Текст книги "В его власти, или Беременна от монстра (СИ)"
Автор книги: Виктория Вестич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 24
С Анной они регулярно созванивались. Наверное, чаще, чем ей Покровский звонил в Россию только Петру Васильевичу, который постоянно наблюдал за ее состоянием. Даже пару раз по видеосвязи они виделись, потому что Марату важно было знать, действительно ли все в порядке с матерью его ребенка. Ведь от ее здоровья напрямую зависело здоровье самого малыша.
Но увидеться не по видеосвязи, а вживую было совсем другим.
Марат не мог сказать точно, что в ней изменилось. Аня оставалось все той же привлекательной женщиной, но… а вот что «но», он никак не мог сформулировать четко. Но взгляд то и дело сам собой возвращался к ней, словно магнитом его притягивало. Покровский и не знал, что ему может ВОТ ТАК понравиться беременная женщина, считал это извращением. Но он хотел ее больше, чем любую другую свою пассию.
И приходилось держаться. Потому что план-то изначально был совсем другим.
За Славой Марат наблюдал весь новогодний вечер. Даже охрану предупредил, чтобы были начеку, но бывшая жена, как ни странно, вела себя мирно и даже дружелюбно. Без удовольствия, но все же возится с Артемом, изредка перебрасывается с кем-то фразами. Игнорирует только Анну. Покровский заметил, как Слава меняется в лице, когда Темка подбегал к ней, что-то спрашивал или рассказывал.
Но последней каплей для нее стал момент, когда Артем подбежал к Ане и сказал, что хочет спать.
– Я уложу тебя, – с готовностью поднялась Слава.
Но Тёмка устало зевнул и улыбнулся:
– Не надо, мам. Аня мне сказку расскажет, а ты же говоришь, что не помнишь их совсем.
И он просто взял за руку Аню и они ушли из холла, где был накрыт праздничный стол. Вот тогда Славу буквально перекосило от черной злобы, которую она старательно сдерживала все это время.
– Пойдем поговорим, – бросил ей Марат.
Слава, видимо, ожидала, что они поднимутся в кабинет на второй этаж, но вместо этого Покровский накинул на плечи бывшей жены ее шубку и вышел на улицу. И ей ничего не оставалось, кроме как направиться следом.
Заснеженный двор был освещен фонарями, а крыльцо расчищено от снега и наледи. Слава неуютно передернула плечами, не столько от холода, сколько от того, что молчание затягивалось. А еще потому, что рядом с крыльцом стояло два охранника.
– Послушай, Покровский, – поспешно начала Слава то, что хотела сказать весь вечер, – что если вернуть все назад? Представь, как мы были бы сейчас счастливы. Вот так бы встречали Новый год семьей, проводили вместе вечера… Как ты и мечтал всегда.
Марат взглянул на бывшую так, будто она призналась, что на самом деле была инопланетянином с планеты Нибиру, и, не выдержав, расхохотался. Успокоился лишь спустя полминуты, но с губ все равно не сходила ехидная усмешка.
– Кажется, ты перебрала с шампанским.
– Я серьезно, Марат! Только подумай…
– Давай я тебе напомню, – холодно перебил ее Покровский, – не так давно ты кричала, что меня ненавидишь. И когда расставались тоже. Даже в суде орала так, что тебя из зала выставили.
– Это были просто эмоции!
Покровский усмехнулся, поцокал языком и смерил бывшую жену проницательным взглядом.
– Морозовы сняли тебя с содержания, а ты не нашла себе состоятельного любовника?
– С чего ты взял? – вспыхнула Слава.
– Давай я тебе проясню ситуацию. Если это мой сын, то я его не оставлю, и он получит лучшее образование и вообще ни в чем никогда не будет нуждаться. Он, а не ты. Я терплю тебя в своем доме только потому, что Артему это важно. К сожалению, ты его мать. Пока.
– Пока?
– Если Тёмка окажется моим сыном, я лишу тебя материнских прав.
– Что??!
– Ты можешь спокойно бросить ребенка, пользуешься им, чтобы высосать из Морозовых больше денег и видишь Артема не чаще раза в месяц. Он тебе не нужен, так что заткнись. Я знаю, что это правда. Как и то, что твое настроение может внезапно поменяться и ты не просто наорешь на Тёмка, но и ударишь.
