Текст книги "Марш на Кавказ. Битва за нефть 1942-1943 гг."

Автор книги: Вильгельм Тике

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

И СНОВА РЕЧЬ ИДЕТ О РОСТОВЕ

57-й танковый корпус борется за время – В ледяной пустыне между Манычем и Салом – Опорный пункт в Зимовниках – Красное Знамя – Плацдарм Пролетарская – 16-я пехотная (моторизованная) дивизия мчится в Спорный – Советский плацдарм у Манычской ликвидирован

27 ноября 1942 года генерал-фельдмаршал фон Манштейн принял командование вновь образованной группой армий «Дон», с которой он должен был преодолеть кризис под Сталинградом, где в окружении оказалась 6-я армия генерал-полковника Паулюса. Манштейн поспешно создавал фронт обороны по реке Чир. 4-я танковая армия пробилась к реке Мышкова и создала плацдарм в 70 километрах от окруженной под Сталинградом группировки.

Однако Сталин хотел уничтожить не только 6-ю армию, но и все южное крыло немецкого фронта, включая группировку немецких войск на Кавказе. Пока семь советских армий удерживали 6-ю армию в кольце под Сталинградом, три советские армии нанесли удар по 8-й итальянской армии на Верхнем Дону и прорвали фронт. Советские танковые клинья были нацелены на Ростов.

В этой обстановке фон Манштейн, у которого больше не было соединений, забрал 6-ю танковую дивизию из ударной группы Гота, чтобы ликвидировать прорыв в полосе итальянской армии. Это означало, что генерал-полковник Гот был вынужден, располагая лишь обескровленными 17-й и 23-й танковыми дивизиями, прекратить наступление в направлении Сталинграда. И более того, вскоре Гот вынужден был противостоять крупным силам противника. Обе танковые дивизии были потеснены, а когда оборонявшиеся южнее румыны побежали даже от не слишком сильного противника, у них оказался открытым южный фланг. В эту брешь нанесли удар советские 51-я и 28-я армии, в то время как удар 2-й гвардейской армии из района Котельникова и с рубежа между Доном и Салом нацеливался прямо на Ростов.

Тремя армиями с севера и тремя с юга Сталин хотел захлопнуть мышеловку в Ростове. Удар с севера был перехвачен, но 4-я танковая армия Гота оказалась в центре борьбы. Ей была поставлена задача вести оборону и оставить Ростов открытым для прохода немецких войск с Кавказа.

И тут уместно вспомнить о боевых действиях 16-й пехотной (моторизованной) дивизии, которая в одиночестве находилась в районе Утта, Элиста. Эта дивизия была подвижным связующим звеном между группами армий «А» и «В», связью между Сталинградом и Кавказом.

21 ноября 1942 года командир 16-й пехотной (моторизованной) дивизии генерал-майор граф Герхард фон Шверин доложил командующему группой армий «А», что находящийся в Хулхуте полк был окружен, но в течение ночи его удалось деблокировать. Русских не преследовали. Он (фон Шверин) предложил оставить в Утте (откуда он и докладывал) небольшое прикрытие, а главные силы дивизии отвести на подготовленные позиции у Яшкуля.

Из этого телефонного разговора следует, что атакам подвергся не только корпус специального назначения Фельми, находившийся на Кумской равнине восточнее Буденновска на северном крыле группы армий «А», но и над 16-й пехотной (моторизованной) дивизией сгустились тучи.

Днем позже фон Шверин доложил командующему группой армий «А», что его дивизия заняла оборону на оборонительном обводе у Яшкуля. Командный пункт дивизии находится в Улан-Эрге. Прикрытия дивизии выбиты из Утты и заняли оборону в 20 километрах к западу от нее. Со стороны противника, по-видимому, действовали 38-я гвардейская стрелковая дивизия, 152-я механизированная бригада и 6-я танковая бригада.

26 ноября начальник оперативного отдела дивизии подполковник фон Кинле сообщил в штаб группы армий, что накануне крупные силы противника атаковали позиции дивизии под Олингом. Прорывы противника ликвидированы контратаками.

