Текст книги "Мама по контракту (СИ)"
Автор книги: Виктория Вестич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
И всё.
Жаль только, что так трудно свыкнуться с этой мыслью.
Глава 27
Лютый
Соня держалась молодцом. Гордо. Даже взгляда жалостного или печального себе в его сторону не позволила. За это Лютый даже зауважал мелкую. Не каждый в таком возрасте способен быстро отпустить ситуацию. Это неприятно царапало изнутри, но все было правильно. Возможно, будь девчонка чуть постарше, он ее не отпустил бы, оставил себе. Если бы встретил в прошлой жизни. Сейчас, после Эллы, – нет. Не потому, что он любил эту женщину, а потому, что не хотел подвергать опасности Соню. Не хотел для нее участи Эллы.
Останься она с ним, и сразу станет одним из слабых мест. И он просто искалечит ей жизнь, как когда-то это произошло с бывшей. Лучше пусть возвращается в свою жизнь, с институтом и беспечной студенческой жизнью.
Лютый провожает машину взглядом с непонятной тяжестью на сердце. Как только Соня с Лесей уезжают, он сам направляется к припаркованному рядом авто.
– Поехали. Надо поболтать с теми молодцами.
Дорога занимает всего двадцать минут – чужие тачки остались брошенными еще на подъезде к Михайловскому, а вот парней его люди уже перевезли в ближайший дом, где жили сами все это время. Разузнать чьи они, откуда и зачем их вообще сюда послали, сейчас первостепенная задача. Хотя в целом понятно, зачем, но насколько серьезными были намерения? Просто выкрасть Лесю или, если пушки взяли, то уже убить? От этой мысли в крови буквально закипает кровь. Если так, то эти уроды поплатятся по полной. И допрашивать он их будет лично.
Но размять кулаки у Лютого не получается. Едва он выходит из машины, как телефон оживает. Он поднимает трубку без промедления.
– Привет, Лютый, – в свойственной манере, с легким смешком приветствует Серов.
Лютый на автомате крепко сжимает смартфон в руке, до тихого хруста пластика.
– И тебе не хворать, – цедит он сквозь зубы.
– Мне тут сорока на хвосте принесла, что ты меня ищешь. Причем очень упорно.
– Ищу. Есть один разговор. Думаю, ты понимаешь, о чем я.
– Ну как не понять, когда почти все гудят о том, что тебя лишили подчистую слить, вместе с дочерью, – хохотнул мужчина, – Так что да, давай встретимся и потолкуем.
– Давай потолкуем, – снова сухо произносит Лютый, сжимая свободную ладонь в кулак с такой силой, что пальцы белеют.
– Отлично. Я как раз в твоих краях, так что давай увидимся через час в «Тихой гавани». Знаешь местечко, на берегу реки?
– Найду, – отвечает рвано Лютый, а сам не может перестать думать о том, какое же чудесное место для встречи подобрал Серов. Потому что, если только подтвердится, что тот угрожал его дочери, он утопит его собственноручно прямо в этом чертовом тихом местечке.
– Тогда жду.
Лютый сбрасывает звонок и невидящим взглядом смотрит вдаль.
– Что случилось? – тут же обеспокоенно интересуется Палый.
– Серов звонил.
Мужчина присвистывает и на всякий случай уточняет:
– Сам?
– Как видишь. Сейчас поеду на встречу.
– Погоди, Лютый, тебе не кажется это подозрительным? Что если это ловушка? Мы его найти не могли все это время, а тут он внезапно объявляется и сам встречу назначает! Тут что-то нечисто!
– Думаешь я сам этого не понимаю? – раздраженно огрызается Лютый и сухо командует, – Кто тут вооружен?
– Все, босс.
– Тогда трое едут со мной.
– Лютый, давай мы все поедем, как есть? Он тебя сам пригласил, даже место назначил – неспроста это, – резонно замечает Палый.
– Делай, как сказано. Бери троих лучших и в машину, – приказывает он и быстрым шагом направляется к машине.
Эта встреча должна все прояснить. И если окажется, что все это время Серов пытается похитить его дочь, то она точно станет последней. Для самого Серова.
Соня
– Все нормально?