– Это вышло случайно!
– Даже сейчас не ты пошла укладывать ребенка спать. Это сделала Аня.
– Он сам попросил, чтобы его уложила эта… эта твоя девка! – взвизгнула она.
– То есть это для тебя оправдание? – вскинул бровь насмешливо Покровский, – И бьешь ты его случайно, и оставляешь случайно, и живет он постоянно у Морозовых тоже случайно. Хватит, Слава. Артем получит все, что ему нужно.
– Я не оставлю этого так! Не дам отобрать его! Только попробуй, Марат, и ты пожалеешь! – зашипела Слава.
Она шагнула в сторону двери, чтобы войти в дом, но Марат перехватил ее за локоть. Заставил остаться на месте и отрицательно покачал головой, глядя прямо в глаза.
– Пусти! Я хочу вернуться в дом!
– Сегодня ты туда больше не вернешься. Охрана проводит тебя к такси, – он кивнул одному из охранников и по сути передал ее с рук на руки – дождался, когда ее руку перехватит другой мужчина и лишь тогда отпустил.
– Я хочу остаться с сыном!
– Ты хочешь остаться с бутылкой виски – она уж точно за весь вечер привлекла больше твоего внимания, чем Артем. Можешь видеться с ним три раза в неделю, но только под присмотром охраны. С Новым годом, Слава.
Покровский видел, что бывшая на грани и вот – вот закатит истерику, так что просто кивнул охране, чтобы те увели ее, посадили в такси и отправили по нужному адресу. А еще он видел, что к ребенку Слава абсолютно равнодушна. Да, она старательно изображала любящую мамочку весь вечер, даже в игрушки с Тёмкой поиграла, но… чувствовалась фальшь в каждом движении. То и дело она бросала обреченный взгляд на часы на запястье, словно каторгу отбывала и дождаться не могла, когда это закончится.
Она ведь хотела ребенка, даже гулять начала на стороне, чтобы забеременеть, так что изменилось? Почему так легко бросила ребенка, по сути повесив его на шею чужих людей – сначала Морозовых, а потом и его. Да, гипотетически он может быть его сыном, но ведь мальчик в первую встречу совсем его не знал, и просто оказался брошенным в незнакомом доме. Поневоле Марат сравнивал Славу с Аней. Разве она бы оставила своего ребенка вот так? Даже сейчас ей в удовольствие проводить время с Тёмкой, хотя он для нее абсолютно чужой.
Из раздумий выдернул тихий скрип двери и знакомый мелодичный голос позади:
– Что ты здесь делаешь? Заходи в дом, холодно же. И двенадцать вот-вот наступит, – Аня встала рядом и зябко поежилась, закутываясь получше в свитер.
– Сейчас зайду. Провожал Славу, – усмехнулся Марат.
– Она уехала? – удивленно вскинула брови Аня.
Покровский пожал плечами вместо ответа и спросил:
– Тёмка уснул?
– Да, сопит уже вовсю. Устал за сегодня, да и лег позже, чем обычно.
– Тебе тоже не стоит засиживаться.
– Не буду. Сейчас встречу Новый год, посижу немного и тоже лягу.
Марат повернулся к ней и улыбнулся уголком губ:
– Идем в дом, ты замерзла.
Это был тихий, можно даже сказать семейный Новый год. Аня и правда не стала засиживаться долго. Да и сам Марат дождаться не мог, когда она соберется уходить. Не потому что так неприятно было ее общество, а потому что весь вечер хотел сделать кое-что. И без лишних глаз.
Когда Аня попрощалась со всеми и отправилась наверх, он выждал ровно тридцать секунд, извинился и отправился ее догонять. Настиг девушку уже возле ее комнаты, окликнул вполголоса и, когда она повернулась, вложил в руку небольшую коробочку.
– Что это? – обескураженно спросила она.
– Небольшой презент к Новому году.
