Текст книги "Нить твоей судьбы (СИ)"

Автор книги: Виолетта Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Нить твоей судьбы
Виолетта Иванова

Глава 1

Отряд в 50 вооруженных всадников двигался по дороге, проходящей через красивейшие места империи Ормарр, останавливаясь на ночевки в небольших селениях, лесах, у быстрых речек. Впереди отряда на огромном черном жеребце двигался мужчина, выделяющийся своими размерами, что даже конь прогибался под его мощью. Высокий, сильный, с жесткими четкими чертами смуглого лица, словно высеченными каменотесом из темного куска мрамора, собранные кожаным ремнем в низки хвост длинные волосы цвета темного неба, черные прямые брови, глаза темно-синего цвета в обрамлении черных густых ресниц, прямой нос, упрямо поджатые губы, широкий подбородок выдавали в нем лицо императорской семьи. Черная плотная рубаха, поверх которой были надеты черные кожаные доспехи, украшенные серебряным узором, черные брюки, заправленные в высокие черные сапоги, подчеркивали его высокий статус. И отношение к нему сопровождающих тоже указывало на его высокое положение.

Варрел – тридцати четырехлетний (в человеческой ипостаси) наследный принц императора-дракона Доррвена Всемогущего был мрачен. Увиденное им в походе заставляло задуматься.

Отряд был в походе уже третий оборот ночного светила* (прим. – три месяца), слишком большая территория Империи подверглась эпидемии. Осталось еще три восхода дневного светила* (при. – три дня) до столицы Ормарра – Осторры.

После второй волны черной болезни, в народе прозванной «чернью», выкосившей треть жителей государства, снова надо было выяснить ущерб и найти источники ее возникновения. Казна государства после первой волны болезни, прошедшей пять лет назад только-только пополнилась. До сих пор чувствовалась нехватка рабочих рук, торговые связи только-только начали возрождаться. Черная болезнь словно откинула страну на двадцать лет назад. Снова многие поселения были сожжены, чтобы не допустить распространения болезни, умерли сильные мужчины и женщины.

Лекари и маги государства так и не смогли найти причину возникновения болезни, которая не щадила никого. Если она приходила в селение, то оставалось в живых не больше половины жителей. Дома, имущество заболевших просто сжигались, чтобы не распространять заразу. Нередко приходилось забивать и сжигать вместе с имуществом скот и домашних животных этих семей. Работать на полях было некому, урожай гнил на корню. Выжившие после болезни долго не могли прийти в себя, слабость и трясучка накатывала на них постоянно. Они были более похожи на мертвецов, чем на живых людей. Незаболевших были единицы и никто не мог сказать, почему болезнь их обошла стороной. Местные лекари сбивались с ног, стараясь ограничить распространение болезни. Нередко сами заражались «чернью» и умирали, не успев сообщить в столицу о новом очаге болезни.

Иногда болезнь останавливалась в каком-нибудь селении и ослабляла свою смертельную хватку, словно кто-то проводил черту, за которую чернь не могла пройти дальше. Многие жители таких селений выздоравливали, но еще долгое время оставались слабыми.

В отряде царило мрачное настроение, все понимали, что снова в государстве настали тяжелые времена. Этим положением снова могли воспользоваться внешние враги, которые ждали любой возможности захватить территории государства. Внутренние враги тоже готовы при первой возможности сместить императора Доррвена, расправиться с принцем Варрелом. Но пока побаивались гнева драконов, которые, по преданию, передаваемому из поколения в поколения, могли управлять всеми природными стихиями и объединив свою магию, могли вместе с небольшим отрядом воинов уничтожить небольшое государство за несколько дней. Говорили, что драконы могли вызывать землетрясение, которое разрушило бы до основания все постройки, разорвать землю; вызвать цунами, чтобы затопить все прибрежные селения; ураганным ветром могли нанести не меньшие разрушения, а всепоглощающим огнем просто превратить территории в выжженную пустыню, где долгое время не будет никакой жизни. Поэтому никто из вассальных государств не решался в открытую идти против правящей семьи, хотя никто не слышал, чтобы Берерг (отец нынешнего императора, ушедшего на покой и отправился в чертоги Драконоса), Доррвен или Варрел проявляли свою вторую ипостась. Слишком давно никто не видел их драконов.

