Текст книги "Вечеря Господня"

Автор книги: Вильгельмус Бракел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Это подтверждается следующими текстами Священного Писания:

"Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?" (1 Кор. 10:16);

"Сие есть тело Мое" (Матф. 26:26);

"Сие есть кровь Моя" (Матф. 26:28).

Благость Божия в том и состоит, что Он не только обещает верующим прощение грехов, не только показывает посредством Кого и каким образом они получают прощение грехов, но Он также дает им Свой залог и Свою печать, чтобы они верили, что Бог действительно есть и вечно пребудет исполненным мира Богом и Отцом для них во Христе, чтобы посредством осознания этой истины они жили, испытывая утешение и радость.

Поскольку Господь Иисус установил священнодействие Вечери, как символ запечатления, верующие также должны использовать его, как такой символ, и приняв участие в священном акте Вечери должны считать себя запечатленными Богом и должны радоваться тому, что они имеют как временное, так и вечное благословение.

В-третьих, в священном акте Вечери имеет место взаимное общение верующих. Апостол Павел говорит: "Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба" (1 Кор. 10:17). Истинное общение происходит не со всеми из тех людей, которые подходят к святому столу, потому что общение между истинно верующими и невозрожденными людьми не выходит за рамки обычного общения.

Есть лишь одно единственное общение верующих со всеми детьми Божьими – с теми, которых они знают, и с теми, которых они не знают; с присутствующими и с отсутствующими – и, таким образом, не только с членами данной церкви, но и с христианами, живущими во всем мире, поскольку верующие во время Вечери соединяют себя со Христом, а в Нем – с Его телом, которое есть Церковь. Их любовь простирается ко всем им, и, таким образом, соединяясь с ними, они находятся в согласии со всеми ими в своем исповедании Христа и Его истины.

Глава 7. Вечеря Господня и месса папистов (католиков)

До 800 года от Р.Х. доктрина о Вечере Господней оставалась в чистом виде и все, что высказывалось в ее отношении, касалось только ее совершения, связи между символом и представленной им сущностью, а также эффективности действия запечатления через совершение Вечери. Однако, впоследствии произошел постепенный отход от этой истины и были заложены основы наиболее ужасного идолопоклонства.

Паписты полностью отрицают запечатлевающее действие Вечери Господней, так как они рассматривают хлеб и вино как истинное тело и истинную кровь Христа, и таким образом, как самого Христа. Более того, они также считают, что каждый причащающийся, который имеет физические уста, является сопричастником Христа в целом в Его плоти – то есть сопричастником Бога и человека, рожденного от девы Марии и распятого на Голгофе, – и каждый причащающийся проглатывает Его тело.

Для придания этому учению достоверности они утверждают, что священник, служащий мессу, бормоча под нос слова "ибо сие есть тело Мое", изменяет сущность хлеба и вина в сущность истинного тела и крови Христовой (это включает в себя и Его душу, и Его божественное естество), и, таким образом, священник как бы делает Бога из этого кусочка хлеба. Следовательно, количество появляющихся во время Вечери Христов соответствует количеству имеющихся облаток, при раздаче которых он бормочет эти слова.

Не довольствуясь этим, католики превращают Вечерю Господню в жертву – не в жертву хвалы и благодарения, а в искупительную жертву в буквальном смысле этого слова. Таким образом, выходит, что никто не имеет прощения грехов посредством страданий Христа, если в процессе Вечери тело Христа ежедневно не преломляется и не приносится в жертву за них.

В то же время, они не смеют говорить, что кровь Христа проливается ежедневно; однако, поскольку тело Христа преломляется, Его кровь также должна проливаться. Они преломляют облатку -которая для них есть Христос – без преломления тела Самого Христа. Однако как же можно преломить облатку, не преломляя при этом тело Христа, если облатка и есть Сам Христос?

Этот обряд католики называют мессой, во время которой лицо, совершающее обряд (которого они называют священником), стоит возле стола (который они называют алтарем), украшенного серебром, золотом и другими предметами роскоши вместе с изображениями, крестами и горящими свечами (даже средь бела дня).