Анна раскрыла коробочку и вначале Марат даже напрягся. Серьги выглядели изящно, без вычурностей и стоили баснословно дорого. Но выглядели при этом скромно, как и хотел Марат. Просто внутренне чувствовал, что Аня не примет дорогой подарок, а этот комплект выглядел простенько. Пусть лучше думает, что эта безделушка ничего не стоит.
– Ой… – растерянно пробормотала она, – а я ведь тебе ничего не приготовила.
– И не нужно. Главный подарок меня скоро ждет, – без какой-либо задней мысли произнес Покровский, указывая взглядом на живот.
И в этот момент улыбка медленно померкла на ее губах.
– Аня?
Девушка не ответила, резко развернулась, хлестнув его по лицу взметнувшимися волосами, и направилась к себе с неестественно прямой спиной. Марат растерянно моргнул и шагнул следом.
– Аня, все нормально?
– Доброй ночи, – отрезала она холодно и захлопнула дверь прямо перед его носом.
Покровский нетерпеливо дернул ручку двери. Заперто. Внутренности разом опалило раздражением и злостью. Пришлось зажмуриться и медленно сосчитать до десяти, чтобы успокоиться. Сейчас ей нельзя волноваться.
– Аня, что случилось? – спокойно, но настойчиво спросил он. Знал, что она услышит его через дверь.
– Доброй ночи, – непреклонно ответила Анна, и с тяжелым вздохом Марат отошел от двери.
Он бы вынес эту чертову дверь с петель и заставил ответить, но… В последнее время в его жизни появилось слишком много «но», и главное из них – он не хотел пугать ни эту девушку, ни своего возможного сына. Сейчас приходилось запихнуть поглубже свой взрывной характер и думать прежде всего о них.
********
Аня избегала его с новогодней ночи. Даже поговорить толком у Марата с ней не получилось – то у него находились срочные дела, то она была занята или возилась с Артемом. Только Агата заметила за ужином, что отъезд пошел сыну на пользу. Аня невесело улыбнулась при этих словах и, сославшись на головную боль, вышла из столовой.
Марат и сам считал, что те несколько месяцев, что он провел не в России, только помогли ему. Потому что за это время он успел свыкнуться с мыслью, что скоро станет отцом и внутренне взял на себя эту ответственность. А это помогло утихомирить взрывной характер и не злобно рычать и приказывать в ответ на любую просьбу, а стараться выслушать. Хотя бы для того, чтобы не нервировать мать своего ребенка.
В праздничные дни Покровскому выпал шанс отдохнуть. Вообще-то он предпочитал работать все свободное время и в отдыхе не нуждался. Работа всегда была его страстью. Хотя бы потому, что провернуть сделку на несколько миллионов удовольствия больше, чем от лежания в кровати. Но в этот раз все было не так. Проводить время дома почему-то оказалось приятно. Не только из-за Артема. Да и пытаться работать в новогодние праздники было глупо – вся Россия отдыхала. Кто в здравом уме согласится вести переговоры или подготавливать документы вместо того, чтобы провести время с семьей?
К шестому месяцу беременности Аня набрала совсем немного лишних килограммов, которые, как ни удивительно, ее только красили. Приятные округлости, даже слишком соблазнительные, блеск в глазах и какое-то внутреннее сияние. Да, Аня словно светилась изнутри… И поневоле Марат ловил себя на том, что обращается с ней, как с самой большой драгоценностью. Никаких тяжестей, никаких переживаний, только много сна, прогулок и полезная вкусная еда.
Все потому что она носит его сына, только и всего. Так себе объяснял происходящее Покровский. Не мог объяснить только, почему украдкой подглядывает за ней и ночью видит такие жаркие откровенные сны с Аней, что утром просыпается с каменным стояком. И почему как мальчишка в ванной спускает в кулак, а просто не наберет одну из любовниц и трахнет ее, как было всегда?
План у Марата был такой же, как и прежде: после родов щедро (даже очень) заплатить Анне и распрощаться с ней. Да, он хотел ее, но идти на поводу у члена? Надо думать головой, а не тем, что между ног. А голова точно помнила опыт с бывшей женой, когда он вот так же повелся на внешность и «хочу», а потом расхлебывал все полной ложкой. В этот раз не прокатит. Только секс и ничего больше.
