Текст книги "Забирая ее (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 28

Девочки с группы постепенно выходили из зала. Занятие закончилось, и мне тоже нужно было идти. А все сидела на стуле, смотря в открытое окно.

Лето в самом разгаре. Море туристов, бесконечный гомон отдыхающих и детей. Оксана Валерьевна – улыбчивая сорокалетняя женщина, наш преподаватель. И сейчас она не сводила с меня глаз, и от этого было не по себе.

– Самирочка, не забудь попросить мужа присутствовать на завтрашнем занятии. У нас важная тема о погоде в семье, и лучше бы ему быть.

Я улыбнулась ей и рефлекторно потянулась к безымянному пальцу, на котором было надето обручальное кольцо. Щеки залил румянец. Порой мне казалось, что все раскусили мою ложь, но умело подыгрывают.

Когда пришла в школу материнства, после первых занятий чуть не сбежала. Эти бесконечные разговоры беременных о мужьях и о том, как они каждый вечер гладят животик и выбирают имя… Я чувствовала себя ущербной, постоянно ловила на себе сочуствующие взгляды. Одна из девочек даже спросила меня, почему за мной никто не приезжает. Я ведь беременная, нельзя так много ходить пешком. Я засмеялась тогда. Будто я больная какая и мне нужен постоянный уход.

Посмеяться посмеялась, а в тот же день купила в местной ювелирке самую обычную обручалку. И вроде как стала такой же, как и они. Вот только в груди пустота не уменьшается.

– Конечно, Оксана Валерьевна. Обязательно поговорю, – я поспешила подняться со стула.

На улице стояла Оля. У нее во рту, как и всегда торчал чупа-чупс.

– Не боишься зубы испортить? Может, перейдешь на фрукты? – улыбнулась, подходя к ней. Оля – моя приятельница, единственная девочка, с которой я нашла общий язык. Не задает лишних вопросов, не лезет в личное, и с ней всегда есть о чем поболтать.

– После вчерашних посиделок у тебя дома, я больше не буду есть ананасы никогда, – она закатила глаза и сделала вид будто ей плохо. Я рассмеялась.

– Кстати, у старшего день рождение в субботу. Ты придешь?

Мне не хотелось идти в незнакомую компанию. Общаться с ней наедине – я не против. Но не более того.

– Я постараюсь, но не обещаю.

Попрощавшись с девушкой, отправилась домой. Я на самом деле всегда хожу пешком. Но не потому что нет возможности поехать. Просто дом находится в двух кварталах от школы.

Да и, честно признаться, не люблю я в нем торчать. Он огромный и холодный для меня. И в его стенах очень одиноко.

К тому же, прогулки мне нравятся. Не хочется заплыть жиром и к сороковой неделе выглядеть небольшим бегемотиком.

Несмотря на то, что пошел шестой месяц беременности, животик у меня небольшой. Все узи, слава богу, показывают, что с малышом все прекрасно! Врач говорит, что расти он начнет активно с седьмого месяца. Поэтому пока наслаждаюсь бойкостью и легкостью в теле.

Слева от меня небольшой рынок. Думаю о том, что хочу купить немного зелени для окрошки. Попрошу Марью Сергеевну приготовить ее. Подхожу к ларечку, где торгует улыбчивый мужчина. Он всегда кладет мне самую свежую и ароматную. Как и всегда говорит о том, что я похорошела и берет с меня намного меньше. Не знаю, зачем он это делает, да я и не отказываюсь. Приятно поговорить хоть с кем-то… когда ты совсем один.

Остановилась поправить ремешок сандалия – он вдруг стал жутко царапать ногу. Видимо сделала я это слишком резко, и сзади в меня кто-то влетел.

– Чего встала?! – шикнула грузная женщина и, обойдя, проследовала вперед. От ее толчка внезапно закружилась голова и мне пришлось опереться о стену, немного переждать. А когда открыла глаза, чуть справа в черной машине, припаркованной рядом увидела знакомое лицо. Даже не лицо, глаза, взгляд от которого внутри все затрепетало. И словно в подтверждение, малыш толкнулся в живот.

– Тише, маленький. Сейчас уже дома будем… – шепчу, поглаживая живот. А сама смотрю на мужчину. И когда он поворачивается снова в мою сторону, чувствую укол разочарования.

Не он. Снова не он. Да и разве могу я ждать его? Разве имею право? Он сделал так, как хотела того я. Он выбрал единственный возможный путь. И теперь мы по нему идем. Но не вместе.

