Текст книги "Новогодняя командировка (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Мила. Я не хочу, чтобы между нами была недосказанность, – он не дает мне пройти. Загородив проход, удерживает меня пронзительным взглядом.

– А ее нет, Максим Викторович, все в порядке, – улыбаюсь так широко, что щеки начинает сводить.

– Нет, я должен кое в чем признаться тебе… – не успокаивается он. А мне тошно становится от одной только мысли, что сейчас он заставит меня слушать о том, как прекрасно они провели эту ночь.

– Ничего вы мне не должны. Между нами ничего не было. И не может быть. Я желаю вам счастья с Мариной, – думала, буду сильной. Но не вышло. Голос дрожит, а в глазах слезы. Он все понимает. Я вижу, как меняется его лицо. Он расстроен. Чувство вины? Но это лишнее.

– Мила… – начинает говорить и осекается. Отвернувшись, запускает пальцы в волосы, нервно сжимая их. – Я запутался… так все быстро произошло… я…

– Не нужно ничего говорить, правда, – спешу его перебить. Не могу это слышать. Кажется, умру, если от него какие-то подробности узнаю. – Я, правда, рада за тебя. Я знаю, вы вместе. Наконец-то воссоединились. Я желаю тебе счастья, – по щекам текут слезы. Ненавижу себя за слабость и неспособность скрыть эмоции. Меньше всего хочется выглядеть брошенной. Но он ведь ничего не обещал мне. Да и не пара мы, чтобы я могла какие-то обиды на него таить.

– Мила, прости… – шепчет он.

– Прости? – нервный смешок вырывается из груди. – Когда наступаешь на ногу, можешь сказать «прости». Случайно заденешь кого-нибудь… Но ты целовал меня, а потом ночевал с ней. Помчался по первому зову. Ты не должен просить прощения. Просто давай больше не будем нарушать границы. Ты – босс, я – подчинённая. Моя задача в ближайшие три недели оказывать тебе помощь. Я это и буду делать. Большего не будет.

Я вижу отблески боли в его глазах. Но он молчит. Лишь, послушно кивнув, опускает голову.

– А теперь я устала и хочу спать, Максим Викторович. Конечно, если вы позволите.

Глава 15

Я не могла его видеть. Сколько ни пыталась быть сильной, внутри все клокотало от обиды. Неужели я за столь короткий срок настолько прониклась этим мужчиной? Почему так больно-то?

Мы не виделись с ним всю неделю. Максим уходил на стройку ранним утром, когда я еще спала. Приготовив ему обед, справившись с домашними делами, я спешила уйти из квартиры. Не могла находиться там. Не могла видеть шефа. При одном взгляде на него в голову лезли мазохистские мысли. Мне представлялись самые горячие моменты их ночной встречи с Мариной в гостинице.

Все свое свободное время я проводила с Олегом или с его бабулей. Пока Олег был занят на стройке, я гостила у него дома. Мы с бабушкой Катей пекли пирожки, булочки, лепили вареники. Я с интересом слушала рассказы бабули о ее молодости, историю ее любви с дедушкой Олега. Когда друг возвращался домой, поужинав, мы отправлялись немного прогуляться по поселку, а если погода была совсем плохая, ограничивались поездкой на автомобиле.

Возвращалась я домой только к ночи. Максим Викторович был в своей комнате, и, спасибо ему – не выходил оттуда до утра. По всей видимости, и ему не очень-то хотелось со мной встречаться.

Но пересечься с ним нам все же пришлось. Субботним утром он не стал уезжать на стройку спозаранку. Проснувшись позже обычного, отправился на кухню завтракать. Я старалась не находиться с ним в одной комнате. Пока он пил утренний кофе, отсиживалась в спальне, с нетерпением ожидая его ухода. Столкнулись мы с ним в коридоре. Максим выглядел крайне подавленным. Всегда идеально причёсанный, наглаженный, сейчас он был осунувшимся, будто и не спал все эти ночи, и одежду не менял. Мне было не по себе видеть его таким, но я старательно гнала прочь от себя тревожные мысли. Какое мне до него дело? Мы чужие люди. Пусть Марина заботится и переживает о нем.