Император Доррвен был потомком Великого Драконоса, первого дракона, пришедшего в этот мир сквозь материю пространства и остановил войны, которые происходили между местными племенами и уносящие множество жизней на всех четырех материках. Драконос объединил разрозненные территории в единое государство, которым управлял долгие годы. Когда у него родилось четверо сыновей, он разделил государство на четыре по количеству материков – Ормарр (центральное и самое большое), Лердена (Восточное), Утерра (Северное) и Арпалла (Южное), каждое из которых возглавил его сын, оставив старшего сына, правящего Ормарром, императором, которому подчинялись три остальных государства.

Каждый из его потомков получал своего дракона и могущественную магию, которая переходила к сыну, если он рождался от истинной пары. Каждый раз священные гонги Великого Оракула в Храмах Первого Создателя, воздвигнутых в столицах государств, возвещали о рождении наследника, наделенного силой и мощью. Все слышали его голос и знали, что на свет родился еще один дракон.

При рождении от женщины, не являющейся фортаной (избранной, истинной парой) ребенок не всегда получал своего дракона, а созидающая и разрушающая магия Драконоса теряла свою силу. Тогда священный гонг молчал. С каждым поколением потомки Первого Создателя теряли силу драконьей магии. Со временем служителями Храмов в угоду правителей священные гонги были уничтожены, остался единственный только в Ормарре, который был защищен магией Великого Драконоса.

За многие годы наследники Драконоса теряли священную кровь, вступая в браки с простыми женщинами, не предназначенные им в священную пару. Только у Доррвена был свой дракон и вся мощь и магия Драконоса. Только раз за долгое время после его рождения прозвучал гонг, когда у императора родился Варрел.

Когда у брата Берерга – Аваррела родился сын Джерон священный гонг Оракула молчал.

Мать Варрела фортана Клименса, женщина-магиня, умерла еще в первую волну «черни», заразилась ею в больнице, куда ходила помогать лекарям, так как кроме магии воды обладала еще лекарской магией, однако себя спасти не смогла, оказалось слишком поздно. Болезнь моментально убила Клименсу. Доррвен чуть не сошел с ума, потеряв свою любимую. Остановило от полного безумия только то, что обстановка требовала постоянного контроля, то тут, то там возникали очаги напряженности. Внутренние враги устраивали заговоры, было совершено несколько попыток убить императора и его сына, но пока у них ничего не получалось.

Доррвен жесткой и жестокой рукой погасил все очаги, открыто казнил всех зачинщиков и их пособников, но того, кто стоял за этим всем так и не нашли. После этого враги на какое-то время затихли и Доррвен смог возродить мощь Ормарры, почти половину казны пришлось потратить на восстановление хозяйства, хотя его двоюродный брат Джерон, младше Доррвена на три года, постоянно высказывал недовольство, что казна не должна тратиться на простой люд, деньги можно потратить на что-то более приятное для императорской семьи.

Джерон родился обычным человеком, без дракона и магии. При его появлении на свет священный гонг Великого Оракула Империи Ормарр не проронил ни звука, что означало лишь одно – он не является наследником Великого Драконоса, Создателя этого мира и не может претендовать на престол. Спросить у матери Джерона, от кого она родила сына было невозможно, она умерла при родах. И сам отец Джерона не слишком долго пережил свою жену, попросил хорну-хранительницу его нити жизни, прервать ее, оставил маленького сына, которого к себе взял Берерг, воспитал его вместе со своим Доррвеном, как родного сына и когда оставил Доррвену трон, взял с него слова не оставить Джерона.

Прошло пять лет, снова враги стали поднимать голову, снова до императора стали доходить слухи о заговорщиках. А потом вновь от границ пошли донесения о второй волне черни, которая с каждым днем захватывала все больше и больше территорий.

