Текст книги "Дурная слава"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
«Уорик не поведет свои отряды в Шотландию, что бы ни приказал ему король».
– Маргарет, пойдем ко мне, посмотришь, как я укладываю вещи. Может быть, и тебе найдется подарок среди моих украшений.
– Мне нравятся блестящие драгоценности! – воскликнула девочка.
Джори улыбнулась:
– А ты говоришь, она еще маленькая и ничего не понимает.
Когда они поднялись в башню, Джори увидела, что ее ванну уже унесли; видимо, погрузили на повозку. Она взяла шкатулку с драгоценностями и открыла ее перед Маргарет.
Девочка сразу указала пальчиком на черную ониксовую брошь с глазком из янтаря.
– Собачка!
– Да, это Брут, черный волкодав моего мужа. Я очень дорожу этой брошью.
Но Маргарет уже рассматривала другие сияющие игрушки. Протянув ручку, она дотронулась до бриллиантового лебедя – свадебного подарка от Хэмфри де Боуна.
– Красиво.
– Правда красиво. Маргарет, ты хотела бы его получить? Красивая брошка для красивой молодой леди. – Джори смотрела на веснушки, усыпавшие нос девочки. «Кому же еще носить драгоценности де Боунов?» И она приколола украшение к платью Маргарет.
Через два часа, когда все уже сидели на лошадях и были готовы покинуть Хартфорд, Джори простилась с Джоанной, Маргарет, Элеонорой и Мод, а ее брат благодарил Ральфа Монтермера за гостеприимство. Кэтрин, верхом на своем надежном валлийском пони, держалась поближе к леди Уорик.
Через несколько минут их догнали оруженосцы Линкса, Джори представила им Кэтрин, а сама поехала рядом с братом.
– Линкс, расскажи, как вы отделались от короля?
– Лично я попросил времени на размышление. Я не отказал, но и не согласился. Напомнил, что отряды Джона де Варенна сейчас служат под началом Пембрука. Признаю, я создал у короля впечатление, что обдумаю отправку моих собственных воинов, в то время как в действительности я не стану думать об этом ни при каких обстоятельствах.
Джори одобрительно улыбнулась:
– Очень разумно.
Линкс смотрел на улыбающуюся Джори со смешанными чувствами. Сейчас она счастлива, но это счастье как волной смоет, когда она узнает, что ее собственный муж согласился выполнить требования короля и повести своих людей в Шотландию, чтобы стащить Роберта Брюса с трона.
До поездки в Хартфорд Линкс был уверен, что на призыв короля к оружию Гай де Бошан ответит отказом. Перемена решения очень удивила де Варенна, но граф был вправе действовать по собственному усмотрению. Сам Линкс не станет вмешиваться в дела между мужем и женой, в их глубоко личные отношения. Покорится ли Джори воле мужа или будет протестовать? Линкс знал о решительности сестры и боялся, что Уорика и Джори ждут трудные времена.
Глава 25
Когда путешественники добрались до Хедингема, Джори увидела, как Линкс, скакавший рядом с оруженосцем, рванулся к Джейн, ожидающей у дверей замка. У графини стало теплее на сердце, когда она увидела, с какой любовью приветствуют друг друга эти двое. Таффи помог ей и Кэтрин спуститься и повел лошадей в конюшню. Джори одарила рыцаря сияющей улыбкой и бросила быстрый взгляд на мужа, желая убедиться, что он не возражает; обычно Гай никому не уступал этого удовольствия.
– Не разгружайте повозки. Завтра мы возвращаемся во Фламстед, – приказал граф и повел своего жеребца в стойло.
Джори была разочарована таким решением, ведь она так недолго наслаждалась обществом Джейн, но она промолчала и повела Кэтрин знакомиться с невесткой.
– Это Джейн де Варенн, жена моего брата. Она, без сомнения, самое очаровательное и самое добросердечное создание на свете. Джейн, это Кэтрин Мортимер, младшая дочь одного из самых могущественных баронов валлийского пограничья. Кэтрин любезно согласилась стать моей фрейлиной.
– Рада познакомиться с вами, Кэтрин. Джори всегда была для меня примером настоящей леди, научила меня всему, что мне следует знать. Когда-то меня пугала мысль, что со временем я стану графиней, но она вселила в меня уверенность и сумела исправить все мои ошибки.