Максима не было все выходные. Я никуда не выходила в эти дни, нехотя занималась делами, будто заставляла себя из-под палки. Но как ни старалась забыться, мысли постоянно крутились вокруг него. Где он? С ней? Черт, я ненавидела себя за слабость, за неумение легко и безболезненно выбросить его из своей головы и жизни.

Держись, Мила, – говорила я себе в самые сложные минуты. – Ты с чем только не справлялась, и с этим справишься.

В воскресенье Олег уговорил пойти к ним в гости, хоть я и упорно сопротивлялась. Опасалась, что ежедневными долгими визитами успела надоесть. Но друг клятвенно заверял, что все в порядке, что бабушка Катя сама ждет-не дождется моего прихода.

Вечер выдался спокойным и уютным, проведенным в кругу ставших близкими людей, в теплой дружеской обстановке. Олег как всегда шутил, бабуля добродушно ворчала на него. После ужина пожилая женщина отправилась отдыхать, а мы с Олегом посмотрели американскую комедию, транслируемую по федеральному каналу.

– Олег, у меня к тебе просьба будет. Понимаю – я немного наглею, но кроме тебя мне не к кому обратиться.

– Конечно, без проблем.

– Дело в том, что в это воскресенье в моей школе будет проводиться День встречи выпускников. Я отпрашивалась у шефа, он хотел везти меня. Но в свете последних событий это невозможно. Ты не мог бы послезавтра отвезти меня? Дорога недолгая, всего полтора часа по трассе.

– Какие вопросы, буду рад.

– Спасибо тебе. Ты очень хороший друг.

Обрадованная хорошей новостью, домой я вернулась в приподнятом настроении. Размышляя о том, что мне надеть на встречу, открываю входную дверь, захожу в квартиру. Удивленно отмечаю, что свет горит во всех комнатах. Неужели Максим дома?

Повесив на вешалку шубу, проходу по коридору в комнату, а когда переступаю порог, застываю в удивлении, не веря собственным глазам.

– Что это?

Вопрос сам собой слетает с губ, в то время как я осматриваю комнату. Я ошиблась. Электричество не включено, свет исходит от огромного количества свечей, расставленных по всем сторонам и углам комнаты. За обеденным столом накрыт ужин: красивые блюда, а в них – различные яства. При виде меня Максим поднимается со стула, окидывая меня взволнованным взглядом.

– Ужин, – робкая улыбка трогает его губы. Он прячет руки в карманах джинсов, выглядя при этом на удивление неуверенным в себе. – Прости, не умею готовить так вкусно, как это делаешь ты, но в ресторане клялись, что блюда не разочаруют.

Я понимаю, к чему он клонит. Но мне совершенно не нужно всего этого. Потому что будет еще хуже. Я и так не могу выбросить его из головы, а он еще и ведет себя как джентльмен. Думать плохо о Максиме-скотине намного легче.

– Не думаю, что это – хорошая идея, – вздыхаю, не знаю, куда себя деть. И обидеть его не могу, как-никак начальник. Да и не сделал он мне ничего откровенно плохого.

– Мила, останься, пожалуйста, – подается ко мне. Но на полпути замирает, будто боится спугнуть или обидеть. – Хотя бы просто на ужин. Это ни к чему тебя не обязывает. Люди старались, готовили, – указывает кивком головы на стол.

– Конечно, вы наверняка им угрожали увольнением или судом, если получится невкусно, – хихикнув, все-таки иду ему навстречу. Максим, улыбнувшись и не теряя времени, отодвигает для меня стул, помогая усесться.

Пока Царь усаживается на свое место, я рассматриваю содержимое стола. Блюда выглядят безумно аппетитно: ароматное жаркое, сырная тарелка, тигровые креветки в соусе – яства на любой вкус.

Положив себе немного креветок, приступаю к ужину. Между нами воцаряется тишина. Максим, как и я, делает вид, что занят едой. Наполнив наши бокалы вином, ставит один передо мной.

Старательно избегаю встречаться с ним взглядом, боясь, что он может начать волнительный для меня разговор.