С каждым днем это происходит все чаше. Я вижу его, слышу, чувствую. Сердце на куски рвет и нет мне спокойствия. Покой, уют и комфорт – он обеспечил меня всем. Алан, как и было велено привез меня сюда, разместил в огромном трехэтажном доме. Врачи в самой дорогой клинике города пылинки с нас сдувают, но дыру в груди… ее ничем не заткнуть.

Он обещал исчезнуть, и он исчез. А мне так больно, я не знаю, как с этим жить… Тоска… тихая, сжирающая тоска – она не отпускает. Каждую ночь, каждое утро мои мысли только о нем. Знаю, что поступила правильно. Знаю, что много бед он наворотил, и даже не хочу гонять эти мысли по кругу. Все сделано. Все пройдено.

Но он везде. В каждом прохожем его лицо, в каждой тени – его взгляд. Я чувствую его, осязаю. Порой кажется, что с ума схожу. Ночью, порой просыпаюсь от того, что дыхание его чувствую на коже. Прикосновения, твердость его тела. Это так ярко, будто наяву.

Подскакиваю на кровати, в темноту всматриваюсь, а вокруг никого. А аромат остается. И я прислоняю ладони к лицу, вдыхаю и выдыхаю, и слезы из глаз текут от того, как сильно скучаю, как нуждаюсь в нем!

Как он там? Отпустил ли эту боль? Или еще продолжает уничтожать себя? Прекратил ли делать людям больно? Исправился? Осознал ли хоть что-то?!

Сердце кровью обливается, и ведь понимаю, что ничего не исправить… Я сама к этому пришла. И теперь могу довольствоваться им только во сне или видениях.

Порой ночами, накрывает так, что и сил терпеть нет.

Сколько раз срывалась, чтобы набрать Алана. Попросить его о разговоре, спросит о Зу. Но он ведь не скажет ничего.

Я столько раз крутила в голове те события. Разговор с Димой и следователем, поступки Заура. И ведь понимаю, что поступила так, как поступила бы любая мать на моем месте! Что права была! Заур ведь бандит! Стольким людям жизнь сломал, у многих отнял… Но все равно люблю. Его толкьо люблю. Глупое, упрямое сердце. Оно не хочет, не дает мне оставить его в прошлом. Не дает мне забыть, не думать, не вспоминать. И я знаю, если бы он вдруг оказался на пороге моего дома… я бы не прогнала его.

Пусть больно, пусть слишком громко и нестабильно. Но он давно уже отнял часть меня. И когда его не стало, я чувствую себя неполноценной. Чувствую себя сломанной, неживой.

Не замечаю, как подхожу к дому. Уже достаю из сумочки ключи, но тут мой взгляд падает на автомобиль. Черный кроссовер Алана. Он припаркован на подъездной дорожке дома. И как я могла пройти и не заметить его?!

Сорвалась к машине, так быстро, насколько могла. А когда мне оставалось всего пару метров, со стороны пассажирской двери вдруг появился Дима. Я так и встала как вкованная. Смотрела на него и глазам не верила. А он улыбнулся.

Следом за ним вышел Алан. Стянул с переносицы очки, и кивнул мне сдержанно.

– Привет, поговорите. У вас полчаса.

Дима подошел ко мне. В его глазах плескалась радость.

– Привет дорогая, – мужчина окинул меня теплым взглядом. – А ты все цветешь…

– Дим, как ты здесь? Что-то случилось?

Он кивнул. Приобнял меня за талию, направляясь к дому.

– Идем, милая. Есть то, что ты должна знать. Но Заур будет злиться, когда узнает, что тебе рассказали об этом.

* * *

Мы вошли в дом. Я тут же отправилась в кухню, ставить чайник и доставать все, что у меня есть из сладкого. То и дело открывала шкафы и закрывала – память как отшибло. Смотрела на полки невидящим взглядом.

– Сами, – он поймал меня за руку.

– Все в порядке, просто сядем в гостиной. Я не голоден.

Я кивнула. Это было так странно – видеть его здесь. Я уже давно рассталась с той мыслью, что мы когда-то встретимся. Казалось, Заур на пушечный выстрел не подпустит ко мне Диму. А приехал Алан и Шестаков.

