Текст книги "Новогодняя командировка (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 7

Я ношусь по комнате, как ракета, срывая с плечиков вещи, бросаю их в чемодан.

– Зануда! Сволочь! Пока не дотрете, не уйдете, – копирую его противный голос. Захлопнув крышку чемодана, усаживаюсь сверху, пытаясь все это утрамбовать. Идиотский замок никак не поддается.

– Что вы делаете? – раздается вдруг за спиной грозный голос Царя. Едва ли не подскочив на месте от неожиданности, оборачиваюсь.

– Домой собираюсь, разве не видите? – прожигаю мужчину злобным взглядом. Все, скончались мои тактичность и воспитание. И если он не хочет нарваться на грубость, пусть не трогает меня.

Краем глаза замечаю, что волосы Максима Викторовича мокрые, как и его футболка. А сам – словно тигр разъяренный: дыхание рваное, частое, в глазах огонь пылает.

– Прекратите истерику! Что значит, домой? У нас еще два месяца командировки! – ревет он, стоя в проеме двери.

– Я с вами ни дня под одной крышей больше не проведу! Вы же мертвого достанете! – не сдаю позиций.

– Можно подумать, с вами находиться рядом – одно сплошное удовольствие, – рычит Царь, сложив на груди руки.

– Ну, вот и отлично! – справившись с молнией, тащу за собой чемодан, оттолкнув его с пути, выхожу в кухню. Не ожидая от меня такой прыти и наглости, Царь первые минуты остается неподвижным, но потом отправляется следом.

– И куда это вы, интересно, пойдете сейчас? – наблюдая за тем, как я пытаюсь натянуть на себя сапоги, умничает он. – Чтоб вы знали, отсюда ходит транспорт один раз в сутки, в семь утра.

– Пешком пойду! – не глядя на него, срываю с вешалки шубу. – А вам – счастливо оставаться!

Схватившись за ручку двери, пытаюсь выйти. Но внезапно крепкая ладонь Царя захлопывает ее обратно.

– Вы никуда не поедете. Хватит истерить, – произносит безапелляционным тоном, приблизившись к самому лицу. Давлю в себе порыв залепить пощечину подлецу. Продолжаю прожигать его гневным взглядом. – На улице мороз минус десять. Окоченеете, а мне потом отвечать перед вашим женихом, – даже не думает отходить от меня, гад. И смотрит так в глаза, что ноги подкашиваются.

– Нет у меня молодого человека! Не переживайте, отвечать не придется, – огрызаюсь, пытаясь отпихнуть подальше. Не сумев справиться с двухметровым упертым снобом, разворачиваюсь к двери. Снова тяну за ручку, но и она не поддается.

– Неважно. Я вас никуда не отпущу, – за спиной раздается его недовольный голос. – Если уж на то пошло, завтра с утра отвезу вас на автобусную остановку. По приезду напишете заявление, и больше не надо будет встречаться с таким чудовищем, как я, – процедив сквозь зубы, отталкивает меня в сторону, закрыв дверь на замок, забирает единственный имеющийся у нас ключ и скрывается в своей спальне.

***

В этот день мы с Царем больше не пересекались. Переодевшись в сухую одежду, он укатил на стройку, предоставив мне возможность выдохнуть и успокоиться. Выпив свежезаваренного травяного чая, я немного пришла в себя. Каким бы невыносимым ни был Максим Викторович, но деваться мне, и правда, было некуда. Придётся остаться здесь хотя бы до утра.

Весь день я наглым образом провалялась на диване, пялясь в телевизор. За окном смеркалось, и вместе с этим сложным днем исчезали моя злость и боевой запал. В груди надоедливо заскребло неприятное чувство – сожаление. Вспомнился вдруг Дима, и мысль о том, что сейчас он греется под Дубайским солнышком рядом с полуголой красоткой и даже не вспоминает обо мне. Как же так могло произойти, что буквально за пару дней я потеряла все? Отношения, работу. И что мне теперь делать?