Голос Бритого вырывает из невеселых раздумий, и я потерянно вскидываю голову. Вижу, что он смотрит на меня через зеркало заднего вида и вымученно улыбаюсь:
– Просто за Лесю переживаю, – говорю я частично правду.
– Да? – с сомнением уточняет мужчина.
– Угу.
– Ты с нашей последней встречи как-то… похудела что ли. Осунулась.
– Да? Я и не заметила.
– Ага. И еще как-то повзрослела что ли. Такая печальная. Совсем не похожа на ту девчонку, что от меня яростно отбивалась, – неловко шутит он.
– Ну прости, – хмыкаю невесело.
– Все устаканится, девочка. Поверь мне, чего человек только не может пережить, – уже без полушутливого тона говорит он.
– Всё может?
– Всё, – кивает Бритый серьезно, не заметив иронии в моем голосе, – Лютый пережил смерть жены, я – смерть ребенка. Каждый рано или поздно проходит через такие потери.
– Ты… что? – ошарашенно переспрашиваю я.
– Ага, – спокойно подтверждает Бритый и поясняет, – Остановка сердца. Врачи сказали, у младенцев такое случается. Представляешь, просто – раз! – и все. Ты уложил малыша спать, а утром… всё…
Я молчу. Горло сдавливает спазм, и я неосознанно кладу ладонь на маленькую ручку Леси.
– Знаешь, – продолжает мужчина, – я с тех пор считаю, что человек всё способен пережить. Надо только время. Да, рана все равно остается, и она не заживет никогда. Но ты живешь дальше – сначала на автомате, по инерции. На жизнь уже смотришь совсем по-другому. Циничнее что ли становишься. Но – живешь. У некоторых не получается, да. Слишком сильное горе, слишком они в него погружаются. Я таких людей не осуждаю. Когда ты не хочешь просыпаться по утрам и не можешь перестать думать о том, за что это тебе, то хочется уйти следом за тем, кого любишь. В общем, я не философ, – смущенно улыбается он, – просто хочу сказать, что если все живы, то остальные невзгоды точно легко можно пережить.
Я киваю, но скорее не ему, а самой себе. Наверное, Бритый прав. И во многом. Ведь главное, что все дома хорошо, мама и брат с сестренкой живы и здоровы, Леся тоже в порядке и не болеет. Еще немного и мы снова будем в безопасности. А остальное… как-нибудь наладится.
– Спасибо, – тихо говорю я.
Мужчина улыбается мне, на мгновение отвлекаясь от дороги.
– Рад, что ты хоть не такой грустной стала. Тут, кстати, Лютый телефон тебе просил передать, на экстренный случай. Сейчас.
Бритый быстро отыскивает в кармане брюк уже знакомый мне смартфон, передает его мне и весело подмигивает. Я прячу его в боковой карман свободных брюк. Улыбаюсь ему в ответ, и эта улыбка застывает на губах, как приклеенная, когда я перевожу взгляд на лобовое стекло. Прямо на нас, целенаправленно свернув со своей полосы, несется машина темно-красного цвета.
– Бритый! – кричу я не своим голосом.
Секунда – я отстегиваюсь и закрываю собой Лесю. И в этот момент под оглушительный скрежет металла и звон мы влетаем в отбойник. Внедорожник разворачивает на дороге, со всего размаха боком он снова ударяет в ограждение.
Больно ударяюсь головой и на короткое мгновение теряю сознание. Прихожу в себя почти сразу, но из-за боли и шока теряю ориентацию в пространстве: перед глазами все плывет. Качаясь, приподнимаюсь на руках. Откуда-то издалека слышится приглушенный плач Леси, но мне никак не удается сфокусировать взгляд на ее испуганном личике.
Кровь пульсирует в ушах и урывками возвращаются звуки – они то отдаляются, то резко становятся объемными вновь, еще сильнее ударяя по голове.
Дверь распахивается и в лицо ударяет яркий свет. Я зажмуриваюсь и поспешно опускаю голову вниз, настолько сильно он режет глаза. Сначала мне кажется, что это Бритый, но голос был совершенно незнакомым.
– Живые?
Я только открываю рот, чтобы просипеть ответ, но совсем рядом хрустит стеклянная крошка и другой мужчина произносит:
– Живые. Эта идиотка отцепилась в последний момент. Ее тоже с собой брать?
– Сказали да.
