Текст книги "Дитя заката"

Автор книги: Вирджиния Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ

Телефон в моем кабинете прямо-таки разрывался.

– Дон! Ты не имела права так сбегать от меня! – злобно кричал Михаэль.

– Я не имела права? Да это ты сбежал от меня.

– Мне кажется, я уже все объяснил.

– Михаэль, нам не о чем разговаривать, наши пути разошлись.

– Ты что, не можешь понять, зачем мне нужны деньги?

– Михаэль, я не могу...

– И у меня есть неотъемлемые права, ты знаешь, – быстро проговорил он.

– Права?!

– На Кристи, она ведь и моя дочь. Мне было бы приятно с ней поиграть, когда вернусь!..

Я медленно села в кресло.

– Ты пробуешь мне угрожать?

– Я хочу пять тысяч долларов, и немедленно.

– Немедленно?

– И ты можешь сколько твоей душе угодно утверждать, что Джимми – отец Кристи, если тебе так нравится, я даже не буду возражать.

– Не будешь возражать? У тебя нет другого выбора, давно ли ты рожаешь семилетних девочек?

– Посмотрим, что решит нотариус. Как говорил мой отец, общественное мнение есть общественное мнение, ничто не сможет его так сильно испортить. Можно нарисовать, например, такую картину: мужчина жаждет встречи с дочерью, или заголовок в газете, гласящий: «Владелица отеля в постели со своим братцем». Что станется с твоей репутацией? – сочувственно спросил он.

– Какая мерзость, это хуже, чем шантаж.

– Я просто хочу от тебя немного денег, поделись со мной, и я испарюсь.

– Это низость, я не дам тебе никаких денег. Джимми мог бы...

– Джимми очень разозлится, узнав, что, живя с ним, ты встречаешься со мной.

– Боже! Сколько же можно лгать?

– У меня всего два дня, деньги пришли в отель. Это маленькое вознаграждение за мои старые заслуги. Только два дня, – повторил он и повесил трубку.

Я замерла с телефонной трубкой в руках. Я вся горела от гнева, сжигавшего меня изнутри.

Что делать? Эта история может настроить Джимми против меня, ведь все это не закончится пятью тысячами долларов. Аппетиты этого человека будут расти с каждым днем, пока я все-таки не взорвусь. Бедная Кристи, что с ней будет? Ее жизнь станет адом. Если сейчас она окружена любовью, позже это может рухнуть. Если я расскажу обо всем Джимми, это повлечет за собой чудовищные последствия, зато Михаэль не получит ни гроша. В его голосе была решимость обреченного, и он прав, отступать ему некуда. Огласка, которой он мне угрожал, повлияет не только на бизнес, но и на жизнь Кристи, она будет окружена сплетнями. Я знаю, как бывают жестоки девочки-подростки. Как отразится этот скандал на Кристи?

Что делать?

Может быть, это не конец? Может быть, можно найти в его словах лазейку, я чувствовала, что смогу решить эту проблему, и, успокоившись, поудобней устроилась в кресле.

Мой взгляд остановился на портрете моего настоящего отца. Синие глаза смотрели насмешливо, он улыбался. Казалось, что он уже знает, каким образом я разрешу эту проблему. Пожалуй, я была несколько несправедлива по отношению к бабушке Катлер. Сейчас это именно та ситуация, которую нужно разрешать ее методами. Бабушка с легкостью решила бы эту проблему, думала я. Она не сходя с места нашла бы способ заставить наглеца извиниться, смоделировав ситуацию, она перевернула бы ее по-своему, факты снова работали бы на нее. Профессия администратора была у бабушки Катлер в крови, она умела использовать людей в своих целях, но ведь и я – администратор.

Все. Решено, иду по стопам бабушки Катлер. Нужно выкинуть этого наглеца из своей жизни, я не дам ему разрушить счастье своей семьи. Необходимо лишить его отцовства; он хотел быть растоптанным, прекрасно, он будет раздавлен.

Я с благодарностью приняла силу, подаренную бабушкой Катлер. Сняв телефонную трубку, я пригласила мистера Апдайка и в деталях описала ему ситуацию.

– Извините, что я вынуждена обременять вас очередными проблемами семейства Катлер, мистер Апдайк, но я действительно нуждаюсь в вашем высоком профессионализме.