Устав от грустных мыслей, решила не мучить себя и, воспользовавшись советом Скарлетт О’Хара, легла пораньше спать, оставив решение проблем на завтра. И только когда я уже была практически в отключке, хлопнула входная дверь, знаменуя возвращение злого Царя.

Проснувшись чуть свет, поняла, что видеться с Максимом Викторовичем мне абсолютно не хочется. Умывшись, привела себя в порядок. Дотащив чемодан до порога, принялась одеваться, но уже в последний момент вспомнила, что ключа-то у меня и нет. А дверь снова заперта.

Делать нечего, придется его будить.

Набрав воздуха в грудь, стучу в дверь его комнаты. Ответа нет. Стучу снова. И опять тишина. Слегка приоткрыв ее, заглядываю внутрь. Тело тут же обдало прохладным воздухом. Поежившись, удивилась, насколько у Царя здесь холодно. Осмотревшись, обнаружила его лежащим на кровати и укрытым одеялом с головой.

– Максим Викторович, – зову его, но ответа нет. Даже не шелохнется.

– Максим Викторович, – чуть громче. Но царь лишь слегка дергает рукой, что-то простонав себе под нос.

Черт, и что прикажете делать?

Осторожно приблизившись к кровати, слегка толкаю его в бок.

– Максим Викторович, – снова реакции – ноль. А потом я трогаю его руку и почти получаю ожог – настолько горячо. Приблизившись, накрываю ладонью его лоб. Кипяток! Черт.

И в комнате – ледник просто. Наверняка заболел после вчерашней прогулки с мокрой головой по морозу. Да еще и ночь провел в таком холоде.

Рванув к чемодану, вытряхиваю содержимое, судорожно ищу косметичку с лекарствами. Выудив оттуда парацетамол, набираю в стакан воду и возвращаюсь к практически бездыханному Царю.

Присаживаюсь на кровать, приподнимая его голову, в ответ босс недовольно стонет.

– Максим Викторович не, простите, но вам нужно выпить лекарство. Это жаропонижающее, – Царь довольно морщится, приоткрыв воспаленные глаза, но послушно выпивает таблетку, делая пару небольших глотков воды. Кладу его голову обратно, выхожу из комнаты, лихорадочно соображая, что же мне делать. Царь, конечно, тот еще зануда и грубиян, но не оставлять же его одного в беде. Пораскинув мозгами, решаю, что первым делом его следует переселить в теплый зал. Расстелив постель, возвращаюсь к нему.

– Максим Викторович, простите, но вы должны мне помочь. Нам нужно как-то перебраться в зал, – наклонившись, снова щупаю лоб. Все еще горячо.

– Нет, – бурчит он, отворачиваясь от меня.

– Вам нужно в тепло, здесь в комнате настоящий ледник. Вы так не выздоровеете, – пытаюсь его уговорить.

– Мила, не трогайте меня, – тихим, севшим до сипоты, голосом. – Вы решили уволиться, так что не стоит больше разыгрывать заботливость, – устало прикрывает руками лицо.

В другой ситуации я бы всыпала ему по самое не хочу. Ну что за невозможный характер у этого мужчины?! Дико злюсь, но понимаю, что сейчас его спасать надо. Не обращая внимания на слабые протесты босса, откидываю в сторону одеяло, сокрушаясь тем, насколько оно тоненькое. Неудивительно, что он заболел.

Максим Викторович одет в темные пижамные штаны и футболку, что не может не радовать. Не хотела бы я лицезреть его голый зад, неудобно могло получиться. Хотя мы с Царем теперь знаем о неудобствах все. Обхватив его горячую руку, пытаюсь поднять. Но он настолько тяжелый, что удержать не получается, я падаю прямо на него.

– Мила, я же просил вас, не трогайте меня, – пытается ворчать больной.