Противник не атаковал 16-ю пехотную (моторизованную) дивизию на позициях у Яшкуля до 9 декабря 1942 года. По информации, полученной от перебежчиков, он ожидал подхода еще одной танковой бригады, с которой ему предстояло взять Яшкуль.

Когда во второй половине ноября 1942 года произошло окружение под Сталинградом, все имевшиеся в распоряжении немецкие части были подчинены группе армий «В». Их было мало, собраны они были кое-как. Со всей пугающей ясностью сказалось отсутствие оперативных резервов.

В журнале боевых действий группы армий «А» за 27 ноября содержится запись:

«В состав 4-й танковой армии в Сальске переданы:

штаб полковника фон Паннвица;

23-я танковая дивизия (67 исправных танков);

управление 57-го танкового корпуса;

особая танковая часть (23 танка, ранее предназначавшиеся для 13-й танковой дивизии);

203-й дивизион штурмовых орудий;

части и подразделения зенитной артиллерии и Люфтваффе, собранные в 15-ю авиаполевую дивизию.

В состав 16-й пд (мот.) переданы:

сводное подразделение из частей флота;

сводное подразделение из штаба группы армий «А» (110 человек)».

Что это были за части? Полковник фон Паннвиц с казачьими эскадронами из местного населения; понесшая большие потери под Орджоникидзе 23-я танковая дивизия; управление 57-го танкового корпуса с Западного Кавказа; особая танковая часть, предназначенная для пополнения 13-й танковой дивизии; 203-й дивизион штурмовых орудий после боев на Тереке; и, наконец, только создающаяся под командованием генерал-лейтенанта Манке 15-я авиаполевая дивизия, сосредоточивавшаяся в районе Сальска. Сводные подразделения для 16-й пехотной (моторизованной) дивизии насчитывали в своем составе до двух рот.

Другая опасная брешь находилась в Манычской низменности. Командование над находившимися здесь войсками 1 декабря 1942 года принял генерал фон Роквес со своим штабом. Ему были переданы части и подразделения 15-й авиаполевой дивизии и другие, находившиеся поблизости. Образованная боевая группа заняла оборону на рубеже Дивное, Приютное. 18 декабря по приказу командующего группой армий «А» командование боевой группой Роквеса при сохранении ее старого названия принял генерал-лейтенант Аулеб. От деблокирования окруженных в Сталинграде войск пришлось отказаться. Танковые соединения Гота перешли к обороне. Теперь они боролись за выигрыш времени, чтобы удержать Ростов открытым для прохода 1-й танковой армии. В связи с таким развитием событий Гитлер вынужден был разрешить упрямо запрещавшийся им в течение долгого времени отход 3-го танкового корпуса с выступа под Орджоникидзе. Теперь вдруг начали поспешно сокращать протяженность линии фронта, чтобы быстрее освободить дивизии, так необходимые оборонявшемуся Готу.

В 23.00 20 декабря 1942 года командующий группой армий «А» получил приказ из ОКХ, в котором требовалось немедленно отвести с фронта 3-й танковый корпус, а также мотопехотную дивизию СС «Викинг». Телеграммой от 23 декабря он был поставлен в известность о приказе фюрера, требующем, чтобы дивизия «Викинг» была направлена маршем 4-й категории (высшей категории скорости) в полосу группы армий «Дон».

В сочельник, 24 декабря 1942 года, первая маршевая группа (1-й батальон полка «Нордланд») грузилась в Прохладном в вагоны. Эшелон за эшелоном дивизия «Викинг» поехала по железной дороге в направлении Сальска. Кроме 3-го батальона полка «Нордланд», который еще до 31 декабря 1942 года оставался в составе 3-го танкового корпуса и прикрывал с румынами горный фланг, все остальные части «Викинга» были сняты с Кавказского фронта до наступления Нового года.