Кроме этого, он осуществляет много смешных и смехотворных церемоний, например: перемещает книгу с одного места на другое, преклоняет колени, многократно переворачивает камешки, звенит колокольчиками и что-то бормочет внутри своего одеяния, поднятого вверх из-за спины. В довершение всего, он создает Христа, то есть Бога, из облатки, которую он затем поднимает над головой и показывает всем присутствующим с целью поклонения этой облатке. Это они делают, стоя на коленях и благоговейно ударяя себя в грудь.

После поклонения хлебу-богу он преломляет его на кусочки с притворной дрожью в конечностях, будто он ужасно напуган. Затем он его съедает, одним глотком опорожняет чашу, претворив вино в кровь своего Бога. Таким образом, этот обряд и есть жертва для прощения грехов как живых людей, так и душ, находящихся в чистилище, которые ею укрепляются, как укрепляется голодный, которому снится сон о том, что он кушает. По завершении обряда он объявляет, "Но missa est" [латинское выражение (прим. ред.)], что означает: "это взамен ваших денег."

У них всегда под рукой есть определенный запас таких сотворенных ими хлебо-богов. Они помещают их в стеклянный сосуд и время от времени проносят этого хлебо-бога с большой торжественностью по улицам, обязывая каждого находящегося на улице становиться на колени перед этим богом и поклоняться ему.

Они ежедневно приносят этих богов в таких сосудах к больным людям – а по пути следования этих богов им поклоняются Они дают этого хлебо-бога больным, которые принимают его, как свою последнюю пищу, или, если они больше не в состоянии его проглотить, они просто сплевывают его в тазик с водой, в котором и лежит их хлебо-бог.

Они также произносят анафему, то есть проклятие – которое является таким же могущественным, как и сам их хлебо-бог, и которого следует боятся так же, как и этого хлебо-бога. Они произносят его в адрес тех людей, которые не могут поверить в это, не преклоняются перед этим хлебо-богом и не почитают его в какой-либо форме.

При этом, не довольствуясь провозглашением проклятий, они убивали и, с помощью тысячи различных методов пыток, уничтожали всех тех христиан, кто не желал почитать этого хлебо-бога и не участвовал с ними в этом ужасном идолопоклонстве. Таким образом, эта великая блудница Вавилонская со всеми своими каннибалами и кровопийцами опьянена кровью святых мучеников.

Это – мерзость анти-христианства. Это – "действие заблуждения, так что они будут верить лжи", которое Бог им послал "за то, что они не приняли любви истины для обретения спасения" (2 Фес. 2:10-11). Всякий, кто не желает иметь вечное проклятие, должен удаляться от этого ужаснейшего идолопоклонства, и ему лучше умереть тысячу раз, нежели отречься от Христа и быть соучастником их идолопоклонства, чтобы не оказаться ему с ними в вечном огненном озере, уготованном для всех идолопоклонников, как и написано: "... идолослужителей и всех лжецов, – участь в озере, горящем огнем и серою; это – смерть вторая" (Откр. 21:8).

Глава 8. Заблуждение, вытекающее из учения о пресуществлении

Чтобы раскрыть мерзость этого идолопоклонства, мы поставим некоторые вопросы и ответим на них. В основе этого заблуждения лежит учение о пресуществлении (что означает "изменение сущности"). Опровергнув это заблуждение, мы этим самым безусловно опровергнем все, базирующееся на этом основании.

Вопрос: Преобразует ли провозглашение пяти слов "ибо сие есть Тело мое" (1 Кор. 11:21) [Слово "ибо" в русском переводе Библии отсутствует (прим. ред.)] вещество хлеба и вина в истинную и настоящую сущность тела и крови Христовой (в том числе в Его душу и в Его Божественную сущность) и, таким образом, в самого Христа?

Ответ: Паписты решительным образом отвечают утвердительно; однако, они сами имеют значительные расхождения между собой во мнениях о том, как происходит это преобразование, и посредством различных аргументов, которые они используют для опровержения доводов друг друга (которые обеим сторонам кажутся одинаково убедительными и неопровержимыми), они объясняют саму доктрину пресуществления, которую они пытаются утвердить, используя, при этом, противоречащие друг другу аргументы обеих сторон.

