Текст книги "Дурная слава"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 8
Уорик вымылся и оделся с особой тщательностью. Ему часто говорили, что гордыня написана у него на лице. Взглянув в зеркало, он решил, что это, пожалуй, не лишено основания, и смахнул невидимую пылинку со своего черного камзола. «Я таков, каков есть. Ни больше и ни меньше».
Когда пятое заседание парламента подошло к концу, граф Суррей пригласил Гая де Бошана встретиться после обеда. Уорик приказал Бруту остаться, запер дверь и широким шагом направился к покоям Джона де Варенна. Уорик был в прекрасном настроении, он готовился обсуждать условия брака с Джори.
Войдя в комнату, граф сразу заметил, что Линкс отсутствует, и неспроста. «Почему опекун Джори собирается вести переговоры без ее брата? У них разногласия по поводу условий? Возможно, они решили, что два графа, равные по положению, сумеют лучше договориться с глазу на глаз?»
Гай сел в кресло и протянул длинные ноги к огню. Он понимал, что опытный человек сначала укажет на все недостатки предполагаемого союза и получит преимущество в переговорах.
Джон сел напротив и прочистил горло.
– Де Варенны очень польщены твоим предложением леди Марджори, – начал Суррей. – Полагаю, Уорик, ты не станешь возражать, если я буду говорить прямо?
«Он собирается поднять вопрос о моих умерших женах».
– Разумеется, Суррей. Не будем ходить вокруг да около. Другого я и не жду.
– Моя племянница – восемнадцатилетняя девушка, а тебе уже за тридцать. И по возрасту, и по жизненному опыту вы очень различны.
– Это верно. Не могу отрицать ни своего возраста, ни опыта. Да и не желаю.
– Ты был женат дважды, а потому леди Марджори должна будет стать третьей графиней Уорик.
Слова де Варенна заставили Гая стиснуть зубы.
– Ты склонен говорить очевидные вещи.
– Что ж, прости! – резко бросил Суррей. – Все эти возражения можно бы легко отбросить, если бы не одно препятствие, которое нельзя игнорировать и нельзя изменить.
Уорик молчал. Существовала масса препятствий. Суррей мог выбирать для своих возражений любое.
– У тебя уже есть сын, Рикард. Любой ребенок мужского пола, рожденный от твоего союза с Марджори, не будет наследником Уорика.
– Все мои дети, как мужского, так и женского пола, получат прекрасное обеспечение замками и землями Уориков, равно как и их мать. «О Господи, я оправдываюсь!»
– Но не титул. Не графство Уорик, – проговорил граф Суррей.
– Ты опять говоришь очевидные вещи. – Тон де Бошана был вежливым, но твердым. – Лорд Суррей, я принял меры, чтобы леди Марджори была осведомлена обо всех недостатках союза со мной. И я готов руководствоваться ее решением.
– Рад это слышать, Уорик. Леди Марджори приняла предложение наследника графа Херефорда Хэмфри де Боуна. Сын констебля Англии ближе ей по возрасту.
Уорик поднялся на ноги, возвышаясь над Сурреем как колокольня. Его черные глаза гневно сверкали.
– Дьявол побери, это твое решение, а не Джори! – Он знал, что не следует давать волю своему гневу, – его и так считали чуть ли не дьяволом, но в этот миг Уорик не смог сдержаться.
– Ты ошибаешься. Леди Марджори не желает причинять тебе боль, но она определенно намерена выйти замуж за Хэмфри де Боуна. Она просила меня сообщить тебе, что она твердо решила.
Гай был ошеломлен так, словно на него обрушилась каменная стена. Это были собственные слова Джори, он их помнил, другие бы его не убедили. Ее образ явился перед его мысленным взором. Вот она отбрасывает на спину свои серебристые волосы, улыбается. В нем заговорила гордость. И она удержала Уорика от того, чтобы броситься на Джона де Варенна. Он справился с собственным гневом.
– Я подчиняюсь ее решению. – Гай коротко поклонился и вышел.