О форсированном марше «Викинга» мы читаем в записках водителя командирской машины 3-й роты полка «Нордланд» роттенфюрера Бласа:

«25.12: Кропоткин. 26.12: Сальск. Очень холодно, холоднее, чем на Кавказе. 27.12: прибытие в Куберле. Выгрузились. 28.12: моторизованный марш по маршруту Зимовники – Ремонтная. 31.12. На рассвете один Т-34 дал несколько выстрелов вдоль подходящей колонны. В 11.00 был атакован 1-й батальон «Нордланд». Атака отбита. Контратака при поддержке пикирующих бомбардировщиков. Противник удрал».

В то время, когда первые подразделения «Викинга» подошли к 57-му танковому корпусу, который вел тяжелые бои под Котельниковом, 27 декабря командир 16-й пехотной (моторизованной) дивизии доложил о замеченном передвижении крупных сил пехоты и большого количества автомобилей из Астрахани на запад в направлении Утты. Надо было ждать атак.

Днем позже румыны бежали с позиций по реке Загиста. Так образовалась брешь между 16-й пехотной (моторизованной) дивизией и 4-й танковой армией. Так как 57-й танковый корпус сам был скован ожесточенными атаками противника, то не мог оказать помощь румынам. В вечернем донесении 16-й пехотной (моторизованной) дивизии от 28 декабря говорилось, что русские ударные отряды наступают на Ремонтное и Дивное. Так левый фланг 1 -й танковой армии оказался охвачен с севера. Теперь Гитлер был вынужден отдать приказ 1-й танковой армии уйти с Терека. 16-я пехотная (моторизованная) дивизия получила распоряжение как можно дольше удерживать занимаемые позиции, а потом отходить в направлении Элисты.

О дальнейших передвижениях 16-й дивизии, разбросанной по отдельным постам и опорным пунктам, в журнале боевых действий группы армий «А» имеются следующие записи:

«29.12.42: 16 пд (мот.) докладывает о мощных атаках противника в районе Улан-Эрге. Есть попытки обхода. В них скрыта большая опасность. С 4-й танковой армией связи нет.

Существует опасность, что на следующий день крупные силы противника атакуют Троицкое, а затем повернут на юг в направлении Элисты. Таким образом, пути отхода 16-й пехотной дивизии будут отрезаны.

30.12.42: 16 пд (мот.) доложила о проходе 15-километровой колонны от Улан-Эрге в западном направлении: около 12 рот с большим количеством танков будут штурмовать Элисту.

31.12.42: дальнейшее продвижение указанной колонны на Элисту, куда отошла 16 пд (мот.).

Из группы Аулеба доложили, что Маныч замерз и по его льду можно переправляться. Советский 3-й гвардейский механизированный корпус начал наступление из района Заветное. 2-й батальон 6-го полицейского полка переведен из Прикумской низменности в район Дивное. В 15.10 командир 16 пд (мот.) доложил, что ее прикрытия больше не могут удерживать Элисту.

В 16.05 генерал-лейтенант Аулеб отдал приказ 16 пд (мот.) пробиваться в Приютное».

Командующий группой армий «Дон» 31 декабря 1942 года в 17.45 сообщил командующему группой армий «А» о продолжающемся натиске противника в районе Котельниково, Зимовники. Здесь ему уже удалось пробиться в район южнее Цимлянской.

Если напомнить, что Цимлянская находится в 10 километрах западнее впадения Чира в Дон, то станет ясно, что противник уже обошел 4-ю танковую армию с северного фланга. Здесь, между Доном и Салом в направлении Ростова, наступал 3-й гвардейский корпус 2-й гвардейской армии. 4-я танковая армия Гота состояла практически только из 57-го танкового корпуса и только что переданной ей 16-й пехотной (моторизованной) дивизии, так как на входящие в ее состав румынские корпуса можно было больше не рассчитывать. Так 57-й танковый корпус генерала Кирхнера оказался один посреди штормового потока советских войск с тяжелейшей задачей: держаться, держаться и еще раз держаться, чтобы 1-я танковая армия, только что начавшая отход с Восточного Кавказа, успела проскочить через спасительный перешеек у Ростова.

