Текст книги "Неискушенные сердца"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 8
Миссис Холл, несшая на подносе завтрак Табризии, просияла, услышав за спиной приятный голос
– Какое замечательное утро, миссис Холл! Позвольте открыть вам дверь.
Табризия удивилась, увидев, как в ее комнату входит Парис, и порадовалась, что уже встала и оделась.
Он окинул взглядом стройную фигурку и облизал внезапно пересохшие губы. Если бы каждое утро, просыпаясь, он мог видеть этот свежий прекрасный цветок! Ничего больше не хотел бы он в жизни. Парис откашлялся и изложил ей свой план.
– Мой дядя Магнус, граф Ормистана, сегодня вечером дает ужин. Поскольку я приглашен, можешь поехать со мной, хотя ты и пытаешься всякий раз убежать, стоит мне
– отвернуться.
– Лорд Кокберн, это дело моей чести. Я действительно была бы негодяйкой, если бы не пыталась помешать вашему шантажу. Это моя обязанность – мешать при первой возможности, которая возникает.
– Твоя проклятая обязанность! Твой проклятый долг! – вспылил Парис. – Ты выполняешь его!
Он увидел, как ее глаза из лавандовых стали темно-фиолетовыми, из них вот-вот могли посыпаться искры. Он выругал себя за несдержанность – бестактный дурак! – и поднял руки вверх, как бы сдаваясь на милость победителя. Потом подтянул к себе стул и уселся перед ней.
– Давай-ка я начну сначала, – сказал он – Мне бы доставило огромное удовольствие сопроводить тебя на сегодняшний ужин, в Танталлон-Касл Табризия, я обещаю, что ты получишь большое удовольствие Я помню балы, которые давали в старые времена, когда еще была жива графиня. О них ходили легенды. Сегодня, конечно, не бал, просто званый ужин. Но это хороший повод для женщины красиво одеться и развлечься. И я не представляю, как можно провести подобный вечер с кем-то другим, а не с тобой.
Табризия не могла не соблазниться. Здорово все-таки поехать в Танталлон на графский ужин.
– А граф знает обо мне? – вдруг спросила она.
– Парис поколебался, прежде чем ответить.
– Ну… да… и нет.
– Разбойник! Ты сказал только то, что счел нужным довести до его сведения! – обвинила его Тэбби.
– Это правда, – сознался Парис. – А почему бы тебе самой не рассказать ему свою историю?
– Я так и собираюсь сделать, – предупредила она.
Парис засмеялся.
– Дядю ожидает сюрприз. – Он повернулся к миссис Холл, слышавшей все до последнего слова. – Что ж, решено! Соберите вещи, миссис Холл, мы там останемся на
ночь.
Несмотря на свои годы, миссис Холл почти влюбилась в Париса. Его желания были для нее законом.
– Мы отправляемся днем. Иногда туман опускается на горы, которые отделяют нас от Танталлона, и очень плохо ехать в сумерках.
Парис ушел. Миссис Холл в восторге подняла брови – вот это да! Девочке просто повезло.
– Ты представляешь – ужинать с графом! Пойду закажу горячую воду для ванны, и мы причешем тебя как можно элегантнее.
Табризия вздохнула.
– Миссис Холл, вчера в Лисе мне почти удалось убежать. Но этих проклятых Кокбернов слишком много! Если я убегаю от одного, то другой меня тут же ловит.
– Тогда ты пропустила бы этот приятный визит в Танталлон! – воскликнула миссис Холл.
– Да, – насмешливо сказала Табризия. – Какое счастье, что мои планы разрушились!
Но в действительности девушка была приятно возбуждена предстоящей поездкой. Она волновалась, ее снедало любопытство. Что такое Танталлон и его обитатели? И еще у нее было предчувствие чего-то необыкновенного, что должно произойти.
Отдавшись мечтам, Табризия рассеянно сидела перед камином, вытирая руки и плечи после ванны, миссис Холл тараторила без остановки:
– Самый подходящий случай надеть шелковое нижнее белье лавандового цвета, ты его ни разу не надевала. Оно на самом дне сундука. У тебя есть таких же тонов шелковое платье. Ах, девочка, как тебе везет, у тебя столько красивых нарядов!