Одна сторона утверждает, что естественный хлеб уничтожается и удаляется, а тело и кровь Христа мгновенно спускаются с небес, чтобы заменить собой физические хлеб и вино. Другая сторона утверждает, что тело и кровь Христа образуются из самого вещества хлеба и вина. По этой причине некоторые из них называют пресуществление сохраняющей заменой, а другие называет эту замену творческой; некоторые называют ее объединяющей заменой, а другие придерживаются иных мнений.

Неудивительно, в связи с этим, что в этом вопросе католики так разделены между собой и, как следствие этого, неистово нападают друг на друга, потому что эту ложь нельзя исправить, а для ее прикрытия они должны находится в согласии, иначе они сами сделают ее еще более очевидной.

Они также расходятся во мнениях относительно того, когда происходит эта замена. Одни утверждают, что эта замена происходит в тот момент, когда священник произносит слово hoc (сие); другая сторона утверждает, что это происходит тогда, когда он произносит слово est (есть); третьи утверждают, что это происходит, когда он произносит слово теит (Мое). Однако, никто из них не утверждает, что это происходит в тот момент, когда он произносит слово enim (ибо), так как им хорошо известно, что оно не записано в Библии, а просто было добавлено ими при переводе.

Из этого легко можно сделать вывод о том, что если все эти слова, которые вместе порождают силу для пресуществления, не могут быть найдены в Библии – если одно из этих пяти слов можно опустить – то эта замена сущности хлеба и вина и не произошла бы; следовательно, эта доктрина является полностью небиблейской.

Мы действительно допускаем, что:

1) хлеб и вино Вечери Господней преобразуются в относительном смысле и предназначены служить символами тела Христова; такое назначение, на самом деле, не является истиной для всякого другого хлеба;

2) хлеб и вино установлены как печати, чтобы заверить верующих в том, что тело Христа было действительно преломлено за них и что Его кровь была действительно пролита для прощения их грехов;

3) верующие, принимая участие в этом священном акте, мысленно объединяют символы и сущность, которую они постигают своей живой верой; они совершают это на основании того, что было установлено Христом.

Таким образом, они духовно принимают Христа, соединяют себя со Христом, становятся Его сопричастниками, совершая все это по-настоящему и в истине. Однако, мы решительно отвергаем то, что это изменение является изменением сущности хлеба и вина. Мы докажем это в дальнейших наших рассуждениях.

Доказательство 1: Вопрос такого большого значения, вследствие неправильного решения которого человек становится идолопоклонником, если пресуществление (то есть изменение сущности хлеба и вина) на самом деле не имеет места, должен был бы открыто и ясно быть изложенным в Писании, единственном своде правил для нашего научения и жизни. Однако, в Слове Божьем нет ни единого слова по этому вопросу. Попробуйте найти хотя бы один библейский текст, в котором говорилось бы, что хлеб и вино преобразуются в истинное тело и кровь Христа после произнесения священником пяти рассматриваемых нами слов, и что хлеб и вино также преобразуются в душу и Божественную природу Христа – однако, вы не найдете такого текста.

Паписты не довольствуются, однако, учением о преобразовании хлеба в тело Христа, ибо им известно, что в случае отсутствия в теле души не может быть никакой благоприятной Богу жертвы. Им также известно, что если хлеб не станет Богом, в случае их поклонения ему будет иметь место отвратительнейшее проявление идолопоклонства.

Я повторяю, пусть паписты покажут ходя бы один такой отрывок из библейского текста. Однако, они до сих пор так и не ответили на этот вызов и, вообще, не смогут сделать этого и в течение всей вечности, потому что в Библии нет ни единого слова, ни единой буквы об этом.

Таким образом, что бы паписты ни говорили и что бы ни совершали в этом отношении, все это их учение о пресуществлении представляет собой человеческую подделку, которую следует отвергнуть с отвращением.

Доказательство 2: Учение о пресуществлении прямо противоречит тому, что было установлено Христом в отношении священнодействия Вечери Господней и что записано в Евангелиях от Матфея 26-я глава, Марка 14-я глава, Луки 22-я глава и в 1 Кор. 11-я глава. Никто не найдет там слов пресуществление, изменение сущности и преобразование. Они найдут там абсолютно противоположное.

