Текст книги "Мама по контракту (СИ)"

Автор книги: Виктория Вестич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Больно? – тихо ойкаю я и поднимаю на него виноватый взгляд, – Прости! Я не хотела.

Лютый снова молчит. Смотрит, как волк нелюдимый, такое ощущение, что опять схватит меня и пугать будет. Мне и страшно, и в то же время бросить его не могу. Я себя знаю: потом совесть съест за то, что человека в беде оставила, хотя могла помочь. Поэтому поспешно опускаю глаза и говорю:

– Тебе к врачу нужно. Это ведь серьезно, что рана так долго нормально не заживает…

– Времени нет на эту чушь.

Вскидываю голову и смотрю на Лютого удивленно. Взрослый же мужик, должен понимать, о чем говорит!

– Это не чушь! – возмущаюсь я, – Как вообще так можно?! А вдруг заражение или еще что-то? Вдруг тебе драться придется, а у тебя рана совсем откроется? Ты подумал, что будет с Лесей, если с тобой что-то случится?

Осекаюсь на полуслове, потому что на губах Лютого появляется жесткая усмешка. Я уже заметила, как он реагирует даже на небольшие намеки о том, что по документам я значусь фиктивной мамой Леси. Кто знает, может, он до сих пор так сильно любит ее настоящую мать, раз так реагирует? Это… это ведь достойно уважения, правда?

– Ну, оказалось, что у нее есть еще мама, – криво ухмыляется Лютый, – так что надеюсь, она ее не бросит в случае чего.

Отвожу глаза.

– Я ведь серьезно, – говорю тихо, – Такая рана – это не шутка.

– Успокойся. Тебя это не касается, – равнодушно пожимает плечами мужчина, доставая из лежащей рядом аптечки повязку, – отклей ее и прижми к ране.

– Давай я лучше перебинтую нормально? Вдруг отлепится?

– Ладно.

Может быть он понял, что я не отстану, а может, и правда перестраховаться хотел, я не знаю. Я постаралась чуть потуже наложить повязку, чтобы она точно никуда не съехала. От тела Лютого идет жар, но прикоснуться к его лбу, чтобы проверить температуру, я не решаюсь.

– Про Лесю ничего не слышно? – спрашиваю я, когда заканчиваю его перебинтовывать, и сажусь рядом, собирая все назад в аптечку.

– Нет.

– Я… так переживаю за нее, – голос срывается, и я недолго молчу, опустив голову, чтобы скрыть слезы, – Где она? Как она? Кто за ней теперь присматривает, хороший ли человек?

– Соня, – предупреждающе произносит Лютый.

– Я не представляю, каково тебе. Знаю, ты едва ли с ума не сходишь, что вы ищете ее, прочесываете каждый миллиметр, но, пожалуйста… не забывай, что ты Лесе нужен живой и здоровый. Она… она уже почти научилась говорить «папа». Так вот, папа, не подводи ее. Тебе нужно к врачу, обязательно.

Мы сидим друг напротив друга, глядя в глаза, и Лютый отводит взгляд первым.

– Спасибо за помощь.

Мужчина поднимается с места и направляется к двери, а я остаюсь сидеть на постели. Как же мне хочется догнать его, встряхнуть, ударить! Хоть что-нибудь сделать, чтобы он прекратил вести себя, как ледяное изваяние. Но остается только надеяться, что он меня услышал…

– Ты хотела позвонить своей матери, – обернувшись вполоборота ко мне, неожиданно произносит Лютый. Вскидываю голову, сердце радостно заходится. Он достает телефон из своего кармана и перебрасывает мне.

Ловлю на лету смартфон, подаренный Демидом, и недоверчиво переспрашиваю:

– Я могу маме позвонить? Правда?

– Да. Но лучше не распространяться особо о том, где ты и что происходит. Для ее же безопасности, – выразительно зыркнув на меня, заканчивает Лютый, – Ты меня услышала?

Я только тяжело вздыхаю. Снова завуалированные угрозы, снова придется врать маме. Но все же это лучше, чем ничего. Хотя бы поговорю с ней, успокою. Она, наверное, места себе не находит.

– Да. Я тебя услышала, – говорю обреченно.

– Хорошая девочка, – ехидно улыбается Лютый и выходит из комнаты.

– Вот и помогай после этого людям, – хмыкаю я невесело.

