеньор Себастьян! Сеньо-о-ор Себастьян, вы меня слышите?
– А? Что? – отреагировал наконец тот, стягивая с лица кепку и уставившись на Маргарет. – А-а-а, все уже? Что так быстро?
– К-как быстро? – растерялась молодая женщина. – Целый час прошел.
– Я думал, ты к вечеру только появишься. Ну как он там?
– Жить будет. Сотрясение мозга, и ребра сломал, – бодро ответила англичанка, усаживаясь на переднее сиденье. – Отвезете меня в отель, хорошо? Мне вечером сюда опять тащиться. Хоть посплю немного. Ну что за жизнь!
– Обыкновенная жизнь, – последовал немедленный ответ. – Всегда в семье кто-то болеет, тут уж ничего не поделаешь. Вот пойдут у вас дети…
– Нет, спасибо!
– Ну как хочешь, – обиделся Себастьян и всю дорогу мрачно молчал.
Впрочем, бедную Маргарет так клонило в сон, что ей было все равно. Если бы не предусмотрительно застегнутый ремень безопасности, она бы давно стукнулась лбом о лобовое стекло или сползла с сиденья. Видимо, нервная система все-таки оказалась не такой крепкой, как она думала раньше. Неожиданная сонливость была совсем некстати, но что поделаешь?..
– Приехали, – пробубнил Себастьян.
Маргарет в очередной раз вздрогнула и проснулась. После не увенчавшейся успехом попытки все-таки заплатить за поездку, она попрощалась, поднялась в номер, завела будильник и с каким-то исступленным наслаждением повалилась на кровать, где немедленно заснула, едва успев поставить будильник на семь вечера. Это же надо так вымотаться!
Вечером молодая женщина конечно же понеслась обратно к своему ненаглядному Микаэлю.
С некоторым содроганием вспомнив суровую сеньору Леонору, Маргарет поразмыслила и нацепила на себя юбку по щиколотку и закрытую кофточку с длинным рукавом. Вдруг бдительная мать ее возлюбленного сменит гнев на милость при виде скромного наряда?
Не без усилий собрав волосы в гладкий пучок, молодая англичанка немного повертелась перед зеркалом, грустно вздохнула и повесила на плечо объемистую сумку, с которой обычно ездила во всякие поездки. Вот теперь она выглядит действительно скромно и не вызывающе, ни к чему не придерешься! В таком виде можно хоть в монастырь поступать, никто ничего не скажет.
На этот раз до больницы Маргарет добралась без приключений. Микаэлю уже разрешили сидеть в постели, и вообще выглядел он гораздо бодрее и с аппетитом поглощал принесенные Маргарет вкусности.
– Даже не представляю, как все это могло случиться, – ответил он на ее вполне логичный вопрос. – Ехал, как обычно, рулил себе, и вдруг, откуда ни возьмись, грузовик. Подрезал меня зачем-то, хотя улица была совершенно пустая, даже крыло задел. Машина легкая, вот я и влетел в столб.
– Просто ужас!
– Глупости, обычное дело. Хотя не для нашего города, конечно. В общем, пробил я головой лобовое стекло и вдобавок налетел на руль. Вообще-то в машине были подушки безопасности, но они отчего-то не сработали.
– А грузовик?
– Укатил и следов не нашли, – небрежно произнес Микаэль. – Кому охота разбираться с полицией. Водитель, должно быть, решил, что я погиб на месте.
– Нет, ну бывают же такие премерзкие люди! – продолжала возмущаться Маргарет, очищая один апельсин из принесенных ею в дар болящему и машинально засовывая дольку в рот. – Как это можно не оказать помощь человеку, который пострадал по твоей же вине! Надеюсь, кто-нибудь поступит с этим водителем так же, как он поступил с тобой!
– Да бог с ним, – равнодушно пожал плечами Микаэль, потом поморщился и притронулся к наклейке на лбу. – Хотя голова просто раскалывается…
Маргарет сочувственно покивала, припомнив, как однажды неудачно нырнула и ударилась о какую-то подводную корягу. Это случилось давно, еще в Англии. Хорошо, что рядом тогда оказался ее старый приятель, с которым она потихоньку убежала из интерната и отправилась купаться.