Установленный Христом порядок совершения Вечери ясен и очевиден; всякий, читающий слова, которые описывают этот установленный порядок, может сразу их понять. В Писании четко указано, что Христос взял хлеб и что затем Он благословлял взятое им (как Он это делал, по обыкновению, всякий раз, когда Он принимал пищу).

Совершенно очевидно, что Он преломил хлеб, который Он взял и который Он благословил, что Он дал этот преломленный хлеб Своим ученикам и что Он повелел им есть этот хлеб. Из этого видно, что все это происходило до произнесения Им этих пяти слов (хотя Христос сказал только четыре слова) "ибо сие есть тело Мое", и, таким образом, хлеб не мог быть преобразован посредством произнесения этих слов – а если бы это и случилось, то после преломления и раздачи они преобразовались бы в руках и в устах учеников; таким образом, паписты противоречат сами себе.

Относительно слов Христа "сие есть тело Мое" необходимо отметить следующее. Каждый, даже необразованный, человек с первого взгляда сможет увидеть, что слово "сие" относится к хлебу, который Он взял, преломил и дал ученикам. Апостол Павел четко говорит об этом:

"Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение тела Христова?" (1 Кор. 10:16);

"Господь Иисус ... взял хлеб: и возблагодарив, преломил и сказал: примите, ядите, сие есть тело Мое, за вас ломимое ... Ибо всякий раз, когда вы ядите хлеб сей ... Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего" (1 Кор. 11:23-28).

Всякий, кто не притворяется слепым, с легкостью обнаружит, что преломляется, раздается и съедается именно хлеб, а не тело Христа. Более того, при предложении чаши так же говорится "сия чаша" (Лук. 22:20). То же самое справедливо и для словосочетания "сей хлеб".

Кроме этого, при каждом преобразовании есть нечто преобразуемое и нечто, во что оно преобразуется; поэтому либо преобразование отсутствует вовсе, либо слово сие следует понимать, как относящееся к физическому хлебу. Более того, какой особый смысл имела бы эта фраза, если бы слово сей следовало понимать, как относящееся к телу Христа, ибо в таком случае эта евангельская фраза звучала бы так "сие тело есть тело Мое"; или "сие есть тело Мое и общение с Моим телом".

Христос говорит: "Сие есть тело Мое". Простой человек, прежде всего, сможет увидеть, что слово есть не означает изменяться или становиться, но что в этом контексте оно означает "ломимое тело Христово", то есть Его страдание и смерть. Такой стиль речи общепринят и в бытовых разговорах, и в Писании, – в том числе и в речи, не имеющей отношения к священнодействиям, и в речи, касающейся этих священнодействий.

О какой-нибудь картине можно сказать: "Это есть король Англии, а это есть король Франции." Невеста говорит о своем обручальном кольце: "Это есть знак моей верности". Всем понятно, что в таких случаях слово есть подразумевает, что это образ или подобие этого короля, или что это знак и печать, которые были даны женихом в подтверждение его верности.

Такая речь в равной степени общепринята и в Священном Писании. Мы читаем там следующее:

"Семь хороших коров это (есть) семь лет" (Бит. 41:26);

"Поле есть мир; доброе семя, это (есть) – сыны Царствия, а плевелы – (есть) сыны лукавого; враг, посеявший их, есть дьявол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы" (Матф. 13:38-39);

"Семь звезд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей" (Откр. 1:20);

"Семь голов суть семь гор ..., и жена ... есть великий город" (Откр. 17:9,18).

Это слово также используется и по отношению ко Христу: "Я есмъ дверь" (Иоан. 10:9); "Я есмь истинная виноградная Лоза" (Иоан. 15:1); "... камень же был Христос" (1 Кор. 10:4). Только глупец будет воспринимать слово есть буквально; самый простой человек сможет понять, что оно употребляется в смысле: это означает.

Слово есть имеет значение означает и в отношении других священных установлений. Это было справедливо для праздника Пасхи "Это есть Пасха Господня" (Исх. 12:11). Слово "Пасха" означает "проходить мимо". Она означала, что ангел, убивавший всех первенцев во всей земле египетской, проходит мимо. Однако он проходил мимо всех домов израильтян, двери которых были помазаны кровью закланного агнца, и не убивал там первенца.

