Текст книги "Мама по контракту (СИ)"

Автор книги: Виктория Вестич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Каждый день мы учили новые слова, повторяли старые. Точнее, я говорила, что это нос, а это рот и ушки, вот тут нарисована собака, а Леся пыталась это хоть немножко выговорить. Не знаю, занимался ли этим с ней ее папа, но малышка оказалась смышленой. Я все мечтала, что вот научу ее чисто-чисто говорить слово «папа», и то-то этот Костя удивится, когда вернется и увидит наконец дочь. Мне его было жалко. Вот же досталось ему, наверное, раз до сих пор в больнице… Но еще жальче было Лесю. И я волей-неволей каждый день все сильнее привязывалась к ней.

С мамой мы созвонились за это время только один раз, все же рисковать я не хотела. Только предупредила ее, чтобы она не переживала. Я как раз собиралась ей позвонить сама, когда телефон в кармане платья ожил.

Невольно вздрагиваю от громкой трели. За время житья в этом доме я и забыла уже, что телефон вообще-то в любую секунду может зазвонить. Тут разве что звуки мультиков слышно, кроме наших голосов с Лесей.

– Ма-а-ам, ну я же просила не звонить пока, – говорю, как только поднимаю трубку. Безумно рада ее слышать, но все же надо сказать, что лучше самой мне не звонить. Узнает Демид и точно выволочку устроит.

– Прости, дочь. Я же переживаю, от тебя так долго новостей нет.

Становится совестно и я виновато вздыхаю:

– Прости, пожалуйста. Я собиралась сегодня позвонить. Просто сейчас такая ситуация, что лучше лишний раз не нагнетать.

– Что за ситуация? – в голосе мамы слышится неприкрытая тревога, а потом она охает, – Он тебя бьет, да? Запрещает видеться со мной, в гости приезжать? Так я и знала, что какой-то подвох есть, не зря все-таки соседки болтали… Такие, как он, всегда тиранами оказываются. Ты сейчас одна? Приезжай срочно!

– Мама, мама, стой, подожди! – у меня еле получается перебить ее тираду, – У меня все в порядке, честное слово! Демид, он… он хороший. Я его почти не вижу сейчас, он постоянно занят, вот и приходится и за домом следить, и за делами всякими… Не оставлю же я его одного тут: кто его накормит, с работы встретит?

И ведь почти правду сказала… Все равно на душе муторно из-за того, что приходится маме врать. Но ничего. Совсем скоро уже все разрешится. Во всяком случае, очень на это надеюсь.

– Точно? – переспрашивает мама с подозрением, но уже слышно по голосу, с каким облегчением она говорит.

– Конечно.

– Сонь… – она заминается, – но, может, приедешь все-таки в гости? Тебя давно не было, мы соскучились очень. Хоть на денечек.

– Даже не знаю, мам, – говорю честно, – я посоветуюсь с Демидом.

– Приезжай хотя бы ненадолго. Демида тоже бери. И Лесю, конечно.

Вздыхаю тяжело. Мне и самой хочется увидеть маму, да и с братом и сестрой повозиться. Но не знаю, что на это скажет сам Рокотов…

– Ма, я постара…

– Это срочно, Соня, – перебивает она серьезным голосом.

– Л-ладно, – запинаюсь я, опешив от внезапной смены тона разговора.

– Мне пора бежать. Жду тебя очень, – снова тепло говорит она.

Мама кладет трубку и я, слегка растерявшись, смотрю на дисплей. И тут меня осеняет: я же даже не спросила толком, что случилось! Перезваниваю снова, но телефон уже недоступен. Наверное, снова Валечка случайно отключила, когда мама по привычке оставила его на столе. Ох, только бы не заболел никто! После тяжелой болезни бабушки, за которой мы ухаживали до самого конца, самое страшное – услышать снова какой-нибудь ужасный диагноз…

Нервно кусаю костяшки пальцев. Надо перезвонить позже, обязательно, чуть позже мама точно заметит, что телефон отключен совсем. В этот момент Леся подползает ко мне и, держась за мою ногу, бодро поднимается на ноги.

– Что такое, моя зайка? Уже на улицу хочешь? – улыбаюсь я, глядя на то, как Леся уже натягивает любимую панамку для прогулки, которую держала в кулачке за край.