Однако ослепительная вспышка и последовавшая за ней темнота живо вспоминались теперь при каждом взгляде на пострадавшего Мануэля. Маргарет невольно поднесла руку к затылку – шрам от удара можно было нащупать и сейчас.
– Короче, когда я пришел в себя, вокруг уже было полно полиции, врачей и над моим недвижным телом рыдала сестра, которая бог весть откуда узнала, что со мной. Наверное, позвонили из полиции.
– Лусия?
– Да, крошка Лу. А откуда ты ее знаешь? – немедленно насторожился Микаэль.
– Да мы успели уже познакомиться. Встретились тут, в больнице. – Маргарет пожала плечами и сунула в рот еще дольку. Вкусные, однако, апельсины.
Она немного нервничала, а когда нервничала, сразу начинала жевать все, что под руку попадется. Будучи маленькой девочкой, на контрольных в школе сгрызала ручки и карандаши до основания. А теперь ей все казалось, что предстоит очередная контрольная.
– И о чем же вы говорили?
– Так, о всякой ерунде. Она немного рассказала о вашей семье, о тебе. Кстати, а почему ты мне не сказал, что на самом деле – преуспевающий юрист?
– На самом деле я незадачливый водитель, который по собственной глупости вдребезги разбил свою машину, – сдержанно заметил испанец.
– Но не только!
– Это моя семья хотела видеть во мне исключительно преуспевающего юриста, неиссякаемый источник материальных благ для четырех ленивых женщин. Ну так я их обеспечил, а теперь пусть не пристают ко мне со своими глупостями.
– Но ведь… что-то я не понимаю, – попыталась возразить озадаченная молодая женщина. – Разве занимать высокое положение в обществе и зарабатывать много денег – позорно?
– Может, и не позорно, да мне что-то не хочется, – проворчал Микаэль. – Белый воротничок мне тесен, если ты понимаешь, о чем я.
– Прекрасно понимаю, – кивнула англичанка, припомнив удушающую скуку конторы мистера Эшби. Ей всегда казалось, что там даже воздух слежался, выдохся и потерял свои живительные свойства.
– Так зачем же спрашиваешь?
– Ну, как-то непринято, должно быть, имея прекрасное образование, работать водителем.
– Денег у меня достаточно, – отрезал Микаэль. – Главное, заметь, вовремя остановиться. А то не успеешь оглянуться, как высохнешь, облысеешь, отрастишь себе брюхо и перестанешь реагировать на хорошеньких девушек. Знаешь, как умер мой отец?
– Прости, нет.
Маргарет с тревогой вглядывалась в своего собеседника, пытаясь понять, можно ли ему так нервничать и не стоит ли позвать сиделку с успокоительным?
– От инфаркта за конторским столом, когда акции, в которые он вложил деньги нашей семьи, вдруг резко упали в цене. Ничего не случилось, это был мгновенный скачок на бирже, обычное дело. Мы не потеряли ни единой медной монетки… Вот только моя мать осталась вдовой, а я осиротел в пять лет. Ведь отцу тогда не исполнилось и сорока! – с мукой в голосе выкрикнул молодой мужчина и откинулся на больничные подушки.
– Микаэль, успокойся, я совсем не хотела сказать ничего обидного. Ты меня не так понял. – Маргарет успокаивающе притронулась к его руке, стиснутой в кулак. – Тебе нельзя нервничать, давай обсудим это потом.
– Нет уж, лучше сейчас! Или ты полагаешь, что только преуспевающий юрист достоин твоего внимания?
– Немного странно говорить об опасностях, подстерегающих человека за конторским столом, тому, кто не далее как позавчера разбился практически всмятку, сидя за рулем своего вожделенного такси! – немедленно вскипела Маргарет.
– Вообще-то…
– Тебе не кажется, что погибнуть можно в любой ситуации и на любой работе? Ни от чего это не зависит. Господи, да у меня во время погружения может запросто баллон отказать или маска протечь! Какая разница, чем ты занимаешься. Не проще ли сознаться, что тебе намного больше нравится сидеть за рулем раздолбанной машины, чем за письменным столом в адвокатской конторе!
Микаэль лишь скептически фыркнул.
– И ничего тут нет такого из ряда вон выходящего! Поэтому совсем не обязательно придумывать всему этому возвышенные объяснения. Слишком уж сложно получается, – закончила Маргарет и с возмущенным видом замолчала.
