Текст книги "Новогодняя командировка (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Виолетта Роман
Новогодняя командировка

Глава 1

Что может быть лучшим пробуждением с утра? Конечно же, нежная россыпь ласковых поцелуев любимого. Все еще пребывая во сне, я инстинктивно потянулась губами к нему и была вознаграждена страстным поцелуем. Откинув одеяло, Дима задирает подол моей ночной, лаская сильной рукой внутреннюю часть моих бедер, заставляя подаваться к нему в поисках более откровенной ласки. Он чувствует мое желание, знает, что я уже завелась. Углубив поцелуй, перемещается. Теперь он нависает надо мной всем своим мощным телом. Его крепкая ладонь накрывает мою грудь, сжимает ее через ткань, срывая с губ неконтролируемый стон.

И когда я уже готова схватить его за волосы и притянуть туда, где он сейчас нужен больше всего, раздается громкий звонок моего сотового телефона. В первые секунды не обращаю внимания. А потом в голове будто сигнал какой. Распахнув глаза, бросаю беглый взгляд на настенные электронные часы. Мгновенно подскакиваю с постели, отпихнув от себя Диму, и с широко раскрытыми от ужаса глазами начинаю лихорадочно бегать по комнате в поисках одежды.

– Какого черта творишь, Мил? – взвывает Дима, ошарашенно глядя на то, как я, прыгая на одной ноге, накидываю на себя халат.

– Я совсем забыла. Семь утра, онлайн-конференция, – повернувшись к зеркалу, кое-как привожу в порядок голову.

– Господи, ты на работу-то не успела выйти, а этот урод уже трезвонит! – восклицает Дима, падая обратно на кровать.

– Прости, милый, – подбежав, наклоняюсь и, состроив виноватую мордашку, целую его надутые от обиды губы. А потом бегу в коридор за телефоном.

– Да, Максим Викторович, – приняв вызов, растягиваю губы в вымученной улыбке. С экрана на меня смотрит хмурое лицо шефа.

– Людмила Алексеевна, вы опоздали на совещание, – строгим голосом отчитывает он. Смотрит на меня так, будто я самое никчемное существо на планете, на которое и положиться-то нельзя.

– Максим Викторович, простите, первый рабочий день после отпуска, совершенно из головы вылетело, – скрываю за улыбкой свое смущение.

– Людмила Алексеевна, с таким отношением к работе до главного специалиста вам расти и расти, – никак не успокаивается этот тиран. – Итак, перейдем к обсуждению рабочих вопросов…

***

Черт, первый рабочий день после отпуска еще не начался, а мне хотелось уже придушить этого мужчину. То, что он у нас с пулей в голове, известно во всей округе. Но последнее его нововведение – ежедневные утренние он-лайн конференции – уже перебор.

Ребята целую неделю живут по этим правилам. А я, будучи в отпуске, успела немного расслабиться и совершенно забыла, что ежедневно в семь утра мы должны связываться с Воронцовым по вотсапу, и в течение получаса этот тиран высушивает коллективный мозг, обсуждая различные вопросы. Скажете, дурдом? Нет, это не дурдом. Это в порядке вещей. Дурдом начинается позже. Ровно с девяти ноль-ноль, с официального начала рабочего дня.

Есть люди – идиоты. Есть дураки. Но наш начальник превзошел их, возглавив пьедестал триумфа. Если бы меня спросили, как я могу охарактеризовать этого мужчину в двух словах, я бы, не задумываясь, ответила: педант-зануда.

– Доброе утро, Ольга Павловна! – зайдя в кабинет, приветливо машу рукой свое сотруднице.

– Ой, Милочка, здравствуй! А у тебя что, уже отпуск кончился? – удивленно восклицает женщина, отрывая взгляд от монитора ноутбука.

– К сожалению, да. Как тут у вас дела? – спросила, а потом поняла, какую оплошность совершила.