Я боялась услышать то, с чем он пришел. Еще не знала, но уже чувствовала жуткую тревогу в груди. Воронка снова появилась, и мне хотелось чем-то ее заткнуть, забить, чтобы не больно. Чтобы не чувствовать снова все то, что терзало меня в первые дни после случившегося с нами.

– Эй, – Дима усадил меня. Присел рядом и взял за руку. – Все нормально, слышишь? Просто не нервничай.

Я кивнула. Посмотрела на него внимательно. Изменился то как! Прическа новая – отрастил волосы и сейчас белокурые локоны мягким воздушным пушком лежали на ушах. А ему так идет, моложе стал. Опустила взгляд на его руку. Нет гипса, чувствует себя вполне хорошо.

– Как ты? – его глаза не отпускали мой округлившийся животик. Я пожала плечами, убирая распущенные волосы назад.

– Все хорошо, активный малыш.

Димка засмеялся. Отвернулся на пару секунд, а когда вернул ко мне взгляд, на лице парня не было и тени улыбки.

– Я так виноват перед тобой, Сами…

Внутри все замерло. Я сидела и смотрела на него во все глаза. Ждала его слов.

– Когда мы встретились с тобой, когда я свел тебя со следователем, я и сам во все это верил, понимаешь?

По спине пробежал холодок.

– Нет. Не понимаю…

– Нас обманули. Тот майор, – Димка скривился, закрывая ладонью рот. Словно пытался подбирать слова. А мне закричать на него захотелось. Почему он так тянет? Мучить меня решил?!

– Этот следователь работал на Влада Закромского. Он ужасный человек, Сами.

Когда Димка произнес эту фамилию, у меня задрожало все. Еще даже представить не успела, что могло произойти, но понимала, в какую яму я толкнула Заура своими же руками…

– Это он убил моего отца, Закромский. Заур отпустил папу, а он убил, понимаешь? Для того, чтобы иметь на меня давление, чтобы заставить поговорить с тобой. Закромский знал, что у Заура есть единственное слабое место, и это ты, Сами. И он ударил по нему так четко, – с губ Димки сорвался нервный смешок.

Тогда я озвучила самую жуткую, но близкую к правде версию.

– Он напал на его склад, да?

Дима поднял ко мне глаза, кивнул.

Сглотнула. Горло вдруг пересохло. Я боялась следующего ответа, но моя душа кричала… и я должна была знать.

– Много? Жертв, – сипло, шепотом.

Димка поджал губы. Кивнул.

Прикрыла глаза, чувствуя, как внутри поднимается буря.

– Но это не твой грех, Сами. Мой. Только я, слышишь? Я верил тому следаку, я верил, что это Заур…

А у меня перед глазами Зу… И тот день, когда я увидела в его дворе Шестакова старшего. Я просила его бросить все, просила не трогать людей… Он не обещал, но сделал.

– Не плачь, Сами, – Димка присел рядом, обнял меня. – Заур помог мне, несмотря на то, что до сих пор люто ненавидит. Он убрал Закромского, я уж не знаю как – посадил или устранил. Уже боюсь, что-либо говорить, но моя мать была у него… Она была жива, хоть и чувствовала себя очень плохо. Главное, что ее спасли, Сами. И она со мной. И ты должна знать, что сделал это Заур.

Я кивнула, обнимая себя за плечи. То, что рассказал мне Дима, перевернуло мой мир с ног на голову. И эта воронка в груди, она растянулась до невероятных размеров. Я знала, когда он уйдет, я не найду себе места.

– Не вини себя, слышишь? Тут полностью моя вина. Ты поступила так, как поступила бы любая женщина. Ты оберегала своего ребенка от убийств и крови. Это я надавил, я не выпускал тебя из той больницы, пока ты не сдалась. Маленькая испуганная девочка, с рвущими за край гормонами и постоянными страхами.

Он обнимает меня прижимает меня к груди, а я срываюсь на плачь. У меня нет мыслей, есть только боль, которую я и выплескиваю сейчас. И он рядом. Он держит меня в объятиях до тех пор, пока в дверь не начинает тарабанить Алан.

– Эй, Шестаков, время!

Димка нехотя отстраняется. Вытирает пальцами мои слезы с глаз. Обхватывает мое лицо и всматривается в глаза.

– Я люблю тебя, Сами. И я хочу, чтобы ты была счастлива, детка, слышишь? Просто живи и не думай не о чем плохом. Я оказался пешкой в руках изворотливого ублюдка. Но не ты. Ты доверяла мне, а я подвел, – кривится.