К концу праздничных дней Покровский был измучен. Все же отдыха было слишком много, плюс как любому здоровому мужику ему необходим был секс. Много секса. И полноценный, а не вот то, чем он занимался в ванной по десять раз на дню! Так что когда он вернулся в офис, то первым делом с облегчением выдохнул. Вторым – набрал все-таки Нику, свою давнюю любовницу.
Потому что, черт возьми, у него уже скоро дымиться начнет! И только он договорился о встрече с ней вечером, как смартфон вновь зазвонил в его руках.
– Марат Павлович, результаты теста ДНК готовы, – после приветствия сообщила медсестра центра, где пару недель назад они вместе с Артемом сдавали анализы.
– Отлично. Я сейчас пришлю курьера, будьте добры, передайте все документы ему, – Покровский взглянул на часы, попрощался и поднялся со своего места. Он уже опаздывал на первое после Нового года собрание.
Вот только Артем… Никак не верилось, что это его сын. Вроде бы он даже нашел некоторые общие черты с мальчиком, но что-то внутри не давало поверить в это. Может быть потому что когда-то именно из-за этого ребенка некогда любимая жена и лучший друг предали его. Аня, конечно, права, мальчишка ни в чем не виноват. Но все равно в глубине души оставался осколок тех событий, и он колол, колол…
Хотел ли Марат, чтобы Артем оказался его сыном? И да, и нет. Если просто мыслить рационально, то для Покровского было выгоднее, чтобы не был. Не потому что его придется содержать – деньги никогда не были для него проблемой. А из-за Славы. Снова эти долгие суды с ней, скандалы, нервотрепка. Тёмка, конечно, славный парень, но поневоле Марат ловил себя на мысли, что лучше уж, чтобы он и правда не был его сыном. Эгоистично, конечно, но…
Покровский отсутствовал в офисе до самого вечера. Да и вообще забыл о конверте, увидел его лишь случайно, когда забежал к себе забрать свои вещи и отправиться к Нике. В первый раз, когда он сидел рядом с Аней в кабинете центра и читал бумажку с результатом на отцовство, Марат не мог в это поверить. Перечитывал раз за разом. Даже руки дрожали от волнения. В этот раз он был спокоен абсолютно. Даже слишком спокоен.
Покровский вскрыл конверт и обежал взглядом листок. Непонятные термины, бла-бла-бла. Взгляд уперся в графу «Биологическое отцовство» и вот тут сердце неприятно екнуло. Он просто смотрел на цифры и не мог поверить своим глазам.
Решение пришло за секунду, как будто он не решал судьбу мальчика, а выбирал, что съесть на ужин. Марат быстро набрал знакомый уже номер и поднес телефон к уху.
– Петр Васильевич, не поздно? Отлично. Вы говорили, что у вас знакомый есть в том мед центре, где я оба раза делал тесты ДНК. Надежный знакомый? Прекрасно. Я тут посмотрел результат этого ДНК теста. Меня он не устраивает. Да, вы правильно поняли. Я сейчас подъеду.
Следующей Марат набрал Нику, чтобы отменить встречу. Сейчас его ждало дело поважнее, чем просто трах с симпатичной блондинкой – нужно было в кратчайшие сроки подделать результат ДНК.
Потому что совершенно точно он его не устраивал.
Глава 25
После приезда Марата в какой-то момент я подумала, что все наладилось. Особенно после этих откровенных взглядов, якобы случайных касаний. Да и вообще в целом он выглядел, как… не скажу «как влюбленный мужчина» – слишком уж это самонадеянно прозвучит. Но его интерес сложно было не заметить. Даже засыпая, я с надеждой думала о том, что все, может быть, еще образуется и Покровский не станет отбирать моего ребенка.
Но…
Но потом, когда дарил серьги, Марат очень прозрачно намекнул на то, какой подарок я должна ему сделать взамен. Мой ребенок.