На этот раз Микаэль рассмеялся.
– Какая ты красивая, когда злишься, – произнес он, собственническим жестом поглаживая молодую женщину по руке. – Вот такой ты мне нравишься. Неизвестно, правда, с какой тайной целью ты вырядилась в этот скучный костюм. Возможно, чтобы не возбуждать в несчастном страдальце несбыточных надежд…
– Я о другом тебе толкую, – попыталась увести разговор от щекотливой темы Маргарет.
– Впрочем, это абсолютно неважно, – не дал себя провести хитрый испанец. – Я-то отлично знаю, какие прелести скрываются под этим нарядом. А насчет того, что погибнуть распрекрасно можно на любой работе и даже дома, то тут ты совершенно права.
– Еще бы!
– Я как-то над этим раньше не задумывался. Считай, что ты угадала: мне действительно гораздо больше нравится водить машину, чем управлять чем-либо. Тебя это не устраивает?
– Мне все равно, – честно ответила Маргарет. – Главное, чтобы тебе твое занятие доставляло удовольствие.
– Тогда выходи за меня замуж.
– Ты опять за свое?
– Не можешь же ты отказать человеку, прикованному к больничной койке!
– Ты скоро с нее поднимешься и будешь бегать и прыгать! Не старайся пробудить во мне ничем не обоснованную жалость, – возразила Маргарет.
– Так ты согласна?
– Я этого не говорила!
– Значит, согласна, – немедленно заключил Микаэль, с облегчением переводя дух.
– Послушай, – с тяжелым вздохом произнесла молодая женщина, с трудом подавляя желание вскочить и убежать. Стоило все-таки произвести необходимые разъяснения. – Вопрос брака для меня вещь очень сложная и важная. Я уже говорила тебе, что один раз побывала замужем. Не скажу, что вспоминаю об этом периоде жизни с восторгом.
– Я – это другое дело, – нетерпеливо прервал ее пылкий испанец. – Со мной ты будешь…
Но Маргарет решила высказаться до конца и продолжила с непреклонным видом:
– Видишь ли, мы знакомы всего несколько недель. Для меня это недостаточно долгий срок, чтобы решиться на что-то серьезное. Да я ничегошеньки о тебе не знаю! Вот не далее как сегодня я услышала о том, что у тебя есть мать и несколько сестер. Да и то сообщила мне об этом интересном факте Лусия, вовсе не ты.
– Это никому не нужная подробность!
– Весьма любопытная точка зрения. То есть ты считаешь, что можно связать свою судьбу с человеком, о котором известно только то, что он прекрасный любовник, красивый мужчина и небрежный водитель? – ехидно поинтересовалась Маргарет. – Мне не шестнадцать лет, чтобы очертя голову кинуться в такое сомнительное предприятие.
– Так ты хочешь познакомиться с моей семьей? – искренне удивился Микаэль.
– А тебе это кажется странным?
– Вовсе нет.
– Так в чем же тогда дело?
– Да нет, просто… Впрочем, это можно легко устроить. Я только старался уберечь тебя от лишних неприятностей. Но если тебе так хочется, почему бы и нет? Когда меня выпустят из этой камеры пыток, я готов тебя официально представить своей, как ты выражаешься, семье. В качестве моей будущей супруги, естественно.
– Это гнусный шантаж!
– Ты даже не представляешь себе, как выглядит настоящий гнусный шантаж, – усмехнулся Микаэль. – Ну что, согласна?.. Или хотя бы сделай вид, что согласна. Что тебе мешает?
– Убеждения, – проворчала молодая женщина, но это прозвучало не очень убедительно даже для нее самой.
– Я должен расценивать это как положительный ответ? – с надеждой спросил предполагаемый жених.
– Даже не знаю, что сказать…
– Скажи «да».
– Мне кажется, что тебе уже пора спать, – не сдавалась Маргарет, с надеждой поглядывая на часы.
– Ничего подобного! Отвертеться тебе не удастся. И вообще, как ты можешь препираться с человеком, у которого сломаны четыре ребра?
– Да вот так, с легкостью.
– Ну что, «да»? – настойчиво прошептал Микаэль, буквально гипнотизируя ее проникновенным взглядом своих темных глаз.