– Нет. Не вини себя, Дим. Ты был убит горем смерти отца и пропажей матери. Заур поступил с тобой жестоко, и ты верил следователю…

Дима кивает.

– Как Заур разрешил тебе увидеться со мной?

Он хмурится.

– Он и не знает, и пусть так будет дальше. – хохотнул. – Девушка Алана заболела… И я был ее лечащим врачом. Недавно мы встретились в коридоре, и я попросил его об услуге. В общем он был мне благодарен и сделал это. Но с условием, что ты ничего не скажешь Зауру.

Мы выходим на улицу. У ступенек крыльца Алан. Хмурый как самая черная туча. Замечаю в его руках белый конверт.

– Держи. – он протягивает его мне. – Тут банковская карта и письмо. Зу просил передать, когда родится мелкий. Но я думаю, все это понадобиться тебе здесь.

Он отдает его мне и направляется к воротам. А я опускаю глаза на конверт, и понимаю, что должна это сделать прямо сейчас. Раскрыть его и посмотреть, что там!

Сердце так сильно грохочет, что я чувствую его биение в висках. Мои пальцы дрожат, и у меня не сразу получается открыть его. Из него выпадает карта и сложенный вдвое листок.

Раскрываю его и пробегаюсь глазами по такому красивому, идеальному подчерку. В глазах собираются слезы. Я думаю о том, что так я хоть нанемного ближе к нему. Касаюсь пальцами бумаги, представляя как касался ее он.

«Этих денег хватит, даже если ты решишь уехать отсюда на северный полюс. Выходит, это все, что я могу вам дать.

Прости, за то, что все закончилось так. Но моя любовь – это не то, чем можно гордиться, Сами. Я делал тебе больно. Никогда не помнил хорошего, только плохое.

Береги нашего сына. И вам лучше никогда не встречать меня. Поверь, я не нарушу это обещание. Не хочу, чтобы рядом с ним был такой как я. Не хочу, чтобы его отцом был конченый ублюдок, убийца. Он вырастет хорошим парнем, я верю, ведь ты будешь замечательной мамой».

Мои руки дрожат. Прикрываю ладонью рот, потому что из горла рвется крик. Поднимаю полные слез глаза и вижу как Алан садится в машину.

– Стой! – я бегу к нему, забывая обо все. Он замирает. Смотрит на меня из-под хмуро сведенных бровей.

– Почему?! – голос сорвался. Мешал говорить проклятый ком. Стерла с лица слезы.

– Почему он не приехал? Почему ни разу не зашел?! Если не убивал, если не делал ничего из того, что ему приписали? Почему, Алан?

– А ты не понимаешь, Сами?

Усмехнулся.

– Он на тебя пистолет наставил, думая что ты предательница… Хотя по сути ты таковой и была…

Алан был обижен. До сих пор злился на меня, не простил. Но сейчас мне было плевать на то, что он думает.

– А потом ты сказала ему о беременности. Как ты думаешь, он себя чувствует?! После того как наставил дуло в лоб той, кто носит его ребенка под сердцем?

– Он бы не убил меня…

– Но он это делал. Сам факт, Самира. Он не хотел твоих слез и истерик. Когда вы вместе так происходит всегда. Зу отступил, дал тебе возможность спокойно выносить ребенка, что тебе и советую делать.

Как бы мне ни было больно, но он говорил правду. Все ведь так и есть.

– Но все равно, – мои слова остановили его. Алан уже собирался сесть в салон, к ожидающему его Димке.

– Не понимаю, почему не написать мне? Разве ему не хотелось увидеть меня?

Алан улыбнулся, хватаясь за дверцу машины

– А ты думаешь он не видел? Думаешь, не проводил ночей в тачке у твоих окон? – усмехнулся. – Да он весь бизнес перетащил в этот гребаный город. И все только, чтобы хотя бы дышать одним воздухом с тобой.

Он сел в машину. А я все стояла и смотрела на него, не в силах вымолвить даже слова.

– Алан. Где он?

Мужчина повернулся ко мне. Покачал головой.

– Нет, Самира. Даже не проси.

Он завел мотор и рванул с места, оставляя меня одну. Разбитую, дезориентированную. Я прижимала к груди тот самый листок, словно это и есть Зу. По моим щекам текли слезы, и я понимала, что не смогу найти себе покоя, пока не поговорю с ним. Пока не скажу все то, что сейчас в моем сердце.