Глава 15

Первым делом набираю номер мамы, конечно же. Она там наверняка места себе не находит, ведь после того звонка от меня вообще не было никаких вестей. Даже гудка не проходит, как с той стороны кто-то поднимает трубку.

– Соня?! Соня, это ты?

– Да, мама, привет, – безошибочно узнаю я. С плеч будто сваливается груз. Наконец-то! Значит, с ней и братом и сестрой все в порядке.

– Боже мой, Сонечка, я тут с ума начала сходить! Уже в полицию даже съездила в райцентр! Они даже заявление не приняли, представляешь? Говорят так цинично: «Нагуляется и придет, с мужем поругалась». Ты представляешь? А что, если бы и правда что-нибудь с тобой произошло?

– Мам, все… в порядке, – говорю, запнувшись.

Нельзя ей говорить ничего. С этим Лютым шутки плохи. Ведь действительно отправит своих братков к ней.

Перед тем, как мама не успела задать какого-нибудь нового вопроса, я быстро спрашиваю с надеждой:

– Скажи, Демид к тебе не приезжал?

– Нет, не было его. А что такое?

– Да… ничего. Просто думала, вдруг он решил к тебе заехать в гости, – лепечу я. Глупо было надеяться, что Демид вдруг вернется туда с Лесей, зная, что в любую секунду его могут засечь.

– Без тебя и Леси? – с сомнением тянет мама и в ее голосе появляется настороженность, – Соня, у тебя точно все хорошо? Или вы снова поругались?

– Немного, – отвечаю уклончиво.

– Ох, дочка… не серьезно хоть?

– Нет, мам. Так, повздорили немного.

– Да? А то здесь крутились какие-то люди, все про тебя выспрашивали да про Демида. Когда мы в прошлый раз разговаривали с тобой. Ты ведь обещала приехать, но и не перезвонила даже… – с укором тихо говорит мама, – Я же понимаю, Соня, у тебя уже своя семья, но ты не забывай звонить мне, пожалуйста. Я ведь переживаю. А до тебя вообще невозможно было дозвониться.

Сердце сжимается от ее слов, и я поспешно стираю скатившуюся по щеке слезу. Нельзя плакать. Если мама услышит слезы в моем голосе, решит примчаться мгновенно. Да ей моментально плохо станет, когда она узнает, куда я ввязалась и с какими людьми приходится иметь дело…

С мамой мы разговариваем еще долго. Я соскучилась по ней безумно, да и хочется хоть немного успокоить ее, так сильно давит чувство вины. Если ей еще и плохо станет после всего, я просто себе не прощу никогда… Примерно через час мы заканчиваем разговор и последние минуты от пришедшей в мысли догадки не нахожу себе места. Как только прощаемся, сразу же следом набираю номер Демида. Руки дрожат и даже во рту пересыхает от предчувствия, что вот-вот он возьмет трубку. Глупо, конечно, но вдруг так и будет?

«Абонент временно недоступен».

С тяжелым вздохом откладываю телефон и растираю лицо ладонями. Не знаю, чего я ожидала, очевидно же, что Демид не просто номер сменил, но и от старого телефона тоже избавился. Он же не идиот. Раз, по словам Лютого, настолько все просчитал, что даже меня подставил, то вот так проколоться с телефоном точно не мог.

До сих пор не верится, что Демид с самого начала знал, что я попаду под удар. Может, это ошибка его человека, и на самом деле все произошло по его вине, а не потому что Рокотов пытался выгадать время, чтобы сбежать с Лесей в новое место? Очень хотелось верить, что это так.

Через два дня телефон звонит сам. От неожиданности я роняю на себя книжку, и она пребольно ударяется острым корешком прямо в живот. Ойкая и морщась от боли, поднимаю трубку.

– Алло?

– Привет, Сонечка.

Моментально вскакиваю на ноги, забыв обо всем. Слова не могу выдавить от шока, только часто дышу и ошеломленно хлопаю глазами.

– Соня?

– Демид? Это ты?

– А ты еще кого-то ожидала услышать? – снова слышу в его голосе знакомые ироничные нотки.

– Демид!!! – чуть ли не рычу я, – Что ты натворил?? Где Леся???

– С ней все в порядке, – с обычным титаническим спокойствием отвечает Демид. И если раньше я этому его качеству удивлялась, то сейчас оно меня бесило неимоверно. Как можно быть настолько спокойным, когда ты похитил чужого ребенка?!