– Мила, – произносит он вдруг. Ну вот, а все могло бы пройти вполне спокойно. Подняв голову, наталкиваюсь на его взгляд. Догадываясь о том, что сейчас последует, и, не желая начинать разговор, поспешно поднимаюсь из-за стола.

– Не надо, Максим, – я пытаюсь уйти, но он ловит меня за руку.

– Мила, пожалуйста, выслушай меня, – он выглядит таким потерянным, что я невольно замираю. – Я понимаю, возможно, я самый ужасный в мире человек, но ты можешь хотя бы выслушать?

Молчу. Освободив руку из его хватки, усаживаюсь обратно. Максим кивает, вздохнув с облегчением, усаживается рядом со мной.

– Марина долгое время была для меня несбыточной мечтой, – наконец-то начинает говорить. Его голос тихий, его практически не слышно. Замираю, боясь упустить хотя бы одно слово и, в тоже время, опасаясь услышать откровения, способные сделать мне больно.

– Сколько себя помню, бредил этой девушкой. Все мечты, все устремления только для того, чтобы поразить ее, только для того, чтобы она сказала: «Какой ты молодец, Максим». Думал, если стану успешным, уважаемым человеком, она влюбится, захочет быть со мной, – грустная улыбка кривит его губы. Нервно потирая лицо ладонью, он продолжает свой рассказ.

– Потом мы были вместе. Но как – вместе… – усмехается он, – она пропадала в постоянных перелетах, на показах, я – постоянно в режиме ожидания. Марина как дрессировщица. Поманит и уходит, заставляя страдать. А я подыхаю, все в голове прокручиваю: что не так сделал? Почему снова ушла? Почему была такой грубой? Вижу ее фото с вечеринок в компании других, и вопросы одолевают: чем я хуже? Почему он? Как идиот долбанный, – горько смеется, нервно потирая друг о друга ладони. Смотрю на него, чувствуя, как горло сковывает спазмом. Он такой несчастный, нелюбимый той, кому отдал свое сердце. Разве можно придумать наказание больнее?

Максим вдруг поднимает на меня взгляд. Целый океан тоски и грусти плещется в его голубых омутах.

– А потом появилась ты в моей жизни, Мила, – сейчас в его голосе столько нежности, что мне не по себе. Знаю ведь, если продолжу дальше, если останусь на месте, буду слушать его – растаю. Снова подпущу, снова обожгусь.

– Миниатюрная блондинка, кажется, будто так легко по жизни идешь, – улыбается он. – Раздражала меня по началу. Сколько бы тебя не загружал задачами, все трудности встречала с неизменной улыбкой. Ненавидела ведь меня, но виду не подавала.

Вспоминаю, как шеф издевался надо мной. Принтер, охранная сигнализация посреди ночи, – так вот в чем было дело… А я-то, дурочка, надеялась, что он ко всем так.

– И все-то без ума от тебя, со всеми в идеальных отношениях. А когда волею судьбы мы оказались вместе в столь ужасных условиях… я по-другому на тебя посмотрел. Стал видеть то, что раньше было недоступно моему взору. Маленькая, хрупкая, но такая сильная, такая храбрая и упрямая. Как тот воробушек, который сражается с огромными птицами, – подвинувшись поближе, он накрывает рукой мою ладонь. От его прикосновения по телу разливается приятное тепло, и колкие мурашки бегут по коже, когда он неспешными круговыми движениям проходится кончиками пальцев по моему предплечью.

– Как ты бесстрашно бросилась защищать меня, целовать, в том кафе. Поначалу взбесился, не понимал. А теперь осознал, каким идиотом выглядел…

– Ты узнал что-то про нее? – догадка, осенившая меня, делает мне больно. Неужели он решил поговорить со мной только потому, что Марина в очередной раз бросила его или предала?

– Нет. Я понял, что совершил ошибку. И понял, когда встретился с тобой и увидел твой полный разочарования взгляд. Понял, насколько ты дорога мне, что по своей глупости потерял тебя. Марина была для меня незаживающей раной. Я думал, что без нее не смогу быть счастливым. Но, только потеряв тебя, осознал, что натворил.

– Максим, – чувствую, говорить трудно – спазм так и не отпустил связки.