Табризия повела плечами.
– А не слишком прохладно для шелка?
– Ой, не глупи, деточка! Ты же наденешь дорожное платье, накидку, а шелка я упакую Теперь давай-ка отдохни, пусть ножки подготовятся к танцам на всю ночь. И не надо перед отъездом много есть, разве что мисочку бульона. Оставь побольше места для пира.
К трем часам Парис приготовился к отъезду. День быстро катился к вечеру, все было собрано. Сумка Табризии с шелками лавандового цвета и ее туалетными принадлежностями висела рядом с вещами Париса, притороченная к седлу. Капюшон накидки Тэбби аккуратно расправила вокруг прически, которую ей сделала миссис Холл, проведя полдня за этим занятием и доведя задуманное до совершенства.
В жилете из овчины, надетом под плащ, Парис, казалось, не замечал холода. Он помог Табризии сесть в седло, его руки задержались на талии девушки. Она посмотрела в потемневшие глаза и с радостью прочитала на его лице восхищение. Она понимала, что это дурно, но только рядом с ним чувствовала себя счастливой.
Они быстро выехали со двора, направляясь к дороге, ведущей в Танталлон через Данбар, и взбираясь все выше и выше. Туман плотно окутывал всадников, пронизывая влажностью. Несмотря на ранний час, их вскоре окружила полная темнота. Табризия заволновалась, потеряв из вида лошадь Париса. Она пришпорила своего коня, ее капюшон упал, и туман испортил прическу. Пальцы девушки, вцепившиеся в поводья, задеревенели, ноги в маленьких ботинках для верховой езды замерзли, как никогда.
Вдруг рядом из ниоткуда возник Парис.
– Тебе тепло?
– Да, спасибо, – неловко солгала она, а потом с надеждой спросила: – А мы не можем вернуться?
– Уже недалеко, сразу за горами. Тебе действительно тепло? – настойчиво повторил он вопрос.
– Да… Нет, я замерзла, – призналась Тэбби
– Садись передо мной.
Парис остановился, освободил поводья, потом быстро вынул девушку из седла и усадил впереди себя. Ее макушка доставала ему только до подбородка. Почувствовав внезапное желание защитить ее, он плотнее запахнул на ней плащ, натянул капюшон на голову. Его губы слегка коснулись виска Табризии. Взгляды их встретились и не отрывались друг от друга до тех пор, пока его рот медленно не прильнул к ее губам. На этот раз она не отпрянула, позволила поцелую длиться, пока ее лицо не запылало. Парис пришпорил лошадь, и она понеслась вперед. Сердце Табризии пело. Она сходила с ума от любви к нему и больше не могла это отрицать. Прижавшись к его большому телу, она чувствовала себя в тепле и безопасности. Здесь ее место. Яростный ветер задувал сзади, но плечи Париса надежно заслоняли девушку.
Прядь волос выбилась из-под капюшона и щекотала ему щеку. Парису было так приятно, что он пообещал себе, ночью, когда они останутся одни, руками и лицом он зароется в ее волосы. Но надо следить за своим проклятым характером! Ведь мягкостью и нежностью ее легче завлечь Она ничего не знает о мужчинах Прижавшись теплыми губами к ее уху, Парис прошептал
– Если ты откинешься назад, поближе ко мне, мы укроемся моим плащом.
Краснея, Табризия подвинулась назад и почувствовала прикосновение его бедер.
Парис резко втянул в себя воздух, когда она бесхитростно ерзала между его ногами, устраиваясь поудобнее. Он обернул свой плащ вокруг нее, и на секунду его рука коснулась округлой груди. Дыхание у обоих вмиг перехватило, а желание понеслось по нервам. Тэбби впервые ощутила такого рода возбуждение. Она таяла от его близости.
– Ужасный вечер, может, ничего и не будет, – внезапно охрипшим голосом произнес Парис. – Многие просто не приедут. Но ведь ты не жалеешь, что сейчас со мной? Правда?
Табризия не могла ясно рассмотреть в темноте его лицо, но чувствовала сильные руки, обнимавшие ее, и слышала гулкое биение мужского сердца у своей щеки. Несмотря на мокрую одежду и одеревеневшие от холода ноги, она не жалела, что поехала с ним. Она влюбилась. И предпочитала оставаться под его бьющимся сердцем, чем где-нибудь в другом месте.