– Тогда и я не думала, что вскоре сама стану графиней, – рассмеявшись, сказала Джори. – Надо найти комнату для Кэтрин. Боюсь, Уорик решил, что мы должны ехать уже завтра. Джейн, мне бы так хотелось погостить подольше! Но я понимаю стремление Гая скорее вернуться во Фламстедский замок. Разведение лошадей – его страсть, и ему всегда не хватает времени.
Джейн посмотрела на нее с лукавой усмешкой.
– Страсть Гая де Бошана – Марджори де Бошан. Это ясно каждому, кто хоть раз видел их вместе.
– Найти нужного мужчину и выйти за него замуж – самое важное дело в жизни каждой женщины. Выбирайте разумно, Кэтрин.
Остаток дня женщины провели на очаровательной веранде Джейн и все никак не могли наговориться. И Джейн, и Кэтрин происходили из больших семей, между ними было много общего. Грейс Мюррей, шотландская няня Линкольна Роберта, привела малыша на веранду, и он играл здесь со своими деревянными игрушками, которые вырезали для него валлийские лучники Линкса.
– В этот раз я рассчитываю на дочь, а потому надеюсь, что они умеют вырезать кукол.
– Так хочется, чтобы твое желание исполнилось, Джейн. После обеда Джори почувствовала такую сонливость, что у нее стали закрываться глаза.
– Я иду спать. – Она усталым взглядом посмотрела на Гая и Линкса, которые обсуждали вопросы военной тактики.
– Я тоже пойду наверх, – решила Джейн. – Они и не заметят, что мы ушли.
«Я устала, потому что мы всю ночь занимались любовью. Просто поразительно, сколько у него сил! Может, мне удастся соснуть часок, прежде чем он явится в спальню».
По дороге во Фламстед Джори вновь переживала прощание с Линксом и Джейн. Эта простая шотландская девушка теперь играла роль леди де Варенн так, словно была для этого рождена. У Джейн не было никаких опасений относительно вторых родов, и Джори решила, что будет брать пример со своей смелой и мудрой невестки. При отъезде Линкс бросил на сестру несколько тревожных взглядов, но Джори решила, что это связано с ее беременностью. Она знала: никто не сомневается, что отцом ребенка является Гай, и все считают, что она на пятом месяце, на самом же деле она по крайней мере на шестом.
Когда показались пастбища, Джори подумала о Мэг.
– Кэтрин, ты можешь во всем полагаться на нашего дворецкого Берка. Он устроит тебя самым лучшим образом и ответит на все вопросы. Что касается моей камеристки, то должна тебя предупредить: она довольно странная особа. В Уорике она поселилась много лет назад, приехала с первой женой графа, Изабеллой де Клэр, а потом была няней Рикарда де Бошана, пока тот был ребенком.
При упоминании сына Уорика Рикарда Кэтрин очень забавно покраснела.
– Должно быть, она Валлийка. У меня есть опыт обращения с их темными, загадочными душами. Моя собственная няня в Уигморе была валлийкой.
– О, тогда легче. Мэг так долго прожила в этой семье, что временами позволяет себе лишнее.
Джори зевнула. Джейн предупреждала, что по ходу беременности женщина становится все более сонливой. Перед ее глазами встала картина: гамак, натянутый между двумя тенистыми деревьями, с видом на пасущихся лошадей.
Мимо двух всадниц пронеслось черное животное. Раздался приветственный лай.
– Не пугайся, Кэтрин. Это Брут, волкодав моего мужа. Как и у хозяина, его лай страшнее укуса.
Гай спрыгнул с коня, ласково погладил Брута и подошел к лошади жены.
– Надеюсь, ты не слишком устала от поездки, Джори?
Она спрыгнула в его объятия.
– Конечно, нет. Я счастлива вернуться во Фламстед. Я же знаю, это твой любимый замок.
– Ты должна пораньше лечь спать. Когда я вчера пришел в спальню, ты спала как сурок и даже не шевельнулась до самого утра.
Джори бросила на мужа лукавый взгляд:
– Накануне мы оба шевелились достаточно. Я себя прекрасно чувствую, дорогой. Не тревожься.