Ольга Павловна в нашем коллективе – этакий динозавр, доставшийся нам со времен юрского периода. Женщина проработала в градостроительном отделе администрации около двадцати лет, о чем всегда рассказывает каждому вступившему с ней в диалог. А еще она с радостью вещает о различных подробностях своей жизни. О том, как на выходных с мужем лепила вареники, для чего перед этим ранним субботним утром они ездили на центральный рынок города, потому что только там, за третьим прилавком, у продавщицы по имени Марь-Санна продается самый свежий и настоящий творог. О том, как поживают ее многочисленные соседки по подъезду, о том, как быстро растут внуки и сколько зубов уже выпало у старшего Сашки. Ольга Павловна говорит всегда много и не по делу. От этого в коллективе у нее и прозвище пошло «Радио Свободы».

Из-за преклонного возраста женщины я привыкла не обращать внимания на ее недостатки. Научилась отстраняться и не вникать в многочисленные рассказы, работать и создавать вид внимательного слушателя.

– О, Милка, привет! – вдруг раздается за спиной радостный мужской голос. Ольга Павловна наконец-то замолкает, а я, обернувшись, вижу улыбающуюся физиономию Андрюхи Ткачева, нашего единственного (помимо шефа) мужчины в коллективе. – Царь ждет тебя, – подмигнув, парень исчезает.

Царь – Максим Викторович. Такое прозвище он получил за жуткое высокомерие и виртуозность в умении унижать людей, а еще за фамилию дворянского происхождения. Воронцов. Но последний фактор – лишь совпадение. Руководствовались мы совершенно не его семейным родословной.

А вообще, коллектив у нас дружный. Я бы сказала, тесно сплоченный одной бедой – дураком начальником.

***

– У вас сегодня два судебных заседания, – даже не поприветствовав, стоило мне переступить порог его кабинета, огорошил новостью Царь.

Начальник явно не в духе. Голубые глаза были цвета грозового неба, брови нахмурены, губы поджаты в тонкую полоску. Он то и дело теребил в руках перьевую ручку.

– До заседаний я настойчиво прошу ознакомиться с отписанными вам документами. Есть несколько служебных записок первой срочности. Их нужно успеть сделать до обеда, – раздает команды сухим тоном.

Киваю в ответ, делая пометки в блокноте.

Максим Викторович замолкает. Опускает глаза и что-то записывает в ежедневник. Будто забывает обо мне вовсе. Минута проходит…две. Устав от ожидания, покашливаю слегка, напоминая о себе.

Мужчина поднимает на меня удивленный взор.

– Что? Вы еще здесь? – нахмурившись, впивается в меня недобрым взглядом.

– Я могу идти? – недоумеваю, уставившись на него.

– Идите уже. Времени мало, а вы расселись, – буркнув под нос, отмахивается, указывая на дверь.

Здорово. С добрым утром, дорогая…

А если уж отбросить в сторону юмор и сарказм, без которого, к слову сказать, в нашем коллективе не продержаться, работу свою я люблю. Сразу после института имела огромное счастье устроиться на должность помощника специалиста в отдел архитектуры и градостроительства администрации нашего города. И за четыре года дослужилась до ведущего специалиста. Все было просто замечательно до июня этого года. Наш добродушный старичок-начальник ушел на покой, достигнув пенсионного возраста, а к нам назначили вот это счастье в лице высокомерного и занудного красавца.

На судебное заседание я едва не опоздала. Благо, выручил наш юрист, прикрывший меня. Да и судья нашего участка, добрая и понимающая женщина, сама всеми фибрами души ненавидит Царя. Он, кстати, весьма знаменит среди различных ведомств нашего города. И везде все в один голос кричат одно: «Скажите, кому скинуть деньгами, чтобы Воронцова наконец-то перевели куда-нибудь в Тьму-Таракань». С глаз долой. А мне, вообще, иногда кажется, что шеф наш не кто иной, как порождение тьмы, питающееся нашими слезами и нервами.