Сначала мне хотелось швырнуть эти чертовы серьги ему в лицо, а потом наброситься и расцарапать его до крови! Я еле сдержалась – и только потом поняла, что это было правильно. Не знаю, сколько они стоят, но выглядело украшение дорого. А это значит, что после побега есть шанс попросту заложить серьги в ломбард и выручить за них хоть что-то. Скрываться мне придется долго и любая копеечка мне просто жизненно необходима. Конечно, на работу я устроиться постараюсь, но только нелегально, чтобы никаких сведений нигде обо мне не светилось.
Так что Марат сам не знал, насколько щедрый подарок для меня сделал. И это даже ненадолго подняло мне настроение.
Покровского я вообще мало понимала. Сначала эти знаки внимания и слишком откровенные взгляды, а потом он стал усиленно меня избегать. Хотя может быть мне просто показалось и на самом деле я нафантазировала? Но после новогодних праздников мы и правда виделись либо за ужином, либо за завтраком. Про разговоры молчу – кроме как «Привет» мы ничего друг другу не говорили.
Обычно Марат пропадал так, когда заводил себе ненадолго более-менее постоянную любовницу. Почему-то эта мысль меня коробила. Хотя кого я обманывала – она была совсем неприятна. Покровский был мужчиной, в которого я долго была влюблена. Иногда я мечтала, что когда-нибудь он обратит на меня внимание, влюбится в меня и у нас будет большая крепкая семья.
Обратил. И от этого стало еще хуже. Потому что я никак не ожидала, что этот брутальный шикарный мужчина решит поступить вот так…
Я застала Покровского в кабинете уже глубоким вечером. На самом деле я вышла выпить немного сока перед сном, но тут увидела пробивающуюся полоску света из-под двери кабинета и решила зайти. Запахнула получше короткий шелковый халатик и постучала в дверь. Переодеваться не стала – все равно сейчас идти спать. Да и кто позарится на беременную женщину? Ни макияжа, ни укладки, если не считать слегка встрепанных волос.
Не дождавшись ответа, я толкнула дверь и вошла в кабинет.
– Привет.
Марат мазнул по мне коротким взглядом, нахмурился и вернулся к чтению бумаг. Но когда я закрыла за собой дверь, осмотрел снова, но уже каким-то жадным изучающим взглядом. Шумно сглотнул и поспешно сел за стол.
– Что ты хотела?
– Результаты теста еще не пришли?
– Нет.
– Но ведь уже почти февраль…
– Это не от меня зависит, – поспешно отрезал он, – если это все, то спокойной ночи.
Совершенно очевидно Марат пытался меня выпроводить и поскорее. Но я сделала вид, что ничего не понимаю, и уселась в кресло напротив него.
– Ну ладно. Странно, конечно, что его так долго делают, но тут уже правда не от нас зависит, – пожала я плечами и спросила, – Если Тёмка окажется твоим сыном, ты его усыновишь?
– Если моим – несомненно.
– Это хорошо. Только давай ему видеться с мамой.
– Я не считаю, что Слава хорошая мать и что ему нужно с ней видеться.
– Какую вообще играет роль то, что ты там считаешь? – закипела я, – Она его мать, неважно, плохая или нет. И Артемке она нужна!
– А ты, конечно, знаешь, что лучше для Артема, – фыркнул насмешливо Марат.
– Я просто… понимаю Славу. Она мать, а Тёмка… он вообще не виноват ни в чем. Никто не заслуживает, чтобы его так наказывали.
– Наказывали? – вскинул брови Покровский, – Получить огромный кусок денег и жить безбедно до конца дней – это наказание?
– Ты разлучаешь мать с ребенком! Ты что, думаешь можно просто взять и откупиться деньгами?
– Да. Надо только предложить нужную сумму, – хмыкнул он.
Расширенными глазами я смотрела на Покровского и чувствовала, как внутри закипает ненависть.
– У тебя какие-то комплексы? – не выдержала я, – Тебя обидела одна женщина и теперь ты пытаешься мстить всем? Ты же сам рос с матерью!
– А лучше бы без нее, чем с такой.
– Ты неблагодарная свинья, Марат!
– Что??! – от изумления у Покровского даже лицо вытянулось.
– Ты даже не замечаешь, как Агата пытается поладить с тобой, как пытается завоевать твое доверие!
– Поздновато она спохватилась.