У Доррвена были подозрения, что черная болезнь тоже пришла на их земли не просто так, поэтому послал своего сына с отрядом воинов на разведку объехать земли и расспросить выживших. Полученные сведения не радовали. Везде перед наступлением болезни видели чужаков. Варрел торопился к отцу, чтобы доложить, что ему удалось узнать.

– Мой дэрр* (дэрр, дэрра – обращение к знати), что думаешь делать? – спросил воин, ехавший рядом с Варрелом.

– Думаю, Берелл, – ответил принц, – думаю, что опять надо открывать хранилища, выдавать зерно, собирать остатки жителей, снижать налоги и помогать им. Очень хочется найти, кому это выгодно.

– Знаешь, давно хотел тебе сказать, что не следует слишком доверять Джерону. Пусть он и родственник ваш, но слишком неприятный, часто к нему приходят темные личности и не зря он так часто ездил в Утерру к своим родственникам.

– Берелл, дай с чернью разобраться, потом и до Джерона дело дойдет, устало выдохнул принц.

Берелл был для Джерона не только правой рукой, но и комадором* (прим. – старшиной) тайной стражи, который поклялся охранять принца даже ценой своей собственной жизни. Они были знакомы давно, с детства Варрела. Берелл был старше его на десять лет. Когда принцу исполнилось пять, ему представили юношу, невзрачного с виду, но уже весьма опытного воина, имеющего магию огня. Со временем он становился умным, весьма наблюдательным, серьезным, преданным императорской семье воином, помог предотвратить несколько покушений на Варрела. Часто выполнял для Варрела тайные задания, вел расследования, был глазами и ушами принца. С ним Варрел был откровенным и слушался, как старшего брата, часто соглашаясь с его мнением.

Варрел вытер со лба пот. День и вправду выдался сегодня слишком жаркий для весны. Еще вчера весеннее солнце стало припекать так, что ехать дальше, не освежившись, было невозможно. Когда отряд по дороге увидел реку, Варрел дал отмашку и все направились к берегу, встали лагерем, где решили сделать стоянку. Передышка нужна была всем и людям, и коням. Быстро были установлены походные шатры, дворе воинов стали устанавливать треноги для чанов, чтобы приготовить немудреный обед.

Варрел с Береллом и другими свободными воинами скинули с себя кожаные доспехи, одежду и прыгнули в прозрачную воду, которая за день успела прогреться. Снимая с себя нижнюю рубашку, Варрел и не заметил, как снял с шеи подаренный ему своей фавориткой Лалой амулет, который она надела ему на шею перед тем, как он сел на своего верного коня.

Мужчины долго плескались в тихих неторопливых водах реки, потом все уселись к кострам и послышался стук ложек о походные миски. Ночь прошла спокойно, на отряд вряд ли кто-то мог напасть, почти все лихие людишки погибли от черни. Сейчас иногда по дорогам встречались изможденные люди, которые скорее просили милостыни, чем нападали на проезжающих. Дороги были практически безопасными для путников. Да и путников почти не осталось. Страна выглядела опустевшей.

Сегодня день оказался еще жарче. Был только полдень, а духота стояла небывалая. Все в отряде тихо вспоминали вчерашнюю прохладную реку и прикладывались к флягам с водой.

Вчера, одеваясь, Варрел даже не вспомнил об амулете. Беррел заметил амулет, поднял его, чтобы потом отдать Варрелу, положил к себе в карман, но выйдя из реки, забыл о нем. И сегодня с утра он тоже не вспомнил об амулете.

После полудня впереди показалась небольшое поселение с небольшими домиками, приусадебными участками. На въезде в селение увидели сожженный дом. Перед самым большим домом старшины, находящимся в центре поселения, была утрамбованная земля в виде небольшой площади. Судя по всему, ранее здесь часто собирались местные кумушки, мастера, чтобы предложить путникам свои изделия, пироги, прохладную водицу или горячий чай. Вдоль дороги остались столы, которые ранее ломились от всяческого товара. Сейчас же только горячий ветер гонял песок. На единственной улице не было видно ни единой души, хотя было видно, что поселение жилое, слышался гомон домашней живности, редкий лай собак. Всего Варрел насчитал сорок восемь домов, почти у половины из них были заколочены окна и двери. Видимо, пожалели селяне имущество, не стали жечь дома. Только один дом на самой окраине, стоящий даже в удалении от деревни, был сожжен.