Джори повела Кэтрин в замок. И первым человеком, которого они встретили, была Мэг.
– Эта молодая леди – Кэтрин…
– Мортимер, – закончила Мэг. – И дело не только в желтых и зеленых цветах Мортимера, которые она носит, дело еще и в сильном фамильном сходстве.
– Какая ты наблюдательная, Мэг. Я пригласила Кэтрин стать моей фрейлиной. Надеюсь, ты любезно ее встретишь.
– Мортимеры вторые по знатности после де Клэров. – Голос камеристки звучал снисходительно.
– Мэг, мы не станем спорить, кто первый, а кто второй.
– Для всех баронов пограничья это важный вопрос, миледи.
Юная Кэтрин хихикнула:
– Она права. Для мужчин семейства Мортимер это, без сомнения, важно. Их амбиции не знают границ.
– Большинство мужчин болеет этой болезнью, – заявила Джори. – Берк занят с моим мужем, так что я выберу для Кэтрин комнату, а ты, Мэг, принеси ей постельное белье.
Джори оставила женщин обустраивать покои Кэтрин, а сама отправилась к себе, присела, сняла сапожки для верховой езды, скатала чулки. Она рассчитывала, что кто-нибудь из слуг занесет багаж, и очень удивилась, когда вскоре появился сам Гай и внес один из ее сундуков.
– Надеюсь, пока тебе этого хватит. Нет смысла разгружать повозки, мы возвращаемся в Уорик.
– О чем ты говоришь? Мы же должны остаться во Фламстеде на несколько недель!
– Если позволит твое состояние, то завтра утром мы отправимся в Уорик.
– Это просто смешно! Мы же только приехали! Да чего ради мы должны возвращаться в Уорик?
– Ради моего долга перед королем, – коротко бросил Гай. Джори вскочила с кресла.
– Гай, пожалуйста, не шути такими вещами. В этом нет ничего смешного.
– Я не шучу. Эдуард Плантагенет призвал меня и моих людей к оружию. Мы выступаем в поход.
Джори пришла в бешенство:
– Почему ты не отказался?! Или по крайней мере не отложил решение и не потянул время, как мой брат?
– Решение принято! – Слова были сказаны тоном, не допускающим возражений.
– Твое решение! А как насчет меня? Неужели мое слово не имеет значения в этом деле?
Гай поймал ее руки, не давая ей шевельнуться.
– Нет, не имеет. – Его смуглое лицо стало непроницаемым. – Я прикажу Мэг принести тебе ужин. Тебе надо отдохнуть.
Он отпустил ее руки и вышел из комнаты. Джори, хватая ртом воздух, опустилась в кресло. «Этого не может быть!» – не веря себе самой, думала она.
В душе Джори нарастала тревога, лишая ее остатков сил. Она не могла понять, почему Уорик решил идти на войну. Это просто невероятно! Она должна найти способ остановить его.
«Не надо было кидаться на него в гневе. Таким путем нельзя заставить сильного мужчину изменить решение. С таким же успехом можно было колотить кулаками в стену замка!»
Потом тревога на лице Джори сменилась лукавой усмешкой. «Когда Гай ляжет в постель, я сумею его переубедить, сумею обольстить этого властного дьявола».
Почувствовав прилив сил, она поднялась на ноги, бросилась к сундуку и рылась там, пока не нашла шелковую ночную рубашку, которая скроет ее слегка округлившийся живот и в то же время подчеркнет пышную грудь. «Немного румян на соски тоже не повредит. – Уголки ее губ приподнялись. – Не оставим Уорику ни одного шанса!»
Джори проснулась от солнечных лучей, ворвавшихся в ее спальню. Она не сразу поняла, где находится, и лишь через минуту сообразила, что это Фламстедский замок.
Джори поспешила вниз, в обеденный зал, а когда не нашла там мужа, решила найти Берка. Тот оказался в кухне.
– Берк, я ищу мужа. Вы знаете, где он?
Дворецкий посмотрел на графиню с виноватым видом:
– Господин граф отбыл в Уорик, миледи.
– Один? – с недоверием спросила Джори.
– Только с Брутом и караваном лошадей.
– Когда он уехал?