– Но она пытается исправить свои ошибки! А ты как упертый баран ничего не замечаешь. Живешь в прошлом. Ох боже мой, обидели его! Ты думаешь, что ты такой крутой бизнесмен, давно взрослый. А на самом деле ты просто обиженный мальчишка!
Марат замолчал, но то, как он на меня смотрел, было похуже слов. Даже атмосфера накалилась в кабинете, настолько Покровский помрачнел. В глазах его полыхал огонь, когда он ухмыльнулся и вкрадчивым тихим голосом произнес:
– Я смотрю, ты стала слишком смелой девочкой.
– А ты каким был, таким и остался, – фыркнула я, поводя плечами, – жаль, что я раньше не замечала этого.
– Где-то это я уже слышал, – хмыкнул Марат, откидываясь на спинку кресла.
И снова чувствую на себе этот взгляд. Просто кожей ощущаю, как он обжигает плечи, ключицы, все тело. Но не это меня сейчас волновало.
Вместе с яростью и возмущением внутри кипит паника. Она нарастает с каждым днем, и из-за этого напряжения я не могу нормально спать, есть или делать что-то. Постоянно в голове прокручиваю мысль, что мой план побега не сработает. Вдруг Марат заберет ребенка сразу и отдаст его кормилице? Вдруг приставит еще больше охраны? Поневоле возникают мысли о том, что нас разлучат. Я боюсь этого больше всего на свете. И эта мысль просто сводит с ума.
Покровский глух, совершенно. Даже у Славы отнимет ребенка, если захочет, а уж обо мне нечего и говорить. Бывшую жену он хотя бы ненавидит, а я для него вообще пустое место. Если бы кто-то мог мне помочь, если бы я имела хотя бы одного знакомого, у которого было хотя бы вполовину меньше связей и власти, чем у Покровского. Тогда сбежала бы даже беременной. Но сейчас… Нет, сейчас этого делать нельзя.
Но потом? Что же будет потом??
– Как бы ты хотел назвать нашего сына? – спрашиваю сдавленно. Неожиданно даже для самой себя.
– Что? – опешил Покровский.
– Ты еще не придумал?
– Я как-то… не думал об этом… – растерянно пробормотал Марат.
– А я думаю об этом каждый день, – вцепившись в подлокотники кресла до побелевших костяшек, произнесла я, глядя в пустоту, – как он будет расти, как пойдет первый раз в школу, как подерется впервые и первый раз простудится. Как будет не любить манную кашу, просить конфет вместо супа и плакать, когда первый раз упадет с велосипеда и разобьет коленки.
Покровский молчал. Или, может, что-то пытался сказать. Не знаю, я вообще ничего не слышала, только говорила торопливо, лишь бы не замолчать. И не смотреть на Марата. Потому что знала, что разрыдаюсь.
Вот только слезы тут не помогут. Не с ним.
– Я назвала бы его Макс. Или Саша. Максим Маратович или Александр Маратович – звучит ведь неплохо, да?
Горло сдавил спазм, и я все же не выдержала – взглянула на Покровского. Через лоб Марата пролегла горестная складка, он смотрел на меня во все глаза. Даже без слов было понятно, что он не знает, что сказать и как меня успокоить. Просто потому что матери его сына нельзя волноваться – это же плохо скажется на ребенке.
Я поспешно спрятала лицо в ладонях, чтобы просто не смотреть на него, и разрыдалась. И вместе с тем мне было безумно стыдно за то, что я плачу перед Покровским. Стыдно перед самой собой, потому что он точно не заслуживал этих слез, не это чудовище. Он никогда не поймет, почему я плачу, каково мне, каково Славе…
– Аня… – хрипло позвал Марат, присаживаясь рядом и осторожно сжимая мою руку.
– Не прикасайся ко мне! – я вырвала ладонь из его рук и порывисто поднялась.
Не знаю, пытался ли меня остановить Марат или нет, потому что я практически бегом влетела в свою комнату и с силой захлопнула дверь. Не могу больше жить вот так, каждый день думая о том, что меня разлучат с малышом, не могу, не могу, не могу…
Слезы сами собой потекли из глаз и без сил я сползла по двери на пол.