При приближении отряда из большого дома вышел сухощавый мужчина, который торопливо накинул на свои изможденные плечи какой-то тулпучик, несмотря на жару. Он поспешил поклониться, но Варрел махнул ему рукой.

– Не спеши, – сказал он мужчине, разглядывая его болезненное лицо. – Много ли у вас жителей померло на этот раз?

– Высокого Вам неба, милорд! В этот раз обошлось, всего восемь человек померло.

– Почему не сожгли их дома?

– Наш лекарь сказал, что чернь передается от прямого контакта с больным. Вещи эту чернь не принимают. Она словно клещ за живое цепляется. Да и наши заболевшие сразу же шли в дом к Виритию и там смерти дожидались. А когда больше смертей не было, просто сожгли дом и всех, кто упокоился в нем.

– Ты чего это в такую жару в тулупе?

– Я в прошлый раз переболел чернью, меня тогда чудо какое-то спасло, просто два десятка восхода солнца потрясло в горячке и отпустило. В это раз не заболел, обошла меня чернь, смерть меня миловала. Я уж и сам с жизнью простился, да видать есть у меня еще долг какой-то в этой жизни.

– А где остальные жители?

– Кто в силах был, в поле ушли, – мужчина махнул рукой куда-то за спину Варрела, но тот оборачиваться не стал. – Сеять надо, а то потом есть нечего будет. Кто ходить не может по домам силушки набираются.

– Лекарь ваш где? Хотелось бы с ним о болезни поговорить.

– Он в столицу уехал, сказал, что хочет что-то поведать своему верховному лекарю, якобы наша деревня словно какой-то барьер для черни. Дальше по дороге ни в одном селении болезнь словно никого не трогала, смертей больше не было, все излечились. И он еще очень опасался кого-то, прятался, а потом исчез.

– Как звать вашего лекаря?

– Геларий, милорд.

– Возвращайся к себе, – сказал Варрел и махнул рукой, прощаясь.

Он повернул коня, выехал на дорогу. Остальные воины последовали за ним.

Когда подъехали к дому, стоящему на выезде из селения, Варрел заметил во дворе молоденькую девушку, которая копалась на грядках. Ее длинная юбка была заткнула за пояс, оголяя ноги выше колен. При приближении отряда девушка разогнулась и посмотрела на воинов, приставив ладошку ко лбу, защищая глаза от солнца. Варрел остановил своего коня и не понял, что с ним произошло, словно его прошило солнечным лучом.

– Приведите мне сюда эту девчонку, – отдал он распоряжение своим воинам.

Тут же двое спешились и отправились к девушке. Она стояла и спокойно ожидала их приближения. Потом сама пошла с ними к Варрелу, остановилась перед ним и вопросительно посмотрела прямо ему в глаза. Принц успел увидеть ее стройную фигурку, волосы цвета первого меда, убранные под платок, голубые огромные глаза. Никто ничего не успел сказать, как Варрел схватил девушку и посадил на коня впереди себя, обхватив рукой, не давая спрыгнуть. Она билась, пыталась увернуться, но рука Варрела с силой прижимала хрупкую фигурку. Она сопротивлялась долго, пока он не встряхнул девушку.

– Не дергайся, иначе хуже будет, – рыкнул он на нее.

Варрел сам не понимал, что происходит и зачем он забрал с собой эту девчонку. Его внутренний дракон ревел с каким-то удовольствием и кричал о том, что ни за что не отпустит ее. Сам Варрел тоже с трудом сдерживал себя, чтобы не сделать ее прямо сейчас своей женщиной. Никогда еще у него не было такого желания обладать, присвоить, сделать своей навсегда, даже с его любовницей Лалой, которая была рядом с ним вот уже два года. И все последние три месяца похода никакого желания иметь женщину не возникало.