Добрался к себе, отпер дверь и хлопнул ею с такой силой, что сломались железные петли. Затем граф принялся за одежду, опустошил шкаф, засунул все вещи в дорожные сумки. Стиснув зубы и сжав кулаки, он мечтал о мести. Взгляд Гая упал на Брута, который сидел, наблюдая за хозяином желтыми, все понимающими глазами. Уорик опустился на колени, обнял верного друга и спрятал лицо в пушистой шерсти. Душевная рана по-прежнему ныла, но все же он ощутил, что черный, безудержный гнев начал стихать.
– Сам видишь, она спасла себя от участи, которая хуже смерти, – стал рассуждать, обращаясь к своему волкодаву, Гай. – Полная луна лишила меня разума. Я превратился в лунатика.
Пес согласно кивнул.
Уорик рассмеялся, осознав собственную глупость, спустился в казармы, где разместились его люди, нашел лейтенанта, который играл в кости.
– Собирайтесь, мы уезжаем.
– Ночью, милорд? Я и не знал, что заседание закончилось.
– Закончилось для меня. Через час мы снимаемся и едем в Уорикшир.
Наконец Джори получила распоряжение от своего дяди явиться в Вестминстерский дворец. Она была так взволнована, что трижды сменила наряд, прежде чем удовлетворилась результатом. Ей хотелось казаться взрослой, вести себя с достоинством и уверенностью, что она наилучшим образом подходит на роль графини Уорик.
Граф Суррей послал эскорт из людей де Варенна, чтобы сопровождать ее из Кларкенвелла в Вестминстер. Джори с гордостью покачивалась в седле своей новой белой кобылы. Она прибыла во дворец после обеда. Ее дядя присутствовал на заседании парламента, а потому Джори решила навестить жену Линкса и подождать у нее в покоях, пока кончится заседание.
– Марджори, ты выглядишь такой элегантной.
– Благодарю, Сильвия. Уверена, ты знаешь, почему я здесь. Сегодня настал решающий день.
– Правда. Предложение о браке всегда волнует. Очень хорошо помню, что я чувствовала, когда подошла моя очередь.
– Тебе нравится в Вестминстере?
– Не очень. Я считаю дни, когда мы с Линксом сможем вернуться в Хедингем. Ужасно соскучилась по дому.
Джори вгляделась в лицо Сильвии. «Знает ли она, что Линкс едет на войну во Францию?»
– Мне очень нравилось в Виндзоре в гостях у королевы Элеоноры. И королевская свадьба тоже, конечно, понравилась. И как там невеста? Надеюсь, Джоанна наконец осознала, как ей повезло, что она вышла замуж за Глостера, первого пэра королевства?
– Мне кажется, они отлично поладили. Разница в возрасте больше не является для нее камнем преткновения. – Губы Джори изогнулись в улыбке. – Сама я верю, что возраст и счастье в любви никак не связаны. Самые лучшие мужья всегда на несколько лет старше своих жен.
Сильвия приказала подать угощение, и обе леди продолжали болтать, потягивая вино и наслаждаясь разнообразными фруктовыми пирожными. Когда с едой было покончено, ежедневная сессия тоже завершилась, и Сильвия отвела Джори в покои дяди.
– Ты должна у нас переночевать. Я прикажу приготовить для тебя качающуюся кровать, будешь спать, как в колыбели.
– Благодарю. А-а, вот идет дядя Джон, – в волнении закончила Джори.
– Приветствую, Минкс. – Де Варенн окинул девушку одобрительным взглядом. – Ты хорошеешь с каждым днем.
– Потому что я счастлива, – призналась Джори.
– Ну, входи, дитя мое. Располагайся. Подать что-нибудь?
– Нет, благодарю. Мы перекусили с Сильвией. Джон сел за стол и переложил какие-то бумаги.
– Итак, моя дорогая, полагаю, тебе известно, что мы получили предложение о браке для тебя?
– Да-да. Я не могла дождаться, пока вы за мной пришлете!
– Переговоры требуют времени, госпожа Нетерпячка. Ведь это брак между двумя благородными семействами. Не обходимо обсудить все детали, и лишь тогда можно подписывать контракт. Я обещал графу, что сообщу тебе о предложении. Разумеется, это только формальность, и я заверил его, что леди Марджори будет счастлива заключить такой союз.
– Конечно, счастлива. Я же решила.
– Отлично. Ты приняла мудрое решение, моя дорогая. Я без проволочек сообщу об этом констеблю. Останется только подписать бумаги и назначить дату свадьбы.