Чтобы въехать в Танталлон, предстояло миновать двое ворот и два моста. Табризия почти ничего не видела во тьме, но Парис хорошо знал дорогу. Человек, посланный им днем раньше, уже ждал у въезда во двор. Парис быстро спешился и передал ему вожжи.
– Все готово, ваша светлость.
– Молодец! Я поднимусь по наружной лестнице. Присмотри за лошадьми.
Парис снял Табризию с лошади и, как пушинку, понес на руках вверх по лестнице в свои комнаты.
– Входи, грейся, любовь моя.
Комната оказалась очень уютной. Пламя от камина отражалось на стене, обтянутой красной испанской кожей Табризия медленно вошла и увидела стол, накрытый на двоих, со свечами и вином в бокалах.
– Ведь никакого вечера и не должно было быть, правда? – спросила она.
Парис посмотрел на нее с высоты своего роста.
– Только для нас двоих. Дорогая, я хочу побыть наедине с тобой хоть немного.
Девушка густо покраснела от интимности его тона. Ее сердце забилось, грудь стала быстро подниматься и опускаться от страха. Когда руки Париса сняли с нее мокрый плащ, она задрожала, а от прикосновения его пальцев к плечам ее бросило в жар. Парис усадил Тэбби в большое кресло и опустился на колени, чтобы разуть ее. Потом быстро и сильно стал растирать ее ступни.
– Ты замерзла. Давай я сниму с тебя мокрые чулки, – пробормотал он, потянувшись к ноге.
– Я сама, – оробела Табризия и опустила глаза. – Подолы юбок намокли.
– Это не годится. Снимай все мокрое. Я принесу тебе халат. Твои вещи быстро высохнут.
Табризия дотронулась до его руки – его камзол тоже был влажным.
– Ты сильнее промок, – несмело сказала она.
– Я принесу два халата – Он улыбнулся.
Он вернулся с мягкими белыми шерстяными халатами и протянул один ей.
– В соседней комнате моя спальня. Иди туда, переоденься и положи сушиться свою одежду.
Кровать, стоявшая на возвышении, оказалась очень большой. Ее поддерживали четыре столба, с которых свисали бархатные занавеси. На такой, подумала она, спят короли. Шелковое белье было сухим, и Табризия накинула халат сверху, а платье и нижнюю юбку поднесла к огню. Шерстяной халат оказался ужасно велик девушке, и она поддерживала его, чтобы не запутаться.
Парис заставил Тэбби сесть в кресло перед камином, а сам надел халат, бросив камзол на дубовый сундук вместе с другими вещами. Он аккуратно завернул ее ступни в полы халата и закатал длинные рукава. Потом, добравшись до ее рук, одну поднес к губам.
Табризия потеряла дар речи. Никогда в жизни она не оставалась наедине с мужчиной. Она удивлялась, как ей легко с Парисом, как естественно сидеть с ним вот так у огня, вдвоем, полураздетой. Он так хорош, что ее сердце просто переворачивается в груди! Потемневшие волосы мокрыми локонами спускаются на шею. Белый халат небрежно завязан на талии, сильная мускулистая грудь покрыта темно-рыжими волосами… Ее взгляд снова и снова возвращался к смуглому красивому лицу и широким плечам.
Парис подошел к столу и взял бокалы с вином.
– Пей маленькими глотками и быстро согреешься. Потом крепко заснешь, ты слишком долго пробыла на холоде.
Сам он во весь рост растянулся на ковре перед камином и снизу вверх смотрел на девушку.
Она поднесла руку к мокрым волосам!
– Мои волосы в полном беспорядке, а миссис Холл так старалась!
– Они в таком беспорядке, что мое сердце готово вырваться из груди, стоит мне взглянуть на тебя, – усмехнулся Парис
– Здесь так красиво! Неудивительно, что ты любишь ездить в Танталлон, – очарованная комнатой, проговорила Табризия
– Может, когда-нибудь все это станет моим, – мечтательно протянул он
– Это будет твоим, оно очень тебе подходит, – кивнула Табризия с серьезным видом
– Да и тебе, кажется, подходит, – пробормотал он, лаская ее лицо взглядом
Казалось, весь мир отступил, на земле остались только двое он, единственный мужчина, и она, единственная женщина Под его пристальным взглядом у Тэбби перехватило дыхание Она ни о чем не могла думать!