– Максим Викторович, перестаньте бубнить. Пока я не дотащу вас до зала, не успокоюсь, – пыхтя от усердия, снова предпринимаю попытку приподнять его. Проворчав что-то в ответ, все же идет навстречу. Приобняв меня, поднимается с кровати. Медленно, с частыми остановками, следуем к теплому спальному месту. Уложив его на кровать, заботливо укрываю одеялом.

Максим Викторович тут же прикрывает глаза.

Спустя двадцать минут жар наконец-то спадает. Лоб мужчины покрывается испариной, и ему становится немного легче. Заварив травяной чай, заставляю выпить лечебный настой. Осилив лишь половину, он снова смежает веки. Укутав его, отправляюсь в кухню.

Ставлю вариться на печку куриный бульон. В голове мысли наперебой сменяют одна другую. Неужели болезнь Царя – моя вина? Если бы я не облила его холодной водой, ничего бы не произошло. А с другой стороны, какого черта он поперся мокрым на улицу? Да и комната эта – я подумать не могла, что у него там полюс холода, форменный Оймякон. Надо же, и ни слова мне не сказал. Получается, в Максиме Викторовиче, кроме привлекательной внешности, есть все же что-то хорошее. Есть надежда на то, что там, внутри, под толстым слоем вредности, заносчивости и занудства скрывается благородный человек.

Наполнив тарелку ароматным супом, отправляюсь в комнату к успевшему немного ожить шефу. При виде меня он немного приподнимается на подушках.

– Максим Викторович, вам нужно покушать, – ставлю перед ним поднос с обедом. Царь хмурится, рассматривая содержимое тарелки.

– Вы предлагаете мне есть в постели? – и снова недовольное ворчание.

– Да, пока я ваш доктор, оставьте при себе все недовольства. Сказала в постели – значит, в постели, – копируя его коронный жест, тычу указательным пальцем в сторону подноса. Царь поднимает на меня исполненный недовольства взгляд, но, встретившись с моим, все-таки сдается и послушно кивает.

Поставив поднос чуть ближе, вручаю ему ложку.

– Что это? – принюхивается, и снова недоволен. Смотрит на меня так, будто я ему туда лягушек положила.

– Куриный суп.

– Я не ем курицу, – отодвигает подальше от себя, брезгливо сморщившись.

Закатив глаза от досады, выдыхаю, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, и откровенно не нагрубить неисправимому привереде.

– Знаете, что, Максим Викторович, не есть курочку вы будете дома, когда ваша домработница приготовит вашу любимую фуа-гру. А здесь, если хотите быстро поправиться, пожалуйста, ешьте куриный суп, – пододвинув обратно поднос, взрываюсь я.

Царь несколько секунд молча прожигает меня взглядом.

– С чего вы взяли, что готовит мне домработница? И при чем тут, вообще, фуа-гра, – устало вздохнув, ковыряется ложкой в супе.

– Меньше вопросов, ешьте уже скорей, – вконец устав от его вредности, ухожу в кухню. Вымыв посуду, оставшуюся после готовки, возвращаюсь в комнату. Заметив, что шеф послушно ест суп, включаю телевизор и, подтащив стоящее у окна кресло к кровати, усаживаюсь в него.

– Спасибо, было вкусно, – вдруг подает голос Царь. Забрав у него поднос, вручаю еще одну таблетку. Послушно выпив ее, шеф укладывается обратно. Переключив каналы, нахожу свою любимую «Клинику» и поудобнее устраиваюсь в кресле.

– Нужно на объекте появиться, – раздается за спиной голос шефа. Повернувшись, вижу, что он пытается подняться с кровати.

– Вы с ума сошли? – протестую, ошарашенная его решением. Ей-богу, такого твердолобого днем с огнем не сыщешь!

– Мила, я бы вас попросил не лезть не в свое дело, – ворчит Максим Викторович. По всей видимости, лимит послушания у него не слишком большой. Здорово придумал! Я тут трясусь над ним, переживаю, а он, едва сбив температуру, собирается идти и по новой гробить себя. Еще и грубит мне.