– Как зовут тебя? Сколько лет-то тебе? – спросил Варрел, когда девушка немного успокоилась и просто молча вытирала слезы. Отряд ушел вперед на пол дня пути от ее селения, возвращаться было слишком далеко. Да и кто заступится за сироту, если она сможет убежать от этого сильного воина.

– Виолта. Мне семнадцать.

– Родители твои где?

– Умерли три года назад. В лесу лихие люди убили.

Она отвечала еле слышимым голосом, но слух дракона улавливал каждый ее вздох.

Отряд двигался до самого вечера. Только с наступающей темнотой они достигли небольшого города, где разместились в подорожном доме. Варрел приказал разместить его в одной комнате с Виолтой, ни на шаг не отпуская ее от себя. Ужин был подан им в комнату, потом уложил ее с собой.

Виолта знала, что происходит в одной постели между мужчиной и женщиной. Для селян это было не ново. Но она мечтала найти свою любовь, мужчину, который будет ей опорой и защитой, только любимому хотела отдать свою невинность. Но Варрел решил по-своему. Слова и слезы девушки для него ничего не значили. Он успокоился только под утро, когда до рассвета оставался всего час.

Глава 2

Варрел заснул и только тогда его рука на запястье девушки, которой он все это время держал ее, разжалась. Слез у нее уже не было. Кое-как выбравшись из постели, Виолта быстро оделась, не обращая внимание на боль и усталость, на цыпочках подкралась к двери, тихонько приоткрыла ее и увидела в коридоре напротив их двери воина, который сидел на полу и спал, перегородив своими огромными ножищами путь к лестнице, ведущей на выход. Она посмотрела в другую сторону коридора и увидела неприметную лестницу, ведущую на чердак. Она вздохнула. Выбора не было и она сняла свою обувку, на носочках поспешила на чердак. Дверь туда оказалась открытой. К удивлению Виолты чердак оказался обитаем, где-то под потолком находились «солнечные» камни, освещая помещение. Повсюду стояли мешки с шерстью и готовой пряжей. Посреди чердака стояла прялка, за которой сидела старушка, которая пряла тончайшую нить.

– Заходи, милая и поторопись, сейчас воины проснуться и начнут тебя искать.

– Добрая женщина, помогите мне спрятаться. Отблагодарить мне Вас нечем, просто помогите по доброму сердцу.

– Да не нужно мне от тебя ничего. Спрятаться тебе надо. Готова просидеть в мешке, пока дракон со своими воинами не уедет?

– Готова, – Виолта решительно тряхнула головой.

Старушка поднялась со своего места, подошла к мешкам с шерстью, вытрясла из одного содержимое, протянула его Виолте.

– Садись сюда, – она раздвинула мешки, показала на место.

Виолта быстро залезла в мешок, старушка накрыла ее сверху шерстью, заставила ее мешок другими. Не успела она сесть за свою прялку, как раздался топот ног, распахнулась дверь, на тесном чердаке стало еще теснее.

– Где она? – Виолта услышала грозный рык Варрела.

– Святое Небо! – вместо ответа выкрикнула старушка. – Мой Бреттер вернулся!

Она подскочила со своего места и бросилась не шею Варрела. Дракон, не ожидая такого, замер, не зная, что делать. А старушка не унималась.

– Бреттер, как мог ты так долго не приезжать ко мне! Я ждала тебя все это время. Ты не присылал мне ни одной весточки. Ты же заберешь меня отсюда?

– Кто это? – спросил Варрел у хозяина подорожного дома.

– Это сумасшедшая. Она живет у нас уже так давно, что никто не помнит, когда она появилась. Одна от нее польза – прядет дорогую тончайшую пряжу. Прошу, мой Лорд, не обращайте на нее внимание. Не в себе она уже давно, мозгами скорбная. Все время говорит, что ждет мужа. Вот приняла Вас за него.

Хозяин дома пытался отцепить старушку от Варрела, но та все держала его за шею и рыдала.