– В порядке?? Ты украл ее! И сам мне врал с самого начала! – кричу в трубку.

– Соня, Соня, притормози. Не стоит девочке лезть в мужские дела, – даже по тону чувствую, что он снисходительно улыбается.

Вот же сволочь!

– В мужские дела?! – взрываюсь я, – Ты меня втянул в это, втянул ребенка маленького! Леся здесь вообще ни при чем, она ничего никому не сделала!

– Не беспокойся, никто ей вреда не причинит. Считай, я ее спасаю от нерадивого папаши.

Пытаюсь хоть немного успокоиться. Криком все равно ничего не добьюсь, особенно зная хладнокровность Рокотова. Он все так же будет невозмутимо отвечать на мои крики, еще и шутить при этом. Хотя ни черта смешного в этой ситуации нет! Поэтому приходится наступить себе на горло. При встрече его придушу, а сейчас надо по-другому.

– Демид, пожалуйста, верни малышку отцу, – меняю я тон на умоляющий, – Так нельзя. Я… не могу так больше, я места себе не нахожу.

– Хочешь ее увидеть снова? Леся по тебе очень скучает, – безжалостно давит Демид на больное. И хуже всего, что я не могу не вестись на его откровенную провокацию.

– Конечно!

– Тогда нам стоит увидеться с Лютым. Убеди его, чтобы наша встреча прошла безопасно для меня.

– Я? – переспрашиваю растерянно.

– Да. Уверен, он нас сейчас прекрасно слышит. Полная безопасность, Константин. И тогда мы встретимся и поговорим. Либо так, либо можешь пытаться найти Лесю до скончания веков.

Знаю, что сейчас Рокотов обращался совсем не ко мне, но все равно уточняю:

– Подожди, Демид, но как я этому могу помочь?

– Убеди его, – с иронией хмыкает он, – Если, конечно, хочешь, чтобы Леся вернулась.

Он кладет трубку, но я некоторое время так и стою, застыв со смартфоном у уха, слушая тишину. Лишь после, опомнившись, бросаюсь к выходу. Надо срочно поговорить с Лютым!

Но далеко идти не приходится – с ним мы сталкиваемся в дверях. От неожиданности я спотыкаюсь на ровном месте и с разлета влетаю прямо в стальной накачанный торс. Лютый перехватывает мою руку с телефоном за запястье, удерживая меня и не давая по инерции упасть на пол. Наши взгляды встречаются.

– То есть я все еще должен верить, что вы не заодно? – уточняет он ледяным тоном.

– Ты прослушиваешь телефон? Поэтому и отдал его мне так просто? – озвучиваю я очевидную вещь.

– Ну у вас с подельником ведь хватило мозгов связаться. Значит, я оказался прав, – ухмыляется Лютый.

– Это не так! Точнее… Да, я пыталась ему дозвониться, но только потому, что мне делать больше ничего не остается! Ты ищешь Демида с Лесей, а я просто сижу на месте! Я не могу так. А сегодня он позвонил сам.

– Позвонил, – кивает мужчина, прожигая меня все тем же цепким взглядом, – И что дальше?

– Ты ведь все слышал. Он попросил, чтобы вы встретились, – тихо говорю я.

– Обеспечить ему безопасность, это я прекрасно слышал. И что ты сможешь найти ко мне подход, – кривит Лютый губы в улыбке. Хватает меня за подбородок, быстро оттесняет к стене, а мне ничего не остается, кроме как испуганно отступать – с такой злобой он на меня смотрит. Но очень скоро бежать становится некуда и поневоле приходится смотреть ему в глаза, пытаясь сохранить самообладание и не показать страха.

– Для этого он тебя мне оставил? Думал, вотрешься ко мне в доверие?

– Н-нет. Ты с ума сошел? Ты же сам меня заставил силой ехать к тебе.

– По-другому и быть не могло. Он все просчитал, верно? Что ты надавишь на жалость, а я тебя послушаю. Ведь у тебя такая мордашка, что если станешь жалостливо говорить про мою дочь, кто не поверит, что ты несчастная жертва обстоятельств.

– К-Костя, перестань, это все не так, – почти шепотом прошу я.

– Не называй меня так! – в черных глазах полыхает огонь. – Я Лютый.

– Х-хорошо, – заикаюсь испуганно, только чтобы не спровоцировать мужчину.

Но он все равно не торопится меня отпускать. Склоняется ниже, сокращая между нами расстояние до нескольких миллиметров.