Сборы хоть немного отвлекают от разных мыслей, и я снова радуюсь тому, что рядом малышка. Если бы не она, я бы все ногти сгрызла давно от нервов.

Слышу звук открываемых ворот и выглядываю в окно. Огроменный черный джип паркуется возле дома, и я едва сдерживаю радость. Демид! Ну наконец-то. Вот заодно и спрошу у него про поездку домой. Судя по голосу мамы, дело срочное. Хоть она и старалась не показывать тревоги, но теперь все равно на сердце неспокойно.

Я беру Лесю за ручку и направляюсь навстречу Рокотову.

– Привет, – с ходу бросает Демид, расплываясь в улыбке. В руках у него два огромных пакета, так что приходится посторониться, чтобы пропустить его из прихожей на кухню. Когда он проходит мимо, возвращаюсь назад, держа Лесю за руку.

– Что ты там снова привез? И так весь холодильник забит, – качаю я головой, не переставая улыбаться.

– Да тут по мелочи вроде все. Фрукты, пюрешки всякие, игрушки. Набросал по-быстрому. Не с пустыми же руками ехать, – пожимает плечами Рокотов.

Я оглядываю стоящие на столе полные пакеты, те, которые он «набросал по-быстрому», и только вздыхаю. Приходится постоянно что-нибудь печь, чтобы просто продукты не выбрасывать, а так как сама я все это не съем, угощаю либо Демида, либо парней из охраны. Иногда мне даже кажется, что это его коварный план, ведь домашнюю еду он очень любит. Во всяком случае, все, что готовлю я в его приезды, съедает подчистую.

– Ну что, как вы тут? – интересуется Рокотов.

Он подходит ближе, берет на руки Лесю и мягко щелкает ее по носу.

– Привет, стрекоза.

Малышка тут же расплывается в довольной улыбке и заливисто хохочет, когда Демид начинает ее слегка щекотать.

– Ничего, нормально, – отвечаю запоздало, залюбовавшись милой картиной, – Только…

– Что? – мужчина переводит на меня мгновенно посерьезневший взгляд.

– Меня, если честно, немного напрягает охрана. Я хотела выйти прогуляться с Лесей по улице, а они сказали, что не могут меня выпустить, потому что ты запретил.

– Я же говорил тебе, что светиться лишний раз не стоит. Это для твоей и Леськиной безопасности, – в тоне Демида слышится облегчение, когда он понимает, что ничего серьезного не произошло

– Думаешь, что даже прогуливаться не стоит? Я тут посмотрела по карте – лесок совсем рядом с нами, буквально через пару домов. Он небольшой, мы не заблудимся.

– И зачем тебе туда? Здесь достаточно просторно, и во дворе есть, где гулять. С другими людьми лучше не пересекаться без крайней необходимости, – повторяет он.

Я только вздыхаю. Да, конечно, он прав, но… это же недалеко совсем, да и какова вероятность, что в этом лесочке мы вообще кого-нибудь встретим? Мизерная. Даже страшно про поездку домой заикаться… Уже ясно, что не одобрит.

– Ты сегодня уезжаешь? – спрашиваю я вместо того, чтобы спорить. Бесполезно.

– А что, ты уже начинаешь по мне скучать? – как всегда вместо ответа иронично подкалывает Демид, и я только закатываю глаза.

– Вот еще! – фыркаю гордо, но тут же качаю головой, – Просто мне тут почти не с кем поговорить. Охранники ребята неразговорчивые, Леся пока что тоже.

– Соня, ты знала, на что идешь, – резонно замечает Рокотов, спуская малышку с рук.

– Знала. Просто не ожидала, что не разговаривать хоть с кем-нибудь окажется так тяжело.

– Ты вроде бы планировала Лесю к педиатру сводить?

– Да, я говорила тебе об этом на прошлой неделе. К нам врач должен приехать домой.

– Ну вот и поболтаешь, – улыбается во все тридцать два Демид.

А мне снова хочется его треснуть! Нашел, блин, выход. Но спорить точно без толку, это я уже знаю. Так что просто киваю в сторону двери:

– Мы гулять идем. Не хочешь с нами?

– Если на ужин обещаешь что-нибудь вкусненькое сделать, – шантажирует Демид.

– Вот еще! Терпеть твое общество, а потом еще на кухне пропадать, – хмыкаю я и, развернувшись, шагаю с Лесей на улице.