– Че стоишь тогда? Мешок этой на голову натягивай!
Стремительно вскидываюсь и пытаюсь занять более удобное положение, чтобы можно было дать хоть какой-то отпор. Но от резкого движения голову простреливает боль и перед глазами все мутнеет. Один из нападающих без труда вытаскивает меня из машины. Я пытаюсь хоть за что-нибудь ухватиться, но только царапаю ладони об осколки стекла.
– Не трогайте! Не трогайте Лесю! – хриплю я умоляюще, когда слышу, как ее плач становится громче.
– Заткнись, – цедит мужчина.
После удара и аварии у меня нет сил отбиваться, меня едва хватает, чтобы просто держать равновесие, поэтому он без труда сначала сковывает мне за спиной руки в наручники, а потом накидывает на голову мешок.
– Пожалуйста!
Сознание медленно уплывает снова, и я только ощущаю, как теряю точку опоры и лечу куда-то вниз. Тошнотворное чувство падения куда-то в темный провал продолжается бесконечно. В этом кошмаре я слышу только один звук – надрывный плач Леси. Он удерживает разум на грани реальности, не давая сознанию окончательно уплыть.
А потом прерывается.
Глава 28
Лютый
Дорога до известного ресторанчика у причала проходит быстро. Лютый собран и напряжен, и когда машина паркуется практически у входа, отрывисто отдает команды:
– Палый, жди меня у входа. Остальные останьтесь в машине, но будьте наготове.
– Ты один решил туда пойти? – брови Палого ползут вверх от удивления.
– Да.
– Лютый…
– Если бы он хотел убить меня, то уже бы убил. Этого не произошло, значит, марать руки он не хочет. Ему нужно что-то другое. Тем более здесь людное место. Просто будьте начеку – этого достаточно.
– Давай я пойду с тобой. Буду стоять за спиной неподалеку, как охранник обычный. На всякий случай, – Палый упрямо качает головой, – Чтобы перестраховаться.
Лютый хмурится. Прячет пистолет за ремень брюк и расправляет сверху свободную белую футболку.
– Ладно, – наконец кивает он и открывает дверь, – Пошли.
Хостес встречает прямо на входе. «Тихая гавань» давно не обслуживает обычных клиентов: расценки здесь такие, что отпугивают обывателей, которым хочется просто отдохнуть на берегу реки. А поскольку посторонние люди сюда забредают редко, то в этом место как-то негласно стали собираться самые сливки города. Еще один повод для Лютого тут не бывать. Он терпеть не мог все эти напыщенные сборища и старался обходить рестораны вроде «Тихой гавани» стороной. Но не сегодня.
Девушка приветственно улыбается и, когда Лютый говорит, кто ему нужен, без промедления провожает через зал на открытую веранду, построенную прямо на воде.
– Рад видеть, – с улыбкой приветствует Серов, поднимаясь со своего места и протягивая руку. За время, прошедшее с их последней встречи, он практически не изменился. Все такой же: полностью седые волосы причесаны назад, коротко стриженая щетина покрывает щеки, только подчеркивая худое лицо с острыми чертами. Из-за этого он выглядит хищной птицей.
Лютый сжимает ладонь крепче, чем нужно, обводит взглядом охрану за спиной мужчины, и Серов понимает без слов.
– Парни, оставьте нас, – обернувшись к ним, приказывает он охране и поворачивается назад, – Поверь, в оружии нужды нет. Мы встретились просто поговорить. Ведь так? – он смотрит на него пытливым внимательным взглядом и жестом предлагает сесть.
– Посмотрим, к чему приведет наш разговор, – уклончиво отвечает Лютый, прямо глядя в блеклые светло-зеленые глаза.
Он кивком головы дает понять Палому, чтобы тот отошел дальше, и занимает кресло напротив давнего врага.
Прохор Валерьевич Серов отошел от дел давно. Еще когда сам Лютый только начинал свою деятельность. Но «отошел» – это громко сказано. Скорее, сложил всю работу на своего племянника, но полностью хватку не ослабил, зорко следил за происходящим и вмешивался, когда считал нужным. С момента знакомства, уже больше десяти лет назад, когда они не поделили сферы влияния, и началась… нет, скорее не вражда, а скрытое противостояние. На общих сборах они всегда конфликтовали, причем неважно, насколько серьезным был повод.