А чем располагал генерал Кирхнер? 31 января 1942 года в районе Котельниково на левом фланге стояла 17-я, а на правом – 23-я танковые дивизии. Обе они с боями отошли к Ремонтной. Натиск противника был велик. В этой обстановке в корпус начали прибывать первые части дивизии «Викинг». Первый батальон полка «Нордланд» 31 декабря из Ремонтной пошел в атаку, чтобы помочь 23-й танковой дивизии.

В журнале боевых действий 57-го танкового корпуса за 1 января 1943 года говорится: «В последние дни года 23-я и 17-я танковые дивизии корпуса и 156-й мотопехотный полк (из 16 пд (мот.) в связи с угрозой глубокого охвата с восточного фланга отошли за Малую Куберле по обе стороны реки Зимовники до впадения ее в Сал...»

Тем временем подходили полки дивизии «Викинг». Полк «Германия» сначала был введен в состав 17-й танковой дивизии и занял позиции в Стояновском, а в 10 километрах южнее, в Зимовниках, сосредоточивался полк «Вестланд».

В новогоднюю ночь первый эшелон с танками «Викинга» был остановлен недалеко от станции Куберле. Севернее поезда, стоявшего на перегоне, на запад двигались маршевые колонны. Танкисты из «Викинга» подумали, что это – русские. Штурмбаннфюрер Мюленкамп и его офицеры хотели разгружаться прямо на перегоне, но технический офицер оберштурмфюрер Вайзе заявил, что при сбрасывании танка с платформы на одну гусеницу могут возникнуть повреждения, в результате которых танки могут быть выведены из строя. В этот момент возвратилась высланная разведка. Она доложила, что это – бегущие румыны. Эшелон двинулся дальше и 1 января разгрузился в Куберле. После того как прибыли остальные эшелоны, во второй половине дня танковый батальон «Викинг» собрался в полном составе и отправился маршем в Зимовники, куда прибыл 2 января 1943 года.

Зимовники к этому времени стали горячей точкой. Прочная оборона организована еще не была. Часть населенного пункта уже была занята русскими частями. Кризис необходимо было преодолеть, так как село было составной частью системы обороны у Малой Куберле. В районе Зимовников в последующие дни были сосредоточены основные усилия в обороне 57-го танкового корпуса. В то время как 1-й батальон «Нордланд» вел оборонительные бои в районе Ремонтной, полк «Вестланд» перешел к обороне в Зимовниках. Об этом командир 2-го батальона полка «Вестланд» гауптштурмфюрер Цимсен рассказывал так:

«30 декабря 1942 года 2-й батальон «Вестланд» выгрузился в Зимовниках (два эшелона). Румынские солдаты без оружия, без офицеров, без порядка бежали. Немецкой главной линии обороны здесь не было. Из Зимовников накануне был перенесен армейский штаб Гота, остался только начальник тыла из его штаба, чтобы встречать прибывающие части «Викинга» и вводить их в обстановку. При этом главное его сообщение заключалось в том, что в любую минуту могут появиться советские танки. Прибывающие батальоны «Вестланд» приступали к организации обороны, но сначала такими малыми силами сплошную линию обороны создать не удалось. Полку были приданы 1-й дивизион 5-го артиллерийского полка и смешанный зенитный артиллерийский дивизион Люфтваффе».

Находившийся еще на передовых позициях 1-й батальон «Нордланд» был отведен назад и передан в подчинение полку «Вестланд» в Зимовниках. 31 декабря 1-й батальон полка «Нордланд» пошел в атаку в северо-западном направлении. При поддержке артиллерии и пикирующих бомбардировщиков в ходе атаки был захвачен аэродром в Зимовниках, а советские части – отброшены. Оставленные продовольственные склады снова перешли в руки к немцам и были опустошены. В вещмешках русских гренадеры 1-го батальона «Нордланд» находили много продовольствия американского изготовления. На банках с тушенкой были знаки американского мясного концерна Майера.

В новогоднюю ночь русские танки и пехота ворвались в Зимовники. Ночью и на рассвете шел бой в темноте. Кругом гремели взрывы и выстрелы. Приданная полку «Вестланд» саперная рота Ванхёфера и фельдфебели ротных групп со своими людьми выводили прорвавшиеся танки из строя средствами ближнего боя, в то время как гренадеры отражали атаки пехоты.