– Нет проблем, – заверил меня мистер Апдайк и после длительной паузы продолжил: – Еще много лет назад можно было предвидеть, какие трудности возникнут с вашим ребенком.

– Но разве у Михаэля остались какие-нибудь права? – недоумевала я.

– Закон почти всегда принимает сторону настоящих родителей, и это может создать определенные трудности как для вас, так и для ребенка. Я постараюсь найти в биографии господина Саттона факты, в связи с которыми можно лишить его отцовства. Постараюсь найти подтверждение тому, что, пользуясь своим положением, он вступил с вами в связь, а затем бросил вас.

– Но ведь прошло уже столько времени.

– Да, это будет нелегко, но только так мы можем лишить его отцовства. Не скрою, в процессе могут всплыть некоторые детали, неприятные и для вас. Мы тоже можем обратиться к общественному мнению, необходимо любым путем заставить его хотя бы на время отступить. Правда, это будет трудно, нужно заставить его увеличить срок на несколько дней.

Меня охватили сомнения.

– Так, может быть, мистер Апдайк, лучше заплатить ему деньги?

– Нет, я немного позже перезвоню.

Я пыталась заняться другой работой, но мысли постоянно вертелись вокруг разговора с мистером Апдайком. Покой покинул меня. Мистер Апдайк был моей единственной надеждой, тем более что в Лондоне у него есть друзья, которые могли предоставить необходимые факты. Вскоре он действительно перезвонил мне.

– Звезда Михаэля Саттона зашла, начиная с прошлого года он не сыграл ни одной роли из-за проблем с алкоголем.

– Я догадывалась об этом.

– Все началось со смерти его жены.

– Что?

– Я просто перечисляю факты. Его репутация окончательно загублена аферами с членами труппы и бесконечными передрягами с продюсерами его шоу.

– Так, значит, это правда?

– Да, его адвокат мог бы описать тяжелые времена, которые для него наступили. Я уверен, что испытания, выпавшие на его долю, плохо повлияли на его характер. Но оглашать факты, пожалуй, еще рано. Я хотел бы встретиться с ним.

– Зачем? Это будет мне неприятно.

– Я хотел бы еще раз выслушать его претензии.

– Мне не хотелось бы еще раз встречаться с ним, мистер Апдайк.

– Это необходимо. Мы будем втроем, со мной будет доверенный человек, а в случае чего, он может выступить в качестве свидетеля. О нашем присутствии мистер Саттон догадываться не должен, для надежности я запишу его слова на магнитофон.

Что если Михаэль Саттон догадается о наших намерениях? Вдруг у адвоката ничего не получится, а Михаэль ужесточит свои требования? Я снова посмотрела на портрет отца, он будто улыбнулся и подмигнул мне.

– Хорошо, мистер Апдайк, я готова. Когда мы это сделаем?

Он сказал, что позвонит мне сразу после того, как обговорит детали с партнером, а еще он посоветовал хорошенько отдохнуть. К счастью, в тот день в отеле сломалось какое-то оборудование, и Джимми провозился с ним, так и не догадавшись, что со мной что-то произошло.

На следующее утро мистер Апдайк позвонил.

– Назначьте ему встречу в ресторане отеля, в котором он остановился, мы оба будем сидеть за соседним столиком, я зайду к вам сегодня, чтобы обсудить в деталях, как будем раскручивать его на откровенный шантаж.

– Лучше, если я сама зайду к вам, господин Апдайк.

– Вы ничего не рассказали Джимми?

– Нет, я надеюсь, что справлюсь со всем этим сама. Джимми слишком темпераментный и...

– Я понял, – произнес мистер Апдайк. Мы договорились встретиться в два часа.

В кабинете мистера Апдайка я познакомилась с мистером Симонсом, маленьким тощим человечком старше тридцати. Мистер Апдайк объяснил, что Симонс – бывший полицейский, вышедший в отставку из-за небольших проблем: он слишком близко к сердцу принимал свои инспекторские обязанности. Несмотря на бледность и худобу в нем можно было угадать вышибалу из ночного клуба.

Мы с мистером Апдайком обговорили детали разговора, а Симонс указал мне, куда лучше спрятать микрофон, чтобы беседа записалась хорошо.