Город негласно поделили на части, за которыми следил каждый человек в их немаленькой и не очень легальной группе. В своей области ты мог вести бизнес, творить все, что угодно, но не забывая о законе. Проблемы с властью никому были не нужны. Тогда-то Лютый и влез в ту часть, что ему никак не принадлежала. Зачем? Скорее гордость сыграла, молодая горячая кровь. Кто смеет ему указывать, как поступать? Но было и еще кое-что. Лютый искал открытого конфликта с Серовым. Ждал прокола, хоть чего-то. Эта неприязнь давно должна была во что-то вылиться.
– С чего ты решил, что это моих рук дело? – сразу же переходит к делу Серов.
– Наверное с того, что ты уже приложил усилия, чтобы моя жена отправилась на тот свет? – не сводя с Прохора жесткого взгляда, хмыкает Лютый.
– Элла? – вскидывает брови он, – Так она же была женой Демида, а не твоей.
– То, что мы не были женаты, не меняет абсолютно ничего.
– Поверь, я не причастен к ее гибели.
– Да? И я должен тебе поверить? После того, как ты в открытую мне угрожал?
– Я угрожалтебе. У нас стобойбыли разногласия, а убивать беременную женщину только ради того, чтобы заниматься поставками оружия… Не настолько мне хочется денег. Ты знаешь, я религиозный человек, я на мокрое дело просто так не пойду. Тем более на такое, – качает головой Серов.
Разговор ненадолго прерывается, когда миловидная официантка приносит кофе и оставляет меню. Оба к нему даже не притрагиваются.
– Тогда почему ты скрывался до этого? Я искал тебя не один день, – дождавшись, когда девушка уйдет, резонно замечает Лютый, цепко глядя на мужчину.
– Я не скрывался. Точнее, я действительно заграницей отдыхал, поправлял здоровье в закрытом санатории. Вопрос к твоим людям, почему они меня не нашли. Может, плохо пытались? – хмыкает невесело Серов, а после задумчиво поглаживает подбородок, – Но, правда, я уезжал не под своим именем. Сам понимаешь, проблемы на таможне мне не нужны, а я давно не выездной.
– Ты же сам понимаешь, насколько нелепо это звучит? – с нажимом произносит Лютый.
– Я тебя понимаю, сам бы на твоем месте думал так же. Твое право мне не доверять. Но я правда не причастен ко всему этому. Ты сам знаешь, какие бы у меня не были с кем-то разногласия, я никогда не приплетаю к этому невиновных. И твоя дочка маленькая не исключение. Это с тобой у меня проблемы, – Серов делает глоток воды из стакана, стоящего рядом с чашкой кофе, и продолжает, – Я же не дурак. А что, если ты в отместку мою внучку в заложники возьмешь? Я так рисковать не хочу.
– Я не беру в заложники детей, – отрезает Лютый.
– Тогда почему не веришь, что я тоже? Мне такой грех на душу не нужен.
Серов облокачивается о стол и, серьезно глядя в глаза, произносит:
– Давай так, Лютый. Я не собираюсь нигде прятаться и отсиживаться. Приставь ко мне слежку. Открытую или нет – все равно. Если ты найдешь доказательства моей виновности, я сам лично перед тобой отвечу.
За спиной раздается трель звонка – телефон Лютый оставил Палому еще перед разговором. На предложение Серова он ответить не успевает.
– Лютый, – зовет обеспокоенным голосом Палый, подходя ближе, – есть новости.
Мужчина поднимается и отходит на несколько шагов от стола, чтобы поговорить без лишних свидетелей.
– Что случилось?
– На машину, в который Леся с Соней были, напали.
– Что?!
– Да. Бритый набрал только что. Машина чуть не вылетела в кювет, он отрубился от удара, а когда очухался, их уже не было, – Палый переводит взгляд за плечо Лютого.
Костя разворачивается и встречается глазами с Прохором – он стоит практически рядом. Внутри растет волна ярости, злости, ненависти. Но в этом удушающем комке есть и еще одно чувство, которое Лютый никогда не испытывал. Страх. За дочь, за Соню, за то, что с ними может произойти. И он не парализует, нет. Только придает еще больше сил. Потому что терять ему больше нечего.