В первый день Нового года 1-й и 2-й батальоны полка «Нордланд» отражали ожесточенные атаки противника, но в некоторых местах поселка русским удалось закрепиться.

«2 января 1943 года «Вестланд» выбил прорвавшегося противника из Зимовников и успешно продолжал оборону...» – так было написано в журнале боевых действий 57-го танкового корпуса. В тот день в бой за Зимовники вступил и танковый батальон. Вслед за уничтоженными в Зимовниках передовыми отрядами, в последующие дни последовали пять русских дивизий и бригад. Одна за другой волны атакующих шириной до 3 километров в течение нескольких дней неоднократно накатывались, и каждый раз отражались. Большая заслуга в этом принадлежала вооруженным трофейным оружием ротам полка «Вестланд», саперной роте Ванхёфера, 1-му дивизиону 5-го артиллерийского полка СС, а также зенитному дивизиону Люфтваффе. Танковый батальон «Викинг» контратаками помогал удерживать и стабилизировать фронт. Во время контратаки в южном направлении 2-я рота танкового батальона захватила пять новых немецких танков типа III с длинной пушкой и отопителем, которые были оставлены 23-й танковой дивизией. По указанию командира дивизии оберфюрера Гилле танки были переданы 23-й танковой дивизии.

В журнале боевых действий 57-го танкового корпуса мы находим следующие записи:

«3.01.43: ворвавшийся в Зимовники противник был выбит...

6.01.43: наступление противника на Зимовники остановлено...»

Оборона Зимовников – важнейшего узла шоссейных и железных дорог, откуда открывался путь на Пролетарскую, – славная страница в истории полка «Вестланд», который в ходе самоотверженной борьбы выиграл для 57-го танкового корпуса ценнейшее время, измерявшееся в той обстановке не днями, а часами.

Пока полк «Вестланд» оборонял Зимовники, на 17-ю танковую дивизию генерал-лейтенанта фон Зенгер-унд-Эттерлина легла вся тяжесть отражения бешеных атак на северном фланге корпуса. Сплошной обороны в районе не было, поэтому дивизия должна была постоянно пресекать попытки противника обойти ее с флангов, используя маневренную тактику. Третьего января из 17-й танковой дивизии поступило сообщение, что противник заметно усилился и, предположительно, повернет на Пролетарскую. 17-й танковой дивизии был придан 503-й тяжелый танковый батальон («Тигров»). Дивизия предусмотрительно направила для обороны моста в Мартиновской саперную роту, чтобы предотвратить переправу русских с севера через Сал в тыл 57-го танкового корпуса. К 5 января положение на северном фланге корпуса значительно ухудшилось. 17-я танковая дивизия была бессильна что-либо сделать против многочисленных наступающих соединений противника. К тому же она обороняла только некоторые опорные пункты, между которыми зияли широкие бреши.

Такая же обстановка складывалась и на южном фланге корпуса. Там сражалась 16-я пехотная (моторизованная) дивизия, переданная 57-му танковому корпусу. Оборонявшаяся южнее группа Аулеба отходила на Сальск. 23-я танковая дивизия на правом фланге корпуса едва сдерживала натиск советских войск.

7 января 2-я рота танкового батальона «Викинг» участвовала в контратаке в полосе обороны 17-й танковой дивизии. В тот день генерал Кирхнер хотел отвести части корпуса на большую Куберле. Впечатляющую картину сражений, погодных условий и трудностей ориентирования дает доклад командира 2-й танковой роты танкового батальона «Викинг» оберштурмфюрера Флюгеля:

«Седьмого января я со своей ротой и с саперами на броне начал контратаку против подходящих русских танков. Я попытался направить роту в обход, чтобы атаковать их во фланг. Маневр удался, мы подбили несколько танков и противотанковых пушек, русские отошли.