– А знаете, что, – вскочив с места, готова испепелить его взглядом. Нет, честно, он меня достал! – Делайте, что хотите! Чего это я, в самом-то деле, тут бегаю перед вами? Хотите воспаление легких заработать? Вперед! Мне вообще плевать, все равно уезжаю отсюда, – сорвавшись с места, вылетаю в кухню. Пытаясь хоть как-то успокоиться, снова занимаю себя мытьем посуды.

– Мила! – раздается его громкий голос. Прикрываю глаза, считаю до трех. Возвращаюсь обратно.

– Да?

– Сядьте, пожалуйста, нам надо поговорить, – произносит Царь, выглядя при этом до странности потерянно. Гордо задрав подбородок, демонстрируя ему свой настрой, шествую к своему креслу.

– Вчера вы немного вспылили, – начинает Царь, пряча от меня взгляд. – Понимаю, я слишком надавил. Со мной такое иногда случается, – мне кажется, или он пытается извиниться?

– Очень часто у вас это случается, – не могу удержаться от замечания. Максим Викторович поднимает на меня недовольный взгляд, но не спешит спорить.

– Возможно, – смиренно кивает головой. – Но я прошу вас не уезжать. Давайте как-то урегулируем наши отношения, – я не узнаю голос Царя. Таким спокойным, таким вежливым он не был со мной никогда. Удивленная, продолжаю молчать.

– Зачем вам уходить? – развивает мысль Максим Викторович. – Терять работу, уезжать ни с чем? Всего через два месяца вас ждет должность заместителя начальника. Да и здесь мне самому не справиться. Я привык к порядку во всем и удобству. Да, с жильем нам не повезло, но давайте попробуем сделать вместе его чуточку лучше, – на его губах появляется робкая улыбка, а я глазам своим не верю, вот это номер.

– Так я же не против! Я старалась, правда. Но разве я виновата, если все эти старые пятна ни черта не отмываются, – растерянная столь резкой переменой в поведении Царя, не могу собрать мысли воедино, выдавая полную несуразицу.

– Хорошо. Простите. С пятнами был явный перебор. На меня тоже действует удручающе это место, – усмехнувшись, он протягивает мне руку.

– Мила, ну, что, вы останетесь? – с мольбой в глазах.

– У меня есть условия, – одариваю его прищуренным взглядом.

– Говорите.

– Во-первых, мы должны ездить за продуктами вместе на машине. Носить на себе тяжелые пакеты я больше не собираюсь, – загибаю первый палец.

– Согласен, – ни секунды не медля, кивает он.

– Во-вторых, – продолжаю выдвигать требования. – Вы молча едите то, что я готовлю, и не ругаетесь.

В ответ на это Царь усмехается.

– Я уже смирился с курицей. Думаю, у меня получится и остальное.

– И сделайте что-нибудь с тем хламом на первом этаже. Я чуть не убилась вчера, – озвучиваю последнее условие.

– Уже, – теперь он и вовсе смеется. – Вчера с утра, после нашей ссоры, тут же дал указания.

– О-у. Спасибо, – поджимаю губы, чувствуя себя немного виноватой.

Закрепляем наш договор рукопожатием. Царь снова укладывается на кровать, а я, сделав погромче звук в телевизоре, пялюсь в экран.

– Господи, что за идиотский фильм? – вдруг раздается недовольный голос Царя.

– Но-но, Максим Викторович. Это мой любимый сериал, – повернувшись, делаю попытку приструнить его. Боже, как мне это нравится. Кажется, будто мир сошел с ума, и Максим Викторович внезапно поменялся со мной местами.

Шеф хочет что-то сказать, но рингтон мобильного сбивает его с мысли.

– Мила, будьте добры, принесите мне телефон, – совсем непривычно слышать от него просьбы, а не приказы.