– Если это твоих рук дело… – буквально рычит Лютый, надвигаясь на Серова.
– Я могу помочь, – Прохор вскидывает руки вверх, словно показывая, что он не имеет плохих намерений, – Давай найдем эту крысу вместе. Ты быстрее вернешь дочь, а я наконец обелю свое имя. Мне не нужны разговоры о том, что Серов пользуется детьми, чтобы решить проблемы.
Предложение звучит рационально, но Лютый только качает головой с жесткой ухмылкой. Доверять заклятому врагу и объединяться с ним? Он еще не совсем выжил из ума для этого.
– Я найду ее сам. И лучше молись там своему Богу, чтобы я не раскопал никаких доказательств того, что ты в этом замешан. Потому что тогда я сотру в порошок не только тебя, но и всех твоих подельников. И мне ничего за это не будет.
Серов спокойно кивает, словно только что не получил открытую угрозу.
– Я знаю наши порядки. Удачи в поиске дочери. Серьезно, Лютый. Удачи.
Можно было расквитаться здесь, прямо сейчас. Плевать на его охрану и на выбранное место. Но что если доказательств причастности Серова до сих пор нет только потому, что его подставляют? Если всем из группировки станет ясно, что он, Лютый, убилсвоегочеловека, за которым не было вины, тогда обречены все, кто когда-либо был с ним связан. Потому что в этот момент все объединятся против него с одной целью: стереть с лица земли не только его, но и верных ему людей. Уничтожить всех, включая его дочь. И Соню.
И как бы не хотелось Лютому вцепиться в горло давнему врагу, приходится смириться с реальностью. Тем более, что прямо сейчас есть дело куда важнее, чем разборки с ним.
Соня
Не знаю, сколько я пробыла в отключке. Просто в один момент вынырнула, будто из омута, и тут же быстрым взглядом осмотрелась по сторонам. Мешка на голове уже нет, наверное, сняли еще раньше, чтобы я не задохнулась в нем. Пыльный заброшенный склад кажется уже знакомым, и я обегаю обстановку беглым взглядом. Осознание приходит почти сразу: это же то самое помещение, в которое меня люди Лютого привезли, подумав, что я украла ребенка.
От последней мысли по телу прокатывается холодная дрожь. Леся! Нигде здесь я ее не вижу. Натыкаюсь взглядом на сидящих поодаль двоих незнакомых мужчин. Они нашли какие-то пыльные ящики и теперь сидели на них, о чем-то лениво переговариваясь.
– Эй! Эй вы! Где Леся? Вы что с ней сделали?? Где она??!
Помню, что малышка плакала навзрыд – это единственное яркое воспоминание перед тем, как я отключилась. Но прямо сейчас я совсем не слышу ее плача. Да и вытаскивали меня из машины эти двое, если бы Леся была здесь, то наверняка с ними. Неужели они оставили ее там? Или… В животе холодеет от страшной догадки, и, чтобы хоть как-то заглушить кошмарные мысли, я кричу еще громче:
– Вы слышите?? Эй вы, уроды, я к вам обращаюсь! Где Леся??
На этот раз амбалы перестают меня игнорировать и синхронно поворачивают ко мне головы. Причем оглядывают таким взглядом, словно вместо меня привидение внезапно заговорило. Наверное, не ожидали от меня столько шума. Но сейчас мне было страшно совсем не за себя, так что затыкаться я не собиралась. Во всяком случае без чужой помощи.
Дергаюсь на стуле, пытаясь высвободить связанные сзади руки, и не перестаю орать:
– Верните ребенка! Вы! Я вас уничтожу, понятно вам! Если с ней что-нибудь случится – вам не жить! Я вас голыми руками разорву!
Кричу, срывая голос, а этим уродам хоть бы что! Только гыгыкают. Смешно им от моих угроз, да и кто из подобных бугаев примет девчонку весом в пятьдесят килограмм, всерьез? Вот только зря они так. Мысль о том, что эти двое сделали Лесе что-то плохое, только придают злости.
Пока я пытаюсь развязать веревку, пропускаю момент, когда справа от меня распахивается дверь и внутрь заходит импозантный высокий мужчина с тростью в руках. Застываю на мгновение, когда улавливаю боковым зрением движение и бегло осматриваю его. В темных волосах только появляется проседь. Он одет в идеально отглаженный костюм с иголочки и выглядит здесь, в сером пыльном помещении, настолько неуместно, что я пораженно замолкаю. Это какой-то случайный прохожий?