Сыны Израиля во время приготовления к своему путешествию в обетованную землю должны были есть закланного агнца препоясанными, обутыми и с посохом в руках, потому что он, то есть Агнец, есть Пасха Господня. Только глупец станет утверждать, что Агнец был непосредственно Пасхой. Каждый знает, что это выражение следует понимать как: "агнец означает Пасху".

Эта истина также подтверждается выражением есть Пасху, которое часто встречается в Ветхом Завете и означает вкушать ягненка. Таким образом, здесь мы имеем оборот речи, который имеет переносное значение в двойном смысле. Во-первых, слово есть означает слово значит. Во-вторых, ягненок назван Пасхой, означающей Христа. "Ибо Пасха наша Христос, заклан за нас" (1 Кор. 5:7).

Мы имеем это же выражение и в отношении обрезания: "Сей есть завет Мой" (Быт. 17:10). Неопровержимо то, что слово сей относится здесь к обрезанию, и что оно само по себе не является заветом. Оно скорее значит лишь следующее: "Сей есть знак завета", или "оно означает завет". Этот же оборот речи используется и в выражении "сей есть завет Мой", и в выражении "сие есть тело Моё".

Это справедливо и для святого крещения, которое названо "банею возрождения" (Тит. 3:5). Крещение не является баней и оно не превращается в нее. Крещение также не является возрождением, однако крещение – осуществляемое посредством погружения или кропления – является символом и печатью возрождения.

Мы должны, однако, рассмотреть последние слова этого текста, а именно: "тело Мое". Никто не спорит о том, что слова "сей хлеб есть (означает) тело Мое" относятся к естественному физическому телу Христа, рожденного девой Марией и распятого на Голгофе. Однако, вопрос состоит в том, как следует понимать это выражение. Его следует понимать не как относящееся к живому единству тела Христа с Его душой и Его Божественным естеством, то есть с Его Божественной Личностью, а как относящееся к ломимому и распятому телу Христа, то есть относящееся к Его физическому страданию. И вот почему.

1) Потому что сам Господь Иисус говорит об этом: "Сие есть тело Мое, которое за вас предается" (Пук. 22:19); "... сие есть тело Мое, за вас ломимое" (1 Кор. 11:24). Написано также и о вине: "Сие есть кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая" (Матф. 26:28).

2) Это также подтверждается и тем фактом, что в Вечере Господней хлеб и вино, означающие тело и кровь Христа, были освящены отдельно друг от друга; они раздавались отдельно и употреблялись таким же образом, при этом все это вместе выражало смерть Христа, о которой необходимо вспоминать и которую необходимо провозглашать во время Вечери Господней (см. 1 Кор. 11:26).

3) Поскольку эти символы являются также, образно говоря, печатями, подтверждающими прощение грехов (см. Матф. 26:28), и поскольку прощение грехов было обретено благодаря смерти Христа (см. Рим. 5:10), применяемый во время причастия хлеб означает тело Христа распинаемого, а не прославленного. Преломляемый хлеб означает смерть Христа во время Его земной жизни, а не Того Христа, Который сейчас находится на небесах по правую руку Бога Отца.

Из всего сказанного мы делаем следующий вывод:

1) если ни во время установления Вечери Господней, ни в каком-либо другом месте Слова Божьего не упоминается факт пресуществления, то есть преобразования сущности хлеба и вина в тело и кровь Христа;

2) если установленная Христом формула, предписывающая нам порядок совершения Вечери, четко говорит нам о том, что Христос взял хлеб, благословил хлеб, преломил хлеб, дал хлеб, повелел есть хлеб; если все это происходит до провозглашения Христом этих слов: "сие есть тело мое", а также до произнесения Им слов о чаше, и если после благословения и произнесения этих слов хлеб остается просто хлебом и после его употребления в пищу (см. 1 Кор. 11-я глава);

3) если среди этих слов относительное местоимение сие относится к хлебу, а слово есть не может и не должно пониматься ни в каком другом значении, кроме как в значении означает', и если это слово понимается таким же образом в общепринятой в Священном Писании речи, не относящейся к описанию священнодействий; а также если оно используется для описания и других священнодействий, где слово есть также используется в значении означает; и если слово тело должно пониматься, как тело преломляемое и распятое, то, в таком случае, хлеб не превращается в тело Христа, а вино не превращается в Его кровь. Поскольку первая часть аргумента является справедливой, как было только что показано нами, последняя его часть также является справедливой.