– Ну хорошо, – сдалась Маргарет. – Не могу же я тебе перечить, в самом-то деле. Разве я похожа на жестокосердую негодяйку? Только выздоравливай побыстрее, ладно?
9
В понедельник, придя в лабораторию, Маргарет ощутила, что ее охватило беспричинное и волнующее чувство радости. Хотя нет, причина-то как раз имелась, и немаленькая. Теперь молодая женщина в полной мере ощущала себя невестой, а не просто какой-нибудь там тайной возлюбленной красавца таксиста.
Оказалось, что это не так уж и ужасно, даже, напротив, весьма приятно. Теперь она думала о предстоящем визите в дом Микаэля как о необычайно значимом событии в своей жизни. Облик грозной сеньоры Леоноры как-то поблек перед ее внутренним взором и больше не пугал.
– Тарам-пам-пам, тарам-пам-пам, – напевала себе под нос молодая женщина, занимаясь своими пробирками.
Франческа сегодня почему-то не пришла, и мыть лабораторное стекло пришлось Маргарет. Впрочем, она не возражала. На сердце у нее было на редкость легко.
– Тарам-пам-пам… Да здравствует мисс Вандербилт! Да здравствует катание на катере! Да здравствует весь мир! – беззаботно продолжала напевать молодая женщина.
Жизнь казалась необычайно приятной, настроение было великолепным. Работа вдруг сделалась привлекательной, интересной и открывала множество радужных перспектив. Маргарет теперь уж и не знала, чего ей хочется больше: то ли защитить докторскую, то ли выйти замуж за Микаэля.
А что, почему бы и нет? – размышляла она, с трудом сдерживаясь, чтобы не запеть от радости во весь голос. Обвенчаюсь с Микаэлем в огромном готическом соборе под органную музыку и сменю постылую фамилию Эшби на звучную Торрес Альварес, даже если в Испании и не принято так поступать. Стану важной и представительной сеньорой. Разве это плохо?
Невзирая на свою преданность науке, Маргарет была чрезвычайно романтична. Ей всегда казалось, что если уж выходить замуж, то с блеском, размахом, с морем цветов и гостей, со свадебным экипажем и в роскошном платье.
Ее первое бракосочетание ничем таким не отличалось. Они с недоброй памяти мистером Эшби просто зарегистрировали свой недолго просуществовавший союз в соответствующем учреждении, подписали подробный брачный контракт, по которому жене не полагалось того и этого, а в случае развода вообще почти ничего.
Потом «любящий» супруг надел Маргарет на палец бриллиантовое кольцо, не забыв объявить его стоимость и то, как бережно следует обращаться с такой ценной вещью. Ну и своеобычный банкет для избранных… Что за публика была на этом мероприятии! Скучная до зевоты, чопорная до тошноты – ни одного радостного или приятного лица. После развода, кстати говоря, кольцо пришлось вернуть. Наверное, оно достанется миссис Эшби номер два, да смилуется над бедняжкой Господь!
Нет уж, теперь, если я соглашусь на брак, все будет по-моему, размышляла Маргарет, расставляя сверкающие чистотой пробирки по штативам. Ну где же эта Франческа? Взяла и прогуляла рабочий день, даже не предупредила! А мне теперь мышей кормить!
Крохотный виварий тоже находился на попечении смешливой лаборантки. Теперь мыши страдали в ее отсутствие, а Маргарет, не испытывающая трепета даже перед белыми акулами, мышей, к слову сказать, побаивалась. Нет, не то чтобы она впадала в панику при виде одного-единственного жалкого мышиного хвостика, но все-таки восторга перед грызунами тоже не испытывала. Тем более что в одной из клеток содержалась их редкая голая разновидность – совершенно лысые розовые мыши с маленьким хохолком белого меха на голове. Зрелище не для слабонервных…
Однако делать было нечего – не помирать же несчастным животным с голоду! Молодая англичанка с надеждой огляделась по сторонам, рассчитывая отыскать какое-нибудь неотложное дело, позволяющее ей еще некоторое время не чистить клетки и не менять в них воду. Однако никаких таких дел не обнаружилось. Она тяжело вздохнула и направилась к ящику с мышиным кормом.