– Помогите, пожалуйста! Только сначала бегите отсюда, пока вас не поймали! – быстро тараторю я. Если все так, то он единственный шанс спастись сейчас!
Мужчина мазнул по мне холодным брезгливым взглядом, как по мелкой букашке, и я тут же прикусываю язык. Ясно. Ни черта это не случайный прохожий.
– Кто вы? – спрашиваю в лоб.
Неужели это тот самый Серов, о котором Лютый упоминал в разговоре с Рокотовым?
– Где Леся? – сразу же задаю новый вопрос, но незнакомец начисто игнорирует меня. Вместо этого подходит к столику, за которым расположились два охраняющих меня амбала. Они тут же подскакивают со своих мест.
– На кой черт вы притащили сюда эту девку? – хриплым скрипучим голосом интересуется он с плохо скрываемой злостью.
– Это вроде няня Леси, – бубнит один из них.
– Да мне плевать, кто это, хоть мать Тереза! – теряя терпение, рявкает мужчина, – Какого хрена вы сюда ее приперли?!
– Нам босс приказал.
– Вы совсем что ли берега потеряли? Здесьябосс!
– И что с ней делать? – растерянно почесав в затылке, переглядывается один из амбалов с подельником.
– Мне что, учить вас, что делать с ненужными свидетелями? – осведомляется холодно незнакомец.
Приехали. Впиваюсь в его фигуру взглядом. Неужели он действительно меня сейчас убить прикажет?
– Ничего не делать. Эта девчонка важна, я уже говорил, – слышу я знакомый голос со стороны двери и так резко поворачиваю голову, что острая боль ударяет по вискам.
– Это та новая девка Лютого? – сухо уточняет незнакомый мужчина, обегая меня цепким изучающим взглядом.
– Она, – подтверждает Рокотов и разворачивается всем корпусом ко мне, – Ну привет, Сонечка.
– Демид… – едва слышно выдыхаю я и мотаю головой, отказываясь верить в происходящее, – Не может быть…
Глава 29
– Интересно… – тянет незнакомец с иронией в голосе. Мужчина подходит ближе и от него веет такой жутью, что я на автомате отстраняюсь назад. Не свожу с него расширенных глаз, боясь выпустить из поля зрения. Если у него такая аура, кто знает, на что он способен?
Незнакомец тем временем приподнимает мой подбородок пальцами и неторопливо осматривает лицо.
– Простушка. Ничего необычного, – фыркает он и разворачивается к Рокотову, абсолютно теряя ко мне весь интерес.
Я перевожу на Демида затравленный взгляд и замечаю, как он напряжен и собран.
– И что дальше предлагаешь с ней делать? – уточняет мужчина, поигрывая набалдашником трости.
– Дай нам поговорить.
– Зачем?
– Я поговорю с ней и после решим, что делать, – твердо говорит Демид, спокойно выдерживая ледяной взгляд.
Незнакомец снова пренебрежительно фыркает.
– Как хочешь, – он бросает взгляд на часы на запястье, – Десяти минут хватит? Я пока поднимусь на второй этаж, дам указания парням.
– Хватит. Спасибо, Клим.
Демид дожидается, когда мужчина, которого он назвал Климом, уйдет, и кивает оставшимся в помещении двоим амбалам на дверь. Те безропотно выходят наружу, и мы остаемся одни.
Рокотов молчит. Расхаживает мимо меня, выдавая таким образом свою нервозность. Я молчу тоже. Только смотрю на него, не сводя взгляда. Не могу поверить, что он замешан в этом. Неужели врал с самого начала? И предал, пусть и бывшего друга? Ради чего? Неужели ради мести за гибель бывшей жены? Мне казалось, что он готов на многое, но не на подлость.
Демид останавливается в двух шагах от меня так резко, что я испуганно моргаю.
– Давай уедем, – неожиданно предлагает он.
На секунду мне кажется, что я ослышалась.
– Уедем? – переспрашиваю недоверчиво и смотрю на него во все глаза, пытаясь найти подвох.