– Вчера вечером, леди Уорик. Он распорядился, чтобы вы оставались во Фламстеде сколько вам будет угодно. Господин граф поручил мне заботиться о вашем благополучии и дал строгие указания следить за тем, чтобы вы передвигались как можно более неспешно, когда решите, что достаточно отдохнули.
Джори стиснула кулаки.
– Берк, я никогда в жизни не чувствовала себя лучше.
Ее гнев вылился в приступ бешеной деятельности. Джори понеслась наверх и, встретив Кэтрин, приказала:
– Собирай вещи и неси их во двор. Через час мы уезжаем в Уорик.
В своих покоях она нашла Мэг. Камеристка указала на кровать и заявила:
– Леди Уорик, Кэтрин нет необходимости выполнять мои обязанности.
– Она не стелила постель. Укладывай вещи, Мэг. Мы сейчас же уезжаем в Уорик. Сунь в повозку несколько одеял и подушек. Возможно, я часть пути проеду вместе с тобой. Ты, верно, уже догадалась, что я жду ребенка.
– Вы рады?
«Что за странные вопросы она задает?»
– Конечно, я рада, Мэг. Я столько лет мечтала иметь ребенка.
– Вам нельзя ехать на пустой желудок. Лучше поспешите, но найдите время позавтракать. Граф не любит ждать.
– Граф уехал в Уорик еще вчера. – Лицо Джори вспыхнуло.
Брови Мэг поползли вверх, потом она с жалостью посмотрела на хозяйку.
– Дьявол тебя побери, женщина! – взорвалась Джори. – Если тебе есть что сказать, говори!
Мэг поджала губы.
– Думаю, в каждом браке бывают трудности, миледи, – чопорно ответила камеристка.
На следующий день они прибыли в Уорик. Гай де Бошан с недоверчивым и мрачным видом наблюдал, как маленькая кавалькада въезжает во двор замка. Граф тут же набросился на Берка:
– Я же приказал ехать медленно!
– Скорость устанавливала графиня Уорик.
Джори тотчас заметила, что военный отряд ее мужа готовится к походу. На подводы укладывались палатки, оружие, съестные припасы. Графиня поняла, что у нее совсем мало времени, чтобы остановить все это сумасшествие. Тем не менее у нее хватило ума не бросаться на мужа в присутствии его людей. Непомерная гордость Гая де Бошана не позволит ему при свидетелях поддаться на уговоры женщины.
Джори полностью отдавала себе отчет, что нельзя давать волю своему гневу. Бесполезно пытаться сломать такого человека, как Уорик. Бранясь и впадая в неистовство, Джори растеряет все свои козыри. Значительно выгоднее выступать в роли покорного просителя. Надо уговаривать его ласково, мягко, с нотой тревоги и грусти.
Наконец Гай поднялся в башню, открыл дверь и застыл на месте, настороженно глядя на жену. По тщательности ее наряда и выбору украшений он без всяких слов понял, что она намерена заставить его изменить решение и с этой целью готова пустить в ход все свои женские ресурсы.
Джори заранее настроилась на то, чтобы не упрекать мужа за поспешный отъезд из Фламстеда. Нежным, негромким голосом она обратилась к нему со словами:
– Гай, я не хочу, чтобы ты соглашался с Эдуардом Плантагенетом и шел на войну с Шотландией. Ты столько лет служил ему. Проигранную битву при Фолкерке ты превратил в победу. Разве этого не достаточно? Но королю никогда не будет достаточно, он эгоистичный, безжалостный властитель. Вместо того чтобы спокойно доживать оставшиеся ему годы, он стремится снова раздавить шотландцев и заставить их повиноваться. Я не хочу, чтобы ты принимал участие в этой бессмысленной бойне.
Гай смотрел на жену и понимал, что каждое ее слово – правда, но он собирался воевать не ради короля – его вела жажда мести. Он постарался сдержаться и не отвечать под действием нахлынувших чувств. Его глубокий голос зазвучал низко и бесстрастно:
– Я дал слово королю. Решение принято. Не пытайся манипулировать мной, Джори.
Ее глаза расширились от мрачного предчувствия, она сделала шаг ему навстречу:
– Гай, пожалуйста, не уезжай! Не делай этого!
– Прекрати. Ничто меня не остановит. – Теперь его голос звучал грубо.