– Что, моя дорогая, скучаете в одиночестве? – раздался над ухом знакомый тенорок.
Маргарет вздрогнула и обернулась. Вот принесла нелегкая! Месье Малярб, неслышно зашедший в лабораторию, стоял как раз у нее за спиной и премерзко улыбался.
– Добрый день, – холодно сказала молодая женщина и перенесла внимание обратно на ящик с кормом.
Общество голых мышей внезапно показалось ей необычайно притягательным и полным очарования. Еще бы, по сравнению с таким собеседником!
– Добрый день, добрый день, – продолжал ослепительно улыбаться начальник. – Рад, что субботние приключения никак не отразились ни на вашей очаровательной внешности, ни на самочувствии!
– Мои субботние… что?
– Ну как же, милочка, нельзя же все-таки до такой степени бездумно предаваться этим самым… гмм… развлечениям. Неужели вы даже не помните, что в эту пятницу беззаботно веселились в погребке «Четыре кошки». Да так, что дым стоял коромыслом!
– Что за глупости вы говорите… – начала было Маргарет, но тут же осеклась.
Да, в пятницу что-то такое было. Другое дело, что она с горя так увлеклась молодым вином, что происходившее в тот день помнила как в тумане. А откуда узнал об этом месье Малярб? Да и не все ли ему равно?
– Нехорошо, нехорошо, милочка. – Профессор покачал прилизанной головой, блеснули стекла очков. – Вы все-таки работаете во всемирно известном учреждении, у нас репутация, знаете ли. Что же это с вами дальше будет, если вы уже каждые выходные напиваетесь до бесчувствия?
– Мне кажется, месье Малярб, что это мое личное дело, – холодно ответила Маргарет, мучительно размышляя, как ей теперь отделаться от назойливого типа.
Видимо сообразив наконец, что молодая англичанка не склонна заводить служебные романы, он решил ее попросту извести.
– Неужели вы за мной шпионили? Странное хобби для ученого с мировым именем.
– Ну что вы! Как можно? – медоточиво проворковал месье Малярб. – Просто я случайно, ну совершенно случайно оказался там же. Зашел, знаете ли, с друзьями выпить чашечку кофе после работы… а тут вы в компании каких-то белобрысых громил. Не совсем подходящее общество для молодой женщины, не находите?
– А вам не все равно?
– Конечно же нет! Все-таки вы работаете во вверенной мне лаборатории и должны соответствовать.
– А не кажется ли вам, профессор, что следить за моральным обликом подчиненных не входит в ваши обязанности? – не без язвительности поинтересовалась Маргарет.
Ну что за смехотворная ситуация складывается! Ее обвиняет в распущенности человек, переспавший с доброй половиной женского контингента «Аквариума». Удивительно, что он еще к рыбам не начал приставать!
– Пока я не начала опаздывать на работу или портить оборудование, вы не можете предъявлять ко мне никаких претензий. А теперь извините, мне пора кормить мышей.
Молодая женщина бесцеремонно повернулась к начальнику спиной и открыла ящик с питательными концентратами.
– Какая вы сегодня бука. А я-то думал, что захотите фотографиями полюбоваться… – с деланным разочарованием протянул месье Малярб.
Маргарет резко обернулась.
– Какие еще фотографии? Что за…
– Ну, мы тогда с друзьями делали снимки и вас пару раз сфотографировали. Простая любезность, не благодарите. Но если вам фотографии не нужны, может быть, ими заинтересуется ваш прекрасный мачо Микаэль. Он, говорят, в аварию попал? Какая жалость!
Однако на лице злодея профессора отражалась вовсе не жалость, а сдержанное ликование. Вот, мол, Маргарет, уел я тебя все-таки!
– Ну а если несчастный сеньор Торрес не в состоянии полюбоваться прекрасными снимками по причине плохого самочувствия, ничего страшного, – продолжал злорадствовать мерзкий тип. – Наверняка его матушка, которая славится своим благочестием на всю Барселону, с интересом посмотрит, как вы виснете на белокуром незнакомце. Какой, однако, пассаж, не правда ли?