Спина неестественно прямая, руки в карманах. Хоть и хочет показать, что все под контролем, но, мне кажется, сам Демид в этом ни на йоту не уверен.
– Да, – он разворачивается ко мне и коротко поясняет, – Ты, я, Леся. Вместе.
Удивленно вскидываю брови и, не выдержав, возмущенно повышаю голос:
– Уедем? Демид, ты с ума сошел?? Украсть ребенка и сбежать с ним? Я не говорю о том, что это незаконно, но, черт возьми, просто взять и выкрасть дочь у родного отца? Снова?
– Думаешь, Лютый завяжет со всеми этими делами? – кривится, словно от боли, Рокотов, неопределенно махнув рукой, – С криминалом? С ним Леся всегда будет в опасности. И рано или поздно с ней случится то же самое, что и с Эллой.
– А если нет? – выпаливаю я, – Что если Костя все-таки уйдет в обычный бизнес? Как ты с этим будешь жить?
– Нормально, Соня. Поверь, спать буду спокойно, с чистой совестью. Потому что то, что ты описываешь – это утопия. Лютый никогда криминал не оставит, – качает головой Демид, и в его взгляде горит железная уверенность в собственных словах.
И, возможно, он и прав, но…
– Тогда зачем? Зачем ты привез Лесю назад? Она же была у тебя в руках, так зачем ты ее отдал снова Косте? Почему не увез тогда, как и хотел?
– Я уже говорил, что на нас напали, – устало потирает переносицу пальцами Демид.
– Серов? Это тот самый мужик, что отсюда вышел только что?
Рокотов усмехается и отрицательно качает головой.
– Нет, Сонечка. Это как раз не Серов.
– А кто тогда?
– Отец Эллы.
Между нами повисает молчание. Мы смотрим друг другу в глаза и на мгновение я скептично улыбаюсь, но Демид остается абсолютно серьезным.
– Подожди… ты серьезно? – уточняю растерянно.
– А похоже, что шучу? – без тени улыбки интересуется Рокотов.
– Нет, просто… ты хочешь сказать, что это он тогда напал на тебя?
– Да. Только я узнал об этом уже гораздо позже, когда привез Лесю назад.
– Но это же бред! Ведь получается, что Леся – его внучка, родная кровь! Как он мог угрожать ей?!
– Он нападал не с целью ее убить. Он вообще не собирается причинять ей вред. Просто хочет забрать у Лютого. Если бы я знал сразу, что нападение устроил не Серов, то самолично девчонку ему в руки отдал.
Замолкаю обескураженно, лишь глазами хлопаю.
– А что, нельзя решить все мирно? Почему он просто не поедет и не поговорит с Лютым? Разве он будет против, чтобы тот общался с внучкой?
– Кто, Клим? – ухмыляется Демид и качает головой, – Чтобы он пришел к человеку, из-за которого погибла его дочь, и что-то просил? Тем более, он не видеться хочет с Лесей, а забрать ее и воспитывать сам. На такое Лютый никогда не согласится добровольно.
– Он тоже считает, что Костя виноват в ее смерти?
– Да. И он абсолютно прав.
Прикрываю на секунду глаза, чтобы успокоиться и хоть немного переварить всю информацию.
– И что будет дальше? – спрашиваю я тихо.
– В смысле?
– Что будет, если я соглашусь? Я смогу увидеться с Лесей?
– Сможешь, конечно. Она еще здесь, Клим ее пока не увез. Я думаю, он не будет против, если ты станешь помогать в ее воспитании.
Звучит, как утопия. И я знаю, что это полная ложь. Опять. Демид врал виртуозно, с самого начала, а если не врал, то умалчивал правду. Забавно, что сейчас его слова звучали так, будто Рокотов сам в них верил. Но я помнила глаза этого человека, Клима, слишком хорошо. Этот холодный, расчетливый взгляд вряд ли забудешь. Он смотрел на меня, как на пустое место. Он уже все решил и свое решение уже сказал. Свидетелей не оставляют в живых.
– Хорошо. Я согласна, – говорю я, поднимая на Рокотова глаза.
Демид недоверчиво вскидывает бровь.
– Ты же понимаешь, на что соглашаешься? – уточняет он хмуро, – И что Лютого ты больше не увидишь?
– Я и не хочу его видеть, – отрезаю жестко, – Я только хочу быть с Лесей. Проблемы Лютого меня не касаются.