Около 16 часов сразу стемнело. Установить связь с 17-й танковой дивизией не удавалось. К сожалению, у нас были раненые, которых теперь пришлось поместить в танках. Когда прервалась связь и с нашим батальоном, мы оторвались от противника и двинулись в колонну по два по степи в западном направлении, направив пушки и пулеметы во все стороны, словно броненосец. Ориентироваться было почти невозможно. Мы прошли неподалеку от русских, расположившихся лагерем у костров. Они топили их соломой из скирд и зарывались в эти скирды от холода.

По исходной позиции я приблизительно знал, где должна располагаться 17-я танковая дивизия. Итак, едем дальше в том же направлении! В 20.00 моя рота оказалась между 17-й танковой дивизией и наступающими русскими (тем временем генерал Кирхнер отдал приказ об отходе корпуса на рубеж по Большой Куберле). Прикрытия 17-й танковой дивизии и наступавшие русские вели огонь друг по другу. Нам было сложно соединиться с нашими частями, так как нас могли принять за противника и обстрелять.

Мы ушли из района, где шел бой, и вскоре оказались у замерзшего ручья, поблизости от которого виднелись несколько домов. Между ними было заметно движение. Наши или русские? Первые мои танки подошли к домам, взлетели белые осветительные ракеты. В общем-то, делать было нечего, будь то белые немецкие, или желтые русские ракеты. В следующий момент у домов завелись моторы и послышался шум танков. А потом в нашу сторону был открыт сильнейший огонь. Я приказал: «Заехать в пойму ручья и ждать там!» Стрельба не стихала. Я строго-настрого запретил открывать огонь. Мы попробовали пешком приблизиться к группе домов, чтобы посмотреть, кто там стоит, но там уже никого не оказалось.

Мы поехали дальше. Появились проблемы с горючим. Останавливать двигатели танков из-за холода мы не могли, так как снова запустить их не смогли бы. Мы ехали в одну колонну. Начался снегопад. Я побежал посмотреть по следам танков, чтобы узнать, с кем мы имели дело. Наконец, около 5 утра из своих окопов выпрыгнули солдаты и заорали: «Пароль?!». Я его не знал, но вскоре выяснилось, что это дозоры 17-й танковой дивизии, а подразделением, обстрелявшим нас ночью, было прикрытие тяжелого 503-го танкового батальона.

Я отправился с ротой искать первого военного врача и передал ему моих раненых. К тому времени я уже знал, где нахожусь, и мог по моей плохонькой карте найти дорогу к батальонному району обороны. Остальные роты уже отошли. Только для нас были оставлены горючее и боеприпасы. Мы заправились и пополнили боекомплект. Едва управились с этим делом, как на мою стоявшую роту пошли русские Т-34. Они вели огонь во все стороны. При этом были подбиты два моих танка. Мы приняли бой. Из пяти Т-34 два были подбиты с минимальной дальности. Остальные ушли. Когда рассвело, мы двинулись на запад».

Седьмого января 57-й танковый корпус отошел к Большой Куберле. К 8 января дивизии снова были готовы к обороне: на северном фланге – 17-я танковая дивизия, в центре – «Викинг», а на южном фланге – 23-я танковая дивизия. Но уже в течение первого дня обороны на новых позициях во всех дивизиях возникли новые кризисы. На северном фланге 63-й мотопехотный полк 17-й танковой дивизии вынужден был, ведя маневренные боевые действия, не давать противнику обойти корпус с севера. В полосе «Викинга» передовые отряды противника через бреши в линии фронта пробились к Орловке. В 7.40 дивизия «Викинг» получила приказ из корпуса уничтожить противника, прорвавшегося в Орловку. Эту задачу с ходу выполнил полк «Германия», затем он продвинулся к юго-востоку от Орловки, установил связь с 23-й танковой дивизией и перешел к обороне. Полк «Вестланд» занял Орловку. Севернее в Каменной Балке расположились подразделения полка «Нордланд».

Восьмого января 16-я пехотная (моторизованная) дивизия встретила дозоры 23-й танковой дивизии и проследовала дальше к Пролетарской. Дивизии пришлось пробиваться севернее Маныча, при этом она должна была постоянно уклоняться от превосходящих сил советской 28-й армии, которые пытались ее окружить.