Освободившись в обед, отправилась в кафе с мыслью о том, что сегодня мне повезло больше, чем остальным. У нашего начальника не бывает перерывов. Нет, он, в принципе, знает об их существовании, но каждый раз упорно игнорирует наше право на них, заставляя работать не покладая рук.

На телефон приходит сообщение от Димы: «Котенок. Сегодня в восемь заеду. Забронировал столик в Сан-тропе.»

На губах сама собой расплывается лучезарная улыбка. Люблю своего парня. Одно лишь сообщение, и настроение на подъеме. Ну, а что еще можно желать? Красивый, щедрый, успешный бизнесмен. И как я поняла, настрой у него самый что ни на есть серьезный.

Но обеденное настроение помахало ручкой уже спустя два часа, когда я снова сидела в кабинете шефа, подписывая подготовленные документы. Кстати говоря, из всего процесса подготовки – это самый сложный и трудоемкий этап.

– Нет, по-моему, криво, – сморщившись от ярких лучей солнца, произносит он. Я молчу. Смотрю на это безобразие, соображая на тему того, что же мне сейчас больше всего хотелось бы? Рассмеяться в голос или послать его к чертям?

Максим Викторович, приподняв в руках мой ответ на жалобу, распечатанный на бланке, подносит его к солнечному свету и усердно пытается рассмотреть, насколько ровно лег текст относительно шапки бланка.

– Нет, точно. Скос полмиллиметра. Распечатайте еще раз. Недопустимо готовить документы подобным образом, – вручив мне письмо, цедит сквозь зубы.

– Конечно, Максим Викторович, – на нервной почве у меня начинает дергаться правый глаз. Поднявшись, выхожу из его кабинета, направляясь к себе. Вытаскиваю из пачки очередной экземпляр бланка, вставляю его в принтер и нажимаю на «печать». А потом еще. И еще. Но документ упорно печатается со скосом в полмиллиметра. А затем Царь отправил меня распечатывать документ на принтере Андрея. После был принтер Кати из канцелярии, Ленки из приемной. Но все упорно печатали с таким же успехом, нет, точнее, неуспехом. В конце концов, он подписывает мне точно такой же документ, распечатанный в сто пятьдесят шестой раз, и со словами «так же намного лучше» вручает его мне, растягивая губы в довольной улыбке.

Вернувшись в кабинет, понимаю, что до назначенного мне Димой свидания осталось не больше получаса. А у меня выполнено меньше пятидесяти процентов задач. А это означает что? Правильно. Прощайте, свидание и ресторан. И крабы на моей тарелке, тоже прощайте. И страстный секс с горячим парнем. Прощай. Здравствуй, бессонная ночь на рабочем месте.

Глава 2

Сегодня Царь раздражал меня как никогда. От недосыпа после проведенной ночи на работе мне хотелось послать его ко всем чертям, а при мысли об упущенном свидании хотелось придушить. Два раза.

Да и вообще, после недельного отдыха все безумные заморочки этого мужчины катастрофически раздражали. Сегодня, помимо видеоконференции, он решил устроить нам утреннее совещание в честь окончания года. Подводим итоги, выслушиваем, какие мы непутевые работники.

Честно говоря, ни единого слова его не услышала. Сидела в прострации и смотрела на него. Удивительно. Какой мужик красивый. Возможно, если бы я не знала его, то, встретив на улице, могла бы заинтересоваться и даже влюбиться. Чем-чем, а внешностью Максима Викторовича бог не обделил: высокий, под два метра ростом, блондин с голубыми глазами и чувственными, четко очерченными губами. Одет всегда с иголочки в брендовые вещи. Но надменно-презрительное выражение его лица напрочь убивало все красоту. А когда он начинал занудствовать, и вовсе превращался в моих глазах в противного гнома.