Уже поневоле перенимаю его манеру разговаривать, ну что за беда… Ведь действительно рада, что приехал, и просто поговорить с кем-нибудь хочется, но нет же, надо отбрить в стиле Рокотова. Хорошо, что он воспринимает наши перепалки с юмором, потому что догоняет почти у выхода и открывает перед нами дверь:

– Ну ладно, так и быть. Приехать сюда и не испортить тебе вечер, находясь рядом? Вот еще, – ухмыляется Демид.

Встречаюсь с ним взглядом и, едва сдержав улыбку, царственно киваю:

– Ладно, так и быть, приготовлю тогда что-нибудь.

Рокотов победно хмыкает.

Вот же гад. Нет бы поблагодарить…

Играть и гулять на свежем воздухе Леся обожает даже больше рисования и лепки. Вот и сейчас спустя два часа едва удается затащить ее домой. И то с ревом! Ведь Демид приехал, а он вечно выдумывает для нее всякие игры и развлекает, что еще может быть интереснее? Приходиться уговорить Лесю, что завтра мы обязательно выйдем прямо утром, а сейчас пора кушать, купаться и ложиться спать, чтобы набираться сил.

Освобождаюсь я только к десяти вечера, когда Леся засыпает, а пока с ужином провозилась, стрелки часов уже к началу двенадцатого подошли.

Демид занимает место напротив меня, гасит верхний свет, оставляя приятный полумрак от неярких ламп на стенах, от чего становится еще уютнее. Правда, мне совсем не до этого. Даже ужин в горло не лезет, потому что вечером я уже три раза в разное время набирала маму. Ее телефон до сих пор оставался отключенным. Можно, конечно, предположить, что она про него попросту забыла, включит утром, но меня не отпускает тревога.

Кусаю губы и просто кромсаю на кусочки рыбу, пытаясь собраться с духом и начать разговор.

– Что-то случилось? – проницательно спрашивает Демид, все это время молча наблюдавший за мной.

Выдыхаю, прикрывая на мгновение глаза, и решаюсь. Выбора нет, поговорить об этом все равно придется.

– Я хотела у тебя спросить, можно ли к маме съездить, – говорю я, а сама безотрывно слежу за реакцией Демида.

– Соня… – хмурится он.

– Просто она позвонила, сказала, что это что-то срочное! – тороплюсь объяснить я, боясь услышать отказ, – Вдруг и правда что-то серьезное!

Глаза против воли наполняются слезами, и я поспешно отвожу взгляд. И без этого себя накрутила за весь вечер, а теперь и вовсе от бессилия разреветься хочется.

– А позвонить и спросить?

– Я звонила, но она не сказала. А теперь я ей дозвониться не могу, телефон выключен! – говорю дрожащим голосом, едва справляясь с подкатывающей истерикой, – Ладно, забудь. Ты прав, да, я сама знала, на что шла, – повторяю слова Демида, избегая встречаться с ним глазами.

– Сонь. Я отправлю парней проверить, что там и как, – его голос заметно смягчается, – Если все в порядке, съездишь к своей маме. Но без Леси, чтобы лишнего внимания не привлекать. И ненадолго.

Я не верю своим ушам! Даже на всякий случай осторожно взгляд поднимаю, чтобы убедиться, что мне не послышалось.

– С-спасибо, – бормочу растерянно.

– Давай ешь, хватит слезы лить по пустякам, – хмыкает мужчина, кивая на мою тарелку.

Улыбаюсь через силу и действительно принимаюсь за ужин. Я ожидала, что Рокотов категорически запретит вообще об отъезде заикаться, но он не просто выслушал, но даже решил проверить сначала, все ли в порядке. Очень надеюсь, что если так, то и к маме Демид ненадолго меня отпустит.

От мыслей отвлекает его голос:

– Спасибо за ужин. Было дьявольски вкусно.

– На здоровье, – улыбаюсь я широко. От этой простой благодарности в груди разливается приятное тепло.

– Останешься на ночь?

Демид вопросительно вскидывает бровь и его взгляд становится таким тягуче-темным, что внутри невольно екает.

– Что?

– Ну, если останешься, то я постель приготовлю и все такое, – неловко объясняю я, поднимаясь и убирая тарелки в посудомойку.

– Пожалуй.