– Конечно, – послушно иду в комнату Царя. Подняв со стола телефон, вижу высветившееся на экране имя. Марина.

– Тут какая-то Марина, – протягиваю ему аппарат. Царь, услышав это имя, тут же чернее тучи становится. Сбросив вызов, убирает телефон. Интересно, кто эта дама? Спустя несколько минут телефон снова оживает. А потом еще, и еще. Царь каждый раз сбрасывает вызов. Судя по напряженному выражению лица, он не на шутку нервничает.

– Только не говорите, что это ваша жена, не поверю, – вылетает из меня. Ой, кажется, я наглеть начинаю. Но мне так удивительно, что Царю пытается дозвониться какая-то девушка. И, судя по его реакции, он далеко не равнодушен к ней.

– Почему это? – удивляется моему вопросу.

– Ну, мне так кажется, – пожав плечами, разыгрываю из себя невинность. Не скажу же я, что мы все это время его голубым считали.

– Это моя девушка. Бывшая, – последнее слово получается практически шепотом.

– О-у, извините. Хотя я вас в чем-то понимаю. Меня тоже парень бросил, – пытаюсь хоть как-то неловкость сгладить.

– Вы ему тоже предложение сделали?

– Нет, я отказалась ехать с ним в отпуск, – поморщившись, нервно усмехаюсь. Царь кивает, отворачивается к экрану.

– А почему она отказала вам? – раздираемая любопытством, спрашиваю его и замираю в ожидании ответа. Царь переводит на меня гневный взгляд.

– Мила Александровна, смотрите свой идиотский фильм, у меня уже голова от вас разболелась, – бурчит недовольно, отворачиваясь к стенке.

Глава 8

На ночь я оставила Царя у себя в комнате. Шеф упорно пытался геройствовать – несколько раз порывался подняться с постели, намереваясь уйти в свой ледник. Силой убеждения, долгими уговорами и, в конце концов, вынужденная прибегнуть к шантажу, я все-таки смогла убедить его в своей правоте.

Сама же мучилась всю ночь. Спать пришлось на сдвинутых креслах, которые то и дело норовили разъехаться в разные стороны. Места было до жути мало, даже повернуться на другой бок с трудом получалось. Успокаивала лишь мысль, что лишения мои не зря, и выхода другого просто нет.

На следующее утро Максим Викторович был как огурчик. Вскочив с постели, едва пробило семь утра, отправился на стройку. Видимо, в благодарность за вчерашнее спасение, меня будить не стал.

Спустя два часа, заваривая утренний кофе, размышляла о недавнем открытии: оказывается, с отвратительным характером Царя справиться вполне возможно, если правильный подход найти, и, кажется, что-то подобное я уже нащупала. Так что, ближайшие месяцы будут не такими уж и жуткими, каковыми казались еще позавчера.

***

– Мила, – едва успев переступить порог, произносит Максим Викторович. Смыв последние остатки мыльной пены со шкафа, оборачиваюсь на его голос.

– Бросайте тряпки, одевайтесь. Жду вас внизу. У вас пять минут на сборы, мы едем за продуктами, – несмотря на столь заманчивое предложение, я не спешу радоваться. Тон и выражение лица мужчины говорят о том, что прежний Царь вернулся. И теперь не видать мне корректного общения. Но резкая смена настроения шефа уже не так сильно расстраивает. После вчерашнего я знаю, что не такой уж он железобетонный.

Беспрекословно следую его указаниям. Отправляюсь переодеваться, составляя в уме список необходимых покупок.

Спускаюсь по лестнице вниз, отмечая идеальный порядок на площадке первого этажа. И следа от хлама не осталось. Более того, в подъезде совершенно не пахнет кошачьей мочой. Не знаю, каким образом добился Царь этого великолепия. Но, кажется, я начинаю проникаться уважением к организаторским способностям этого мужчины.

