Текст книги "Новогодняя командировка (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 3

– Да, Максим Викторович, – приняв вызов, делаю знак ребятам замолчать. Затаив дыхание, обвожу взглядом зал ресторана, еле сдерживаясь от смеха. Абсолютно все присутствующие за праздничным столом новогоднего корпоративна окаменели, будто на стоп кадре: Андрюха замер с приподнятым в руке стаканом виски, Маринка обнимает парня за плечи, Катюха застыла на танцполе в причудливой позе, и, даже мужчина, стоящий за музыкальной аппаратурой, послушно вырубил звук, уставившись на меня в полном недоумении.

– Людмила Александровна, не могу ни до кого дозвониться. Я пришел в ресторан, а вас никого нет, – раздается в динамике телефона удивленный голос Царя. Все присутствующие сотрясаются от неудержимого смеха, а Андрюха, наконец поставив стакан на стол, проводит большим пальцем поперек шеи, обещая мне скорую расправу, если я оплошаю и проговорюсь.

– Да, Максим Викторович, мы уже разошлись по домам. Думали, вы уже не вернетесь, – вздыхаю огорченно, демонстрируя вселенскую скорбь. – Без вас как-то не то все, не так, – мои слова вызывают новый приступ гомерического хохота у ребят. Бедняжки уже покраснели и начали слезами обливаться от упорных попыток сдержать веселье.

– Я вас понял, Людмила Александровна, – отвечает сухо. – Что ж, с наступающим вас, и увидимся в новом году, – мне кажется, или я слышу улыбку в его голосе? Но мне ни капельки не стыдно за обман. Попрощавшись с шефом, сбрасываю вызов, и в следующий миг зал ресторана взрывается диким хохотом, радостными криками и громкими битами танцевальной музыки.

– Ура! Долой зануду Царя! С Новым годом! – кричит Андрюха, запуская фейерверк. Небо взрывается яркими красками, приводя нас в дикий восторг.

Два часа ночи, тридцатое декабря. Пьяные в стельку, счастливые и веселые, мы резвимся на заснеженной улице перед входом в ресторан, дожидаясь прибытия вызванных такси.

– Мила, – то ли приобняв, то ли повиснув на мне, восклицает Маринка. – Все-таки здорово ты придумала с бегством в другой ресторан. И додумалась заранее бронь организовать. Голова, – оставляет смачный поцелуй на моей щеке.

– Я вчера на подписи застала телефонный разговор Царя с мэром. Эдуард Валентинович приглашал Царя на ужин с начальством. Я была уверена, что наш карьерист ни за что не откажется. Но и не упустит шанс испортить нам своим присутствием вечеринку. И задумала такую авантюру. Благо, администратор того ресторана, где мы должны были отмечать, – моя школьная подруга. Так что я легко смогла убедить ее прикрыть наши попки.

Смеюсь, вспоминая удивленное лицо Машки Петровой, когда я излагала свою просьбу.

– Я так и вижу его удивленный фэйс. Царь заходит в ресторан, а там пусто, – хохочет Андрюха.

Спустя пятнадцать минут подкатывает наше такси, и мы дружной компанией набиваемся в машину.

***

Голова болела нещадно. Я еле разлепила глаза. Ох, как тяжело. Перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушки, желая только одного: чтобы из головы наконец-то исчезли эти маленькие гномы с металлическими молоточками и не стучали по моей черепной коробке.

– Малыш, подымайся, у нас рейс через два часа, – шепот Димы звучит, словно крик банши, от которого разрываются перепонки.

– О-у, как громко, – стону, пытаясь отстраниться и принять сидячее положение. – О-у, как ярко, – хнычу, приоткрыв глаза, а потом зажмуриваюсь, пытаясь защититься от слепящих лучей солнца.

– Похоже, на пьянки тебя совсем пускать нельзя, – ухмыляется Дима.

– Почему это? – от удивления и возмущения даже забываю о дискомфорте на пару секунд. Повернувшись к парню, награждаю его хмурым взглядом.

– Да потому что кое-кто меры совсем не знает. Ты хоть помнишь, как вчера до дома добралась? – спрашивает он, укоризненно качая головой.

Пытаюсь сообразить. Но ничего. Пустота.

– Нужно краснеть? – прячу лицо в ладони, нервно смеясь.