– Я ужасный человек, – перебивает, удерживая меня за руку, не дает уйти.

– Я безнадежный идиот, раз не смог сразу распознать настоящее чувство, отличить его от фальшивого, от придуманного. Прости меня. Ты очень дорога мне, – удерживая меня в плену своих глаз, тянется ладонью к моему лицу. Проводит пальцами вдоль линии скул, заставляя сердце обливаться кровью.

– Я только с тобой хочу быть. И мои чувства настоящие. Мне понадобилось много времени, чтобы понять это, понадобилось совершить чудовищную ошибку. Но я прошу тебя еще об одном шансе…

Он расплывается в моих глазах. Чувствую, как что-то мокрое стекает по лицу, вырываю руку из его хватки. Поднимаюсь из-за стола. Отвернувшись, пытаюсь унять подступающие слезы. Я не хочу ему верить, не хочу слушать его. Он снова обманет. И еще один раз я не перенесу этого. Потому что Максим успел пробраться в мое сердце. И с легкостью может стать моим палачом.

– Нет, Максим, – смахнув с глаз слезы, поворачиваюсь к нему. – Ты не можешь так делать. Ты не можешь со мной так поступать. Ты провел с ней ночь, а потом говоришь мне о чувствах, – мой голос дрожит, но я говорю громко и уверено.

– Ты прав. Может, я снаружи кажусь глупой маленькой блондинкой, но я не такая. И сейчас мне больно. Я не хочу давать тебе второй шанс, потому что ты обязательно сделаешь это снова – ранишь меня. Давай закончим на этом раз и навсегда.

– Мила, нет, – он не дает мне выйти из комнаты. Вскочив с места, загораживает дверной проем своим телом. Поймав меня, прижимает к себе, прислонившись лбом к моему, смотрит в глаза.

– Пожалуйста, дай мне шанс, – шепчет, умоляя взглядом.

– Нет, не могу! – оттолкнув его, отступаю. Мне нужно разозлиться, нужно также сильно ненавидеть его, иначе я пропала.

– Больше не смей даже заикаться о том, что тебе больно или ты что-то чувствуешь ко мне, – он пытается снова приблизиться. Но я выставляю вперед ладонь, давая понять, чтобы не смел.

– Мила, я больше не смогу без тебя, – растеряно качает головой.

– Я хочу съехать, – выпаливаю сиюминутно принятое решение.

– Что?

– Олег и его бабушка предложили мне пока пожить у них. Я буду приходить сюда днем, пока ты на работе. Выполнять все свои обязанности. И уходить. Я думаю, так будет лучше для нас обоих.

– Почему? Я не понимаю, зачем тебе это делать? – он испуган и растерян. Его взгляд начинает метаться.

– Я уже все решила, – остаюсь непреклонной. Олег, и правда, несколько дней назад предлагал мне такой выход из сложившейся ситуации. Я обещала ему подумать, но до конца не верила, что решусь. А сейчас понимаю, что иного выхода нет. Слишком больно.

– Нет, я не хочу, чтобы вы переезжали. Договор был между нами о том, что мы живем вместе.

В его глазах все еще теплится огонек надежды. Даже когда я собираю сумку, даже когда надеваю шубу и, обувшись, выхожу за дверь. Он не просит больше остаться, не истерит, не кричит, за что я очень ему благодарна.

***

В ту ночь я не могла уснуть. Все мысли крутились вокруг Максима. Умом я понимала, что не должна подпускать к себе снова этого мужчину, а сердце, глупое, верило его словам. Меня раздирали на части сомнения и чувства, затопившие меня. Казалось, еще немного – и с ума сойду. Еле дождавшись утра, подскочила с первыми лучами солнца. Приведя себя в порядок, собрала сумку и отправилась на кухню готовить завтрак. Скоро должен проснуться Олег, он сегодня повезет меня к маме. Как удачно все совпало, надеюсь, вечер встреч выпускников поможет мне немного расслабиться и забыться. Тем более, как я поняла из вчерашнего разговора с Настей Филимоновой, нашей старостой в прошлом, будет на мероприятии практически весь класс за исключением нескольких человек, находящихся сейчас за границей.