В машине у Максима Викторовича стараюсь следовать установленным правилам, все еще пребывая в приподнятом настроении после увиденного в подъезде.

– Как дела на стройке? Есть изменения в лучшую сторону? – решаю поддержать разговор, в то время пока Царь, не спеша, едет по занесенной снегом поселковой дороге.

– Все в порядке. Ставлю сроки, даю указания. Дело сдвинулось с мертвой точки, – пожимает плечами, не сводя взгляда с дороги.

– Максим Викторович, если нужна будет моя помощь, я с радостью. Честно говоря, тяжеловато сидеть в квартире целыми днями, а здесь даже и погулять негде, – бросив грустный взгляд в окно, огорченно вздыхаю. Эх, а ведь мимо меня проходят новогодние каникулы.

– Мила, давайте придерживаться договора, – вырывает из мыслей суровый тон шефа. – А насчет погулять, – спустя несколько минут, вдруг добавляет, – в какой-нибудь выходной мы можем с вами съездить в город. Сорок минут езды от нас. Я слышал, там даже кинотеатр есть, – повернувшись, слегка приподнимает уголки губ.

– Было бы здорово, – произношу шепотом, смотря завороженным взглядом на его улыбку. И почему этот мужчина так редко позволяет себе быть веселым? Если бы он почаще улыбался, я бы вполне могла симпатизировать ему. Эх, какой мужик пропадает под маской занудного брюзги.

***

В магазине все происходит не так мирно, как в машине. Царь снова начинает мозгоклюйствовать, доводя меня своей нерасторопностью до белого каления. Каждую баночку или упаковку изучает по полчаса, выискивая всевозможную информацию о сроках годности и составе продуктов. Вконец отчаявшись, решаюсь на крайние меры.

– Максим Викторович, ну, в самом деле, сколько можно рассматривать эту колбасу? Берите уже, – устало вздохнув, возмущаюсь я. В ответ Царь одаривает меня хмурым взглядом.

– Мила, не мешайте. Я изучаю состав, вам же не все равно, чем питаться? – взрывается он.

– Босс, да все колбасы из одних компонентов делают, я вас умоляю. Берите эту, подороже, и все, – выхватив из его рук батон колбасы, кидаю его в тележку. И не дав возможности возразить, быстренько качу ее в конец ряда.

Но спустя десять минут такая же заминка происходит в отделе с текстилем.

– Шеф, ну, а здесь что вас смущает? Срок годности? – не удерживаюсь от сарказма, устав ждать, когда, наконец-то, он изучит упаковку с постельным бельем. Пытаюсь отобрать покупку, но на этот раз Максим Викторович, быстро среагировав, высоко поднимает руку, не давая дотянуться.

– Мила, вот вам все лишь бы как сделать, только бы от вас отстали! – все-таки опускает одну из упаковок в корзину, сверля меня негодующим взглядом. – А я пытаюсь разобраться в вопросе, с которым не имел дела раньше. Дома подобными закупками занимается специально нанятый человек, – продолжает ворчать, пока мы идем дальше.

– Да-да, я слышала, – произношу нараспев, рассматривая содержимое полок. – Трудяжка Белоснежка и семь гномов наводят уют в вашем замке, – повернувшись к шефу, одариваю его милой улыбкой.

– Вот, – указываю пальцем на коробку с обогревателем. – Идеален для вашей комнаты. И не придется спать в холоде. – Максим Викторович принимает от меня коробку, проходясь изучающим взглядом по всем полкам этого ряда.

– Максим Викторович, даже не думайте, – укоризненно покачав головой, выхватываю коробку и, поместив ее в корзину, быстренько ретируюсь к кассе.

***

Распаковав дома пакеты, Царь уходит на объект, а я, оставшись в одиночестве, принимаюсь за приготовление ужина. Из головы никак не идет вчерашний звонок Царю. Марина. Кто же ты такая? Наверняка, богиня красоты, если даже такой сухарь, как Максим Викторович, влюбился по уши и предложил руку и сердце.