– Не бойтесь показаться несколько нервозной, это будет соответствовать ситуации, только по возможности постарайтесь забыть о нашем существовании.

Вернувшись в отель, я позвонила Михаэлю и договорилась с ним о встрече в ресторане в час дня.

– Ты принесешь деньги?

– До встречи, Михаэль, – сказала я и быстро положила трубку.

Через несколько минут я покинула гостиницу Катлеров.

Первыми в холле отеля «Дюнэс» появились мистер Симонс и мистер Апдайк, они даже не кивнули мне, несколько минут спустя пришел Михаэль. На этот раз он выглядел намного лучше, одет был в новый костюм и мокасины.

– Ну, как я? – вместо приветствия спросил он. – Сегодня с утра я начинаю новую жизнь.

– Удовлетворительно.

Он усмехнулся.

– Но чашечку кофе я все-таки себе позволю. Мы вошли в ресторан и сели за столик как можно ближе к мистеру Апдайку.

– Мне кофе, пожалуйста, – сказала я официанту.

– И только? – Михаэль пристально стал изучать меню. – Я голоден как собака, пожалуйста, фирменный ростбиф и тоже кофе.

Официант принял заказ и удалился. Михаэль положил руку на стол и улыбнулся мне.

– Я надеюсь – наличные? – спросил он.

– Я не могла принести с собой такую сумму, Михаэль.

– Ты заставляешь меня ждать.

– А что будет, если я вообще не принесу деньги?

Его брови поползли вверх.

– Ты думаешь, я ребенок? Я уже объяснил тебе, найму адвоката и начну официальный процесс по отчуждению Кристи.

– У тебя нет шансов его выиграть.

– Что за упрямство, Дон, я же говорил, что меня не волнует победа, просто общественное мнение обольет тебя грязью, а меня вознесет на небо.

– Тебя не волнует судьба нашей дочери?

– На кон поставлено больше, чем ребенок.

– Как ты можешь говорить так об этом, Михаэль? Это человек! Ты портишь ей жизнь! Тебе мало того, что ты уже для нее сделал?

– Какая разница, она даже не знает кто я, поэтому, я надеюсь, не останется на меня в обиде. Поверь, Дон, я не шучу, к тому же мы встречаемся с тобой уже во второй раз, а твой муж об этом до сих пор ничего не знает, если я ему кое-что расскажу и еще кое-что добавлю от себя... Ты улавливаешь мою мысль?

Официант принес кофе, я подождала, пока он уйдет.

– Нет, Михаэль, не улавливаю. Улыбка сползла с его лица.

– Меня не волнует коэффициент твоего интеллекта. Ты принесла мне пять тысяч или нет?

– Нет, Михаэль, я никогда не принесу тебе этих денег, никогда.

– Я ошибся в тебе...

Я встала:

– Я надеюсь, ты сможешь расплатиться за ланч.

И не дожидаясь ответа быстро покинула его.

Уже в дверях я заметила, что когда Михаэль попытался встать, к нему подошли мистер Симонс и мистер Апдайк, сначала он просто слушал их, потом Симонс достал магнитофон и прокрутил ему запись.

Михаэль обернулся в мою сторону и злобно поискал меня глазами. Больше я не стала за ними наблюдать. Я покинула его, надеюсь, навсегда.

Не в очень хорошем Настроении я вернулась на побережье Катлеров. Когда я вошла в гостиницу, миссис Бредли кинулась ко мне через весь коридор с искаженным от ужаса лицом.

– Что случилось, миссис Бредли?

– Мисс Клэр попала в ужасную автомобильную катастрофу в Алабаме.

– Где Джимми, где мой муж?

– Я думаю, в вашем кабинете, миссис Лонгчэмп.

Я бросилась туда и застала Джимми разговаривающим по телефону. Он посмотрел на меня и покачал головой. Сбросив плащ, я подошла к мужу.

– Дон только что вернулась, – сказал он по телефону. – Мы сделаем, – он положил трубку. – Это звонил Филип, он с Бэтти уже выехал. Где ты была?

– Что случилось, Джимми?

Я проигнорировала его вопрос.

– Грузовик занесло, и он врезался в автомобиль.