Через полчаса в комнату вошел Олег. Потирая ладонями сонное лицо, плюхнулся на стул.

– Доброе утро, я тебе кофе сварила и тостов нажарила, – улыбнувшись, подставила к нему поближе приготовленный завтрак.

– О-у, спасибо, – на губах парня расплывается довольная улыбка.

– Мил, а шеф твой точно не будет против, что ты уезжаешь на три дня? – отпив немного кофе, спрашивает Олег.

– Не будет, я у него отпрашивалась раньше, – при упоминании о Максиме мои переживания вновь оживают. Стараясь скрыть свое состояние, делаю вид, будто заинтересована происходящим за окном.

– Тогда хорошо, – хмыкает довольно парень. – А то на работе он сейчас как никогда злой. Скоро ведь сдача объекта, сроки поджимают.

– Он всегда злой, не оправдывай его, – хмурюсь, желая поскорее закончить тему. Олег кивает, думая о чем-то своем.

– Ты хочешь что-нибудь рассказать? Я выслушаю, – произносит он вдруг. Вчера, когда я позвонила ему и попросила приютить меня, отделалась общими фразами. Олег видел, что я расстроена, и не стал выспрашивать подробности.

– Все как обычно, ты же знаешь: Царь – та еще задница, – отмахиваюсь от него.

Олег смеется.

– Ладно, пусть будет так. Иди, собирайся, через двадцать минут жду тебя перед домом. Пойду машину прогрею, – доедая бутерброд, подымается из-за стола.

Вернувшись в спальню, собираю свои вещи, застилаю кровать. Бабуля еще спит, поэтому решаю ее лишний раз не беспокоить. Одевшись, выхожу на улицу к назначенному времени. Вижу стоящую за воротами машину Олега с работающим двигателем. Обрадовавшись, что парень все успел предусмотреть, потому что на улице стоит жуткий холод, едва ли не бегом несусь в авто. Закинув сумку назад, запрыгиваю на пассажирское переднее сидение.

– Ну и холод, – вздыхаю, усердно растирая руки.

– Этот холод не страшен. А вот твой холод намного хуже, – произносит водитель. От звучания его голоса сердце начинает стучать в висках. Не веря собственным ушам, поворачиваюсь на звук. За рулем машины Олега, нервно улыбаясь, сидит Максим. Голубые глаза с легким прищуром так и блуждают по моему лицу.

– Что ты тут делаешь? Где Олег? – растерянная, не знаю, как реагировать на эту рокировку.

– Олег передал, что просит прощения. Но работа ему важней, поэтому парень любезно предоставил мне свою машину, – на его губах расплывается самодовольная улыбка. Отвернувшись к дороге, он срывается с места, выруливая на проезжую часть.

– Максим, ты совсем ополоумел?! Я никуда с тобой не поеду! – кричу, когда наконец-то обретаю способность мыслить здраво. Но, похоже, шефа ничуть не волнует мои возмущенные вопли.

– Ополоумел, – кивает, улыбаясь. – А еще люблю тебя и ни на секунду не хочу расставаться, – подмигнув, устраивается поудобнее на сидении.

Глава 16

Более упрямого мужчины во всем свете не сыскать! Надо же было придумать такое: заставить Олега обмануть меня. Я была дико зла на обоих мужчин. Как мой друг мог поступить со мной так коварно?

Всю дорогу до родительского дома я играла в молчанку. Максим пару раз предпринимал попытки завести непринуждённую беседу, делал вид, будто между нами ничего не произошло, и сейчас мы едем к моей маме в госте в качестве хороших приятелей. Но какие мы, к черту, друзья? Я была непреклонна в своем нежелании общаться. Даже когда, остановившись у придорожного кафе, Макс купил две ароматные шаурмы, я гордо отказалась от угощения, но мне было безумно интересно – неужели ради меня он отважится съесть это? Я ведь не забыла, с какой брезгливостью шеф относится к фастфуду. Любопытство победило – и я то и дело бросала украдкой взгляды в его сторону и диву давалась, как он, управляя автомобилем, с завидным аппетитом уплетал «деликатес». От этой картины у самой слюнки потекли, но я стоически выдержала это испытание.