– Андрей Иванович, – шеф поднимает глаза на сидящего рядом со мной сотрудника. Незаметно пихаю ручкой того в бок, отчего мужчина слегка вздрагивает.

– Да, Максим Викторович, – прочистив горло, отвечает тот неестественно бодрым голосом.

– Почему вы сидите в очках в помещении? – Царь хмурится и, судя по убийственному взгляду, обращенному к Андрею, сейчас последует показательная порка. Андрей тоже молодец – заявиться на совещание в темных очках!

– У меня светобоязнь разыгралась, – даже не моргнув, пытается выкрутиться Ткачев. – Глаза очень болят от перенапряжения. А у вас тут так много ламп, – кивает на потолок.

Господи, ну что за идиот? – думаю про себя. Я-то знаю, что он попросту все совещание проспал. До пяти утра с ним в отделе проторчали. Я со своими долгами, он готовил статистику, вот теперь и засыпает на ходу. Но разве нашему Царю можно объяснить, что мы не роботы, которые могут вкалывать без продыху, а люди, и нам требуется сон.

– Андрей Иванович, вы сейчас издеваетесь надо мной? – удивленный неслыханной наглостью подчиненного, Царь даже немного приподнимается с кресла.

– Нет, что вы, Максим Викторович, – отрицательно качает головой Ткачев.

А дальше все по плану. Не стану заострять внимание на долгой эмоциональной речи разъяренного шефа. По итогу сего действа месть последовала незамедлительно. На Андрея была отписана вся сегодняшняя документация: жалобы, срочные служебные записки. Так что придется Андрюхе провести еще одну бессонную ночь у монитора.

***

– Как он меня достал, урод, – плюется Андрей, затягиваясь сигаретой.

– Слышь, Андрюх, может, вы ему, того, в кофе слабительного подсыпьте – и все дела? – смеется Олег, наш айтишник из отдела информатизации.

– Да такого, как он, ни одна зараза не берет, – отмахивается с досадой Андрей, а мы все грустно киваем, поддакивая другу.

В расстроенных чувствах после разгромного совещания, мы решили сходить отобедать всей компашкой. После посещения кафе зашли в нашу святая святых – курилку на заднем дворе офиса. Этот пункт у нас вместо секретного штаба. Здесь мы разрабатываем хитроумные планы мести ненавистному Царю, оказываем друг другу психологическую поддержку. Максим Викторович не знает об этом местечке, иначе давно бы разогнал весь наш курятник.

– Кто сегодняшняя жертва? – спрашивает Катя из канцелярии.

– Аидка, – усмехаюсь я, вспомнив, что сегодня без обеда осталась именно она. Аиду у нас в отделе не любит никто, кроме Царя. А почему? Да потому что замечена была в доносах и подстрекательствах. Очень завистливая девушка. Кстати, после того, как была застукана с поличным, она открыто заявила нам, что стучит на каждого из нас и совершенно не стесняется этого.

«Я пришла карьеру строить, а не дружбу водить».

Так что сегодня, как только в тринадцать ноль-ноль Царь вызвал ее к себе в кабинет, мы тут же слиняли из отдела на обед, оставив ее отдуваться.

– А вот и Маринка идет, – восклицает радостно Андрей.

Повернувшись, вижу идущую к нам сотрудницу. Наш сладкий пончик. Маринка у нас известна тем, что вечно сидит на диетах. По крайней мере, всех оповещает об этом. Но сладости из потайного шкафчика все равно тайным образом исчезают. Одно время мы даже подозревали в мелком воровстве Марину, потом грешным делом думали на самого Царя. Но однажды Андрюха задержался на работе дольше всех, а когда выходил, заметил свет в ее кабинете, где и застукал Маринку с поличным, с крошками по всему лицу, доедающую последнее лакомство.

Приблизившись, Марина молча выхватывает из рук Андрея сигарету, сделав глубокую затяжку, выпускает дым. И, кстати, с недавних пор Андрей и Маринка – пара.