– Джимми, как это ужасно, – я села за стол.

– Я знаю, смерть это всегда ужасно, даже смерть Клэр.

– Как мать?

– Ты удивишься, все, что она спросила, это только – где была ты.

– Мы разговаривали с Апдайком о новых правительственных тарифах, – солгала я, опуская глаза, чтобы Джимми ничего не заметил.

– Я уже договорился с миссис Бостон, чтобы она присмотрела за Ферн и Кристи, нам лучше без промедления отправиться в Белла Вуд. Скажу честно, по словам Филипа и Бронсона, твоя мать находится в плохом состоянии, вокруг нее полно врачей.

Мы направились к автомобилю Джимми. Я никак не могла понять, почему если одна беда отступает, то на смену ей приходит вторая? Ливингстон открыл нам двери так быстро, как только можно в его возрасте. Филип и Бэтти пили чай; увидев нас, они поднялись и направились навстречу.

– Боюсь, новости слишком печальные, – Филип поцеловал мне руку, на дне его светлых глаз таилась тоска. – И Клэр, и ее друг, оба...

– Мы не виделись почти год, – сказал Джимми, – но все, что было, прошло. Ваши родители всегда были заняты и не замечали ни времени, ни друг друга, ни вас.

Филип улыбнулся.

– Однажды, еще когда были маленькими, мы играли в строительство отеля, я, Клэр и дети прислуги. Я был президентом, а Клэр – бабушкой Катлер. Ты бы видел, как она вжилась в образ! – «Сделай это, принеси то». Она заставила детей работать по-настоящему. Мы брали вещи в отеле, чтобы построить наш. Когда Насбаум обнаружил, где находятся пропажи, он доложил обо всем бабушке Катлер, и та учинила разгром, после этого она сделала из Клэр человека второго сорта. Мне кажется, что я мало внимания уделял сестре, – Филип устало посмотрел на меня, – я виноват в том, что потерял контроль над ее жизнью.

– Где Бронсон? – спросила я.

– Наверху, с твоей матерью, – ответила Бэтти Энн.

Я поднялась наверх, Джимми остался с Бэтти и Филипом. Дверь спальни была слегка приоткрыта, я тихо постучала. Бронсон сидел на кровати и гладил мать по руке, она лежала на больших шелковых подушках и рукой закрывала глаза, волосы ее были спутанными, вид ужасным.

– А, Дон, – Бронсон встал.

Мать медленно отняла руку от глаз и посмотрела на меня.

– Я рад тебя видеть, может быть, ты сможешь помочь матери. Она во всем обвиняет себя.

– Да, – мать заплакала и снова закрыла глаза, плечи ее дрожали.

– Мама, как ты можешь так думать? Ты не можешь быть виновной в том, что произошла автомобильная катастрофа.

– Она бы не попала в эту катастрофу, если бы я удержала ее здесь.

– Клэр Сю не тот человек, которого можно было бы удержать, мама, мы все понимаем это. Она делала только то, что хотела, и ничто не могло ее остановить. Она была уже немаленькой, если бы не хотела жить с водителем, то не жила бы.

– Это неправда, она была ребенком, а я перестала заботиться о ней, поэтому все так закончилось.

– Мама, слезами горю не поможешь, перестань обвинять себя.

– Вы с Клэр всегда презирали меня, Дон, хоть сейчас не береди мою душу.

– Не буду, мама, но на Клэр можно было повлиять только много-много лет назад, когда она была еще маленькой. Это время прошло. Она стала вполне сформировавшейся личностью, плохой или хорошей – неважно. Но точка была поставлена давно. Она делала только то, что хотела, и все произошло только но ее вине. Это был заслуженный конец.

Мать смотрела то на меня, то на Бронсона.

– Она один в один похожа на мою свекровь, Бронсон. Та же жестокая, беспощадная логика, – ее голос начал дрожать.

Мать повернулась ко мне, я почувствовала, что у меня к лицу прилила кровь.

– Это неправда, мама.

– Правда, но я даже рада видеть тебя такой. Ты жила без моей любви, но выросла такой, какой я хотела. Теперь ты сможешь не бояться давления окружающих, – мать почти счастливо улыбнулась.