Он кивает головой, ехидно улыбаясь.

– Черт возьми, – стону от досады.

– Да ладно, – сжалившись надо мной, притягивает к себе, целует в волосы. – Всего-то уснула в такси, – снова смеется. – Ты среди всех еще самая трезвая была. Андюха во всю глотку распевал десантные песни.

– Синеву? – ухмыляюсь, догадываясь о том, что может петь Ткачев. У него даже на рингтоне неизменные «Голубые береты».

– Ее, родную, – кивает Дима. – Ладно, дуй в душ, а я кофе сделаю. Мне нужно домой съездить за вещами, у нас рейс через два часа.

Кое-как отскребаю себя от кровати и плетусь в ванную комнату. Вода немного приводит в чувство, бодрит. Промокнув влажные волосы полотенцем, принимаюсь за укладку, попутно обдумывая, что же мне еще взять с собой из вещей.

Море, пляж, песок – неужели уже сегодня я буду в раю? Так не терпится понежиться в лучах теплого солнышка. Внезапно открывается дверь в комнату, обдувая меня прохладным воздухом. На пороге появляется Дима. Стоит, опираясь на косяк, и смотрит на меня таким тяжелым взглядом, будто случилось что-то нехорошее.

– Малыш, я не знаю, что ему нужно, но это уже десятый звонок.

Он протягивает мне телефон, и я, даже не глядя, понимаю, кто именно мне трезвонит. В груди появляется неприятное чувство. Попой чую, накроется мой запланированный отпуск медным тазом.

– Да, Максим Викторович, – поднимаю трубку, не разрывая с Димой зрительного контакта. Тот продолжает стоять в дверях, сумрачно глядя на меня.

– Людмила Александровна! Я вам уже битый час дозвониться не могу! – возмущается Царь.

– Простите, Максим Викторович, но ведь сегодня выходной, праздник, я еще сплю, – не могу удержаться от сарказма. Ей-богу, он меня достал.

– Праздник отменяется, только что звонил губернатор, у них какое-то ЧП, нас с вами срочно вызываюсь в администрацию, – безапелляционно заявляет он. Ну вот, и что я говорила? Дубай, а ты был так близок.

– Меня? – строю из себя дурочку, пытаясь оттянуть время, найти выход из ситуации.

– Да, именно вас. Олег Николаевич назвал именно ваше имя. Через час жду вас на входе в администрацию. Очень прошу не опаздывать.

– Максим Викторович, но у меня через два часа самолет! – потеряв остатки терпения, взрываюсь.

– Нет проблем, Людмила Александровна, – ничуть не проникшись моими словами, все тем же до раздражения сухим тоном. – Я передам ваши слова господину губернатору. А вы, будьте добры, по прилету положите мне на стол заявление на увольнение по собственному желанию.

Он сбросил вызов, а я стою, как вкопанная, с выключенным феном в одной руке и телефоном в другой.

– Это то, что я думаю? – обманчиво тихим голосом, спрашивает Дима.

– Дим, там что-то срочное, меня сам губернатор вызывает.

– Ты издеваешься? – взрывается он, запуская руки в волосы. Смотрит на меня, будто я ему всю жизнь сломала.

– Дим, прости, но как я могу отказаться? Он ясно дал понять: либо еду, либо заявление на увольнение.

Рыкнув, Дима выходит в коридор, захлопывая с громким стуком дверь.

Закончив утренние процедуры, выхожу в комнату. Дима на кухне стоит спиной ко мне, устремив мрачный взгляд в окно.

– Значит, так, – произносит он, не оборачиваясь. – Если поторопишься, успеешь на рейс. Если опоздаешь, я полечу один. Я не собираюсь рушить свои планы из-за какого-то урода, – цедит сквозь зубы.

Не могу поверить своим ушам. Нет, я понимаю его реакцию. Я так же, как и он, дико зла и расстроена, но лететь без меня… Я думала, весь смысл отпуска в том, чтобы провести его вдвоем. А сейчас Дима попросту ставит мне ультиматум. Сначала Царь, теперь он. Словно канат перетягивают.

– Дим, я надеюсь, сейчас в тебе говорит злость. И ты не поступишь так со мной, – обнимаю себя за плечи, чувствуя, что могу расплакаться.