– От вина у меня так кружится голова! Может, немного поесть? – Но Табризия понимала, что причина одна – близость Париса
– Давай не пойдем за стол, поедим у камина – Он легко поднялся, подошел к столу – Ну-ка, посмотрим, что тут у нас Тетерев, баранина, сыр и даже яйца ржанки Я дам тебе всего понемногу Попробуешь
Парис взял огромную льняную салфетку, расстелил у Тэбби на коленях, а потом подал доверху наполненную тарелку
– Да я ни за что не съем столько! – замотала головой Табризия
– Надеюсь, нет Я тоже поучаствую
Он уселся у ее ног и начал есть
Оба радовались бесхитростной еде, проливали, просыпали, кормили друг друга Насытившись, Парис привалился головой к ее креслу и вытянул ноги к огню
– Спасибо за удовольствие Я всегда хотел, чтобы рядом был кто-то, с кем вот так можно поделиться Многие годы я мечтал о родственной душе, которая станет волноваться обо мне, когда я в рейде, выбежит навстречу в любой час дня и ночи, когда я вернусь домой Мне очень нужен кто-то, кто делил бы со мной еду, постель и мои сокровенные мысли
Табризия тихо сказала
– Тот, кто мог бы разделять и твои ночные страхи
– Я не боюсь ни людей, ни зверей
– А я боюсь, – прошептала она, и слеза скатилась с ее щеки Безнадежным голосом она спросила – Парис, что мне делать с моим мужем?
– Не волнуйся! – небрежно отмахнулся он – Мы добьемся, дорогая, чтобы твой брак признали недействительным Дело очень простое, поверь Как будто никогда его и не было
– Но ты забыл о золоте, – напомнила она
Он медленно взял ее руки в свои
– Я позабочусь обо всем Тебе нет необходимости думать про это Не забивай свою хорошенькую головку
– О Парис, даже если бы у меня не было мужа, ты ведь женат на Энн! – не отступала она
Он поднес ее руку к губам.
– Тише, дорогая. Не расстраивайся. Я с ней разведусь и отправлю ее обратно в Карделл. По правде говоря, я бы не хотел иметь тебя только любовницей. Я хочу, чтобы ты стала моей женой сразу, как только я избавлюсь от нее
– Парис, пообещай, что ты не сделаешь ей ничего плохого. Мы не сможем жить, если ее кровь будет на наших руках! – воскликнула она, и глаза ее наполнились слезами.
– Я смог бы, – просто признался он – Но, боюсь, ты не сможешь, моя овечка – Он усадил ее к себе на колени и прижал к груди
Табризия задрожала от его прикосновения, пульс участился, она чувствовала его биение в запястьях, в висках, в горле Парис держал ее, словно охраняя от всех напастей, и дрожь постепенно утихла, девушка стала расслабляться, окутанная его теплом.
Парис поднес ей свой бокал, потом отпил в том же месте, которого коснулись ее губы. Словно они вдвоем осушили любовную чашу. Он по-хозяйски обнял Табризию так, будто теперь она принадлежала ему навсегда, навечно И девушке показалось, что пустота, которую она всегда ощущала в себе, исчезла Ее заполнил этот сильный, красивый, уверенный мужчина Его руки, надежные и защищающие, огонь, теплый и влекущий, убаюкивали и усыпляли ее Она лежала, не двигаясь, и смотрела на пламя камина. Парис медленно убрал локоны с ее лба, поцеловал веки, щеки и страстно прижался к нежным розовым губам. Этот поцелуй вывел ее из сонного оцепенения.
– Табризия, согласна ли ты разделить со мной все? – хрипло спросил он
– О да, – выдохнула она.
– Давай поклянемся. Пообещай быть моей всегда и отказаться от всех других.
– Обещаю!