Поставив тушиться обжаренные котлеты, иду в комнату. Достаю телефон из сумки и, усевшись на кровать, захожу в гугл. Хвала тебе, о мобильный интернет! Даже в такой глуши не даешь умереть от информационного голода. Набрав в поисковике имя шефа и его невесты, рассматриваю выданные варианты.

Интернет тут же выдает статью из городского журнала о жизни местного бомонда. На фотографии наш Царь обнимает за осиную талию сногсшибательной красоты длинноногую брюнетку. Честное слово, если бы не подпись под фото, никогда не поверила бы, что этот красавчик со счастливой улыбкой на лице и влюбленным взглядом и есть мой начальник.

Жадно читаю статью. Марина Ольховская, двадцать четыре года, топ-модель, начинающая актриса, на протяжении года состояла в романтических отношениях с подающим большие надежды архитектором города Воронцовым Максимом. Но, как известно из достоверных источников, пара распалась в начале осени. Максим сделал предложение Марине, устроив ей романтический ужин в одном из лучших ресторанов Парижа, излюбленном месте отдыха влюбленных, но девушка ответила отказом.

Да, уж, красотка с холодным сердцем. Как в такую не влюбиться-то? Мне даже жаль Максима Викторовича стало. Прекрасная была пара, что тут скажешь. Просто глаз от них не отвести.

В груди зашевелилось неприятное чувство. Никогда не была завистницей, но здесь, прям, обидно стало. Получается, из-за этой стервы нам всем и приходится терпеть вот такого, изменившегося в худшую сторону Царя.

Свернув приложения, огорченная полученной информацией, решила наконец-то позвонить маме. Узнать, как ее дела, а заодно и подзарядиться положительными эмоциями.

Мама, конечно же, расстроилась, узнав, что я не смогу приехать к ней на рождество. Но была рада моему обещанному повышению по службе. Она сообщила мне, что второго февраля в моей школе состоится вечер встречи выпускников, десятилетие выпуска. Сказала, что виделась с моей бывшей одноклассницей Катькой Петровой. Девушка просила передать, что все меня очень ждут. Загоревшись этой идеей, пообещала уговорить шефа отпустить меня на пару дней. Заодно и с мамой увижусь.

Вернувшись в кухню, закончила с готовкой. До прихода шефа оставалась пара часов, так что было время поваляться перед телевизором.

***

Неделя пронеслась незаметно. Мы с шефом наконец-то научились ладить между собой, поэтому наше общение в некоторые моменты даже можно было назвать дружеским. Я старалась не заморачиваться на его заскоках, он, видимо, тоже одергивал себя от желания лишний раз сделать мне какое-нибудь замечание.

Во всей этой ситуации было одно жирное «но». Мне было дико скучно. Пару раз я выходила прогуляться по деревне. Сегодня днем, вооружившись контейнером с бутербродами и термосом с чаем, отправилась на объект. Рабочих было немного. Я насчитала всего десять мужчин. Накрыв на столе незатейливый перекус, я немного пообщалась с ребятами. Кстати, все оказались дружелюбными. Досадным исключением стал Максим Викторович, у которого при виде меня в окружении его подчиненных почему-то сразу разыгрался нервный тик и приступ неконтролируемой агрессии. Досталось всем. И мне, за то что «хожу, где ни попадя, и отвлекаю его людей от работы», и ребятам, за то что в неустановленное для отдыха время наглым образом сидят за столом и болтают со мной.

Вернувшись домой, я еще долго костерила Царя. Снова принялся за свое, тиран. А я за эту неделю успела позабыть, каким невыносимым он может быть. Единственное приятное из всей этой ситуации было то, что обратно до дома меня вызвался проводить молоденький рабочий, как я поняла, местный парень. Олег. Он оказался настолько смелым, что даже хмурый взгляд Царя не смог остановить его. По дороге до дома он без умолку болтал. К собственному удивлению, обнаружила, что парень очень начитан, и интересы его разносторонни. Он сказал мне, что рядом с Царьково, в восьмидесяти километрах, есть город Иванково. Вот там – куча магазинов и развлекательных мест. Он дал мне адрес книжного магазина, где я смогу приобрести себе интересное чтиво, чтобы окончательно не свихнуться в этой дыре.