– Хорошо. Тогда я сейчас все сделаю, – говорю, а сама быстрым шагом сбегаю из кухни, лишь бы не оставаться наедине с этим опасным мужчиной.

Вот только я успеваю сделать лишь пару шагов вверх по ступеням, как в спину мне летит:

– Может переспим?

На секунду кажется, что я ослышалась. Останавливаюсь, как вкопанная, прямо на лестнице, и оборачиваюсь к Рокотову. Демид молча смотрит на меня, стоя в дверях кухни, и я даже не знаю, что сказать. Вдруг мне действительно послышалось?

– Что? – переспрашиваю на всякий случай.

Но Демид даже бровью не ведет, спрашивает в лоб:

– Я говорю, может переспим?

– Ты… совсем на солнце перегрелся? – я настолько не ожидала этого вопроса, что не нашлась, что ответить нормально.

– Ну а что? – он неожиданно шагает ближе. Совсем не так, как раньше… это бред, но у меня такое ощущение, что даже походка у Демида поменялась – стала плавной, пружинистой, будто он меня загоняет в угол, как хищник добычу. Инстинктивно делаю шаг от него выше по лестнице, не сводя с мужчины округлившихся глаз.

– Мне пора, – бросаю хриплым голосом и, развернувшись, взлетаю вверх по ступеням, не ощущая под ногами пола.

– Сонечка, – зовет он бархатистым голосом, от которого мурашки по спине бегут.

Рокотов настигает меня уже на самом верху лестницы и впечатывает всем телом в стену. Воздух разом вышибает из легких от близости мужчины. Я часто и тяжело дышу, не в силах отвести от него ошарашенного взгляда, и с замиранием сердца понимаю, что он прямо сейчас меня поцелует.

И не только, черт возьми!

До боли вцепляюсь в его плечи ногтями, чтобы хоть как-то остановить. Взгляд Демида затуманенный, обжигающий, и на секунду мне кажется, что ему даже нравится, когда я его царапаю.

– Если ты, нанимая меня, думал, что в довесок к няне еще и бесплатную любовницу получишь, то ты ошибался, – выдыхаю я практически ему в губы.

– Я могу доплатить, если ты так об этом переживаешь, – усмехаясь, проводит по моей щеке Демид.

Дергаюсь, словно от пощечины, и смотрю на Рокотова широко распахнутыми глазами. И лучше бы он действительно наотмашь меня ударил, чем говорить такое…

Наверное, на моем лице написан такой шок и оскорбление, что Демид даже ослабляет хватку и смотрит на меня растерянно.

– Сонь?

– Отпусти, – говорю холодно.

Рокотов сразу же разжимает руки и отступает на шаг.

Мне хочется сказать ему столько всего, но… я понимаю, что здесь я никто, абсолютно. Хорошо, что он хотя бы просто предложил, а не выдвинул ультиматум и не поставил меня перед фактом, что спать с ним еще одна моя обязанность. Резко разворачиваюсь на пятках и быстрым шагом спешу к отведенной нам с Лесей комнате. Знаю, он не придет, но все равно запираюсь на ключ.

Меня трясет, и я сама не понимаю, почему. Да, глупо скрывать, Демид мне нравится. Такой мужчина, как он, мало кому может не понравиться. Но я просто не ожидала от него именно такого, когда он в лоб предложит заплатить, как какой-то продажной девушке, чтобы расслабиться на одну ночь. Или, может, он считает, что я ради денег готова на все?

Глава 9

Утром просыпаюсь пораньше, чтобы успеть выпить кофе и позавтракать. Машины Демида уже не нет на месте, но я все равно на всякий случай поднимаюсь и проверяю спальню и кабинет. Так и есть, уехал. Только букет цветов оставил на кухонном столе. Хмыкаю, стараясь не смотреть на шикарные розы, и делаю вид, что совсем его не замечаю. Значит, извиниться дурацким веником захотел? А вот нетушки! Вообще выбросить их и дело с концом… Жаль рука не поднимается.

Демид звонит через полчаса, когда я уже позавтракала и как раз поставила баночку пюре для Леси в теплую воду, чтобы оно немного подогрелось. Как бы я ни была обижена, но трубку приходится взять. Все же прежде всего он мой начальник.

– Ребята проверили, там все спокойно, – с ходу без приветствия говорит Рокотов, едва я поднимаю трубку.

– Спасибо, – отвечаю сухо.