– Да уймись ты уже, старая! – рявкнул на нее Варрел. – Я не твой муж.

Она опустила свои руки и отступила на шаг.

– Зачем ты обманываешь меня, Бреттер! Это же я, твоя любимая. Ты же обещал, что женишься на мне, когда вернешься. Ты вернулся за мной, значит мы поженимся?

– Успокойся, я не твой муж. Я девушку ищу. Ты не видела девушку?

– Девушку? Ты мне изменил? Ты приехал за мной вместе с какой-то девушкой? Я тебя так долго ждала, а ты приехал не один? Как ты мог со мной так поступить?

Старушка продолжала рыдать в голос, упрекая Варрела в измене. Он посмотрел в ее лицо, махнул рукой и направился к выходу. Воины и хозяин дома последовали за ним.

– Бреттер! Постой! А как же я? Ты опять бросаешь меня? – вслед ему кричала старая женщина.

Когда раздались шаги, удаляющиеся от чердака, старушка подошла к мешку, где сидела Виолта, тронула его.

– Девонька, сиди тихо, пока не скажу выходить. Мало ли кто-нибудь зайдет сюда. Не выдавай себя, – сказала старушка и поспешила на выход вслед за воинами.

Потом Виолта услышала ее быстрые шаги и вздохнула. Казалось, что опасность миновала. Но она не стала вылезать из мешка, только раздвинула шерсть перед глазами, чтобы наблюдать за чердаком.

– Бреттер, постой! Ты должен меня забрать отсюда, – слышался громкий голос старушки откуда-то снизу. Ей ответом была грубая брань хозяина дома, который прогонял ее на свой чердак.

Она вернулась через пару минут, устало опустилась за прялку.

– Все хорошо, девонька, все хорошо. Только потерпи еще немного. Стоит день переждать, зато потом свободной будешь. Я помогу тебе. Скоро все успокоятся, я поесть тебе принесу. Если можешь, поспи немного. День будет долгим, а ночь еще длиннее. Далеко придется идти.

Старушка снова взялась за свою пряжу, что-то припевая себе под нос. Под журчание ее голоса, который убаюкивал Виолту, девушка заснула. Она проснулась от легкого касание головы, открыла глаза. Старушка стояла рядом с ней, протягивая миску с кашей и лепешку. На прялке девушку дожидалась кружка с травяным настоем. Накрывавшая голову девушки шерсть была уже снята.

– Поешь, бедовая. Только не вылазь из мешка пока, а то как хозяин зайдет.

Виолта опустила мешок до пояса, приняла миску и стала есть.

– Спасибо Вам.

– Ешь, моя дорогая. Возвращаться есть куда?

– Нет, – она печально покачала головой. – Одна я осталась. И в селение свое не вернусь, найдет меня там Варрел.

Они помолчали. Старушка внимательно смотрела на девушку и чему-то качала головой. Давно она ждала ее, чтобы спасти от неминуемой смерти, если дракон заберет ее к себе во дворец. Даже пришлось уйти из своих чертогов, где она вместе с еще тремя своими сестрами-богинями хорнами плели пряжу судеб людей и драконов. Но пока она не стала говорить об этом девушке. Многое она могла бы рассказать Виолте, но не сейчас. Всему свое время.

– Спасибо, – проговорила Виолта, протягивая миску и кружку старушке.

– Потерпи еще немного. Скоро вечер, все угомонятся и мы уйдем с тобой.

– А Варрел?

– Уехал вместе со своими воинами пару часов назад.