Глава 29

Раз за разом прохожусь по строчкам. Таким родным и болючим. Чувствую, понимаю его боль. Пью ее, поглощаю. Она ведь одна у нас. Глубокая необъятная яма, и мы в ней барахтаемся, и не выплыть нам из нее никак. Только если вместе.

Телефон на столе вибрирует. Я тянусь к нему, читаю сообщение. Неизвестный номер. «Заур на лайнере «Princes» в Сочи. Там проходит тусовка с боями. Только я ничего не говорил».

Димка! Спасибо тебе, родной!

Поднимаюсь на второй этаж и лечу в гардеробную. Осматриваю содержимое полок и вешалок. Я ощущаю такой прилив сил! Будто за спиной вдруг выросли крылья, и я вот-вот и воспарю ввысь.

Не могу придумать, что надеть! Я так волнуюсь! Хочу выглядеть максимально хорошо. Выбираю изумрудного цвета разлетайку из натурального шелка. Он красиво облегает мои плечи и грудь, и скрывает животик. Мои загорелые ноги открыты и я надеваю черные римские басаножки. Прохожусь по волосам расческой и, взяв сумочку, спускаюсь вниз, вызывая такси.

Водитель всю дорогу болтает. Пытается выудить из меня, кто я такая, раз еду на самую крутую вечеринку города. Единственная загвоздка – там вход по пропускам, но разве есть что-то, способное остановить меня сейчас?!

Когда мы подъезжаем к месту, гости как раз поднимаются на судно. Лайнер такой огромный. Я поднимаю глаза к верху и мне немного страшно. Будто три небоскреба соединили в один и поставили на воду.

Выдыхаю и думаю о том, что где-то там Зу, и он не допустит, чтобы со мной случилось что-то плохое!

Внедряюсь в толпу и прохожу с ним. Меня останавливает огромный шкаф с микрофоном на ухе.

– Девушка, вход по пропускам…

Чувствую легкое волнение.

– Мой пропуск у моего мужа.

Здоровяк усмехается.

– Тогда ничем помочь не могу… – он уже отворачивается, теряя ко мне интерес. Но я хватаю его за локоть.

– Моего мужа зовут Заур Аббас. И если он узнает, что его беременную жену не впустили на эту вечеринку, только потому что он приехал раньше, как думаете, у вас останется эта работа?

Охранник хмурится.

– Сейчас, подождите, – отворачивается. Слышу, как переговаривается с кем-то. Спустя несколько секунд возвращает ко мне взгляд.

– Хорошо, проходите..– снимает заслон.

Улыбнувшись громиле, поднимаюсь по лестнице наверх. Иду по проходу к палубе. Именно там происходит главное действо. Я слышала про это мероприятие. Бойцовский клуб, созданный одним парнем. Самые опасные и зрелищные драки проходят на нем. И в основном эти бои проводятся на лайнере. В разных городах.

Мне приходится протискиваться между отдыхающими. Здесь так громко гремит музыка, и со стороны палубы слышна речь ведущего. Судя по всему бои уже начались, но видимо не все пришли посмотреть на драку.

Кто-то танцует у бассейна, кто-то плескается в нем, а кто-то… отворачиваюсь от целующейся парочки. Практически все девушки здесь в купальниках, у них шикарные фигуры и татуировки по всему телу. Такое чувство, что здесь тусовка лучших порнозвезд. Мне не по себе от мысли, что где-то среди этих куриц находится мой Зу. Мой Зу… – произношу это тихо, губами. Улыбаюсь, чувствуя, как приятное волнение разливается по венам.

В нескольких метрах от меня начинается толпа. Все они уставились на огктагон, расположенный на небольшом пьедестале, в центре. В нем два бойца, они дерутся. Их тела перепачканы кровью, они так жестко сцепляются в драке. Мне становится не по себе. Перевожу взгляд в сторону, сканируя толпу. Уверена, Зу должен быть там, где сидят вип гости. И словно в подтверждение мыслей, замечаю небольшое возвышение в стороне, огороженное ото всех цепью охранников. Там несколько столов. Девушки, мужчины неспешно попивают алкоголь, наблюдая за дракой. За одним из них, я замечаю его. Сердце подскакивает к горлу, мне страшно сделать этот шаг. Не знаю, как он отреагирует? Это ведь Заур. С ним никогда не угадаешь. Но и стоять здесь я не буду. Я пришла сюда, пробралась через охрану, и если я сейчас испугаюсь, если развернусь на половине пути и уйду, разве я не буду тогда трусихой?