– Я не знала, что надо сообщать констеблю.
– Но ведь именно граф Херефорд, сделал тебе предложение от имени своего сына, Хэмфри де Боуна.
– О Боже… Я понятия об этом не имела. Боюсь, тебе придется сказать ему, что я отказываю ему. Дядя Джон, я жду предложения от Гая де Бошана.
– Мы не получали предложения от графа Уорика.
Марджори вскочила на ноги.
– Ты, должно быть, ошибся. Гай уже просил меня выйти за него замуж, и я приняла предложение.
Джон де Варенн с жалостью посмотрел на племянницу.
– А ты уверена, что это было именно предложение? Такой человек, как Уорик…
Джори задрала подбородок, ощущая, как вспыхнули ее щеки.
– Уверяю тебя, Гай де Бошан сделает мне предложение! О других просто не стоит говорить. Когда вы получите предложение, я буду счастлива вернуться в Вестминстер.
Джори чувствовала, что задохнется, если не глотнет свежего воздуха. Она была в бешенстве и выбежала из кабинета, оставив дядю сидеть с открытым ртом. Быстрым шагом девушка прошла вдоль фасада древнего дворца и остановила ливрейного лакея:
– Покажи мне, пожалуйста, где покои графа Уорика.
– Сожалею, миледи, но в парламенте собралось столько благородных господ… Я не знаю, кто и где расположился.
Тогда Джори обратилась к служанке в посконной рубахе:
– Ты знаешь, где остановился граф Уорик?
– Простите, милая. Старый дворец – как лисья нора.
Джори чувствовала, что в таких обстоятельствах не может вернуться и ночевать у Сильвии и Линкса, а потому прошла в конюшни и вывела Зарю. Один из людей Суррея, который сопровождал ее днем во дворец, оказался в конюшнях, и девушка попросила проводить ее в Кларкенвелл.
Все три мили к резиденции Глостера Джори разжигала в себе гнев, понимая, что лишь он способен удержать ее от рыданий. Добравшись до Кларкенвелла, она поблагодарила слугу, бросила поводья груму и поднялась наверх.
Элеонора де Лейберн готовилась ко сну, но она отослала служанку, чтобы расспросить Джори о таком волнующем приглашении в Вестминстер.
– Ты правильно догадалась? Тебе сделали предложение?
– Я… Да. Я и правда получила предложение, – с запинкой отвечала Джори.
– И ты приняла его? – задыхаясь от любопытства, спросила Элеонора.
– Нет… Я… Ничего еще не решено. Возможно, я через пару дней снова поеду в Вестминстер. – Джори сделала вид, что зевает. – Я так устала, Элеонора. Может, завтра поговорим?
Как только Джори оказалась в постели, а в комнате потушили свет, ее мысли, как раненые птицы, заметались в поисках выхода. «Почему Гай не сделал мне официального предложения?»
В ее ушах зазвучал голос Сильвии: «Мужчины забывают свои клятвы в тот же миг, как их произнесут».
Джори проснулась до рассвета, и на нее тут же обрушился весь ужас происшедшего. Не разбудив Элеонору, она тихонько оделась, направилась в библиотеку и написала краткое послание, которое, по сути, было криком о помощи: «Хэмфри де Боун сделал мне предложение». И подписалась только одной буквой /. Затем добавила адрес: «Гаю де Бошану, графу Уорику, Вестминстерский дворец, Лондон».
Спустившись в холл, она стала ждать у входных дверей, и вскоре появился Гилберт де Клэр.
– Милорд, я понимаю, что это дерзость с моей стороны, но не могли бы вы передать это вашему другу?
Гилберт прочел имя на конверте.
– Леди Марджори, я доставлю это послание, если Уорик будет сегодня на заседании. Вчера он отсутствовал. – Выражение отчаяния на ее лице заставило его быстро добавить: – Вероятно, он сегодня вернется.
Джори с облегчением вздохнула:
– Благодарю вас, милорд. – И стала подниматься по лестнице. У нее разболелась голова, Джори тихонько прилегла на кровать, стараясь не допускать мрачных мыслей. Услышав, что Элеонора проснулась и начала одеваться, Джори сделала вид, будто спит, и вздохнула с облегчением, когда за соседкой захлопнулась дверь.