– Соня… – он замолкает ненадолго, словно подбирая слова. Я тоже молчу. Не собираюсь ему помогать и разговор поддерживать.

– Я, в общем-то… в общем извиниться хотел. Кажется, я сболтнул вчера лишнего. Извини, если обидел. Честное слово, я не имел ничего такого в виду.

Демид говорит так искренне, что мне даже этот «дурацкий веник» перехотелось выбрасывать. А что? Красивые же цветы. Да и мне таких букетов в жизни никогда никто не дарил. К тому же, Рокотов, кажется, действительно раскаивается. Кусаю губы, стараясь сдержать улыбку, а сама провожу пальцами по шикарным бутонам темно-бордовых роз.

– Я подумаю.

– Над чем?

– Стоит ли тебя прощать.

– Соня, – с укором говорит Рокотов.

– А нечего обижать честных девушек, – фыркаю я.

– Я больше не буду, честное слово, – в голосе Демида слышится неприкрытая улыбка.

– Так что, я могу поехать к маме? – перевожу разговор на более важную тему. Напряжение между нами пропадает.

– Да. Матвей тебя отвезет.

– Только можно не к дому?

– Опять? – по интонации Демида могу предсказать, что в этот момент он закатывает глаза.

– Маме и так сплетен хватает. Незачем еще масла в огонь подливать.

– Ладно, как скажешь, – отвечает с тяжелым вздохом, – Матвея попросишь остановить, где нужно. И, Соня, не задерживайся. Максимум пару часов там будь, еще же на дорогу время нужно. Это время Леся побудет под присмотром парней из охраны, но они с детьми не очень, сама понимаешь.

– Я постараюсь даже раньше вернуться, – заверяю бодро. Даже настроение улучшилось. Осталось только поговорить с мамой и все окончательно прояснить. Главное, чтобы все было хорошо дома!

– Отлично. Как закончишь, звони Матвею опять же, он тебя заберет.

– Хорошо. Спасибо, Демид.

– До скорого, – хмыкает он в трубку.

На сборы у меня уходит буквально пять минут. Но выехать удается только часа через два. С утра Леся, бывает, капризничает, поэтому после завтрака мы немного гуляем обычно. Еще как минимум полчаса я инспектировала парней, что и как делать, чем кормить, а что категорически нельзя. Уезжала совсем ненадолго, но все равно сердце было не на месте. Ладно бы в доме была еще женщина, тогда не так страшно оставить малышку с ней. А тут я даже не знаю, есть ли у кого-то из охраны дети. Судя по тому, что толком они обращаться с ними не умели, вряд ли.

Если бы могла, взяла бы Лесю с собой, но тут уже спасибо стоит сказать за то, что хотя бы так Демид согласился меня отпустить.

По привычке прошу Матвея остановить в самом начале села. У меня гораздо больше шансов практически незамеченной пройти, чем когда меня опять на такой махине к дому привезут. Вешаю сумку на плечо и говорю:

– Я недолго. Позвоню, как освобожусь.

Матвей просто кивает вместо ответа. Не знаю, может при найме охраны всегда таким немногословным людям предпочтение отдают, или просто у Демида такие экземпляры работают. Толком из них ничего не выпытаешь, даже о погоде не поговорить.

Выбираюсь из машины и почти сразу же она трогается с места и скрывается за поворотом. Хорошо, что Матвей даже вопроса не задал, почему так далеко от дома меня высадил. Я планировала по дороге зайти в магазин, чтобы купить гостинцев, а заодно оставить дома те деньги, что Демид оставил мне в качестве аванса. До сих пор я не решила, говорить ли о них маме или пока подождать, поэтому к магазину шла, полностью погрузившись в свои мысли.

Не сразу замечаю машину, что несется мне наперерез. Едва успеваю отскочить в сторону и только открываю рот, чтобы возмутиться тому, как водит!!! как из салона вываливаются амбалы во главе с Бритым. Застываю на месте от шока.

– Ну привет, малая. Давненько не виделись, – ухмыляется он.

Бросаюсь в сторону, но не успеваю и ста метров пробежать, как сзади на меня налетает один из амбалов, чуть ли не сбивая с ног. Хватает меня за шкирку и встряхивает, словно куклу:

– Добегалась? – рычит он.