Делаю несколько шагов, захожу в толпу, обнимая руками живот. Чтобы не дай бог, никто не задел… Иду к ним, а сама глаз не могу свести с Заура. Это он. Это точно он! Вижу, как официантка ставит на его стол поднос. Наклоняется, так что ее грудь находится у его лица. Она что-то говорит ему, а он глаз с клети не сводит. Будто и нет ему дела до ее прелестей.

Изменился так… почти полгода в разлуке, он словно другой человек. Проводит рукой по короткому ежику волос. Еще больше стал, еще шире. Такой огромный, сильный… даже так, с расстояния в двадцать метров я ощущаю ауру мощи, исходящую от него.

Его собеседник наклоняется к Зу, что-то говорит. Заур поворачивается, его губы кривит ленивая улыбка. Усмехается, опираясь подбородком о руку. А сам на бой смотрит, будто мимоходом.

В глазах слезы… Как же люблю его… Пальцы его длинные идеальные, руки его жилистые. Его профиль… мурашки бегут и сердце замирает, когда смотрю на него.

– Девушка, вы загораживаете обзор! – меня кто-то подталкивает в спину. Я не оборачиваюсь даже. Иду к ним. Но на подступе, упираюсь в стену из охраны.

– Пропустите, там мой муж.

Мужчина ничего не отвечает. Даже не смотрит.

– Вы слышите? Мне нужно пройти, там мой муж!

В этот момент видимо в октагоне происходит что-то интересное, зал вдруг начинает кричать.

– Пропустите! – мне становится не по себе. Зу не слышит меня, он смотрит в сторону клети.

Охранник наконец-то опускает на меня тяжелый взгляд.

– Девушка, туда нельзя!

– Позовите его – указываю на Зу. – Пожалуйста, позовите сюда. Иначе я прямо тут у вас рожу, а вам придется принимать роды. Вы можете их принимать?

Он хмурится. По всей видимости, обдумывает, есть ли у него такие навыки. В конце концов, решив, что позвать будет ему менее хлопотно, он поднимается по ступенькам и наклоняется к собеседнику Заура. Мужчина поднимается из кресла и спускается ко мне.

– Привет, – улыбается, окидывая меня изучающим взглядом. – Тебе не кажется, что это не лучшее место для того, чтобы рожать?

Закатываю глаза, поражаясь какие твердолобые тут бодигарды.

– Он не пропускал меня, а мне нужно попасть к своему мужу!

Мужчина ухмыляется, видимо приняв меня за безумную фанатку.

– Прости детка, но я не знаю тебя, – он поднимает ладони к верху, и делает шаг назад, уже собираясь уйти.

– Да я не к вам, я к Зауру!

Его лицо вытягивается в удивлении.

– Заур?! – усмехнулся недоверчиво. – И когда это он успел?

За спиной вдруг нарастает какой-то шум. Мужчина поднимает глаза поверх моей головы и, нахмурившись, вдруг хватает меня за руку.

– Быстро, идем. Давай осторожно. Не упади.

Мы поднимаемся по ступенькам. Он впереди, я за ним. Вижу боковым зрением, что в толпе началась драка.

– Зу, я тут жену твою привел…

– Верховский, иди нахер со своими шутками, – раздается его насмешливый голос в ответ. Родной, запретный. Верховски отступает в сторону и глаза Зу встречаются с моими.

– Самира?!

Он скользит напряженным взглядом по моей фигуре, замирая на оголенных ногах. А когда возвращается к моим глазам, в его вспыхивает злость.

– Что ты тут делаешь? – требовательно. Даже намека нет на радость встречи. А я смотрю на него и слова все куда деваются. Будто обезумевшая наслаждаюсь им. В каждую черточку всматриваюсь, ищу новые шрамы. А когда не нахожу, выдыхаю в облегчении.

– Зу, а ты молчал, гаденыш! – восклицает Верховский. – Такую красотку отхапал!

Зу мечет в него недовольным взглядом.

– Илья, может ты нахер пойдешь?

– Я бы пошел брат, – смеется мужчина ни чуть не оскорбившись выпаду Зу. – Вот только я – хозяин клуба. Без меня тут ничего не будет.

– Верх, дай нам пару охранников.