Но 8 января 1943 года новое тревожное известие ужаснуло генерала Кирхнера. В 9.15 пришло сообщение из штаба 4-й танковой армии, что две усиленные роты противника у Спорного перешли по дамбе через Маныч и заняли Веселый на южном берегу.

В конце июля по этой дамбе в том же месте и в том же направлении 16-я пехотная (моторизованная) дивизия прошла в авангарде 3-го танкового корпуса на Кавказ. Теперь здесь передовые отряды советских войск оказались в тылу 57-го танкового корпуса. В дополнение к несчастьям авангард советского 3-го гвардейского танкового корпуса создал плацдарм за Доном у Манычской в 30 километрах восточнее Ростова. Указанная Сталиным цель была близка. А главные силы 1-й танковой армии еще находились далеко на Кавказе, ее дивизии поспешно отходили.

Но бойцы в стрелковых ячейках и снежных городках, в развалившихся хибарках и в защищающих от ветра лесопосадках о грозящей опасности ничего не знали. Они были слишком поглощены своими проблемами, боями с противником и любыми предоставлявшимися возможностями защититься от мороза и ледяного ветра. Они видели лишь свой узкий горизонт, который на опорных пунктах часто заканчивался позициями роты. Они знали, что должны держаться, чтобы предотвратить большое несчастье. Они держались и сражались с превосходящими силами врага за себя. Часто это была жизненно необходимая борьба за тепло в задымленных хатах, означавших жизнь. Так как лежать за ними в снежной пустыне на морозе было равносильно смерти.

Рубеж по Большой Куберле удерживался всего 24 часа. Из-за обхода с севера пришлось срочно занимать оборону на плацдарме у Пролетарской. Об отходе с рубежа по Большой Куберле оберштурмфюрер Флюгель сообщал:

«При отходе с Большой Куберле танковому батальону «Викинг» была поставлена задача прикрывать отход остальных частей. В сильную метель мне была поставлена задача с моей 2-й танковой ротой, усиленной тремя танками типа IV из 3-й танковой роты, удерживать русских до тех пор, пока дивизия не займет новые позиции. Это была проклятая ночь! На занесенных дорогах и высотах танки едва могли разобрать дорогу. Машину занесло, и привод вышел из строя. Останавливаться было нельзя, к тому же радиостанция была единственным средством связи с батальоном. Танк ротной группы взял на буксир поврежденный командирский танк. Наседавший противник приближался. Метель усилилась. Оставленный для моей роты проход в минных полях был еще далеко. Для ориентирования у меня был только обрывок карты, на которой были под кодовыми номерами нанесены важные для нас открытые участки. При перестроении взводов для боя буксируемый танк соскользнул с дороги, повернул танк-тягач поперек шоссе и попал в яму. Я находился на тягаче и давал указания, когда его потянуло назад. Пушка буксируемого танка ударила меня по голове и бросила через башню танка-тягача вперед под гусеницы. К счастью, танк-буксировщик тоже остановился. Меня подобрали с переломами челюсти и черепа. Приказом мне удалось еще передать командование ротой и карту с кодами унтерштурмфюреру Бюшеру. Потом меня увезли на однотонном тягаче. По дороге нас обстреляли и два человека из экипажа были ранены. Но мне удалось еще точно провести тягач по проходу в минных полях. Танковая рота тоже выполнила свою боевую задачу и успешно вернулась».

Похожее задание было и у 1-й танковой роты штурмбаннфюрера Шнайдера.

10 января дивизия «Викинг» стояла на рубеже Кундрючевский, Зундова. На северном фланге корпуса части 17-й танковой дивизии были окружены в Ново-Николаевском, а потом снова деблокированы. 17-я танковая дивизия, получив по радио соответствующее распоряжение, была вынуждена повернуть на юго-запад в направлении Пролетарской.

11 января полк штандартенфюрера Вагнера «Германия» отражал под Кундрючевском ожесточенные атаки противника.