Через полчаса Элеонора вернулась.
– Слава Богу, что ты проснулась, Джори. Тебя требует Джоанна. Никто другой ей не годится. – Элеонора понизила голос: – Думаю, она заболела.
Джори вскочила с кровати, моментально забыв о собственных бедах. В приемной перед спальней Джоанны ей попалась Бланш Бедфорд.
– Она отказалась от завтрака. И даже не позволила мне войти. Хочет только тебя.
– Благодарю, Бланш. Пойду узнаю, все ли в порядке. Джоанна сидела на краю своей широкой кровати, обычный румянец сменился на ее лице сероватой тенью.
– Джори, меня вырвало.
– Ты заболела? – Джори подошла к кровати и положила ладонь на лоб Джоанны – узнать, нет ли лихорадки. – Жара нет. – У принцессы всегда было отличное здоровье. – Может быть, ты вечером что-нибудь не то съела?
– Вчера утром меня тоже рвало, когда Гилберт ушел, – прошептала графиня. – Думаю, это утренняя тошнота.
– О, Джоанна, разве так бывает? Еще слишком рано!
Джоанна взяла Джори за руку и крепко ее стиснула.
– А что, если… О Господи! Что я говорю?! Конечно, он от Гилберта!
Джори задрожала, по коже побежали мурашки.
– Перестань, Джоанна. Что за фантазии? Полежи спокойно, пока пройдет тошнота. Я сейчас все уберу. Не надо, чтобы кто-нибудь знал.
– Благодарю, Джори. Господи, что бы я без тебя делала?
Джори глубоко вздохнула.
– У меня и самой есть тайна, которой я не хочу делиться ни с кем, кроме тебя. – Она понизила голос. – Уорик еще не сделал мне предложения. Предложение делал констебль от имени своего сына.
– Де Боун? – Джоанна побледнела.
– Да, они хотят, чтобы я вышла замуж за Хэмфри де Боуна.
На лицо Джоанны вернулся румянец.
– Что же, он высокий, привлекательный. Благородной крови. Большинство дам были бы в восторге.
– Но он – не Уорик, – жалобно прошептала Джори.
Вечером, когда Гилберт де Клэр вернулся из Вестминстера, он улучил момент сказать Джори несколько слов наедине:
– Леди Марджори, кажется, мой друг вернулся из Уорикшира два дня назад. Я тут же с одним из придворных передал ему ваше послание, а также свое собственное. К завтрашнему дню он должен его получить.
Через два дня Джори снова пригласили в Вестминстер. Сердце ее колотилось от беспокойства и надежды. Она изо всех сил боролась с сомнениями, стараясь не допускать в мыслях ничего дурного. И лишь оказавшись лицом к лицу с дядей и услышав его слова, она поняла, что надеяться больше не на что.
– Джори, мое дорогое дитя, боюсь, ты должна примириться с правдой и забыть свои мечты. Гай де Бошан покинул парламент неделю назад и вернулся в Уорикшир. Поверь, нет никаких шансов, что ты станешь графиней Уорик.
Слова «никаких шансов» колоколом прозвучали у нее в голове. Мысль о том, что ею пренебрегли, была слишком горькой, чтобы на ней задерживаться. Джори смотрела прямо перед собой, надеясь, что ее застывшее, как маска, лицо не выражает никаких чувств.
– Марджори, мы с Линксом отправляемся во Францию на войну. Наш долг – устроить твою судьбу прежде, чем мы покинем Англию.
У Джори сдавило сердце.
– Мы оба убеждены, что союз с Хэмфри де Боуном является для тебя во всех отношениях прекрасной партией. Граф Херефорд заменит тебе отца, а его сын станет достойным мужем. Могу я сообщить им, что ты согласна?
– Нет! Нет! Я даже не знаю Хэмфри де Боуна.
– Это легко исправить. Знаешь, что я тебе скажу… Завтра парламент закроется, так почему бы тебе не остаться на пару дней в Вестминстере, чтобы лучше с ним познакомиться? Если и тогда ты все еще будешь так отчаянно возражать против де Боуна, что же, я передам ему твои сожаления.