Адрес своего дома я ему специально не озвучила. Даже когда мы заехали в поселок, промолчала, с интересом наблюдая, как же он выкрутится из ситуации. Но этот подлец без труда нашел нужный адрес. Будто бывал здесь не раз. Подготовился. Хотя, чему я удивляюсь, это же Максим! Он никогда не пойдет на войну без четко разработанного плана и двух запасных.

Стоило шефу припарковать автомобиль, возле дома, на улицу тут же выскочила мама. По всей видимости, ждала моего приезда, выглядывала меня в окно.

– Доченька, наконец-то! Какое счастье, что ты вернулась! – притянув к себе, целует меня. Прижимаюсь к ней, утыкаюсь носом в мягкую ткань ее пальто. Держалась, а попав сейчас в ее объятия, поняла, насколько соскучилась по ней.

– Доброе утро, Мария Семеновна, – раздается вдруг его голос за моей спиной. Удивленная мама отпускает меня, переводя на него внимание.

– Здравствуйте, я – Максим, – шеф протягивает ей руку. – Начальник и друг Милы, – на губах мужчины расплывается такая широкая улыбка, что даже у меня начинают болеть щеки.

– Ой, какая радость, Максим! – сложив на груди руки, восторженно восклицает мама. – Спасибо, что согласились привезти Милу! Может, вы пройдете в дом? Наверняка устали с дороги, я накормлю вас обедом.

– Спасибо, было бы замечательно, – кивает Макс. – Только я остаюсь с Милой до конца выходных.

– Что? – само собой слетает удивленно с губ. Смотрю на него шокированная. Мама, как и я, удивлена такому заявлению, но виду не показывает.

– Да, Мила, видимо, не сказала вам – мы вместе идем на вечер встречи, – заявляет довольно, чувствуя себя крайне уверенно.

– Правда? – удивленно спрашивает мама, переводя на меня вопросительный взгляд.

– Правда? – адресую вопрос шефу.

– Да, Мила, – кивает он. – Ты разве забыла?

Пожимаю плечами, а Макс переводит внимание на маму.

– Видите ли, Мария Семеновна, знаю я этих выпускниц «десять лет спустя». Каждая приходит похвастаться, посмотреть, чтобы потом перемыть косточки другим. Мы с Милой будем смотреться яркой, успешной парой, так почему бы нам не сделать это? Утереть, так сказать, нос бывшим подружкам?

Услышанное ввергает меня в состояние шока. Что он несет? Пара? Да сейчас, прям, пусть и не мечтает!

– Очень хорошая идея, – тем временем восклицает мама. Ей, в отличие от меня, ничего в теории Максима не кажется странным.

– Не думаю… – пытаюсь возразить, но мама меня тут же перебивает.

– Нет, Мила, Максим прав. Ты вспомни только Ковалевскую Дашку, да узнав, что ты рассталась с парнем, не упустит возможности потом позлорадствовать. А так от зависти помрет, – окидывая довольным взглядом улыбающегося во все тридцать два зуба шефа, заявляет она. А потом, взяв его под руку, тянет куда-то в сторону.

– Максим, у нас есть одна проблема. Улица совсем не освещается, – показывает ему на стоящие вдоль дороги столбы. – Видите, все фонари сняли? А у нас тут такие огромные ямы. Вечером очень сложно передвигаться. Соседка баба Люба прошлой осенью ногу так сломала.

– Ямы, – протягивает задумчиво Макс, рассматривая местность. – Хорошо, что вы сказали, дайте мне полдня – я все решу.

– Сейчас? – удивлению мамы нет предела.

– Да, – кивает, доставая из кармана телефон.

– А как же обед? – спрашивает мама.

– Вы идите, отдыхайте. А я освобожусь через пару часов и присоединюсь, – подумать только, какая милота. Таким обходительным я его еще никогда не видела. Решил подобраться ко мне через маму… ну что ж, посмотрим…

– Хорошо, – кивает мама. Я же, устав от этой комедии, захватив из машины спортивную сумку, прохожу в дом.

***

– Какой замечательный мужчина, – восхищается мама, наблюдая в окно за тем, как Максим, собрав у нашего дома целую бригаду рабочих, раздает им указания.