– Знаете что, месье Малярб, я бы на вашем месте уже замолчала, – прошипела Маргарет, у которой от злости побелели крылья носа. – Можете послать ваши гнусные фотографии хоть самому Папе Римскому, мне все равно. Не знаю, чего вы хотите таким образом добиться, но не уверена, что мисс Вандербилт сильно обрадуется, узнав о ваших происках! А я непременно ей расскажу, можете быть спокойны.
– Ах вот как, – пробормотал профессор. В его светлых глазах, прикрытых очками, промелькнуло что-то весьма похожее на смущение. – Уже успели подружиться? Рыбак рыбака, так сказать…
– Убирайтесь!
– Ну что же, позвольте откланяться, – насмешливо произнес месье Малярб. – А все-таки, душенька, зря вы не хотите посмотреть фотографии. Очень пикантные снимки, очень…
Рука Маргарет без ведома хозяйки потянулась к увесистому микроскопу.
– Ухожу, ухожу! Нет нужды портить драгоценное оборудование! Тем более что вам придется за него заплатить, если разобьете.
И с этими словами француз ужом выскользнул из комнаты, не забыв аккуратно притворить за собой дверь.
Молодая англичанка с трудом разжала пальцы, намертво стиснувшие удобную ножку микроскопа, и с облегчением перевела дух. Просто удивительно, как бесит ее этот скользкий тип! Несколько слов – и вот уже она совершенно не контролирует свои эмоции!
Так и до беды недалеко: можно ведь пристукнуть приставалу под горячую руку. А вряд ли испанские тюрьмы отличаются такими уж комфортностью и простором. Не хотелось бы проверить на собственном горьком опыте.
Маргарет наконец-то достала мышиный корм и уныло направилась в виварий – кормить несчастных голодных грызунов. Все ее хорошее настроение улетучилось как будто по мановению волшебной палочки.
Не вздумал бы теперь месье Малярб ее шантажировать или просто всякий раз при встрече делать разнообразные гнусные намеки. Может, там ничего страшного и нет, на этих разнесчастных снимках? Как это выяснить? Ладно, лучше всего просто не обращать внимания, все равно больше ничего сделать нельзя.
Весь день Маргарет старалась позабыть неприятный разговор, но тщетно. Гадкий осадок в душе все равно остался.
Две недели спустя врачи решили, что Микаэль уже достаточно оправился от последствий аварии, и отпустили его домой, под неусыпный надзор матери и сестер. Те конечно же только рады были заполучить в свои цепкие руки ненаглядного сына и брата.
Все это время Маргарет исправно навещала своего новоиспеченного жениха в больничной палате, привозила ему апельсины и развлекала разговорами.
На работе наступило затишье. Видимо, месье Малярб наконец осознал всю бесплодность своих попыток досадить ей и отступился. Нельзя сказать, что она скучала без общества надоедливого начальника.
В один прекрасный день позвонил Микаэль и зачитал церемонное приглашение на семейный обед. Надо сказать, что Маргарет к этому времени немного поостыла и уже с тревогой размышляла о том, что дала согласие на помолвку чересчур быстро. Хотя если принять во внимание экстремальные условия, в которых было вырвано это согласие, вряд ли у нее имелся другой выход.
Короче говоря, теперь молодая женщина ожидала встречи с родственниками Микаэля не без некоторого душевного трепета. Если с сеньорой Леонорой она уже успела худо-бедно познакомиться, то из всех ее многочисленных дочерей видела только Лусию. Но Лусии-то как раз и не будет на этом званом обеде.
Что это все-таки за гнусность такая: отказать в помощи и общении собственной дочери из-за какого-то внебрачного ребенка! Можно подумать, что на дворе темное Средневековье. Как же любят близкие по крови люди мучить друг друга!
Но я ничего не скажу, думала Маргарет, одновременно судорожно пытаясь сообразить, что же надеть на эпохальное событие: торжественное знакомство с вероятными родственниками. Микаэль обещал заехать к семи, как обычно. И осталось меньше полутора часов.
В конце концов молодая женщина остановилась на длинном шелковом вечернем платье синего цвета. Оно красиво струилось до самого пола, оставляя открытыми плечи и спину, но Маргарет набросила сверху газовый шарф. Удобные туфли и сумочка под цвет обуви довершали картину.
Попудрив нос, она вдруг вспомнила, что синий – излюбленный цвет Лусии, опальной дочери сеньоры Леоноры. Вдруг он подействует на суровую матрону, как красная тряпка на быка?