Варрел еле дождался подорожного дома, всю дорогу он прижимал девушку к себе, не мог отпустить ее ни на миг. Ему все нравилось в ней, ее характер, стремление к свободе, красота, ее трепетное тело. Особенно ему голову кружил ее такой соблазнительный запах. Даже его дракон тоже ворчал от удовольствия. Таких ощущений у него никогда не было, тем более последние три месяца, как он покинул дворец. Сердце трепетало, словно стрела в полете, впервые ему хотелось улыбнуться и прижаться губами к волосам девушки, которые пахли солнцем, полынью, чем-то трогательно-нежным. Не хотелось разжимать руки, которыми он прижимал ее к своей груди, чувствуя, как под его ладонью бьется ее испуганное сердечко, как сбивается ее дыхание. Даже выбившиеся из-под косынки волосы, которые щекотали его лицо, не раздражали его. Что это было, он и сам не понимал. Просто ему хотелось эту девушку сделать своей и быть с ней, не отпускать от себя. Он чувствовал себя единым с ней, словно сама судьба привела его в это селение и отдала девушку ему в руки.

У Варрела было множество женщин, которые согревали ему постель. Но он не знал, что такое любовь. Женщины были ему утехой, усладой тела, но душа и сердце всегда оставались безответными к их красоте и страсти. Никто не оставался возле него дольше, чем на день-два. Любая попытка манипулировать им стоила женщинам жизни. Только одна женщина смогла задержаться рядом с ним – красавица Лала.

Он помнил, как встретил Лалу, когда его привели к нему два года назад в качестве подарка на день рожденья, чтобы она скрашивала его ночи.

Лала оказалась искусной в любовных утехах, всегда горела желанием и заставляла гореть вместе с ней. Каждая ночь с ней была настоящим искусством любви. Варрел из-за нее отправил домой всех женщин, ранее услаждавших его в постели, чтобы избежать конфликтов между ними и Лалой. Он был наслышан о женском коварстве, злобе отвергнутых, которые могли опуститься до убийства своей соперницы.

Лала поражала своей красотой, высокая, темноволосая, смуглая. Ее полная грудь, полные бедра, узкая талия, гордая голова на высокой шее, прямая спина, поступь королевы делали ее неотразимой для любого мужчины. Она прочно заняла место в покоях принца, не оставляя его ни на приемах, ни на выездах, старалась следовать с ним повсюду. Последний год она постоянно намекала Варрелу о своем желании стать его женой. Однако Великий Оракул был против этого брака. Лала – обычная женщина и не способна родить наследника.

Оставаясь в одиночестве, Лала злилась, лупила своих служанок, срывая на них свой гнев, что время идет, а Варрел до сих пор не ведется на все ее уловки. Даже приворотное зелье, которым она поила его с первых дней, не действовало на него так, как раньше. Он все реже приходил к ней по вечерам, еще реже оставался на ночь. И совсем перестал брать ее с собой, когда выезжал из дворца или брать за свой стол на пирах. Когда она узнала, что Варрел с отрядом отправляется по империи, в последнюю их ночь она сама надела ему на шею небольшой амулет, требуя не снимать его, пока не вернется домой. Слишком сильный наговор на отворот от всех женщин и подавление мужского желания был на этом амулете, который обошелся Лале слишком дорого.

Красавица Лала осталась во дворце. Послать с Варрелом своего человека ей не удалось. Он взял с собой только своих неоднократно проверенных воинов, которые ради своего принца готовы пойти на все. Оставалось надеяться, что он не снимет ее амулет и вернется к ней прежним.

Варрел во время своей поездки не раз вспоминал красавицу Лалу, когда хотел отдохнуть. Представлял ее гибкое соблазнительное тело, окутанное в дорогие одежды, но ничего не отзывалось у него в сердце и груди. И в пути ему встречались красавицы, от которых его воины не могли отвести глаз, но и они не трогали его сердце.

И вот от этой девчонки, которая была одета в бедное платье, не блистала дорогими украшениями, Варрел потерял голову. Он еле дождался, пока они останутся с ней в комнате одни, пока она поест. Потом он просто взял ее, не обращая внимание не ее просьбы не трогать ее, отпустить. Он брал и брал ее почти всю ночь.