– А ты прям так сразу и продалась за три фонарика под окном, – злюсь на то, что и мама теперь на его стороне. Откусив пирожок, заедаю пловом. От гнева зверский аппетит разгулялся!

– Не пойму, чего ты так зла на него? Хороший ведь мужчина. У нас эти фонари не мог никто несколько лет повесить. Я в мэрии все пороги оббила уже. А он приехал, и через два часа уже почти залатали ямы и свет наладили. Ну, разве не волшебник? Кто он такой? Может, сын губернатора или еще кого? – повернувшись ко мне, вдруг удивленно вскрикивает.

– Ты не ешь все! Сейчас Максим придет, голодный ведь. Давай, я тебе лучше еще борща разогрею. Оставь ему плова, – схватив с кастрюлю с блюдом, мама прячет ее в холодильник.

– Просто замечательно, мама, – фыркнув, поднимаюсь из-за стола. В обиде на родительницу, да и на весь мир в целом, отправляюсь в свою комнату. Завалившись на кровать, зарываюсь лицом в подушки. Накрываюсь одеялом, желая спрятаться от всего мира. Слышу, как хлопает входная дверь. Потом щебетание мамы и звон посуды. Принялась откармливать дорогого гостя. Занятая совсем безрадостными думами, не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Проснулась я, когда за окном уже было темно. Выйдя из спальни, нашла маму и Максима, сидящих на диване в гостиной и листающих семейные фото. Просто великолепно! Для полного счастья только не хватало, чтобы Макс полюбовался на мои фото на горшке.

– Доченька, проснулась? – улыбается мама, а мы тут с Максимом твои детские фото смотрим.

– Как замечательно, – цежу сквозь зубы в ответ на смеющийся взгляд Максима.

– Вы сидите, я пойду чаю попью, – развернувшись, направляюсь в сторону кухни.

– Я с тобой, – раздается за спиной его голос.

Зайдя в комнату, ставлю на плиту чайник. Макс у меня за спиной. Молчит. Но я могу поклясться, чувствую его присутствие.

– Чай будешь? – спрашиваю, исследуя содержимое настенного шкафчика.

– Если нальешь, буду, – произносит тоном маленького мальчика. Ей-богу, еще пожалеть его захочется.

Заварив напиток, ставлю его на кухонный стол. Достав вазочку со сладостями, водружаю и их.

– Спасибо, – улыбается Макс. Прячу взгляд. Не хочу поддаваться обаянию этого мужчины.

– Мила, про вечер встречи я абсолютно серьезно, – произносит он, заставляя меня злиться.

– Максим, я еще от прошлой твоей выходки не отошла, а ты дальше давишь. Нет. Никакого совместного похода! Хочешь гостить здесь? Ради бога. Но изображать с тобой пару я не стану, – чувствуя, что начинаю заводиться, поднимаюсь из-за стола. Сполоснув чашку, ставлю ее на место.

– Мила, хватит быть упрямицей, ну сколько можно? – перегородив мне проход, произносит улыбаясь.

– Детки, – в дверях вдруг появляется мама. – Я схожу к соседке, укол ей сделаю. Не теряйте меня! – помахав на прощание, как ни в чем не бывало мама выходит из дома.

– Мил…

– Даже не начинай, Максим, – оттолкнув его в сторону, выхожу в коридор. Но в следующую секунду раздается громкий треск и шипение.

– Какого дьявола? – кричит Макс, а я бегу обратно в комнату.

На кухне творится настоящий кошмар. Из смесителя мощным напором бьет струя воды, забрызгивая стены и потолок. Макс, шокированный происходящим, так и остается стоять на месте. Я же не раз сталкивалась с подобным явлением. Оценив ситуацию, срываюсь в сторону раковины. Меня заливает с головы до ног, стоит только приблизиться к ней. Приоткрыв шкафчик, перекрываю вентиль на трубе. Смахнув с лица капающую воду, вздыхаю в облегчении. Повернувшись, осматриваю масштабы катастрофы. Вода стекает отовсюду: по стенам, по потолку. Но радует то, что прорвало холодную воду. Опять у мамы прокладка на смесителе стерлась. Максим, как и я, мокрый с головы до ног, удивленно осматривается по сторонам.