– Ты ведь уже пыталась, – не спрашивает, а утверждает Лютый хриплым голосом.

– Пыталась что?

– Манипулировать мной. Пользуешься всякими… штучками. Платья, помадки, взгляд этот невинный.

– Хочешь сказать, я тебя соблазняю?! – распахиваю удивленно глаза. Чувство самосохранения и страха как ветром сдувает.

– Да.

– Да ты с ума сошел! Это ты на меня пялишься, как зверь голодный! Никакими помадами я не пользуюсь, в вещах, что мне привезли из того дома, вообще почти косметики нет! Платья я часто ношу, потому что сейчас лето! А взгляд… я тебя боюсь, а не соблазняю! – выпаливаю я на одном дыхании и замираю, тяжело дыша.

– Боишься?

– Ты зыркаешь, как нелюдимый, мурашки по коже бегут. Вот как сейчас, – киваю я.

– То есть ты считаешь, что я тебя сейчас пугаю? – криво ухмыляется Лютый.

– Конечно!

Лютый легко подхватывает меня крепкими руками и поднимает выше. Не разрывая зрительного контакта, прижимает всем телом к стене и заставляет обвить его ногами. Моментально окатывает жаром с ног до головы, когда Лютый, качнувшись, вжимается крепко в самом чувствительном местечке, и я ощущаю мужское желание.

– Вот так пугаю? Страшно, Сонечка? – спрашивает он хрипло, гипнотизируя меня расширившимися зрачками.

Я мелко дрожу, не в силах отвести взгляда, и до боли вцепляюсь в плечи мужчины. Просто застываю в таком положении, не зная, что сделать и что сказать. Лютый усмехается с веселой злостью, отстраняется и ставит меня на ноги.

– Прости, мелкая. Больше не стану.

Он уходит, напоследок опаляя раскаленным взглядом, но даже после его ухода мне не хватает воздуха. На ватных ногах я добираюсь до постели, не чувствуя под собой пола, и оседаю на кровать.

Знаю только одно: мне нужно под ледяной душ. Иначе я просто не смогу трезво мыслить.

Глава 16

Лютый

– Телефон готов? – на ходу интересуется мужчина у Бритого.

– Готов, шеф. Жучок установили. Теперь можем и прослушивать, и отслеживать ее.

– Отлично. Давай сюда.

Бритый вкладывает телефон в протянутую к нему ладонь.

– Все. На сегодня можешь быть свободен, – отвечает Лютый с благодарным кивком. Поиски идут полным ходом, но это не значит, что ответственным за это лицам нельзя давать отдых. Иначе толка от этих самых поисков не будет никакого.

Мужчина поднимается сразу наверх, в кабинет, быстро пролистывая контакты, переписку и фото на телефоне Сони. Пароль самый простой – день ее рождения, так что программистам даже возиться долго не пришлось.

В том, что они с Демидом подельники, Лютый уверен практически на сто процентов. Да, с самого начала Соня, может, и оказалась случайно под окнами. Но потом-то Рокотов наверняка объяснил, во что она ввязывается. Девчонка родом из какой-то глуши, тем более вылетела с работы и с универа – такая на что только не согласится, лишь бы денег заработать. А тут работенка не пыльная, всего-то за ребенком присмотреть да в случае чего невинную дурочку из себя изображать.

И получалось ведь неплохо! Сидя за столом напротив Сони, Лютый просто диву давался: ну какая актриса пропадает! Губу нижнюю закусит, прядку волос игриво за ухо заправит, и взгляд при этом бросит томный и якобы робкий. То коленками голыми светит, то в платье коротком по двору шастает. И это в момент, когда у него во дворе куча мужиков браво патрулирует участок. И не скажешь же ей, что они недели три уже безвылазно тут сидят и бабу видели все это время разве что на картинке.

Лютый усмехается, перелистывая очередную фотографию. А сам он как давно ее видел? Короткие встречи после гибели Эллы иногда заполняли вечера, но женщин в этом доме не бывало с момента рождения Леси. Он сосредоточился на работе и дочке, а пар спускал либо со случайными любовницами, либо в зале. Но вот эта девчонка растормошила что-то животное внутри, сама того не подозревая.