В отчаянии Джори метнулась к нему и взяла его за руку.
– Гай, пожалуйста, я молю тебя! Молю, не воюй в Шотландии! – Джори упала на колени, припала к его руке, пытаясь заставить мужа ее выслушать.
– Немедленно поднимись с колен! – процедил сквозь стиснутые зубы Уорик. – Мне противно видеть, как ты на коленях молишь о своем любовнике!
Джори была потрясена. Она села на пол, из глаз ее потоком хлынули слезы.
– О Господи! Как ты узнал?
– В день нашей свадьбы я поклялся узнать имя того сукина сына, который бросил тебя беременной. Роберт Брюс – мертвец, Джори. Можешь в этом не сомневаться!
– Гай, нет! Я прошу только ради тебя! Я боюсь, что тебя ранят, что ты погибнешь!
Лицо Уорика потемнело от гнева.
– Ради меня?! Да как ты смеешь сомневаться в моем воинском превосходстве? Смеешь думать, что как воин я уступаю этому проклятому Брюсу?
Джори прижала руку ко рту.
– Гай, я не это имела в виду!
Уорик возвышался над ней, отрешенный в своей гордости, и Джори испугалась, что он никогда не простит ей сказанных слов. Или, может быть, не слов, а поступков? Ведь Роберт Брюс был ее любовником, и теперь Уорика пожирают ревность и ненависть.
Муж ушел, хлопнув дверью, а Джори сидела в одиночестве и не могла пошевелиться.
– Он не уедет. Передумает, – шептала она, но в глубине души понимала – ничто не остановит Уорика. Он отправится в Шотландию и стащит Брюса с королевского трона. Если бы она, Джори, не стала просить его на коленях, Уорик мог бы изменить решение, но этот шаг уничтожил все ее шансы переубедить мужа.
Джори охватило чувство вины. В ней крылась причина мстительных решений Уорика. Перекрестившись, она стала молиться:
– Господи, не дай этим двоим убить друг друга.
Глава 26
– Прикажите людям не ставить палатки. Если королевский авангард не явится к завтрашнему дню, мы двинемся к Карлайлу, – отдавал распоряжения Уорик сэру Хью Эштону, своему лейтенанту. Гай де Бошан получил распоряжение от короля Эдуарда Плантагенета ждать его в королевском замке Кенилуорт, но Уорик решил действовать иначе.
На следующий день один из лейтенантов Ральфа Монтермера привез Уорику депешу от короля Эдуарда с сообщением, что в Кенилуорт вскоре прибудет армия Глостера. Три дня де Бошан ждал, пока появится король. Еще три дня ушли на то, чтобы отработать тактику кампании. К концу этих шести дней терпению Уорика пришел конец.
Несмотря на яростные возражения де Бошана, на север срочно отправили Глостера, а сам он со своим отрядом должен был сопровождать Эдуарда Плантагенета.
Гай де Бошан стоял на крепостном валу Кенилуорта, с которого виднелись башни его собственного замка, и старался избавиться от мыслей о Джори, которые преследовали его день и ночь. Когда он вспоминал, как она с распухшими от слез зелеными глазами молила его пощадить Роберта Брюса, его охватывал новый приступ гнева.
– Почему Эдуард приказал нам выполнять роль его эскорта?
– Думаю, он считает Уорика непобедимым, – отвечал Эштон.
Наконец король отдал распоряжение выступать, и небольшая армия Уорика медленно двинулась на север, становясь лагерем в замках Лестера, Ноттингема и Шеффилда. Терпение графа подвергалось суровому испытанию, и в дни, когда король отдыхал, Гай устраивал охоту для своих рыцарей в густых лесах, окружающих эти огромные замки.
После Шеффилда отряд перешел через Пеннинские горы, сделал остановку в аббатстве Бэрнли, прошел через Ланкашир до громадного Ланкастерского замка, который принадлежал племяннику короля Томасу Ланкастеру. Томас, сын Эдмунда, покойного брата короля, в полной мере обладал присущей Плантагенетам гордостью. Признавая графа Уорика равным себе, Ланкастер всегда относился к Гаю с большим почтением.
Томас являлся наследственным верховным пэром Англии, о его королевских развлечениях ходили легенды. На первом обеде в большом зале Ланкастерского замка король сидел слева от Томаса, а граф Уорик – справа.