Доказательство 3: Неопровержимой истиной является то, что Вечеря Господня – это священный акт. Если бы такое существенное преобразование хлеба и вина в истинное тело и кровь Христа действительно произошло во время Вечери Господней, она не была бы священнодействием вообще, поскольку во всех священнодействиях должны иметь место следующие пять аспектов:

1) его установление, как священного акта;

2) наличие внешнего, физического символа;

3) значение духовной сути символа, указывающей на Христа;

4) взаимосвязь между символом и его сущностью;

5) его цель -означать духовную сущность и запечатлевать ее в сердце верующего человека.

Верность всех этих аспектов была уже доказана нами выше. Однако, пресуществление, то есть существенное изменение сущности хлеба и вина, аннулирует все вышеизложенное. Рассмотрим это утверждение подробнее.

1) Пресуществление устраняет внешний, физический символ Вечери, потому что оно подразумевает, что хлеб и вино удалены и перестают существовать после их употребления в пищу.

2) Оно устраняет саму обозначаемую символами суть, поскольку если символ перестает существовать, то это же относится и к его сущности. Если бы хлеб был действительно телом Христа, то он, следовательно, ничего бы не означал. Кроме этого, пресуществление уничтожило бы само тело Христа, поскольку оно устраняет величие, видимость, осязаемость и единство тела Христа.

3) Оно устраняет связь между символом и его сущностью, потому что уже больше нет символа и, соответственно, нет обозначаемой им сути.

4) Оно устраняет цель священнодействия Вечери, ибо при отсутствии символа не существует и запечатления – которое, однако, существует, поскольку Вечеря Господня запечатлевает в сердцах верующих страдания и смерть Христа. Если при совершении Вечери присутствуют истинные тело и кровь Христа, то это делает ненужным воспоминание о них, ибо воспоминание относится только к тому, что отсутствует.

Таким образом, такое существенное преобразование сущности хлеба и вина не имеет, на самом деле, места.

Доказательство 4: Подобное преобразование сущности символа не встречается ни в одном из священнодействий; никто даже не утверждает, что именно это имеет место. Тем не менее, такой речевой оборот (сие есть) используется и в отношении других священных актов, как, например: "Это есть Пасха"; "сей есть завет Мой", крещение как баня возрождения. В то же время, агнец остается агнцем, он не становится Христом; обрезание продолжает быть обрезанием крайней плоти; а вода во время крещения остается водой.

Так как все священнодействия имеют одну и ту же природу, все они соответствуют пяти вышеупомянутым требованиям. И, действительно, если такое преобразование сущности символа не имеет места ни в отношении двух упомянутых нами священных актов Ветхого Завета, ни в отношении водного крещения в Новом Завете; если существенное преобразование не имеет места и в совершении Вечери Господней, – то, следовательно, все священнодействия имеют идентичную природу.

Доказательство 5: Пресуществление раскрывает отдельные атрибуты веры, исповедуемые его различными сторонниками, ибо такое существенное преобразование сущности хлеба и вина приводит к следующим выводам.

1) Оно устраняет собой истину о человеческой природе Христа, посредством которой Он стал подобен нам во всех отношениях. Человеческое тело, которое не имеет фактических размеров и которое можно представить кусочком хлеба, не является человеческим телом. То, что разделено на тысячи миллионов кусочков, не является чем-то единым; оно имеет множественную природу и, таким образом, не может быть одним телом, рожденным от Марии. То, что является невидимым и неосязаемым, не есть настоящее человеческое тело. Следовательно, если бы такое существенное преобразование природы хлеба и вина действительно происходило, у Христа не было бы настоящего человеческого тела, которое есть у нас.

2) Оно устраняет собой единократную жертву Христа, принесенную Им посредством Своей смерти, ибо оно подразумевает, что Христос ежедневно умирает тысячи раз, что Его тело преломляется и что Его кровь проливается многократно.