– Какого черта тут произошло? – смахивая с волос воду, спрашивает Максим.

– Не болтай, а лучше помоги, – бурчу, направляясь к шкафу. Открыв дверцу, пытаюсь вытянуть наружу тяжелый ящик с инструментами.

– Отойди, – вдруг раздается его голос над самым ухом. Что это за мурашки? Нет, я так не играю. Поднимаюсь, отходя от него на пару шагов. Усиленно пытаюсь прогнать наваждение. Максим вытягивает тяжеленный ящик и ставит его перед раковиной. Приблизившись, открываю его и выудив оттуда необходимый ключ, пробираюсь к смесителю. Я заученными до автоматизма движениями разбираю железяку. Справившись, вытаскиваю протертую до дыр прокладку.

– Ты в этом разбираешься? – раздается рядом его удивленный голос. Повернувшись, встречаюсь с ним взглядом. И мне почему-то так смешно становится. Такой суровый начальник, а со смесителем не может разобраться.

– Тебе повезло, что я здесь, братан, – отвечаю ему мужским голосом заправского сантехника. На губах Максима появляется очаровательная улыбка.

– Мастер Мила, я могу чем-нибудь помочь, – спрашивает игриво.

Вытираю рукавом несуществующий пот со лба.

– Чайку бы хлебнула с удовольствием.

Максим начинает смеяться. Отвернувшись, заканчиваю работу, и все время тихонечко хихикаю. Закончив с краном, устало опускаюсь на пол, облокачиваясь спиной о поверхность шкафа. Макс устраивается рядышком, протягивает мне чашку с теплым чаем.

– Спасибо, – принимаю из его рук, улыбаясь. Отпиваю немного напитка.

– Мил, – его голос тихий. Чувствую прикосновение его пальцев к плечу, замираю.

– Что? – отвечаю, не поворачиваясь.

– Прости меня…

– Не начинай, Максим, – чувствуя, что начинаю проникаться возвращающейся симпатией к нему, спешу все прекратить. Повернувшись, смотрю в его глаза, вкладывая во взгляд всю злость. – И хочу, чтобы ты знал, завтра ты со мной никуда не идешь.

– Мила, я люблю тебя, – на одном дыхании произносит он. В его глазах сейчас столько нежности и тоски, что у меня сердце поневоле сжимается от боли. Сейчас он такой открытый, такой манящий. До чего же красив этот мужчина, особенно когда вот так смотрит на меня.

– Не говори этого. Не смей, – шепчу, чувствуя, как к горлу подкатывают рыдания. – Ты спал с ней, Артем. А потом привез ее к нам в дом. Тогда ты тоже любил меня? Когда понял? После секса? Или во время? – знаю, что делаю ему больно своими словами, но мне еще больней.

– Я понял это, когда потерял тебя, – сохраняет видимое спокойствие, но в глазах – ураган. – Не разговаривал с тобой раньше, потому что думал, размышлял. Я не умею быстро решения принимать, хотя должен бы. Она приезжала потом на неделе в гостиницу, тогда я сказал, что не хочу быть с ней. Что тебя люблю, сказал…

– Боже, какие глупости, – не хочу этого слышать. Поднимаюсь, намереваясь уйти, но он останавливает меня словами.

– Мила, помню, ты когда-то говорила, что ради любимого человека нужно совершать поступки. Что слов – недостаточно. Я пытаюсь совершать поступки, пытаюсь вернуть тебя. Но ты просто не даешь мне этого сделать, Мила.

Он приближается ко мне. Чувствую его аромат, слышу его дыхание, ощущаю твердость его груди за спиной, и вены вскипают. Поворачиваюсь, наши взгляды встречаются. Я никогда его таким не видела… Нежность, теплота… неужели он, и правда, ради меня может быть таким? Но я не могу рисковать. Хватит с меня расставаний с начала года.

– Спокойной ночи, Максим, – разорвав зрительный контакт, отворачиваюсь, направляясь быстрым шагом в свою комнату. Чтобы не передумать, чтобы не дать слабину.