– Я, я не знаю… Мне надо время подумать. Я возвращаюсь в Кларкенвелл. – Джори заметила разочарование на лице дяди. – Обещаю, дядя Джон, я обдумаю то, что вы мне сказали. Но, пожалуйста, не огорчайтесь, если я не сумею заставить себя это сделать.
Джори проглотила комок в горле и опустила голову.
Глава 9
Когда Джори вошла в обеденный зал Вестминстерского дворца, он не был переполнен. Многие графы и бароны уехали готовить своих людей к войне во Франции или к усмирению мятежа в Уэльсе.
Джори смотрела, как новобрачные Джоанна и Гилберт усаживаются на помосте рядом с королем. Наверняка он пригласил их, чтобы посмотреть, как чувствует себя в браке его дочь. Кроме того, Джори увидела, что граф Херефорд поместился рядом с ее дядей. Сама она села около Линкса и его жены, у самого помоста, и слегка покраснела, когда заметила, что братья де Боуны сидят напротив. Нервы ее были на пределе – она решила сразу после обеда подойти к графу Херефорду и самым мягким способом сообщить ему, что не может выйти замуж за его сына Хэмфри.
Наконец бесконечная трапеза кончилась, слуги начали убирать со стола, гости поднялись и разбрелись кучками по залу. Джори собрала все свое мужество и двинулась к Джону де Боуну, который сидел на помосте. Сделав изящный реверанс королю, она повернулась к констеблю:
– Милорд граф, позвольте мне сказать несколько слов наедине.
Херефорд широко ей улыбнулся:
– Леди Марджори, мое сердце переполнено радостью и гордостью оттого, что вы дали согласие выйти замуж за моего сына Хэмфри. Клянусь, я стану считать вас своей любимой дочерью. – Он обнял ее огромными руками и поцеловал в щеку.
Джори открыла от удивления рот, но не смогла произнести ни звука. Она словно онемела.
Король Эдуард, услышавший триумфальные речи Джона де Боуна, взял обе руки девушки и одарил ее королевским поцелуем.
– Леди Марджори, сей союз мне так же приятен, как и брак моей дочери с Глостером. – Король повернулся к Джону де Варенну: – Поздравляю тебя, Суррей. Сильные кровные связи между знатнейшими семействами служат процветанию Англии.
– Ваше величество… пожалуйста… – бескровными губами пробормотала Джори.
Эдуард Плантагенет поднял руку, призывая гостей к молчанию.
– Хэмфри де Боун, подойди сюда! – громовым голосом провозгласил он.
Высокий светловолосый рыцарь решительным шагом вышел вперед, взобрался на помост и гордо выпрямился рядом с королем. Джори хотелось провалиться сквозь землю.
– Мы с большим удовлетворением и гордостью сообщаем о помолвке Марджори де Варенн и Хэмфри де Боуна, сына и наследника графа Херефорда.
Отовсюду полетели приветственные возгласы. Эдуард бросил любопытный взгляд на миниатюрную девушку, которая была слишком бледна для такого радостного события.
– Сегодня ваш отец будет счастлив на небесах, леди Марджори. Он хорошо мне служил и слишком рано от нас ушел. Дорогое мое дитя, я уверен, семья де Боунов будет дорожить вами, как собственной дочерью. – Король взял руку Марджори и вложил ее в ладонь Хэмфри. – Выпьем за счастье молодой пары!
Вперед вышла Джоанна и подала Джори свой кубок:
– Ты бледна как смерть. Выпей. Ничего уже нельзя изменить. Дело сделано.
Дрожащей рукой Джори поднесла кубок к губам и выпила его большими глотками. Джоанна поздравила Хэмфри, он вспыхнул до корней волос. Джори видела это и не в первый раз подумала, что тот влюблен в королевскую дочь.
Она посмотрела вниз на людей у помоста. Все пили за ее счастье. Среди них был и Линкс. На его лице было до странности мрачное, затравленное выражение, как будто ответственность за ее будущее счастье тяжким грузом лежала лишь на его плечах.
Заметила Джори и своего дядю, который внимательно наблюдал за ней.
Вокруг толпились люди, поздравляли жениха, смотрели в затуманенные глаза невесты, желали ей счастья, спрашивали о дате свадьбы.
– Ничего еще не решено, – твердо отвечала Джори, но все понимали это так, что не назначен день свадьбы.