– Пусти! – я пытаюсь вырваться, но только платье трещит по швам. Выворачиваюсь и только сейчас вижу, что это тот самый бугай, которого я укусила в прошлый раз, когда пыталась сбежать. Тот, что чуть не забил меня ногами за это.

– Тащи ее сюда, че ты там встал! – зычным голосом приказывает Бритый, – Ее уже и так заждались. Да и лишние свидетели нам не нужны.

– Мы с тобой в прошлый раз не договорили, так что молись, чтобы тебя сразу прикончили, иначе обещаю, мучиться ты будешь долго, дрянь, – шипит мужчина вполголоса.

– Помогите! Помогите, пожалуйста! – срывающимся голосом кричу я изо всех сил.

Амбал лениво тыкает мне кулаком под дых и пока я корчусь, хватая ртом воздух, без труда доволакивает до подельников и буквально зашвыривает в салон. Глаза слезятся, меня трясет. Когда ко мне возвращается способность дышать, машина уже несется на полной скорости прочь от поселка.

– Куда вы меня везете? – пытаюсь говорить твердо, чтобы не показать, что мой голос дрожит, но выходит плохо.

– Лучше бы тебе заткнуться и не испытывать мое терпение, – скучающим тоном бросает, не оборачиваясь, Бритый, и приказывает сидящему рядом со мной мужику, – сумку у нее отбери сразу.

Вопреки здравому смыслу, вцепляюсь в нее изо всех сил, словно от этого моя жизнь зависит. Но мое сопротивление только злит бандита и я снова получаю кулаком в бок.

– Ты давай это, пыл поумерь, – заметив, что я снова корчусь от боли, без особого энтузиазма говорит Бритый.

– Эта шавка еще похуже заслужила, – цедит сквозь зубы мой обидчик.

– Это уже босс будет решать. Отдаст тебе – делай с ней что хочешь, а пока он не сказал, лучше девку не трогай.

Остаток дороги я провожу, вжавшись в сиденье и боясь даже слово произнести. Только украдкой смотрю в окно, стараясь запомнить хоть что-то, какие-нибудь отличительные знаки, чтобы знать, откуда меня привезли. Может мне удастся сбежать? Только бы до сумки добраться, позвонить Демиду… он точно придумает, как мне помочь…

Машина тормозит возле огромного особняка и амбал до боли перехватывает мое запястье и тянет на улицу.

– Укусишь – выбью зубы, поняла? А будешь брыкаться, выверну руку и скажу, что так и было, – предупреждает он. И я уверена, что он ни черта не шутит.

Бугай шагает спокойным шагом за Бритым, мне же приходится практически бежать следом, настолько крепкая у него хватка. Понимаю, что спрашивать что-либо бесполезно. Кто этот «босс» и зачем я ему понадобилась? Кому я вообще нужна – неудавшаяся студентка без особых талантов? Очень надеюсь, что никому и это просто ошибка.

Мы заходим в гостиную и Бритый коротко докладывает:

– Привезли.

Я не сразу понимаю, к кому он обращается. Поднимаю глаза, попутно потирая покрасневшее от хватки запястье, и натыкаюсь взглядом на стоящего в другом конце комнаты мужчину. Он стоит ко мне спиной: широкий разворот плеч, расслабленная поза, темная густая копна волос. От всей его фигуры так и веет силой. Да, рядом со мной стоят два бугая, но они не внушают такой ужас одним своим присутствием.

Он еще ничего не сказал, я даже не видела его лица, а внутри уже все мелко дрожит от страха.

– Кто вы? Что вам от меня нужно?? – спрашиваю тихо, хотя мне кажется, что почти кричу.

Мужчина разворачивается ко мне, и я понимаю, что передо мной стоит тот самый человек, который отдавал мне Лесю через окно. Только в прошлый раз лицо и тело почти полностью были испачканы кровью, но эти черты лица я помню отлично: жесткие, суровые, но одновременно по-мужски красивые. Он глубоко затягивается сигаретой и выпускает через нос сизый дым, не сводя с меня цепкого мрачного взгляда.

Обескураженно хлопаю глазами. Это тот самый Костя?! Он что, уже вышел из больницы? Тогда почему Демид про него ничего не сказал?

– Где моя дочь?

– Что? – выдыхаю удивленно.

Меньше всего я ожидаю услышать именно этот вопрос. Вот только мужчина в мое удивление не верит ни на секунду.