Илья пожимает плечами, и что-то говорит в рацию. Тут же двое мужчин, которые стояли у подножия лестницы, отходят немного в сторону, в ожидании нас.

– Идем, – Зу берет меня за руку и тянет за собой.

Мы спускаемся вниз. Он такой сильный, такой огромный. Будто ледокол сквозь многовековые льды – проводит меня через толпу. С двух сторон от меня идет охрана, а я на руки наши смотрю. Его прикосновения… от них мурашки по коже. Он рядом, и мне больше ничего не страшно. Даже находиться в обезумевшей толпе.

Мы проходим вдоль правого борта. У лифта, Зу отпускает охрану и заводит меня в кабину. Мы поднимаемся на пару этажей и выходим в коридор. Он молчит. Даже не смотрит на меня все это время. А я улыбаюсь про себя, понимая, что ведет меня он совсем не на выход.

Зу открывает одну из дверей и мы проходим в просторное помещение. Оно залито светом, и здесь так уютно! Огромный диван посреди комнаты и накрытый ужином стол. В углу стоят двое официантов. Зу командует им выйти.

И когда мы остаемся одни, он поднимает на меня напряженный взгляд.

– Ты в своем уме?! Ты не понимаешь, как это опасно для… – он замолкает, замирая взглядом на животе. Вижу, как дергается его кадык. Он сглатывает, не сводя с него взгляда.

– Я к тебе пришла, Зу. Увидеть хотела.

Зу замирает. Смотрит в глаза мне, и я не могу прочитать, что творится в его голове. Закрытый такой, чужой. Отвыкли мы друг от друга, потеряли связь. Но несмотря ни на что, сердце то все равно любит. До сих пор…

Он делает шаг, загораживая собой весь солнечный свет из окна. Сумрачный, напряженный.

– Ты зря пришла. Нам не о чем говорить. Сейчас приедет Алан, заберет тебя. Сядь, поешь, отдохни, – он обходит меня, направляясь к двери. А у меня внутри все опускается. Неужели это все?! Пройдя такой путь, я позволю ему уйти?!

Срываюсь за ним. Хватаю его за рукав, тяну на себя. Не дам ему уйти! Не позволю!

– Почему ты не сказал мне все сразу?! Почему заставил думать о тебе плохо?!

Он оборачивается. Его взгляд скользит по моему лицу. С жадностью скользит, с голодом.

– Тебе и не надо обо мне думать. Твое дело о ребенке заботиться.

Его улыбка делает мне больно. Острая, колкая такая.

– Но я не знала правды…

Усмехается. Поднимает ладонь, тянется, касаясь локонов волос. А я отдать все готова, лишь бы сейчас, как раньше схватил! Чтобы прижал к себе и губы в губы. Чтобы ощутить его вкус, чтобы обнять его и прижаться. Чтобы сердца стук его громкий услышать и понять, что он со мной, до сих пор со мной.

– Ты не устала убегать, Сами? Мост над рекой, полиция… Не устала? – тихим голосом, гладит мои волосы. Непривычный такой, спокойный. Не по себе от него.

– Я устал. И я сделал так, как хотела ты. Не начинай то, что приведет тебя к еще большим бедам…

Он отпускает меня, снова хочет уйти.

– Но ты мне нужен! Зу! Ты мне так нужен! – я плачу.

Он замирает в дверях, опирается руками о косяк. И хочет уйти, и вижу, что не может. Что-то не дает ему сделать это.

– Я не хочу одна… я хочу с тобой… – приближаюсь к нему. Дотрагиваюсь до его плеч. Он так напряжен, будто камень. Но не сбрасывает моих рук, не отстраняется. Я знаю, что делала ему больно, не меньше того, сколько делал он. Я знаю, что мы оба сложные и неправильные. Но я люблю его, и я не готова его отпустить. Никогда не буду готова!

– Прости меня, слышишь, я так виновата… – голос срывается, слезы мешают говорить. Прислоняюсь лбом к его спине твердой, умоляя мысленно не быть таким упертым, не быть жестоким. Хотя бы сейчас!

– Я не верила тебе, я позволила одурачить себя и я никогда этого не прощу! Но ты мне нужен и ему…

Мы молчим. И эта тишина бьет по нервам будто молот. Бам. Бам. Больно. Невыносимо терпеть. Невозможно остановить это…

– Ты всегда считала меня монстром, Сами, – таким же тихим, безжизненным голосом. – Я он и есть. То, что моё по праву, по-другому любить не умею.