А еще она не знала, когда стоит заткнуться. Только злила еще больше тем, как бездумно молола своим языком. И диссонанс в башке случился дикий, когда Соня действительно посмотрела на него со страхом. И дрожала она ни черта не от желания, как показалось Лютому сначала. Действительно боялась. Но все равно, как бы страшно ни было, еще выше голову задирала, чтобы дать отпор. Может, понимала, что защитить ее некому, кроме нее самой?

Палец Лютого завис над фотографией, на которой оказалась запечатлена Леся. Малышка улыбалась, показывая в камеру лопатку и ведерко, которыми только что слепила куличик из песка. Внутри дернуло, да так, что выть захотелось. Бросив пиджак на кресло, он решил не медлить, а отнести телефон Соне. Рано или поздно, но она точно проколется.

Так и вышло. После прослушки разговора Лютому пришло сообщение с незнакомого номера: «Встретимся завтра у тебя. В 16:00». И без гаданий ясно, от кого. Естественно, он сразу же попробовал на него позвонить, но телефон оказался недоступен. Да и оформлен номер был, как позже выяснилось, на подставного владельца – симка на один раз, чтобы не выдать местоположения.

К встрече Лютый был готов на сто процентов. Злость копилась все это время, от нее бурлило в крови, и никакой зал не спасал от переизбытка напряжения. Стрелка часов неумолимо приближалась к четырем, и чем ближе она была к нужной цифре, тем большую злость он ощущал.

– Шеф, может встретим шакала, как полагается? Скрутим и в подвал. Там разговорим, – вырывает из раздумий голос Бритого. Он стоит поодаль от босса.

– Нет. Мы договорились о встрече, так что уйдет он на своих двоих. Пока что.

– Приехал, босс, – в гостиную заглядывает один из помощников.

– Проводи.

Рокотов, как и всегда, одет в костюм с иголочки. Уже на входе он окидывает знакомым хитрым прищуром комнату, словно оценивая, насколько подготовились к его приходу и точно ли он выйдет отсюда. Лишь после этого подходит ближе и протягивает руку для рукопожатия. Лютый не поднимается для приветствия и жест игнорирует. С коротким смешком Демид опускается напротив него в кресло.

– Неплохо выглядишь для убитого горем папашки, – не сдержавшись, иронизирует он.

Вместо ответа Лютый продолжает буравить бывшего друга нехорошим взглядом.

– Рад, что ты все же нашел в себе силы просто со мной поговорить, а не бросаться сразу с кулаками, – ухмыляется Демид, со скучающим видом поправляя манжеты рубашки, – Хотя подожди… у тебя же не было выбора.

Рокотов скалит губы в улыбке. Лютый всегда имел взрывной характер, и сейчас ему держаться сложнее, чем когда-либо. Он не говорит ни слова, давая возможность другу поострить. Ответит после за каждую насмешку, но сейчас важнее всего Леся.

– Позови Соню, – неожиданно требует Демид, не дождавшись реакции.

– Это только наше дело.

– Позови ее, – настойчиво повторяет мужчина.

Взгляды мужчин скрещиваются и в комнате сгущается воздух, словно прямо сейчас происходит безмолвный поединок. Наконец Лютый, не поворачиваясь, кивает своему человеку. Все время, что они ждут Соню, оба не сводят друг с друга напряженного взгляда. Кулаки Лютого сжаты до побелевших костяшек, по скулам ходят желваки, но он терпеливо ждет. Неслыханно для его взрывного характера.

Девушка появляется на пороге гостиной через три минуты. Обегает комнату перепуганным взглядом и ее глаза расширяются, когда она видит Демида. Рокотов с полуулыбкой шутливо салютует ей.

– Доволен? – кривится Лютый, – Где моя дочь?

– В надежном месте.

– Демид, советую тебе не шутить.

– Я и не шучу. Давай лучше поговорим о том, как тебе ее вернуть, – подавшись вперед, предлагает Рокотов.

– Я могу заставить тебя ее вернуть прямо сейчас.

– У нас был уговор: я прихожу на разговор, ты меня не трогаешь. Я знаю, на что ты способен. Но не забывай, что Леся до сих пор у меня.

– Не надо угрожать моей дочери, – вкрадчивым спокойным голосом советует Лютый.

– Я угрожаю не ей, а тебе.

Их взгляды снова скрещиваются.

– И чего ты хочешь? – вскидывает Лютый бровь.

– Ты знаешь. Я уже говорил об этом. Мы оба в курсе, что твоя дочь будет в опасности с тобой до конца своих дней. Если ты, конечно, так и продолжишь заниматься криминалом.