– Мила, я устал от того, что тебя вечно нет! – повернувшись, наступает на меня. – Ты по первому зову бежишь к этому идиоту! Отказываешься увольняться! Даже сейчас ты могла просто не взять трубку, послать его к чертям, и никто ничего бы тебе не сделал. У тебя законный выходной, Мила!

– В том то и дело, что обязана! – мне больно от его упорного нежелания понимать меня. – Губернатор вызвал на срочное совещание! Это не просто решение Царя. А ты ставишь меня перед выбором!

– Делай, что хочешь, – скривившись, цедит сквозь зубы. – Я свое решение озвучил, – оттолкнув меня в сторону, направляется в коридор. Стянув с вешалки куртку, выходит из квартиры, оставляя меня одну.

***

– Вы опоздали на десять минут, можете быстрей идти? – вместо слов приветствия рычит, окидывая меня недовольным взглядом, Царь. Не дождавшись моего приближения, разворачивается, направляясь к лестнице.

Прожигая его спину испепеляющим взглядом, еле сдерживаюсь, чтобы не покрыть отборными ругательствами зануду. Черт возьми, у меня личная жизнь рушится, Дубай улетит от меня через полчаса, а эта скотина еще издевается надо мной.

Поправляя на ходу прическу и одежду, поднимаюсь за ним на второй этаж администрации.

В приемной губернатора нас встречает секретарь – эффектная брюнетка с бесконечно длинными ногами.

– Олег Николаевич ждет вас, – указывает на дверь. Царь, повернувшись ко мне, недобро прищуривается, кивает головой, давая понять, чтобы я следовала за ним.

– У нас беда, товарищи, – промокнув платком взмокшее от пота лицо, горько вздыхает губернатор, сидя за шикарным дубовым столом своего кабинета. – Под нашим ведомством происходит строительство санатория «Лесная здравница» в селе Царьково. На прошлой неделе с результатами проверки оттуда вернулась комиссия. Был выявлен ряд серьезных нарушений, грозящих срыву установленного срока окончания работ. Главный архитектор, Иванков Сергей Борисович, не желая отвечать за содеянное, написал заявление по собственному и первым же рейсом отправился отдыхать на Канары вместе с молодой женой, – губернатор горько вздыхает.

– Дела наши плохи. Через два месяца мы должны сдать объект, в марте планируется открытие санатория. Приедет сам президент. Поэтому мной совместно с Эдуардом Валентиновичем, мэром города, было принято решение отправить туда именно вас, Максим Викторович, в качестве архитектора и контролирующего органа. Ваша задача, чтобы все было выполнено на высшем уровне и готово к установленному сроку.

– Царьково, это… – задумчиво протягивает Максим Викторович. У него сейчас такое напряженное выражение лица, что мне даже смешно становится.

– Это небольшой поселок, расположенный в густой лесополосе, – поясняет Олег Николаевич. – Свежий воздух, несколько озер – идеальное место, – красочнее любого риелтора расхваливает поселок губернатор. – Но должен вас предупредить, инфраструктуры там почти нет. Ближайший город в ста пятидесяти километрах от санатория, – это звучит не очень обнадеживающе.

– Когда нужно выезжать? – спрашивает Максим Викторович, сохраняя невозмутимое выражение лица.

– Завтра утром вы должны приступить к выполнению обязанностей. Максим Викторович, не подведите, – с надеждой во взгляде смотрит на него губернатор. – Сами понимаете, как все серьезно. Если что будет не так, головы полетят.

– Олег Николаевич, простите. А я вам зачем? – решаю наконец-то подать голос, на самом деле не понимая абсолютно ничего.

– А вы, Людмила Александровна, отправитесь вместе с Максимом Викторовичем в качестве личного помощника.

– Да ладно, – кривлюсь. Оба мужчины устремляют на меня удивленно-возмущенные взгляды. Черт. Неужели я произнесла это вслух?

– Простите, – прячу смущение за улыбкой, спешу пояснить свою реакцию. – Но мне кажется, помимо меня есть много подходящих кандидатур. Я…я не могу. У меня рейс через полчаса в Дубай, – теперь я готова лететь с Димой в Дубай, несмотря на его свинский поступок, только бы не ехать на два месяца в глушь с этим занудой. Да он же вытянет из меня всю душу!