– Ты чего красная такая? – приобняв девушку за плечи, спрашивает Ткачев.

– Я не красная, я злая, – ворчит Марина. – Скажите, когда мы уже скинемся на киллера и уберем эту ошибку природы? – окидывает нас хмурым взглядом.

– Что на этот раз? – не удерживаюсь от смеха. Маринке в последнее время больше всего от него достается.

– Туалетная бумага, купленная мной, видите ли, не ароматизированная, – копируя Царя, выдает она.

– Пф, – мои плечи трясутся от смеха. Кому скажешь – не поверят.

– А он у нас эстет во всем, – задумчиво произносит Андрюха, после чего разражается диким хохотом.

– Ладно тебе, не расстраивайся, – пытаюсь успокоить ее, только после моих слов Маринка еще больше пылит.

– Конечно, не расстраивайся, – плюется она. – Полчаса меня отчитывал за бумагу, а потом – за освежитель. Видите ли, ванильный запах совершенно не подходит его чуткому носу.

– Мне кажется, у него даже дерьмо пахнет ромашками, – хохочет Андрей.

– Неудивительно, он ведь Царь, – добавляю, после чего мы снова смеемся.

– Кстати, слышали, он Машку все-таки съел, ушла в отпуск с последующим увольнением, – говорит Катя.

– Долго она держалась, полгода долбил девчонку, – вздыхает Маринка. – На прошлом совещании такой разнос ей устроил. Сказал, если не уйдет сама, столько взысканий ей впаяет, что потом только уборщицей идти.

– Жалко девчонку. Хороший работник. Просто тихая, не умеет за себя постоять, – говорю, а сама думаю о том, что надо бы позвонить Машке, поддержать ее.

– Ладно, нам бы пережить послезавтрашний новогодний корпоратив с этим придурком, и все, неделю можно отдохнуть, – Андрюха тушит окурок и, выбросив его в урну, растирает замерзшие ладони.

– Отдохнешь, если не начнет названивать и закидывать сообщениями, – сбивает весь настрой Катя своим замечанием.

– Слушайте, я вообще не пойму, – восклицает вдруг Марина. – Как так вообще можно? Он же постоянно на работе! С шести утра и до полуночи. Молодой мужик, сколько ему? Тридцать два?

– Тридцать пять, – поправляю сотрудницу.

– Ну, вот. Неужели бабы нет?

– А мне вообще кажется, что он того, – хмурится Катя.

– Кого? – непонимающе смотрит на нее Марина.

– Как у нас сейчас таких называют… метросексуал, вот кто, – прыскает Катя, все начинают смеяться. – Ну, а что? – восклицает обиженно. – Сами посудите. Ухоженный весь такой. Руки холеные, будто маникюр каждый день делает. Всегда одет с иголочки. Прическа эта его… он что, гелем мажется? Говорю вам, метросексуал он.

***

Сегодня мне повезло освободиться с работы вовремя. В суде было заседание, закончившееся ровно в девятнадцать часов. Отзвонившись шефу и оповестив его о результатах слушания, нагло заявила, что возвращаться в отдел я не стану. То ли Максим Викторович впал в ступор от такой наглости подчиненной, то ли настроение у него было на редкость хорошим, но возражать он не стал.

Дима подъехал за мной к зданию суда, и мы отправились поужинать в небольшой, но уютный ресторан китайской кухни.

– Милуш, ты такая расстроенная, такая уставшая. Честно говоря, еле сдерживаюсь, чтобы не навалять твоему начальнику, – хмурится Дима и немного отстраняется для того, чтобы официант мог беспрепятственно расставить на столе принесенные блюда.

– Не надо, – улыбнувшись, устало опускаю голову на его плечо. – Меня должны скоро повысить до заместителя. И Воронцов, как я поняла, не собирается долго засиживаться у нас. Он в Москву метит.