Днем позже штурмбанфюрер Ломан со своим 1-м батальоном «Нордланд» сражался за обладание поселком Каменная Балка. Южнее полк «Вестланд» отражал ожесточенные атаки противника на Орловскую.

За 12 января в журнале боевых действий 57-го танкового корпуса содержится запись:

«Перед 17-й танковой дивизией и «Викингом» оживленная деятельность противника. В 8.45 командир дивизии «Викинг» доложил, что на левом фланге противник прорвался в Журавлев, но был отбит. 15.45: в боях за Орловку погибли командир полка «Вестланд» штурмбаннфюрер Полевач и командир 1-го батальона полка «Вестланд» штурмбаннфюрер фрайгерр фон Халельн.

Разрыв в обороне между «Викингом» и 23-й танковой дивизией не контролируется, не говоря уже о том, чтобы его закрыть.

9.01: Противник, перейдя Маныч, охватил южный фланг 57-го танкового корпуса.

9.40: 503-й тяжелый танковый батальон и 60-й мотопехотный полк (16 пд (мот.) сосредоточились под Екатериновкой, чтобы перехватить противника, переправляющегося через Маныч».

11 января 16-я пехотная (моторизованная) дивизия заняла оборону слева от 17-й танковой дивизии, чтобы предотвратить обход корпуса с северного фланга и его окружение на плацдарме у Пролетарской. Дивизия оставалась в этом районе до 14 января.

С 13 по 15 января дивизия «Викинг» находилась в самом центре сражения. Отходя с боями, полки перемещались по фронту. Полк «Нордланд» оберштурмбаннфюрера Ёрлиха находился на северном участке и примыкал к 17-й танковой дивизии. Его 2-й батальон находился в Гракове, а 1-й – в поселке Красное Знамя. Третий батальон только что прибыл с Кавказа в Пролетарскую. В центре стоял полк «Вестланд» оберштурмбанфюрера Райхеля (до того – начальника оперативного отдела дивизии), его батальоны находились в Донском и Реничанском.

На южном фланге «Викинга» у Романова занимал оборону полк «Германия».

14 января 1943 года в полосе дивизии «Викинг» шли ожесточенные бои. В тот день в дневнике Бласа появилась запись:

«Сильная метель. Русские атакуют при поддержке танков. В нашем 1-м батальоне «Нордланд» большие потери. Вечером в ходе контратаки русских снова выбили из Красного Знамени, которое они уже наполовину захватили. Танками разрушено много домов».

Что тут происходило в деталях, будет описано позже.

14 января полки «Вестланд» и «Германия» также сообщали об атаках превосходящих сил противника, но на участке стоявшего южнее полка «Германия» советским войскам удалось проникнуть в брешь между «Викингом» и 23-й танковой дивизией и продвинуться в направлении Пролетарской. В 14.05 об этом командиру 57-го танкового корпуса доложил командир 23-й танковой дивизии: «...в захваченном приказе говорится: уничтожить немецкие войска у Совхоза 1 и окружить Пролетарскую».

За 15.01.43 в журнале боевых действий 57-го танкового корпуса читаем: «Направление сосредоточения основных усилий – на южном фланге корпуса. 10.20: атаковано Красное Знамя.

10.30: 23-я танковая дивизия отведена для обороны перешейка между Манычом и соленым озером Козинка. «Викинг» занимает тесный плацдарм под Пролетарской. 17-я танковая дивизия отведена с занимаемых позиций и направлена для обороны путей отхода восточнее Сальска».

Предоставим теперь слово солдатам-фронтовикам. Вернемся снова к оборонительным боям 1-го батальона «Нордланд» в поселке Красное Знамя. На его примере будут показанны действия всех рот и батальонов в этом районе. Командир батальона штурмбаннфюрер Ломан писал:

«Во время отхода в январе 1943 года при ведении обороны отдельные опорные пункты выбирались с точки зрения, обусловленной погодными условиями. Господствующие участки местности играли подчиненную роль. Самое главное, чтобы были какие-нибудь строения, обеспечивавшие защиту от холода, оборона строилась вокруг них.