Я посмотрела на Бронсона, который, казалось, полностью погрузился в себя и не замечает происходящего.

Пришел врач и начал заниматься матерью, я незаметно покинула комнату.

– Я поеду в Алабаму, чтобы дать там все необходимые указания, – сказал Филип.

– Может быть, я поеду с тобой, – предложил следом за мной спустившийся Бронсон.

– Нет, тебе нужно оставаться рядом с матерью. Правильно, Дон? – спросил Филип.

– Что? Конечно, да. Я тоже останусь здесь.

Когда мы вышли, Бронсон спросил:

– Ты не говорила Филипу, что я отец Клэр?

– Нет, может быть, мама? Хотя его никогда не интересовали подобные вещи.

Бронсон кивнул и усмехнулся.

– Ты знаешь, Лаура была права. Ты становишься стальным стержнем семьи. Ты единственная теперь, кто все это может взять в свои руки. Я не могу сейчас быть твердым с Лаурой, помоги. Бедная Клэр, я так мало знал ее...

– Извини, Бронсон.

Он поцеловал меня, и мы с Джимми сели в автомобиль. Когда мы приехали, мне передали, что звонил мистер Апдайк. Джимми постарался поскорее закончить свою работу и поднялся ко мне.

Раздался телефонный звонок.

– Я только что узнал, что произошло с Клэр, – сказал мистер Апдайк, – одна проблема за другой...

– Да.

– Но предыдущая уже разрешилась, мы продемонстрировали Михаэлю запись, и он посчитал за лучшее убраться отсюда. Кассета и его отказ от отцовства лежат у меня в сейфе.

– Спасибо, теперь я поняла, за что вас так ценила бабушка Катлер.

– Очень приятно слышать, Дон. Я просто добросовестно выполняю свою работу.

– Меня не удивляет ваша позиция, еще раз спасибо.

Следующие несколько дней мы были заняты приготовлениями к похоронам Клэр. С Филипом приехали несколько ее старых друзей. Мать редко покидала свою комнату, и приехавшими пришлось заниматься нам с Бэтти. Джимми большую часть времени проводил с Кристи и Ферн, помогая им. После похорон все опять вернулось в свою обычную колею.

В отеле наступил период затишья. Зима вступила в свои права. Многие из наших постоянных жильцов переселились в места с более теплым климатом. Кое-кто из прислуги уехал на работу во Флориду. Мы решили посвятить это время решению своих проблем.

Однажды ко мне в кабинет зашел Джимми. Он странно посмотрел на меня и молча уселся за стол.

– У меня есть к тебе сложный вопрос, – вздохнув, начал он.

– Что случилось, Джимми?

– На прошлой неделе ты брала Кристи в Вирджиния-Бич за покупками, и кого вы там встретили?

Сердце у меня замерло, я не могла вымолвить ни слова.

– Отвечай! – он ударил кулаком по столу.

– Михаэля.

Он кивнул и собрался уйти.

– Я собиралась все тебе рассказать, но попозже, – быстро заговорила я.

– Как ты могла встречаться с ним после всего происшедшего? Как?

– Джимми, я не хотела идти, но он говорил, что мечтает увидеть Кристи, и я не могла отказать. Но потом случилось такое!

– Что «такое»?

Я ему все подробно рассказала.

– Но почему ты сразу мне обо всем не сообщила?

– Я думала, что сама положу всему...

– Но я же твой муж! И отец Кристи! А ты лгала мне.

– Я не хотела расстраивать тебя, а уже потом... а потом погибла Клэр.

– Дон, ты невыносима.

– Ага.

– И ты не сказала Кристи, что это был за мужчина...

– Нет.

– И ты предоставила все это Ферн.

– Ферн?

– Она поговорила с Кристи, все сопоставила и потом рассказала мне. И разъяснила все Кристи! Так лучше, да? – прокричал Джимми и бросился прочь.

– Джимми!

Я побежала за ним. Господи! Я теряю самого дорогого мне человека. Какая я дура, что скрывала все это от него. Какая я дура!

Я догоняла его, а он исчезал, все было как в дурном сне.

– Джимми!

Он уходит, что делать? Сейчас он сядет в автомобиль и уедет.

– Джимми!