– В теперешних обстоятельствах леди Марджори не может долго откладывать венчание, – объявил Хэмфри.
– В каких обстоятельствах? – изумленно спросила Джори.
Он бросил на девушку неуверенный взгляд, потом пробормотал:
– Война.
Джори лежала в постели без сна. В мыслях она пробегала все события с того момента, когда впервые ее взгляд упал на Гая де Бошана, графа Уорика. Ее сердце стремилось к нему, а тело жаждало его близости. Много часов она мучила себя этими мыслями, пока ей не стало казаться, что она чувствует его запах, ощущает вкус. Но это страстное стремление было отравлено болью. В глубине души она боялась, что он пренебрег ею, он не любит ее. И никогда не сделает ей предложения.
Только перед самым рассветом Джори забылась тяжелым сном, и тогда ей явился рыцарь в доспехах. Когда он снял шлем и его рыжеватая грива упала ему на плечи, Джори подумала было, что это Линкс, но потом поняла, что это ее отец – Линкольн де Варенн.
– Милая моя Джори, – он нежно погладил ее по голове, – сегодня ты меня осчастливила. Семья де Боунов будет дорожить тобой как собственной дочерью.
– Но, отец, мне ведь сделал предложение граф Уорик.
– Дорогая Джори, неужели ты действительно хочешь выйти замуж за человека, который был причиной смерти не одной, а двух жен?
– Неужели эти слухи правдивы, отец? – простонала Джори.
Видение человека в латах начало таять.
– Не уходи! Пожалуйста, не оставляй меня!
Внезапно Джори проснулась. В окно сочился призрачный утренний свет. Она не сразу поняла, где она и что с ней происходит, но постепенно вспомнила, что ночует во дворце, вспомнила подробности своего сна. Отец хотел, чтобы она вышла замуж за Хэмфри, он был против Уорика.
Джори подтянула колени, обхватила их руками и положила на них голову. Сейчас не время думать о видениях, надо смотреть правде в глаза. Уорик не сделает ей предложения.
Его молчание говорило лучше любых слов, что он решил от нее отказаться. Будь он проклят!
Джори поняла, что должна изгнать его из своих мыслей, и решила начать прямо сегодня. Медленно-медленно Джори стянула с пальца изумрудное кольцо и отложила его в сторону, но она даже не станет пытаться вырвать его из своего сердца, распутный граф со своим убийственным французским шармом останется там навсегда.
Джори оделась и пошла в покои своего опекуна.
– Я пришла сказать, что готова познакомиться с Хэмфри поближе.
– Джори, дорогая моя, ты поступаешь разумно.
– Если мы не сойдемся, я прямо скажу тебе, что не выйду за него замуж, в ином случае я покорюсь и буду готова к браку.
Джон кивнул в знак согласия:
– Это справедливо, Джори.
Ей захотелось крикнуть, что жизнь как раз несправедлива, но эта новая Джори сумела сдержаться. Она станет вести себя как зрелая женщина, она уже и теперь ощущает себя старше и мудрее. Теперь ей известно, что когда мужчина расточает страстные обещания, а потом предает, то оставляет после себя иссушенное и больное сердце.
Большой зал Вестминстерского дворца гудел от новости о будущем ребенке королевской крови. Если Бог будет милостив к Джоанне, она подарит Глостеру сына и наследника, а королю – внука. Не только Гилберт, но и Эдуард сияли от радости.
Джори приветствовала Линкса, который разговаривал с Джоном де Боуном и его сыновьями. Графу Херефорду она сделала реверанс, а тот остановил ее жестом.
– Моя дорогая леди Марджори, теперь между нами не нужны эти формальности. – Он ухмыльнулся Линксу. – Мы ведь одна семья.
Джори обратилась к своему брату:
– Когда вы уезжаете в Хедингем?
– Мы еще не решили, все зависит от того, сможешь ли ты к нам присоединиться. Граф Херефорд пригласил нас до возвращения в Хедингем осмотреть его замок Мидхерст в Суссексе.
– Понимаю, – спокойным тоном отвечала Джори. Хэмфри официально ей поклонился и поднес ее пальцы к губам.
– Надеюсь, вы согласитесь составить нам компанию, леди Марджори?
Марджори была очарована замком Мидхерст – там были ров и круглая башня, что придавало крепости романтический вид.