– Хочу поздравить вас с женитьбой на Марджори де Варенн. Клянусь, это самая красивая графиня в королевстве и предмет зависти всех английских баронов.
Уорик бросил взгляд на роскошно одетую жену Ланкастера Элис де Лейси. Та не была красавицей, но являлась единственной дочерью графа Линкольна (он же граф Эйлзбури), а значит, в будущем, после смерти Линкольна, Ланкастер унаследует оба эти титула вместе со всеми богатствами и землями семьи. «Я бы не поменял Джори на все королевские титулы Плантагенетов, все их богатства и земли».
– Мне надо переговорить с вами с глазу на глаз, – чуть слышно пробормотал Ланкастер.
Уорик кивнул, давая понять, что понял. Он дождался полуночи, когда король наверняка уже спал, и лишь тогда направился в личные покои Ланкастера.
– Меня поразил вид Эдуарда, – проговорил сэр Томас. – Со времени нашей последней встречи здоровье его величества явно ухудшилось.
Уорик отвечал с обычной своей прямотой:
– Клянусь, это будет его последняя кампания.
– И эта кампания ускорит его кончину. – Ланкастер, в свою очередь, высказал собственное мнение. – Принц Эдуард мало пригоден к роли, которую вскоре ему предстоит исполнять.
Уорик окинул непроницаемым взглядом мощную, высокую фигуру Плантагенета и не в первый раз пожалел, что Томас родился сыном Эдмунда, а не Эдуарда и не он теперь наследник престола.
– Молодой Эдуард будет иметь возможность использовать ваши советы и помощь.
– Он из тех юнцов, которые не желают слушать советов, особенно моих.
– Бароны по-прежнему остаются доминирующей силой в парламенте.
– Только если мы будем держаться вместе и заключим могущественный союз. Вы, самый крупный владетельный граф королевства, согласны вступить в такой союз со мной?
– Да. Я обещаю вам свою поддержку, когда наступит время. – Уорик стал ходить из угла в угол по комнате. – Мне не нравится, что сейчас мы ползем как черепахи. Мне больше подходит роль воина, а не няньки!
– Постарайтесь сдержать нетерпение. От вас он набирается силы и мужества. Вы продлеваете ему жизнь.
Король целую неделю отдыхал в Ланкастерском замке. Перед отъездом он приказал Томасу собрать воинов из его северных владений и следовать вместе с армией в Карлайл.
Из Ланкастера они отправились вверх по реке Лун через Кендал и Кембрийские горы. Люди Уорика стали лагерем в Пенрите, а отряд короля отдыхал в замке Брогам. Гай де Бошан приказал соорудить для короля конную повозку, чтобы он с удобствами мог преодолеть последние мили пути. Через три дня отряд наконец прибыл в Карлайл. С тех пор как Гай де Бошан оставил Уорикский замок, минул целый месяц.
Замок Карлайл, мрачного вида крепость из красного кирпича на границе с Шотландией, был битком набит английскими воинами. Принц Эдуард и его свита прибыли в Карлайл более двух месяцев назад, но еще не переступали границу.
Когда две недели назад сюда прибыл Ральф Монтермер, граф Глостер, и увидел здешнюю тесноту, он решил сделать бросок в Шотландию, чтобы подавить мятеж в Перте, о котором недавно стало известно.
Когда в замок Карлайл явился Пембрук со своей разваливающейся армией, Эдуард Плантагенет потребовал отчета о причинах, побудивших графа отступить из Шотландии.
– Сир, нас окружили в предгорьях, у Степс-Трул. Мы стали лагерем у подножия горы Мулдонак, а ночью на наши палатки обрушилась лавина огромных камней. Мы отступали на восток вокруг озера Лох-Трул и напоролись прямо на мечи Брюса. Погибли сотни воинов.
Король Эдуард впал в бешеный гнев, обычный для него.
– Сукин сын! Дьяволово отродье! Мерзкая тварь! Я повешу Брюса на самой высокой виселице, потом прикажу его четвертовать. – Лицо короля покраснело и пошло пятнами. – Пембрук, отправляйся снова через границу и притащи мне сюда этого Брюса!