Почему он не останавливается? Кто мне поможет? Это конец!

– Я люблю тебя!!!

– А Михаэль? Ты же не считаешь меня мужчиной.

– Я люблю тебя.

– Честно?

– Да ведь мы самые настоящие муж и жена.

– Но я боялся, что ты увидишь его и уйдешь.

– Глупый, он для меня пустой звук.

– Я люблю тебя, Дон.

– Я тоже.

– Тогда что может быть романтичнее поцелуя после признания в любви?

И Джимми начал целовать мое мокрое от слез лицо, а я его.

Мы были счастливы как дети и бросились друг другу в объятия. Все вопросы, мучившие нас столько, были уже позади.

– Я вернусь к своей работе, – сказал Джимми и оставил меня.

Как прекрасно, когда два таких, как мы с Джимми, человека находят друг друга!

Я бы еще долго предавалась подобным мыслям, если бы не вспомнила, что еще не проверила, как Ферн выполнила домашнюю работу.

Я поднялась к ней и постучала, но никто не ответил. Я постучала опять и открыла дверь. Ферн в комнате не было, и, судя по всему, давно. Ее вещи были разбросаны на полу, на стульях и на плохо застеленной кровати. Я обвела глазами комнату и заметила валяющийся кошелек. Открыв его, я обнаружила деньги. Мне показалось странным, что Ферн оставила их на виду. Здесь было более восьмисот долларов. Так я и предполагала.

На кровати я нашла открытым старый романтический журнал. Перевернув страницу и прочитав заголовок статьи, я почувствовала, что кровь прилила к голове. Мне показалось, что кто-то стоит рядом и произносит:

– Мой отчим изнасиловал меня, но я никому не сказала.

Я села и стала читать. «Сколько я себя помню, мать постоянно забывала обо мне. Она всегда была погружена в работу. Мой отчим старался всегда помогать мне одеваться и обуваться. Он делал это так часто и заботливо, что я, как само собой разумеющееся, рассказала школьной подруге, что он наблюдает, когда я принимаю душ и мою «важные места».

Моя подруга удивленно спросила: «Какие важные места?» Я, не задумываясь, ответила: «Ну, у тебя они тоже есть». Она сконфузилась и прервала разговор. Я понимала, что хотя мы больше и не обсуждаем эти темы, подруге в моем присутствии несколько неудобно. Ни один отец не поступал так, как мой отчим».

Сердце мое защемило, я уронила журнал на пол. С трудом дошла до телефона, позвонила в отель и пригласила Роберта Гарвуда.

– Роберт, найдите Джимми и скажите, чтобы немедленно шел домой, пожалуйста.

– Хорошо.

Дальше я прочитала о том, как мать девочки забыла про ее день рождения, потом отчим изнасиловал ее, начав с того, что пришел ночью и поцеловал ее.

Вскоре я услышала крик Джимми:

– Дон!

– Быстрее, Джимми!

– Что случилось?

– Это Ферн... это Ферн... – Я протянула ему журнал.

– Романтический журнал? – удивился он. – Но мы всегда знали...

– Прочитай и все поймешь.

– Пойму?

Он взял журнал и принялся читать, его лицо начало чернеть от гнева.

– Боже! – воскликнул он. – Так она все это нашла здесь.

– Все ее фантазии отсюда, а мы верили ей... Ужас... ужас!

– Но почему Клейтон Осборн не стал возражать? – удивился Джимми.

– Не хотел скандала, боялся за свою карьеру, ведь он-то знал Ферн. А в кошельке у нее я нашла все ранее пропавшие деньги.

Джимми опустился на стул и схватился за голову.

– Что же нам делать?

Этот вопрос вертелся и у меня в голове. Сначала ведь нужно найти Ферн и попытаться ее обуздать. И еще неизвестно, как она повлияла на Кристи.

К тому же Ферн была сестрой Джимми, и ее просто так нельзя было выгнать.

– Я не думаю, Джимми, что вернуть ее Осборнам – лучший выход. Они так уже натерпелись из-за ее выходок, но нужно перед ними извиниться. А нам нужно научиться управлять Ферн.

Джимми кивнул, и мы вышли. Ферн и Кристи мы нашли на кухне с миссис Бостон, они пили молоко. Мы подождали, пока они закончат, а потом уже вдвоем поднялись к ней. Ферн ожидал сюрприз.