– И ты решил наставить меня на путь истинный? Похитив мою дочь? Как благородно!

– Она могла быть и моей дочерью. С отцом Лесе не повезло, – цыкает Демид.

– Следи за языком, – в голосе Лютого слышится неприкрытая угроза.

– Говорю, что думаю, – парирует Рокотов, – На тебя ведь напали тогда. И чудом не забрали Лесю, хорошо, что я подоспел.

– Ты не успел. Если помнишь, я отдал ее Соне через окно.

– Да. В тот момент, когда в дверь ломились люди Серова. Скажи, а что было бы, если б Соня не оказалась рядом? Ты был серьезно ранен, когда я появился. От кровопотери даже сознание потерял. Не будь меня – ты уже давно был бы трупом, Костя. И Леся тоже, – сделав паузу, весомо добавляет Демид.

– Ждешь слов благодарности?

– Обойдусь.

В гостиной ненадолго повисает молчание.

– И что будет, если я откажусь?

– Я увезу Лесю заграницу, и ты увидишь ее, скажем… никогда, – пожимает плечами Демид, – Честно говоря, я так и хотел сделать.

– Совесть замучила?

– Можно сказать и так. Послушай. Этоеедочь. И мой долг перед Эллой защищать ее. И я буду это делать. Защищать Лесю всю жизнь, как бы тебе этого ни хотелось.

– Я сказал: я сам в состоянии защитить свою дочь, – рычит Лютый.

– Сейчас – нет. Просто подумай. Если бы я не спрятал ее надежно, она бы оказалась в руках у Серова! А ему все равно, кто перед ним. Достаточно того, что она твоя дочь. Ей полтора года всего. Она не заслужила, чтобы ее мучили.

– Ты забываешь, с кем разговариваешь, Демид. Я сам могу ее спрятать так, что никто ее не найдет.

– Можешь. И будешь всю жизнь держать взаперти? Рано или поздно ее найдут. Ты знаешь, как поступают с теми, кто не прогибается – ищут слабое место. Твое уже нашли. И только благодаря мне Леся все еще жива, – он делает паузу и сплевывает обвинение, накаляя обстановку до предела, – Это из-за тебя Элла погибла! Я не дам тебе угробить еще и ее дочь!

Глава 17

Мужчины почти сразу словно забывают обо мне. А мне это только на руку: прохожу в комнату, осторожно ступая и стараясь не шуметь, присаживаюсь на краешек кресла поодаль. Может хоть так, подслушивая, пойму, что вообще происходит. То, что Демид с Лютым знакомы, уже ясно, причем знакомы очень хорошо. Вот только с чего вдруг дружба сошла на нет?

Не успеваю сама себе задать этот вопрос, как тут же получаю ответ: женщина. Похоже, крепкая мужская дружба рассыпалась прахом всего лишь из-за того, что они не поделили женщину. И, судя по интонации, когда Рокотов произнес имя Эллы, и реакции Лютого, оба еще не пережили до конца ее утрату.

– Это из-за тебя Элла погибла!

Вздрагиваю, тут же поднимая глаза на обоих мужчин. Но… Демид ведь говорил, что она погибла при родах!

– Повтори, что ты сказал? – вкрадчиво переспрашивает Лютый, сузив глаза. По одному только предупреждающему тону уже ясно, что повторять эти слова не стоит, но Рокотов будто нарочно подается вперед и, не сводя с мужчины пылающего взгляда, припечатывает:

– Это ты виноват в ее смерти.

Мгновение – и Лютый поднимается. Одним махом ноги опрокидывает стоящий на пути журнальный столик, и бросается на Демида. От грохота и звона стекла испуганно зажимаю рот ладонями, сдерживая вскрик. Рокотов поднимается навстречу и, когда Лютый хватает его за грудки и встряхивает, не остается в долгу, и тоже вцепляется в его одежду.

В отличие от меня, Бритый не теряется: подлетает к ним сразу. Откуда-то сбоку вылетают еще несколько человек и с усилием растаскивают разъяренных мужчин, пока они не успели пустить в ход кулаки.

– Пусти, – ревет Лютый не своим голосом, но трое его подчиненных держат крепко. Он дергается, словно зверь в силках, пытаясь вырваться из хватки.

Демид делает над собой видимое усилие, не дергается, просто кивает держащим его людям, решая первым пойти на перемирие.

– Хватит, отпустите. Я сюда не за этим пришел.