– Хотелось бы верить, – вздыхает Дима, поглаживая меня.

Как только официант удаляется, мы тут же принимаемся за еду.

– Ты не обижаешься за вчерашнее? – прожевав только что отправленный в рот ролл, спрашиваю парня. Дима смеется, а потом берет со стола салфетку, вытирает мой нос. И как я умудрилась так испачкаться, едва начав есть?

– Конечно, нет. Ты ведь здесь не при чем, – улыбается он. – Но я все равно считаю, что тебе стоит уйти с этого места. Мил, я могу устроить тебя к себе в фирму. Будешь моим личным помощником, сможем видеться чаще и работать в спокойной обстановке.

– Если мы будем вместе работать, то вряд ли обстановка будет спокойной, – хихикаю я. Дима подхватывает веселье. Покачав головой, соглашается со мной.

– Малыш, у меня для тебя сюрприз, – произносит он вдруг. А потом берет меня за руку, поглаживая ладонь. – Как ты смотришь на то, чтобы встретить Новый год в Дубае и провести там каникулы?

На губах сама собой расплывается улыбка, а сердце от охватившего восторга начинает биться быстрей.

– Это так неожиданно и замечательно, – улыбаюсь, глядя ему в глаза. – Но… я хотела навестить маму на праздниках. И совсем редко с ней вижусь, – при мыслях о родительнице меня охватывает чувство тоски. Скучаю очень по маме, но из-за большого расстояния между нами встречаться часто не получается.

– Мил, – хмурится Дима. Я знаю, что он сейчас скажет. Придумает тысячу оправданий тому, чтобы не ехать в мой родительский дом. Дима – коренной житель мегаполиса – на дух не переносит деревни и поселки. За отсутствие инфраструктуры и развлекательных учреждений. В прошлое лето мы ездили вместе с ним к моим родителям на неделю. Так он, бедный, так извелся там от тоски, что еле дождался момента нашего отбытия.

Но я не осуждаю его. Более того, моя мама, несмотря на безграничную мою любовь к ней, очень сложный человек. Деспот и тиран в одном лице. Все должно быть по ее правилам, и никак иначе. Царь номер два. Может, еще и поэтому я более или менее спокойно сношу все издевательства нашего шефа? Может, у меня иммунитет к тирании с детства?!

– Малыш, я придумал, – внезапно восклицает Дима, когда мы выходим в прохладу вечерней улицы. – Мы возвращаемся к рождеству. Я с радостью отвезу тебя в родительский дом, а потом через пару дней заберу.

Я молчу. Что-то мне совсем не нравится его план. Но другого выхода, похоже, и правда, нет. Навещу ее седьмого числа. Очень уж греет сердце мысль о поездке в Дубай.

– Рейс тридцать первого декабря в полдень. К вечеру будем там. Пятизвездочный отель, все включено. Ты и я. Новогодняя ночь и никаких зануд-начальников, – нараспев произносит Дима, а я смеюсь. Тянусь к его губам, но вдруг раздается звонок телефона.

Нахмурившись, вытаскиваю аппарат из кармана сумочки. Взглянув на имя звонящего, хмурюсь, а потом вижу время – десять часов вечера.

Ну вот, все, как всегда. А я уже было испугалась, что на шефа напал вирус доброты. Принимаю вызов, зная заранее, что он мне скажет.

– Людмила Александровна, сработала сигнализация в отделе. Будьте так добры, разберитесь с охраной, – повторяю губами вслед за ним. Вот, это другое дело, это по-нашему. А то сижу я на свидании с парнем и думаю: «Нет, чего-то явно не хватает». Я ж так люблю по ночам в отдел кататься. Бывает, даже по три раза за ночь езжу. Меня ж хлебом не корми, дай поразбираться с охранной сигнализацией, которую почему-то все никак не починят, и она без конца срабатывает вхолостую.