Олег любезно предложил отвезти меня на выходных в Иванково. Я пообещала подумать, взяв этот вариант как запасной план. Решив для начала спросить о поездке Царя.

Максим Викторович вернулся домой спустя два часа. Хмурый, как грозовая туча, и молчаливый, как рыба. Переодевшись и умывшись, устроился за уже накрытым обеденным столом.

– Вы снова эту ерунду смотрите? – спустя десять минут молчания, бросает недовольный взгляд на экран телевизора.

– Максим Викторович, здесь очень мало каналов. А это лучшее из того, что показывают, – отвечаю, не отводя взгляда от экрана. Мне даже смотреть на него не нужно, я знаю, шеф жаждет скандала.

Но ничего не происходит. Ни взрыва, ни даже колкого замечания. Шеф молча продолжает есть.

– Босс, – набравшись смелости, поднимаю на него глаза. При звучании этого слова Царь хмурится. Ему не нравится, когда я его так называю. Но воспитание – тонкая наука, поэтому придется ему немного потерпеть и привыкнуть.

– Может, мы съездим завтра в город? Я бы с удовольствием прошлась по магазинам, приобрела бы какие-нибудь книги. Возможно, зашла бы в кино.

– Нет, у меня много работы, – даже не дослушав до конца, обрубает шеф. Что ж. Не сказать, что я сильно расстроилась. Значит, прибегну к помощи Олега. Только бы Максим Викторович не загрузил его работой на завтра.

Ничего не ответив, снова возвращаю внимание к экрану телевизора. Внезапно начинает звонить телефон шефа. Посмотрев на экран, сбрасывает вызов. Но спустя пару секунд телефон снова оживает.

– Извините, – встав из-за стола, берет телефон и, прижав к уху, выходит в кухню, плотно закрывая за собой дверь.

Что-то мне подсказывает: на том конце провода однозначно наша топ-модель. Черт, никогда не была любопытной Варварой, и, надеюсь, за этот проступок меня не отправят в ад. Приблизившись на носочках к двери, пытаюсь расслышать, о чем говорит шеф.

– Я думал, между нами все ясно, – в тишине комнаты раздается его погрустневший голос. И снова тишина.

– Нет, у тебя что-то случилось? – и снова молчание. Вот бы узнать, что говорит ему эта мадам.

– Сожалеешь? Я… я не знаю, Марин. Я не в городе. В командировке. В глухой деревне. Да. Ты хочешь приехать? – ей-богу, ни за что не узнала бы его голос, столько в нем нежности сейчас и даже боли. Немного не по себе становится.

– Хорошо, в восьмидесяти километрах отсюда есть город Иванково. Там есть рестораны, где мы сможем спокойно посидеть и пообщаться… Да, хорошо. Завтра в шесть.

Быстренько ретируюсь в свое кресло, принимая абсолютно незаинтересованный вид, в то время как в голове – настоящий ураган мыслей. Как он с ней сюсюкает, вы только поглядите. Дамочка его бросила, можно сказать – в душу плюнула, а он на задних лапках ей навстречу бежит, стоило лишь поманить. «Максим Викторович, я вас совсем не узнаю, – цокаю с досады. – То есть, меня свозить в город у Вас дел много, ну-ну…»

Спустя пять минут в комнату заходит шеф. Выглядит абсолютно спокойным. По всей видимости, успел прийти в себя.

– Мила, насчет завтра. У меня образовалось срочное дело. Выезжаем в город в четыре часа. Будьте готовы, – и, ни секунды не медля, удаляется в свою комнату.