– Советую тебе не строить из себя дурочку, – ухмыляется он, – Я отдал тебе свою дочь, а ты мало того, что сбежала от моих людей, еще и помогла своему дружку-подельнику ее выкрасть.

– Я н-не понимаю, – бормочу растерянно, – То есть как выкрасть? Вы же Костя?

– Я? – с жесткой усмешкой переспрашивает мужчина, – Я Лютый. А ты, Соня Синицына, сейчас ответишь мне, где моя дочь. Если, конечно, не хочешь, чтобы мой человек прострелил тебе колено, а после этого не заявился к твоей матери и не сделал то же самое с ней.

Словно по команде стоящий рядом Бритый вытаскивает пистолет и с сухим щелчком взводит курок. Вот только направляет его совсем не на колено, а мне в висок. В горле моментально пересыхает и я замираю, как пойманная в сети птица.

– Боль адская. А вдобавок ты еще и на всю жизнь останешься инвалидом, – с ленивой хрипотцой в голосе равнодушно рассказывает Лютый и поводит плечами, – Как и твоя маленькая сестренка. Из-за тебя.

– Вы не посмеете! – восклицаю громко и, забывшись, делаю шаг к нему. Но холодная сталь касается виска, мгновенно отрезвляя.

Лютый кривит губы в усмешке, смотрит на меня с насмешливым прищуром сквозь сигаретный дым. А потом гасит сигарету, растирая тлеющий огонек между пальцев, переводит красноречивый взгляд на подельника и этим выносит мне приговор.

Звук выстрела оглушает, но боли я не чувствую. Только ноги слабеют, и я сползаю вниз по стене, не сводя взгляда с жестоких темных глаз мужчины напротив.

Глава 10

Не сразу понимаю, что это обманка. Что выстрелили совсем не в меня, а просто пустили пулю рядом. От облегчения почти теряю сознание, и сама не понимаю, как начинаю беззвучно плакать.

Сползти вниз по стене мне не дают. Лютый оказывается рядом, за долю секунды сокращая между нами расстояние. Хватает за горло, встряхивает и с силой впечатывает в стену.

– Где. Моя. Дочь?! – рычит он, прожигая меня полным ненависти взглядом. От напускного спокойствия не остается и следа. – Говори, где она, пока я не прикончил тебя собственными руками! А заодно и всю твою семейку следом!

По щекам текут слезы, зубы выстукивают чечетку. Я смотрю в полные тьмы глаза, и не могу выдавить ни слова, настолько сильно я перепугалась.

– Лютый, – словно сквозь вату доносится голос со стороны, – Лютый, девчонка сейчас в обморок грохнется.

По лицу мужчины проходит судорога, словно он в бешенстве от того, что не может вытрясти из меня душу прямо сейчас. Он отпускает меня с видимым усилием. По одним глазам Лютого вижу, как хочется ему раздавить меня, словно букашку, видеть, как я корчусь от боли и мучаюсь, но он отступает. Знаю, ненадолго.

Он садится в кресло, а меня за руку остается держать один из его амбалов, потому что колени подгибаются сами собой.

– Сядь, – приказывает сухо.

Как только меня подводят к дивану, стоящему напротив кресла, в котором сидит Лютый, безропотно опускаюсь на краешек. Сижу, сжавшись в комок, и боюсь даже глаза поднять на мужчину. Только смотрю на его побелевшие костяшки пальцев, сжатые в кулак. Из глаз безостановочно текут слезы. Но хуже всего, что я ничего не понимаю! Вообще!

– Воды ей дай, – раздраженно цедит Лютый кому-то из своих людей.

Мне в руки впихивают стакан с водой, но, когда я пытаюсь попить, стеклянный краешек стучит об зубы, настолько я вся дрожу.

– Успокоилась? – ледяным тоном уточняет Лютый, когда мне все же удается сделать пару глотков.

Поднимаю на него глаза и судорожно сглатываю. Такое ощущение, что передо мной зверь. Безжалостный и беспощадный. От одного только взгляда кожу продирают мурашки. И это отец Леси, этой чудесной доброй малышки? Не могу поверить в это…

– Где моя дочь? Учти, что пока еще я спрашиваю по-хорошему, – постукивая пальцами по подлокотнику, прищуривается Лютый. Он снова спокоен и расслаблен, но я знаю, что это обман. Скажу что-то не так или не то – и он взорвется, вспыхнет, как пламя, сомнет меня, как букашку в руке, сломит, раздавит… Чувствую это нутром, на инстинктах.