Лютый хоть и вырывается из захвата, но не делает попыток на него наброситься. Только буравит полным злобы и ненависти взглядом, тяжело дыша.

– Я все сказал, – поправляя рубашку, произносит Демид сквозь зубы, – Надеюсь, ты меня услышал.

– Я тоже все сказал. Сейчас можешь идти, потому что я дал слово тебя не трогать. Но потом… – произносит Лютый. Многообещающе замолкает на секунду, а после добавляет низким голосом, – Я тебя из-под земли достану, Рокотов. И уж поверь, спрошу за все. И за эти слова, и за Лесю.

Демид кривит губы в усмешке, словно говоря «сначала попробуй найти», а после, развернувшись, шагает к выходу. Бросает через плечо:

– Поехали, Соня.

Я замираю на месте, вытянувшись в струну. Чувствую на себе прожигающий взгляд Лютого и боюсь посмотреть в его сторону.

– Ты идешь? Или остаешься? – остановившись возле двери, интересуется Рокотов вполоборота.

Сглатываю шумно.

– Иду, – говорю тихо.

Поднимаюсь с кресла и семеню следом за Демидом. Чувствую в спину все тот же взгляд: он жжет между лопаток. Не знаю, как это объяснить, но я почему-то уверена, что Лютый сейчас разочарованно усмехается. Наверное думает, что так Рокотов выручает свою подельницу. Но не оставаться же мне здесь до конца своих дней? Тем более, что сейчас есть реальный шанс увидеть Лесю наконец-то и убедиться, что с ней действительно все в порядке.

Вместе с Демидом мы молча пересекаем двор и беспрепятственно садимся в машину. Я настолько в шоке, что не сразу завожу разговор. Лишь спустя двадцать минут спрашиваю наконец то, что волнует:

– Мы едем к Лесе?

– Нет, – ровно отвечает Рокотов.

Поворачиваюсь к нему всем корпусом и удивленно интересуюсь:

– Подожди, разве не за этим ты меня увез??

– Ты хотела вырваться из того дома, разве нет? Лютый тебя похитил, я тебе помог. Иначе неизвестно, сколько бы ты пробыла там.

– И ты не боишься, что он отправит за тобой своих людей?

– Конечно отправит. Не переживай, мне не впервые сбрасывать хвост, – самодовольно хмыкает Демид.

– Подожди, давай серьезно. Ты отвезешь меня к Лесе? Рокотов, только попробуй соврать! Клянусь, я в таком случае за себя не ручаюсь!

Он бросает на меня пристальный взгляд.

– Отвезу.

Киваю и отворачиваюсь снова к дороге. Сцепляю вместе пальцы, чтобы унять дрожь. Не верится, что я выбралась из дома Лютого, но вместе с тем до сих пор не могу избавиться от ощущения, что спину все так же прожигает его взгляд. И почему-то гложет чувство вины.

Ничего. Сейчас главное увидеть Лесю, а потом уже разберемся.

– Скажи… ты с самого начала знал, что до дома я не доеду? – все же решаюсь я задать вопрос.

– О чем ты?

– Не прикидывайся. Ты прекрасно понял, что я про тот раз, – хмыкаю я и все же поясняю, – Когда ты сказал, что поможешь увидеться с мамой и отправишь своих людей проверить, нет ли у дома засады.

– Ну-у, понимаешь, Сонечка, мой человек не давал стопроцентной гарантии, что…

– Ты знал или нет? – обрываю я резко, теряя терпение.

– Знал.

– С какого момента?

– Что Костя раскопал, где ты живешь и ждет тебя? – хмыкает Демид, – С самого начала.

Отворачиваюсь к окну. От обиды и горечи к горлу подступают слезы. По крайней мере, можно ведь было хотя бы сказать, что меня ожидает…

– Значит, я была просто наживкой, чтобы Лютый отвлекся, а ты за это время просто успел Лесю перепрятать? – уточняю я, сдерживая дрожь в голосе.

– Ну почему. Ты была ей отличной мамой. Она даже скучает по тебе. Иногда говорит «Со-ня, ма-ма». Хотя последнее вряд ли о тебе, – пожимает равнодушно плечом Рокотов.

Опаляю его невидящим взглядом. Он это специально говорит? Специально давит еще сильнее? Но мужчина, кажется, даже не понял, как сильно меня задел пренебрежительный тон, когда он говорил о том, что Леся вспоминает меня. Снова приходиться отвернуться. Все равно он слез не оценит и не поймет.