Он снял с пальца кольцо с изумрудом и надел его Тэбби. Кольцо оказалось слишком велико и могло удержаться только на большом пальце. Парис поцеловал ее в ладонь. Потом его руки стали очень горячими, тяжелыми, и все в нем вдруг напряглось Парис снял с нее халат, и Табризия увидела его глаза, потемневшие от желания. Секунду он рассматривал белье лавандового цвета, потом рванул нежную ткань. Она легко поддалась, и Табризия предстала перед его страстным взором во всей своей обнаженной красоте. Испугавшись, девушка попробовала сопротивляться. Внезапно она со всей ясностью поняла, чего хочет от нее этот мужчина. Парис поспешил прижаться ртом к ее груди и в порыве страсти, которую больше не мог сдерживать, причинил боль чувствительному соску. Он ждал так долго, как никогда в жизни! И теперь выдержка покинула его тело, устремившееся к конечной цели.
– Парис, Парис, пожалуйста, мне больно! – в панике закричала Табризия
Она пробовала отстраниться, но он ничего не замечал. Возбужденный, он сжал ее в объятиях, поднял и понес в кровать. Ее попытки что-то сказать он пресекал поцелуями, забыв обо всем на свете и целиком подчинившись неодолимому желанию, угрожавшему свести его с ума. Он положил ее на кровать и рывком сдернул халат. В ужасе глядя на него, Табризия вскочила на колени. Обнаженный мускулистый торс шокировал девушку, массивные плечи закрыли от нее всю комнату. Татуировка – чертополох – вырисовывалась так четко, что казалось, растение колет нежное тело. Густая поросль сужалась к животу, а дальше бежала вниз, покрывая чресла. Тело не скрывало дикого желания, и Табризия замерла, увидев то, чего никогда в жизни не видела. Потом перевела глаза на белый шрам от бедра до колена.
В панике она сжалась. Его тень на стене в отблесках пламени казалась кошмарной. Страх сковал Тэбби, она вспомнила сон, напугавший до отчаяния явилось чудовище, готовое проглотить ее.
– Нет! – кричала она
– Да! – настаивал он, дотягиваясь до нее и подминая под себя
От ее красоты Парис обезумел. Тэбби стала кричать, но он снова поцеловал ее, успокаивая и приводя в податливое настроение. Рот его скользнул к шее, он потребовал
– Позволь мне любить тебя, дорогая, расслабься. И подари мне свою сладость
– Нет, нет, Парис, ты слишком большой для меня! Мне будет больно, нет, пожалуйста, остановись, – молила она
– Не сопротивляйся, радость моя, я знаю, это у тебя в первый раз, – успокаивал он Табризию, пытаясь коленями раздвинуть ее ноги.
Табризия напряглась от страха и в тот момент, когда он попытался войти в нее, потеряла сознание. Он тут же вскочил. Через несколько секунд она пришла в себя и увидела кровь, стекающую по бедрам на простыню. В ее глазах застыл горький укор Я же говорила, ты слишком большой для меня! Боже мой, ну как ты можешь так поступать со мной? – плакала она
– Да ты потеряла сознание от страха, дурочка, – заявил Парис, пытаясь сдержать раздражение.
Табризия подняла огромные обиженные глаза и увидела на его лице решимость, ужаснувшую ее. Он снова потянулся к ней, бормоча
– На этот раз тебе не будет больно – Рот его скользил по ее шее, а руками он раздвигал ей ноги – Я обожаю тебя, моя дорогая! Уступи мне, – умолял он
– Нет, я не могу вынести боли, – жалобно взмолилась она, продолжая бороться, и коленом ударила его в промежность
– Тебе не будет больно, если ты не станешь лежать как деревянная!
Глаза его светились, точно изумруды.
Тэбби соскочила с кровати, чтобы схватить платье и юбку. Парис побежал за ней. Она отвела глаза от его наготы.
– Да прикройся ты, неужели тебе не стыдно!
Сама она испытывала дикий стыд, от которого хотелось умереть.
– Боже мой, женщина! Ну почему ты разрушаешь такую прекрасную ночь?! Вечная женская прихоть – поднимать шум из ничего! – обвинил он ее.
– Из ничего?! – потрясенно повторила она, и слезы потекли по ее нежным щекам, падая на обнаженную грудь – Значит, ты считаешь, что я – это ничто?