Он делает шаг, выходя из комнаты. А я просто стою и смотрю. Малыш вдруг так сильно ударяет ножкой в область печени, я ойкаю и начинаю падать. Зу реагирует молниеносно. Обернувшись, увидев мое состояние, подлетает и ловит меня.

– Что случилось? – голос аж звенит от напряжения. Глаза безумные, шарят по моему телу.

Молчу. Смотрю в его глаза испуганные, родные. И слова вымолвить не могу. Не хочу, чтобы выпускал из рук.

– Сами, тебе больно, детка? – он поднимает меня на руки и несет на диван.

Укладывает осторожно. Я киваю. А он замирает в нерешительности.

– Коснись его… – шепчу. А он прищуривается так. Понимает, что никакой опасности мне не грозит. Отстраняется. Словно обязательно сделает мне больно, навредит.

– Я сейчас наберу Алана, – такой взволнованный. Пытается подняться, а я хватаю его за руку. Опускаю ноги на пол, поднимаюсь и встаю перед ним. Так, что мой живот оказывается на уровне его груди.

Тянусь к нему, замирает. В его глазах впервые смятение. Так непривычно видеть его таким… неуверенным в себе…

Касаюсь пальцами его скулы. Колючая. Провожу по ней, вижу как вздрагивают его ресницы. Пытается не показывать свое слабости, но для меня сейчас он как раскрытая книга.

Зу смотрит в мои глаза напряженно, будто подвоха ждет. Знаю, что может сорваться в любую минуту. Он как дикий хищник, никогда не знавший человеческого тепла. Хищник, вдруг попавший в теплый и уютный дом. Он хочет расслабиться, позволить себе насладиться нежностью и лаской, но с другой стороны постоянное ожидание опасности заставляет его быть в напряжении.

– Ты написал мне кое-что… – произношу шепотом, боясь спугнуть его. – Сказал, что не сможешь стать хорошим отцом…

Зу хмурится. Понимает, что Алан был у меня.

– Я не согласна. Как бы глубоко ты себя не закопал, Заур, всегда есть шанс. Между нами было много плохого, но также есть одно очень важное, то, что позволяло нам с тобой держаться. Наша любовь. Ты сложный, ты дикий, ты жестокий, но я знаю, что ты не сделаешь ему больно. Я знаю, что больше не сделаешь больно мне.

Вожу пальцами по его лицу. По линии скул, по линии бровей, по очертаниям губ. Постоянно трогаю его, отвлекаю. Хочу, чтобы выслушал и поверил. Хочу, чтобы позволил себе расслабиться, чтобы позволил себе остаться со мной.

– В том, что произошло между нами много и моей вины. Я долго не могла простить тебе отца… – мне больно об этом говорить, но сейчас я должна.

– Я убегала от тебя, ты прав. Но когда у меня получилось, я поняла, что мне пусто, вот здесь, – беру его ладонь, прикладываю к груди, там, где сердце бьется.

– Мне пусто без тебя, Зу…

Его глаза красные. Скулы напряжены. Отводит взгляд в сторону, будто с силами собирается. Только остались ли они? Мне кажется, мы оба больше не хотим войны. Мы оба с пустыми магазинами и без защиты.

– Ты будешь смотреть на меня и видеть перед собой убийцу…

Его глаза жалят. Щетиниться, все еще не может довериться.

– Я буду видеть отца моего ребенка. Сложного, пережившего жуткую боль и утрату, но сумевшего выпутаться из всего. Пожалуйста, Зу, борись. Ты очень нужен мне, и ему.

Я кладу его руку на живот. Заур замирает. Тишина. Он так сильно напряжен. А потом малыш вдруг бьет ножкой прямо в место, где находится его ладонь. И это такое счастье! Видеть его испуганно-удивленный взгляд! Видеть то, как удивление сменяет радость и восторг. Он словно маленький мальчик, смотрит на живот, а малыш снова толкает его.

– Эй, привет, – хрипло, с нежностью в голосе. Впервые улыбается, так нежно, по-доброму. Его пальцы такие ласковые. Они гладят мой живот, а я прикрываю глаза, и чувствую, как слезы стекают по лицу. Теперь то я понимаю, почему девчонки в школе взахлеб рассказывали о том, как их мужья гладят животики. Теперь сама ощущаю, какой это кайф, и сейчас мое сердце поет от любви.