– Когда мы приезжаем в Мидхерст, – объяснял констебль, – здесь всегда бывает много гостей. Вы будете бесценным приобретением, леди Марджори. Королевская семья часто бывает в Винчестерском замке, и гостящие у них лорды постоянно к нам заглядывают. А когда король отправляется к морю, мы тоже имеем массу гостей.
– Я чувствую запах моря! – воскликнула Джори.
– Его видно с Круглой башни, – сообщил Хэмфри. Он помог ей спрыгнуть с лошади и заговорил негромко, так, что другие их не слышали. – Этот замок отец передаст мне после нашей свадьбы, а я отдам его нашему первому ребенку.
– Здесь так красиво! – «Значит, ты думаешь меня подкупить?»
Войдя в приемный зал, Джори очень удивилась, увидев, насколько убого он меблирован, но потом вспомнила, что хозяйство здесь ведут мужчины.
Джон де Боун повел рукой:
– Здесь все надо обновить. Сказывается отсутствие женщины. Надеюсь, вы с удовольствием за это возьметесь. В Портсмуте найдется все, что пожелаете. И не думайте о расходах. То же касается и нашего замка в Херефорде.
Джори, которая уже ощущала благодарность к де Боуну за его отцовское отношение, сейчас окончательно открыла ему свое сердце.
– Вы меня балуете, милорд.
– Де Боунам давно уже не доводилось баловать леди. Я забыл, как это приятно.
На закате Хэмфри разыскал Джори.
– Не хотите ли подняться на крышу башни, Марджори? Думаю, вам понравится вид оттуда.
Джори собиралась переодеваться к обеду, но ей очень хотелось подняться на башню и осмотреть окрестности, ока они взбирались по каменной винтовой лестнице, Хэмри держал руку у нее за спиной, словно бы опасаясь, что девушка может упасть. Вместе они подошли к зубчатой стене. У Джори захватило дух, когда она увидела, как закатное солнце превратило воду из рва в расплавленное золото. Хэмфри, указывая рукой, стал рассказывать:
– Вон там берег моря и город Портсмут. Отсюда видно синюю полосу моря, а дальше лежит остров Уайт.
– Замок такой красивый. Мне он сразу понравился.
– Марджори, я ведь сам еще не просил вас выйти за меня замуж. Дело считалось само собой разумеющимся. Оба графа уладили все между собой. А потому я хочу сделать вам предложение сейчас. Вы выйдете за меня замуж?
Хэмфри так явно нервничал, что Джори захотелось облегчить его муки. Она не была в него влюблена, но брак начинал ей представляться благом. Она ведь получит не только Хэмфри, но и его семью, этот замок. Де Боуны не делали тайны из того, что хотели ее. Никто не выказывал к ней ни малейшего недоброжелательства, и это согревало ее сердце.
– Да, Хэмфри. Своим предложением вы оказываете мне большую честь. – В наступающих сумерках она улыбнулась и почувствовала, что он ее сейчас поцелует.
Его движения были медленными, нежными, и Джори показалось, что поцелуя пришлось ждать слишком долго. Он коснулся ее губ мягко и осторожно, как будто принимал ее за стеклянную фигурку, которая может разбиться от неловкого прикосновения. Поцелуй никоим образом ее не обидел. Джори даже решила, что он ей понравился. Однако ее сердце не застучало сильнее. «Не начинай сравнивать, не смей сравнивать его с тем дурным человеком».
День свадьбы был назначен через три недели, потому что через месяц Джон де Варенн должен был собрать свою армию и выступить в поход на Францию, чтобы вырвать Гасконь из когтей короля Филиппа.
Де Варенны распрощались с констеблем и его сыновьями. Было решено, что де Боуны прибудут в Хедингем задень до свадебной церемонии. Джори с облегчением узнала, что у них с Хэмфри не будет времени для нежных прощаний. Перед тем как подсадить ее в седло, Хэмфри нежно поцеловал ее, и они довольно неловко обнялись.
Сильвия послала приглашения только соседям из ближайших графств, так как большинство дворян были заняты подготовкой своих людей к походу. Однако она пригласила короля и королеву, Джоанну с Гилбертом, своего отца Роджера Байгода и крестную мать невесты леди Марджори де Брюс.