Тэбби закрыла глаза, отгораживаясь от грубости его слов. Она застегнула платье и выпрямилась во весь рост, гордая и злая. Щеки ее порозовели.
– Ну что ж, я удовлетворена! Это стоило тебе двадцати тысяч золотом. И ты никогда не получишь за меня выкупа после того, что со мной сделал.
Он рассмеялся:
– Так золото уже у меня. При тебе его грузили в Лисе на корабль.
Табризия была поражена. Ее глаза напомнили Парису глаза молодого оленя, которого он однажды ранил. Именно так смотрел он перед смертью Парис готов был откусить себе язык, но слова уже вырвались, и назад их не вернешь. Одной фразой он лишил ее самоуважения и унизил. Он так любил ее! Почему же с каждым произнесенным словом расстояние между ними увеличивалось? Почему все рухнуло за несколько минут? Парис думал об этом с яростью. Как было замечательно, пока он качал ее в своих объятиях перед камином! Как сладостно! И вот – печальный итог. Он беспомощно стоял перед ней, молча слушая, что она о нем думает.
– Ты взял меня в тот день на корабль, чтобы насладиться своей победой, – произнесла она печально. – Я ничего не знала, я была совершенно бесхитростна, но это не имело для тебя никакого значения!
Она отвернулась, не в силах смотреть на него. Он окликнул ее:
– Табризия…
Но сейчас ей был невыносим даже звук его голоса. Зажав уши, она бросилась вон из комнаты.
Табризия не знала, куда бежит. Она двинулась вдоль галереи, вниз по лестнице, потом налево, в другое крыло замка. Охранник остановил ее и потребовал ответа: кто такая и что здесь делает.
– Меня привез лорд Кокберн, – выпалила она
– Извините меня, мистрисс, за вопросы, – стал сокрушаться охранник, – но в этой части графские апартаменты, а я не знал, что вы у нас в гостях.
Из библиотеки вышел Магнус.
– Что за шум? – Он удивленно остановился, увидев Табризию. – Даниэль. . Даниэль… Как такое возможно?
– Меня зовут Табризия. . Мою маму звали Даниэль.
– Даниэль Лямонт? – не веря себе спросил Магнус.
– Подоспевший Парис окончательно огорошил графа:
– Это твоя дочь, Магнус.
Старик смотрел пронзительным взглядом, подчеркивающим ястребиные черты его лица. Он вопросительно поднял брови, поглядев на Париса, а потом перевел глаза на нежную прелестную девушку. Она так похожа на Даниэль, его драгоценную любовь! Однако нет никакого сомнения, девушка из рода Кокбернов. Немного придя в себя от потрясения, Магнус почувствовал боль, стиснувшую грудь, и как подкошенный упал в кресло. Потом медленно проговорил:
– Все это кажется невозможным, но я не могу отрицать очевидное. Боже мой, мальчик, где ты ее нашел?
Табризия, пережившая столько потрясений за один вечер, опустилась на колени и заплакала. Парис понимал, что сейчас лучше не успокаивать ее, но Магнус кинулся ей на помощь
– Не трогайте меня! – яростно выпалила девушка, и старый граф сжался от горечи.
– Это долгая история, Магнус. Началась она лет десять – двенадцать назад. Я был с отцом в Эдинбурге, когда умерла молодая француженка. Она отдала Ангусу ребенка, и он отправил его в приют. Для меня это ничего не значило, мне было тогда четырнадцать или пятнадцать. После смерти отца я проверял бухгалтерские книги и обнаружил, что за девочку Лямонт все еще идут деньги в приют. Увидев ее, я заподозрил, что она из Кокбернов. А узнав позднее, что ее назвали в честь города, как и всех нас, убедился в этом. Я догадался, что это ребенок не моего отца, и остался только ты, Магнус.
– Боже мой, если бы я только знал! Деточка, прости меня, – тихо сказал граф.
– Я никогда не прощу, – поклялась Тэбби.
– Приют был гнусным местом, – объяснил Парис. – И каково ей теперь узнать, что ее отец – граф Ормистан? Ирония судьбы, не правда ли?
Магнус ужаснулся. Какая огромная беда случилась с ней!
– Прости, детка, я не знал о твоем существовании, – пытался он объяснить ей свою трагедию.