– Людмила Александровна, Эдуард Валентинович лично рекомендовал вас как главного кандидата на должность заместителя начальника отдела. Так докажите нам, что вы достойны и действительно хотите получить эту должность.

Что он сказал? Заместителя отдела?

– Во сколько выезд? – спрашиваю, повернувшись к Царю.

Глава 4

Первое января. Девять утра. Пустые заснеженные улицы, и лишь я, как идиотка, стою у дороги в ожидании машины шефа. Полчаса назад он позвонил оповестить меня о том, что скоро будет.

Спрятав лицо от ветра за пушистым шарфом, изо всех сил пытаюсь не дрожать. От холода или от расстройства. Да уж, новогодняя ночь выдалась на славу. Провела я ее в гордом одиночестве и слезах.

Вчера, после того как мы вышли от губернатора, я сразу набрала Диму, сообщив ему обо всех подробностях. А спустя десять минут мне пришло от него сообщение, что между нами все кончено. И он со спокойной душой сел в самолет и улетел к морю.

Но как бы больно мне ни было, я понимала, что приняла верное решение. Мы были с Димой вместе около полугода. Он нравился мне, с ним было хорошо. Но бросить работу ради того, чтобы он был доволен… Скажем так, Дима не тот мужчина, ради кого я могу пойти на подобный шаг. И работа эта для меня значит очень много.

Но была в этом и капелька позитива. Приятный момент, согревающий мое сердце – обещанное повышение. Подумать только, в скором времени я стану заместителем начальника отдела. Надеюсь, к тому моменту Царя переведут куда-нибудь подальше от нас.

Спустя пять минут рядом со мной останавливается черный внедорожник, из которого, кутаясь в пальто, выходит Царь.

– Доброе утро, – окинув сумрачным взглядом, забирает из моих рук чемодан и укладывает его в открытый багажник.

– Доброе, – буркнув в ответ, спешу спрятаться от морозного воздуха в салоне машины, но следующее замечание Царя заставляет меня замереть.

– Перед тем как будете садиться, будьте добры, отряхните ноги от снега, – говорит он, направляясь к водительской двери.

Что? Черт, и с этим занудой мне ехать целых пять часов, – мысленно сокрушаюсь. Но делать нечего.

Не могу сообразить, как это сделать. Бросив на него взгляд, вижу, как Царь снимает свое шикарное пальто и, разместив его на заднем сидении машины, усаживается за руль, оставив ноги на улице. Постучав ими пару раз друг о друга, только после этого забирается полностью в салон.

– Боже милостивый, дай мне сил, отведи от греха! – закатываю глаза с досады.

Повторяю манипуляции Царя, чувствуя при этом себя полной идиоткой. Забравшись в салон, замечаю белого цвета коврик под ногами.

– Как у вас тут… красиво, – произношу, желая сгладить ситуацию. В салоне, и правда, идеальная чистота: отполированные до блеска партприз и приборная панель, белого цвета чехлы из натуральной кожи, вокруг витает приятный, ненавязчивый запах мужского парфюма.

– Людмила Александровна, так как ехать нам с вами предстоит долго, я хотел бы расставить приоритеты, – слегка склонив голову набок, произносит тоном учителя.

Ой, держите меня. Я его точно придушу.

– Конечно, – широко улыбнувшись, внимаю его словам, все время повторяя про себя: «Я люблю свою работу. Я хочу повышение. Должность заместителя начальника ждет меня. Терпи, Мила».

– Итак, правило первое, – прочистив горло, трогается с места, вклиниваясь в поток машин. – Во время поездки мы слушаем то, что слушаю я. Правило второе, в машине не сорить, не крошить. Видите ли, я очень бережно отношусь к своему автомобилю.

Ох, черт. Вот это я попала.

– Что ж, я понимаю, – пожимаю плечами, старательно изображая из себя влюбленного подчиненного. Пытаюсь находить что-то хорошее даже в самой патовой ситуации. – Ничего, съем свои любимые шоколадные круассаны по приезду. Мы ведь сможем остановиться перекусить где-нибудь по дороге?

Царь переводит на меня недоумевающий взгляд.

– Если вы хотите получить кишечное расстройство или заразиться сальмонеллёзом, то, пожалуйста, – теперь он пожимает плечами, одаривая меня идиотской улыбочкой. А потом, ни слова больше не говоря, включает музыку, от звучания которой тут же все в узел скручивает. Что же может слушать этот мужчина? Конечно, классику.