– Я н-не… вы же Костя? – робко спрашиваю снова.

Мужчина вздергивает бровь и насмешливо уточняет:

– А тебе это как-то поможет?

– Демид сказал, что отец Леси, Костя, д-до сих пор в больнице. Что я должна с ней побыть. Н-ну, как няня, – объясняю сбивчиво и заикаясь.

– Что еще тебе сказал Демид? – интересуется Лютый и я замечаю, с каким презрением он произносит его имя.

– Что это на пару месяцев. Костя вылечится, они разберутся с теми, кто угрожает, и все.

– Забавно, – ухмыляется он.

– Вы мне не верите?

– А я должен?

– Я не понимаю, – снова делаю торопливо глоток воды из стакана, потому что горло постоянно пересыхает, и указываю на Бритого, – Они вот меня схватили. А Демид помог убежать. Сказал, что за Лесей охотятся, чтобы ее отцу отомстить.

– Так он сказал? – со злой улыбкой переспрашивает Лютый.

– Д-да.

– И ты поверила?

– А что мне оставалось делать? В-вы мне девочку в руки отдали из окна, в крови с ног до головы! А потом эти вот прилетели, гнались за мной, избили. Что мне было думать? Откуда я знала, кто вы, кто Демид? Он же меня спас!

Лютый переводит долгий взгляд на стоящего за моей спиной мужчину и смотрит так… недобро. Мысленно я благодарю Бога, что так он смотрит не на меня, потому что его многозначительное молчание точно ничего хорошего не сулит.

– Допустим, что все так, как ты говоришь, – наконец подает он голос, – Тогда объясни мне, какого черта ты до сих пор ему помогаешь?

– Помогаю?

– Давай объясню, как я все это вижу, – Лютый подается вперед, впиваясь в меня внимательным цепким взглядом, – твой подельник пообещал тебе гору денег, и ты почти с самого начала понимала, на что шла.

– Я бы никогда в жизни не украла ребенка! Вы с ума сошли? Это же подсудное дело!

– Тебе вовсе не срока стоит бояться, девочка моя, – хищно ухмыляясь, произносит Лютый. Просто смотрит, а у меня такое ощущение, что снова пальцы на горле сжимает.

Вздрагиваю, когда слева от меня с грохотом начинают падать вещи: бритоголовый амбал выворачивает мою сумку наизнанку, вываливая всё на диван рядом со мной. Выцепляет из них перевязанную пачку банкнот и документы. Внутри все холодеет.

– Вот и деньги. Какое совпадение, – выразительно изгибает бровь Лютый, цокая языком, – Видишь, как нехорошо обманывать, Соня.

– Лютый… – позади меня слышится озадаченный голос.

– Что еще?

– Тут это… свидетельство о рождении и паспорт. Она матерью Леси записана.

Только сейчас я отчетливо понимаю, в какие опасные игры меня втянул Демид. Взгляд Лютого пригвождает к месту и от его сурового взгляда становится сиротливо-холодно где-то в центре живота от дурного предчувствия.

– Бритый. Привези-ка сюда всю ее семейку. Поговорим по-взрослому, раз по-хорошему Соня не понимает, – приказывает он сухо, глядя прямо в мои глаза.

Глава 11

Сердце совершает кульбит, и я сама не отдаю себе отчета, что срываюсь к креслу, в котором сидит Лютый, на ходу падая на колени. Только не это, только не это!

– Не надо! Я все расскажу, что знаю, клянусь!!! – тараторю я, не сводя с мужчины полных ужаса глаз. Пальцы сами собой сжимаются на подлокотнике кресла. Срывающимся шепотом умоляю:

– Не надо, пожалуйста…

На лице Лютого мелькает неуловимая тень. Он перехватывает мое запястье и склоняется ниже, темные глаза не сулят ничего хорошего. У меня сдавливает горло и воздух едва проходит в легкие, когда исходящий от него аромат одеколона с нотками дорогого алкоголя, проникает в ноздри. Цепенею от близости этого опасного мужчины, а он, словно не замечая этого, медленно говорит, нахмурив брови:

– Ты ведь понимаешь, что я не шучу?Чтобудет, если ты солжешь?