Табризия подняла голову и страстно заговорила:
– Приют – это ерунда. Я ведь все-таки выжила, не так ли? Трагедия – моя мать! Пять долгих лет на улицах Эдинбурга убили ее, после того как ты ее выгнал.
– Я не делал этого! – прогремел Магнус. – Я поклонялся ей, я благословлял землю, по которой ступала Даниэль! Она была самой дорогой любовью в моей жизни. Это она оставила меня, и я чуть не сошел с ума от горя, не сумев ее найти. Я все помню, будто это произошло вчера. Я был с королем Джеми в одном из бесконечных походов в Монтроуз и Абердин, а когда вернулся, она сбежала с другим мужчиной, и мать Маргарет передала мне ее последнее письмо Она писала, что не может встретиться со мной, потому что беременна от другого мужчины. А теперь я ясно вижу: все не так!
Маргарет Синклер с длинными черными волосами, обрамлявшими бледное лицо, стояла в тени. Она прижала руки к слишком декольтированному платью, как бы стараясь сдержать волнение в груди, и быстро кинулась вперед, пока Магнус не стал вспоминать, кто был с ним все эти годы и утешал его.
– Вам обоим должно быть стыдно! Отдайте ее мне. Бесчувственные! – Нахмурившись, она посмотрела на Магнуса, потом помогла Табризии встать на ноги. – Тебе надо отдохнуть. Ты на грани нервного срыва На сегодня хватит. Жар эмоций остынет в холодном свете дня.
Потрясение, которое пришлось пережить Табризии, сделало свое дело. Ей захотелось уйти подальше от всех этих Кокбернов, хоть на край света, и она позволила Маргарет увести себя.
Казалось, заботливости Маргарет нет предела. Но она всегда умела прятать свои истинные чувства. В тот момент она кипела от злости, проклиная глупость собственной матери Надо же, старая дура не сумела понять, кто на самом деле эта девица! Ведь мать сама выстроила план избавления Магнуса от любовницы-француженки, чтобы на ее место водворить пятнадцатилетнюю Маргарет, У матери были особые виды на дочь, красавица Маргарет должна стать новой графиней! Но никакие усилия не помогли – Магнус так и не женился на ней.
И вот, нате вам, объявилась дочь французской суки! Маргарет разъярилась вдвойне. Она не сомневалась, что Парис привез эту девицу и для себя.
Приведя Табризию в комнату для гостей, Маргарет отправилась к себе, заварила успокоительное снадобье и отнесла отчаявшейся девушке двойную дозу. Изо всех сил изображая ангела-хранителя, она заставила Табризию выпить все до капли и лечь в постель. Потом вернулась к себе и закрылась на задвижку. Незваная гостья отключится до утра, а Маргарет есть о чем подумать.
Табризия лежала на спине в чужой кровати и вспоминала сегодняшний вечер. Она чувствовала дикое опустошение внутри. Все годы, когда она старалась выжить в приюте, почти рядом находился отец, известный граф, проводивший время в обществе короля. Во всем этом столько непонятного и тайного, что разум отказывается принять. Он как будто отделился от тела и летает по комнате. Девушка пыталась вспомнить какое-то имя. Ах да, Парис! Один из них. Вначале она так боялась ему довериться! А потом, когда в порыве любви потянулась к нему всем сердцем, он предал ее. Она лежала с закрытыми глазами и пыталась бороться со сном. Потом наконец сдалась и позволила ему унести ее в сладкое забвение.