– А что с ее мамой? – спрашиваю глухо, лишь бы увести разговор в другую сторону и не слышать больше злой насмешки.

– Мамой Леси? – вздергивает удивленно бровь Демид, – Я же сказал, умерла при родах.

– Значит, она была женой Лютого? А ты ее тоже любил, получается? – мстительно отплачиваю Демиду той же монетой.

Рокотов морщится, словно от боли, и моментально мрачнеет.

– Элла быламоейженой.

– Ого! – удивленно вскидываю брови, – Получается, она тебе изменила с твоим другом? Вы же друзья с Лютым, да? Бывшие, как я понимаю.

– Соня, – зовет он обманчиво миролюбивым тоном, – Заткнись. Я тоже могу быть злым, как Костя. Не забывайся.

Фыркаю про себя. Надо же, оказывается ему тоже больно бывает.

– А он на тебя миленько смотрел, – к Демиду возвращается насмешливый тон.

– Кто?

– Костя. Перед тем, как ты решила уехать. Кажется, он ожидал от тебя другого решения.

– Слушай, я не понимаю, о чем ты. Я устала от всех этих разговоров, от непонятных намеков. От того, что вокруг какие-то бандиты с пистолетами и мне постоянно кто-нибудь угрожает. Я только хочу увидеть Лесю и понять, что с ней все в порядке. Давай просто поедем к ней? Пока вы разбираетесь, я побуду с Лесей, как и раньше.

– За ней есть, кому присмотреть.

– Демид. Пожалуйста.

Рокотов медлит с ответом, но потом все же кивает:

– Ладно.

Через некоторое время я понимаю, что внедорожник едет по слишком знакомому маршруту. Когда впереди на дороге появляется указатель, на котором значится название моего поселка, все сомнения улетучиваются.

– Зачем ты везешь меня домой?

– Увидишь.

– Демид…

– Просто подожди.

Машина останавливается рядом с моим домом, но как я ни пыталась рассмотреть, через металлический забор все равно не видно, чтобы по двору кто-то ходил. Ведь если Леся тут, ее же должны охранять люди Демида. Или… он просто привез меня домой?

– Леся там? – спрашиваю я недоверчиво.

– Там, – склоняет голову Демид.

– Я… я звонила маме, она сказала, что ни тебя, ни Леси у нее не было.

– Когда ты звонила?

– Вчера.

– Ну вот. Сегодня, как видишь, все поменялось, – чуть разводит он руками, улыбаясь.

Несколько секунд все так же недоверчиво смотрю на Демида, но он только продолжает улыбаться в ответ.

– Ладно… я пойду проверю.

Влетаю домой пулей, едва не сбив с ног маму. Она отступает на шаг, от неожиданности теряя равновесие и оседая на стул.

– Сонечка…

Забыв разуться, сразу бросаюсь в дом, бегом, спотыкаясь на ровном месте, и заглядываю во все комнаты. Никого. Возвращаюсь на кухню, тяжело дыша.

– Мама… Леся здесь?

Уже знаю ответ. Глаза щиплет от подкатывающих слез, а центр груди прожигает, как огнем, от понимания, как жестоко меня сейчас обманули.

– Нет, Сонечка. Ты же говорила, что она с тобой… – с тревогой отвечает она.

Мама спрашивает что-то еще, кричит вдогонку, но я вылетаю на улицу пулей. Бросаюсь за ворота, но уже вижу – машины нет. Только сейчас приходит понимание, что Демид просто избавился от меня под благовидным предлогом, чтобы я не устраивала сцен. Ему была нужна временная мама для Леси. А теперь нет. Теперь за ней есть, кому присмотреть.

Закрыв лицо ладонями, я оседаю на лавочку, и первый раз за все эти дни даю волю слезам.

Глава 18

– Соня… ты хоть поешь… – тихо говорит мама, погладив меня по плечу.

Я слышала, как она вошла в комнату, почувствовала, как прогибается кровать под ее весом, когда она присаживалась на край. Но никак не реагирую. Да, ей пришлось все рассказать. Про подставные документы, про то, что Леся не мой ребенок, а Демид – не мой муж, про все. Даже про Лютого и то, что это его дочь. Сгладила только некоторые моменты: например, не упоминала, что на самом деле Лютый, по сути, насильно меня удерживал. Чтобы не переживала.