Терзаемая подобного рода тревогами и сомнениями, она кинулась было переодеться, но потом остановилась, решив, что все это не важно… Постояла минут пять перед зеркалом и снова решительным шагом двинулась к шкафу с одеждой.
Звонок Микаэля, на сей раз добравшегося благополучно и не сбившего все столбы по дороге, прервал эти поистине танталовы мучения.
– И как ты не побоялся после аварии снова сесть за руль? – спросила Маргарет, поцеловав его в щеку.
– Подумаешь, – небрежно пожал плечами молодой мужчина. Однако видно было, что ходить ему еще тяжеловато. Ребра до сих пор стягивал тугой бандаж, легко ощутимый под тонкой рубашкой. – Теперь уж такое не повторится.
– Тьфу на тебя, еще сглазишь.
– Поедем, поедем. Мама уже заждалась.
– Я думала, что ей не особенно понравилась.
– Ну, скажем так, – хмыкнул Микаэль, – она отыскала в тебе массу привлекательных качеств.
– Это еще почему?
– Видишь ли, я подумал, что для тебя все это очень важно, и решил, так сказать, вернуться в лоно семьи. И к своей блистательной карьере управляющего.
Маргарет посмотрела на своего жениха, от удивления не находя слов. Неужели ее мнение так много для него значит?
– Но, любимый, мне бы не хотелось, чтобы ты из-за меня так кардинально менял жизненные планы… Получается, что я испортила тебе вольное и приятное времяпрепровождение. А теперь тебе придется работать… Где, кстати?
– Ну, у одного из наших многочисленных знакомых имеется хорошо налаженный туристический бизнес, – улыбнулся Микаэль. – Знаешь, все эти прогулки на яхтах, плавание с аквалангом и прочие водные удовольствия. Я подумал, что тебе тоже будет интересно.
– Неужели?
– Впрочем, я собираюсь приступить к работе только через два месяца. У нас будет время насладиться обществом друг друга. Я еще должен показать тебе всю Каталонию, и побережье, и…
– Довольно, милый, а то я просто умру от счастья, – прервала его сияющая Маргарет. – Рассказывай мне про остальные сюрпризы постепенно. Слишком уж все хорошо получается, просто не верится.
– Почему не верится? Нельзя сказать, что ты этого не заслуживаешь, – галантно заметил Мануэль. – И потом, я подумал про наших будущих детей. На жалованье таксиста их, пожалуй, не прокормишь… А одежда, игрушки, соответствующее образование…
– То есть в тебе проснулась семейная гордость? – ехидно поинтересовалась молодая женщина.
– Скорее, инстинкт гнездования. Едем скорее, а не то окончательно опоздаем, разгневаем матушку и все блистательные планы развеются как туман. Потому что она расстреляет нас из пулемета.
Опасения Маргарет совершенно не оправдались.
Семейство Торрес Альварес встречало молодую пару при полном параде и в полном составе. Мария Виктория и Кармен с супругами, Ракеле, все разодетые в пух и прах. Сеньора Леонора ради такого торжественного случая даже надела темно-коричневое платье и нацепила брошь с небесной красоты камеей. К великому удивлению и удовольствию молодой женщины, на обеде присутствовала Лусия, сияющая от счастья.
– Ты что, по случаю столь радостного события выхлопотал помилование и для своей сестры? – улучив момент, прошептала Маргарет, ткнув Микаэля в бок локтем.
– Больно же! Но ты права: мама на самом деле спит и видит меня женатым человеком, остепенившимся и солидным. Да потом, она же любит Лусию. Просто у нее принципы, понимаешь?
– Счастлива, что подвернулся удобный предлог на эти принципы наплевать.
– Ты не поверишь, но она вчера ездила к Лусии в гости – посмотреть на малютку. Говорят, осталась довольна. Презентовала маленькой Марии Микаэле кружевной слюнявчик и серебряную ложечку.
– Это же просто замечательно! – искренне обрадовалась Маргарет, продевая руку в перчатке под локоть Микаэля. – А теперь вперед, на штурм праздничного жаркого и салатов! Надеюсь только, что не случится никакой неприятности: твоя мама не передумает и не даст мне пинка под зад.