Магнус взглянул на Париса:
– Я едва могу поверить в происшедшее. Ты не представляешь себе, что это для меня значит. Быть лишенным
детей всю жизнь, видеть перед собой прекрасную династию из семерых сыновей и дочерей родного брата, а потом вдруг чудом найти свою девочку от той женщины, которую я так давно любил! Боже, она подарила мне дочь! Мою дочь! Я все для нее сделаю, Парис, и ты должен мне помочь. Перво-наперво, я узаконю ее. Переделаю одно крыло замка, там будут ее собственные апартаменты. Боже мой, Парис, эта боль в груди меня так мучила и изводила, я думал, она доконает меня. Но теперь знаю, ради чего с ней бороться, ради чего жить дальше, строить планы. Чем я еще займусь, не откладывая, – изменю завещание
Парис нахмурился. Все взорвалось, рухнуло и превратилось в хаос. Магнус уже строил планы насчет Табризии, и они полностью противоречили его собственным. Магнус ждал, что она останется жить в Танталлоне, и какой теперь поднимется шум и крик, когда он, Парис, попытается ее увезти! Характер Магнуса ему хорошо известен – дядя начнет извергаться, как вулкан, узнав, что племянник собирался сделать его дочь своей любовницей. Еще один громовой раскат раздастся, когда Магнус обнаружит, что его девочка вышла замуж за ростовщика Абрахамса, но с этим-то делом они быстро разберутся. Кое-что похуже начнется, когда Магнусу откроется, что сразу после венца Парис похитил Табризию ради выкупа! Вот это дело могло разрушить их отношения настолько, что их никогда уже не удастся наладить. Ну что ж, чему быть, того не миновать. Парис не собирался отказываться от Табризии И решил ничего пока не говорить Магнусу.
Заикаясь, старый граф произнес:
– Ты, наверное, считаешь меня самым большим дураком на свете, но мне просто необходимо пойти в церковь. Извини меня, Парис.
Племянник поразился: более нерелигиозного человека, чем этот старый разбойник, он никогда не встречал. Парис удалился к себе и лег в постель, где совсем недавно лежал вместе с Табризией. Сон не шел. Ликование охватило его при мысли, что ни один мужчина до него не прикасался к Табризии. Он мог поклясться – ни один, никогда! Он признался себе, что чувство к Тэбби сильнее желания, больше похоти. Да, он любит ее! Боже, до чего он был грубым с ней сегодня вечером! Неудивительно, что девочка почти впала в истерику. В следующий раз все будет по-другому. Он наберется терпения, он подождет, когда она сама захочет его. И он готов вернуть проклятое золото, если это единственное, что способно примирить ее с ним.
При первых лучах солнца он поднялся и пошел к Табризии. Ему едва удалось добудиться ее, и когда девушка села в кровати, она совершенно не понимала, где находится и кто рядом с ней, а глаза неестественно блестели Парис готов был поклясться – это выглядело подозрительно
Услышав, что он здесь, торопливо вошла Маргарет. В невероятно красивом голубом платье с вышитыми серебром розочками она выглядела прелестно, будто всю ночь провела перед зеркалом. Но Парис не обратил на ее наряд ни малейшего внимания.
– Черт побери, Маргарет, что ты дала ей вчера вечером? – в ярости спросил он.
Женщина сделала вид, что обиделась на его грубость.
– В чем дело, Парис? Обыкновенное снотворное. Девочка была так возбуждена, ее следовало успокоить.
– Снотворное из мака! Я определяю отравление морфием по внешнему виду. Мне слишком хорошо известно действие одурманивающих средств, – резко и с горечью произнес Парис. Он снова повернулся к постели. – Я принес плащ и ботинки, Табризия Мы уезжаем домой.
Тэбби держалась за голову. Она раскалывалась. Девушка не могла соображать, но твердо знала одно: она не хочет ехать с Парисом и не хочет оставаться здесь. Ей надо в Эдинбург, и она сегодня же туда отправится. Не глядя на Париса, Тэбби надела ботинки, накинула плащ. Она не выдаст своих намерений. Она выдержит его общество до Кокбернспэта, но на этом все.
Парис снова повернулся к Маргарет:
– Где Магнус?
– Спит. Он пробыл в церкви до четырех утра. Тоже принял снотворное и еще не проснулся Думаю, тебе стоит подождать его и поговорить. Он разозлится, если ты уедешь, не повидавшись с ним.
– Мне надо быть дома. Завтра праздник урожая. Скажи Магнусу, пускай и тебя привезет. Он целый год не был в Кокбернспэте. А дочь станет искушением, против которого он не устоит.
– Кажется, и другие не могут устоять, – почти прошипела Маргарет. Впрочем, она тут же опомнилась и готова была прикусить себе язык. – Спасибо за милое приглашение, милорд!
Она передумала просить Париса отвезти письмо ее матери. Если уж им предстоит встреча на этой неделе, зачем рисковать и оставлять что-то на бумаге.