– А почему вы уже дома? – поинтересовалась она.

– Мы хотели поговорить с тобой, Ферн. Разреши войти, – попросила я.

– О чем?

– Узнаешь.

– О том, как ты встречалась с Михаэлем Саттоном?

– Я встречалась с ним, но сейчас разговор о тебе.

– Ну?

Я протянула ей журнал. Ферн покраснела от злости.

– Как ты посмела брать мои вещи?!

– Об этом в другой раз, – прервал ее Джимми.

– Ферн, ты прочитала этот журнал, а потом все описанные события выдала нам как происшедшие с тобой, – наступала я.

– Я не делала так, – заплакала она.

– Делала. И мы больше не собираемся терпеть твою ложь. Или ты начнешь говорить правду, или все... Я предупреждаю, если ты еще хоть раз солжешь и Осборны не захотят принять тебя, то ты отправишься в приют!

Может быть, я и перегибала палку, может быть, и действовала как бабушка Катлер, но уже не могла остановиться, я боялась за Кристи.

Ферн взорвалась.

– Мне... мне было там невыносимо!

– Тогда ты нам будешь говорить правду, – поставил ультиматум Джимми.

– Я не могу вернуться, ведь я оскорбила их.

– Тогда ты сделаешь все, чтобы мы забыли про эту историю, – вставила я. – Ну?

– Хорошо, только не отсылайте меня к ним. Клейтон действительно не любил меня, а Лесли не помогала мне, она сама как дитя.

– Откуда у тебя в кошельке деньги? Где ты взяла их?

– Я украла их.

– Что? – Джимми уставился на Ферн.

– Я украла их. Часть у Клейтона с Лесли, а часть со стола.

– Как ты могла украсть у нас, мы же тебе ни в чем не отказывали? – все еще недоумевал Джимми.

– Я думала, что вы мне однажды укажете на дверь, и припасла денег.

– Ты говоришь ужасные вещи, Ферн. Ты не только украла наши деньги, но и нашу любовь, ты столько лжи вылила на Клейтонов!..

– Вы предлагаете мне убраться? – Ферн испуганно смотрела то на меня, то на Джимми.

– Еще нет. – Ферн победоносно оглядела нас. – Когда ты просилась к нам, то говорила, что хочешь попасть в дом, где царит любовь. Но ты заставила нас страдать. Джимми и я любили тебя и ждали взаимности, но ты не оправдала наших надежд. Ты не верила в нашу любовь, тебе казалось, что наша любовь друг к другу затмевает все остальные чувства, – закончила я.

– Если ты ждешь любви от других людей, Ферн, то и сама должна их любить, – подтвердил Джимми, – понятно?

– Да. Мне убраться?

– Нет, – возразила я. – Оставайся. – Ферн выглядела несколько пораженной. – Потому что мы хотим, чтобы ты осталась, чтобы ты стала лучше. Мы хотим, чтобы ты любила нас, как и мы тебя. Но поверим в это только тогда, когда увидим, что ты искренна во всем.

– У тебя испытательный срок, – сказал Джимми, – ясно?

– Да, Джимми.

– Прекрасно, тогда, во-первых, верни миссис Бредли украденные у нее деньги. С этого и начни.

– Я не смогу.

– Это намного проще, чем взять. Попробуй, солнышко, – настаивала я.

– Все будут думать ужасные вещи обо мне и бояться меня, – плакала Ферн.

– Некоторые, да, – подтвердил Джимми, – но если хочешь, чтобы о тебе думали лучше, то и поступай лучше. Иди, Ферн.

Она с тяжелым сердцем взяла кошелек и вышла.

– Ты думаешь, она изменится? – спросил Джимми.

– Я не знаю. Прошло уже столько лет, в течение которых она привыкла поступать нечестно... Но мы ей поможем.

Джимми обнял меня за плечи.

– Ты всегда стараешься выглядеть передо мной с лучшей стороны? – спросил Джимми.

– Нет, только когда ты смотришь на меня.

– Хорошо, тогда позволь мне, – Джимми повел меня в спальню, – позволь хорошо посмотреть на тебя.