3) Оно устраняет собой вознесение Христа и противоречит ему, ибо учение о вознесении Христа говорит о том, что тело Христа было видимым образом вознесено на небо и действительно находится там и останется там до последнего дня. Писание говорит по этому поводу: "Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником" (Евр. 8:4). Пресуществление подразумевает, однако, что это тело продолжает находиться на земле и сохраняется церковью в специальной таре.

4) Оно устраняет собой ожидаемое нами второе пришествие Христа с небес для суда и противоречит ему. Если пресуществление имеет место, то учение о втором пришествии оказалось бы ложным, ибо Христос уже был бы на земле – и если Он уже присутствует в Своем теле во всех церквях на земле, тогда наши ожидания Его второго пришествия напрасны.

Все это, вместе взятое, доказывает ложность этого мнимого преобразования.

Доказательство 6: В дополнение к доказательствам из Писания мы также добавим одно-два доказательства из сферы окружающей нас природы.

Прежде всего, Бог является Богом истины, Который вложил истину в Свои творения и дал человеку понимание для познания этой истины и уверенного хождения в ней. Однако, Бог установил, что предмет в одно и то же время может находиться лишь в одном месте и что каждый предмет имеет свое собственное место. Таким образом, местонахождение одного предмета не может одновременно быть занято другим предметом или многими другими предметами. Каждый предмет имеет свой соответствующий размер и габариты, то есть, к примеру, тысяча слонов не может находиться на месте, занимаемом маленькой мухой.

Существующий предмет, являясь одним и тем же предметом в течение всего времени его существования, не может быть ни создан, ни произведен тысячи раз. Кроме этого, предмет или вещество не могут существовать без своих, только им присущих, качеств и существенных атрибутов. Одно и то же тело, будучи живым в одном месте, не может умирать и быть мертвым в другом месте.

Что касается тех или иных явлений, то нам следует отметить, что явление никогда не может проявиться независимо от той или иной субстанции или вещества, потому что, в этом случае, явление будет уже не явлением, а субстанцией. Кроме этого, какое-либо определенное явление не может проявиться сначала в связи с одной, а затем с другой субстанцией. Эти истины присущи сфере окружающей нас природы и человек признает их безошибочность.

Таким образом, учение о пресуществлении полностью противоречит природе и устраняет собой законы природы в отношении независимых сущностей и явлений. Оно учит нас следующему.

1) Одно и то же тело Христа ежедневно присутствует в сотнях тысяч мест, которые находятся на расстоянии многих миль друг от друга. Паписты утверждают, что существует столько же тел Христа – и столько же Христов в мире – сколько существует облаток, которые освящены и ежедневно освящаются, утверждая в то же самое время, что речь идет об одном и том же теле Христа.

2) Все тело Христа – его размер при этом является таким же, каким он был, когда тело Христа висело на кресте – и все его члены занимают место размером с маленькую крошку хлеба, и ноги Его находятся там же, где и руки, и голова; и все другие члены Его также занимают это же самое место – сохраняя при этом идентичные реальному телу Христа размеры и габариты тела.

3) Тело Христа, находясь и оставаясь на небесах, воссоздается тысячи тысяч раз посредством акта освящения, и однако остается одним и тем же телом.

4) Одно и то же тело Христа, пребывая в славе на небесах, преломляется на земле рукою человека и топчется человеческими ногами и может быть съедено крысами и мышами.

5) Одно и то же видимое и осязаемое тело Христа, о котором Он Сам говорил, что его можно осязать (см. Лук. 24:39), было одновременно невидимым и неосязаемым и т.д.

6) Характеристики хлеба и вина – запах, вкус, их способность утолять голод и опьянять – остаются и тогда, когда они уже, якобы, и не являются хлебом и вином, потому что последние, по их мнению, устраняются.

Обратите внимание, что из всего этого следует, что пресуществление – это полная глупость, как, впрочем, и ложь. Трудно даже поверить, что люди подписываются под такой бессмыслицей; однако Бог послал им сильное заблуждение верить лжи, ибо они отвергли любовь истины (см. 2 Фес.2:8-12).

Будучи такими же неразумными, как и их доктрина, они все же пытаются защищать ее с помощью некоторых косвенных аргументов.

Косвенный аргумент 1: Таинства обязывают человека верить, а разум должен подчиняться вере всякий раз, когда она действует.