– Позвольте мне, ваше величество. У меня свежие люди. И мне не терпится ввязаться в драку, – вызвался Уорик.
– Почему вы должны выполнять работу за Пембрука? Это он оказался настолько глуп, что провалил рейд. Пембрук – командующий моей армией. Пусть докажет, что достоин этого звания.
Расстроенный Уорик отыскал сына, который уже два месяца торчал без дела в этих местах.
– Господь всемогущий! Мы добирались сюда целый месяц, а теперь должны ловить на себе вшей, вместо того чтобы ворваться в Шотландию и схватить этого Брюса.
– Я тебя понимаю, отец. Я сам пытался обучить принца Эдуарда воинским навыкам, но он к ним не способен, он интересуется лишь выпивкой, игрой в кости да детскими шалостями, достойными двенадцатилетнего подростка. Он придерживается мнения, что шотландцы не представляют никакой опасности и что все приграничные крепости надо просто занять английскими гарнизонами.
В безделье прошла неделя. Уорик каждый день в одиночестве выезжал в пограничье. Он смотрел, слушал и, держа язык за зубами, старался как можно больше узнать о Роберте Брюсе и силах, которыми тот располагает. Длинные черные волосы и смуглая кожа выдавали в нем кельта, а потому он мог без страха забираться в глубь Шотландии. В голове Гая постепенно зародилась одна мысль, и, когда она окончательно созрела, он начал действовать.
Уорик отправился в замок Дамфрис, занятый английской армией. Стражи опознали его по гербу, он сообщил, что его отряд вместе с королевской армией стоит в Карлайле, и графа пропустили в замок, где он быстро отыскал управляющего, отца Джейн, жены Линкса де Варенна.
– Рад познакомиться, Джон Лесли. Я много о вас слышал хорошего от Линкса де Варенна. – Мужчины пожали друг другу руки. – Дело в том, что ваша красавица дочь теперь моя свояченица. – Уорик заметил, что управляющий пытается вникнуть в степень их родства, и тут же объяснил положение: – Я – Гай де Бошан. Я женился на Марджори де Варенн, когда она несколько месяцев назад вернулась в Англию.
– Мои поздравления, милорд. Джейн и леди Марджори стали тут закадычными подругами. Ваша жена была весьма благосклонна к моей дочери. Нет ли у вас сведений, милорд, о том, как поживает моя дочь? Когда она уезжала отсюда, то была снова беременна.
– Я видел де Вареннов шесть недель назад. Джейн цвела, как роза, и призналась, что на этот раз желала бы иметь дочь.
– Мы, Лесли, плодовитое семейство. У меня самого десять душ детей.
– Замечательно! – воскликнул Уорик. – Я пытаюсь найти Роберта Брюса. У меня для него есть послание.
– И вы, и еще тысяча других, – подмигнул Джок. – Мы управляем замками и пытаемся не становиться ни на чью сторону, но теперь, когда Брюс стал королем Шотландии, трудно скрыть свою радость.
– Вы считаете его законным королем Шотландии. – Уорик не спрашивал, а утверждал.
– Я знаю, что он – законный король. Любой шотландец это подтвердит. И половина англичан – тоже, – заявил Джок. – Если хотите что-нибудь передать Брюсу, найдите Черного Дугласа.
– Благодарю вас, Джок Лесли.
Джок кивнул.
– Я доверяю любому, кто связан родством с Линксом де Варенном. Он – соль земли. Кланяйтесь вашей молодой леди.
В замок Карлайл Уорик попал лишь после полуночи. Лежа в постели, он пытался заглянуть себе в душу и понять, чувствует ли он хоть каплю вины за то, что собирается сделать. В конце концов, граф решил, что цель оправдывает средства, и тут же заснул.
На следующей неделе от Пембрука прибыл посыльный с дурными новостями. Армия встретилась с силами Брюса возле горы Лаудон-Хилл и после короткой схватки была разбита. Пембрук отправил своих раненых воинов в замок Карлайл, но сам не решился предстать перед глазами Эдуарда Плантагенета.
В рыцарском зале Карлайлского замка король рвал и метал, на его губах выступила пена.
– Я собрал самую большую и самую боеспособную армию, какая когда-либо была у Англии! Да этот идиот, мой кузен, должен был в мгновение ока растоптать этих тупоголовых шотландцев!