Рокотов медлит некоторое время, с подозрением оглядывая меня. Не отвожу от него полного решимости взгляда. Я для себя все определила.
– Ладно, – наконец кивает он, – Сейчас я тебя развяжу. Только давай без выкрутасов, Соня. Клим шутит не станет.
– Никаких выкрутасов и не будет, Демид.
Мужчина быстро находит какой-то осколок и разрезает веревки на руках. Как только они спадают на пол, принимаюсь растирать затекшие запястья. На них остались следы от врезавшейся в кожу веревки и теперь, наверное, не скоро пройдут.
– А Леся где? Она здесь? – спрашиваю дрожащим голосом, – Я не слышу, чтобы она плакала.
Рокотов молча смотрит на мои запястья, переводит взгляд на полные слез глаза и по непоколебимому решительному лицу проходит тень.
– Здесь. На втором этаже, там пару комнат, которые раньше административными были. В них чище, поэтому она там.
Киваю и опускаю голову вниз, украдкой вытирая слезы.
– Хочешь, я попрошу ее к тебе принести? – не выдержав, спрашивает мягко Демид.
– Правда? А можно? – вскидываюсь я, радостно и робко улыбаясь.
– Да.
– Идем. Подождешь внизу.
Он помогает мне подняться, осторожно и бережно придерживает за талию. И я ему действительно благодарна, потому что тело затекло, а после аварии от слишком резких движений неприятно звенело в ушах. В коридоре неподалеку действительно обнаруживается сваренная из металлических прутьев лестница, ведущая на второй этаж. Я остаюсь возле нее, а Демид поднимается наверх. Понимаю, почему он не побоялся, чтобы мне Лесю приказали принести. Только в коридоре было человек пять бандитской наружности, а сколько их на улице? А наверху, вместе с Климом? От такого количества народа не сбежать…
Сам Рокотов не спускается вниз, видимо, остался поговорить с Климом. Лесю на руках держит один из прихвостней, а кого – Демида или ее деда, мне наплевать. От нетерпения сама подхожу к лестнице и, не успевает амбал спуститься вниз, как я сама беру Лесю на руки. Моя зареванная малышка сразу же прижимается, как маленький котенок, и я обнимаю ее крепко-крепко. Тихо нашептываю на ухо всякие успокаивающие нежности, а у самой от адреналина едва ли не бурлит кровь.
Потому что я знаю, что для меня это конец.
Улучаю момент, когда в коридоре остается только один охранник у входа, а остальные выходят на улицу, и подхожу к нему.
– Здесь нет туалета?
– Зачем тебе? – грубоватым прокуренным голосом интересуется бугай.
– Ребенок хочет. По-маленькому.
Он озадаченно хмурится, словно пытаясь что-то вспомнить.
– Только если за угол куда-то сходить. Есть ли здесь туалет – я вообще без понятия. Вроде нет его.
– Сводишь нас?
– Я не знаю. Надо у Клима спросить.
– Ты учти, памперса нет и одежды сменной тоже. Хочешь, чтобы ребенок простудился? Или, может, сам подержишь, подождешь, пока она описается, а я сбегаю разрешения попрошу? – продолжаю наседать я.
Судя по перекосившемуся от брезгливости лицу амбала, понимаю, что нет, вообще не хочет.
– Э-э… ладно, пошли, – хмуро отзывается он и распахивает передо мной массивную железную дверь.
Синхронно на нас оборачиваются все мужчины. Они стоят полукругом, курят и обсуждают что-то, но при нашем появлении разом замолкают.
– Ты куда ее повел? – подает голос тот, что стоит ближе всего ко мне.
– Да малая в туалет хочет. Отведу за угол.
– А. Смотри за девкой.
– Да куда она денется, – хмыкает деловито амбал и направляется следом за мной вразвалочку.
– Пошли вон туда? – спрашиваю, кивая на огромную стопку сложенных друг на друга бетонных плит, – Там вроде кустики и мусор какой-то валяется, нас хотя бы не видно будет.
Мужик недовольно хмурится, но все же кивает. Мы и правда здесь на виду, так что мой довод вполне логичный. Когда заворачиваем за гору заросшего травой мусора, я ставлю Лесю на ноги.