Через два часа от нестерпимого чувства голода, когда давление понизилось до предела, а моя раздражительность взлетела до небес, я настояла-таки на нашей остановке возле одного из придорожных кафе. Кстати сказать, выглядело оно вполне себе прилично и цивильно.

Царь остался ждать меня в машине, а я, плюнув на неудачные попытки вытянуть его с собой, отправилась в заведение в гордом одиночестве. Насладившись чашечкой ароматного кофе и свежайшей булочкой, чувствуя себя намного лучше, я нехотя отправилась обратно в автомобиль к вечно недовольному, хмурому начальнику. Но на сытый желудок мозг работал шустрей. И в моей голове возникла гениальная мысль. Забрав с переднего сидения свою сумку, я уселась сзади, перед этим старательно стряхнув с обуви остатки снега.

– Не хлопайте дверьми так сильно, – очередное недовольство летит в мою сторону, как только я закрываю за собой дверцу. Отвернувшись, чтобы он не видел, корчу рожицу, мысленно посылая его на все четыре стороны.

А дальше – прежняя программа: полное молчание и его дурацкая музыка. Перечитав в телефоне всевозможные новостные ленты соцсетей, написав всем друзьям поздравления с наступившим годом, осматриваюсь по сторонам. Мы едем по заснеженной полупустой трассе, и лишь покрытые снежной коркой деревья приветствуют нас.

– Максим Викторович, сколько в пути еще находиться? – предпринимаю очередную попытку разговорить молчуна. Знаю, что нарываюсь на занудство, но такой я человек – совершенно не могу без общения.

– Еще часа полтора, – посмотрев на циферблат наручных часов, отвечает он.

– Здорово, – бурчу под нос, откидываясь на спинку сидения. От скуки исследую содержимое своей сумочки. Найдя в боковом кармане забытую «рафаэлку», радуюсь, как ребенок. Затаив дыхание, будто собираюсь совершить что-то противоправное, пытаюсь разорвать обертку. Тяну за разные концы и, видимо, делаю это слишком сильно, потому что в следующую секунду она разрывается пополам. Конфета летит на мои колени, а многочисленные кокосовые стружки разлетаются в разные стороны по салону машину, и парочка из них опускается точь-в-точь на рукав темно-синей рубашки Царя. А потом все происходит в лучших традициях идиотских комедий. Шеф опускает взгляд на свою руку и медленно поворачивается ко мне, наблюдает, как я пытаюсь лихорадочно соскрести с подола своего пальто весь мусор.

– Людмила Александровна, ей-богу, я же вас просил! – взрывается он недовольством, а я, виновато улыбнувшись, вжимаю голову в плечи, готовая провалиться под землю от стыда.

***

Через полтора часа мы наконец-таки на месте. Село Царьково, как и обещал губернатор, было той еще дырой, состоящей из трех улиц и двадцати домов. Радовало то, что здесь был продуктовый магазин, причем, не просто захудалый ларек, а что-то наподобие супермаркета. Как я поняла, выстроили его специально к открытию санатория, для удобства будущих постояльцев.

Подъехав к месту строительства, шеф припарковал машину, и я наконец-то смогла выйти на свежий воздух.

Погода стояла чудесная. Несмотря на небольшой морозец, было тепло. Солнышко приятно грело и радовало. Природа здесь была, и правда, замечательная. Многовековые ели, под ногами целый ковер из хвойных иголок. Воздух был необыкновенно чист и свеж.

– Людмила Александровна, вы идете? – раздается над ухом недовольное ворчание шефа. Встрепенувшись, поворачиваюсь на звук. Максим Викторович уже на пути к строительному участку.

Да, чтоб его! Послав ему в спину пару отборных ругательств, иду следом.

Мы проходим через ограждение, попадая на территорию будущего санатория. Огромная площадь владений, несколько высотных зданий-корпусов. Перед фасадом главного корпуса – пятидесятиметровый бассейн. Зайдя через главный вход, останавливаемся в вестибюле. Кругом – никого. Шеф набирает чей-то номер, а я осматриваюсь по сторонам. Как я поняла, здесь еще много работы предстоит, и до отделочных еще пахать и пахать..