Уорик нашел на карте Лаудон-Хилл и увидел, что гора находится в месте, называемом Килмарнок. Граф провел мысленную линию строго на восток – там, не более чем в двенадцати милях, располагался Дуглас.
У Эдуарда Плантагенета от ярости лицо налилось кровью.
– О Господи, неужели я один способен вести армию, чтобы изловить этого Брюса?
Уорик был поражен. Король прибыл сюда на конной повозке. Как может он думать о том, чтобы возглавить армию?
– Сир, я возьму своих людей и отправлюсь на помощь Пембруку.
– Мы выступим вместе, Уорик. И сделаем это дело.
– К завтрашнему дню я буду готов. Вам нет нужды, ваше величество…
– Нужда есть! Я соберусь к рассвету. И не заставляйте меня ждать, лорд Уорик!
Замок Карлайл был обширной крепостью, но люди де Бошана стояли вместе, а потому все быстро узнали о завтрашнем походе. Значительно больше времени ушло на то, чтобы оповестить войска принца Эдуарда. Рикард по секрету сообщил отцу, что едва ли они сумеют выступить раньше, чем через два-три дня.
На рассвете отряд Уорика был в полной готовности – пехотинцы вооружены, всадники в седлах. Эдуард Плантагенет с помощью оруженосцев взобрался на коня, намереваясь лично возглавить кавалькаду.
Ничтожная скорость, с какой он только и был способен передвигаться в своем ослабленном состоянии, была мучительна как для Уорика, так и для самого короля. За два дня отряд сумел продвинуться лишь на четыре мили. К концу этого срока Гай де Бошан, несмотря на протесты короля, соорудил конные носилки и убедил короля Эдуарда пересесть в них. На третий день добрались до Баре-бай-Сэндз, откуда уже виднелся залив Солуэй-Ферт, а за ним лежала Шотландия.
Боли у короля стали такими сильными, что он не мог двигаться дальше. Уорик вдруг перестал страдать от прежнего нетерпения, оно сменилось горячим сочувствием к старому боевому товарищу. Граф на руках перенес короля из повозки в большой каменный дом, где для него приготовили постель. Королевские лекари и валлийские знахари Уорика только качали головами – они ничего не могли больше сделать для короля-воина. Эдуард призвал священника и своих писцов, чтобы приготовиться к смерти. Он продиктовал завещание и письма своим близким.
Когда прибыл отряд принца Эдуарда, Уорик сообщил ему:
– Ваш отец умирает и хочет отдать вам последние распоряжения.
Наследник английского трона опустился на колени рядом с кроватью отца, и все присутствующие услышали королевский приказ:
– Сотня английских рыцарей должка отправиться в крестовый поход и взять с собой мое сердце. – Эдуард Плантагенет пристально посмотрел в глаза сыну. – Пьер Гавестон не должен возвращаться в Англию без разрешения парламента. – Король задыхался. – Прикажи нести мои кости впереди армии. Я в любом случае буду вести ее к победе. – Таков был последний приказ короля.
Принц Эдуард вгляделся в мертвое лицо отца.
– Теперь я – Эдуард Второй, король Англии. – В голосе принца звучало удивление.
Молодой король тут же приказал всем возвращаться в Карлайл. Там тело старого короля приготовили к путешествию. Духовенство постановило, что король должен лежать в величественном кафедральном соборе славного города Йорка – самом большом соборе Англии. Молодой король Эдуард вместе со свитой будет сопровождать прах своего отца на юг.
В ночь перед отъездом Рикард де Бошан разыскал отца.
– Эдуард не собирается исполнять последнюю волю покойного короля. По прибытии в Йорк он планирует тотчас скакать в Лондон, чтобы как можно быстрее насладиться приобретенной властью над подданными. У него нет намерения возглавить армию и привести ее к победе. Им владеет старое предубеждение, что король может поступать как хочет.
– Молодой дурачок не понимает, что король – всего-навсего представитель владетельных баронов. И эти бароны были и останутся главной силой в парламенте, нравится это Эдуарду или нет. – Уорик вспомнил о Джори и подумал, что известие о смерти Плантагенета огорчит ее. – Когда окажешься в Уорикшире, пошли весточку леди Марджори.