Вскоре прибыл посыльный с согласием Джоанны, а на следующий день пришло письмо от королевы Элеоноры, что король Эдуард уже выступил во Фландрию. Сама королева, однако, приняла приглашение и сообщала, что прибудет в сопровождении нескольких придворных дам. Сильвия целиком погрузилась в хлопоты, а Джори искала покоя на конюшне.
Она собиралась приказать, чтобы оседлали ее лошадь, но взгляд девушки упал на Зарю. Воспоминания нахлынули на нее неудержимым потоком, а с ними вернулся и гнев. Белая кобыла постоянно напоминала о прошлом. Джори вошла в ее стойло и ласково погладила ее по носу.
– Хорошая Заря, хорошая. Ты ни в чем не виновата, но я не должна тебя больше держать у себя. Ты – дар, который я не могу принять. Надо тебя вернуть. – «Я ничего от него не хочу!»
Джори хотела позвать одного из конюхов и попросить его отвести кобылу во Фламстед, но потом передумала. Все до единого люди де Варенное были заняты: подковывали боевых лошадей, чинили доспехи, – и нельзя было с чистой совестью отвлекать их для личных дел. Джори оседлала Зарю, потом надела уздечку и повод на свою собственную лошадь, вывела обеих кобыл из конюшни и вскочила на Зарю.
– Я сама тебя верну. Фламстед в соседнем графстве, всего в нескольких милях. Проедусь на тебе в последний раз, моя красавица.
Земли в Эссексе, по которым скакала Джори, принадлежали де Вареннам, а когда она добралась до Хартфордшира, работающие в поле крестьяне указали ей дорогу на Фламстед. Увидев пастбища для лошадей, Джори поняла, что добралась до места. Сторож не стал ее задерживать, и она беспрепятственно проехала во двор замка, размышляя, почему ее пропустили – потому что она женщина или потому что при ней две лошади. Возле конюшни девушка заметила грума с крупным скакуном серой масти, спрыгнула на землю и обратилась к слуге:
– Добрый день. Я – Марджори де Варенн. Может быть, вы узнали эту красавицу кобылу? Ее вырастили здесь, во Фламстеде. Это дар графа Уорика, который я возвращаю. – «Он смотрит на меня, как лунатик. У него что, языка нет?»
– Конечно, миледи, конечно. – И грум быстро выполнил просьбу.
В этот момент из конюшни появились двое мужчин. У Джори перехватило дыхание. «Ублюдок! Я думала, ты в Уорикшире!»
У Гая де Бошана сжалось сердце, но потом он сузившимися глазами впился в возникшее перед ним видение. Джори была еще красивее, чем он ее помнил, серебристо-золотистые волосы нежной волной падали ей на плечи. Он обратился к стоящему рядом дворецкому:
– Подай даме эля, Берк. Она его любит.
Он заметил, как Джори вздернула подбородок, понял, что она рассердилась, и испытал мстительное удовлетворение от того, что ей приходится смотреть на него снизу вверх.
– Я не ожидала, что ты здесь. Но раз так получилось, я смогу вернуть тебе твой дар лично. В таких обстоятельствах я не могу его сохранить.
Это был тяжелый удар по его гордости. Она вернула прекрасную белую кобылу, которую он сам вырастил, – словно бы швырнула подарок ему в лицо, как будто животное было так же проклято, как он сам.
– Я получил твою записку, что де Боун сделал тебе предложение. – Мысль, что она выйдет замуж за другого, наполнила его сердце черной яростью, но лицо его оставалось бесстрастным, а голос – безразличным.
В зеленых глазах Джори сверкнул вызов.
– Хэмфри де Боун – честный молодой рыцарь, не то, что некоторые из моих знакомых.
Уорик больше не мог сдерживаться.
– Полагаю, это доверчивый молодой дурак, которым ты легко сможешь вертеть.
– Какое, дьявол побери, это имеет значение? – с яростью выкрикнула Джори.
– А то, что ты – маленькая испорченная дрянь, которая только и умеет, что заманивать мужчин! Надеюсь, он сумеет ужиться с высокородной шлюхой, которая вдоволь наразвлекалась до свадьбы, пытаясь потерять невинность с известным своими пороками графом Уориком!