– Не берут трубку, – бурчит Максим Викторович. – Идемте.

Он поднимается по лестнице на второй этаж, откуда раздаются многочисленные голоса. Идем на звук вдоль длинного коридора. Кругом инструменты, стройматериалы, леса. Но ни одного человека. Приблизившись к помещению, откуда доносится гул, заходим внутрь.

Перед глазами предстает тривиальная картина: за круглым накрытым столом восседают человек десять мужчин в рабочих спецовках. Кто-то уплетает за обе щеки бутерброды, запивая их прозрачной жидкостью в маленьких стопках. Кто-то сидит, уткнувшись в телефон, кто-то рубится в нарды.

– Добрый день, меня зовут Воронцов Максим Викторович, я ваш новый архитектор и руководитель стройки, назначенный губернатором. Где мне найти бригадира? – вибрирующим от напряжения тоном произносит Царь, окидывая все это безобразие мечущим молнии взглядом.

Из-за стола поднимается седоволосый мужчина лет пятидесяти на вид.

– Добрый, – кивает, протягивая испачканную чем-то руку Максиму Викторовичу.

Ой, что сейчас будет, – проносится в голове шальная мысль. Мне инстинктивно хочется вжать голову в плечи или сбежать отсюда подальше, потому что вот-вот прогремит оглушительный взрыв гнева начальника.

Так и произошло. Он не кричал, не голосил. Но его вид был настолько устрашающ, что даже они – взрослые мужики, с дрожащими от волнения ногами – выстроились перед шефом в шеренгу, стыдливо опустив глаза в пол.

Говорил Максим Викторович долго и много. Он вообще очень любит это дело. Воспитывать взрослых людей. Бригадир, Михаил Потапович, по своей глупости попытался сначала возмутиться строгостью начальника, но Максим Викторович с виртуозностью аса своего дела нашел на мужчину управу.

– Михаил Потапович, подготовьте всю документацию: сметы, табель учета рабочего времени, – выходя из здания санатория, продолжает раздавать ЦУ. Михаил Потапович, семеня за шефом коротенькими ножками, только и делает, что кивает, записывая задачи в блокнот.

Все-таки, как ни крути, но умения организовать рабочий процесс в любом коллективе у Максима Викторовича не отнять.

– Необходимо определиться с жильем. Где мы можем найти гостиницу? – поднимая воротник пальто, он прячет руки в карманах, вопросительно глядя на мужчину.

– Да, сейчас мой заместитель отвезет вас, – кивает бригадир, как-то слишком подозрительно пряча взгляд от шефа. – Квартира небольшая, но все есть. У нас здесь проблемы с жильем. Свободных домов практически нет, гостиницы тоже. Ребята неместные ночуют в вагончиках, или местные к себе их пристраивают, – потирая свою лысину, оправдывается он. А у меня глаз начинает дергаться.

– Квартира? Подождите, я думала, мы будем жить в гостиничных номерах, – перевожу ошарашенный взгляд на шефа, тот хмурится, но ничего не отвечает.

– Нет, что вы, гостиницы у нас нет, – виновато улыбается Михаил Потапович. – Зато ваше жилье находится всего в нескольких минутах ходьбы отсюда.

– Да здесь вся деревня в нескольких минутах ходьбы, – не выдержав очередного удара судьбы, вздыхаю расстроенно.

– Людмила Александровна, идите в машину, – безапелляционным тоном командует шеф. Наградив его гневным взглядом, с поникшими плечами направляюсь в сторону парковки.

– Боже, и за что ты меня так наказываешь? – возвожу руки к небу. – Жизнь рушится. Сначала Дима, потом эта командировка. Два месяца в долбаной глуши, жить в одной квартире с этим несносным занудой! «Людмила Александровна, не сорите в машине! Не ешьте в кафе, подцепите сальмонеллёз!» – противным голосом копирую слова Царя. – Боже, дай мне сил выдержать этот ужас! – пнув со злостью колесо черного внедорожника шефа, рычу, сжав кулаки.

– У вас все? Можно ехать? – повернувшись с замершим от испуга сердцем, вижу стоящих в двух шагах от меня шефа и какого-то парня, лет двадцати пяти на вид. И если незнакомец смотрит на меня, улыбаясь, то во взгляде Максима Викторовича читается лишь одно: желание придушить меня. И немедленно.