Варрел никогда не был ласков с женщинами, не понимал, зачем нужны все эти глупые слова, которые так любят они. Не понимал, что женщины находят в поцелуях, никогда первым не целовал, позволяя женщинам целовать себя везде, кроме губ. Даже Лала не смогла растопить его ледяное сердце своей страстью, жаркими поцелуями. Он привык грубо брать, ничего не отдавая взамен. Но почему-то с этой Виолтой он старался быть осторожным, нежным, хотя страсть захлестывала его и он уже через пару минут переставал контролировать себя. Он неистово целовал ее медовые губы, лебединую шею, острую грудь, мягкий живот. Он целовал и целовал и не мог насытиться ее телом, ее запахом. В этот миг не было никого, были только они. Ее девственная кровь возбудила его сильнее, чем все победы над врагами, привязала его к девушке навсегда, он рычал от какого-то непонятного ему чувства, которое полностью, до последнего волоска, последней чешуйки дракона охватило его. Варрел боялся отпустить ее хоть на мгновение, поэтому сжимал своей рукой ее запястье. Даже его дракон, которого он совершенно не слышал все эти месяцы пути, вдруг заговорил с ним, требуя немедленно выпустить на свободу, пытался прорваться, посмотреть своими глазами на девчонку, требовал и требовал быть с ней, брать и брать до исступления.

Виолта сопротивлялась, плакала, умоляла отпустить. Потом просто смирилась и отдавала себя его рукам и жадным губам, словно сломанная ветка. Но и это было достаточно Варрелу. Он потом сможет починить ее, привезет во дворец, выгонит Лалу. Она будет его навсегда.

Варрел отключился, уснул всего на несколько минут и за это время девушка успела ускользнуть от него. Воин, который стоял на страже возле их двери, клялся, что никто из комнаты не выходил. Хозяин тоже сказал, что никто не покидал дом. Он с воинами стали обыскивать подорожный дом с чердака до подвала. На чердаке на него накинулась ненормальная старуха, от которой ему с трудом удалось избавиться.

Когда весь дом был осмотрен, он с воинами собрался в большой комнате-едовне. Все смотрели на своего командира с виноватыми лицами. Варрел почернел лицом, упустить девчонку он не мог. Она стала для него жизненно необходимой. Следовало решать, где искать ее. Хозяин дома клялся, что никто не покидал дом, дверь оставалась запертой на засов до самого утра.

Пока воины ели, Берелл достал из кармана амулет и протянул Варрелу:

– Ты позавчера обронил на реке. Извини, забыл отдать.

– Спасибо, – хмуро ответил Варрел, забирая амулет и надевая его на шею.

Что с ним опять произошло, он снова не понял. Словно наступили сумерки, тот яркий свет, который горел для него еще пару мгновений назад померк. Он встряхнул головой, не понимая, что происходит и почему все так взволнованы.

– Берелл, почему мы еще здесь?

– Мы девчонку ищем.

– Какую девчонку? Ты в своем уме? Прикажи воинам через двести ударов сердца выходить и седлать лошадей. Нам давно пора быть в столице.

– А как же…, – снова начал Берелл, но Варрел его перебил.

– Что тебе не понятно? Мы что-то забыли в этом городе? Какую девчонку ты еще приплел?

И Варрел быстрым шагом вышел из едовны, прошел в свою комнату, стал собирать вещи. С удивлением уставился на кровавые пятна на постели, не понимая, откуда они тут взялись. Возможно, какая-то малолетняя бустра* (шлюха) пробралась к нему ночью в надежде, что он заберет ее с собой? Возможно о ней говорил Берелл. Да и шит-чон* (прим. – дьявол) с ней. Его дома красавица Лала ждет.

Через двести ударов сердца отряд во главе с Варрелом покинул город. Берелл с настороженностью наблюдал за своим командиром и другом, не понимая, что происходит с ним. Он же видел, как вчера Варрел изменился рядом с той девчонкой, на его висках появлялась чешуя, а глаз заполнял вертикальный зрачок, что говорило о его сильном возбуждении и увлечении ею. Никогда он еще не видел такого у Варрела, даже когда тот был с Лалой. А вчера весь отряд чувствовал ту страсть, которая заполняла его и шла волнами, захлестывая всех, кто находился рядом. Берелл понял, что такое резкое изменение в настроении друга связано с амулетом, подъехал к Вареллу.